Текст книги "Танцы на быках"
Автор книги: Артур Сунгуров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
– Едва ли я буду ему хорошей женой. Жена, которая презирает мужа – это проклятье. Ах, что я наделала...
– Не казнись, – успокоил ее сид. – Все вполне обычно. Если бы ты знала, сколько жен презирают своих мужей.
– Это неправильно, – сказала она с отчаянием.
– Это жизнь, дитя, а не лады-балады о рыцарях и дамах.
– Да, ты прав, – она снова опустила полог и скрылась с глаз.
Поразмыслив, Эфриэл улегся на кушетке, чтобы не тревожить нежную леди лишний раз. А она так и уснула не раздеваясь, свернувшись клубочком в углу широкой кровати.
Глава XIII (начало)
– Не могу позабыть той картины, – призналась Бранвен на следующее утро, за завтраком. – Она ужасна.
– По мне, скорее, забавна, – пробормотал Эфриэл, отдавая должное еде.
– Не хочу думать, что ты говоришь искренне.
– И не думай, – заверил ее сид. – Когда женщина думает, она совершает столько глупостей, что и боги хватаются за голову.
К окончанию трапезы появилась пейнета Кайя с подносом, на котором горкой лежали солнечно-рыжие фрукты – апельсины.
Бранвен коснулась пальцем одного плода, другого, и закрыла глаза, упиваясь свежим ароматом. Экономесса смотрела на нее с улыбкой.
– Гринголо Освальдо очень переживал, что оставил вас одну, – сказала она. – Он хотел сделать подарок...
– И подарок удался. Передайте милорду мои благодарности и восторги.
– Но это не единственный подарок, – загадочно сказала экономесса. – Апельсины привезли из садов в Пампанейре. И эти сады господин герцог дарит вам. Поверьте, это очень богатый подарок. Апельсиновые сады Пампанейры – самая плодородная почва во всей Эстландии. Там собирают два урожая за год.
– Милорд восхитительно щедр. Я пробовала апельсины всего раз или два. А целая роща...
– И не одна! – смеясь перебила ее экономесса. – Вот что. Пока гринголо Освальдо уехал, мы моги бы наведаться в Пампанейру. Это всего лишь день пути. Скоро начнут убирать урожай, и вам придется ждать полгода, чтобы увидеть, как золотистые апельсины усыпают все дерево от верхушки до самой земли.
– Это и в самом деле можно устроить? – обрадовалась Бранвен. – Я никого не обременю такой поездкой?
– Вы – герцогиня, – напомнила ей пейнета Кайя. – Любое ваше пожелание – закон для нас. А раз господин герцог велел, чтобы его милая жена не скучала, мы приложим все усилия, чтобы вас развлечь. Я заметила, бои с быками не пришлись вам по душе.
– Вы все замечаете! – в порыве благодарности Бранвен обняла женщину, та сняла пенсне и долго протирала его кружевным платочком, смущенная таким изъявлением приязни.
– Значит, решено, – подытожила она, – мы сейчас же собираемся и едем смотреть апельсиновые сады. Не будем брать большой эскорт, чтобы вас не замучили соблюдениями этикета и чрезмерной опекой. Три человека – как раз столько, сколько нужно. Прогулка будет безопасной и необременительной.
– Не слишком разумно ехать с этой бабой, – сказал Эфриэл, когда Бранвен крутилась возле зеркала, пытаясь самостоятельно воткнуть в прическу гребень. – И охрана маловата, и знаешь ты ее полдня в обед.
– Не говори глупостей, – отмахнулась Бранвен. – Наговариваешь на тетушку Кайю...
– Она уже и тетушка?
– Я должна хоть немного развеяться после вчерашнего. Прогулка мне поможет. А апельсиновые сады – самая лучшая прогулка на свете.
Она направилась к выходу, и Эфриэл потянулся за ней.
– И все же, стоило бы поберечься...
Но Бранвен сбежала по ступеням, пропустив его ворчание мимо ушей и объявила экономессе, поджидавшей ее во внутреннем дворе:
– Я готова, можем отправляться! Мечтаю увидеть апельсиновые сады!
– Садитесь, ваше сиятельство, – пейнета Кайя сама распахнула дверцу кареты и помогла Бранвен забраться внутрь, после чего села и сама. – Ну вот, объявила она, – расправляя юбку, – теперь можно и трогаться.
