Текст книги "Война призраков(СИ)"

Автор книги: Артем Тихомиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Подождите, – в который раз повторил Спикер. Обернувшись проверить, нет ли кого еще в комнате, дэррн продолжил: – А где доказательства?

Голограмма Глеша сменилась фрагментов видеозаписи. Летающая камера показывала общий коридор в жилом секторе наставников и двух мертвых дэррнов, лежащих неподалеку от центрального входа. Насколько Шогг мог разглядеть, Пайтал и Ахкад получили по выстрелу в голову. Причем с близкого расстояния.

Архонт появился снова.

– Все было тщательно спланировано. В то время как группа бунтовщиков выдвинулась в сторону Внутренней Сферы, Пайтал и Ахкад попытались заманить меня в ловушку. Впрочем, я уже знал о ней и прихватил с собой на встречу оружие. Я убил их – из самообороны, конечно. Они признались, что собираются устранить Совет.

– Но зачем? – Спикер вскочил, опрокидывая стул. Ударившись о толстый ковер, тот издал лишь глухой стук. – Какой смысл?

Глеш не смутился.

– А власть? Все просто, Шогг. По словам Пайтала, ему до смерти надоело, что им помыкают и заставляют жить здесь, в то время как другие тонут в роскоши и удовольствиях. Доля наставника шаари тяжела, уж поверьте мне, Спикер. Я понимаю их. Бедолагам хотелось справедливости… И я не стал бы стрелять в них, если бы мог как-то предотвратить трагедию.

Шогг долго молчал, потрясенный тем, как ловко Архонт все обставил.

– Теперь посмотрите на это.

Пошли новые кадры. Возле покоев Глеша и в близлежащих коридорах лежали изуродованные трупы, не меньше полутора дюжин. «Призраки». Голос Глеша за кадром комментировал.

– Мне пришлось прибегнуть к помощи верных мне шаари. Мы устроили бунтовщикам засаду… к сожалению, некоторые мои верные подопечные погибли.

– А нападавшие?

– Мертвы. Никто не желал сдаваться, – пояснил дэррн.

– Удобно, – пробормотал Шогг, понемногу приходя в себя.

Очень хотелось выпить. Спикер пошарил взглядом в сумерках, но вспомнил, что здесь нет бара.

– Что вы имеете в виду? – спросил Глеш, вновь являя свое голографическое изображение.

– Свидетелей нет, все нападающие погибли. Нет ни видео, ни аудиозаписей. – Взгляд Шогга похолодел. – Думаете, я поверю?

– Мне все равно, поверите вы или нет. Есть и другие Архонты. Я отослал им записи.

– Как вы посмели – без моего ведома!

– Правила этого не запрещают. Речь ведь идет о безопасности Цитадели, ведь так? – Глеш скалил зубные пластины.

– Мерзавец! Какую игру вы еще затеяли?

– Ничего я не затевал, – с удивлением отозвался Архонт и покачал головой. – Вижу, друг мой, в последнее время вы совсем извелись. Плохо выглядите. Да, кстати, Ширулл очень доволен мною и моими подопечными… Мы ведь раскрыли заговор против всего нашего народа.

По спине Спикера Шогга побежали мурашки. Со стороны Глеша это был удар ниже пояса, ведь Архонт не мог не знать, как Командующий Системой Безопасности Внутренней Сферы относится к идее заговора. Скептически, мягко говоря. Он высмеял Шогга с его аргументами, хотя в глубине души наверняка подозревал, что Спикер не стал бы поднимать панику без причины. И тут – о, какой чудовищный груз с плеч, точнее с совести или ее остатков! – Глеш сообщает ему, что заговор раскрыт и виновные уничтожены. Теперь ничто не убедит Ширулла. Если Шогг снова заикнется об опасности, которая якобы грозит дэррнам, его поднимут на смех.

Спикер представил себя, что творится сейчас в головах остальных Архонтов, и ему сделалось по-настоящему жутко.

«Надо было пристрелить Ширулла. Повод? Это несущественно, когда на карту поставлено буквально все…»

Проклятье!

Шогг едва не завыл.

Его раздавили, размазали, растоптали!

