Текст книги "Любимая для эльфа. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Astra Maore
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 43 страниц)
Глава 304. Терзания
Роберт сидел ровно и прямо, и ни роскошная обстановка покоев, ни ароматические дурманящие курения, ни близость богини-чаровницы не сбивали ход его мыслей.
– Кэйли, объясни мне. Пожалуйста. Ты знаешь наверняка. Почему в сервисе объявление о поиске работников? Кацуо куда-то уходит?
Счастливая улыбка Кэйли могла бы растопить ледники.
– Да, ему тесны рамки гаража. Механиков много, а хороших гонщиков...
Роберт хищно сощурился:
– Собралась его опекать?
– Да. Роб, оставь свою злость. Оставь парня в покое... Злишься-то ты не на него...
Роберту страстно захотелось что-нибудь треснуть. Пол ли, стену... Так просто, по прихоти Кэйли его планы полетели к черту!
– Хороший мой, – Кэйли словно пыталась загладить вину, истинные ее мотивы Роберт не знал, – а давай проведем твоей любимой операцию во сне? Она уснет и проснется уже бессмертной? Не будет больше бояться... А ты бросишь третировать Кацуо.
От настолько щедрого предложения сложно было отказаться. Роберт нервно сглотнул:
– Когда?
Кэйли просияла:
– Как скажешь...
Источником ее плана были его собственные мысли. Роберт давно искал способ облегчить ненужные страдания Колетт. Вариант оказывался идеальным, а прекращение мести Кацуо стало бы терпимой оплатой...
***
Приближался новогодний праздник, а Лукас все не возвращался, хотя он и не обещал Марине провести эту ночь вместе. Наоборот, Марина намеревалась уехать к родителям, встретить праздник с ними и ждать там Лу с Эс сколько потребуется.
Нужно было что-то решать с учебой и съемной комнатой, Марина не спешила отчисляться и оставлять жилье насовсем.
Житейская ситуация, и поскольку Эстелла периодически навещала ее, Марина рано или поздно сумела бы принять верное решение, а вот как поступить с Флавианом, Марина не понимала вовсе.
Они много занимались сексом, спортом, Флав, будучи анамаорэ, легко освоил и теннис, и катание на коньках, беспечно гоняли на машине и немного гуляли по заснеженным улицам. Флавиан ни в чем не признавался, Марина ничего не выпытывала, и потому досуг их дышал легкостью с щепоткой разврата.
Визиты в Город, похоже, были для Флавиана аттракционом, отдыхом от внимания поклонников и поклонниц, Марина даже ловила себя на ревности. А отношения с ней – интрижкой? Тонким расчетом?
***
– Флав, – голос Марины задрожал, – ты правда хочешь стать царевичем?
Он улыбнулся одними губами, глаза смотрели настороженно:
– Конечно. Покажи того, кто не хочет! Магнус не в счет.
Магнус мало интересовал Марину.
– И ради этого ты со мной?
Янтарные глаза Флава словно вспыхнули:
– Не начинай. Пожалуйста. После рассказов Лукаса ты любой мой ответ воспримешь превратно. Так ведь?
Флав читал ее мысли, пусть и косвенно, и Марине почему-то казалось стыдным согласиться с ним и признать свое недоверие. Ее ладони неприятно вспотели...
– Мы скоро расстанемся, да? Я уеду из Города и...
Флавиан остановил:
– Это не проблема. Я могу поехать куда угодно в этом мире. Значит, ты меня бросаешь... Уже...
Он выглядел настолько потерянным, что Марина ощутила себя глубоко виноватой. Вспомнились выговоры Лу и его потухший вид, когда Марина обвиняла его – безосновательно! – во всяческих грехах.
Она выпалила:
– Нет! Нет же!! – и тут же горячо зашептала, судорожно впившись в сильные плечи Флавиана: – Кэйли – богиня! Настоящая! Для меня она сделает все, что угодно! В царевича анамаорэ, конечно, она тебя не превратит, но может ты чего-то хочешь в здешнем измерении? Только скажи!
Флавиан странно улыбнулся, Марина не смогла истолковать скрытое значение его улыбки.
– Неожиданно. Я подумаю. Скажу тебе потом. Но, скорее всего, я ничего не придумаю – не хочу зависеть от женщины, даже от богини...
Марина выпятила губу.
– И от меня?
Флавиан бросил короткий взгляд.
– Ты – совсем другое.