Она постучала в перегородку кареты, и кучер свистнул на лошадей.
Солнце припекало, и пейнета Кайя посоветовала не открывать ставни, чтобы было не так жарко. Бранвен было бы интереснее ехать, посматривая в окно, но она уступила пожилой женщине – та была одета, как обычно, в глухое черное платье. А что такое закрытое платье в жару, герцогиня знала по собственному опыту. Раз невозможно было поглазеть в окно, оставалось развлекаться беседой, и Бранвен доверительно болтала с экономессой, рассказывая ей о своей жизни в Роренброке, о матери и о сестрах. Пейнета Кайя слушала внимательно, иногда что-то переспрашивая, Эфриэл дремал, сложив руки на груди – женские разговоры всегда приводили его в уныние.
В полдень сделали остановку на пустынной дороге, поели, умылись в ручье и отправились дальше.
– Мне не дает покоя изгнание Адончии, – призналась экономессе Бранвен. – Я хочу, чтобы она и ее сын вернулись.
– Это было бы неразумно, – ответила пейнета Кайя. – Сейчас Адончии лучше находиться подальше от Каса Люстросо. Когда все начнется, нужно, чтобы она была вне подозрений.
– Каких подозрений?
– Если с вами что-то случится, в первую очередь станут подозревать Адончию. Она глуповата, Адончита. Никогда не знает, где лучше придержать язык. Даже ради собственной выгоды не может пораскинуть мозгами. А ей надо думать о сыне. Ведь Адано еще и сын герцога. Если не будет законнорожденных детей, герцог признает Адано единственным сыном и наследником. Нет, конечно же, он не женится на Адончии, но она станет хозяйкой Каса Люстросо, пока Адано не вырастет и не обзаведется семьей.
– Мне не очень приятно, когда вы так говорите, – произнесла Бранвен запинаясь. – Я желаю Адончии и мальчику всех благ, но...
– Лорд Освальд всегда прислушивался к моим советам, – продолжала пейнета Кайя, словно не слыша ее. – Когда он отправился на север за невестой, я настояла, чтобы первая брачная ночь произошла здесь, в Аллемаде. Это хорошо, что лорд Освальд не тронул вас до сих пор. Видите ли, моя дорогая, я уже не молода, и брать лишний грех на душу весьма неприятно. Убить девушку гораздо проще, чем убить женщину в тягости. Мне хватило и бедняжки Пилар.
– Что вы такое говорите? – прошептала Бранвен, а Эфриэл очнулся от дремоты, уставившись на экономессу.
– Ты слышала то, что слышал я? – спросил он.
– Конечно, вы взволнованны, – пейнета Кайя как ни в чем не бывало сняла очки и тщательно протерла стекла, – и мне искренне жаль, что именно вас герцог выбрал в жены. Вы – милая, славная девушка, но что поделать, если яркое пламя решило так распорядиться вашей судьбой.
Она стукнула в перегородку, и карета остановилась.
– Выходите, милочка, – сказала экономесса. – Мы приехали.
– Это апельсиновые сады? – Бранвен заикалась от страха. – Вы говорили, мы доберемся до них только к вечеру.
– Нет, дорогая моя, это не Пампанейра, – пейнета Кайя распахнула дверцу, приглашая герцогиню выйти первой. – Это Хальконова круча. Считается, что это место проклято, поэтому здесь редко кто бывает. Но тем лучше – вашу могилу никто не потревожит.
– М-мою могилу?..
– Я сделала ошибку, поступив так с Пилар, – пейнета Кайя смотрела на Бранвен задумчиво. – Она умерла, герцог погоревал и решил жениться снова. Но если бы его жена пропала – никто не позволил бы гринголо Освальдо заключить новый брак. Поэтому вы пропадете. Ваше тело никогда не будет найдено, и герцог никогда больше не женится. А значит, Адано станет его наследником. Не беспокойтесь, вас убьют не больно. Я настолько добра, что даже предоставлю вам выбор.
– Выбор?..
– Да, выбор, – экономессе надоело, и она крепкой рукой без лишних нежностей выпроводила Бранвен вон из кареты. Снаружи их ждала невозмутимая троица – кучер и двое сопровождающих. – Вы можете выбрать, как вам угодно умереть. Яд, удавка и кинжал. Что вам больше по вкусу?