– Мы можем выдать Совету тела заговорщиков в любой момент, – сказал Архонт Глеш. – Нам скрывать нечего. Кстати, думаю, будет лучше, если сюда прибудет комиссия по расследованию. Я даже настаиваю. Ее отчет успокоит Коллегию Представителей и восстановит мир. Тогда дело с заговорщиками можно будет закрыть раз и навсегда, после чего все мы вернемся к своим делам. Ширулл со мной согласен.

– Согласен?

– Насчет комиссии. Он даже изъявил желание участвовать в ней. По его словам, он так давно не был за пределами Внутренней Сферы, что не против совершить небольшую прогулочку.

Шогг провел рукой по своему лицу, которое показалось ему чужим, маской из папье-маше.

– Вы… негодяй, Глеш. Мерзавец и лжец. В конце концов, вас уничтожит то, что вы пытаетесь выпустить на свободу, – произнес Спикер, расставляя слова.

Архонт не отреагировал.

– Ну, я отключаюсь. Пока. Вам, наверное, есть, о чем подумать. Держите меня в курсе событий. С удовольствием поучаствую в ближайшем заседании Совета… Помните – я один из вас.

Голограмма погасла, а Шогг еще некоторое время смотрел в пустоту.

Зендрис появилась у него за спиной. Спикер вздрогнул, резко разворачиваясь. Он готов был увидеть кого угодно – вероятнее всего, подосланного убийцу – но не ее.

– Что случилось? Мне пришло какое-то сообщение от Глеша… – Зендрис считала себя превосходной актрисой – поневоле. Теперь, чтобы элементарно сохранить себе жизнь, она была вынуждена ежеминутно притворяться.

Шогг метнулся к ней, хватая за плечи.

– Ты читала его?

«А как ты думал, дорогой? Идея послать всем Архонтам привет исходила от меня…»

– Нет. Не успела. Сразу к тебе.

Изображая неосведомленность и удивление, главное не переиграть.

– Пожалуйста, отпусти, а то мне больно, – сказала Зендрис, освобождаясь. Текучей походкой, которая так восхищала Шогга, она отошла к большой картине, висящей на стене. Древний художник изобразил старую родину дэррнов очень точно, во всех деталях.

– Нам все сложнее контролировать ситуацию, да? – спросила Архонт.

– Да… – Шогг перевел взгляд на Зендрис.

– Глеш переиграл нас и убил заговорщиков…

Зендрис, прищурясь, наблюдала за ним. Между ними вдруг выросла незримая стена – и оба это чувствовали.

– Ты не читала послание?

– Нет.

– Откуда тогда тебе знать, что в нем? – Спикер устало опустился на подлокотник кресла.

Ему даже не надо было смотреть на нее, чтобы знать, что она делает. Зендрис давно отдалилась от него, хотя всеми силами пытается показать обратное.

– Я просто предположила.

– Признаться, я недооценил Глеша и его коварство. Мне он казался не в меру амбициозным стариком, который действует, скорее, из вредности, чем от желания предать свой народ. Да, это моя ошибка. Я медлил, сомневался, думал, что все это не так уж и важно и если наверху произойдет что-то, нас, во Внутренней Сфере, это не коснется. Я ошибался. – Шогг потер колени. – Кем мы стали и куда идем? Не пора ли подумать, как жить дальше?

– Не понимаю, – ответила Зендрис. – Возьми и уничтожь предателя, если… он предатель, конечно.

Шогг поднял на нее глаза.

– Это не так просто. Ширулл против меня. Совет, скорее всего, тоже. Теперь Архонты уцепятся за ложь, которую им скормил Глеш.

– Можно созвать Коллегию Представителей, – сказала Зендрис. – У тебя есть полномочия. Надо все им рассказать.

– Что именно? Что этот якобы раскрытый заговор не настоящий, но есть и настоящий, до которого нам предстоит докопаться? – Шогг рассмеялся. – Пока я буду это объяснять тупоголовым, осовевшим от выпивки и наркотиков болванам что к чему, меня высмеют раз двадцать. Чтобы встряхнуть общество, нужна сильная, хорошая оплеуха. Не разговоры. Не сказки. О том, что за пределами Внутренней Сферы есть другая жизнь, большинство дэррнов вообще предпочитают не думать. Их сердцу мил этот вонючий муравейник, в котором они готовы просидеть до конца Вселенной.

