Текст книги "Перерождение (СИ)"

Автор книги: Артур Прост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Сергей отвернулся от окна и, стараясь не смотреть на неприкрытые останки, подошел к рядом стоящему столу. На нем лежал небольшой прибор. Он напоминал портативную игровую консоль продолговатой формы, только кнопки на нем были куда менее изящными и большими. На верхней его части располагался большой монитор. Он занимал почти две трети поверхности прибора. Мельев взял прибор со стола. Он был еще очень холодным, но терпеть можно было. Сергей перевернул его, повертел в руках и быстро обнаружил, что прибор питается от аккумулятора и у него даже имеется слот под микрофлешку для записи информации. После нажатия на кнопку извлечения, из прорези с боку показалась узенькая, но длинная, как спичка флешка. У Сергея блеснуло в глазах. Он взял прибор с собой и направился в лабораторию. Но, не успев выйти, поймал себя на мысли, что второй уровень временно перекрывается. Мельев посмотрел на флешку и аккуратно задвинул ее пальцем обратно. Пока персонал занят перемещением бумаг на верхние уровни, он намеревался зайти в лабораторию Кема и снять показания с носителя, если они там имеются.

Мельев вышел с главного входа центральной операционной и, дойдя до главного перекрестка, свернул направо. Лаборатория Кема была недалеко, впрочем, как и стационар. Они были соседями. Но Сергей не желал впускать рвущуюся в сердце сумятицу и уверенно шел в лабораторию. По громкой связи зачитывали приказ Кроберг о введении «внутреннего молчания» и о том, что второй уровень лаборатории временно изолируется. До трех часов дня все должны покинуть свои рабочие места. Сергей зашагал быстрее. Показалась дверь лаборатории. Быстро набрав код доступа, Мельев стремительно влетел внутрь.

Пройдя по недлинному коридору, утыканному множеством сканирующих датчиков, Сергей уперся в полупрозрачные двери. Они открылись сами, распознав посетителя.  Лаборатория профессора Кема была одной из самых больших, но, несмотря на это, трудилось в ней всего два человека. Это было продолговатое, овальной формы помещение, поделенное надвое прозрачной бронированной стеной. В центре располагались две колонны до потолка, соединенных узкими мостиками. По этим перемычкам проходили толстые кабели, в которых текла жидкость для охлаждения. Эти колонны были мозгом лаборатории Кема и частично мозгом всей резервации. Одна колонна стояла перед прозрачной стеной, другая за ней. Колонны светились светло-синими огнями и ежеминутно регистрировали состояние абсолютно всех больных «белой язвой» в Деревне.

