Текст книги "Любимая для эльфа. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Astra Maore
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 43 страниц)
Глава 364. Повернуты на странностях
Едва Флавиан узнал, что Лукас вернулся и принимает посетителей, как тут же побежал к нему со всех ног, и нетрудно было увидеть, как Флав нервничает, хотя уже в самом разговоре он держался уверенно.
Сейчас Лукас не имел ничего личного против сына Тами и слушал Флавиана благосклонно.
Лукасу забавно было осознавать, что пути Паолы вновь сошлись с анамаорэ, и похоже, Флаву свет без нее стал не мил. Флавиан говорил:
– Я не представляю, как объяснить ей, что перерождение не больно и не страшно. Она боится вмешательства и хочет, чтобы кто-то заверил ее, будто перерождение – это не смерть!
Лукас улыбнулся:
– Проще говоря, чтобы кто-то соврал. А ведь для того, чтобы даже не стать, а быть анамаорэ важны готовность к правде и бесстрашие. М?
Едва уловимое движение бровей – ага, Флавиан разозлился, оставаясь, однако, в маске мнимого спокойствия.
– Она смелая. Просто она много пережила. Это Тамико велела сказать Паоле, что ты сможешь подать картину в нужном свете, царевич!
Лукас вздохнул:
– Ну вот, опять все я. Ладно. Паола очень ценит родственные связи. Важно, чтобы ее родители прониклись к тебе уважением и согласны были отпустить дочку на все четыре стороны. Ее родственники в Городе не живут, но они пристально за ней следят, понимаешь? Если вы появлялись в публичных местах, о тебе могли им доложить. Это очень искусная слежка, каждая сестра из трех думает, что совершенно свободна, но это, мягко говоря, не так. Они богатые наследницы...
Флавиан слушал, не перебивая, Лукас внушал:
– Важно проявить инициативу и съездить с познакомиться с этой родей, чтобы и они, и Паола побольше расслабились. После того, как ты получишь их благословение, я приду поговорю с ней.
Флавиан больше не терзался ожиданием. Теперь он получил план действий, и за его спиной будто выросли крылья!
***
Флавиан планировал родиться у Тамико и звал ее мамой. Меж тем, была анамаорэ, которая могла бы звать Тамико так же с полным основанием, но предпочитала обращаться к ней по-приятельски.
Тамико не могла считать себя хорошей родительницей в отношении Маю. Формально поучаствовав в ее перерождении, она отдала дальнейшее развитие «дочки» на откуп Максу, и тот вроде бы справлялся, но иногда Тамико вспоминала о своих обязанностях.
Так случилось и сейчас. Маю что-то волновало, и Тамико вызвала ее на разговор, по-прежнему находясь в отпуске.
Маю оставалась оригинальной даже в мире анамаорэ, имея диковинные привычки и манеру то говорить интимные вещи в лоб, то скрывать обыденное. Зеленоглазая, с фарфорово-белой кожей, она обладала феноменальной интуицией.
– Тами, ты могила? Не расскажешь никому?
Тамико улыбнулась:
– Нууу... Я постараюсь... Смотря что это...
Маю подмигнула:
– Сердечная тайна. Спрячь от Макса, а?
Тамико видела, что Маю далеко не так весела, как притворяется.
– Хорошо. Спрячу. Что у вас случилось?
Маю тихо прокашлялась. Она нервничала:
– Да так, ничего. Тами, ты, правда, никому? Ни мужу, ни единой душе? Мне не с кем больше поделиться... А мы с тобой бывшие люди в новых условиях, как-никак...
Тамико заверила:
– Я могила. Если тебе нужна помощь, любая, я помогу.
Маю начала:
– Недавно родился новый царевич, Ричард, и я ходила с ним знакомиться... Он мне понравился... И, кажется, я ему тоже, а это неправильно и плохо... Макс узнает, прибьет... Он и так постоянно спрашивает, вспоминаю ли я Лукаса!
Тамико навострила уши:
– Что, прибьет?! С Лукасом они поругались, тут все ясно...
Маю пропела в своей характерной манере, поначалу та вводила Тамико в ступор, а с годами стала забавлять:
– Поругааались... Ну дааа, это много объясняяяет... Я догадывалась, а Макс не хотел говорить... Он когда злится, хватает за плечи и...