– Ничего себе, поворотец, – присвистнул Эфриэл. – Есть предложения, что нам делать?
– Вы не можете говорить серьезно, пейнета Кайя, – бормотала тем временем Бранвен, бледная, как смерть. – Вы были так добры ко мне, я не верю, что вы причините мне вред...
– Оставьте пустые слова. Ваш выбор? – экономесса посмотрела на Бранвен поверх очков.
– Говори ей что-нибудь, – велел Эфриэл, – и готовься – сейчас побежим, и очень быстро.
Он прошелся мимо мужчин и экономессы, задержался возле кучера, потом подошел к лошадям. Животные сразу же испуганно захрапели и стали нетерпеливо переступать копытами.
– Зачем вы это делаете? – тем временем вопросила Бранвен. – Какая вам выгода от моей смерти?
– К чему вам знать, ваше сиятельство? Чем это может изменить вашу судьбу? Но раз уж вы так любопытны и перед смертью, скажу. Адончия – моя единственная племянница. Помогая ей, я помогаю своей семье.
– Значит, вы готовы лишить меня жизни только для того, чтобы обеспечить племянницу? Но я дам вам много, много денег! И никому не скажу, что произошло!
Леоакадия со вздохом приподняла брови, как бы говоря, что такова жизнь и ничего не поделаешь.
– А вы, милорды, неужели у вас нет жалости ко мне? – Бранвен молитвенно сложила руки, переводя взгляд с одного мужчины на другого, но их лица не выразили ни душевного волнения, ни сострадания.
– Зря тянете время. Что ж, тогда мне придется сделать выбор за вас, – спокойно сказала экономесса. – Бертальдо, нож.
Ее спутник – бравый, молодой усач, вынул из-за пояса складной нож и выбросил лезвие одним движением пальца.
– Умоляю, не делайте ничего, о чем потом пожалеете! Яркое пламя накажет вас! Святая Голейдуха не оставит мою смерть без отмщения, – Бранвен так судорожно хваталась за ладанку, что порвала цепочку, и мощи святой упали в траву.
– Бертальдо, – мягко позвала пейнета Кайя.
Тут Эфриэл коснулся лошадиных крупов, и животные, взбрыкнув, вдруг освободились от упряжи и помчались по лесной дороге – только комья земли полетели из-под копыт.
И Леоакадия, и ее сообщники, и сама Бранвен оглянулись на шум. Кучер разразился проклятьями, бросаясь вслед за сбежавшей парой, и усатый Бертальдо опустил нож.
– Бежим! Чего застыла?! – крикнул Эфриэл, хватая девушку за руку и бросаясь напролом через кусты.
Несколько минут бешеного бега едва не убили Бранвен. Она совсем задохнулась, а в глазах стоял туман, не позволявший видеть ничего вокруг. Эфриэл тащил ее почти волоком, петляя, как заяц. В зарослях олеандра найти их было не таким уж легким делом – преследователи отстали, хотя бродили где-то неподалеку, было слышно, как трещат кусты.
Эфриэл толкнул Бранвен за мшистый валун и зажал ей рот – слишком громко она дышала.
– Ты дура, – ругал он ее спокойно и методично, как будто они сидели в алькове, наслаждаясь вечером. – Я говорил тебе, что ехать без охраны с этой бабой – опасно. Но дураки всегда учатся не на чужих советах, а на своих ошибках. Сейчас они отойдут, и мы побежим в другую сторону. Поняла?
Бранвен кивнула, убежденная, что если сделает хоть шаг, то и ножи убийцам не понадобятся – она испустит дух прямо здесь, от усталости и напряжения.
Из кустов выскочил черноусый Бертальдо, и Бранвен не успела взвизгнуть, как оказалась пойманной. Зато Эфриэл не растерялся – схватил камень и стукнул нападавшего в висок. Черноусый упал, а беглецы помчались дальше, не разбирая дороги. Страх так подстегивал Бранвен, что она неожиданно для самое себя обогнала Эфриэла. Опомнившись, девушка остановилась и подождала, пока сид догнал ее. Он как-то странно пошатывался и то и дело встряхивал головой.
– Ты... убил... его?.. – спросила Бранвен, держась за сердце и пытаясь отдышаться.
– Нет, только оглушил, – вяло ответил он.
