Текст книги "Тайная невеста принца Хаоса (СИ)"

Автор книги: Ашира Хаан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Маленький павильон действительно выглядел так, будто мы только что перенеслись на четверть века назад: фанерные столы, за которыми надо есть стоя, порезанные на треугольнички салфетки в пластиковых держателях, продавщица в кружевном фартуке и всего два пункта в меню – коктейль молочный и пончики жареные.

Уверена, здесь можно снимать кино и никакой самый придирчивый зритель не найдет анахронизмов.

– Ладно, удивила, – нехотя согласился Кхаран. – Сколько тебе пончиков?

– Четыре.

– Ты уверена? – он сощурился и окинул меня взглядом, от которого покалывало кожу.

– Абсолютно. Я с ними давно знакома.

– А если захочешь пятый?

– Не захочу.

– Как ты можешь быть уверена?

– А вдруг я захочу вообще три? – парировала я.

– Четвертый можно не есть, но где взять пятый, если захочется? – он был упрямец почище меня. Не покидала мысль, что мы выясняем что-то поважнее количества пончиков, но что? Как это связано?

– Короче, девушке пять пончиков, мне коктейль, – определился он с заказом.

Мы все-таки дошли до парка, до которого я так и не добралась в тот жаркий день нашей встречи. Сегодня было чуть прохладнее, но ветер теплее кожи все равно нежно гладил мою кожу, и я не уставала от ощущения безмятежного счастья, накрывавшего меня рядом с зеленоглазым красавцем.

Чуть-чуть нереальное, чуть-чуть странное.

Оно лопалось мыльными пузырями вокруг нас, обдавая разноцветными брызгами.

Все было так легко.

– Вот. Я же говорила. Четыре! – И четвертый пончик я доедала через силу. – Что делать с пятым?

– Как что? – удивился Кхаран, как раз прикончивший свой коктейль. – Неужели я совсем их не попробую?

Вы когда-нибудь кормили самого красивого мужчину в мире из рук кусочками пончика из восьмидесятых, нелегально контрабандой на машине времени доставленными в Москву?

А я да.

– Твоя очередь удивлять, – сообщала я ему утром, когда он заезжал за мной на своей нереальной сверкающей машине. Даже когда шел дождь, Кхаран не выдвигал крышу. Мы просто мчались так быстро, что капли за нами не успевали. Это было против всех законов физики, но – было.

Он показал мне нору с лисятами в десяти минутах пешком от шумного шоссе в облагороженном парке.

Я ему – волшебный круг в том же парке, где на внешнем кольце растут поганки, на внутреннем горечавки, а в центре – огромный папоротник.

– Уверена, он цветет в ночь на Ивана Купалу, но сейчас август…

Он показал мне пять радуг, которые видно с одного из холмов в Коломенском.

Я ему – овраг, в котором ночь наступает на час быстрее, чем снаружи.

Он – настоящие болотные огни.

Я – дерево в лесу, увешанное маленькими фонариками и фигурками кукол.

Он – камень, к которому можно прислонить ладонь и услышать, что говорят на другом конце мира у такого же камня. Шутки шутками, вокруг никого не было, а я слышала разговоры на английском. Тоже про камень.

Я…

Я все ночи проводила в «Гугле», чтобы удивить его еще какой-нибудь дикой и странной штукой.

Его фантазия казалась неисчерпаемой.

Мои чудеса начинали походить на выписки из Википедии.

Пришлось пойти на отчаянные меры.

– Удиви меня, – сощурился Кхаран после того, как показал древнее славянское капище всего в нескольких десятках километров от Москвы.

Солнечные лучи, падавшие там под таким углом, какого в августе уже точно не бывает, заставляли кожу светиться и становиться полупрозрачной – я видела, как течет кровь по венам там, в глубине.

– Поехали ко мне! – выложила я последний козырь.

Полный… Хаос

– Чем бы тебя угостить?.. – проговорила я, в сомнениях глядя в нутро холодильника. Когда приглашаешь человека в гости неожиданно даже для самой себя, всегда есть две проблемы: «А не сушатся ли у меня трусы на батарее?» и «Чем кормить?»