Тамико возмутилась:
– Он что, тебя бьет втихую?!
Маю успокоила:
– Нееет... Но он не паинька. Совсем.
Лукас рассказывал Тамико про буйный нрав Эрика, грубовато обходившегося со своими любовницами. Узнать подобное про Макса оказалось неожиданностью.
Тамико сказала:
– Маю, ты смотри. Он царевич, и это полная практически безнаказанность, но ты не одна. Если тебе с ним плохо, я найду на него управу, ты не скрывай ничего только! Вы еще даже Церемонию не прошли, ты не его собственность и не игрушка!
Маю кивнула:
– Да... Я-то не особо хочу замуж, ну просто... А Макс ждет, когда подутихнут толки о Церемониях Эрика и Лу, чтобы наша стала фееричной. Вашу-то не перепрыгнуть.
Тамико улыбнулась:
– Дааа, наша была божественна!
Маю подивилась:
– До сих пор гадаю, как вы прознали заветные желания каждого! А про Ри никому не говори! С ним мне все равно не светит, но Максова ревность уже меня поднапрягает, если честно...
Увы, рецептов против ревности не было у самой Тамико:
– Хех... Тут только Церемония поможет, да и то... Либо расставание. Ты его любишь?
– Люблю. И чувствую, что он не со зла, просто тоже любит меня очень. Болезненно пылко любит. Ну сама посуди, такой царевич и обыкновенная странная девчонка.
Тамико рассмеялась.
– Они повернуты на странностях!
Глава 365. Жить втроем
Паоле нравилось, что ей приходится привставать на цыпочки, чтобы поцеловать Флавиана. А он, как-то пошутив, придал своим губам вкус ее любимых пирожных.
Флав настолько активно стремился войти в ее жизнь, что Паола порой терялась под его натиском. Никто из ее сестер и подруг не мог похвалиться похожим опытом, и Паола временами пугалась, ощущая, что события разворачиваются слишком быстро.
Флавиан вознамерился познакомиться с ее родителями, Паола с замиранием сердца согласилась – если они одобрят, признают иномирца хорошим, она сможет вздохнуть свободнее, папа и мама желают ей только добра...
Флавиан сообщил, что телепортироваться они не будут, поедут на машине, как люди. Объяснил:
– Не хочу шокировать их своей сущностью, пусть они сперва оценят мой характер!
Паола нашла это резонным.
***
Лукас сотни раз видел Тамико в купальнике, на пестрых ковриках, на пляже. Но когда посреди их разговора Тамико вдруг сняла лифчик, обнажив роскошную грудь, растерялся.
Тамико не остановилась на стриптизе, начав медленно, чувственно и нескромно гладить себя, удовлетворенно наблюдая, как зрачки Лукаса расширяются, как его синие глаза становятся почти черными.
У Лукаса пересохло в горле, и скользнула дурацкая мысль, что будь Тамико оперативницей врага, он, сидящий в Зале, провалил бы сейчас партию с оглушительным треском. Но Лукас продолжал смотреть и смотреть, вымолвил только:
– Тами, а ведь я могу прийти...
Она развратно улыбнулась.
– Так и чего ты ждешь? Я уже вся мокрая! Только копию рабочую в Зале оставь...
Несколько минут – и Лукас обнимал ее. Желая, сомневаясь, не понимая.
Тамико вместо объяснения начала нетерпеливо раздевать Лукаса, в то же время наслаждаясь процессом и не торопясь рассоздать ткани его одежды вмиг.
Лукас, будучи на грани эротического помешательства, остановил ее:
– Где Магнус? Он знает?
Тамико держалась за широченные плечи Лукаса, доверчиво заглядывая в его глаза. Чувствуя его горячие ладони на своих бедрах.
– Да... Знает. Я поняла, что не могу никого из вас выбрать... Только одного... Я дико хочу тебя и плевать, что это не по законам анамаорэ! Ты же не казнишь меня за любовь?
Его эмоции оказались невыносимо, болезненно сильными, Лукас не находил, что сказать:
– Не заикайся об этом даже! Мы станем жить втроем?
