Текст книги "Любимая для эльфа. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Astra Maore
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 43 страниц)
Глава 427. Неистовство
После того, как церемония перерождения Кацуо в анамаорэ успешно завершилась, девушка с косами цветами меда, молитвенно прижав изящные руки к пышной груди, обратилась к возлюбленному, едва пара осталась наедине:
– Вот уж не думала, Лу, что я стану матерью дважды, причем вне законного брака, и мои дети будут от разных мужчин!
Лукас блаженно улыбался.
С тех пор, как они начали жить вместе с Тамико, личное солнце щедро и неустанно озаряло его душу.
Впрочем, иногда Лукас непритворно хватался за сердце.
Тамико допытывала:
– Лу, скажи, ты же любил Наоко? У вас все было так романтично и драматично, я сама видела и дивилась!
Лукас поднял бровь:
– Хочешь сказать, раза в четыре менее романтично и драматично, чем с тобой? Не буду спрашивать, кого ты любила в этой жизни, но я ведь ревную ко всем твоим прошлым... У нас бы они длились, как одна.
Тамико залилась краской:
– Скажешь тоже! Вот умеешь ты обернуть все себе на пользу!
Его озорные ямочки контрастировали с чуть более, чем привычно, длинными клыками, вызывая у Тамико легкий холодок в животе… Она поинтересовалась:
– Как считаешь, Магнус живет с Эстеллой как с женой, или у них чисто деловые отношения?
Лукас, мимолетно нахмурившись, ответил:
– Уверен, что они не живут, а так, встречаются иногда. Иначе с чего бы Маг раздавал Эстеллу направо-налево всем желающим, обещая им немыслимые наслаждения?
Тамико вскинула подбородок:
– Это Эс-то немыслимые наслаждения?! Да что она?!.. Да что я... Ладно, Лу, это пройдет... Так ей и надо – со всеми.
Лукас молчал, не желая ни развивать тему собственнических и сопернических чувств, ни обсуждать какие-либо похождения Эстеллы, с которой пусть и не по воле сердца, но собирался разделить вечность.
***
Эстелла, томно развалившись на алых подушках, выговаривала высокому, изящно и вместе с тем крепко сложенному мужчине с копной темно-каштановых волос и глубокими карими глазами:
– Почему ты считаешь, что тебе позволено больше? Я Жрица Бога Наслаждений, я принадлежу всем в равной степени! Цени мое сострадание, что я не приказала лишить тебя жизни за неслыханную дерзость!! Как смеешь ты предъявлять на меня права?!
Эстелла немного лукавила: ей нравилась настойчивость поклонника; участь всеобщей Властительницы, но ничьей Единственной тяготила ее сердце.
Магнус дал ей полную свободу, не оделяя особой любовью, Эстелла чувствовала себя одиноко.
Темноволосый мужчина с четко выраженными скулами и твердым подбородком был точно порыв свежего ветра перед грозой:
– Я люблю тебя! Это мое право! И если меня полюбишь ты, то не будешь обязана служить эгоистичному богу!
Его глаза горели. Эс лежала на возвышении, а он стоял рядом на коленях, непроизвольно, судорожно приобнимая ее ложе, иногда касаясь нежных и блестящих волос Эстеллы, в беспорядке рассыпавшихся по постели – касаясь и поглаживая.
Эс рассмеялась, на ее полных щеках обозначились ямочки:
– Ты говоришь об этом, словно о какой-то повинности, Роман! Наверное, ты не так давно стал анамаорэ и забыл прошлые воплощения, но мы дети неги и соблазна. Я упиваюсь своей ролью, она приносит мне счастье. И как ты один думаешь заменить всех?
Эстелла посмотрела из-под полуопущенных ресниц, на ее губах заиграла мягкая улыбка. Ей хотелось больше признаний, больше обожания, больше сумасшедшей жажды обладания ею.
Роман не отступал:
– Смогу. Смогу, если позволишь! Когда ты пожелаешь отказаться от дурной игры, то перестанешь быть забавной безделушкой бога.
Эстелла вскричала:
– Замолчи и уйди! Ты говоришь гадкие вещи! Бог мудр, и я верная слуга его! Уходи и не вздумай возвращаться, пока я тебя не позову... Или не позову, ты чересчур наглый!