Зендрис посмотрела на картину, медленно провела пальцем по раме. Шогг полюбовался изящным изгибом шеи своей любовницы. Возраст не сказался на ее красоте и грации, и от того было особенно больно.

– Наверное, я рассуждаю как Глеш, да?..

– Да, – кивнула в ответ Зендрис и… вдруг резко повернулась к нему.

Пауза длилась долго.

Шогг чувствовал себя совершенно не готовым к тому, что собирался сделать.

– Я все знаю про тебя, Зендрис. Не притворяйся.

– Не понимаю.

– Не отрицай и не бросайся глупыми фразами. Даже если бы ты сейчас дважды не проговорилась, это ничего не изменило бы…

Архонт прижалась к стене.

– Ты передавала информацию Глешу, ты забиралась в мой компьютер несколько раз и проникала в секретную базу данных. Я нарочно оставил пароль там, где его легко найти. Ты попалась. Теперь Глеш знает все о Системе Безопасности Внутренней Сферы?

Зендрис отлепилась от стены и шагнула к Спикеру.

– Послушай, ничего этого не было. Ты бредишь. Ты устал, дорогой.

– Не подходи ближе, – предупредил Шогг.

– Ты устал – несколько последних ночей ты почти не спишь.

– Это не мешает мне говорить правду. Хватит, Зендрис!

Дэррнка остановилась, ее руки опустились вдоль туловища. Она выглядела сломленной.

– Я устал, – признался Спикер, – поэтому давай обойдемся без сложностей. Я сейчас вызову Гвардейцев, и они проводят тебя в камеру. Там ты будешь ожидать суда.

– Чем я провинилась? – Зендрис заплакала. – Не была достаточно ласкова с тобой? Много лет… Шогг, прекрати, так шутить…

Дэррн почувствовал тяжесть в груди.

– У меня достаточно доказательств твоего предательства, поэтому ты напрасно разыгрываешь этот спектакль. Видеозаписей достаточно. К тому же в твоем коммуникаторе мой жучок, который дублировал для меня все входящие и исходящие сообщения. – Для верности, чтобы окончательно выбить из нее дух, Шогг прибавил. – Тебя ждет мучительная смерть, Зендрис. Прости меня.

Зендрис стояла неподвижно, с лицом, превратившимся в трагическую маску. Шогг никогда не видел ее такой. Перед ним стояло какое-то чужое существо, которое…

Рука Архонта метнулась вперед.

«Я проиграла. Теперь неважно, когда именно я совершила ошибку…»

Пальцы Шогга машинально сжали пистолет.

«Что она делает?»

Зендрис целилась в него. Ясно, что перед приходом сюда она захватила оружие. Со своим же Спикер не расставался со вчерашнего дня, когда принял решение.

Все решала реакция.

Они выстрелили одновременно. Шогг дернулся, ощутив, как пуля-игла пролетела мимо его головы. Спикер даже не успел как следует испугаться.

Зендрис согнулась пополам, выронив свое оружие. Держа пистолет перед собой, Шогг с ужасом наблюдал, как Зендрис падает на ковер и бьется в конвульсиях.

«Я же не хотел! Я только думал… я оборонялся! Не может быть!»

Это был не кошмар, не иллюзия. Шогг попал с близкого расстояния и нанес своей любовнице смертельное ранение.

Дэррн смотрел, как бьется на полу и кашляет кровью и сукровицей женщина, которую он любил.

Не сон и не иллюзия…

Шогг бросился вперед, упал на колени, на ковер, пропитавшийся кровью, и прижал умирающую Зендрис к себе. Из ее горла вырывался приглушенный сип, в глазах стояла боль, разум, судя по всему, уже отключился. Шогг попробовал привести Зендрис в чувство, но ранение, очевидно, не давало шансов на это.

Спикер посмотрел на свою руку, багровую от крови по самый локоть, и услышал истерические всхлипы.

Кто это? В комнате больше нет никого…

Далеко не сразу от понял, что эти звуки издает он сам. Его сознание раздвоилось. Шогг уже не знал, где он настоящий, Спикер просто кричал.

Зендрис прожила еще несколько минут, пока не стихли последние конвульсии.

Глава 16

Хоркем. Секретная военная база вооруженных сил Таглианы, учебный центр подразделений особого назначения. Штаб, офис Тонорима ХофСэма.