Бабушка никогда бы не простила, если бы я не угостила мужчину мечты чем-нибудь выдающимся. Но я совершенно не подготовилась!

Кхаран только улыбнулся.

Да, да, разумеется, без нашей игры никак.

Ну что ж, холодное мороженое внутри горячего шоколадного пирога – не бог весть что, старый прикол, но его прелесть в том, что готовится все быстро, и в таких спартанских условиях оно реально удивляет.

– Это… магия? – неуверенно спросил Кхаран, изучая сливочный пломбир внутри своей порции с такой опаской, словно я туда положила кусочек графита из четвертого чернобыльского энергоблока.

– Кулинария всегда немного магия. Даже алхимия, – философски отозвалась я. – Вроде бы порошок, камень и кислота, а смешаешь, как надо – забурлит. Добавишь огня – вспухнет и затвердеет. Расскажешь заклинание на русском матерном – и получишь тающее во рту восхитительное пирожное.

– Алхимия, говоришь? – он, как всегда в задумчивости, притронулся к сверкающему камню в мочке уха. – Это интересная мысль…

Я смотрела на Кхарана в интерьере своей крошечной кухни и отчетливо понимала, что ничего между нами быть не может.

Как я, в общем, сразу ему и сказала. Здесь не дом в горах с окнами на четыре стороны света, не гамаки у сверкающей на солнце воды, не волшебный лес, наполненный тихими шорохами, запахами трав и ожиданием волшебства. В скучный быт женщины за тридцать, у которой, кстати, послезавтра кончается отпуск, он не вписывается. Не представляю, как буду находить в ванной эти длинные сияющие волосы, ругаться, что он не опустил крышку унитаза и выбирать пену для бритья на 23 февраля, чтобы она не заглушала запах горьких трав и гари, исходящий от него.

Не надо было его сюда приводить.

Закончить приключение долгожданной близостью можно было где-нибудь в том же волшебном лесу.

– Чем займемся? – вопросил Кхаран, которого, кажется, ничуть не смущало окружение. Он даже как-то хаотично-креативно передвинул мои магнитики на холодильнике, пока я возилась с пирогом, и теперь там хрустальный гусь ехал верхом на тайском слоне в японские ворота тории. А названия городов Золотого Кольца он расположил в каком-то ином, странном порядке, логику которого с первого взгляда было не понять.

– Удиви меня! – предложила я.

Он одним легким движением из расслабленной позы на стуле оказался прямо вплотную ко мне – тем самым воинским, танцующим, хищным. Отвел прядь моих волос от лица, пока я с бьющимся сердцем вглядывалась в безмятежно-опасную зелень его глаз. И медленно поцеловал.

– Удивил? – спросил он тихо.

– Неа, – покачала я головой, рассчитывая на второй поцелуй.

– Закрой глаза.

Но вместо продолжения он взял меня за руку и потянул за собой в коридор, свернул в комнату… Я готова была удивиться – понятно чему, если в комнате у меня только кровать.

Но мы все еще шли. И шли. И шли.

И я начала удивляться по-настоящему – у меня однушка, тридцать пять квадратных метров, не так уж много пространства для долгих прогулок!

– Открывай, – скомандовал Кхаран, и голос его звучал совсем иначе, не так, как в закрытом помещении. Да я уже и так распахнула глаза, когда почувствовала, что под ногами у меня больше не мягкий ковер, а… песок?

Черный песок. Перетекающий волнами, собирающийся в барханы с резкими краями, четко выделяющимися на фоне желтого неба. Черные скалы причудливых очертаний, словно кто-то изо всех сил старался сделать их как можно более интересными, а не естественными.

И красное море.

Густое, как масло, как кровь, лениво колышущееся у черной кромки песка, то темное, то отливающее пронзительно-алым.

Я перевела взгляд на Кхарана, который все еще крепко держал меня за руку.

Он изменился.

Он больше не выглядел как человек. Платиновые шелковые волосы стали черными, и на вид такими жесткими, что я побоялась бы их трогать, чтобы не пораниться. Абсолютно белая кожа, по которой, вместо пропавшей куда-то рубашки, стелились черные узоры – резкие и дикие сплетения изломанных линий и острых углов, похожие на татуировки в стиле трайбл. Только тонкие черты лица остались прежними, но теперь они смотрели резче и острее.