Его карие глаза глядели прямо, без тени смущения:
– Гони, не гони, я вернусь. Ты будешь моей, пусть даже для этого придется сразиться с твоим богом!
Испугавшись, Эс пролепетала чуть более поспешно, чем хотела:
– Прекрати! Ты словно пьян и говоришь нелепости! Я такая, какая есть, только благодаря ему. Иную меня ты не знаешь и вряд ли любишь. Уймись, Роман, иначе горько пожалеешь о своих словах!
Роман, поняв, что похитительница его сердца вероятно не шутит, резко приблизил чувственные губы к ее прелестному лицу:
– Только один поцелуй... Еще немного блаженства... И я уйду, уйду, чтобы вернуться!
Эстелла, не желая отказывать теперь, обвила его шею точеными руками.
Глава 428. Потенциальная слабость
Когда ты царевич анамаорэ, почти любые отношения – мезальянс, ибо боги доселе не чтили вниманием царских детей, а потому душа твоя свободна в выборе истинной царевны по духу, и все пути тебе открыты.
Вот эта хмельная, душистая, терпкая и дерзкая – прости, конфетка Нарико, никогда у тебя не было серьезных шансов увлечь Алехандро, как она. Вроде она простая и приветливая, но слегка приобнимать ее за талию на прогулке – максимум, положенный юному царевичу, сколько ни глядит он колдовскими голубыми глазами!
Лишь однажды Алехандро исхитрился: посмотрел особо и сорвал поцелуй, гадая, любит ли девушка его или... никого, ощутил на короткие секунды жаркую прелесть ее ладного тела, и тотчас Лилит отстранилась и рассмеялась непринужденно:
– Так не честно!
Алехандро обезоруживающе улыбнулся – ему позволялось мало, но сама задорная брюнетка любила иногда подойти и приникнув, повиснуть на его шее, ее длинная челка щекотала ему нос, Лилит хихикала:
– Не подумай чего, просто ты классный!
В ее нежных устах слова звучали так, что Алехандро ощущал себя как минимум богом анамаорэ, народным достоянием, чья участь тискаться с поклонницами.
– Прикосновения царевича – особая благодать! Но-но, выше руки! – и Лилит кокетливо вертела попкой, заставляя его переложить ладони на ее талию.
Лилит вроде бы недвусмысленно соблазняла и в то же время оставалась совершенно непосредственной, беспощадно захватив Алехандро в сладкий плен чувств.
***
В положенный срок Камилла родила двойню, прелестных сына и дочку.
Такео любил их всех, скрыв в темном закоулке души постыдный факт своей легкой, мимолетной, но страстной увлеченности Агнес.
Они увиделись на свадьбе Кью и Алисы. Та прошла, как задумывалось: невеста выглядела настоящей принцессой, и было катание на лодке, украшенной фонариками, и путешествие молодых, и множество близких, подарки и поздравления.
Торжество омрачило лишь известие, что Кацуо вскоре покинет Город, отправляясь на родину своей загадочной пассии.
Перерождение пара решила скрыть, Кацуо обещал оставаться на связи, и «расколоть» его не смогли ни любимый родной брат Такео, ни двоюродный Кью, ни их подруги.
Влечение вышло односторонним – Агнес заинтересовалась Такео не больше, чем любым другим мужчиной, он же ощутил влияние подлинной магии, что-то смутное, напомнившее Такео о Кэйли...
Предательские жар и холод...
Усилием воли Такео взял себя в руки, и вскоре искренне весело смеялся с женой над разными пустяками, но собственная потенциальная слабость обеспокоила его.
Глава 429. Усыновление
Лукас уже был не рад, что согласился на усыновление Кацуо.
Для него это было делом чести, словом, данным Агнес, потому отказать Лукас не мог, но...
Тамико, его нежная возлюбленная, неожиданно для Лукаса, да и для себя самой, сделалась вдруг ревностной матерью, жаждущей дать сыночку все лучшее.
В первую очередь новое начинание отразилось на ее работе.
В ставший более редким час беззаботного общения на траве Тамико объясняла:
– Понимаешь, Лу, к Маю я отнеслась несерьезно, я сама-то тогда не понимала вполне, каково быть анамаорэ, да и вся наша любовная история меня захватила, а Маю осталась тут совершенно одна...
