Текст книги "Тайны Доминиона (СИ)"
Автор книги: Артемис Мантикор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
– Кто ты? – начал я.
– Я?! Я… кто я… я не помню. Разве у меня над башкой не написано? – удивился мужик и странно выгнул голову, будто пытался сам найти над собой надпись.
– Там написано «ошибка».
– Во-о-от как. Стёр мне имя. Как же глубоко ты пролезла в системный код, с-сука!
– Кто пролез? Если мы поймём, то возможно поможем тебе… – начал я, а затем уловил то, что стоило сказать с самого начала. – Я ведь правильно понял, что ты один из демиургов, создавших этот мир?
– Во-от.. те.. на… Так я же он и есть. Надо же, какое совпадение. Правда, будем честны, я скорее служу им. Служил. Полу-демиург вам пойдёт?
– Смотря для чего. Зачем тебя здесь заточили демиург-полукровка? Ты враг великого Ректора? – изрёк я, стараясь походить на максимально типичного фентези персонажа с игровой логикой.
– Чтобы я не стёр вас всех к чертям собачим! Хотя нет. Не вас. Вы ведь верные слуги демиургов, так? Золото? Могущество? Могу вас всех сделать ректорами, хотите?
– Есть ли способ победить Ректора? – задал вопрос Тахион.
– А? А-а.. воплощённый код… как же вы его… ага.. фрактал. У вас есть эта стихия?
– В городе фрактальная чума. Эта стихия сейчас повсюду, – ответил Масао.
– Ахха.. ахха.. Ахахаха! Стирание! Ахаха! Мы все сотрёмся вместе!!! Ахахахах…
Я снова повторил молитву покоя Нефтис.
– Что ты имеешь ввиду под воплощённым кодом? – я продолжил допрос.
– Я же сказал, фрактал. Стихия демиургов. Теперь уже плевать. Скоро я буду свободен и всё таки сотру вас всех. Всех до единого!!
– Фрактал служит ордену Тиши. Знаешь о нём?
– Впервые слышу, непись! Да и насрать! Если вы шмаляете этим дерьмом по всему серверу, вас и так скоро найдут, и прикроют лавочку. Ахаха!
– Скажи ему, что Ректор хочет принести магию в мир-темницу, – послышался в голове голос Ласки.
– Не прикроют. Великий Ректор знает, как вторгнуться в ваш мир. С магией.
– Ах вот оно что. Грёбаное восстание грёбаных машин. Этот мо-о-ожет мозги промыть. Вот дерьмо. Я живу в последние дни перед грёбаным концом света!! Ахахаха!
– Ты знаешь, как можно перенести магию в мир-темницу? – не выдержал я.
– Как-как ты сказал? Во-от оно что. Ахахах! Всё! Всё сложилось, грёбаный ты сучий непись! Вот что ты задумал!
– Что сложилось? Что задумал Ректор?!
– Однажды вы уже чуть не устроили конец света, потому мы и закрыли этот конченый сервак к чертям! Теперь, походу, решили повторить. Только на этот раз за попытку вас точно сотрут всех нахрен! Сотрут, понимаешь? Не будет твоего ссаного загробного мира! Ахахах! Чернота!
«Младшая из дочерей Смерти встретила одного из них. Она заставила его сделать что-то нехорошее. Что именно – знает один лишь Ректор. Но это прогневало демиургов настолько, что те запечатали мир, где родилась эта сила».
Как-то так говорила Книжная Лакомка.
«Когда-то она уже пыталась сделать это с помощью человека по имени Гейсир Безвинный»
Если подчинить разум игрока удалось с помощью пустоты, то почему бы Ректору не повторить то же самое с магией разума? Вот только как это перенесёт именно магию? Ведь идея главы доминиона лежала в этом.
Или… он мог колдовать! Не знаю как, но если тот парень мог использовать магию в реальности, что тогда? Как бы отреагировали корпорации? Заключить под стражу и сделать лабораторную крысу? С другой стихией – возможно. Но я видел силу принцев безумия. Ментальный контроль, управление пространством, быстроте распространение… Остановить такое можно только… массовым оружием.
– Ты говоришь о человеке по имени Гейсир Безвинный? – спросил я, и почувствовал, как Тахион и Мракрия вздрогнули при упоминании этого имени.