– Мы хотя бы на Земле? – спросила я очевидную глупость.

Он покачал головой.

В глазах его, изменивших цвет с травяного зеленого на кроваво-красный, пульсировали зрачки, то собираясь в крошечную точку, то растопыриваясь колючей девятилучевой звездой.

Он склонился ко мне и снова поцеловал. Так же медленно и долго – и я закрыла глаза, на мгновение поддавшись малодушному желанию открыть их снова у себя на скучной кухне.

Но нет.

– Удивил? – снова спросил он.

Я молча кивнула.

– Странно, – пожал плечами Кхаран, улыбаясь ослепительно и знакомо. – Вроде точно такой же поцелуй, как и первый!

– Ах ты! – я толкнула его в грудь ладонью.

И замерла.

Белая в узорах кожа была очень горячей и бархатной, настолько приятной на ощупь, что я не смогла убрать руку, продолжая ее гладить. Черные рисунки как будто подрагивали под пальцами и ластились к ним. Я вырвала вторую руку и гладила Кхарана уже двумя, даже не задумываясь о том, как странно это выглядит. Это было слишком приятно.

Он тоже решил не упускать шанса и его пальцы сначала несмело, потом все наглее начали ласкать мою шею и плечи. Он обнял меня за талию и снова поцеловал – дольше и сильнее, чем прежде, глубже, и…

…и как-то незаметно мы оказались на текучем черном песке. Кровь шумела в ушах, мерный тяжелый прибой красного моря вторил ей в том же ритме, и оторваться друг от друга не было никакой возможности…

– Стой! – выдохнул Кхаран, с явным усилием прекращая меня целовать. – Здесь… нельзя. Ты человек, тебя сожрут.

– Кто? – удивилась я, оглядываясь. Вокруг не было ни единого существа, кроме нас с ним.

– Это мир Хаоса, тут тебя может сожрать даже воздух, если проголодается, – пояснил Кхаран. – Но песок рядом с Алым морем опаснее всего. Смотри.

Он стряхнул с моей ноги несколько прилипших песчинок, и кожа в этом месте вдруг безумно зачесалась. Кхаран перехватил мою руку, потянувшуюся к ней:

– Потерпи, сейчас пройдет. Людям здесь нельзя долго оставаться на одном месте. И тем более, нельзя спать. Давай вернемся к тебе, у меня есть еще, чем удивить…

И он снова поцеловал меня и стал подниматься, протягивая руку.

В этот момент я заметила странное – один из его рисунков на ноге будто стал стекать и сливаться с черным песком. Или наоборот? Потому что на той руке, которой он опирался на землю, наоборот, появился новый узор, растущий, ветвящийся…

– Кха… – я подавилась возгласом.

Черные ветви и острые лианы взметнулись из песка и опутали его целиком, наползая друг на друга, скрывая последние островки белой кожи под собой.

– Рада! – Кхаран хотел крикнуть «Беги!» или «Стой!» или, может, дать еще какой-то совет.

Или попрощаться?

Но ничего из этого уже не успел – черный песок накрыл его с головой и всосал в себя, запеленутого в хищные лианы в стиле трайбл.

Оставив меня одну в чужом мире, где тебя может съесть даже воздух, если как следует проголодается.

В мире Хаоса.

Кто молодец?

Это было глупо, глупо, глупо, но я попыталась раскопать ямку в песке, куда Кхарана уволокли лианы. Бессмысленно. Песчинки воспользовались случаем и налипли мне на руки, чтобы подкрепиться – я машинально стряхнула их, и кожа начала зудеть как от солнечного ожога.

Вскочила – и поняла, что я вообще-то босиком, и если песок собирается меня потихоньку жрать, удобнее будет делать это, начиная с босых ступней. Я пометалась, пытаясь сообразить, что делать, но рядом было только море.

Довольно подозрительное. Возможно, тоже голодное. Но неизвестная опасность привлекательней известной. Вдруг все не так страшно? Что мне терять?