Тамико, целуя и лаская его, ошалевшего, подтвердила:
– Да, конечно, разве что не в открытую. С тобой на работе, а с Магнусом все остальное время. Он сейчас на дайвинге, а это, как видишь, отдельное пространство для нас с тобой...
Лукас ответил охрипшим голосом:
– Вижу...
***
Предаваясь долгим размышлениям, Тамико поняла, что игру в недоступность пора заканчивать.
Эта игра манила, создавала сложности, но трудности начали напрягать саму Тамико. Пришло время прекращать бояться, будто Лукас остынет, получив свободный доступ к ее душе и телу. Стало необходимостью развеять свои страхи или увериться в них на практике.
Лукас давным-давно не был настолько счастлив. Свобода словно заполнила каждую клеточку его души. Он встретил нарушение анамаорских законов без трепета не из-за своей безбашенности, как любимая, а потому что имел некоторые полномочия менять их.
Как ни странно, Лукас ощущал теперь, что уже сможет спокойно общаться с Эстеллой, уделяя ей такое внимание, какое хотел изначально. В его личном мире словно закончилась непроглядная ночь. Любовь Тамико, их общая любовь, изливаемая без преград, давала силы на все и даже больше.
Глава 366. Своя и чужая
Любовники лежали рядом, переплетя пальцы, держась крепко-крепко, точно боясь, что кто-нибудь из них исчезнет. Вдалеке успокаивающе шумело море.
– Тами, ты уверена? Ты хорошо подумала? Ведь теперь мой гадский характер развернется во всей красе!
Тамико, не разжимая пальцы, поднесла ладонь Лукаса к губам и поцеловала.
– Вот и узнаю! Хорошо ли я подумала, плохо ли, терять нам нечего!
Лукас возразил, впрочем, не особо настойчиво:
– Ох, хорошая моя, потерять мы можем как раз все... Омрачит быт наши будни...
Тамико рассмеялась:
– Скажешь тоже! Какой быт? Ты кормить меня перестанешь? Или ты уже счел меня старой надоевшей калошей?
Лукас усмехнулся:
– Перечницей! Тами, кормить я тебя не перестану никогда, но отношение к тебе правда уже другое...
Тамико взглянула пристально, скрывая ростки беспокойства:
– Какое?
Лукас смотрел куда-то вверх и вдаль, задумавшись:
– Другое. Серьезнее и проще. Понимаешь, чужая жена и своя – это разница. Чужая холодит и будоражит кровь, но... Неприятно в итоге... Своя – волнения и трепета меньше, любви больше...
Тамико уточнила:
– Больше нежности и меньше страсти?
Лукас, весь вид которого провоцировал немедленно наброситься на него с поцелуями, грациозный и великолепно сложенный, улыбнулся:
– Совсем не факт, Тами. Воровство чужого и наслаждение своим... Разные эмоции. Это надо испытать, чтобы понять до конца. Но я правда не хочу, чтобы ты такое переживала...
– Ладно, – Тамико перевернулась на живот. – Пусть будет, как будет. Я не желаю ничего просчитывать и лезть в дебри! У меня ничего не изменилось!
Лукас поправил:
– У тебя изменилось тоже. Но незначительно. Ты всегда воспринимала нас с Магнусом как-то так. Извини за мою любовь к расчету...
Тамико растрепала его густые, блестящие в свете солнечных лучей смоляные волосы.
– Шшш. Не за что!
Она сама сошла с пьедестала, превратившись из труднодосягаемой мечты в Ту, Что Рядом. Может, Тамико совершила ошибку, но Магнус спокойно отпустил ее, любя по-прежнему безгранично, а Лукас был ощутимо – до исходящего от его тела сияния – счастлив, и Тамико остро хотелось законсервировать этот миг.
***
В сущности Лукас выбрал Эстеллу в жены за сексуальность, чудесно складывающуюся в мозаику с его собственной, и умение быть беспроблемно счастливой. От того ли, что Лукас делал, или самой по себе. Потому он и ушел, оставив Эстеллу с копией, как только Эстелла начала терять легкость.
Драмы Лукасу хватало в отношениях с Тамико. Впрочем, отношения с Тамико оказывались насыщены и отличным взаимопониманием, и доверием, и желанием делиться радостью, и общим чувством юмора. Подсознательно Лукас не верил, что Тамико когда-либо покинет его, что Магнус отберет Тамико насовсем. Выходило так, что именно Тамико Лукас считал женой, а Эстеллу любовницей.
