Текст книги "Эпоха Титана 2 (СИ)"

Автор книги: Артемий Скабер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 2

– Выбора у нас нет? – спросил Матросов с кривой улыбкой.

Борис откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, на сколько это позволяли наручники.

– Почему же? – поднял бровь лейтенант, делая шаг вперёд. – Он есть у всех, вы уже сделали свой и вот к чему это привело.

Чешуя остановился перед нами.

– Дальше только ответственность, – продолжил он тише. – Но я предлагаю вам альтернативу.

Пауза. Офицер давал нам время переварить информацию, представить последствия отказа.

– Согласны, – слишком быстро выдал Матросов, даже не взглянув на нас.

– За себя отвечай! – тут же вспылила Василиса, дёргаясь вперёд.

Мамонтова сверлила взглядом Матросова. Её ноздри раздулись, губы сжались в тонкую линию.

– Я тоже… – она перевела взгляд на Чешую, потом на меня, потом снова на офицера. Поморщилась. – Не против… видимо.

Последние слова прозвучали как поражение. Все обернулись ко мне. Дёрнул уголком губ. Какие же людишки забавные. Возятся со своими проблемками и что-то придумывают.

– Документы? – произнёс я, не меняя выражения лица.

Чешуя дёрнул бровью. Явно не ожидал такого вопроса.

– Что-то будет официально? – продолжил я методично. – Бумаги какие-то? Как изменится статус? Это временное назначение или…

– Где вы его откопали? – прервал меня лейтенант, качая головой с усмешкой.

Он повернулся к Матросову, указывая на меня большим пальцем.

– Тебе, Володя, у нас нужно служить, а не в аномальщиках с такой головой…

Офицер вернулся ко мне, его лицо стало серьёзнее. Деловой тон сменил насмешливость.

– Но отвечая на твой вопрос. Всё официально, вы получите соответствующие документы, назначение. Ваш статус – информаторы СКА. К сожалению, я не могу вас взять на службу официально, не мой уровень.

– Остальное? – не сводил с него взгляда.

– Наша работа временная, – Чешуя начал расхаживать перед нами, руки всё ещё за спиной. – Как только найдёте мне тех, кто стоит за похищениями и экспериментами с изменёнными, свободны.

Он остановился, повернулся к нам лицом и улыбнулся.

– Нет, – спокойно покачал головой.

Матросов медленно повернул голову ко мне. Рот приоткрылся, брови поползли вверх. Мамонтова застыла, уставившись на меня с таким видом, словно я только что объявил, что собираюсь голыми руками разорвать императора.

Даже агенты у двери напряглись, руки сдвинулись к оружию.

– Что… что ты сказал? – медленно проговорил Чешуя.

Его улыбка исчезла. Лицо стало каменным.

– Когда мы найдём… – хрустнул шеей, разминая затёкшие мышцы. – Нужного человека или людей, то в обмен на него или их… Все наши дела нам отдадут.

Пауза. Смотрел прямо в глаза офицеру, не моргая.

– Как вы там сказали? Улики, записи, показания.

Лейтенант молчал.

– Ха-аха-хаха! – внезапно взорвался смехом Чешуя.

Он откинул голову назад, его громкий, раскатистый хохот отражался от стен допросной.

– Ой хорош, ой хорош, – офицер вытер выступившие слёзы, всё ещё посмеиваясь. – Какой наглый и умный молодой человек…

Смех оборвался так же резко, как начался. Лицо стало абсолютно серьёзным.

– Но нет.

– Я отказываюсь, – произнёс я с тем же спокойствием, что и раньше. – Мне будет крайне интересно, как вы будете доказывать мою причастность к тому, что вы ищете.

Секунда. Две. Три.

Молчание было настолько плотным, что слышалось дыхание агентов у двери.

Что бы он там себе ни придумал, я не собираюсь просто так соглашаться. Борис и Василиса… Видимо, у них более впечатляющие «достижения», раз они тут же дали согласие без торга.

Я по-прежнему не доверяю никому из них и не собираюсь рисковать ради кого-то из людишек.

– Передумал! – внезапно повысил голос Матросов, разрывая тишину.

Борис выпрямился на стуле, его руки легли на колени. Взор твёрдый, решительный.

