Текст книги "Любимая для эльфа. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Astra Maore

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 43 страниц)

Глава 376. Танец с пери

Конечно, Флавиану хотелось услышать слова поддержки и одобрения. Прощаясь, Лукас хмыкнул:

– Что ж, заходи, когда пожелаешь. Чем смогу, помогу.

Они столько подкалывали друг друга в прошлом, что Флавиан не мог не улыбнуться:

– Времена меняются, царевич.

Лукас сумел бы подсказать ему правильные фразы, а Тамико напитать своей любовью, но это была слишком личная ситуация. Флавиан понимал, что прекрасно справится с ней сам, но сильно хандрил.

Он призывал дождь и стоял под ним, омываемый струями, капли смешивались со слезами о влюбленности, которой не суждено было пустить корни...

Пришло время расстаться с Паолой, такой беззащитной, по-детски наивной и невероятно хорошей, но не вполне анамаорэ по духу, и Флавиан с тоской вспоминал приятные минуты, случившиеся в их общей истории.

Впрочем, он мог тянуть этот роман без продолжения, размениваться на легкий флирт, покуда Паола сама не поставила бы вопрос ребром, и тогда имело смысл вновь предложить ей перерождение.

Флавиан только вступил на дорогу настоящих чувств и еще не знал толком свои потребности, он жаждал испепеляющих страстей и в то же время грустил по стабильности, сполна отдаваясь меланхолии.

К счастью, заинтересованная в нем царевна Самира была еще слишком маленькой девочкой, это давало ему время, лишая необходимости решать на месте, воспользоваться ли шансом или отпустить ее надежды.

Лукас выписал Флаву «индульгенцию» на неудачу, назвав Паолу сравнительно не страстной, а Магнус предлагал побороться за счастье. Тамико приняла бы любой расклад, и в сердце Флавиана зажглась глухая еще решимость попробовать.

Паола хотела конфетно-букетного милого мальчика, очарованного воздыхателя, а затем примерного и в каком-то роде послушного мужа. Флавиан загорелся идеей перевернуть ее мир, перетрясти его до дна, заставить потерять былое, влюбившись до одури, в конце концов, разве не предписывали все правила миров людям очаровываться эльфами анамаорэ?!

Флавиан выстроил их отношения так, что Паола не ревновала его и не опасалась с ним расстаться. Это стоило изменить в первую очередь, и яркость девичьих чувств или ее отсутствие обрисовали бы Флавиану верность его пути.

***

В ближайшую встречу едва Паола задала свой обычный шутливый вопрос:

– Как твои пери?

Флавиан ответил:

– Ох, чудесно! Мной заинтересовалась сама их повелительница! Но, помня о твоей любви, я всего лишь потанцевал с ней, как требовала вежливость.

Паола беспомощно открыла ротик:

– Потанцевал??

– Ну да, – Флав сделал пару грациозных движений, – вот так и ничего больше...

Паола вздернула нос, показывая, что ей «не очень-то интересно».

Флавиан изобразил озабоченность:

– Мне так больше не делать? Отказываться от танцев с ней? Я тебя обидел?

Паола фыркнула:

– Пустяки!

Флавиан принял виноватый вид:

– Ты очень сильно обиделась? Или ты равнодушна ко мне, и тебе все равно?

Паола посерьезнела:

– Мне не слишком приятно, да...

Флавиан улыбнулся:

– Понял... Прости меня...

Но то и дело в этот вечер он принимался «мечтать», глядя в небо и замечая, что Паола не рада этому, наверное, в красках представляя, что еще он мог учинить.

Все равно она переживала молча. То ли ее чувства не пламенели столь ярко, чтобы закатить сцену по невинному поводу, то ли она правда была «хорошей девочкой», которую Флавиан намеревался обратить во мрак.

Глава 377. И смерть не разлучит

Колетт любила рисовать, сидя на террасе, а Роберт причесывал ее волосы, заплетая их в косы или наоборот расплетая. Временами он просто прижимался к узкой спинке девушки, точно вкладывая ее все еще хрупкую фигурку в себя, и зависал так, а Колетт радовалась теплому и любимому «креслу».

У нее обнаружилась остро возникшая неприязнь к запахам некоторых продуктов, и Роберт уточнил очень низким голосом:

– Ты не можешь их готовить или есть тоже?

Колетт грустно сообщила:

– И ем с трудом...