Эстелла не могла отличить Лукаса от его совершенной копии. Но она упивалась происходящим, когда сам сияющий Лукас пришел к ней после долгой разлуки.
Эротические пристрастия девушек разнились. Эс не было свойственно то, что нравилось Тами, Тами же внутренне сжималась от предпочтений Эс, и Лукас не имел шансов перепутать их.
Зато он говорил Тамико:
– Теперь, Пушистик, у меня есть стимул вырасти так, чтобы Эрик сколько ни совал свой любопытный нос, ничего не увидел. Чисто технически не выйдет!
***
Флавиану прекрасно давалась роль баловня судьбы, и он сумел очаровать родителей Паолы.
Но все равно Паола терялась, когда Флав падал на колени и вручал ей что-нибудь. Когда он ни с того, ни с сего начинал петь в ее честь, нисколько не смущаясь, что его голос уступает голосам великих певцов анамаорэ – для людей все голоса анамаорэ всяко были безупречны.
Паоле мечталось о необременительном флирте. Темная страсть, вырывающаяся, словно огонь, из глубин непостижимой души Флавиана, пугала ее. Вместе с тем Паола не хотела покидать Флавиана, надеясь, что когда-нибудь сможет приспособиться к его характеру.
Глава 367. Личный интерес Марека
Они свободно разговаривали обо всем на свете, шутя, пересмеиваясь и беззлобно пикируясь, и когда Марина спросила у Марека: «А что тебе особенно нравится во внешности девушек?», тот не растерялся и выдал: «Грудь!»
Марина осмотрела свои холмики. Они значительно округлились с тех пор, как Кэйли изменила внешний вид ее тела, превратив дочь из угловатого подростка в ладную девушку, и в то же время это была просто грудь, ничего выдающегося.
Упрекнула Марека:
– Бессовестный! У меня же небольшая!
Марек оправдался:
– А разве я сказал, что мне нравится большая?
Марина не отступала:
– Подразумевал! Ну погоди, Кэйли мне такую сделает!!!
Марек улыбнулся:
– Анамаорэ очень пластичны и могут меняться до неузнаваемости. Анамаорэ моего и твоего будущего уровня, конечно.
Марина не унималась:
– Никакой пластичности! Выращу и уменьшать не стану!
Она нарисовала фантастические окружности, и Марек взмолился, смеясь:
– Издеваешься? Я же буду пялиться, ни о чем думать не смогу! А надо поддерживать разговор! И вообще...
Марина зловеще и вместе с тем тепло ответила:
– Вот и славно! Будешь только обо мне думать!
Марек признался, сияя:
– А я уже...
Марина мечтала:
– Представляю, как мы будем гулять! Я такая, – она опять изобразила внушительный объем, – и ты спотыкающийся, так как глаз от меня отвести не сможешь!
Марек рассмеялся:
– Заманчиво! Эх, погулять мы не скоро сможем, но если после перерождения они не будут приносить тебя ко мне и оставлять тебя рядом, я отыграюсь, когда подрасту!
Марина подтвердила:
– Я тоже отомщу!
Марек заключил:
– Пусть только попытаются нас разлучить!
Он обожал смеяться в обычных разговорах, но когда пара предавалась любви, становился на удивление серьезным и безумно нежным.
***
Серые и тусклые дни. И солнце не яркое, а холодное. Или наоборот нестерпимо резкое, до боли в глазах.
Кому-то дарят цветы. Кого-то целуют, просыпаясь поутру. Кто-то ходит вместе в кино, фотографируясь на память.
Ночи не лучше, чем дни, хотя и не хуже. Можно крепко-крепко обнять подушку и забыть, что ты уже долго-долго одна.
Конечно, подушка не мужчина. И подружки, даже самые лучшие, как у нее, любимого заменить не могут.
Другое все – абсолютно все.
Вместе с ними Юми было временами легче, но ей хотелось малодушно запираться в одиночку с огромным тортом, бутылкой сладкого вина и фильмами. Плакать, объедаться, пить умеренно... И надеяться...