– Тоже отказываюсь, если не передадут все бумаги.

Он поддержал меня. Почему? Солидарность? Или просто понял, что моё требование разумно, и решил использовать момент?

– А? – Василиса повернула голову то к Матросову, то ко мне.

Растерянность на лице. Она явно не ожидала такого поворота. Мамонтова открыла рот, закрыла, снова открыла.

– Я… тоже? – неуверенно спросила она, поглядывая на меня вопросительно.

Искала подтверждения. Хотела понять, правильно ли поступает, присоединяясь к нам.

Чешуя проследил за этим обменом. Его лицо менялось – от злости к задумчивости.

Лейтенант выдохнул через нос.

– Молодцы, – кивнул он, скрещивая руки на груди. – Меньше от своей группы и не ожидал.

Прошёлся вдоль нас, изучая каждого.

– Хорошо, – произнёс он, не оборачиваясь. – Я отдам все бумаги на вас.

Пауза.

– Также вы получаете специальный допуск каждый на покидание корпуса для расследования и ведения дела.

Развернулся к нам лицом.

– Но… Если узнаю, что используете это для себя… Василиса Игоревна получит рабский ошейник, изъятие ядра и пойдёт работать в публичный-государственный дом. Уверен, что ей очень понравится.

Мамонтова побледнела. Её кулаки сжались. Зубы скрипнули, но она промолчала.

– Господин Матросов… – Чешуя перевёл взор на Бориса. – Шахты и тьма до конца жизни.

Матросов не дрогнул. Только кадык дёрнулся, когда он сглотнул.

– А Большов…

Офицер сделал шаг ко мне, наклонился, смотря прямо в глаза. Чувствовал его дыхание на своём лице. Я начал раньше, чем он договорил.

– Наручники снимете, – протянул руки вперёд.

Слушать угрозы от человека – последнее, что мне интересно. Что он там собирался придумать? Пытки? Казнь? Экзотические наказания? Плевать.

Чешуя распрямился. На его лице мелькнуло удивление, быстро сменившееся чем-то похожим на раздражение.

Потом он усмехнулся и кивнул агентам у двери.

– Снимите с них наручники.

Двое мужчин подошли. Первый занялся Матросовым, второй – Мамонтовой. Ко мне подошёл третий, достав ключ из кармана.

Щёлк. Металл разомкнулся, освобождая запястья. Потянулся. Позвоночник хрустнул в нескольких местах. Руки подняты над головой, мышцы растянулись.

Ядро тут же заработало на полную. Энергия хлынула по нервным каналам, заполняя каждую клетку тела. Тепло разлилось от позвоночника вниз и вверх. Мощь вернулась в мышцы, кровь забурлила горячей волной.

Магия вернулась.

Встал со стула. Агенты инстинктивно отступили на шаг, руки потянулись к автоматам. Посмотрел на них. Расслабьтесь, муравьи. Если бы я хотел действовать, вы бы уже не дышали.

Матросов уже держал в руках какие-то бумаги. Документы, которые принёс с собой офицер. Борис пробегался по строчкам, губы беззвучно шевелились.

Мамонтова тоже поглядывала через его плечо, но без энтузиазма. Скорее для вида, чем из реального интереса к содержанию.

А я? Толку ноль с моей способностью читать в этом теле. Буквы всё ещё плясали, складывались медленно. Проще было бы попросить кого-то прочитать вслух, но показывать эту слабость перед Чешуей? Нет уж.

– Раз мы всё решили, – произнёс лейтенант, направляясь к двери, – то вас отвезут обратно в корпус. Глава предупреждён.

– Патрушев? – резко повернулся Матросов. – Стоит?

– Как нам тогда что-то делать, если он будет в курсе, что мы… подрабатываем на СКА?

– По-другому никак, – пожал плечами Чешуя, словно это была очевидная мелочь.

Он прислонился к дверному косяку, скрестив руки.

– Как только вас задержали, он был уведомлён. Если вы вернётесь, всё будет понятно, а так никто ничего не скрывает.

– Ты бы нам ещё на заднице ваш герб наклеил, чтобы заметнее было, – фыркнула Мамонтова, поднимаясь со стула.

Она потёрла запястья, на которых остались красные следы от наручников.