– Не хотите горячего сэлло? – спросил генерал.

– Нет, спасибо. – Фаннур Гриф недавно пообедал и чувствовал себя вполне сытым. Стоило всерьез подумать над тем, какова будет цена этой жизни в довольстве.

– А я выпью.

– Вы в хорошем настроении, ХофСэм, – заметил шаари.

Он полюбил кресла. Это незатейливое удобство, недоступное для «призрака» в Цитадели, казалось ему символом цивилизованного комфорта. И в то же время, шептал сердитый разум, первым шагом к тому, чтобы потерять форму.

Гриф поглядел в окно, на горы и лес. Это стало традицией. Генерал налил из высокого чайника в прозрачную чашку пахучего травяного напитка и бросил кусочек коричневого сахара.

– Скоро все закончится, – сказал Тонорим. – Так или иначе.

– А что комиссия? Известно, что стало с лабораторными работниками?

– Нет. Два дня они тут землю носом роют и пока ничего не нашли, зато с моего разрешения арестовали Рибро ПакЛана, который составил компанию Эдду Болу. – Делая маленькие глотки из чашки, генерал присел на край своего стола. – Может, в нашем лазарете и нет каких-нибудь особенно хитрых приборов, но это не значит, что эти облеченные полномочиями зазнайки лучшие спецы. Чушь. Никто из них не годится майору Тешши в подметки.

– А что вы думаете?

– Об эпидемии? – Тонорим помрачнел. – Ну что… роковая случайность, я полагаю. Я уже дал свои показания и объяснил, как это вижу. Мы в чужом мире, малоизученном. Чему удивляться? Диккай считает, то животное не могло быть причиной заражения, того же мнения придерживается и Сипар. Значит, возбудитель проник другим путем.

– Что ни говори, а ЧП есть ЧП. – Фаннур бросил косой взгляд на генерала, проверяя его реакцию.

Похоже, ХофСэм относился к этому спокойно, даже философски.

– Это не повлияет на боеспособность нашей ударной группировки. Остальное меня мало заботит.

– А разве Главное Управление Безопасности Таглианы не пытается установить тут свои порядки? Я слышал об этом – Хоркем слухами полнится.

Лакиш выпятил нижнюю губу.

– Странно было бы, не попытайся они влезть туда, куда Советник Виида их не пускал ни под каким предлогом. Он понимал, что безопасников лучше держать подальше от проекта.

Фаннур наблюдал за птицей, которая кружила над верхушками деревьев.

– Но Вииды нет. Как я понимаю, Советник больше к нам не вернется.

– Да… это верно. – Генерал отставил пустую чашку. – Потеря, отрицать глупо, немалая. Виида был нашим щитом, гарантией, что его противники не будут доставать нас. Там, на Таглиане, они плетут заговоры, заключают союзы – но это далеко…

– Теперь будет близко, – заметил шаари. – Может сюда уже летят флотилии проверяющих…

– Нет. Думаю, пока ГУБТ здесь, оно не даст чиновникам ступить на Хоркем. К тому же сегодня утром я получил от президента Даврала ОкМи и Кодры Скалана, заместителя Вииды в Совете, сообщение, что проекту ничего не угрожает. Хотя Скалан и не тот, кто может заменить Вииду, он, заняв его место во главе Высшего Совета, даст нам время. – Тонорим подошел к терминалу и включил его. Развернулась изображение Рашдана. – Атака через три дня. – Рашдан сменился видами штурмовых групп, яростно бросающихся на сложную, многоступенчатую систему укреплений, выстроенных к западу от базы. Судя по желтым отметинам на броне лакишей, сейчас сдавала экзамены рота Миххела Джоса. – Не могу поверить, что наша цель близко. Но… Обойтись без драки?

Фаннур спокойно смотрел на генерала.

– Я до сих пор не услышал от вас вашего мнения, Гриф.

– Потому что его и нет, – отозвался «призрак».

ХофСэм сцепил руки на груди, наблюдая, как штурмовики под плотным огнем роботов лезут наверх. Работой хибранийских наемников генерал восхищался: за короткое время они добились потрясающих результатов. За какой-то месяц создать из разношерстной толпы солдат элитные подразделения!

Вот только где их теперь использовать?

