Текст книги "Теплая кровь. Том 1: Вторжение (СИ)"
Автор книги: Артём Суханов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Глава 10. Ольга
-Ну и сукин сын! – воскликнул восхищенно Бьорсон, когда их разместили в самом большом номере местной гостиницы.
–Нет, ты видела, а?! – Бьорсон в кальсонах и распахнутом халате обильно жестикулировал перед лицом Ольги, – образцовый офицер! Кристально честный! Рубит с плеча! А сам врёт прямо в лицо! Если бы Верховное Существо было бы человеком, оно было бы таким, уж поверь мне, девушка! Прекрасным и лицемерным! От этого, кстати, только более прекрасным! – Снорри рассмеялся, высоко запрокинув голову. Ольга рефлекторно отшатнулась, но несколько капель слюны успели упасть ей на руку.
–Чтоб ты сдох, Снорри, – прошипела она, – иди уже спать, Бога ради!
Здесь, в гостинице, она наконец смогла впервые за долгое время достать хорошие папиросы и теперь просто пыталась насладиться ими перед сном, но спокойному курению упорно мешал Снорри, которому вдруг приспичило поговорить.
–Но ты поняла, да? Ты ведь поняла? – норжец не обратил на её реплику ни малейшего внимания, – три тысячи моряков у него! Выживших! Пришлось во дворе разместить, видите, как их много?! А сам в больницу толком и не пускает, по палатам пройтись не даёт. Я-то думал сам заглянуть, хоть глазком, но амбал, которого со мной отправили, бдил во все глаза.
–Ты хочешь сказать, что это всё спектакль? – уставилась на него Ольга. А ведь правда, это многое бы объяснило. Кроме склавийцев во дворе больницы.
–Думаю, парень мастерски воспользовался ситуацией и сделал из трёх сотен три тысячи. И главное, что Урути на это купилась, девушка! Урути! Самая хитрая сука из всех, кого я знаю в этой стране!
Триста, а не три тысячи. Триста человек – это экипаж эскадренного миноносца. Или половина экипажа крейсера. Разбившийся одинокий корабль – да, это было правдоподобнее целого склавийского флота, нагрянувшего к берегам Джирапозы.
–С чего ты решил, что Урути купилась? Думаешь, она глупее тебя?
–Потому что Урути ждёт конвой со склавийской техникой. По Асанье уже месяц ходят разговоры о сотнях панцеров, которые Склавия должна поставить Республике. Вот об этих панцерах, разбитых о скалы, Лаура и подумала, когда увидела склавийцев.
–А что с ними на самом деле, по твоему мнению, о мудрейший из норжцев?
–Пёс знает, – пожал плечами Снорри, – но этот скороспелый генерал будет из штанов выпрыгивать, чтобы убедить нас, что весь груз сейчас ржавеет на пляжах Лейрии.
–Этот блеф быстро раскроется, разве нет? – всё-таки при всех минусах Снорри разговаривать с ним было интересно, – у Урути есть связь с Доррадо. Там по– прежнему сидит склавийский посол. Если груз всё ещё в портах государства, она узнает об этом в течение дня.
–Угу, – кивнул Снорри, – так что я бы предположил, что склавийцы сами не знают, где их флот. Но он точно не на джирапозском берегу, иначе ты бы уже фотографировала выброшенные на берег сухогрузы, а к вечеру твои фотографии сбросили бы с самолётов над Асаньей. И эффект бы от них был побольше, чем от бомб. Всё-таки не зря я привез сюда, девушка. Убивают сейчас по всей стране, тут эксклюзива не сделаешь, а вот пропавший склавийский конвой – сенсация, что не говори. У тебя есть все шансы отличиться в самом начале карьеры, девушка! – Снорри вздохнул, его пластичное жизнерадостное лицо резко стало серьезным. – Только прошу тебя, удержись от соблазна и не звони в Доррадо с гостиничного телефона. Его прослушивают.
–Зачем мне звонить в Доррадо, Снорри? – Ольга почувствовала, как покрывается мурашками.
–Ох, девушка, – вздохнул журналист, – не оскорбляй мой интеллект. Будь ты и впрямь газетным фотографом, ты бы уже вся извелась, пытаясь дозвониться до склавийских изданий. Такой эксклюзив, ещё бы! Но ты молчишь. Почему? Потому что ты не журналист. И никогда им не была. У тебя совсем другие рефлексы.
–Если ты увидел во мне рефлексы офицера разведки, зачем предупреждаешь о прослушке? – тихо спросила Ольга, – думаешь, в государственных разведшколах этому не учат?
–Думаю там учат и тому, чтобы соответствовать взятой роли, – улыбнулся Бьорсон, – где один прокол, там и второй, верно? Вот, пытаюсь предостеречь на всякий случай. Молодости свойственны ошибки.