Я подбежала к темно-красному прибою, дождалась ближайшей тяжелой маслянистой волны и осторожно сунула в нее палец ноги.

Уй!

Палец обожгло – я даже сразу не сообразила, что это действительно ожог, вода горячая, как нагретое масло – всего лишь. Потому что в первую секунду показалось, что от меня попытались откусить кусочек.

Ладно, идея спрятаться в море не прокатила.

Но надо же что-то делать! Стоять на месте – точно плохая мысль.

А вдруг…

Кхаран вернется? Покромсает все хищные щупальца и вылезет такой победитель, а? Нужно только немножко подождать.

Я машинально достала из кармана телефон и посмотрела время.

19-45.

Понятия не имею, что дала мне эта информация. На желтом небе нет никакого солнца, но на вечер это не похоже.

И сеть не ловит, а жаль.

Было бы здорово, если бы все это оказалось шуткой или игрой.

Выстроенным в Подмосковье павильоном для съемки фантастического сериала, еще одним способом удивить меня от Кхарана. Безопасным и интересным приключением.

Но все происходящее настолько фантастично, что приходится применить бритву Оккама и смириться с тем, что мир Хаоса – реальность.

Сложные конструкции с галлюциногенными наркотиками, дорогими розыгрышами, пропитанным кислотой песком и вкипяченным морем красного масла гораздо менее вероятны, чем существование параллельного мира с хищным черным песком. Для мира требуется только одно фантастическое допущение – сам мир. А для достоверного розыгрыша – не меньше трех: продвинутые технологии для декораций, управляемый галлюциноген для ощущений и тот момент, когда все началось – как меня сюда переместили?

Значит, надо действовать, исходя из реальности.

Песок кусается.

Вода обжигает.

Чем же удивят скалы, которые видно впереди на берегу?

Надо проверить.

Зудящая кожа на руках требовала ее немедленно почесать, но я держалась. Я уже в детстве болячки от ветрянки почесала, до сих пор могу наблюдать последствия в зеркале. Куда больше меня волновало, что облепленные песком ступни как раз не зудят. Может быть, неведомые твари уже кости обглодают, пока я доберусь до скал?

И я побежала.

Вообще-то я не мнительная, но когда тебя только что предупредили о том, что здесь все вокруг голодное и питается залетными Отрадами, поневоле начинаешь паниковать от всех странных ощущений в теле. Мне кажется, или песок под пятками слишком уж колется? Я споткнулась потому, что две недели пропускала пробежки и расслабилась или меня уже доедают? Вода в море просто обожгла или от нее будут еще какие-нибудь неприятные последствия?

В общем, под тень черных скал я ворвалась уже в полном ужасе и истерике. Но, как оказалось, боялась я не того.

С разбегу запрыгнув на каменную плиту, где больше не было черного песка, я выдохнула… но поняла, что вляпалась в неприятности покруче.

Посередине плиты вяло чадил костерок, сложенный из мусора и ветоши, вокруг валялись отвратительно смердящие кожаные мешки, а на них сидели два неприятного вида мужика в лохмотьях.

Возможно, смердели не мешки, а мужики. Тут сложно было разобраться.

Один из них, мелкий, похожий на крысу повадками и выражением лица, аж уронил кость, которую грыз до моего торжественного появления.

Другой, большой как гора, с приплюснутой головой, только медленно поднял на меня водянисто-голубые глаза. Наверное, не сразу сообразил, что за чудо.

– Привет! – сказала я.

Потому что очень вежливая. Но не очень умная.

– Хвор, цап! – сказал тот, что с приплюснутой головой.

Это меня цап?

Я лучше обратно к хищному песочку…

Но не успела – мелкий вдруг прыгнул на меня, навалился всем телом и мгновенно скрутил тряпочными веревками ноги до колена и руки в запястьях.

– Съедим, Кабир? – спросил он напарника, все еще сидя на моей спине.

Нет, определенно воняли все-таки мужики. Этот точно вонял так, что на секунду захотелось, чтобы меня съели, только бы больше это не чувствовать

– Продадим, – меланхолично отозвался Кабир, медленно поднимаясь, стряхивая крысолицего и закидывая меня на плечо.