Мельев сел за свой стол, включил приборную панель и положил устройство Кема перед собой. Нажав на кнопку выброса флешки, Сергей достал ее и поместил в считывающее гнездо на рабочей панели. На экране стали открываться графики, файлы с записями, диаграммы и таблицы. Они в хаотичном порядке то выскакивали на экран, то закрывались. Через несколько минут Мельев стал понимать, что на флеш-карте содержится масса старой информации. Часть ее хранилась еще со студенческих времен профессора Кема. Из-за повреждения флеш-карты данные извлекались непоследовательно. Из коридора донесся скрежет. По звуку это напоминало падение тележки. Сергей вскочил со своего места. Он посмотрел на дверь из коридора. Но там никого не было видно. Мельев посмотрел на стену лаборатории. За ней, в полутора метрах, находился стационар. Сергей схватил прибор со стола и вытащил аккумулятор. Его нельзя было уже использовать из-за повреждений, вызванных в криохранилище. На счастье, это был стандартный аккумулятор, и Сергей подошел к шкафу, где хранились сменные элементы питания. Среди них он нашел необходимую модель и быстро вставил. Аппарат подал признаки жизни: монитор засветился бледным белым светом, появилась надпись «загрузка». Сергей вспомнил, что флешка все еще в панели управления. Он подбежал к столу, закрыл все приложения и начал копировать все данные с флеш-носителя. Прибор запиликал: экран окрасился ровным зеленым цветом. На мониторе мелькнуло сообщение о том, что в прибор не вставлена карта памяти. Сергей убрал сообщение. Экран разделился на четыре равные полосы. Это были диаграммные регистраторы. На экране мелькали беглые сообщения о том, что идет настройка. Периодически появлялась надпись «не подключен усилитель», «не подключены внешние уловители». Мельеву ничего не оставалось как игнорировать эти сообщения. Он сел за стол, держа прибор перед собой. Через несколько минут аппарат завершил настройку, и регистраторы начали фиксировать данные. На экранах начали появляться разные линии. Некоторые походили на кардиограмму, другие на показания сейсмографа. Но все они были слабо выраженными. Сергей встал и начал ходить вдоль стены. Но датчик фиксировал одни и те же данные. Графики линий были практически неизменны. Сергей осмотрел еще раз аппарат. Если сообщения говорили правду, то уловители и усилитель должны были куда-то втыкаться. Ощупывая руками боковые панели, Мельев обнаружил некоторые углубления. Он взял с ближайшего стола ножницы, пытаясь поддеть, как ему казалось крышку. Но у него ничего не вышло. Сергей с досадой убрал ножницы. Ему не хотелось нечаянно сломать прибор, который может быть уникальным. Нужно разобраться, прежде чем тыкать в щели ножницами. В голове Мельева возникла мысль сходить в криохранилище и спросить о том, не было ли при профессоре еще каких-то приборов или необычных предметов. Но в тот же миг по телу прошла волна отвращения из-за того, что нужно будет опять столкнуться с останками профессора на столах. Тогда Сергей набрал номер начальника безопасности.

Мамонтов был не в настроении. Но, учитывая происходящее, он постарался как можно безразличнее ответить на запрос Мельева. Тот, в свою очередь, задал лишь один вопрос. На который начальник охраны с уверенностью сообщил, что в пиджаке профессора лежал лишь один прибор. В карманах больше ничего не было, ни ручек, ни каких-либо мелочей. Сергей поблагодарил Мамонтова и, повесив трубку, погрузился в раздумья.

Если верить словам профессора в отчетах, то он использовал этот прибор. Другого они не нашли при нем. Сергей хлопнул ладонью по столу. Как же тогда профессор получил достаточные данные, чтобы понять, что симбионт Каро излучает электрохимические волны. Сергей смотрел на прибор. Но его внимание отвлекла надпись на мониторе. Копирование данных с флеш-карты завершилось. Мельев подъехал на стуле к своему рабочему столу, вынул флешку и вставил в аппарат. На экране тут же возникла надпись: усилитель инициируется. Удивлению Сергея не было предела. Флеш-накопитель играл роль усилителя? Он вспомнил своего бывшего начальника и ответ сразу пришел на ум. Зная об одержимости внутренними рассуждениями профессора, можно ожидать, что простую открывалку он может наречь интегратором доступа или ключом к блоку хранения. Для профессора эта флешка была усилителем, и он так и назвал ее, когда писал программу. Но, вместе с тем, Сергей знал, что даже в самом нелепом названии Кем вкладывал смысл. И несмотря на то, что этот продолговатый кусочек микросхем был флеш-картой, он наверняка имел и иное воздействие на прибор.

На мониторе появилась надпись о том, что усилитель инициирован. Следом предупреждение о том, что уловитель по-прежнему не установлен. Надписи исчезли, а прибор заметно нагрелся и немного кряхтел. Диаграммы вырисовывались гораздо четче и более полно. Попеременно всплывали дополнительные окна-сообщения с дополнительной расшифровкой пиков активности. Через пару минут Сергей вздохнул. На его лице появилось разочарование. Прибор регистрировал стандартные данные мозговой активности в четырех фазах излучения. Мельев чесал голову, как он не заметил этого раньше. Он положил прибор перед собой. Сергей смотрел на кнопки, выстроенные в стройный ряд. На каждой кнопке были какие-то зарубки, они напоминали начальные отметины. Но одна из кнопок отличалась. На ней было три зарубки.