Что очередные отношения не закончатся, как обычно. Ее не бросят...
Почему бросают?
Она хорошая хозяйка. Бесспорно.
Дни, когда Юми не умела готовить, остались в далеком прошлом. А за умением варить каши и смешивать салаты потихоньку усвоились и остальные бытовые премудрости.
Достойная любовница. Все мужчины Юми, кроме Оливера, пожалуй, оставались довольны. Даже анамаорэ.
Она понимающая, верная подруга.
Интересная собеседница.
Что, что же не так?
Почему на банном коврике теперь оставались лишь отпечатки ее маленьких ступней?..
Роберт сказал, что ей нужны консультации психолога.
Юми не хотела психолога, ей был нужен просто кто-то заботливый, нежный... Родной...
Который не уйдет и не предаст.
Пусть не идеальный, зато свой.
Роберт был ее первым парнем, а теперь его жена – совсем не Юми – ждала ребенка.
Второго ребенка, а ведь Юми тоже могла бы родить...
Она пока не чувствовала себя готовой и радовалась, что не осталась одна с малышом на руках, все-все ее мужчины оказались не теми.
А от желания бывшего вылечить ее от чего-то непонятного Юми отказаться не могла. Ждала, что все как-то разрешится. Само собой.
Глава 368. Истерика
Такой знакомый, столь близкий номер. Они болтали часами, пока не стали жить вместе, разговаривая уже глядя друг другу в глаза.
Роберт познакомил их, и он же оборвал их отношения, застав Кацуо за изменой...
Юми негодовала, ненавидела предателя, не могла принять случившееся. С горя начала встречаться с Ашем, заведомо понимая обреченность их свиданий, а когда ушел Аш, и потянулись тоскливые дни одиночества, Юми поняла вдруг, что смогла бы уже простить Кацуо. Позволяла же она Роберту жить одновременно с ней и с богиней...
Роберт распорядился за Юми, запретил им с Кацуо объясняться, подавил их своим авторитетом, а Юми отчего-то слушалась его...
А сегодня ей было так тоскливо и холодно, что руки сами потянулись к смартфону...
Позвонила без видео – пусть Кацуо ощущает только ее голос… Глупо, но Юми боялась невольно выдать что-то непрошеное...
– Алло! Юми?
Как давно она не слышала этот голос! Шмыгнула носом.
Кацуо заподозрил неладное. Его пульс и так подскочил, точно сумасшедший, едва Кацуо увидел, кто о нем вспомнил.
– Юми, это же ты? Не сбрасывай! Прости меня!
Происходящее могло быть очередной штукой от Роберта, но Кацуо не смел малодушничать.
Юми выдохнула шепотом:
– Это я... Как ты? Как живешь?
Кацуо замялся. Иногда он встречал Юми с каким-то парнем, смотрел на них издалека, но если у Юми был порядок в личной жизни, почему она позвонила?
– Я нормально. Много тренируюсь и работаю помаленьку. А ты?
– А я, а я... – Юми сорвалась вдруг на плач. – Скучаааю!!!
Слезы полились градом, и чем больше Юми пыталась остановиться, тем хуже ей удавалось.
Кацуо терпеливо слушал ее истерику, поскольку на вопрос: «Мне приехать?» прозвучал резкий испуганный ответ: «Нет!!!», и Кацуо не находил ничего иного, как ждать, повторяя время от времени:
– Ну что ты, Юмочка, что ты... Прости меня...
Он не знал, как объяснить эту сцену Агнес, окажись вдруг Агнес рядом. Не планировал возобновлять с Юми отношения, хотя им стоило встретиться с глазу на глаз и расставить точки.
Может, раньше, до его встречи с Агнес что-то бы и получилось, но теперь Кацуо принадлежал душой черноволосой красавице.
В конце концов, слезы Юми иссякли.
Она радовалась, что отключила изображение, личико ее покраснело и опухло, весь разговор никак не напоминал сладкую месть бросившему, впрочем, мстить она и не собиралась… Поняла интуицией ли, женскими ли инстинктами, что путь к его сердцу закрыт. Извинилась сама и закончила беседу...
На ее душе звенела противная пустота.