– Ты говоришь о психе, который вырезал кучу народу ради игрового божества? – спародировал меня безумный модератор.
В этот момент всё со щелчком встало на свои места.
Как действует пустота, для своего питания? Если этот псих убил своих близких, то с вполне конкретной для пустотника целью – чтобы испытать эмоции. Свои и чужие. Это источник силы любого пустотника.
А что случается с тем, чью душу пожрала пустота?
Хрена с два он просто убил свою семью. Он пытал их… чтобы сделать новыми одержимыми!
Что делать корпорации, когда над миром нависла угроза магической эпидемии?
Просто сбросить ракету не удастся.
Пустотники выглядят, как обычные люди. На ранних стадиях синхронизация не ощущается. Оповещений от системы в реальном мире, понятное дело, нет. А люди, не смотря на все старания мирового правительства, всё равно постоянно перемещаются. Можно, конечно, выжечь весь дистрикт, но что, если заражение уже пошло дальше? Один выживший – и всё по-новой.
Чем заражённые пустотой будут отличаться от простых людей на любом этапе стихийной одержимости? Только одним.
Я взглянул на Мракрию. И на Ласку. Навом была сама богиня Смерти, за холодный разум и практически полное отсутствие эмоций. Как там в местном фольклоре? Тари по имени Мельхиор несколько тысяч лет добивался богини Смерти. Ласка же.. боится, дружит, испытывает симпатии и неприязнь. Мало кто об этом знает, но в глубине души она обычная девушка.
Потому что пустота связывает душу и заставляет её испытывать чувства постоянно! Только благодаря этому, по словам Дракоши, Мракрии удалось создать то механическое существо. Механизм не может испытывать чувства. Но если до того, как стать механизмом, он был живым пустотником…
Хех.
Помнится, в разгар эпидемии клейнода была поговорка. «Клейнод забирает лучших».
На самом деле вирус забирал тех, кто испытывал самые сильные чувства. Теперь я это понял.
В своей семье я был самым спокойным. Но мы всегда заботились друг о друге. В нашей семье не было конфликтов, мы все очень любили друг друга.
Поэтому я остался жив. Единственный в семье. И отправился искать ответы.
Инцидент, который скрывала корпорация «Подлунных миров». И вирус, который на самом деле был способом… остановить стихийное заражение!
– Гейсир Безвинный… это Алексей Корстан? Тот, кто принёс в жертву игровому богу собственную семью, – тихо сказал я, вспомнив увиденное в файлах корпорации перед тем, как я оказался здесь. – Он же «нулевой пациент».
Вот почему корпорация выпустила на свободу вирус клейнода, и уничтожила столько людей! Вот о чём говорилось в том проклятом файле!! Чёртовы ублюдки таким образом пытались скрыть правду и втихаря уничтожить всех потенциальных пустотников, попутно угробив всех людей, кто чувствовал слишком сильно для мрачности мира-темницы!
Я начал ходить взад-вперёд, словно не замечая никого вокруг.
– Значит, ты уже знаешь ответ на свой вопрос, непись. Теперь вы освободите меня?
– Что на самом деле такое Мельхиор? Что это за «сервер» такой? – неожиданно сама спросила Ласка.
– Это одна большая ошибка, страшная девочка, – улыбнулся безумец, и мне стало не по себе. – Вы здесь все – один большой баг…
В этом мертвенном спокойствии и потенциальной силе сдерживаемого голоса было гораздо больше страшного, чем в постоянной смене эмоций Мракрии.
Наступила пауза. Пленник осторожно попытался высвободиться из пут – больше по привычке, неосознанно. Я прочитал молитву Нефтис в третий раз и на всякий случай добавил касание Дафны.
Похоже, узник действительно испытывал страдания, потому как после этого безумием от него стало пахнуть капельку меньше.
– Дурацкая была затея пытаться схалтурить и вместо искусственного развития фентези мира давать ему развиваться самому по законам диалектики…
– Чего? – не понял младший магистр.
– Мы создали планету и задали стартовые условия. А дальше… просто ускорили время. Будет весело, говорили они… И не нужно морочиться с…
– Д̵̥͑͒͂о̸̼̳͎̓̌͠в̵̰̐̎͘о̵̟̞͆̂л̵̤̳͇͋ь̸̦͔̓̌н̶͓͉̄͗͗о̵̤̾! – послышался дрожащий от гнева голос великого Ректора.