– Быстрее, быстрее! – Бранвен схватила его за руку и потащила через жимолость и олеандры. Через десять или двадцать шагов сид снова пошел впереди, придерживая ветви, чтобы девушке легче было пробираться через заросли.
В который раз Бранвен благодарила яркое пламя за новый наряд – короткая юбка облегчала движения. Кто знает, смогла бы она бежать так прытко в прежних платьях. Она уже давно потеряла кружевную наколку и гребень, и шпильки, и теперь цеплялась рассыпавшейся гривой за каждую колючку.
Эфриэл вдруг остановился. Бранвен столкнулась с ним и сразу повалилась на землю. Сид поднял ее, схватив за шкирку.
– Вот невезенье, клянусь яйцами Бреса! – пробормотал он и повернул назад.
Но тут уже Бранвен вцепилась в него мертвой хваткой. Он сошел с ума? Убийцы совсем рядом! Она потянула его дальше, но тоже замерла, готовая помянуть чьи-нибудь чресла и седалище заодно, хотя это и не пристало благовоспитанной леди. Они выбежали к реке и стояли на обрывистом берегу высотой локтей в сорок, а внизу бурлила вода, закручиваясь водоворотами. Черные камни выглядывали там и тут, подобные затаившимся гигантским жабам. Бранвен в отчаянье взглянула на сида, а голоса преследователей раздавались все ближе. Убийцы двигались с трех сторон, и Леоакадия резким голосом отдавала команды проверять кусты, чтобы беглянка не сбежала с Хальконовой кручи.
– Вот влипли, – сказал Эфриэл, теперь такой же бледный, как и Бранвен.
– Надо прыгать, – сказала она, и чуть не упала в обморок от одной мысли о высоте и камнях внизу.
– Ты спятила, – прошептал он, порываясь отойти подальше от края.
– Что ты будешь делать? Драться с ними? Один, без оружия и голый? – Бранвен потащила его к обрыву. – Закроем глаза и прыгнем. Это лучше, чем умереть от ножа.
– Говори за себя!
– Надо прыгать, яркое пламя убережет нас...
– Да не верю я в твое яркое пламя!
Они боролись уже не на шутку. Эфриэл был гораздо сильнее, но Бранвен вцепилась в него, как клещ, и все время валилась на землю, не давая себя поднять.
– Сдохнем, сдохнем! Стёганый крот, сдохнем же! – говорил Эфриэл заплетающимся языком. Он старался не смотреть вниз, и был уже не просто бледный, а бледный до зелени.
– Трус! – Бранвен оттолкнула его, и сид сразу отступил от обрыва.
Он поздно сообразил, что она собирается сделать, и не успел остановить. Поднявшись на ноги, Бранвен задрала юбки и прыгнула.
Сила колдовского заклятья дернула Эфриэла следом за ней. Ему показалось, что полет продолжался неимоверно долго, и зеленоватые бурунчики водоворотов приближались медленно, как в кошмарном сне. Но на самом деле все произошло в считанные секунды. Они рухнули в воду почти одновременно, по счастливой случайности миновав камни.
Эфриэл погрузился в плотную мутную воду, забыв закрыть глаза. Он сразу наглотался соленой жижи пополам с водорослями и тиной и заработал руками, чтобы всплыть, но его потянуло вниз, туда, куда уходила тупоголовая и безрассудная леди. Отчаянным рывком он выбрался на поверхность и успел глотнуть воздуха, а потом его уволокло ко дну. Сид расслабился, позволяя заклинанию направить его в нужном направлении, мутная вода не позволяла видеть далеко, и пару раз он принимал водоросли за длинные девичьи волосы. Но вот рука его нащупала ткань, а потом и плечо. Схватив Бранвен, он начал подниматься, молясь, чтобы хватило дыхания.
Водовороты затягивали, как живые. Борясь с их жадными ртами, Эфриэл совсем выбился из сил. Надо думать, простой человек на его месте тут бы и сдох. Но, благодарение богам, был папаша Нуада, который легко поднимал быка, и мамаша Ли-А, которая легко могла справиться с папашей – взмах за взмахом, он постепенно вырывался из смертельных объятий реки. Ему даже удалось выплыть под ивовые кусты, свесившиеся до воды, чтобы спрятаться. Потому что над кручей показались четыре человека и принялись сматриваться в воду под обрывом.