***
Замирая от ужаса, пропуская удары сердца, Марина выслушала вердикт Кэйли:
– В его сердце никого нет. Необычное существо, независимое. Полюбить он может... Постепенно. Пока у Флавиана одна глубокая страсть – он сам. Ты интригуешь его, но остановиться он может на ком-то еще. Не полагайся на него до конца.
Марина заплакала.
Глава 305. Долгожданные возвращения
Теплые, нежные, бесконечно желанные объятия. Эстелла боялась вернуться в хрупкую реальность и с болезненной горечью осознать: Лукас ей только снится, он далеко, в неведомом, и срок его возвращения не известен.
Эс давила ростки настойчивых мыслей – Лукас ушел насовсем. Правители объявят это потом, спустя годы, как делали раньше, ведя искусную игру, примут нового сына или сыновей, если достойных претендентов окажется несколько...
Чего Лукас не выдержал или к чему стремился? Эстелла сладко потянулась – и тут же ее пронзил страх – сейчас она почувствует лишь шелк постели, приятный на ощупь и неотвратимо пустой...
– Открывай прелестные глаза, уже можно! – такие всеобъемлющие галлюцинации не посещали анамаорэ, и борясь с собой, Эстелла распахнула глаза, мучительно опасаясь разочарования. Но...
– Лу!!!! Лу!Лу! Лу!!!! – Эстелла, не в силах ни остановиться, ни наглядеться, на все лады повторяла имя любимого, но отдышавшись, ревниво добавила: – Кто еще знает?
– Еще никто. Ты и только ты, – эта улыбка, ямочки, задорный блеск глаз, чувственный изгиб бровей, его страсть и юмор, – как прекрасно было сознавать, что они не фантом, не отражение, а настоящие, подлинные!
– А Тамико?
– Нет. Несколько часов не сделают Тами погоды. Тебе – да, – столь долгожданный низкий бархатный голос разливался рекой, завораживая, и самая совершенная копия не могла бы вызвать те же эмоции! – Знаешь, все время там у меня не было женщин... Сообщим Тами о возвращении, а показываться пока не будем.
***
Колетт возвращалась из бассейна, сияя. Плавание доставляло ей море удовольствия. Иногда Колетт чередовала простые заплывы с занятиями аквааэробикой.
По пути она заглянула в магазин и купила немного зелени на салат, дома ее ждал любимый, и вечер обещал быть очень занимательным.
Колетт не поверила глазам: под фонарем на скамейке приютилась так хорошо знакомая и в то же время на редкость чуждая теперь... Эрин.
Холеная и со вкусом одетая, она выглядела смущенной. Завидев сестру, Эрин первая встала и направилась Колетт навстречу, а поравнявшись, сказала тихо:
– Прости... За все прости... Дамир сообщил мне, где ты... Я тут недавно сижу...
Колетт просто стояла, смотрела на Эрин и слушала. Девушки продолжали сталкиваться в учебных аудиториях, но это происходило крайне редко, и Эрин всегда изображала из себя незнакомку...
Сколько дум, сколько слез... Сколько раз Колетт представляла, как такая своевольная, но родная сестра оттает и заговорит... А вышло совсем иначе, непредсказуемо, неожиданно...
Наконец, Колетт словно очнулась и кивнула Эрин:
– Пойдем в дом, побеседуем там... Холодно же! – и сразу позвонила Роберту: – Солнце, я сейчас с Эрин, – имя прозвучало резко, губы отвыкли произносить его, – мы во дворе, я ее пригласила к нам.
Если Роберт удивился, то не подал виду. Впрочем он много раз, гладя любимую, осушая поцелуями ее слезы повторял: «Погоди, вернется еще твоя блудная. Понадобится ей что-то и явится!»
Но, соблюдая приличия, дверь он гостье открыл, приветственно кивнув, забрал у Колетт пакет с покупками, рассортировал покупки на кухне, пока девушки раздевались, а затем поднялся на второй этаж, чтобы «не мешать» им.
Эрин придирчиво осматривала убранство, и так как Роберт тоже был весьма требователен в этом отношении, не нашла ничего, вызывающего ее отторжение. Роскошная, богато обставленная квартира – сейчас Эрин было с чем сравнивать, но по человеческим меркам сестра ее устроилась выше всех похвал.
Колетт осведомилась:
– Где присядем? В гостиной? На кухне? Ты голодна?
Эрин улыбнулась:
– Нет. Где тебе удобнее.
Колетт смутилась:
– А я бы перекусила. Так что давай на кухне? У нас там диванчик... – она не сказала, прощает ли Эрин, но ворковала так, словно не было никакой размолвки, будто сестры мило общались все прошедшее время.