– Простите, Василиса Игоревна, – покачал головой офицер, на губах играла усмешка. – Но ваши сексуальные предпочтения оставьте при себе.

– Урод, – тихо выдохнула женщина, но уже без прежнего яда в голосе.

– И вот ещё что… – внезапно Чешуя стукнул себя по лбу ладонью. – Совсем вылетело из головы.

Он выпрямился, лицо стало серьёзным.

– У вас срок две недели. Не справитесь – вернёмся к тому, с чего начали, – продолжил лейтенант, оглядывая каждого из нас поочерёдно. – Формально мне плевать, кто будет ответственным.

Матросов сжал челюсти. Мамонтова уставилась в пол. Оба понимали – это практически невыполнимая задача.

А я? Усмехнулся про себя. Значит, у нас есть две недели.

Мы вышли из кабинета. Коридор встретил нас тишиной и тусклым светом ламп под потолком. Матросов шёл впереди, руки в карманах, плечи напряжены. Мамонтова следом, потирая запястья. Я замыкал процессию.

Агенты СКА сопровождали нас. Четверо мужчин, автоматы наизготовку. Слишком много для обычного конвоя. Чешуя перестраховывался? Или просто демонстрировал силу?

Прошли через контрольно-пропускной пункт. Тяжёлые двери распахнулись, впуская порцию свежего воздуха.

Солнце поднялось над горизонтом, заливая всё вокруг бледным светом раннего утра. Небо было серым, затянутым облаками. Тут же подул холодный ветер, пробравший до костей. Запахи города – выхлопные газы, влажный асфальт, дым из труб – ударили в ноздри после затхлости допросной.

На площадке перед зданием стоял грузовик. Двигатель работал вхолостую, выхлопные газы поднимались белыми клубами. Рядом с машиной курили несколько агентов, переминаясь с ноги на ногу.

Повернул голову вправо.

Увидел, как ведут Кирилла и Колю. Оба в наручниках, оба под конвоем. Маг шёл уверенно, спина прямая, взор перед собой. Рязанов семенил следом, голова опущена, плечи поджаты.

Их остановили. Один из агентов достал ключ, расстегнул наручники сначала на Кирилле, потом на Коле. Рязанов тут же начал тереть запястья. Он поднял взгляд и встретился со мной глазами. Испуг. Вопрос. Непонимание.

– Грузитесь, – коротко бросил один из агентов, указывая на открытый борт.

Матросов полез первым. Подтянулся на руках, забросил ногу, перевалился внутрь. Мамонтова последовала за ним.

Моя очередь. Схватился за край борта и запрыгнул одним движением. Приземлился на металлический пол с глухим стуком. Кирилл и Коля забрались следом.

Две деревянные скамьи вдоль бортов. Уселся на правую, облокотился спиной о металлическую стенку. Холод пробрал сквозь тонкую рубашку. Матросов расположился напротив, достал из кармана помятую пачку сигарет. Вытряхнул одну, но закурить не стал – только покрутил в пальцах. Мамонтова села рядом с ним.

Кирилл занял место у самого выхода, поближе к брезентовому тенту. Его лицо было нечитаемым. Маг смотрел куда-то вдаль, сквозь щель в ткани. Коля устроился на скамье слева от меня, оставив между нами метр свободного пространства. Парень ёрзал, не находя удобной позы.

Двигатель взревел. Машина дёрнулась и поехала. Брезент хлопал на ветру, пропуская внутрь полосы света.

Закрыл глаза. Нужно поспать. Хотя бы час.

Машину потряхивало. Металлический пол вибрировал под спиной. Монотонный гул двигателя, скрип подвески, шелест брезента – всё это сливалось в однообразный фон, способствующий погружению в мир морфея, как говорят людишки. Запах машинного масла, выхлопов и старого брезента забивал ноздри.

Где-то на задворках сознания продолжал анализировать всё, что произошло.

Охота провалилась – плохо. Мы не получили свою долю. Заказчик остался без ядер. Матросов и Мамонтова потеряли источник дохода. Коля не заработал ничего за риск.

Но.

Я получил на время новый статус и свободу передвижений. Больше не нужно придумывать, как попасть в мед корпус без сопровождения. Даже за периметр корпуса можно выходить. Законно. Официально.