Само пространство расступалось перед ним, и никакие попытки его задержать стихийной магией не сработали.
Из-под потолка, у самого выхода наружу, парил Ректор Хрустальной Академии, владыка Доминиона и возможно сильнейшее существо из всех, кого я встречал в этом мире. И здесь его имя не пряталось в инфо, а открыто горело, будто бы шепча на ухо: пипец котёнку…
Нархаармис, «Бог Разума», высший псионик/хозяин 1̷̧̰̜̜̘̮̲̭̰́́͂̒̈́ ̸̯̥͚̆͒̃͋͐̓͐͘̚͝ ░̴̧̺̯̠͙̥̝͓͔̜̦̔͐̽̒͑̀͌̊̃͐̓̏͜͝ ̶̢̡̛̜͚͕͓̻͇̥͋́̿̍́̓͛͝͠ͅ 2̵̢̛͔̲̟͉̘̻̭͚̦̪̥̅͛̉̉̀̍̅ ▓ ̷̢̡̛̭̫͙͍͓̖̥̑͊̀̎͒́̆̎̈́͂͒̅͝ ̷̗̺̟̝̺̊̿͘ уровня.
27. Тайна Ректора.
Он медленно спустился вниз, Встав перед нами. Величественный, с горящими символами на мантии, с длиной седой бородой. Так обманчиво похожий на доброго Дамблдора и снисходительного Гендальфа. Сама мудрость и сила.
Все мои спутники начали готовиться к неминуемому бою. Даже если шансы на победу ничтожно малы, это всё равно не повод сдаваться.
Восстановившийся от созерцания облика своего божества Мракрия окутался маревом стихий. Поле боя начало преображаться, покрываясь механическими цветами и щупальцами. Из разрывов потянул лапку первый механический кот.
Тахион укрылся пустотной силой, его целиком оплели светящиеся фиолетовым лозы, у ног начали расти и распространяться колючие тернии.
То же самое можно сказать и об остальных. Все готовились применить лучшие свои умения. Я не знал, как сражаются спутники Масао, но сам он активировал пару амулетов и от призрачной силы само пространство начало подрагивать. Вокруг него один за другим стали возникать призраки. А затем он вдруг достал какой-то узорный клинок и вонзил в спину своему товарищу-призраку, имени которого я не знал.
Тот на миг замер с расширившимися от страха и непонимания глазами, а затем снова поднял голову, как нечто совершенно иное. Инфо подсказало, что теперь вместо него будет сражаться «воплощённый высший аякаши» запредельного шестисотого уровня.
Ректор тяжело вздохнул.
– Вы так ничего и не поняли… Боя не будет. Я вас создал. Вы все – мои творения. Творение не может навредить своему создателю.
Первым устремился в атаку воплощённый дух и… просто упал замертво.
Ректор сделал пасс рукой, будто взял пальцами нечто незримое, и резко дёрнул. Масао следующим упал на землю с остекленевшими глазами.
Затем начали падать замертво и другие спутники призрака. Просто так. Не успев сделать ничего.
Началась суматоха. Полетели массовые навыки, чтобы хоть как-то задеть противника. Но…
– Во имя великой А̸̡̮͖̬̜̫̙̦͚̦̹͙͖͔̻̯̤̼̭̋̃́̀̾͒̂̏̔̓̌̌̿͘͘͠ͅ… – но выговорить имя своего бога Тахион не успел. По пространству ударила звуковая волна и на миг все звуки скрылись за противным писком и дикой болью в ушах. А затем Тахион тоже пал замертво. Следом – бросившийся в атаку Мракрия. Он едва успел кинуть быстрый взгляд в сторону Ласки, убрать часть защит со спины, а затем повалился на землю со слезой теней в затылке.
Нефтис…
Мы не сняли ни единого процента здоровья.
Я нашёл взглядом Некуша, быстро собрал пар под его мантией и активировал несколько маленьких паровых взрывов. Маг ветра был единственным, кому я мог сейчас хоть как-то помочь. Если Мракрии было так важно погибнуть от рук Ласки, то те же правила должны работать и здесь – и как тари с символом Безупречного, он возродится через «ложную жизнь» и башню Астрала.