Сергей понял, что прибор профессора Кема таит в себе скрытые подсказки. Они были оставлены самим профессором. Он это делал для себя. Он всегда оставлял пометки везде, где только можно. И прибор, родом из его студенчества не был исключением. Сергей поочередно повернул круглые рукоятки так, чтобы метки на них совпали с метками на панели. Прибор реагировал: на экране менялись окна регистраторов, сменялись каналы сканирования. Дойдя до регулятора с тремя метками, Сергей остановился. В глубине его немного сверлило опасение что он сделает что-то не так. Но Сергей вновь ухватился за любопытство, когда прибор стал регистрировать сильное альфа-возмущение.

Это был не Каро. Его симбионт излучает, если профессор не ошибся, в нано режиме. Мельев не стал заострять внимание на альфа-активность, и повернул переключатель с тремя метками. Экран погас. Сергей вскрикнул. Он перещелкнул регулятор в прежнее положение. На мониторы бледными всполохами стали появляться изображения регистраторов. Сергей облегченно выдохнул. Но нужно было продолжать. Убедив себя в том, что все так должно и быть, Сергей вновь повернул переключатель. Экран погас. Сергей осмотрел прибор. Не мог же он выключиться.

Спустя секунду прибор несколько раз провибрировал. Мельев присмотрелся к экрану. Он был черным, но были видны маленькие изогнутые полосы, появляющиеся в разных местах. Это какой-то режим сканирования. Мельев встал, прошел вдоль стены. Но всполохов больше не становилось. Тогда Сергей переключиться регулятор на следующую метку. Экран приобрел слабый зеленый оттенок. Белые всполохи стали видны четче и их было больше. Можно было судить даже об их траектории. Они возникали группами в одном месте, исчезали, потом мелкими пучками проявлялись ниже на экране. Сергей повернул переключатель к третьей отметке. Экран стал насыщено зеленого цвета. Белые всполохи, казавшиеся разрозненными в предыдущих режимах, теперь были цельными. Они сливались в линии в виде волн и следовали одна за другой. Они периодически закрашивали часть экрана. Сергей хмурился. Он не мог понять, что перед ним. Он инстинктивно нажал пальцем на экран. Прибор закряхтел. Изображение замерло. Аппарат гудел. Сергей положил его на стол, опасаясь, что прибор перегревается. Но через минуту в точке прикосновения образовался кружок. Из него выпало контекстное меню, в котором сверху вниз показывались данные. Сергей сообразил, что, нажав на точку на экране, отдал команду прибору сделать анализ собранного участка излучения. В приведенной выборке данных говорилось о силе, длине и предполагаемом типе волнового излучения. И чем дольше Сергей читал, тем больше поражался. В глазах его сверкали искры, а мысли готовы были устроить фейерверк. Он видел то, что видел незадолго до смерти его шеф. Но в отличие от него, он не сделает той глупости и не сойдет с ума.

Мельев смотрел на стену, представляя, что за ней лежит в коме Каро, а его симбионт пытается справиться с болью, излучая неизвестные волны. Сергей окинул взглядом лабораторию. Подойдя к своему столу, он нажал на нем несколько кнопок и из стола показался плоский, меньше ладони жесткий диск. Туда он скопировал данные с флеш-карты. После этого Сергей нажал на кнопку выключения оборудования и с довольным лицом направился к выходу.

IV. КОСМИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ. Глава 13. Прибытие

Глава 13. Прибытие

Кроберг подписывала последние документы на отправление. Она была несказанно рада, что этот жуткий месяц, наконец-то закончится. Елена с нетерпением ждала момента, когда она сможет открыть второй уровень лаборатории. Туда ворвется жизнь, которую запер Каро, сам того не желая. По утверждению доктора Мельева, симбионт Каро не подавал агрессивных признаков уже целую неделю. Установленный гармонический контур с легкой руки Сергея был назван «миротоком». Он не безосновательно считал, что сумел-таки умиротворить непокорный симбионт. А раз он все еще ходит на своих двоих, то и называть контур он будет по-своему, чтобы все знали, что именно он заставил его работать.