Отнес он меня недалеко – к железной клети, укрытой вонючей дерюгой. Тут, кажется, все было вонючим. Но рекорд поставило покрытое шерстью существо, уже сидящее в это клетке – мой новый сосед. Кабир запихнул меня внутрь, и пока я боролась с приступами тошноты, запер клетку и накинул дерюгу обратно. Чтобы, не дай бог, свежий воздух не проник и не испортил нам атмосферу отвращения.

Ну что, кто в рекордные сроки нашел новых желающих мной подкрепиться?

Кто молодец?

Разумные существа женского пола

Не то чтобы я жалуюсь, но да, вообще-то жалуюсь!

Две недели безмятежного лета и волшебных свиданий с идеальным мужчиной – не стоили того, что я теперь сижу в вонючей клетке рядом с вонючим существом, закрытая вонючей тряпкой, а рядом два вонючих создания обсуждают мою судьбу в гастрономической плоскости.

– Хвор, хорош жрать. Нам еще день до города.

– Ты не дал сожрать бабу! Буду жрать!

– Конечно, не дал. Ее можно продать и купить тебе много еды получше.

– Продать еду – купить еды? Кабир не так умен, как думал.

– Мы ее продадим не для еды.

– А для чего? Она не для сожрать?

– Нет, Хвор, не для сожрать.

– А для чего?

Кабир, тот, что с приплюснутой головой и тот, что, несмотря на это, явно умнее, тяжело вздохнул. В этот момент я ему даже посочувствовала. У меня такие коллеги тоже есть. Пахнут они, конечно, получше, но целесообразность бизнес-процессов им так же недоступна, как бедняге Хвору – польза женщины кроме пищевой.

Я решила голос не подавать. Все, что я скажу, может использоваться против меня. Вариант «продать не для еды» виделся мне пока более перспективным, чем быть сожранной неважно кем прямо сейчас.

Вообще человек такая тварь, что ко всему привыкает. Так и я смирилась с вонью. Не сразу, часа за три. Пушистое животное в углу клетки не особенно шевелилось, поэтому и его я перестала бояться. Разговоры у костра больше не велись, поэтому неудивительно, что я заснула. Потом, в своих мемуарах, если выживу, обязательно напишу, что от стресса. На самом деле – от скуки. Сколько ни паникуй, а когда ничего не меняется, рано или поздно успокаиваешься.

Проснулась от нежных пинков в бок.

– Вставай! Идем! – Хвор уже что-то жевал. – Целый день идти!

– По песку? – уточнила я у Кабира, который выволакивал пушистое из клетки. Оно оказалось вьючным животным и теперь на него наваливали мешки и сложной системой креплений приспосабливали клетку.

– По песку, – буркнул он, а потом перевел взгляд на мои босые ноги. Тяжело вздохнул и полез распаковывать один из тюков.

Я снова поймала себя на иррациональном чувстве общности. Совершенно узнаваемая ситуация: все собрались – корзинки, удочки, плащи и термосы, и тут у дяди Андрея, оказывается, нет резиновых сапог. Все, семейный выход на природу отменяется, все носятся и ищут сапоги сорок восьмого размера.

…как я была права в своих сравнениях, я поняла, получив железные ботинки. Склепанные явно наспех, но без зазоров и даже с кожаной подкладкой внутри. Сорок восьмого размера, как заказывала. А может, и сорок девятого. При моем тридцать шестом передвигаться в них по сыпучему песку было просто восхитительно. Они даже не имели шанса мне ничего натереть, потому что это было сродни попытке идти в двух чугунных утятницах.

Напомните мне, когда я подписывалась сносить три пары железных сапог, как в сказке, чтобы найти своего любимого? Возможно, героиням тоже не оставляли выбора.

Зато эти железные башмаки надежно защищали от хищного песка. К морю, вдоль которого мы шли, я соваться не рискнула. Я пока еще от текущих неприятностей до конца не избавилась, новые мне пока без надобности.