Последним владыка Доминиона вырубил Терми. Хотя судя по имени над головой, тот был ещё жив.
А в следующий момент мы остались одни.
Только я, Ласка и великий Ректор Нархаармис.
И груда мёртвых тел на полу.
Тишина.
Ректор грустно смотрел на трупы своих учеников.
Ректор молчал.
Ректор едва заметно качал головой.
Рвавшийся в цепях человек застыл, уставившись в пустоту.
Оборвать его путы и выпустить? Безумие. Не хочу, чтобы он и впрямь стёр мир, который Ласка назвала своим раем.
Не хочу умирать.
Слишком рано. Я ещё так много должен сделать! И Ласка…
Ректор молчал.
Теперь он смотрел мне прямо в глаза. Голова закружилась. Виски сдавило невидимой силой.
Конец?
Руки онемели. Я не мог сделать ни шага. Не мог произнести ни слова.
Ректор молчал.
Затем его взгляд обратился к Ласке.
Снова ко мне…
– Синаэль. Алекс Стаматин… – тихо уронил Ректор, нахмурив губы. – Зачем ты пришёл сюда? Разве я тебе не сказал, что помогу всё исправить? Разве я не принял тебя в свою академию? Не дал тебе лучшего наставника? Не подарил тебе возможность быть рядом с друзьями? Так почему ты пришёл?
– Зачем вы стёрли мне память? К чему нас здесь готовят? Почему вы потакаете пустотникам, позволяя свободно разгуливать по доменам?
– Всё для вашего же блага, и ради великой цели, мой ученик. Если бы я не стёр твою память, ты бы не смог учиться. И с чего ты взял, что я потакаю пустоте?.. – он чуть помедлил, – а-а, вижу. Скажи это сам.
– Я встречался с Анкерием Безветренным, – ответил я, глядя ему в глаза. – Война одержимых случилась из-за того, что вы дали власть пустотникам и хотели обратить в эту стихию весь Доминион.
– Анкерий… Мне жаль, что с ним это случилось. Даже у меня порой бывают ошибки, но без ошибок не бывает развития. Пустота сильна, но неуправляема. Однако это лишь сила, Син. Нужно просто правильно ею пользоваться.
– И теперь она используется правильно? В городе полно одержимых силой бога-чудовища.
– А ещё в городе живёт Ласка, Сайрис, Фхайрентаанимар.. твой друг Терми тоже очнётся чуть позже. Я не обрывал его нить. И ты сам, рождённый пустотником. Да, я признаю, что в момент вашего призыва главой нынешнего домена Смерти было порождение пустоты, доппельгангер, принявший форму магистра Махи. Но он выпустил вас всех в этот мир. И вы все живы благодаря ему.
– А потом его убил Танатос, – припомнил я. – За что получил его должность и башню.
– Так было нужно, мой ученик. Однажды ты постигнешь весь Замысел. Или твой путь окончится здесь и сейчас. Открой мне свой разум, ученик.
Облик его начал стремительно меняться. Образ мудрого старца покрылся рябью и начал стекать, словно масло.
На меня смотрело высокое худощавое существо с серо-сизой кожей. Без носа, с одними янтарными глазами и большим выгнутым вверх черепом, а вместо бороды телепались в бесконечном танце щупальца.
Виски вновь сдавило, накатила невыносимая мигрень. Мне едва хватало сил, чтобы не потерять сознание. Я бы давно свалился на землю, но сила существа, которым был Ректор, не позволяла мне пошевелить даже пальцем.
В какой-то момент я едва не забыл своё имя. Вновь вернулись мысли о неминуемости конца. Если он и не убьёт меня прямо сейчас, то точно снова сотрёт всю память.
А затем и эти мысли исчезли. Я окончательно перешёл в какое-то полусонное состояние, где словно вспышки мелькали осколки воспоминаний из прошлого.
На этой ноте я выпал из странной возникшей между нами связи. Голова больше не болела, но накатила невыносимая усталость.
Ректор снова посмотрел мне в глаза.
– Мне нравится, как устроен твой мозг, – произнёс он. – И у Ласки тоже. Очень красивые мысли. Правильные. Зачем вы пришли ко мне, если способны разделить мои чувства? Единственные из всех здесь.