Теперь можно было передохнуть. Эфриэл взглянул на Бранвен. Она висела у него на руке, как мертвая. Он похлопал ее по щекам, приводя в чувство, и увидел на пальцах алые подтеки крови. Тут уже стало не до смеха. Ругаясь, на чем свет стоит, он перехватил девушку покрепче и откинул волосы с ее виска, пытаясь определить, тяжела ли рана.
– Все хорошо, – отозвалась Бранвен, не открывая глаз. – Просто царапина...
– Заткнись! – шикнул на нее сид. – Твоя добрая старушка смотрит с обрыва!
Несостоявшиеся убийцы долго переговаривались. Должно быть, решали, надо ли спускаться и искать тело. Когда они убрались, Эфриэл выждал немного и закинул Бранвен на ивовый ствол, как куль с мукой, после чего выбрался на берег сам.
Они долго брели, выбирая каменистые и глиняные тропы, и постоянно прислушивались – нет ли погони. Но в лесу были слышны только птицы, да ветер играл в кронах деревьев.
Наконец беглецы остановились возле молодых буков, где бил родник. Бранвен рухнула на траву, как подкошенная, а Эфриэл склонился над водой, жадно зачерпывая горстью.
– Вот так тетушка Кайя! – сказал он, утолив жажду и падая рядом с Бранвен. – Еле ноги унесли. Впрочем, тут я был не умнее тебя. Надо было сразу догадаться, что старуха задумала недоброе. И окно в карете не открывай, и поехали всего лишь на паре, а не на четверке, как полагается герцогине. Готов поклясться, мерзкая ведьма вернется в замок и объявит, что ты сбежала с любовником под покровом ночи. А ты... ты – отчаянная. Я бы не осмелился сигануть с такой высоты.
– На самом деле все было не так уж и страшно, – сказала Бранвен, стуча зубами то ли от того, что замерзла в мокрой одежде, то ли сказалось пережитое потрясение.
– Да уж, не страшно, – Эфриэл стащил с нее мокрую кофту и юбки и развесил их на кустах. – Хорошо, что на мне штанов не было. Пришлось бы их выкинуть, даже выполаскивать не стал бы.
Девушка сидела на солнце, обхватив колени руками. Ее почти просохшие волосы были ужасны – свалявшиеся, грязные, с впутанными зелеными плетями водорослей. Сид принялся вытаскивать из ее прядей щепки, траву и куски грязи.
– Что ты сделал с лошадьми? – спросила Бранвен, помогая ему.
– Ничего особенного. Вытащил нож у кучера и перерезал дышловые ремни.
Бранвен вдруг хихикнула.
– Что тебя так развеселило? – спросил Эфриэл. – Скажи, посмеемся вместе.
Она смеялась все громче и громче, и он уже испугался – не помешалась ли от страха. Или слишком сильно ударилась головой при падении? Но девушка смахнула набежавшие слезы и объяснила причину веселья:
– Когда-то я читала одну балладу, ее написал бард Слайне из Клиад. Там рыцарь и его возлюбленная тоже спасались от погони, и чтобы не достаться врагам прыгнули с обрыва в реку. Я плакала, когда читала их прощание над обрывом.
Она кашлянула и произнесла с выражением:
– Умрем, так вместе, – молвил он.
Ее к груди прижал.
Рубином уст воспламенен -
В уста поцеловал.
Губами слезы осушил
С прекрасного лица.
– Не плачь, любимая, с тобой
Я рядом до конца.
– И что смешного? – не понял Эфриэл.
– Теперь я думаю: вот так врун этот Слайне из Клиад! Там, наверху, перед прыжком, мне было вовсе не до поцелуев.
– Ну, про наш прыжок баллады никто не сложит, – ответил сид.
– А жаль, – она посмотрела на него смеющимися глазами. – Получилась бы отличная история. Представляю, как юные барышни плакали бы и замирали от восторга, мечтая испытать хотя бы половину того, что выпало испытать мне.
– Ты странная. Только что тебя пыталась убить экономка твоего мужа, ты едва не умерла, сдуру бросившись с обрыва, а теперь сидишь и смеешься, как ни в чем не бывало, и вещаешь баллады.
– Мы живы – и это главное. Теперь надо решить, куда идти.
Сид прикинул по солнцу:
– Карета ехала с юго-востока. Наверное, туда и надо возвращаться.