Организм объекта медленно шел на поправку. Излучение слабело с каждым новым днем, что дало Мельеву шанс доработать систему и сделать ее компактной. В конце концов он превратил ее в подобие гибкой медной проволоки спиралью опоясывающей забинтованного Каро. Она была подключена к трем небольшим шкатулкам, регистрирующим и генерирующими колебания. Мельеву удалось создать для Каро иллюзию близкого по излучению существа, действующего на него убаюкивающе.

Кроберг ликовала. Мельев стал ее открытием. И она с уверенностью готовила Каро к решающему испытанию. Однако несколько профессоров осмелились высказаться о поспешности Кроберг. Они полагали, что транспортировка находящегося в коме Каро, может негативно сказаться на состоянии всей центральной нервной системы. Она слышала их голоса и считала их доводы верными. Но внимать им Кроберг не желала. В ее планы входило полное перерождение Каро. И она готова была принести любую жертву на алтаре науки.

В кабинет вошла Ольга. Она была взволнована. Несколько дней назад, когда Кроберг на совещании с главами отделов вынесла решение об отправке Каро на орбитальные испытания, Арно попросилась в сопровождающие. Елена тогда посмеялась и при всех назвала Ольгу вздорной и самоуверенной выскочкой. Кроберг не упустила шанс напомнить своей ассистентке, что ее потолком является роль помощника. Ольга стойко выдержала нападки профессорши, но отступать было не в ее правилах. В голове у нее теплился план, как добиться того, чтобы Кроберг отправила ее сопровождающей на космическую станцию Министерства науки.

– Пришло сообщение из ФСБ о том, что майор Саврасов не сможет приехать на отправление, – Ольга дошла до середины кабинета и остановилась.

– Еще одна прекрасная новость, – Кроберг встала из-за стола и направилась к выходу. Она ждала Ольгу, чтобы вместе спуститься в гараж для осмотра трейлера, на котором будет перевозиться Каро до космопорта. Кроберг так делала всегда, она считала своим долгом тщательно проверить контейнер, приборы и устроить допрос с пристрастием сопровождающему персоналу. И сегодняшний день для нее не был исключением. Они вышли из кабинета и не торопясь направились по коридору в сторону гаража.

Вокруг высокого белого трейлера суетился персонал. Техники завершали подключение оборудования. Санитары и лаборантки заносили документацию и вещи. В группу сопровождения сохранной капсулы с Каро входили десять сотрудников. На них ложилась ответственность за стабильное состояние объекта. Одним из десяти всегда была Кроберг. Умершего профессора Кема, который должен был наблюдать Каро и на космической станции, заменил доктор Мельев. И он не упускал возможности демонстрировать свою безмерную радость по этому поводу. Сергей всячески акцентировал, что он самый молодой ученый допущенный на сверхсекретную научную базу в космосе. Ему нравилось чувствовать на себе взгляды и ощущать зависть.

С появлением в гараже Кроберг, персонал забегал вдвое быстрей. Лаборантки резво раскладывали все электронные папки по местам. Техники старались не смотреть на появившегося ястреба в белых брюках. Кроберг, прищурившись, осмотрела огромное помещение и остановила взгляд на трейлере. Она не любила большую технику и в частности ничего не понимала в машинах, тем более в грузовых. Но этот белый монстр ей нравился. Он для нее словно спящий зверь в своей клетке. Его пробуждают два раза в год, чтобы отвезти и привезти Каро. Всегда чистое и гордое чудище на колесах. С кучей приборов для поддержания жизнедеятельности. По своему потенциалу этот трейлер мог заменить небольшую больницу в маленьком городе. Но служил лишь для самого важного пациента – для «объекта 3» – Каро. Кроберг медленно обходила трейлер, внимательно всматриваясь в его корпус, подмечая небольшие трещинки и облупившуюся краску. Она даже подошла к массивным колесам, чтобы почувствовать их запах. Кроберг улыбнулась своим мыслям и направилась к лестнице, выставленной с открытого борта трейлера. Елена медленно поднялась, поглощая взглядом открывавшуюся ей картину.