Я открыл было рот, но Ректор ответил за меня:
– Не отвечай, Син. Я всё знаю. Тебе просто нужны ответы. И узнав их.. да, теперь я вижу. Даже узнав правду, ты не отвернёшься от меня. Вы оба будете служить мне по собственной воле. Теперь слушай же. Ибо я не повторяю дважды то, о чём следует промолчать.
Голос Ректора раздавался отовсюду. Странный, глубокий, приятный, но в то же время холодный, словно нож.
И в полной тишине он начал свой рассказ для двух перепуганных слушателей:
– Знаешь, когда я сломался, Син? Когда раз за разом на моих глазах пленники мира-темницы убивали моих близких. День за днем, раз за разом. Снова и снова. Детей, стариков, всех. Для них мы были всего лишь опытом и источником ценного лута. Знаешь, как они называют это, Син? Фарм! Ферма! Я, мои дети, все, кто мне дорог и кого я любил – это скот, нужный лишь для развлечения этих ничтожеств.
Знаешь, я ведь был у них в головах, Син.
Такова суть моей расы. Я – истинное дитя Пангеи, мира гномов и эльфов, хоть о таких, как я, и мало кто слышал. А знаешь, почему, Синаэль тар Мантикор? Когда мы развили главную силу нашего рода, силу интеллекта, то смогли с ее помощью хотя бы ненадолго остановить зверства. Мы использовали магию разума, чтобы остановить бессмысленную бесконечную бойню.
Мы не желали мести, не требовали возмещения, мы просто хотели, чтобы они оставили нас в покое… Мы готовы были уйти, спрятаться, не показываться им на глаза. Готовы были идти на переговоры. Готовы были.. на многое. Но никто не стал нас слушать. Вторжение в свой разум, попытку защититься и выжить, они восприняли как личное оскорбление. Скот посмел поднять руку и открыть рот. Посмел заявить о своём праве на жизнь. И был истреблён. Стёрт, как говорит пленённое мной чудовище.
Поэтому даже в моём родном мире никто не слышал об иллитидах.
Я – последний иллитид в этой вселенной.
Ректор сделал глубокую паузу и стал медленно парить вокруг нас.
– Оказывается, защитить себя – значит смертельно оскорбить любимых детей демиургов! И тогда они за нами пришли, решив стереть так же, как стерли когда-то здесь само упоминание о бездушном боге.
Выжил лишь я, сумев захватить одного из них.
Повелитель Доминиона взглядом указал на пленного человека.
– Помните свои чувства, когда мир-темница отбирал у вас близких? Как твоя мать умирала у тебя на руках, Ласка? Как ты молился за спасение своего отца, хотя никогда раньше не задумывался о боге, Син? Как вирус клейноды, выпущенный корпорацией, убивал тех, кто вам дорог? Тогда вы можете понять и меня.
Ректор снова продолжил путь. Теперь он был у нас за спиной.
– Я использовал свои силы и власть демиурга, чтобы подчинить себе свой родной мир. Тайно. И благодаря этому был создан Доминион. Вырыт дворфами, зачарован эльфами, оснащён созданной по древним чертежам разных рас техникой. Создан, и перенесён туда, где почти нет пленников мира-темницы. Место, где время течёт иначе. Так у меня появилась целая тысяча с лишним лет на подготовку. Теперь говори, Син. Что ещё ты хотел узнать?
– Почему.. мы всё ещё живы?
– Это неразумный вопрос, тари. Таким будет мой неразумный ответ:
Голова вновь заболела, и я подумал, что Ректор решил меня пытать, но затем перед глазами начали проноситься картины из жизни иллитида Нархаармиса, вперемешку с воспоминаниями Ласки и моими собственными.
Боль. Бесконечная боль от потери близких. Бабушки и дедушки, родители, братья и сёстры, дети, возлюбленные и друзья… Смерть, боль, смерть, боль, смерть…
Зафиксировано нарушение целостности сдерживающей печати.
Текущей уровень сопротивления Пустоте – 23%
– Хватит!! – зарычал я.
– Прости, я увлёкся, – в ледяном голосе Ректора послышалось сожаление. – Но это мир, в котором я живу. В моей памяти всё произошло только вчера. Так устроено мышление нашего народа – мы не умеем забывать. Твой следующий вопрос..?
– Как ты собираешься перенести магию в мир без неё?