Наемники еще не знают о предложении, которое сделал Архонт Глеш своим новым союзникам.

– Нет? – Генерал повернулся к шаари. – Почему?

– Я хочу возмездия. Дэррны должны быть уничтожены все до единого.

– То есть, другие варианты не рассматриваются?

– Нет.

– А как же Архонт Глеш?

– Я не дал ему ответ.

– Но у нас уже нет времени на раздумья. Три дня… Или мы атакуем или просто пронимаем капитуляцию Цитадели.

– Поймите, генерал, предложение Глеша просто глупое. Власть не у него в руках, по-прежнему существует Совет, который не пойдет на его предложение, существует Коллегия Представителей, Ширулл с его Системой Безопасности. Если Архонт появится во Внутренней Сфере с предложением капитулировать, я не дам за его жизнь и ломаного гроша. – Шаари махнул рукой, точно говоря, что не намерен больше это обсуждать: – Думаю, Архонт болен, и это сказывается на его способности мыслить.

Тонорим перевел взгляд на голограмму.

Это была уже вторая группа штурмовиков, проходящих финальные испытания. Первыми шли «Черные» Жанны Саболы. Очередность определили наемники простой жеребьевкой и попросили генерала держаться от полигона подальше, чтобы не смущать солдат своим присутствием.

Штурмовики старались вовсю. Суть испытания заключалась в том, чтобы взять сложное вражеское укрепление как можно быстрее и как можно эффективнее.

ХофСэм снова наполнил свою кружку горячим сэлло. Лакиш не мог избавиться от мысли, что Фаннур пойдет на геноцид целой расы ради исполнения своей мечты. Не то чтобы он не был способен… просто генерал не мог в своем сознании соединиться две вещи – стремление к свободе и такую кровожадность. Впрочем, с чего он взял, что шаари должен быть паинькой и добряком? Сам Тонорим верил в возмездие за зло. Дэррны натворили его достаточно, чтобы заплатить сполна.

– Ваша сестра не выходила на связь?

– Нет, – ответил Фаннур.

– Может быть…

– Скоггер добрался до места. Борткомп послал мне на коммуникатор уведомление.

Тонорим не особенно рассчитывал, что Гриф будет откровенным. «Призрак» всегда останавливался на самом интересном месте, а у лакиша не хватало духу настаивать.

Интересно, все люди такие?

ХофСэм оставил чашку и одернул на себе мундир.

– Итак, что мы будем делать? Предложение Архонта Глеша не принимается?

Фаннур кивнул.

– Если мы пойдем на компромисс сейчас, это даст ему и, возможно, другим повод думать, что возможна игра по их правилам. – Шаари стремительно встал из кресла. – Атака начнется в расчетное время, генерал. Впервые вижу, что вы сомневаетесь. Не надо.

Тонорим закусил губу. С технической точки зрения было куда проще дать набравшей обороты военной машине двигаться вперед до конца, чем пытаться остановить ее. Слишком много ресурсов задействовано, слишком много потрачено сил и нервов. Некоторые и вовсе не дожили до триумфа, и сам Советник Виида уже не увидит, чем завершится проект, какая судьба ожидает его детище. Генерал терпеть не мог этого самодовольного мерзавца, но испытывал сожаление, что для Валака все закончилось именно так. Когда-то мать Тонорима любила Вииду, и, наверное, не зря. Что-то в нем было такое… о чем знали только они.

«А сколько еще не доживет, несмотря на наше мужество и стойкость».

Генерал раздраженно потер бровь, в который раз удивляясь, откуда у него в мыслях столько неуемного, юношеского пафоса. Иногда он думал так, словно выступал перед кем-то на торжественном митинге.

Может, недаром его называли «мальчишкой», попавшим в мир взрослых и пытающимся играть по взрослым правилам.

– Что ж, еще увидимся, генерал. – Голос шаари выдернул ХофСэма из самокопаний.

Кивнув, Тонорим понял, что остался один в офисе. Лакиш до сих пор не мог привыкнуть к стремительным исчезновениям «призраков».

Чуть позже. Казармы

Для проживания членов комиссии выделили целый пустующий казарменный корпус. Диккай Этту считал, что ему повезло: здесь можно было заниматься чем угодно, не рискуя попасть на глаза посторонним.