Роберт нежно погладил жену:

– Понятно... Сам бы себе готовил. А так что ж, временно исключим их из меню...

Он не стал дополнять, что мог бы позволять себе перекусить подобным где-нибудь в ресторанчике, незачем было растравлять страдающую поневоле Колетт.

Они подолгу обсуждали имя малыша, иногда начиная оживленный спор, но пока не приняли решение. Идею спросить через Оливера, как желает зваться сам мальчик, Колетт отвергла:

– Сынок мне или тебе скажет. Не хочу Оли, – она ревниво погладила живот.

Это же ее и Роберта дитя, а не какого-то постороннего мага!

***

Если Паола пыталась изобразить отсутствие беспокойств по поводу внимания «пери» к своему мужчине, то Маю это внимание в самом деле не трогало.

Маю предавалась чему угодно, но только не выяснению отношений, считая, что ее милый должен сам оградить ее от излишеств занимаемого им положения.

Макс купался в славе, она отдавалась хобби, не найдя еще сколько-нибудь постоянной профессиональной склонности, и выходило так, что Максимилиан куда больше переживал за сохранность их пары.

Маю обладала феноменальным чутьем: едва Макс собирался накинуться на нее с упреками, что она, невеста, не ценит его, как Маю сообщала своим певучим голосом:

– Ооо, мы уже давно не проводили с тобой время вдвоем... Я ооочень без тебя скучаююю!

Столько света было в ее глазах, что Макс, растрогавшись и передумав обвинять ее в чем-либо, находил свободные дыры в своем графике, на протяжении которых Маю по собственной инициативе стремилась исполнять любые его желания. Как невинные, так и неприличные. А когда часы наедине подходили к концу, Маю плакала, что все закончилось невыносимо быстро.

Иногда, в противовес своему же обычному спокойствию, Маю безумно ревновала к фанаткам многочисленных Максовых талантов и жаждала сопровождать Максимилиана всюду, буквально виснуть на нем. Макс ворчал, впрочем, потом проклинал себя за высказанное недовольство – когда Маю увлекалась вдруг чем-нибудь еще и будто забывала о существовании личной жизни, конечно, каждую ночь проводя дома.

Отчуждение, беспокоившее Макса, выражалось в разговорах Маю только о ее хобби. Максимилиан, ревнивый и подозрительный, знал, что иных мужчин в мыслях его невесты нет.

***

Увы, в отличие от брата, Лукас знал, что у его любимой такие мужчины были, и мог бы перечислить их поименно. Однако, он оказался совершенно не способен работать, когда Тамико объявила, что возвращается в мир анамаорэ, закончив отдых, а также в тот самый день, когда Тамико, сосредоточенная и деловая, появилась на пороге Зала:

– Здравствуй, мой любимый! Все, я готова приступить!

Тамико выбрала мягкий брючный костюм светло-рыжего цвета и выглядела настолько милой и дорогой сердцу Лукаса, что Лукас, не говоря ни слова, бросился ей навстречу и обнял ее крепко-крепко.

Даже опомнившись, он спрашивал:

– Мы вместе? Мы правда с тобой вместе? Ты моя?

Тамико улыбнулась:

– Твоя-твоя. Каждый день твоя, и смерть нас не разлучит! Все в силе, Лу. Все сказанное и сделанное нами в отпуске!

Лукас грезил наяву, а потом они писали музыку. Вместе. Каким-то невероятным образом сочиняя ее сообща и дополняя ноты друг друга. Ушли в городской Кабинет, оставив в Зале копии.

Конечно, Лукас знал, что вечером Тамико вернется домой к Магнусу, и можно было бы «запретить» ей вечер, но разумней было подождать, набраться впечатлений за короткую разлуку, ведь на следующее утро любимая вновь бы пришла к нему, и Лукас предвкушал, как в какой-нибудь день они вдвоем отправятся на горный склон.

К сожалению, путешествовать часто не представлялось шанса: шпионы донесли, что Дамир обратил, наконец, Эрин в анамаорэ, следовательно стал более рассеянным, и этим стоило пользоваться!

Также предстоял неприятный разговор с Эстеллой. Лукас счел неправильным доверять такое копии: надо было сказать жене, что Тамико вернулась работать с ним бок о бок.

Лукас обдумывал слова, чувствуя Эстеллу совершенно чужой.

С обретением истинной жены, Тамико, он ощущал кощунственным клясться в чем-то другой женщине, но ситуацию невозможно было рассоздать.