Если бежать… Прикинул расстояние и скорость. До ближайшей аномалии я доберусь за несколько часов. Может, три. Может, четыре, если местность окажется сложной.

Сам убью гиганта. Получу ядро. Без свидетелей, без дележа. Неплохое завершение дня, если подумать.

Грузовик резко качнуло. Что-то ударилось о борт изнутри. Глухой стук, потом звук падения.

– Сдал нас, сука? – голос Мамонтовой разорвал тишину.

Открыл один глаз.

На полу валялся Коля. Лежал на боку, придерживаясь рукой за щёку. Над ним стояла Василиса, её правая рука горела ярким оранжевым пламенем. Огонь облизывал пальцы, поднимаясь до локтя. Жар чувствовался даже на расстоянии. Воздух задрожал от температуры, запахло палёным.

– Тебе конец, сопляк! – заявила она, делая шаг вперёд.

Парень попытался отползти назад, но упёрся спиной в скамью. Никуда деться. Матросов сидел, не шевелясь. Смотрел на происходящее, но не вмешивался. Кирилл вообще отвернулся к стенке, будто ничего не происходит.

Поморщился.

Внутри началась настоящая борьба. Титан во мне говорил: плевать. Это не твоя проблема. Слабак сам виноват, пусть расхлёбывает. Выживает сильнейший.

Но человеческая часть… Она яростно протестовала. Выдавала десятки доводов за какое-то мгновение. «Коля твой живец. Твоя инвестиция. Нельзя позволить уничтожить полезный ресурс. Это несправедливо…»

Последняя мысль была самой слабой и самой настойчивой одновременно.

Ноги напряглись. Не принимал решение сознательно. Тело среагировало само, повинуясь импульсу, который я даже не успел осознать.

Оказался рядом с Мамонтовой за долю секунды. Она даже не успела среагировать. Схватил её горящую руку и сжал. Крепко. Пламя погасло мгновенно, шипя и дымясь. Жар обжёг ладонь, но я не отпустил.

Женщина пискнула от неожиданности и боли. Попыталась вырвать руку, но не смогла. Я держал железной хваткой.

– Не трогай, – произнёс тихо.

Слова прозвучали как приказ, не допускающий возражений.

– Я его привёл. Моя ответственность.

Посмотрел ей в глаза. Мамонтова попыталась выдержать взор, но отвела первой.

– Есть вопросы? Задавай мне. Если я посчитаю нужным, то поговорю с ним сам.

– Ты охренел? – выдохнула Василиса, когда я ослабил хватку.

Она отдёрнула руку, потирая запястье. На коже остались белые следы от моих пальцев.

– Ты же видел, что его не было с нами! – продолжила она, повышая голос. – Он один из нас не в камере сидел! Его отдельно везли! Это что, по-твоему, совпадение?

– Как и Кирилла, – спокойно повернулся к магу.

Мужчина застыл, всё ещё глядя в стену. Спина напряглась. Он услышал своё имя.

– Что-то я не вижу, чтобы ты на него налетела.

Мамонтова открыла рот, закрыла. На лице промелькнуло замешательство.

– Он… – она указала на Кирилла пальцем. – Маг. Помощник куратора. Ловец.

Пауза.

– А этот… – она ткнула пальцем в сторону Коли. – Кто он вообще такой? Зелёный сопляк, который ничего не умеет.

– Мне плевать, – хмыкнул в ответ.

Сделал шаг вперёд. Мамонтова инстинктивно отступила назад.

– Я тебе сказал, чтобы ты отвалила.

Финальное предупреждение. Больше повторять не буду.

Василиса сжала губы. Хотела что-то сказать, но передумала. Развернулась и вернулась на своё место рядом с Матросовым. Села, скрестив руки на груди.

Развернулся к Коле. Парень всё ещё сидел на полу, прижавшись спиной к скамье. Лицо бледное, глаза широко открыты. Дрожь пробегала по телу.

Схватил его за шкирку куртки и потянул вверх. Рязанов весил немного, поднялся легко. Оттащил его в противоположную часть грузовика, подальше от Мамонтовой.

– Сиди здесь, – коротко бросил, указывая на скамью.