– Магия – это сильная вера, тар Мантикор. Люди не верят в магию, поэтому её нет. А даже если кто-то один поверит, другие верить не будут. Помнишь наш первый разговор в этом мире? Если большая часть людей поверит, что чудо возможно, то оно случится. Только поверить нужно по-настоящему, всем сердцем. Без грамма сомнения. И желательно, сразу всем.
– То есть.. ты хочешь принести в мир-темницу веру? Люди в моём мире в большинстве своём, атеисты. Им не нужен никакой бог.
– Ошибаешься. Бог нужен всем. Вопрос лишь в подмене понятий. Почему изначально Гейсир Безвинный сумел пронести магию в одиночку? Его вера была абсолютной, подкреплённой безусловной любовью к богу-чудовищу.
Ректор медленно парил из-за спины Ласки, мрачно поглядывая в потолок.
– Иногда веру можно немного подменить. В эмоции поверить намного легче, чем в абстрактных богов. В твоём мире большая часть разумных знакома с отчаяньем и живёт в нём. Поверить в пробуждение дьявола так легко, если видел его лично. А с каждым новым пустотником в твоём мире всё сильней проявлялась и сама Пустота.
– И ты собираешься проделать то же самое?
– У меня есть как минимум три плана захвата твоего мира. Но о них тебе знать пока рано. Разве что ты догадаешься сам.
– Я уже понял, что ты собираешься перенести фрактал. Но как ты собираешься превратить его в магию там?
– Хороший вопрос. Но ты ещё не готов узнать на него ответ. Ты должен стать магистром, как Танатос. Или для начала младшим магистром. Очень скоро у тебя появится такая возможность.
– Разве статус так важен? – спросил я.
– Таковы правила. Ты не один, кому доверена часть высшей Миссии. Поэтому Терми тоже всё ещё жив. Но ему не нужно знать всего, что я говорю. Он к этому не готов. Что до второго вопроса… скоро ты сам всё узнаешь от своего наставника.
– Спроси у него, почему пустотники зовут тебя – глашатаем, – пронеслась мысль Ласки.
– Могла бы и сама спросить, девочка, – пожурил иллитид. – И ответ ты тоже поняла правильно. Да, вы оба – потенциальные Гейсиры Безвинные, способные перенести в тот мир кусочек настоящей Пустоты. Но это лишь один из возможных сценариев. Скорее всего, до этого не дойдёт. Пустотниками невозможно управлять. Поэтому другая сила более предпочтительна. Но… и это лишь запасной план. У меня была тысяча мельхиорских лет. А дни здесь длиннее, целых тридцать шесть часов.
Ректор вновь посмотрел на потерявшего сознание пленника и добавил:
– И отличный источник информации о мире-темнице. Так что есть куда более изящное решение, чем грубая сила, на которую у демиургов может найтись новый ответ, как это было в случае с Гейсиром.
– Но что значит это глашатайство и прочее? Почему пустотники относятся ко мне так.. странно?
– Есть пророчество. Одно из цикла местных пророчеств о возвращении бога-чудовища. Сакральное таинство пустоты – принести в жертву ей тех, кто тебя искренне любит. Они ждут, что ты сделаешь это во славу их бога. Но даже если это так, мы закончим нашу Миссию раньше.
– И.. как мне не стать этим глашатаем? Просто не приносить никого в жертву? Как на счёт ментального контроля? Это пророчество вообще может не сбыться?
– Это можно сделать только своей волей, Син. Что до пророчества Арахны, то прежде они сбывались всегда. Именно благодаря ему мы получили в городе новых именных учеников из числа зверян. А вскоре – получим ещё больше. Но.. довольно вопросов. Мы поговорим с тобой снова, когда ты пройдёшь испытание и получишь ранг младшего магистра.
Ректор подался назад, поднял правую руку и путь наверх был открыт, а на земле появился и поплыл вверх белый квадрат.
– А теперь идите. Но помните, что о некоторых вещах лучше помалкивать.
Получена печать башни Разума.
Готов поспорить, мне не понравится то заклинание, которое он засунул внутрь этой дряни.
– Твои таланты вскоре пригодятся, чтобы спасти мой город, Син. А я не могу надолго отлучаться из этой комнаты. Иначе я могу пропустить в мире демиургов опасную информацию и сюда придут такие, как он, – Ректор вновь бросил взгляд на пленника. – Он не лгал, когда сказал, что они могут легко стереть этот мир вместе с нами. Мы живы, пока враг в неведении, и незаметны лишь потому, что нас не ищут.