Ему предстояло растить Маринку, да и делать многое другое. Осудить Эс, обвинив ее в покушении на его жизнь, Лукас находил диким. С его копией Эстелла обращалась вполне достойно. Впрочем, у Лукаса не имелось реальной причины избавиться от супруги.

Если бы даже Эстелла умерла через казнь, покинув анамаорэ насовсем, судьба Тамико всяко осталась бы соединенной с жизнью Магнуса. Потому любые козни против Эс лишались смысла.

Требовалась предельная осторожность вкупе с хладнокровием, и Лукас начал приходить ночевать в свой дворец, оставаясь для Эстеллы невидимкой. Зато теперь «случайные» визитеры типа Эрика нашли бы его рабочий Зал в неурочное время пустым, а Лукаса соблюдающим обычаи.

Глава 378. Перерождения

Копия выработала ритуал, обнимая Эстеллу за плечи, целовать ее в лоб. Лукас дивился самообучаемости собственного персонажа, и в точности повторил это действие, будто невзначай заметив:

– Эс, малышка, Тамико вернулась из отпуска и выходит на работу.

Эстелла опустила глаза и ответила бесцветным тоном:

– Хорошо, теперь тебе будет полегче с делами?

Лукас кивнул.

– Да, и мы уже сможем позвать Маринку. Ты готова?

Эстелла вновь ответила без интонации, ровно:

– Можно позвать... Я как-то от всех отдалилась... Ни с кем не переговаривалась после Церемонии...

Лукас улыбнулся:

– Ничего страшного. Маринка тебя простит, она вся в чувствах и ничто, кроме милого ей не важно... А с Тами... Не всякая дружба навечно.

Эстелла хмуро обронила:

– И она со мной не связывалась... Почему-то...

Эстелла больше не позволяла себе бурных сцен и не желала знать честный ответ на вопрос: «Это ты ей все рассказал?», она просто вздохнула.

– Я виновата перед ней. Наверное, Тами почувствовала... – но не спросить волнующее Эс не смогла: – Ты станешь приходить домой попозже?

Лукас не собирался ничего менять в проживании Эстеллы с копией, потому ответил свободно:

– Нет, почему? Может, и пораньше, начну же опять делить с Тамико свои обязанности. И с Маринкой надо будет заниматься, – с целью закончить в традиционной для копии манере, Лукас сказал: – Люблю тебя, Роза, и все твои лепестки! Пойдем, погуляем?

Гулять с Эс лично Лукас смысла не видел, и ловко подменив себя двойником, ушел.

Теперь сам он, искусно лгавший, стал патологией среди честных анамаорэ...

***

– Значит, достаточно чикнуться и все, наступит вечное счастье?

Внимательные темные глаза, прямой нос стрелой, смеющиеся губы, он был чрезвычайно хорош собой, и Агнес улыбнулась, представив, как чудесно Кацуо станет выглядеть после перерождения.

– Счастье не гарантирую... Но будет интересно.

– Хорошо, – Кацуо пригладил длинную, спадающую на лоб челку, – я согласен.

Пара гуляла по городскому парку, ступая по начинающему подтаивать снегу, и Кацуо думал о том, что в настоящем мире ему в сущности нечего терять. Он не владел бизнесом, жил в съемной квартире, лишился друзей, а его братья давно выросли, и у каждого была своя жизнь.

Такео женился и ждал прибавление в семействе, выяснилось, что сразу двойню. Новость вызвала немалое облегчение Камиллы, приходившей в ужас от размера растущего живота. Кью сделал предложение своей давней подруге Алисе.

Ни один из них не нуждался в Кацуо, как в человеке первой необходимости, хотя отношения у братьев отличались теплотой.

Кроме того, Кацуо ощущал, что рождение в другом мире избавит его от страха перед поползновениями Роберта насовсем.

Агнес мягко коснулась его руки:

– Надо найти тебе родителей. Я побеседую с разными, и мы договоримся о знакомстве.

Кацуо усмехнулся:

– Значит, я буду маленьким, а ты такой, как сейчас, и я смогу безнаказанно приставать к красивой девушке?

Агнес сочла сказанное забавным.

Юные царевичи Марек и Ричард пока не имели права приглашать детей, Эрик вряд ли бы согласился принять в семью человека, отличаясь снобизмом, Максимилиан еще не прошел Церемонию...

Стоило спросить Лукаса, кого бы тот посоветовал, и Агнес была бы за, если бы себя самого, по крайней мере, Лукас явно не возражал против ее любимого и развития их отношений.