– Может быть, нам удастся набрести на какую-нибудь деревню или городок. Я представлюсь, и нам помогут добраться до Ла-Коруньи, – она замолчала и задумалась.
– Старуху надо сразу казнить, – сказал Эфриэл.
– Нет.
– Нет? Ты спятила, гусыня?
– Она защищала свою племянницу, – сказала Бранвен. – Я не могу ее осуждать.
– Вот и дура, – грубо сказал сид. – Она уже прихлопнула одну нежную леди и чуть не расправилась со второй.
– Убийство первой герцогини – это тяжкое преступление, – согласилась Бранвен. – Но в этом случае приговор должен вынести король, а не я и не лорд Освальд. И Адончия ничуть не виновата. Ее надо немедленно вернуть в Каса Люстросо вместе с сыном. Сын не должен разлучаться с отцом. Как и женщина не должна быть разлучена с тем, кого любит.
– Вообще-то, он – не ее мужчина, а твой муж по закону, – напомнил Эфриэл, переворачивая наполовину просохшие на жарком солнце юбки. – И перейди в тень. Ты такая белокожая, сгоришь за несколько минут.
Бранвен перебралась под тень буков и задумалась, подперев голову. Эфриэл сел рядом с ней и толкнул плечом:
– Не морочься слишком. Решишь все, когда доберемся до столицы.
– Ты прав, – девушка посмотрела на него и вдруг нахмурилась: – А это что?
Она коснулась большого кровоподтека на виске сида:
– Ты тоже поранился, когда мы прыгнули! Почему же молчишь?!
– Когда ты прыгнула, – поправил ее сид, отодвигая голову. – Я не поранился. Я упал в воду, а не на камни.
– Тогда что же это?.. – она замерла, пораженная. – Это от удара камнем! Ты ударил того человека камнем и у тебя появился синяк, как и у него!
– Такая вот ерунда получается, – ответил сид с натянутой улыбкой.
– Но ты ничуть не удивлен, – продолжала Бранвен. – Это какое-то древнее заклятие, верно? Вот почему сиды проиграли людям? Вы не можете причинять нам вред – все возвращается к вам сторицей... Если бы ты убил того человека... ты бы тоже?..
– Кто знает? – философски ответил Эфриэл. – Проверять не хочется. Небеса и вправду прокляли нас, запретив вредить людям.
– Но ты поджег воротник лорда Освальда, тогда, после свадьбы...
– Я же не вредил именно ему. И если сиды устроят обвал или путем магии обрушат на головы смертных гору – то не получат ничего в ответ. Нельзя лишь причинять прямых увечий. Это опасно для нас.
– Но ты напал на человека, чтобы спасти меня, – Бранвен взяла Эфриэла за руку. – Благодарю от всего сердца.
– Что за гусячьи нежности! – Эфриэл отвернулся, но девушка заставила его посмотреть на нее, положив ладонь ему на щеку.
– Не надо стесняться благодарности.
Несколько мгновений они глядели друг другу в глаза, сидя в разнотравье, обнаженные, как прародители в небесном саду.
– Твои юбки уже просохли, – сказал Эфриэл. – Оденься, если не хочешь предстать перед мужем уже не девушкой.
– Ты ничего мне не сделаешь, я знаю, – Бранвен принялась натягивать юбки, а Эфриэл неудержимо косился на ее задик, который она так неосмотрительно выставила. Но вскоре задик был надежно упрятан, и оставалось только помечтать о несбыточном.
– Что ж, вперед! – маленькая леди была полна решимости, но очень скоро присмирела, а потом выяснилось, что туфельки герцогини не подходят для прогулок по лесу. Подошвы протерлись до дыр, и юная леди умудрилась даже поранить ногу об острый сучок. Пришлось вложить в ее туфельки по кусочку древесной коры. Но дело обернулось еще хуже, когда выяснилось, что и ножки герцогини не были приспособлены для долгих пеших путешествий. Эфриэл заметил, что Бранвен прихрамывает, и несмотря на ее возражения слупил с нее обувь, убедившись, что никчемная девчонка стерла пятки в кровь, но доблестно терпела и молчала. О том, чтобы она продолжила путь, не могло быть и речи, и сиду пришлось усадить ее сиятельство на закорки и тащить на себе. Не слишком радостное занятие – по жаре и пересеченной местности. Но Бранвен чувствовала себя очень и очень неплохо, восседая на его спине.