Лукас слушал, старательно разглаживая готовые вот-вот появиться складки между бровями. Тамико обеспокоилась бы его состоянием, не досказала бы волнующее ее саму и в конце концов могла бы впасть в уныние...
– Для человеческих родителей она умерла, ее призраку они явно не обрадуются, а из Макса какой наставник? И он вспыльчивый еще, Маю особо не жалуется, но вдруг она терпит от него много? Близких подруг я у нее как-то не знаю, да и у нас с ней не сложилось... А тут все гигантскими семьями, кланами, за всеми мощная поддержка и единство...
Лукас молчал, и Тамико вдохновенно продолжала, ощущая любовь во взгляде его глубоких сапфировых глаз – к чему бы Тамико ни стремилась, Лукас старался понять и принять это, хотя местами у него выходило плохо.
– Мне придется работать меньше, меньше времени проводить в Зале. Агнес станет регулярно навещать Кацуо, но она же не его мама. К тому же, я плохо успела узнать Кацуо до перерождения, надо это исправлять...
Лукас помрачнел, уже не прячась:
– Маю, Кацуо, Флавиана еще вспомни... а я?
Расстроенный, он мог бы добавить про посещения Тамико Магнуса, но, будучи терзаем опасениями, не желал ворошить прошлое и радовался, что Тамико не питает особой любви хотя бы к Марине, называя ту капризной избалованной манипуляторшей.
«И так у нее слуг полно! Марека вон уже оседлала, но меня не получит, фиг ей! Хорошо Цыпленочек преобразовался, как же я ошибалась! Да она настоящая дочь богини со всеми закидонами!»
Марина также не особо льнула к Тамико, худой мир представлялся ей лучше доброй ссоры, и совместное проживание в огромном царском поместье проходило без эксцессов.
Сейчас Тамико всплеснула руками:
– Ты у меня на первом месте, Лу! Кацуо быстро вырастет, и я вернусь. Ну и что, что мы чуть меньше будем сидеть в Зале, зато вечерами я вся твоя. И он наш сын, НАШ. Когда мы пройдем Церемонию, это станет совсем по-настоящему...
Лукасу не хотелось думать о будущей семье – прямо сейчас Тамико вновь ускользала от него. Их общение опять ограничивали объективные обстоятельства, заставлявшие Лукаса вожделеть Тамико и стремиться к ней.
– Вся моя-моя? Что ж, докажи это сейчас!
***
Никто не следил за душевным состоянием скрытного бога анамаорэ, лишь сам Магнус был себе свидетелем и целителем, и в конце концов ему стало очевидно, что нескончаемый поток женщин – это не спорт, не удовольствие, не щедро разлитая благодать, а попытка бегства, ухода от скрытой депрессии, в которой Маг пребывал с тех пор, как жена покинула его.
Сочла его подарок предательством и ушла к тому, кого истинно любила.
Магнусу вероятно хватило бы просто толики ее тепла, интереса, живого общения, но Тамико начала опасаться его и не звала в гости. А уж «восторг» Лукаса от его появления предсказать было не сложно.
Маг заливал горе вином, зелье никак не действовало, и старался отвлечься с женщинами, не пытаясь привязаться к кому-либо – его душу изорвали раны.
Глава 430. Забота
Эрин нервно кусала губы – она знала о своем мужчине многое, и сведения были ей на руку, но все же волновалась.
Дамир, избранник ее души, уже сделавший Эрин анамаорэ, чуткий и нежный, а на публике замкнуто-сдержанный, нравился женщинам и в отсутствие блистательных острот вместе с галантными комплиментами. Подкупали серьезность его намерений, надежность и добротность всего, что он творил.
Его почти тысячелетняя преданность бывшей возлюбленной Наоко поражала. Некогда Эрин украдкой лила слезы, но Дамир объяснил ей, что его мечта рассеялась и потеряла смысл, не выдержав проверку совместной жизнью с Наоко, продлившейся очень недолго.
Дамир не желал более иной судьбы, чем любовь девушки с тонкими бровями вразлет и капризными губами, но Церемония еще не состоялась, и охотницы за царевичем пребывали в боевой готовности.
***
Кто знает, куда подует ветер?