Уютно устроившись и глядя на хлопочущую Колетт, Эрин повторила:
– Ты прости, что я тогда тебя бросила. Повелась на резкие слова, не оценила твою ситуацию...
Колетт шмыгнула носом:
– Я тоже... Сорвалась... Прости...
Эрин не любила обниматься, но зная, как это важно для Колетт, порывисто подошла к ней и прижалась всем телом. Посещая бассейн, Колетт не пользовалась тушью, и будто ожидая момент, тотчас расплакалась, почуяв родное тепло...
Сестры по крови, что бы ни случилось...
Взяв Эрин за руки, Колетт подвела ее к дивану, усадила на него и опустилась следом. Какое-то время родственницы сидели молча, разглядывая друг друга, а затем Колетт вернулась к необременительной готовке, а после, пригласив Эрин к столу, начала ее расспрашивать:
– Как вы живете? Дамир тебя не обижает?
Эрин нахмурилась:
– Он хочет... Чтобы я «переродилась»... – Колетт охнула, услышав это, – и стала потом, как он... А я боюсь... Ужасно боюсь!!! В остальном все хорошо...
– Дела... Роб тоже хочет, чтобы я стала бессмертной... Для этого ничего не надо, но превращает Кэйли, а я ей не доверяю!
Эрин взглянула сочувственно:
– Круто мы попали... И отказаться никак... Только если расстаться... А я люблю его...
Колетт сжала ладонь сестры.
– И я люблю Роба... И знаю, что он хочет, как лучше... Кстати, у него же друг Оливер... Прошел через такое перерождение вроде. Может, тебе поговорить с ним?
Эрин опечалилась:
– Даже не знаю... Оливер как бы с вражеской стороны... Я бы хотела, но Дамир военачальник... Я обязана хранить секреты... Анамаорэ телепатией владеют, Оливер может выведать у меня, что не надо... Да и теорию я сама представляю... А все равно страшно!
– Очень... А когда ты переродишься, мы сможем видеться?
Эрин улыбнулась:
– Дамир говорит, что да...
Глава 306. Страхи
– Вернулся! – Тамико прыгала по подземной химической лаборатории, ибо сил усидеть у нее, беспредельно счастливой от новости, не было, и утепленные меховые тапки смешно шмякали по полу.
Увеличение температуры тела ей не помогало. Тамико предпочитала теплее одеться, а от Магнуса исходил жар – ему лишняя, сковывающая движения одежда была неудобна.
Тамико говорила, как есть, не подбирая слова, неизменно радуясь, что Магнус принимает все ее мысли и чувства, не ревнуя и не обижаясь, ведь сама она отсутствием подобных грешков похвастаться не могла:
– Как же хорошо, что это кончилось! Если бы я пошла с ним, могла бы проследить. Уф, славно, что анамаорэ не седеют. Стала бы совсем старухой!
Магнуса бесконечно умиляла ее непосредственность, за годы слегка отшлифованная, чуть приглаженная, но живая, яркая и сочная.
– Лукас спас себя от эмоционального выгорания. И, полагаю, он не сдерживался. Будь ты с ним, все прошло бы мягче, он не стал бы подвергать себя опасностям. А за ними и шел… Ему нужно было встряхнуться и почувствовать себя свободным.
– Нда, – Тамико, наконец, присела на высокий табурет, – не жаль тебе мои волосы!
Волосы у нее были длинные, очень пушистые, вьющиеся, впрочем, обычно аккуратно приглаженные, хотя Тамико носила их распущенными.
Магнус лукаво улыбнулся:
– Что ты! Я их обожаю-обожаю-обожаю!
Тамико победно ухмыльнулась.
***
Первые восторги по поводу возвращения Лу остались в прошлом, и теперь Марина лежала, свернувшись клубочком, на его вишневом диване, положив голову на мужское бедро, и в этом не было ни капли эротизма. Как и во взглядах Лукаса, которыми он встретил новый облик Марины, хотя смотрел гордо и одобрительно – точно на выращенные им красивые молодые деревья.
Марину знобило, это была нервная лихорадка, и Лукас сотворил плед, плотный и мягкий, в который Марина укуталась.
Лукас говорил чуть нараспев, убаюкивающе:
– Ммм, Флав улыбнулся загорелой блондинке? Это Паола, мы с ней некогда занимались сексом. Недавно она вернулась с курорта. Сомневаюсь, что у нее на Флава виды.