Оставил его там и вернулся на своё место. Сел, облокотился спиной о холодный металл борта. Закрыл глаза.

Коля неуверенно подошёл и уселся рядом. Осторожно, словно Рязанов боялся, что я передумаю и сам его ударю.

– Спа-си-бо… – прошептал он так тихо, что едва расслышал.

Голос дрожал. Парень всё ещё приходил в себя после испуга.

– Володя, – продолжил он чуть громче. – Клянусь тебе родителями и сестрой…

Открыл один глаз, посмотрел на него. Коля вздрогнул, но продолжил:

– Это не я. Я вообще был не в курсе. Ты мне сказал в последний момент, и мы пошли. Кому бы я мог?..

– Знаю, – оборвал его.

Не нужны мне его клятвы и оправдания. Я и так понимаю, что произошло.

Это была игра Чешуи. Показать, что кто-то запел. Что у него есть против нас рычаги давления. Посеять недоверие, заставить подозревать друг друга.

Вот только Коля действительно ничего не знал. Я специально рассказал ему о вылазке только перед самым выходом. Никаких деталей, никаких имён, никакой информации.

А это значит…

Открыл второй глаз и медленно перевёл взор на остальных пассажиров грузовика. Мамонтова сидела, уставившись в пол. Челюсть сжата, руки лежат на коленях. Злится. На меня? На ситуацию? На саму себя?

Матросов крутил сигарету в пальцах. Всё ещё не закурил. Взгляд отсутствующий, будто думал о чём-то своём. Кирилл по-прежнему смотрел в стену. Не шевелился. Даже не моргал, кажется.

Нас сдал либо кто-то из них, либо Пузатов. Отличная команда для расследования, нечего сказать. Но похоже, с людьми всегда так.

Выдохнул и закрыл глаза снова.

Тело начало расслабляться. Мышцы постепенно теряли напряжение. Дыхание замедлилось, стало глубже. Сон подбирался медленно, мягко, обволакивая сознание.

Последнее, что я ощутил перед тем, как провалиться – чей-то взгляд на себе.

* * *

Открыл глаза, когда мы уже приехали.

Грузовик стоял неподвижно, двигатель не работал. Даже отдохнул. Тело перестало ныть от усталости, в голове прояснилось.

Посмотрел на остальных.

Матросов сидел с открытыми глазами, уставившись в одну точку. Не спал всю дорогу? Или только что проснулся? Лицо серое, под глазами мешки. Сигарета так и осталась зажатой между пальцев. Мамонтова тоже не спала. Кирилл – тот вообще не менял позу.

Улыбнулся про себя. Хороший воин всегда найдёт время для отдыха. Даже в грузовике, даже после задержания, даже когда вокруг враги. Сон – это ресурс.

А они… Сидели и переживали. Накручивали себя. Думали о последствиях, о будущем, о том, что теперь будет. Тратили энергию впустую.

Слабаки.

Брезент снаружи откинули с шорохом. Яркий свет хлынул внутрь, заставив прищуриться.

– Приехали, – объявил голос агента СКА. – Выходите.

Первыми сошли Матросов с Василисой и Кириллом. Борис спрыгнул тяжело, едва не упав на колени. Поймал равновесие в последний момент. Мамонтова спустилась осторожнее, придерживаясь за борт. Кирилл просто шагнул вниз, не глядя под ноги.

Поднялся со скамьи. Потянулся, размял затёкшие мышцы. Позвоночник приятно хрустнул.

Коля всё ещё сидел напротив, ждал меня.

– Ты готов, если нужно? – спросил, поглядывая на него.

– А? – Рязанов моргнул, не понимая.

Проглотил, как будто в горле пересохло.

– Да-а-а-а… – растянул он неуверенно.

Пауза. Его взор метался, пытаясь прочитать в моём лице подсказку.

– За этот раз?.. – начал было он.

– Ничего, – оборвал его.

Не будет денег. Не будет артефактов. Не будет зелий.

– Считай, что боевое крещение, – добавил, смотря ему прямо в глаза. – Этот опыт тебе спасёт жизнь не раз.

– Я понял, – кивнул Николай, выпрямляясь на скамье.