Кто знает, почему юные человеческие девушки столь хороши?
Тут проще: гладкость и свежесть прелестниц напоминает неувядающую красоту подруг с его родины, не блекнущую, не меняющуюся веками в отличие от смертной, похожей на дымку сна.
Царевича Ричарда не прельщает война по правилам – его душа жаждет проблем покрупнее. Страсти, опасности такой, что тело прошибает ледяная дрожь, это его вкус жизни.
Он сам-то не очень правильный и не представляет, что, как старшие братья, сможет методично развиваться в каком-то одном направлении. Не занимаясь ничем конкретным, Ричард гуляет по мирам, ввязываясь в авантюры и мало беспокоясь о том, какое место займет в кругу семьи и какие возможности упустит. Он не единственный младший, да и перворожденные не желают сдавать позиции.
Раздолбайство изменяет неугомонному лишь в одной сфере – всем существом Ричард предан хрупкой блондиночке, с которой познакомился в процессе реинкарнации.
Юми почти умерла, когда город, теплый для других, стал для нее невероятно тусклым и серым, когда вера и надежда покинули ее, присоединившись к давно ушедшей любви.
Ричард зацеловал и отогрел Юми, ловко и бесцеремонно втершись ей в доверие, получил право заботиться о ней, чем неукоснительно пользовался.
Умная, добрая, любопытная Юми дополняла его безрассудство, и Ричард прикидывал, с кем разделить будущие хлопоты по ее перерождению в анамаорэ.
***
Тамико оставалась ужасно ревнивой, но она уже меньше контролировала дела Лукаса.
Третировала Маю, своего новоявленного сына Кацуо и подпитывалась общением с Флавианом.
Возможно, у нее возникали пасмурные мысли: «Есть ли в жизни Лу другие женщины? Он много говорил про то, что завяжет с параллелями, он безумно любит меня, но его гипнотизирующе-флиртующий стиль общения ловит сердца на крючок. Способен ли Лукас стать серьезным? Верно ли всецело ему доверять?»
Может, это были всего лишь проекции собственных опасений Лукаса, а Тамико ни о чем таком не помышляла. Всяко теперь у них стало больше возможности скучать друг по другу, и вечера были воистину фееричны.
Лежа в любимейших объятиях Тамико, Лукас предложил, как некогда предлагал Марине:
– Тами... Если хочешь, можешь побыть в Зале на переговорах. В Кабинете, где угодно...
Его сапфировые глаза, опушенные густыми ресницами, глядели тревожно-смущенно.
В отличие от Марины, Тамико возмутилась:
– Лууу! У меня дел других больше нет что ли? Ты мне собачка на веревочке?! Туда не ходи, сюда не смотри?! За кого ты меня принимаешь?! – она раздраженно фыркнула, интересуясь: – С чего ты такое вообще придумал?
Лукас улыбнулся уголком полных губ, слегка растерянно:
– Ревную, наверное... Если и ты тоже...
Тамико села в постели и взъерошила волосы Лукаса, полностью сбив его прическу:
– А я нет. Я тебе верю. И нуждаюсь в твоих чувствах, а не манерах.
Лукас взял ее маленькие руки и поднес к губам, попеременно целуя запястья, ладони и трепетные пальчики:
– Хорошо. Манеры... Тебе не в чем усомниться.
Тамико смотрела ласково:
– Сколько раз тебе повторять: расслабься! Все чудесно и замечательно!
Сапфировые глаза мечтательно блестели:
– Я просто очень тебя люблю.
Глава 431. Чужие цели
– Мне сложно, – удобно устроившись в кресле у Тамико в гостях, Флавиан с удовольствием смаковал кофе, разглядывая поверхность жидкости, ровную-ровную, точно штиль. Собственное море его души было скорее взволнованным.
– Мы начали ссориться, я сам уже не знаю, чего я хочу... Вернее, хочу ли я жить с Ланой тут, или стоит оставить границы миров там, где они стоят...
Тамико поджала губы:
– Думай. Сейчас я ничего не могу сказать. Раньше считала, что сильная любовь надолго – это вспышка, которую ни с чем не спутаешь, а теперь я только уверена, что надо пережить испытания вместе и тогда определиться. Когда все совсем гладко и уютно, есть соблазн так и существовать. Но не поймешь, сколько это продлится. Не перебьется ли это чем-то еще. А когда раз пять от смерти спасешь, и все еще будет безумно тянуть – уж ясно...