– Такая чувственная, яркая, томная!
Лукас мягко остановил:
– Понимаешь, дело не в прелести конкретной Паолы. Флавиану необходимо внимание многих. Он обожает нравиться. С какими только девушками я его ни видел.
Марина перебила:
– Злой ты, Лу! Зачем ты мне это рассказываешь?
Низкий голос обволакивал, точно второй плед:
– Чтобы ты знала правду. Кэйли считает, что Флав может полюбить? Я уверен: он может. Только сомневаюсь, что тебя. А беда в том, что к тебе у него сохранится настоящий, искренний интерес, пока ты не пройдешь Церемонию с кем-то еще. Тогда его «чувства» вмиг рассеются... А пока он будет добиваться тебя, прикладывая все свои таланты, душевные и физические, и ты перестанешь верить мне, а потом забудешь слова Кэйли и встанешь под его флаг... Но, полагаю, даже после Церемонии Флав станет уходить в другие миры, чтобы с кем-то поразвлечься. Такой, каков он сейчас. Изменений качественных, серьезных, я пока не вижу.
– Что мне делать?
Лукас задумался:
– Бежать бесполезно. Я могу запретить ему видеться с тобой полностью. Но пока ты сама не перегоришь, толку не будет. Даже если Флав остынет в корысти и временно переключится на кого-то еще. Общайся с ним, используй его в свое удовольствие. Не доверяй ему. Он должен надоесть тебе естественным путем. Или полюбить тебя. Дадим все же чуду шанс. Но проверять его серьезность буду я.
Это вносило в душу Марины покой – так сладко было знать, что некто мудрый и сильный обо всем позаботится.
Глава 307. Нега и четвертый сын
– Вода чистая-чистая! Теплая-теплая! Песок белый-белый! Сплошное удовольствие! – Паола мурлыкала, демонстрируя сестре безупречный загар. – Я бы осталась там жить!
– Ты нам нужна, – Ванесса ласково улыбнулась, они расположились в ее гостиной. – А мужчины там были?
– Были, – Паола, чьи блестящие волосы спускались ниже талии, многозначительно понизила голос: – И Вацлаву я не сказала, что вернулась. Он, думаю, сам все поймет.
Ванесса думала точно так же:
– Тебе нужен кто-то особенный.
– Настоящий принц! – Паола звонко рассмеялась, отдых освежил, полностью развеяв ее тягостные мысли.
***
– После Церемонии я точно заберу этот пляж себе. А то и не искупаешься толком! – Лукас, счастливо улыбаясь, обращался к невесте. – Всюду безумные Максовы поклонницы!
Макс, не только царевич, но и популярный певец, обладатель лучшего голоса в пределах своего царства, обожал плавать, и почитательницы таланта бегали за ним по пятам, чтобы увидеть хоть чуточку больше положенного. В планы Лукаса и Эстеллы, желающих устраивать заплывы обнаженными, наблюдение посторонних не входило.
***
Правители, вечно юные и прекрасные – анамаорэ редко прибегали к внешним ухищрениям иных миров и выглядели в родном краю максимум на тридцать – дали жизнь четвертому сыну и пятому ребенку, не советуясь со взрослыми уже детьми, и появление его на свет стало для тех в каком-то роде шоком.
Родители выбирали детей и наоборот, заключая договор о поддержке, отношения между новоявленными братьями и сестрами могли складываться как угодно, впрочем, анамаорэ старались не нарушать родством потенциальные и сложившиеся любовные пары, потому если и муж, и жена хотели в дальнейшем совершенствоваться в какой-то одной области, им предлагалось найти две разные пары практикующих родителей.
Церемонии между братьями и сестрами по клану не поощрялись, однако, существовали исключения, благо абсолютная память хранила следы всех проведенных в качестве анамаорэ жизней.
Марек умер оперативником во время партии, происходившей в отсутствие Лукаса, это была нелепая ошибка, и во искупление вины, как злословили недовольные Макс, Эрик и Люция, на время забывшие свои распри, Мареку было сделано предложение, которое тот принял.
Бывший царевич Магнус, златокудрый и ясноглазый, не питающий к Мареку ревности, рассуждал так:
– Марек талантлив. Он знает войну изнутри и весьма вероятно, в новой роли захочет познать ее извне, – улыбка осветила его привлекательное мужественное лицо. – Тами, ты говоришь, Эстелла собирается почаще отправлять Лукаса в отпуски?