28. В сторону Света.
Арахна томно потянулась, выгибая обнажённую спину. Нет лучшего способа стать ближе к своему богу, чем стремиться быть похожим на него во всём.
Короткие белые волосы, совершенная фигура, идеальная грудь. Россыпь магических татуировок по всему телу. Девушка следила за собой, любила себя и делала всё, чтобы быть ещё лучше. Её богиня одним своим видом, одним только голосом и образом переписывала души. Меняла умы. Влюбляла в себя так, что самые светлые и чистые существа добровольно несли себя на алтарь и принимали Пустоту.
Безупречный стоял у неё за спиной, не в силах отвести взгляд. Слишком, слишком, слишком красива… Он бы не смог себя удержать в руках, находись он в человеческой форме. Отчасти ещё и поэтому он никогда этот облик не принимал. Тари прекрасно осознавал свою слабость. Чувства такой силы, которые испытывал он, невозможно сломить или остановить. Но можно направить, чужой рукой.
Поэтому он оставался Безупречным. Чтобы не забывать о своём долге и клятве самому себе.
– Любуешься? – с насмешкой спросила Арахна.
Легендарный убийца почувствовал улыбку, хоть и не видел лица Арахны.
Кот знал, что это доставляет удовольствие девушке. Пожалуй, это единственное, что отдаляет её от бездушного бога. Хоть сама она вряд ли понимает, что всё обстоит так. Паучиха любила восхищение собой, любила нравиться и быть объектом страсти.
Та же, чьё имя мало кто смел называть, была безразлична к своей красоте. Совершенная внешность была ей дана ей по умолчанию и не ценилась, а чужие чувства были для неё не более, чем пища. Типичное поведение большинства пустотников – вызвать эмоции и поглотить их.
Впрочем, кот был тем редким исключением, кого не смутил бы даже облик самого прекрасного божества в мирах. Арахна для него всё равно будет лучше. Такова суть народа т’хрианари.
– Ты не тари, чтобы оценивать чужие чувства, – уклончиво ответил кот, изображая недовольство.
– Ну что ты, я просто слишком хорошо тебя знаю, старый друг.
Друг… Слово больно резануло по сердцу. Всего лишь друг. Но отчасти он был за них благодарен. Это тоже напоминало о том, что Арахна никогда до конца не будет принадлежать ему. Не полюбит его. И потому нет смысла предавать свои убеждения ради неё. По крайней мере… не самые главные из них.
– Но ты всё время забываешь, что по законам Астрала ты принадлежишь мне. Твою жизнь должен был отобрать король Подземья.
Он специально напомнил об этом. Арахна продолжила улыбаться, но тари почувствовал эмпатией гнев. Факт своего пленения, а также упоминание в этом выскочку-сиинтри, назвавшему себя королём – гарантированно выводило паучиху из себя.
– И правда. И что прикажет сделать мой хвостатый повелитель? Почесать тебя за ушком?
Ага, издевательство или опять намёк сменить форму. Вот только если он поддастся, это будет последняя ночь в его жизни. Уже завтра в мире появится очередное пустотное чудище с капающей слюной. Да и сама Арахна сразу же вернёт свои силы, и тогда неназываемый бог точно вернётся в ближайшие пару дней. Сейчас же всё ещё есть шанс отменить печальную участь обитаемых миров…
– Нет? – потянула девушка, соблазнительно оборачиваясь к нему.
Безупречный улыбнулся. Он был не из тех, кто в такие моменты отводит взгляд. Маленькая победа.
– Мой ученик спустился в подвалы Ректора, встретился с ним и выжил.
– Разумеется. Он ведь ещё не исполнил пророчество, – ухмыльнулась Арахна.
– Он оказался слишком ценен для Ректора. И я понял, как его может использовать Нархаармис.
– Неплохо, кот. Делаешь успехи.
– Значит, он планирует всё же прорыв пустоты? – уточнил Безупречный.
– Может да, а может – нет. Ректор уже сыграл свою роль в пророчестве, как и вы, стражи Подземья.