Чиновник положил личный терминал на стол, настроил гиперпространственную связь и убедился, что включены все нужные шифровальные протоколы. Прежде, чем нажать на кнопку вызова, лакиш проверил, насколько хорошо экранирован отсек от прослушивания.

Ждать пришлось не больше двадцати секунд, после чего в пустоте повис голоэкран, на котором Диккай увидел одетого в мундир лакиша с повязкой на левом глазу.

– Приветствую, – сказала собеседник Диккая, находящийся за тысячи световых лет от Хоркема. Голос у него был тихим, по интонации обыденным, словно принадлежал не директору Главного Управления Безопасности Таглианы, а какому-нибудь скромному клерку в пыльной скучной конторе.

– Добрый день, господин Брун. Надеюсь, я вам не помешал?

– Нет. Не помешали. – Единственный глаз лакиша уставился на медика. Это был глаз змеи, холодного, расчетливого хищника.

Диккай ощутил ледяной пот у себя на спине, но заставил себя улыбнуться.

– Я переслал вам мой отчет и хотел бы получить инструкции. Что мне делать дальше, господин Брун.

Килан Брун сидел неподвижно, положил ладони на пустую столешницу.

– У меня не было времени прочесть его. Опишите в двух словах, что вы узнали.

– Результаты, скорее, отрицательные. Нам не удалось выяснить причину массового заражения сотрудников лабораторий.

– Вскрытия сделаны?

– Да. При моем личном участии. Анализы отрицательные.

– В каком смысле?

– Мы видим поражения нервной системы в большинстве случаев. У других умерших картина иная – словно это результат работы энтеровирусной инфекции. – Диккай сглотнул. В такие моменты он начинал ненавидеть свою должность, которой добивался годами. Безопасники понемногу запускали щупальца всюду, где видели свой интерес. Проект «Цитадель» курировал лично директор ГУБТ – тайно, разумеется. Об этом не знал даже Советник Виида, не подозревающий, сколько вокруг него работает внедренных агентов. – Нет единой картины.

– И никаких следов ядов?

– Нет. Мы собираемся отправить тела на Таглиану, чтобы все серии тестов провели в Институте инфекционных заболеваний.

Килан Брун кивнул.

– Верно. Отправляйте. А что насчет Эдду Бола и Рибро ПакЛана?

Этту развел руками.

– У нас нет опыта проведения допросов, господин Брун. Мы арестовали обоих.

– Генерал ХофСэм?

– Сотрудничает.

Директор ГУБТ опустил взгляд, словно хотел убедиться, что на пустом столе ничего не прибавилось.

– К вам летит корабль с моими людьми. Они займутся подозреваемыми, так что об этом не беспокойтесь.

Диккай мысленно вздохнул. Роль пыточных дел мастера ему совершенно не улыбалась, достаточно было того, что он стал в руках Бруна послушной зверюшкой.

– Каковы же мои дальнейшие шаги? – спросил он.

Здоровый глаз директора снова уперся в него.

– Вы чего-то боитесь?

– Конечно, я боюсь, – выпалил чиновник, – совсем рядом со мной живут хибранийские наемники. Эти дикари… эти грязные твари…

– Они настолько опасны?

– Ну… они же люди! – выплюнул с отвращением Этту.

Проклятье, он больше не мог сдерживаться! Как вообще Советник Виида додумался до такого – прибегнуть к помощи чужаков! Он точно сумасшедший.

– Кстати, что вы о них думаете? – спросил Брун.

– Думаю?..

– Они могут быть причастны к тому, что произошло в Секторе Икс?

– Я… не знаю. Я не рассматривал такую возможность.

Он солгал. Рассматривал. Но именно по причине своего крайнего отвращения к людям, удовлетворился приватным разговором с Тоноримом, который заверил его, что наемники совершенно не представляют угрозы. Они верны данному слову и точно следуют букве контракта.

Килан Брун побарабанил пальцами по столу. Диккай решил, что сейчас директор предложит ему вплотную заняться этой проблемой.

– А они могут?

Безопасник не ответил.

– Продолжайте изучать медицинские данные, господин Этту. Корабль прибудет на Хоркем завтра утром. Затем он и транспортник с телами улетят.

– А мы?

– Вы тоже, – ответил Брун. – Можете сказать вашему пилоту, чтобы держал двигатель наготове.