Просторное помещение со столом, из-под которого торчали шевелящиеся ноги техника. Вмонтированные приборные панели вдоль стен. Рядом располагались раскладывающиеся кресла, которые могли стать кроватью. Стол автоматически разбирался и убирался в пол. Кроберг прошла вперед. Слева, за толстой прозрачной стеной находился стол с саркофагом. Это была сохранная капсула. Сейчас она была пуста. Вокруг нее ходили три техника – они занимались проверкой капсулы и всех систем жизнеобеспечения. Немногим дальше располагалась компактная лаборатория. Ее приборы сейчас также проверялись на функциональность. Мозг трейлера находился ближе к кабине, справа от Кроберг. Эта была достаточно маленькая комнатка, в которой мог поместиться лишь один специалист. Ольга стояла за спиной начальницы. Она впервые так близко видела трейлер, в котором путешествует Каро. Широко открытыми глазами она смотрела на отделку помещений: без излишеств, но с эстетичным вкусом. Трейлер восхищал снаружи и заставлял трепетать ум от своей начинки. Ольга сделала несмелый шаг следом за Кроберг и увидела сохранную капсулу, в которой вскоре будет лежать Каро. От нахлынувших мыслей затрепетало сердце. Ольга поморщилась. Она представила, как Каро будет находиться в этом холодном трейлере. Пусть он без сознания, но тут нет ничего, что согревало бы его. Ольга смотрела, как Кроберг властно разговаривает с персоналом. Дотошная, она была осведомлена о функциональности всех приборов не хуже техников. Профессорша за многие годы успела изучить не только как все здесь работает, но и как технически устроено. Она знала каждую деталь, каждое слабое место этого механизированного электронного организма. Но техники были готовы к допросу с пристрастием. Они его, как экзамен, проходят ежегодно. Ольга терпеливо ждала, когда Кроберг насладится моментом. Когда та убедится, что все в порядке, ассистентка собиралась снова напомнить о себе.

Досмотр трейлера и опрос обслуживающего персонала занял у Кроберг около часа. Ольга, как и полагается служивой на привязи, не отходила от нее ни на шаг. В конце осмотра Елена даже сделала добродушный реверанс в сторону помощницы.

– Ты очень хорошо организовала работу по подготовке, – Кроберг посмотрела на ассистентку, не скрывая улыбки. Она была довольна и чувствовала себя как матерый возница, управляющий квадригой. Все идет по графику, все знают свою работу. В какой-то миг в голову Кроберг закралась мысль о том, что Ольга лучше справляется со своими обязанностями, чем предыдущая Марина. Профессорша кинула искрящийся взгляд на Ольгу и направилась в лабораторию. Кроберг планировала навестить Каро перед тем, как его поместят в сохранную капсулу. – Что у меня по планам?

– Все вовремя, – Ольга уткнулась в электронные записи. – Проверка всех систем продлится еще минут сорок. Минут через, – Арно запнулась, глядя на поминутное расписание, – то есть, если вы дадите добро, то Каро можно поместить в сохранную капсулу. Это займет около сорока минут. К этому времени, проверка трейлера будет завершена, и капсулу с Каро можно будет грузить, – Кроберг спустилась по трапу вниз и одобрительно посмотрела на Ольгу: профессорше нравилось то, что все так четко спланировано.

– А если пойдет что-то не так? – решила придраться Елена.

– Я предусмотрела на это целый час, если что-то выбьется из графика, – Ольга давно ждала этот вопрос и с радостью отбилась от него.

– Час? – удивилась Кроберг.