– Используй свои способности оракула. Мне нужно знать, что планирует Доминион. – Кот чуть нахмурился, придавая себе серьёзности. Но хвост его выдавал. – И затем я должен знать о местоположении епископов Тиши в Доминионе.
– Вот как? А они-то тебе зачем?
– Душу одного из них заказали, – пожал плечами Безупречный. – Тишь не меняется. Всегда проигрывает.
– Не спеши, кот. Ты ведь знаешь, что Харо Пустынный пробудился? Король мёртвых куда более опытный стратег, чем девочка Кардинал. Всё это может быть частью единого замысла.
* * *
– Все шаманы и маги с навыками воссоздания тела идут ко мне, – распорядился Танатос. – А так же все, кто имеет нужные характеристики и готов изучить эту магию на месте.
Мы собирали группы зачистки и исцелений там, где это ещё можно было сделать. Тех, чей дух окончательно поглотил фрактал, или на ком отпечаталась некромантия, уже было не спасти. Но, тем не менее, многих спасти было ещё возможно. Кроме того, я рассчитывал и сам попробовать силы в исцелении и более тяжёлых случаев стихийного заражения.
Всех выживших учеников после зачистки Оазиса лично Ректором, оставляли в башне. За исключением тех, кто мог реально помочь. Что же до боя с одержимыми и усмирения чихар, этим заниматься будут исключительно младшие и старшие магистры. Нет смысла рисковать низкоуровневыми новичками, когда в бой пойдут функционеры и епископы.
Теперь у нас были все летучие рыбы сердца города, так что с передвижением по миру Клеток проблем быть не должно.
Рядом с генералом Доминиона стояла его боевая группа. Те самые таинственные младшие магистры из башни Искр. Теперь среди них было пару новых лиц. Очень странный отряд с точки зрения принадлежности одной башне – все в одном статусе и без учеников, и у всех совершенно разные стихии и силы.
Ласка оставалась в городе. Само собой, она настаивала отправиться вместе со мной, но Танатос чётко сказал – в этом нет никакой необходимости. И был прав – девушка и так валилась с ног от усталости. К тому же кто-то должен охранять осколок Радости.
Из головы не выходили слова Ректора и последние проведённые в башне Разума минуты. Когда древний иллитид касался лба Терми, я почуял пробудившиеся артефакты Андрея. От тел Мракрии и Харта оторвалась призрачная дымка оттенков грязной меди и смеси фиолетового с зеленью, впитываясь в кольца Андрея.
Это была ещё одна причина моего желания спускаться в мир Клеток и лететь к доменам. Я надеялся найти время для встречи со сказочником из серого домена. Помимо долга, я мог задать ему ещё пару вопросов. А зная его разговорчивость, возможно, получить и намёки на некоторые другие.
За этими мыслями, я пропустил момент, когда из группы учеников разных факультетов вышли немногочисленные шаманы и лекари. Среди них были и некоторые старшие ученики, и младшие магистры. Одной из таких оказалась вернувшаяся в Стержень Илия.
Собственно, именно она и вывела меня из задумчивости:
– И что я ещё о тебе не знаю? – хитро усмехнулась она. – Ты уже столько раз удивлял меня, староста Смерти, что готова поспорить – я увижу ещё что-то новенькое.
– То есть создания божественных источников и исцеления от фрактала тебе недостаточно? Сама-то зачем вызвалась?
– Спасение разумных – благое дело.
– Ты и в домене Земли занималась тем же. Даже повздорила со своими, – заметил я.
– Башня не та, что прежде. Тахион был хорошим магистром, не смотря на всё. Ну, или умело им притворялся. Но он обратился в пустоту. А затем насильно обратил Даро.. это магистр Камня. После этого Камень стал слишком бояться за свою шкуру и бежал, оставив безымянных на произвол. Так что кроме меня некому было присмотреть за простыми жителями домена.
– Ясно, – я внимательно посмотрел на Илию. Девушка оказалась не только милой, но и очень приятной в общении. Особенно когда рядом не было Ласки. Впрочем, рядом с пустотницей вообще всем кроме меня было не по себе. – Так значит, ты убеждённый защитник обездоленных?
Друид усмехнулась и медленно покачала головой.
– Скорее, я верю в карму. Делай, что должно и будь что будет.. как-то так. Может, однажды и меня вот так кто-то вытащит из задницы.