Но были и хорошие новости – когда на привале возле очередных скал я рассмотрела башмаки поближе, оказалось, что песок их тоже потихоньку жует – гладкие сверху, на подошве они были уже изъедены будто ржой. Значит, три пары в таких условиях сношу куда быстрее, чем мне казалось.

Очень уж страшная у меня получается сказочка, если задуматься…

Но задумыватья было некогда. Едва пушистая вьючная тварь немного отдохнула, а Хвор перекусил, мы двинулись дальше, а я так приноровилась перетаскивать ноги по песку, что появилось время задуматься, как я собираюсь выкручиваться, когда меня продадут.

В этот момент желтое небо с грохотом раскололось.

Из трещины с черными острыми краями полился багровый свет, и все вокруг окрасилось алым, окончательно превратив мрачный пейзаж в адский.

– Слушайте приказ Императора! – прогрохотало над черной пустыней и алым морем. Хотела бы я знать, как можно было не слушать в таких условиях.

– Все разумные существа женского пола в пределах Хаоса, способные выносить ребенка, обязаны к закату прибыть в Ночной город!

Насчет разумного я бы поспорила, но вообще речь про меня. Хотя на словах про ребенка стало немного жутковато. Ну я, допустим, в теории могу, а вам зачем?

– Неспособные прибыть самостоятельно, должны обратиться к младшим демонам у любого магического колодца. Неповиновение – смерть!

К демонам. Младшим. Это они хорошо придумали мотивировать смертью, а то я могла бы сделать вид, что не услышала. Слишком крепко спала.

Хотя вот тут вопрос – а меня товарищи Кабир с Хвором отпустят? Сдается мне, что…

Но это тоже предусмотрели:

– Если существо женского пола является собственностью, владельцам будет выплачена компенсация при сдаче с рук на руки младшему демону. Неповиновение – смерть.

Ладно, Кабира с Хвором тоже мотивировали. Но зачем им столько женщин?

– Интересно, зачем им столько баб? – повторил мои мысли Кабир, когда щель в небе закрылась, и оно обрело свой прежний бледно-желтый цвет.

– Сожрут, – меланхолично отозвался Хвор.

– Тебе бы все сожрут.

– А что с ними еще делать?..

Кабир снова тяжело вздохнул:

– Ладно, давай двигай. Нам до заката к колодцу теперь надо успеть. Не судьба разбогатеть, видать. Я думал, за эту много дадут.

С этого момента темп передвижения ускорился. Я едва успела приспособиться к железным башмакам, а теперь пришлось приспосабливаться заново и пытаться идти быстрее. Вот тут они мне и стерли все, что могли – лодыжки, пятки, боковые косточки и даже немного пальцы. Но Кабир погонял и пушистую тварь, и Хвора, и меня, временами тревожно поглядывая на небо, словно думал, что кто-то оттуда наблюдает за ним. Похоже на то, что он угрозу смерти за неповиновение он принял всерьез.

Я бы его расспросила, хотя он явно не держал меня за равное себе разумное создание, но шанса уже не выдалось. Желтое небо только чуть нахмурилось, готовясь к закату невидимого солнца, а вдали уже показались постройки грязно-желтого цвета. Над ними стояла столбом такая же грязно-желтая пыль и слышен был гул голосов. Вскоре среди песка появились утоптанные тропинки, совсем вплотную к селению даже выложенные камнем.

Осмотреться мне не дали. Пресловутый магический колодец оказался совсем близко. Возле него скучал, вероятно, демон. С красной кожей и желтыми глазами. Без копыт, хвоста и рогов, зато с углублением в черепе, где мерцал крупный алый камень. Кабир пнул меня и указал на ботинки. Пока я их стаскивала, он быстро переговорил с демоном и едва я выпрямилась, тот сделал короткое движение кистью – и все вокруг потемнело.

Я даже не узнала, что за компенсацию им дали. Хватит на еду несчастному Хвору или надо было все-таки меня сразу сожрать?

Первое испытание

После яркого света желтого неба полумрак с десятком тусклых огоньков показался мне непроглядной тьмой.

Но я проморгалась, привыкла и увидела, что там, куда я попала, были только женщины. Точнее – «существа женского пола», и, судя по возрасту, «способные выносить ребенка».