– Да, по моим расчетам мы закончим со всеми делами к полудню, – Ольга улыбнулась. – Мы можем дождаться часа и выехать, либо отправляться сразу в космопорт.

– Мы?

 – Да, профессор, я все еще настаиваю на том, чтобы вы включили меня в команду по сопровождению Каро на космической станции, – решительно выдала Ольга.

Кроберг посмотрела на свою ассистентку, немного вздернув брови. Они, молча, пошли по коридору. Арно как на иголках ожидала ответа начальницы, глядя ей в затылок. Елена была немного удивлена напористости ассистентки. Не часто ей приходилось сталкиваться с тем, что пресмыкающиеся задирают на нее голову. От этого в общий мыслительный хоровод проникали гневные нотки. На лице профессорши мельком вспыхивала едва заметная ухмылочка. Ольга не могла видеть ее лица, но ощущала, как Кроберг подбирает наиболее хлесткое выражение. В молчании они вошли в первый холл и остановились у лифта.

– М-да, ты не Марина, – Кроберг нажала на кнопку и двери лифта открылись. Кроберг вошла внутрь. Ольга последовала за ней, но профессорша, не оглядываясь, безразлично произнесла, – я поеду одна, – Елена нажала на кнопку и двери захлопнулись.

Ольга сжала губы. Она топнула ногой и ударила по двери лифта кулаком. Но через мгновение опомнилась и наклонила голову вперед, чтобы убедиться, не услышала ли Кроберг.

Елене были безразличны душевные терзания ассистентки. Она не держала ее в своих мыслях. Спустившись на второй уровень лаборатории, Кроберг с удовлетворением ощутила легкую прохладу. Она вдохнула прозрачный воздух и, оглядывая холл, вышла из лифта. Елена шла размеренным шагом и ждала пока ей кто-нибудь не попадется, чтобы заглянуть ему в глаза. На лице Кроберг прорезалась улыбка: она представляла, как раз за разом все прятали от нее глаза, будто нашкодившие дети. Воздух нес ее вперед. И, казалось, будто ноги ступают по мягкому ковру, а не отбивают четкий ритм. Елена смаковала прохладу коридора. До стационара она дошла быстро, хоть и не торопилась.

Внутри было людно. Кроберг официально не объявляла об отмене запрета на посещение второго уровня. Но именно она приказала медперсоналу снять последние данные с пациентов стационарного блока. Кроберг намеревалась взглянуть на них перед отъездом, если у нее будет время. В противном случае она готова была взять их в дорогу. Пройдя немного вперед, Кроберг остановилась, чтобы понаблюдать за общим копошением. Молодые и не очень санитарки бегали из палаты в палату, подмечая, что за ними наблюдает коршун. Они здоровались и быстро отводили взгляд. Елена улыбалась. Затравленные и послушные зверьки в белых халатах, взволновано носились по коридору – суетливые мышки. Но, через минуту она ущипнула себя, чтобы очнуться от театрально-санитарного действа и направилась в палату к Каро.

– Вышли! – скомандовала Кроберг, хотя голос ее был по-весеннему звонким, но все же бескомпромиссным.

Кроберг заблокировала дверь. Она посмотрела в потолок. Камеры слежения были включены. Елена поджала губы. Выдохнув, она подошла к кровати. Каро лежал в капсуле. По-прежнему полностью покрыт несколькими слоями дышащих бинтовых повязок, самый верхний из которых едва скрывал провод «миротока». Огромное количество приборов, расположенных вокруг, неприступной стеной давили на его хрупкое худощавое тельце. Он был без сознания. Дыхание ровное, но редкое.