Флавиан кивнул головой.
Он был успешен в карьере, и вопрос о его перерождении в царевича отложили на неопределенный срок – общаться с обоими родителями и достигать поставленных целей Флав мог без лишних сложностей.
– Я, знаешь, иногда чего хочу? – Флавиан помедлил. – Нет, не скажу.
Тамико нетерпеливо хлопнула его по руке:
– Говори уж! С чего все решили, что замалчивания берегут мои нервы?
Флавиан опасливо покосился на нее:
– Ладно... Как посмотрю на жизнь Магнуса, то хочу опять вечеринок в цитрусовой роще в прежнем формате... Я и девушки.
Тамико подтвердила:
– Он точно ни в чем себе не отказывает. Только меня это уже не трогает. Даже думаю, запрети я ему гулянки, может, он и послушался бы. Я же сама к нему не хожу, вот Маг и замещает меня так.
Флав одобрил:
– Ты сила, ма!
Тамико перевела тему:
– А Лана тоже подустала от вашего союза?
– Нет, – Флавиан помрачнел, – любит она меня. Строит планы. Собственностью своей меня считает. Это я уж не знаю, может, все так и должно быть, а я не привык?
Тамико посоветовала:
– Ну и не руби сгоряча. Займитесь вместе чем-нибудь экстремальным, авось станет ясно, кто о ком думает в первую очередь!
Совет был резонным, но следовать ему отчего-то не хотелось. Мысль о свободных отношениях с поклонницами вдохновляла Флава куда больше. Правда, когда Флавиан остался наедине с терзаниями и представил, как Лана перенесет его дурную новость «на ногах», гордо вскинув округлый подбородок, а потом бурно разрыдается, ощутил, что не сможет стать злым вестником.
Лана стала родной частью его самого.
Наверное, Флав просто позавидовал Магнусу, как случалось раньше, и чуть не сбился с курса.
Расставание с Ланой показалось ему невероятным экстримом.
Глава 432. Три дня разлуки
У Марины было все: могущество юной царевны, преданное обожание Марека, потенциально блестящее будущее – и только равнодушие Флавиана, регулярно приходившего в поместье Лукаса пообщаться с «мамой» или «папой» бесило ее.
Золотоволосый актер всегда купался в лучах славы и был безупречно красив, наблюдать его совершенство стало привычкой, и тем не менее, успех возвеличивал Флавиана еще больше.
Сколько бы ни попадалась Марина ему на глаза в самых невинно-соблазнительных видах – она свято помнила правило не вызывать подозрений – Флавиан только кивал ей с дежурной улыбкой и проходил мимо.
Ухищрения дочери не остались незамеченными для Лукаса, Лукас встретил их без одобрения, однако ничего не сказал. Он понимал обиду Марины и ее желание производить неизгладимое впечатление. Кроме того, как ни жаждал Лукас контролировать все, он не имел права мешать Мареку самому исправить ситуацию.
Марек исправлять ничего не хотел. Раздосадованный и злой, он вдруг встретил Марину довольно сухо – подсмотрел ее гляделки, раздражаясь уже из-за самой необходимости слежки:
– И как, милая, чьи поцелуи слаще?
Марина странно дернулась – ревность привычно угодливого Марека никак не вписывалась в ее планы. Вскипела:
– О чем это ты?
И тут же пожалела – Флавиану все равно дела до нее нет, еще и с любимым из-за него поругаться...
Марек завелся:
– О ненаглядном твоем! Имя его сама знаешь! Как увидишь, изовьешься вся, лишь бы оценил!
Марина использовала себе на пользу:
– И что за имя? Не твое ли?
Марек мимолетно улыбнулся – ему дико хотелось сгрести огненную девчонку в охапку, зацеловать ее, чтобы забыла обо всем от страсти, ощутить вкус слияния самому, но... так было слишком просто. Опасно на будущее.
Марина пыталась открыто флиртовать под носом, и если бы Флав повелся...