Тамико подтвердила, наслаждаясь нежными объятиями любимого, страсть их со временем только окрепла:
– Ага. Говорит, что как он начнет кукситься, готово. Лети, милый, поприключайся. И сама, быть может, присоединится к нему.
Магнус продолжил мысль:
– От этих частых отлучек военная сфера неизбежно начнет страдать. Правителям нужна подстраховка.
– А что еще Марек любил раньше?
Сейчас малыш был совсем крохой, черноволосым и голубоглазым, с прозрачной светлой кожей, ему предстояло долгие-долгие столетия набираться настоящей мудрости. Как и для Люции, этот опыт царствования оказывался для него первым.
– Он любил море и корабли, писал музыку и проявлял интерес к мирам, в которые не мог попасть. Теперь сможет.
Тамико задумалась, тонкое платье бережно и соблазнительно обрисовывало ее высокую грудь.
– Частичная замена... Впрочем, и тебя полностью заменить не смогли...
Магнус усмехнулся:
– Еще бы, я уникальный! Да, точную копию сына воссоздать никогда не удается, да и бессмысленно, игра постоянно меняется и потому еще доставляет Правителям удовольствие.
Глава 308. Елки и старания
Роберт внимательно и внутренне напряженно – его состояние выдавали только глаза – наблюдал за пробуждением смуглой девушки, вольготно раскинувшейся на постели рядом с ним.
Ночью свершилось таинство, любимая, как и обещала богиня, ничего не почувствовала, по крайней мере, она продолжала безмятежно спать.
Вглядываясь в милые черты, Роберт не замечал внешних изменений: упругая свежая кожа, здоровый румянец, округлости, изгибы. Все молодое и прекрасное – в сущности оно должно было остаться таким, Колетт просто прекратила стареть.
Нестерпимо хотелось узнать, как она ощущает себя, и в то же время Роберт не торопился будить свое счастье.
Наконец, невозможно длинные ресницы дрогнули, и Колетт открыла глаза удивительного фиалкового цвета, поразившие Роберта с первого взгляда.
– Ооох! Как хорошо! – ее низкий с хрипотцой голос прозвучал райской музыкой. Роберт готов был окрасить в радужные тона любое проявление обновленной любимой, но пока еще сдерживал свои эмоции:
– Хорошо? Ты хорошо выспалась?
– Дааа, – Колетт обворожительно улыбнулась, – совершенно не помню, что мне снилось, но мне так легко и приятно! Наверное, – она лукаво подмигнула, – потому что ты тут!
– Я всегда тут. Сегодня прекрасный день, да?
– Ага! – Колетт сладко потянулась.
Роберт развивал мысль:
– Скоро Новый Год и скоро море.
– Дааа! – Колетт просияла и тут же нахмурилась. – И это...
Роберт приподнял уголки губ:
– А этого… не будет...
Колетт опешила:
– Как?! Ты передумал? А зачем ты тогда столько меня изводил... – но упреки не вязались с совершенно непонятным распирающим ее ощущением счастья, и Колетт улыбнулась: – А, не важно!..
Роберт аккуратно взял ее за подбородок и гипнотизирующе посмотрел в глаза.
– Любимая... Все уже... Сегодня, пока ты спала...
Личико Колетт вытянулось.
– Совсем-совсем все? И мои чувства – от магии?
– Да, – Роберт, наконец, расплылся в широчайшей улыбке, – твоя кровь теперь эликсир вечной молодости! Будешь еще более бодрой и неунывающей!
Колетт звонко рассмеялась, эйфория переполняла каждую клеточку ее тела, воодушевляя на безумства.
– Люблю-люблю-люблю тебя!!!
***
Издавна в Городе было принято отмечать Новый Год публично, наряжая елки на всех и устраивая массовые гуляния, впрочем, кто-то все же воздерживался, как Лиса, которая хоть и взяла на себя роли Снегурки на части мероприятий, ответственный момент хотела провести с Кью.
Алиса поинтересовалась:
– Купим живую елку или поставим искусственную?
Кью озадачился:
– Хм, даже не знаю... Тебе как приятнее?
Алиса развела руки, показывая размер:
– Хочу маленькую, вот такую, беленькую... Большущая и так на площади стоит. А на свою повесим все в синей гамме? М?
Возражений у молодого ученого не было.
***
Постоянно хриплый от возбуждения голос, резкие, порывистые движения, ощущения на грани боли – куда скрылась его медлительная чувственность? Флавиан будто обезумел, словно хотел впитать ее всю до капли, бескомпромиссно и отчаянно.