– Здравствуй, – сердце Кроберг неожиданно забилось очень быстро. От неожиданности она поднесла руку к груди. Елена посмотрела на новые приборы, которые установил доктор Мельев: они молчали. – Мы не виделись почти месяц, мой родной, – она делала паузы, пытаясь совладать с нахлынувшим волнением. – Ты, наверное, уже знаешь, что сегодня тебе предстоит твое ежегодное путешествие в космос. Я помню, как ты его любишь. Когда ты был маленьким, ты даже спотыкался от того, что постоянно смотрел в небо. И днем и ночью, – Кроберг улыбнулась. Она вспомнила, как в возрасте десяти лет Каро рассек себе бровь. Тогда у него был пик любви к звездам и Каро часами мог стоять на месте, задрав голову вверх. На слова о том, что днем звезды не видны он не реагировал – продолжал смотреть без устали. И однажды, когда он неспешно перебирал ножками по дороге, столкнулся с электромобилем. – Это я сейчас смеюсь. Но тогда была поднята тревога. Ведь у тебя пошла кровь, а многие санитары были на улице. Да и ветер был в сторону города. Хотя для ветряных турбин это было хорошим испытанием, – Елена стояла у изголовья и смотрела на забинтованное лицо крестника. Она всматривалась в прожилки бинта, осматривая его причудливые узоры. Их образовывали особые микроволокна, которые содержали вещества, способствующие кровотоку и правильному дыханию кожи. В случае с Каро, они подпитывали его огромным числом поливитаминов, создавая вокруг него кокон жизни. – Как мне бы хотелось, чтобы ты видел сейчас все своими глазами! Тебе бы понравилось. Трейлер, в котором тебя повезут. Он такой белый и просторный. Космопорт. Ты ведь там очень хотел побывать. И ты столько раз был там, но еще ни разу не видел его своими глазами. Но нам этого и не нужно, – Кроберг отгоняла от себя ненужную сентиментальность. Она провела рукой по краю кровати, едва не касаясь руки Каро. – Главное – твое перерождение. И это путешествие его завершит. Готовься, дорогой мой, последнее тяжелое испытание перед твоим совершенством. Хотя ты и так уникален, но скоро ты будешь превосходством. И мы посмотрим всем в глаза и скажем, что ты –  будущее человечества, – Елена закрыла глаза и воскликнула. – Да! Много лет испытаний, тысячи дней титанических усилий. И мы наконец-то на финише, – Кроберг наклонилась к уху Каро, – еще чуть-чуть и твои братья смогут дышать самостоятельно. Ты нужен им, – Елена улыбнулась, но тут же постаралась скрыть это от Каро. Она пару раз кивнула и направилась к выходу. – Постарайся.

Кроберг направилась в свою личную лабораторию. Она посмотрела на часы: без десяти одиннадцать. Елена поймала себя на мысли, что не отдала Ольге распоряжений о том, что Каро можно помещать в сохранную капсулу. Войдя в лабораторию, она связалась по интерлинку с Ольгой.

– Почему Каро до сих пор не в капсуле? – безразлично спросила она, удаляясь от стационара.

– Санитары с капсулой уже в палате, профессор. Я попросила охрану сообщить мне о вашем уходе. Капсула уже ждала в соседнем помещении, – уверенно рапортовала Ольга.

Кроберг отключила связь. «Предусмотрительная девка», – с легким налетом недовольства подумала профессорша.

Вернувшись в кабинет, Елена приступила к копированию файлов с компьютера. Кроберг ввела на рабочей панели пароль и на мониторе высветились незакрытые файлы, с которыми она работала утром. Часть из них была письмами Винбурга с запросами о ходе испытаний над «объектом 3». Чиновника также интересовали частые визиты майора из ФСБ. Будучи в зависимости от настроения Винбурга, Кроберг подробнейшим образом отвечала на каждое письмо. В одном из последних, она напомнила ему о том, что ее подопечному вскоре предстоит отправка в космос. Винбург с воодушевлением воспринял эту новость и подтвердил, что досмотр в космопорте пройдет по ежегодному плану.