– И это… – Коля облизнул губы. – Спасибо тебе, что…

Он хотел поблагодарить за защиту от Мамонтовой. За то, что я не дал её его избить. За то, что поверил ему.

Не дослушал его душевные излияния и спрыгнул с кузова.

Ноги отпружинили, смягчив удар. Приземлился мягко, почти беззвучно.

День. Солнце поднялось уже достаточно высоко, заливая территорию корпуса ярким светом. Воздух прогрелся, но всё ещё оставался прохладным. Запах пыли, пота и металла висел над плацем.

Кураторы гоняли своих подопечных по полосе препятствий. Крики, команды, ругань. Ловцы отрабатывали что-то с оружием – стрельба по мишеням, разборка-сборка автоматов. Живцы бегали круги вокруг плаца, задыхаясь и хватая ртом воздух.

Но когда мы появились – всё замерло.

Головы повернулись в нашу сторону. Движение остановилось. Кто-то даже бросил оружие, забыв про упражнение. Смотрели с открытыми ртами. На нас. На грузовик с эмблемой СКА. На агентов, которые стояли рядом.

Не каждый день СКА лично доставляет в корпус людей. Обычно забирают – и всё. А мы вернулись. Живые. Невредимые. Даже без наручников.

«Что там у меня по делам?» – мысленно пробежался по списку задач. Оленька Кольцова. Нужно заглянуть к ней и получить информацию о магии людей. О развитии, о ядрах, о стихиях. Всё, что она обещала рассказать.

Это одна из главных причин, почему я остался в этом корпусе и никуда не дёргался. Столько времени провёл, выстраивая отношения с врачом. Столько усилий вложил, чтобы она согласилась помогать. Терять этот ресурс сейчас? Глупо.

– Что мне делать? – спросил Коля, который успел спрыгнуть следом и теперь стоял рядом.

– Муравью амбиции приделать, – произнёс вслух, не удержавшись от улыбки.

Слова вырвались сами, без обдумывания. О! Кажется, я начинаю понимать, что такое человеческий юмор.

Поймал себя на мысли, что это произошло непроизвольно. Мозг выдал шутку автоматически, реагируя на ситуацию. Механизм адаптации? Способ снизить напряжение?

Интересная особенность этих слабых существ. Даже в самых тяжёлых ситуациях они находят повод посмеяться. Или хотя бы попытаться.

Коля посмотрел на меня непонимающе. Не понял шутку? Или просто не ожидал, что я вообще способен шутить?

– Шагай, – кивнул Рязанову, указывая в сторону плаца.

Он моргнул, потом кивнул и направился к своей новой группе. Седьмая, если не ошибаюсь. Его перевели туда вчера, вместе с Васей и Зябликом.

Пошёл следом. Группа занималась растяжкой на краю плаца. Девять человек сидели на земле, разминая ноги. Кто-то стонал от боли, кто-то ругался вполголоса.

Куратор стоял над ними с секундомером в руке. Мужик лет сорока. Среднего роста, но крепкого телосложения. Широкие плечи, мощные руки. Подстриженная борода.

Даже удивительно, что куратор похож на того, кто знаком с физкультурой. Он заметил Колю первым. Поднял голову, нахмурился. Свистнул коротко, привлекая внимание группы.

– Где ты был? – спросил куратор, когда Рязанов подошёл ближе.

Коля открыл рот, но ничего не вышло. Замялся, переминаясь с ноги на ногу.

– На задании, – ответил я за него, подходя сбоку.

Куратор перевёл взор на меня. Изучил с ног до головы. Задержался на грязной, измятой форме.

– Если есть вопросы, то к Матросову или Мамонтовой, – продолжил спокойно. – Патрушев тоже был предупреждён.

– А меня? – мужик нахмурился ещё сильнее.

– Видимо, не по рангу, – пожал плечами равнодушно.

Куратор сжал челюсти. Глаза сузились. Хотел что-то сказать, но сдержался. Понял, что спорить бессмысленно. Если даже Патрушев в курсе, то кто он такой, чтобы возражать?

Ребята из седьмой группы всё это время молча наблюдали. Сидели на земле, вытянув шеи, как гуси. Открыли рты и вцепились взглядом в Рязанова.