Чиновник улыбнулся – довольно коряво. Трудно было понять, шутит одноглазый или нет. На его лице не шевельнулся ни один мускул.

– Всего хорошего, – произнес директор ГУБТ тихо – Диккай едва расслышал. – Мы еще увидимся.

Сеанс связи закончился. Чиновник сжал пальцы до хруста, думая, что на этот раз пронесло. Говорили, тихая, никак не проявляющаяся внешне ярость Бруна многим стоила не только карьеры и свободы, но и жизни. Об этом на Таглиане ходило много темных слухом. В частности, что своего шефа, предыдущего директора, он задушил собственными руками и инсценировал самоубийство.

Конечно, бред, сказала себе Диккай, но какая-то его часто отчаянно верила подобной россказни.

Он закрыл терминал и спрятал в сумку. Этту срочно требовалось чего-нибудь выпить. И не воды.

Несколько часов спустя

Выпускные экзамены штурмовых подразделений закончились лишь к полуночи по местному времени. Вымотанные, грязные все семь рот штурмовиков собрались на главном плацу, чтобы в торжественной обстановке узнать результаты. Обработка данных закончилась несколько минут назад – и ХофСэму принесли запечатанный конверт. Судейством занимался мощный искусственный интеллект, проделавший работу, которую не смогли бы осилить и полсотни специалистов. Алгоритм оценки включал тысячи параметров, действия каждого штурмовика, всех взводов и всей роты в отдельности и в целом. Никто, даже наемники-инструкторы, занимавшие наскоро собранную трибуну, не знали, к чему их воспитанники пришли в итоге. То, что «Черные» Жанны Саболы показали лучшее время, еще не гарантировало им первого места.

Нетерпение носилось в воздухе. Ален Джер чувствовал посасывание под ложечкой. Он устал, но был доволен. Если его «Синие» и не вырвались вперед, то лично он мог сказать, что ребятки потрудились не напрасно, а остальное неважно.

Когда охотник, чья броня была покрыта отметинами от попадания, взошел по лестнице на широкий помост, к нему шагнул сам генерал.

– Поздравляю, – сказал Тонорим, тряся ему руку. – Великолепная работа.

– Конверт, как вижу, еще не открыт, – кивнул Джер, державший под мышкой свой шлем.

– Дело двух минут.

Тонорим повертел бумагу в руках.

За плечом генерала наемник разглядел остальных хибранийцев. Им было, что рассказать друг другу и о чем поспорить. Для каждого из них это тоже был экзамен, ведь командовали инструкторы своими ротами непосредственно на поле боя, под настоящим огнем.

Ничем подобным не мог похвастаться лишь Ламас Тиброн, сидевший в своем парящем кресле. Вид у бывшего шаари был самым мрачным. Увидев Джера, он сдержанно кивнул и устремился взгляд на плац, где стояли штурмовики.

Фаннур Гриф и Кервол Элетейн занимали место у перил, ни с кем не разговаривая, в том числе, и друг с другом.

Для Джера они оставались таким же непонятными, как в самом начале.

– Обстановка не такая торжественная, как хотелось бы, – сказал, извиняясь, Тонорим.

– Ничего. После победы устроим парад. Я не возражаю, – отозвался Ален Джер.

Техи, суетившиеся возле помоста, установили микрофон, чтобы командующий базой мог обратиться к личному составу подразделений.

– Ваш выход, – подмигнул ХофСэму хибраниец.

Лакиш нервно оправил на себе мундир, тот самый, с позолотой.

– Не люблю официоза…

Что ж, наемник мог ему только посочувствовать. Ален присоединился к своим, выдержав целую бурю криков и постукивания по спине и плечам. Хибранийцы радовались как дети. Условия, максимально приближенные к боевым, доставили им удовольствие, сравнимое лишь с тем, какое получает гурман от самого изысканного блюда.

– Ладно, – сказал Джер, пытаясь прекратить шум, – у нас еще будет время отпраздновать. Все помнят про призовой фонд?

– Ага. Но, дается мне, получит его Ламас Тиброн. Посмотрите на его «Серых», – пробурчал Терек Родин. – Они как с картинки стоят. У них ни одного раненного! А у меня трое… – Хибраниец выдал сочную тираду на хибо.