Марина отдавалась ему и не верила происходящему.
Что бы ни делал этот мужчина, он ни разу не сказал, что любит ее!
Марина задыхалась от страсти... и терпела удручающий недостаток ее.
Глава 309. Апельсинки
– Лу, ты точно удочеришь Марину? – Тамико смешно и мило болтала ногами, обутыми в легкие сандалии.
– Точно-точно.
Царский сад служил им прибежищем, беседка укрытием.
– Тогда, – Тамико выпалила на одном дыхании, – мне стоит всерьез познакомиться с ней!
Лукас улыбнулся, обнажив удлиненные клыки. Анамаорэ не являлись хищниками, это была личная черта царевича, и Тамико порой ловила себя на мысли, что тоже хочет изменить зубы, чтобы все сразу видели, с кем имеют дело.
– Давно пора. Разрешаю тебе немного ее повоспитывать. Ты-то точно знаешь, что делать с холодным типом, который не желает очаровываться.
Тамико вгляделась в милые ее сердцу черты Лукаса.
– Она не взаимно влюблена? Послать его!
Лукас продолжал улыбаться, наслаждаясь общением с одной из самых дорогих для него в мирах женщин.
– До этого надо дозреть. Вот ты ей и посоветуешь.
– Ладно, – Тамико энергично поправила выбившуюся прядь пушистых ароматных волос, – покажи-ка мне их ситуацию.
***
У нее с этим мужчиной будут дети? Он зайдет так далеко? Когда Марина спросила прямо, Флавиан, нежно посмотрев ей в лицо, ответил:
– Ага, апельсинки. Ты рыжая, я золотой, что-то такое выйдет.
Марина опустила голову, но рассказывать Лукасу об апельсинках ей не хотелось. Шевельнулось, затронулось что-то очень личное, очень теплое...
Марина перестала доверять кому-либо. Только, наверное, Эстелле – та не давила, не настаивала, не предупреждала ее ни о чем.
Лукас принес ей странную весть, и Марина недоумевала:
– С чего это Тамико вдруг возжелала со мной подружиться? Будет выискивать мои недостатки?
Лукас горько усмехнулся:
– Зачем ей? Просто Тами важны все, кто важен мне, она хочет познакомиться с тобой, а не наговаривать на тебя...
Марина поджала губы.
– Неуютно... – она бросила взгляд на остывший кофе. – Она тоже, говоришь, кофе любит?
В углах синих глаз показались ласковые морщинки.
– Страстно обожает!
Как бы ни изменились их отношения с Тамико, Лукасу нравилось говорить о ней, впрочем, не переходя никакие границы даже в собственной душе.
Был еще вопрос, занимающий Марину:
– Лу, а у вас там Флавиан что делает? Встречается с кем-нибудь?
Лукас вздохнул:
– Много работает. Снимается, выступает. Успешно и со вкусом. А в перерывах устраивает вечеринки для поклонниц.
Марина поперхнулась:
– Что?
– У него хороший домик в цитрусовой роще. Богатый, просторный. Раз в неделю Флавиан устраивает кастинг, где он единственный член жюри. Сидит на троне у ворот и смотрит на вереницу шествующих мимо. Тех, кому повезло, приглашает внутрь...
Марина затаила дыхание:
– И что там внутри?
Лукас развел руками.
– Не знаю точно. Сам не был. Проходят только девушки, жалоб никогда не поступало. Видимо, отдыхают и развлекают своего кумира. У меня брат любил такие мероприятия, пока не очаровался Маю. Но он приглашал на вечеринки кого угодно и меня в том числе. Некоторые гостьи были в интересном состоянии, им становилось все равно, он или я, благо мы похожи...
Марине не хватало воздуха:
– Какой ужас... Флав это регулярно?
Лукас сочувственно взглянул:
– Пока да. «Часть работы артиста».
– Убью... – Марина расплакалась. – Хотя... Я же не запрещала ему... Не спрашивала, как он один живет...
Лукас бодро изрек:
– А все, что не запрещено, разрешено. Хорошенькая логика. Но дело даже не в этом. Не тот у тебя статус по нашим меркам, чтобы что-то Флавиану запрещать или как-то еще «вредить его карьере». Уверяю, что все и он сам точно воспримут твой запрет именно так.
– Я... Я... Я... – Марина всхлипывала. – Не хочу больше видеть его! Не хочу, чтобы он трогал меня!
Лукас посерьезнел.
– Вот ему это и скажи. И если это твое реальное желание, будем считать, что ты победила.