Мы были в каком-то здании, похожем на ангар – потолок был где-то высоко во тьме, куда не добивал свет огоньков, которые некоторые держали в руках. Это были маленькие искрящие шаровые молнии, фонарики с язычками пламени за тусклым стеклом, тусклые зеленоватые жуки размером с ладонь – кто как умел, так и освещал мир вокруг. Я тоже достала из кармана свои ключи от квартиры: на них болтался брелок с фонариком.

Сначала я попробовала увидеть потолок – не знаю, зачем он мне был нужен, но как-то с ним спокойнее. Слабый луч не добил до него даже приблизительно.

Посветила под ноги – я стояла босиком в густой грязи. Очень не хотелось бы, чтобы эта грязь тоже имела на меня виды.

Но я вспомнила, что Кхаран сказал, что только песок у Алого моря такой хищный, в остальных местах почва поспокойнее.

Тем более, рядом тоже босиком стояла…

Я перевела луч на лицо женщины рядом со мной, и чуть не выронила ключи.

Она зажмурилась – затянула круглые глаза с вертикальным зрачком полупрозрачным третьим веком. Я уже мельком оценила, что у остальных вокруг меня тоже не все в порядке с человеческим экстерьером – у кого были алые глаза, у кого зеленая кожа. Слишком тонкие руки, непривычное строение лица и шерсть на неположенных местах.

Но вот чтобы чешуя, как у ящерицы – вместо кожи? Три гребня на голове, когтистые лапы и угловатое тело без всяких признаков груди или талии?

Совсем не похожа на чешуйчатых красоток, каких делают в кино, компенсируя не слишком сексуальную морду рептилии отменными порнографическими формами.

И лапами стоит в той же грязи. Вроде жива – значит, и я выживу.

– Ты кто? – не слишком вежливо спросила я. – И что это вообще?

– Я Вайра. Это – сватовство императора, – она кивнула на мой фонарик, и я убрала луч с ее лица.

– Рада. В смысле – меня зовут Рада, – уточнила я. А то бывали недопонимания, как в анекдотах про «Как вас зовут? – Авас». – К кому император сватается?

– К нам. Наследник империи должен найти жену.

– И для этого всех женщин собрали здесь?!

Я посмотрела под ноги – грязь. Посмотрела в потолок – тьма. Вокруг – десятки женщин сидели и стояли с безразличным видом, и не было похоже, что сейчас им принесут шампанское и тарелочки с канапе.

– Не всех. Женщин Хаоса, – спокойно ответила Вайра, как будто у них тут безграмотные попаданки с глупыми вопросами на каждом шагу.

– Но я не женщина Х… – я осеклась.

Ладно, лучше буду женщиной Хаоса на выданье, чем сидеть в вонючей клетке. Может быть, и до шампанского дело дойдет.

Вообще-то такие вещи делаются иначе даже в условиях Средневековья. Собирают портреты невест, обмениваются подарками, изучают родословные. А тут сгребли широким ковшом – и давай свататься!

Мало ли, какая у меня родословная, а им дети понадобятся…

Ой-йо!

Дети же! Зачем еще женятся монархи?

Что-то мне уже не хочется, мама, можно мы домой пойдем?

Я только открыла рот, чтобы уточнить еще пару подробностей, но в этот момент что-то началось. Заскрежетало над головой, потом со всех сторон, будто кто-то очень большой сполз с крыши по стенам. Вайра отмахнулась от меня, тревожно оглядываясь.

Женщины поднимались на ноги, и на их лицах было отнюдь не предвкушение изысканного сватовства.

Скрежет перерос в грохот, громовой и раскатистый, идущий со всех сторон – и я ощутила, что над головой больше нет никакого потолка. И стен тоже больше не было – меня овеял свежий воздух, пахнущий сухим песком и знакомой гарью.

– Что это? – спросила я Вайру. – Что происходит?

Она привстала на цыпочки, глядя поверх голов, повернулась вокруг себя и уверенно ткнула во что-то позади:

– Там. Ночной город там. Беги!

И сорвалась с места.