Глава 379. Важное поручение

– Тами, у меня к тебе чрезвычайно важное поручение!

Лукас, черноволосый, безупречно загорелый, синеглазый, лучащийся здоровьем и довольством, сидел в собственном кабинете, дорого и со вкусом обставленном. Сейчас в кабинете было много света, воздуха, зелени и дерева разных пород.

Тамико развернулась на крутящейся круглой табуретке и показала начальнику язык, передразнивая его:

– Вааажное!

Лукас улыбнулся уголками губ:

– Дааа. И оно связано с моим маленьким братом.

– Эм, – Тамико заискивающе взглянула в его гипнотизирующие глаза под густыми загнутыми ресницами, – дай-ка угадаю... Мареком?

– Точно, Пушистик! – однако, волосы Тамико сегодня не пушились, Тамико заплела их в несметное множество тонких кос и выглядела очень экзотично и задорно. – Через недельку мы с Эс думаем перерождать Маринку, сама Марина спокойна, а вот Малявка извелся, и его нервозность действует на нервы мне. Сама понимаешь, процесс это кропотливый и ювелирный. Твоя задача – побыть с Маром в день Х и, если можно, привлечь Магнуса, пусть он повоспитывает в Мареке выдержку...

Тамико улыбнулась:

– Да запросто, они даже приятельствовали в бытность оперативниками.

– Ну да, – Лукас подтвердил, – только я не слал Марека в партии, замешанные на страстях, уж очень Мар азартный. И смешливый... Знаешь, противно, что тогда из-за моего вояжа заместители сделали просчет и отправили Марека в пекло...

– Ничего, – Тамико ласково провела пальчиками по тыльной стороне ладони любимого, – отдыхать тоже надо. А Марек зато в итоге царевичем стал.

– Угу, – Лукас задумался, подперев щеку, – хорошо, что Марек меня не корит. И мне все еще очень не хватает Макса...

– Ну-ну, – Тамико коснулась пухлых губ Лукаса подушечками пальцев, – кончай хандрить! Подружишься с Мареком, и будет тебе новый брат!

Тамико знала, что Лукас, став ее названным мужем, хранил ей практически безоговорочную верность, и, будучи изрядной собственницей, трепетала при мысли об этом.

Лукас и Тамико надеялись, что проживание Эстеллы с копией Лукаса продлится как можно дольше, исключение составят занятия с Мариной, но такие моменты практически отвергали тонкую интимность.

Отношения Тамико с Магнусом шли столь же славно, как шли всегда, и Тамико чувствовала себя легко и уютно.

Их взаимная любовь с Лукасом, раньше неподконтрольный фейерверк, превратилась в стремительный полноводный поток, текущий, впрочем, строго в рамках, и наблюдательный Флавиан, разговаривая с Тамико, уже не мог понять, есть ли между ней и Лукасом что-то запретное – неутоленная страсть стихла.

Уменьшилась и привязанность Тамико к вину. Тамико дегустировала новинки, лишь когда просил Маг, больше не напиваясь тайно.

***

Флавиану хотелось серьезно поговорить.

Так, чтобы от строгости задрожали стекла, так, чтобы от ужаса затряслись поджилки. Чтобы зеленые ясные глаза Паолы потемнели от гнева, а розовые ноготки впились в его плечи:

– Что еще за обилие работы?! Почему я вижу тебя ничтожно редко?! Ты кувыркаешься там с пери, и это ты зовешь актерской службой?!

Воздух пронизывало бы электричество, он насквозь пропитался бы страстью...

Но Паола реагировала совсем иначе. Она дулась. Просто молчала, скрывая упреки в глубине души.

Флав знал, что это не равнодушие, но его усилия не питали ее злость, Флавиану не хватало горячности Паолы.

Он удрученно говорил:

– Я прошел сквозь завесу миров, чтобы встретить игнорирование?! У нас не слишком много времени, а ты тратишь его на переживание обиды?

Поли считала Флавиана грубым и еще больше закрывалась.

Прекрасная царевна Самира с пронзительным взглядом ждала общества Флава. Он не спешил принять ее приглашение, но начинал задумываться.

Глава 380. Хорошо быть девочкой

То были самые нежные из когда-либо существовавших пирожных, и пара кормила ими друг друга с рук, устроившись на паласе, чашки с бодрящим кофе довершали картину.