Глава 369. Белая тишина
То ли она слишком долго и сильно плакала, то ли по иной причине, но проснулась хрупкая, почти прозрачная блондинка в невероятно диковинном месте, порожденном, вероятно, ее внутренней пустотой.
Белое и спокойное, оно дышало тишиной, пахло чем-то приятным, пол устилал пушистый ковер, и Юми сообразила, что поскольку никогда не бывала тут прежде, то видимо она спит.
И мужчина, сидящий к ней спиной и разглядывающий что-то в окне, тоже ей снится. Присмотревшись, Юми увидела за стеклом бескрайние снежные просторы.
Беззвучность, мягкость, бесцветность – но ей не было страшно, зябко или тоскливо, захотелось только, чтобы ее сосед по комнате обернулся. Юми не знала, зачем.
Он, точно услышав мысли, вперился вдруг ей в глаза, и Юми обмерла от восторга.
Гордый аристократический профиль, красивая линия лба, голубые глаза, высокие узкие скулы, нос с горбинкой, пухлые яркие губы, выступающий и вместе с тем изящный подбородок...
Мужчина показался ей смутно знакомым и глядел так, что у Юми пошли мурашки по коже. Он походил на Лукаса, но тот отличался броской акцентированной внешностью, этот же брюнет выглядел светлее, отрешеннее и вместе с тем холоднее, он настолько идеально вписывался в существующую комнату, что Юми восхитилась самому факту гармонии.
И раздавшийся голос был ровно таким, как ждала, но вопрос, слетевший с его губ, озадачил:
– Ты тоже ждешь?
– Я... Эм... – Юми смутилась.
Мужчина ответил за нее:
– Тут могут быть только те, кто ждут... Я так думаю... Значит, ты ждешь...
Он сидел, сложив ноги по-турецки. Юми подумала, что стоять и смотреть на него сверху вниз ей не особо нравится, потому она опустилась на пол на колени, а затем села на собственные пятки.
– А что я жду?
Брюнет ответил плавно и серьезно:
– Знаешь только ты. Меня занимает, как ты оказалась здесь. Впрочем, раз ты оказалась, на то есть причины...
Его рассуждения вносили еще больше сумятицы, Юми поинтересовалась:
– Отсюда можно выйти?
Прозвучавшее оптимизма не прибавило:
– Можно, когда придет время.
Юми не понимала, то ли ей злиться на странного типа, то ли смеяться.
– А когда оно придет?
Мужчина удивленно поднял бровь.
– Мы можем его скоротать.
Юми рассеянно осмотрелась по сторонам.
Конечно, ее собеседник, одетый в свободный шелковый белый халат, казался шире, чем был, за счет фактуры ткани и кроя, но все же Юми вдруг стало не по себе.
Стараясь не выдать волнения, она вымолвила:
– Как?
Мгновение, и странный брюнет, не вставая и не переходя, просто исчезнув у окна и тотчас оказавшись подле нее, взял ее нежное личико в ладони, холеные и теплые, но Юми невольно дернулась. Попытка оказалась тщетной.
Поцелуй, острый, как укус, заставил Юми оцепенеть. Ей захотелось раствориться, однако, в отличие от мужчины, чье лицо было теперь близко-близко, дематериализоваться Юми не удалось.
Он повторил ее вопрос:
– Как?
– Эээ, – Юми отчаянно замотала головой, вынудив мужчину разжать пальцы. – Так я не хочу!
Он будто не слышал ее, впрочем, ни на чем не настаивая.
– А ты мне нравишься. Мягкие волосы.
Теперь они вновь – уже оба – очутились у окна, и голова Юми лежала у него на руке, мужчина ласково трепал светлые пряди, второй рукой легко разминая девичью ладошку.
Впервые за разговор он улыбнулся:
– Расслабься. Нам еще долго ждать. Я не причиню тебе вред. Тем более, ты спишь.
Действительно, происходящее напоминало сон, поскольку Юми никак не могла влиять на события.
Она проворчала:
– Я уж думала, в кошмар попала...
Мужчина отозвался в своей непонятной манере, оставляющей неясным, шутит он или нет.
– Всего-то из-за поцелуя? Забудь. Ложись поудобнее и наслаждайся.
Больше он не проронил ни слова, и Юми ничего не оставалось, как послушаться.