Прижавшись щекой к шее сида, она болтала не умолкая.
– Прости, что я обозвала тебя трусом, – сказала она застенчиво. – Я не должна была так говорить.
– Ладно, чего уж там, – пробормотал Эфриэл, стараясь сберечь дыхание.
– Сама я ужасно боюсь мышей, поэтому ничуть не осуждаю тебя за страх.
– Угу, – Эфриэл не забывал сверяться по солнцу, куда идти, вполуха слушая лепет герцогини. Вот уж точно – птичка-малиновка, сразу же начавшая щебетать, чудом вырвавшись из когтей коршуна.
Глава XIII (окончание)
К вечеру юная леди проголодалась, хотя и пыталась скрыть за беззаботным щебетанием урчание в животе. Выдохся и Эфриэл, и они устроились передохнуть, усевшись на поваленном дереве. Рядом проходила лесная дорога, и путешественники ободрились. Дорога – это такая замечательная штука, которая двумя концами упирается в людские жилища. Еще бы не прогадать, какой конец короче. Бранвен увидела куст с красными ягодами и хотела нарвать их для вечерней трапезы, но сид не позволил.
– Мне других забот не хватает – еще и возиться с отравившейся красавицей! – прикрикнул он. – Вдруг они ядовитые, как цикута? Съешь – и Леоакадии не о чем будет беспокоиться.
– Ах, я все бы отдала за кусочек хлеба, – сказала присмиревшая Бранвен. – Если бы яркое пламя сейчас послало нам помощь – всадников на могучих конях, тогда я...
Лесная чаща ответила ей эхом людских голосов, а потом и конским ржанием. На дорогу выехали три всадника. Гнедые кони чинно выступали друг за другом, а всадники весело переговаривались на аллемадском наречии.
– Небеса услышали мои молитвы! – Бранвен вскочила, забыв про боль в ногах.
– Не спеши, – посоветовал Эфриэл. – Кто знает, что у них на уме?
Но она уже бежала, размахивая руками, не подумав, что встреча в пустынном месте с тремя мужчинами может быть опасной. Всадники заметили ее и остановили коней.
– Благородные господа! – пока Бранвен добежала до них, то окончательно запыхалась, и ей потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться.
– Кто ты, девушка? – спросил один из всадников на эстландском, с обычным для южан акцентом. – И как здесь очутилась?
– Я – герцогиня Бранвен Аллемада, и прошу о помощи. На мой эскорт напали разбойники, мне удалось спастись, но я потеряла своих людей, экипаж, и заблудилась. Помогите добраться до ближайшего города, и мой супруг вас щедро вознаградит.
Всадники переглянулись, и тот, что заговорил первым, спросил с преувеличенной вежливостью, которую Бранвен не разгадала:
– Вы – герцогиня Аллемада?
– Да, – радостно подтвердила она.
– Очень польщен знакомством, – всадник снял шляпу. – А я – король Эстландии!
Он и его спутники разразились смехом, и Эфриэл, как раз догнавший безрассудную леди, угрюмо уставился на них, соображая, не пойдет ли непочтительность дальше хохота. Но всадники спешиваться не собирались, а кружили вокруг Бранвен, разглядывая ее с насмешливым любопытством. Бранвен и сама поняла, что громким словам никто не поверил, и опустила голову, затеребив юбку.
– Не грусти, милашка, – сказал первый всадник. – Мы не настолько жестоки, чтобы бросить красавицу в беде. Хочешь, я отвезу тебя в Мостоле? Оттуда до Ла-Коруньи всего восемнадцать лиг. Отправишь письмо своему супругу, и он заберет тебя.
Они опять посмеялись, а Бранвен торопливо закивала, согласная на все, лишь бы добраться до какого-нибудь города.
– Я благодарна за вашу доброту, милорды, – сказала она, – но не найдется ли у вас чего-нибудь съестного? Я целый день блуждала по лесу и ужасно голодна.