В процессе угощения приторно-сладкое настроение Тамико изменилось:

– Лу, а расскажи, ну, сейчас или потом, ты когда до своей Церемонии ездил путешествовать, что ты там делал?

Лукас с укоризной взглянул из под густых, четко очерченных бровей:

– Тами, такая атмосфера, а ты!!

Взгляд синих глаз преисполнился мольбы, Лукасу совсем не хотелось поднимать эту тему, но романтичность обстановки угасла, а Тамико пытливо смотрела на него, спрятавшись за чашкой, и Лукас признался:

– Я ходил убивать. Изощренно и просто. Чтобы забыться. Переключиться на другую роль.

– Ууу, – Тамико вынырнула из-за чашки с хитрой улыбкой, – дрался на мечах и копьях, помню-помню картинки!! А почему, – она сдвинула рыжеватые бровки, – ты не хочешь сразиться со мной? Я хороша!

Лукас аж поперхнулся. Быстро взял себя в руки:

– Тами, любые шарады на твой вкус. Головоломки и загадки. Никаких мечей, копий, палок, боксерских перчаток. Никогда.

Тамико прыснула:

– Ну что ты такой серьезный! А я, может, мечтаю оценить красоту твоего удара! Как еще, если ты тренировки прячешь?

Царские упражнения в самом деле проходили вдали от любых посторонних глаз, чтобы шпионы не могли оценить, чем же владеет тот ли иной член правящей семьи.

Тут размышлять было не о чем. Тамико спасала Лукаса от смерти. Трижды. Лукас жаждал все или ничего, и любимая вновь и вновь отводила его от границ перерождения, а в последний раз и практически небытия.

– Давай покажу. Приготовься к необычности, – успокаивать удивительную женщину, чтобы та не боялась, было странным, поскольку Тамико не выказывала страха ни к чему, кроме тотальной превосходящей и бесконечной грубости. Сами же боль, кровь, истерзанная плоть и страдания не заставляли ее сердце дрожать или сдаваться. – Таким ты меня еще не видела.

Тамико радостно хлопнула в ладоши:

– Урааа!! Это что-то типа как было с вэнками?

Лукас пообещал:

– Суровее. И эффектнее.

– Охохо, – Тамико задумалась, предвкушая, а затем ее мысли сменили курс: – Лу... А от чего ты планировал отрешиться перед Церемонией? – она опустила голос до шепота, кажется, зная ответ.

Лукас ответил тихо, глядя в огромные карие глаза пристально и твердо, и Тамико выдержала этот взгляд:

– От тебя, Пушистик. И я малодушно желал, чтобы в странствиях нашелся кто-то сильнее меня... Но я обещал вернуться... Всем...

Тамико придвинулась к Лукасу ближе, и так как размером она была значительно меньше Лукаса, то обняла его, сев ему на бедра и устроившись в его объятиях, точно в уютном кресле.

– Не вернулся бы, я бы умерла от горя. Только и всего.

***

– Эх, как все-таки хорошо быть анамаорэ! – Тамико, наряженная в простую белую футболку и светло-голубые джинсы, оттенявшие ее загорелую кожу, раскачивалась в плетеном стуле-качалке, сидя на кухне их с Магнусом дома.

Магнус самодовольно улыбнулся:

– Ага, никаких яиц и муки, хоп – и сразу пирожок!

Тамико опасливо покосилась на него:

– Как часто ты читаешь мои мысли?

Магнус просиял:

– Под настроение. Тебе есть, что скрывать? Есть, да?

Он явно подтрунивал, но Тамико сказала:

– Свое нет. А вообще так нечестно! Мы должны быть в равных условиях!

– Ну так попробуй! Стань!

Тамико хмыкнула:

– Страшнее тебя, Ужаснейший? Ну спасибо! Давай-ка сюда пирожок.

Магнус, вкладывая выпечку в ее протянутую ладошку, целуя хрупкие пальчики, заметил:

– Самые ценные клады скрыты в нас самих.

Тамико, вонзив в лакомство острые удлиненные клыки, ответила:

– Представляю, сколько у тебя скелетов! И сколько шкафов! Знаешь... Мне что-то больше в кайф быть девочкой и нравиться мальчикам. И чтобы пирожками кормили и смотрели так ласково! На монстрюк же так не глядят!

Магнус, притянув к себе ее пушистую голову, поцеловав в лоб, подытожил:

– Одобряю!