Марек произнес:
– Мое? Прекрасно! Я ухожу, вернусь дня через три, может, больше. Подумаешь, сделаешь выводы, кто тебе в самом деле нравится.
Марина опешила:
– Ты меня... бросаешь?
Марек ответил с болью:
– Нет. Но видеть тебя сейчас точно не хочу.
Он растворился, а Марина стремглав бросилась к Лукасу, напрочь позабыв свои переживания о Флавиане.
– Лу, это ужасно!! Что же мне делать???
Лукас не смог поговорить с ней сию секунду, Марине пришлось подождать и здесь, а когда они увиделись, сказанное не воодушевило ее.
– Ежик, можно только выдержать его испытание. Мар очень горячий, но и очень гордый. За три дня он так себя изведет, что явится на все согласный. Тут-то ты ему и выдашь, что хотела бы сейчас.
Марина негодовала:
– Я сама изведусь!!
Лукас не спорил:
– Да, Еж. С Мареком нельзя так, будешь теперь знать.
Глава 433. Приговор
Ее приговорили в первые часы утра, когда пробудившееся солнце несмело, но очень настойчиво целовало сонные земли, росистые, пряные, полные влажных ароматов трав.
Приговорили бесповоротно и беспощадно, и как ни старался ум Паолы отвергнуть чудовищную мысль, было кристально ясно: скоро гладкий клинок коснется ее тонкой шеи.
Нужно было бежать – бежать, пока враг и палач не заметил, покуда рок не разлился в полную силу, лишая Паолу крови, чести, души.
Его очевидные намерения – и страх, сдавливающий ее грудь, стискивающий горло, подкашивающий ноги – ее будущее лежало на ладони.
Поединок взглядов – насмешливо голубые глаза против многообещающих изумрудных.
Проклиная мнимые обеты, Паола резко развернулась и стремительно унеслась прочь, запоздало осознав, что ее капитуляция только приблизила финал.
Она выказала чувства и проиграла, заинтересовав собой того, кого не стоило будоражить. Что ему стены, что защитники – охотник придет и получит причитающееся. Замести следы, выдаться за другую – отсрочить, хотя бы отсрочить расправу становилось теперь неотвратимым уделом.
***
Царевич Лукас, хмурясь, подумывал о том, чтобы уменьшить количество своих дел в Городе, а потом покинуть Город совсем, это были отдаленные планы. Но пока что Лукас оставался Хозяином, критически оценивающим потенциалы любых столкновений.
Его сапфировые глаза приняли то же насмешливое выражение, что было у охотника.
Неизбежно. Сопротивляйся, девочка, не сопротивляйся, выбор сделан давно, и все твои пути ведут к нам.
***
Зачем Лукас, усилия воли которого хватало, чтобы создавать дворцы, парки и даже совершеннейшие копии существ, практиковался во владении мечом?
Это приносило ему удовольствие. Изысканное утонченное удовольствие сродни танцу, где Лукас также являлся признанным мастером.
Он, начальник оперативников, тренировался не меньше их самих и мог бы одолеть практически любого чисто технически, без применения магии. Оценивал силы врагов, делал их копии, сражался.
Иногда Лукас почти поддавался искушениям Тамико – она жаждала спарринга. Но как бы ни принуждал Лукас Тамико в других вопросах, всерьез поднять на нее меч находил кощунственным даже учения ради, а уж тем более забавы.
В конце концов он разрешил Тамико любые упражнения, но сам выступал лишь критичным наблюдателем.
***
Поведение Паолы было каким угодно, только не адекватным.
Краснеющая отметина отпечаталась на щеке высокого мужчины.
– Я не сдамся! Никакие способности тебе не помогут! Ничего не будет!
Возможно, убеждая себя саму, она посеяла зерно сомнения и в хищнике – он просто подошел познакомиться, завидев Паолу на улице Города.
Паола от ужаса потеряла контроль над собой, забыв, что драки в Городе не приветствуются.
– Мне говорили, что ты, гм, – мужчина произнес с нажимом, – бываешь буйной, но чтобы настолько...
Паола пробормотала:
– Уйди, уйди, сгинь!
Он согласился:
– Уйду. Да только ты пожалеешь об этом. Пусть предначертанное не изменить, и мы все равно сойдемся, ты проплачешь долгие дни и ночи перед тем, как это случится.