Из седельной сумки немедленно бы извлечен кусок лепешки и сыра, и Бранвен, издав стон восторга, впилась зубами в нехитрое угощение. Она все еще жевала, когда первый всадник протянул руку, чтобы помочь взобраться на коня. Девушка несмело приняла ее, а Эфриэл подтолкнул неуклюжую, чтобы не распласталась по крупу, как лягушка на коряге. Разумеется, ему руки и лошади никто не предложил, и пришлось следовать за благородными господами, увозившими Бранвен, своим ходом. Сначала леди оглядывалась, отыскивая его взглядом, но потом усталость взяла свое – она уткнулась лбом в спину мужчины и задремала.
В отличие от спящей леди, у Эфриэла сна не было ни в одном глазу – он старался не отставать и запоминал дорогу, потому как теперь они ехали в сторону, противоположную столице.
Мостоле, о котором говорили их случайные спутники, оказался не городом, а деревушкой, приютившейся на вырубке. Несколько домов, церковь и постоялый двор с треснувшей вывеской – вот тебе и город. Всадники остановились под вывеской, тихо переговариваясь. Их гортанного языка Эфриэл не понимал, а то, чего он не понимал, всегда его тревожило. Но всадники покамест вели себя достойно, и легонько потрясли Бранвен, призывая ее проснуться.
– Это Мостоле. Отсюда до столицы несколько часов пути, но ночь лучше провести под крышей. Вы ведь не против, пейнета?
– Конечно же нет, милорды, – заверила их Бранвен. – Понимаю ваше недоверие, но я и вправду герцогиня, и за каждый потраченный на меня медяк мой муж вернет вам чистым золотом.
– Золото нам было бы очень нелишним, – показал в улыбке белоснежные зубы всадник. – Меня, кстати, зовут Пако, а это – мои друзья, Игнасио и Изандро. И мы будем счастливы вам помочь даже без вознаграждения. Мы же благородные гринголо, верно, ребята?
Они снова рассмеялись, а Бранвен излила потоки словесной благодарности, заверив, что добрые дела не остаются без вознаграждения, и что герцог будет счастлив одарить тех, кто помог в трудную минуту его жене.
– Мы это запомним, – прервал ее заверения Пако. – А теперь давайте-ка поужинаем. Хлеб с сыром – неважнецкая замена ужину.
Бранвен и здесь с ним радостно согласилась. «Король» Пако помог ей спуститься с лошади и гостеприимно распахнул двери.
По-правде сказать, гостиный двор был не особенно роскошным, но для Бранвен показался небесным царствием. Посетителей было мало – четверо мужчин сидели за столом, играя в кости и потягивая сидр из глиняных кружек.
– Эй, трактиршик! – крикнул Пако. – Нам нужна комната для дамы, да побыстрее. И чего-нибудь пожевать, тоже побыстрее. Шевелись, пейнета страдает от голода!
Смуглый до черноты мужчина бросил кости и расторопно поднялся, кланяясь, как деревянная кукла. Он проводил их на второй этаж по скрипучей лестнице и зажег свечу, а толстая женщина в замусоленном чепце принесла поднос, на котором стояли миски с вареными яйцами, ломтями ветчины и ячменным хлебом. Принесла она и кувшин с сидром, к которому Бранвен потянулась прежде всего, изнывая от жажды. Поднос с едой и питьем пришлось поставить прямо на кровать, потому что ни столов, ни стульев в комнате не было.
– Располагайтесь, благородная пейнета, – говорил Пако. – Поужинаем, переночуем, а завтра пошлем человека оповестить вашего мужа.
– Благодарю, добрый милорд, – сказала Бранвен, отпивая из кружки. – Вы не обидитесь, если я пожелаю ужинать одна?
– Обижусь? Ну что вы, как можно! Мы уже уходим, мы отлично поужинаем внизу, а утром зайдем вас проведать, – заверил ее Пако и покинул комнату вместе с друзьями.
Оставшись одни, изголодавшиеся путешественники накинулись на еду.
– Вот видишь, нам встретились хорошие люди, – сказала Бранвен, едва справляясь с куском хлеба пополам с ветчиной.
– Не знаю, не знаю, – Эфриэл не отставал от нее в поглощении еды, но успевал посматривать по сторонам. – Какой-то странный трактир – комната изнутри не запирается, зато снаружи – крепкий засов.
– Но нас ведь не закрыли, – Бранвен с наслаждением откусила сразу половину очищенного яйца и отпила еще сидра. – Возможно, эта комната была раньше кладовой, поэтому и засов снаружи. Разве ты не понимаешь, что нас ведет яркое пламя? Я помолилась – и...