Бывший шаари ухом не повел – слышал или нет, неизвестно. Его вид мог натолкнуть на мысль, что инвалид просто погрузился в одну из своих медитаций.

– Итак, полдела сделано, – сказала Жанна, – давайте закроем эту страницу истории…

«Ей хочется, конечно, – подумал Ален. – После того, что она сотворила с яйцеголовыми… Кто бы мог подумать, что чимар так подействует на них…»

Официальная часть началась. Стих гул. Генерал, занявший место у микрофона, скомандовал «смирно».

Бах! Эхо разнеслось в прохладном ночном воздухе. Почти семь сотен бойцов, закованных в броню, замерли как статуи.

Над Хоркемом светили звезды; вокруг плаца, освещая каждую трещинку на бетонном покрытии и каждое пятно грязи на броне лакишей, горели прожекторы. Тени сделались резкими.

Ален, стоявший слева от ХофСэма, вцепился руками в перила. Через визор шлема он видел своих «Синих». Рота присутствовала в полном составе, двое тех, кто получил травмы во время штурма последнего, самого сложного укрепления на полигоне номер два, отказались остаться в лазарете. Для них было честью стоять на плацу вместе с боевыми братьями.

Джер ощутил себя гордым папашей, чьи отпрыски с лихвой оправдали возлагаемые на них надежды. Ему в самом деле было начихать на призовой фонд и место в гонке.

Тонорим, между тем, произносил сбивчивую речь, в которой затрагивал проблему Великого Будущего Таглианы, чести и доблести ее Вооруженных сил, мастерство и выучку новоиспеченных штурмовиков. Именно они, по мысли золоченого, должны были нести знамя величия родного мира через время и пространство…

Джер повернул голову, чтобы посмотреть на Тонорима. Откуда он набрался такой ереси? Неужели высшим военным чинам устав предписывает прикидываться идиотами перед как можно большим количеством народа?

Охотник услышал вздох Жанны. Она страдала от лакишского пафоса куда больше, ибо бедняжке не терпелось в честь окончания курса смочить горло чем-нибудь с крепостью от сорока градусов и выше. Да, Ален и сам бы не отказался от порции-другой. Жаль, на базе нет приличного бара, дымной и душной мрачной забегаловки, как в каком-нибудь дальнем варварском мире. Офицерский клуб здесь напоминал место, где шли вечные поминки. Лакиши не умели развлекаться и проводили свое свободное время так, что в их компании можно было умереть со скуки. Играла роль и неприязнь к людям, к чужакам, и хотя таглианцы всеми силами старались быть приветливыми, хибранийцы чувствовали фальшь.

Впрочем, Джера она не задевала. Его ремесло никогда не было инструментом для массового разведения доброжелателей, а на расовую неприязнь он вообще чихать хотел. В конечном итоге, он здесь только работает. Исключение составляли «Синие», обожавшие своего инструктора до степени поклонения.

Вот это была проблема.

Оказывается, Тонорим перешел непосредственно к делу. Молодец, не стал затягивать до утра.

Ален бросил взгляд по сторонам. Позади импровизированной трибуны столпился обслуживающий персонал базы. Тут были все, включая до сих пор не собравшихся в обратный путь медиков во главе с Диккаем Этту. Отсутствовали, наверное, лишь две персоны – Рибро ПакЛан и Эдду Бол; бедолаги до сих пор парились в карцере. Ходили слухи, что их увезут в метрополию, чтобы снять семь шкур – в поисках истины, разумеется.

«А если найдут – эту самую истину? – подумал хибраниец. – Тогда нам лучше держаться подальше. Как-никак выкрутасы Саболы тянут на самый настоящий биотеракт. О чем она думала?»

Ален с большим трудом отбросил эти мысли. Каждый раз, когда он вспоминал о Жанне, его голова шла кругом. Можно только удивляться прихотям судьбы, что никто до сих пор не приставил хибранийцам нож к горлу, требуя объяснений.

Наибольшая опасность исходила, несомненно, от лакишей со стороны. Тонорим – свой, им можно манипулировать. Но что делать с гипотетическими – или даже вполне вероятными, – дознавателями, о возможности прилета которых Джер думал уже давно? Он пытался поставить на место властей Таглианы себя и не сомневался, что в своем стремлении покарать преступников не остановился бы ни перед чем.