Глава 381. Любовь к мотоциклам

В какой-то миг Агнес надоело изучать мир людей, хотя ее знания выходили неточными и неполными, Агнес обратила испытующий взор карих глаз исключительно на Кацуо.

Призналась, говоря несмело, точно в бреду, когда пара холодным вечером устроилась под пледом перед телевизором. Агнес могла бы повысить температуру тела магически, но ей нравились атмосфера и антураж:

– Я постоянно думаю о нас... Только об этом... Ничего больше не хочу, кроме...

Кацуо облизал пересохшие губы:

– Да?

Агнес совсем не владела собой, прижавшись к нему крепко-крепко, вся напрягшись от возбуждения, прошептала:

– Лишь тебя... Когда мы катаемся, гуляем, едим... Всегда...

Кацуо чувствовал то же самое, он был безоговорочно влюблен в Агнес и часто говорил ей об этом.

С тех пор пара крайне редко покидала квартиру Кацуо, Агнес появлялась прямо так, и «однообразие» свиданий ничуть не казалось им утомительным.

***

Кацуо ждал кого угодно, но только не миниатюрную фигуристую женщину на высоченных шпильках в брючном костюме и прической-пучком из густых каштаново-рыжих волос, пахнущую дорогими духами.

Гостья уселась в кресле, закинув ногу на ногу и не отказалась выпить кофе, держась настолько подчеркнуто независимо, что Кацуо стало немного по себе. Возникло ощущение, что он сдает экзамен строгой училке.

Голос у собеседницы оказался не высокий и не низкий, ничем особо не примечательный, впрочем, красивый:

– Привет. Я Тамико. Так, значит, тебя мне предлагается воспитывать... Что ж, расскажи, что ты любишь. Посмотрим, сработаемся ли мы.

Девушка обладала изумительной фигурой, но костюм ничего не выпячивал, совершенно нейтрально подчеркивая ее достоинства. Перед Кацуо восседала бизнес-леди, не больше, не меньше, и ему стало безумно интересно, почему именно ей выдали его кандидатуру.

Кацуо задумался:

– Люблю? Скорость... Мотоциклы... Технику... Смотреть кино, читать...

Тамико подалась вперед:

– Ооо... Мотоциклы... Хгм, как же я это упустила... – ее карие глаза зажглись азартом. – А сейчас покатать меня можешь?

Ее возбужденное поведение контрастировало с ее видом, но Кацуо, решивший ничему не удивляться с анамаорэ, улыбнулся, поправляя длинную челку:

– Сейчас поздновато... Но я могу.

Тамико нетерпеливо махнула рукой:

– Ай, дорогу я освещу! И энергию тебе дам, ты небось устал за день, да?

Кацуо изумился. Энергия буквально переполняла его после занятий любовью с Агнес, но эта миниатюрная фигуристая женщина вроде же собиралась стать его… матерью... Или он что-то неправильно понял?

Тамико скомандовала:

– Руку давай.

Кацуо, сгорая от любопытства, протянул ей ладонь.

Прикосновение ухоженной теплой ладошки Тамико подействовало на него, как энергетик. Кацуо не ожидал настолько мощный эффект!

Тамико успокоила:

– Не бойся, ты здоровый, сердце выдержит. А на ночь я сниму избыток энергии.

– Мгм, – Кацуо решился спросить о самом важном, – я тебе подхожу?

Тамико обрадовала:

– Пока да. Смелости и безрассудства в тебе достаточно, я это люблю!

Она улыбнулась, показав клыки, на которые Кацуо невольно уставился, но не дрогнул.

В конце концов, в будущем ему представлялась возможность отрастить такие же клыки, прийти к Роберту... и покусать его в отместку.

***

Позже, нежась с Лукасом в просторной пенной ванне, Тамико сказала:

– Он, конечно, бесхитростный по сравнению с тем, к чему я привыкла, но хороший. Мужественный. Мне понравился. Так что если ты надумаешь, я за.

Лукас ответил:

– В этом и загвоздка, Тами. Мне хочется большей близости с моими детьми... Кацуо простой, ты верно подметила. И Агнес обижать мне жалко, и чувства их губить. Предложишь отцовство Магнусу? Он когда-то Кацуо интересовался.

– Как скажешь, – Тамико рисовала на теле Лукаса мыльные узоры, легонько щекоча его прикосновениями нежных пальчиков. – Раз Магу Кацуо когда-то нравился, проблем не будет. Я его в сыны возьму.