Вслед за ней побежали еще несколько женщин, таких же поджарых и странных. А вот другие, особенно в платьях, и те, кто выглядел поприличнее и больше похожие на людей, наоборот – снова сели в густую грязь, качая головой.

Возможно, они ждали, пока подадут лимузины.

Но я уже слегка познакомилась с обычаями Хаоса и решила, что бежать – оно надежнее. Особенно, когда советуют старожилы. Да и голос с небес, помню, настойчиво рекомендовал прибыть именно в Ночной город, а не на грязное поле рядом с ним.

Бежать.

По грязи.

В темноте.

Босиком.

К этому я не готовилась.

К марафону – да, каждое утро бегала пять километров, два раза в неделю – десять, и собиралась в следующем году пробежать хотя бы полумарафон в Афинах.

Но я делала это в компрессионных лосинах, амортизирующих кроссовках с поддержкой, предназначенных для асфальта и других твердых поверхностей, и тщательно следила за техникой постановки стопы и правильным дыханием. Лучше медленнее, но добраться до финиша без травм.

Кажется, здесь тактика была куда проще – добраться к финишу живой. То, что в Хаосе на кону не порванные связки, а кое-что посерьезнее, я уже за прошедшие сутки уловила.

Мамочки, я тут всего один день, а мне уже совершенно не нравится!

Кхаран, а нельзя было удивить меня бриллиантовым браслетом или собственноручно пожаренным мясом?

Но и ныла я тоже на бегу. Очень жить хотелось.

Темное небо над головой потихоньку становилось серым, и я уже видела не только куда ставлю ногу, но и темное пятно на горизонте в той стороне, куда умчалась Вайра. Видимо, Ночной город.

Я обгоняла женщин одну за другой.

Поначалу хотелось, как всякому нормальному неофиту, остановиться и объяснить, как опасно вот так выворачивать бедро при беге и долбиться пятками в землю, но дыхания хватало только на себя.

Вскоре стало уже некогда следить, кто как бежит рядом со мной.

Не обгоняют – и хорошо.

Самые сильные и быстрые ушли вперед, если бы я начала отставать, это был бы плохой знак.

Становилось все светлее и светлее – солнце вставало позади. Я оглянулась только один раз – когда в спину толкнуло волной горячего воздуха. Из-за горизонта показался только краешек светила, но грязь начала подсыхать буквально на глазах.

Бежать стало легче, но стало понятно, что день будет неприятно жарким.

Очень-очень неприятно.

Очень.

Когда солнце выбралось на равнину целиком, его огненный взгляд в спину стал буквально прожигающим. Высохшая грязь превратилась в пыль, которую взбивали ногами бегущие передо мной, и она забивала рот и нос, мешая нормально дышать. Волосы намокли и липли к лицу, пот заливал глаза, а темная громада города приближалась слишком медленно. Куда медленнее, чем росла температура.

Я поддала скорости – без питательных гелей, изотоников или хотя бы воды бежать этот экзотический марафон становилось все сложнее. Во рту пересохло, мышцы подергивались, намекая, что вот-вот – и они выдадут самую качественную судорогу в моей жизни. Пятки отбивали ритм по застывшей корке, расходящейся трещинами, немилосердно встряхивая все тело. Мне уже было не до техники, не до правильной постановки ступней. Я ждала это чертово второе дыхание. На тренировках оно мне так и не явилось, но здесь мотивация была повыше!

Воздух превратился в расплавленный металл, но приходилось дышать, чем дают. На спине, кажется, уже появились солнечные ожоги, и я уже давно удивлялась почему не падаю от теплового удара.

В боку кололо, в легких хрипело, колени взрывались от боли при каждом ударе о землю, но выбора не было – лучше бежать, чем быстро поджариться на этой равнине.

Я уже давно не видела никого ни впереди, ни по бокам. Я вообще практически ничего не видела – перед глазами плыло темное марево.

Запах гари становился все сильнее – и я понимала, что полдень здесь я точно не переживу.

Кажется, я на какое-то время потеряла сознание, так и не прекращая бежать, потому что темный купол вдруг оказался совсем рядом.

Я рванулась, чувствуя, как горит кожа, практически слыша, как потрескивают от жара волосы, будто солнце уже поджигало их.