Он был на задании со мной, Матросовым и Мамонтовой. А ещё нас лично привезли агенты СКА. В их глазах Коля только что вырос в статусе. Из зелёного новичка превратился в… кого? Плевать.

Куратор не нашёл, что ещё сказать. Развернулся к группе и свистнул снова.

– Что уставились? – рявкнул он. – Продолжаем! Ещё две минуты на растяжку, потом – бег!

Ребята вздрогнули и вернулись к упражнениям. Но взоры всё равно возвращались к Коле.

– Володя, – кто-то окликнул меня сбоку.

Обернулся. Василий встал и подошёл ко мне. Его длинные волосы растрепались, прилипли к вспотевшему лбу.

– Рад, что всё хорошо, – выдохнул он.

На лице будто облегчение.

– А то говорили, что вы сбежали, потому что струсили, – продолжил длинноволосый тише. – Я в это не поверил.

Защищал меня, значит. Спорил с теми, кто распространял слухи. Верил, что я не из тех, кто сбегает. Какой же он наивный.

– Угу, – коротко кивнул в ответ.

– Насчёт… – Вася опустил голову, глядя себе под ноги.

Замялся. Потоптался на месте. Явно хотел что-то сказать. Вспомнил – он просил меня научить его драться.

– Я не забыл, – перебил его, не давая договорить.

Вася поднял голову, глаза расширились.

– Коля, – повернулся к Рязанову.

– Здесь! – парень вытянулся по стойке смирно.

– Нужно кое-что сделать. Могу на тебя положиться?

– Да! – выпалил Коля без промедления.

Даже не спросил, что именно нужно. Согласился вслепую. Лояльность или глупость? Возможно, и то и другое.

– Василия нужно избивать каждый день, – произнёс спокойно, смотря на Рязанова. – Не жалеть, но и не калечить. Задача – причинить боль и вырубить его. Справишься?

Пауза. Все замерли.

Куратор повернул голову, уставившись на меня с открытым ртом. Ребята из группы тоже застыли в своих позах.

– Конечно, – проглотил он, кивая.

– А можно я тоже поучаствую? – раздался другой голос.

Зяблик протиснулся вперёд, оказавшись рядом с Васей. Рыженький улыбался широко, демонстрируя выбитый зуб.

– Разрешаю, – кивнул ему.

Зяблик расплылся в ещё более широкой улыбке. Потёр руки, будто уже представлял, как начнёт.

– Володя? – Вася начал пятиться назад, поглядывая на меня с ужасом. – Я просил, чтобы ты меня научил драться, а не быть избитым! – голос сорвался на визг. – Я передумал! Ты мне ничего…

– Не переживай, – хмыкнул, прерывая его панику. – Это лишь первый этап твоей подготовки.

Первый и самый важный. Научиться терпеть боль. Научиться вставать после ударов. Научиться не сдаваться, когда каждая клетка тела кричит «хватит».

Техника приходит потом. Удары, блоки, захваты – всё это вторично. Сначала – воля. Упрямство. Желание продолжать, даже когда невозможно.

– Не надо! – Вася мотал головой, продолжая отступать.

Его спина уже упёрлась в других ребят. Некуда дальше бежать.

– Надо, Вася, надо… – усмехнулся, развернулся и пошёл прочь.

Направился в сторону медицинского корпуса.

Охрана заметила меня ещё на подходе. Они переглянулись, когда я приблизился. Один положил руку на автомат. Второй шагнул вперёд, преграждая путь.

И всё. Просто посмотрели на меня. Посмотрели на грузовик СКА, который всё ещё стоял на территории. Потом переглянулись снова. И отступили в стороны, освобождая проход. Без слов. Без вопросов.

Большов теперь может ходить, куда хочет. Новый статус, новые правила.

Прошёл мимо них, даже не замедлив шаг. Кивнул слегка в знак благодарности. Не потому что был им благодарен на самом деле. Просто так делают люди в подобных ситуациях.

Медицинский корпус встретил меня знакомыми запахами антисептика, йода и чего-то ещё – болезни, страха, боли. Эти ароматы въелись в стены. Оглядел палату. Раненых нет. Олега и остальных врачей, кроме Ольги, не вижу. Отлично.

Направился к девушке.

Время получать ответы.