Елена закрыла переписку. Скопировала на свой гаджет данные об испытаниях. На мониторе загорелся зеленый кружок, извещающий о новом сообщении. Кроберг открыла файл. Это было предварительное расписание испытаний Каро, которые ему предстоят в орбитальной лаборатории. Его составила Ольга по материалам, присланным со станции. Кроберг не стала смотреть его – она просто перенесла его на портативное устройство. Подобные расписания она всегда меняла в дороге. Убедившись, что ничего из файлов не забыла, Елена выключила панель и направилась к шкафам с одеждой.

Кроберг быстро сменила рабочую одежду на темные обтягивающие джинсы, блузку и короткий пиджак. На шею она намотала красный шарф, теплое пальто взяла в руки. Волосы собраны в конский хвост. Все остальные вещи ждали ее в трейлере. Об этом с утра позаботилась Ольга. Елена посмотрела на часы: десять минут двенадцатого. Она вышла из кабинета и направилась в гараж.

Техники уже проводили последнюю диагностику систем трейлера. Все они жужжали пчелами снаружи. В грузовике уже обустраивались две медсестры, которые всегда ездили в сопровождении до космопорта. Помимо них, в сопровождении участвуют трое санитаров. Они сейчас находятся в стационаре и помещают Каро в сохранную капсулу. Из других обязательных, но незначительных, как всегда выражалась Кроберг, в эскорт входили два охранника. Они всегда находились внутри трейлера. Еще двое в кабине рядом с водителем. Ответственность за безопасность сохранности лежала на Мамонтове. Он, несмотря на все свои сопротивления, всегда был частью сопровождения. Во время многочасовой поездки, он всегда вешал на лицо маску объевшегося лимонами, и сидел в углу на стуле. Непосредственно на космическую станцию вместе с Каро отправится сама Кроберг. В этот раз с собой она решила взять Мельева. Выбивать для него разрешение в Министерстве она начала еще три недели назад. Она не жалела усилий, несмотря на то, что их потребовалось немало. И в какой-то момент ей пришлось обратиться к Винбургу. Хотя всячески пыталась избежать этого, потому что знала, что если кто-то попадает под его взор, то это поводок на оставшуюся жизнь. Но Мельев ей был нужен. Другого варианта она не видела и сообщила о Сергее чиновнику.

В гараже было людно. Всем было интересно посмотреть на то, как Каро отправится в путь. Источник их бед. Многие желали, чтобы этот путь для него оказался последним. Раздался гул двигателя. Водитель вылез из кабины, чтобы послушать шум мотора. Он был в идеальном состоянии. Его тихий гул разносился волнами по обширному пространству гаража. Провожающие зеваки воодушевились. Кто-то даже подумал, что сохранную капсулу уже погрузили. Но водитель, заслышав подобные речи, не преминул отпустить язвительную шуточку в адрес особо болтливых санитаров.

В дверях показался доктор Мельев. Он был одет в теплое черное пальто, темно-синие брюки и широкополую шляпу. В руках у него был небольшой чемоданчик. Увидев расплывающееся довольством лицо Мельева, санитары не могли сдержать смешков. Но Сергей не заметил этого. Он беззаботно спустился вниз и направился в трейлер. Внутри, помимо двух медсестер, уже находился начальник охраны Мамонтов. Мельев поздоровался с ним. Хихиканье двух девушек уже нельзя было не заметить. Сергей невольно нахмурил одну бровь. Потом поднял взгляд вверх, глядя на свою шляпу.

– А мне нравится, – с задором произнес он. – Куда можно положить чемодан? – Сергей смотрел на Мамонтова, стоявшего на выходе из трейлера.

Мамонтов наклонился назад: «Эй!», – рявкнул он на медсестер-пересмешниц. Девушки осеклись и уставились как дрессированные на Мамонтова. От поставленного голоса дернулся и не ожидавший трубного гласа Мельев. Начальник охраны кивнул в сторону его скарба. Одна из медсестер, зрелая брюнетка с тонкими ногами, резвым шагом направилась к Сергею. Она попыталась взять его чемодан, но Сергей отдернул руку.

– Вы просто покажите куда и я сам положу, – настаивал он.