–Мне тридцать пять! – вспыхнула Ольга, – Снорри, твою мать, я не шпионка, прекрати эти намеки! Нахрена мне было шляться по доррадским притонам в поисках согласного меня взять корреспондента, будь я разведчицей, а? У Склавии что, нет газет? Некуда внедрить своего? Снорри, офицеры разведки не умоляют полупьяных толстых норжцев взять их с собой на фронт. Разведка так не работает!
Бьорсон молчал, рассматривая Ольгу так, как будто видел ее впервые. Улыбка окончательно сошла с его лица, оставив выражение напряжённой сосредоточенности. Ольга уже видела такой взгляд. Полгода назад в Доррадо. Смотревший тогда был ровесником Снорри, но вместо записной книжки журналиста носил сюртук инспектора Синода. Тогда Ольга не знала, что сказать человеку с внимательным взглядом. Сейчас она тоже не знала, что сказать Снорри.
"Я не помню, что произошло, господин инспектор".
–Я не шпионка, Снорри, – повторила она, не зная, что ещё ему сказать.
– Каких проблем мне ждать от тебя, девушка?
"У нас не будет никаких проблем, коллеги. Дальновзгляд уже готов. У нас остались только финальные испытания, после которых мы передадим прибор армии". Перед глазами проносятся все пятеро. Белые халаты, очки в дорогой оправе. Один китель защитного цвета. Дорогие духи и дорогая прическа доктора Горевой – единственной участвующей в эксперименте женщины, не считая самой Ольги. Это было последнее, что Ольга помнила до начала эксперимента. Потом была только кровь. Их кровь.
Ольга сильно надавила пальцами на глазные яблоки. Красные мухи закрыли собой образы прошлого.
– Мне нужно знать, кто ты, – Снорри сел рядом. Он старался говорить тихо и проникновенно, – если я не буду тебе доверять, я не смогу с тобой работать. А сейчас я тебе не доверяю.
–Я Гений, – сказала Ольга. Она затушила папиросу о край пепельницы и встала. На журнальном столике стоял графин с холодной водой и пара стаканов. Сейчас она бы предпочла бренди, но сойдёт и вода. – Эфирит (1). С пятнадцати лет работаю в столичном конструкторском бюро по разработке альтернативных способов связи. Пять лет назад я возглавила это КБ. Год назад прибыла сюда для полевых испытаний Эфирного Дальновзгляда. Если скажешь, что это дурацкое название, я с тобой соглашусь, но тут решала не я. Для чего нужен прибор, по-моему, понятно из названия, все подробности, естественно, секретны. Во время корректировки артиллерии посредством прибора, произошёл несчастный случай. Я была в трансе и не помню подробностей. Когда очнулась, узнала, что все члены моей исследовательской группы мертвы.
Стакан воды не принёс облегчения. Ольга вернулась к пепельнице и зажгла новую папиросу. Бьорсон молчал, явно ожидая продолжения.
– Их убила, конечно же, я. У меня впервые в жизни произошёл приступ Безумия. В Склавии, как ты, наверное, слышал, подобные случаи стараются скрывать.
– В Склавии вообще стараются не упоминать Гениев, – кивнул Снорри, – у вас это называют «Достижения государственных учёных».
– Большей частью склавийские изобретения действительно плод деятельности обычных учёных. Дар Гения считается слишком непредсказуемым, и изобретения Гения очень трудно поставить на поток.
–В Праме с этим справились, – возразил Снорри.
–На островах Гениев больше. Заметно больше. Да и не так уж много их изобретений доходит до конвейера. Как правило, это штучный продукт, – Ольга осознанно уводила разговор от темы своего прошлого. Говорить об этом со Снорри было тяжело.
– И тем не менее в список массовых изобретений попали многогранники (2) и лангиранский сплав 3). Для промышленной революции на островах этих штук хватило с лихвой. – Снорри на мгновение замолчал, обдумывая свой вопрос. – Как тебя зовут на самом деле, Цветана? Ты из Берхов? Зоричей? Может быть, Вардалахов? (4)
Ольга вздохнула.
– Меня зовут Ольга Ангел, Снорри. Не делай, пожалуйста, такое лицо. Я из младшей ветви рода. Там нас, таких князей и княгинь, без малого сотня.
– И тем не менее, девушка. Не каждый день на меня работает фотографом княгиня из правящей склавийской династии. Надо полагать, под суд тебя не отдали из-за твоего происхождения?
–В Доррадо по горячим следам провели расследование. Синод, который занимается у нас подобными делами, прислал из Костовска дознавателя. Старого, дотошногого и въедливого. Он разговаривал со мной две недели подряд, светил в глаза фонариком, проводил тесты. То, что я не виновна, было очевидно. Безумие – это то, что Гении не могут контролировать сами. Личное дело показало, что у психиатров я была на пассивном учёте, ранее приступов Безумия у меня не фиксировали, специальных таблеток мне не прописывали. В общем, виновным признали куратора группы из числа военных, который отправил Гения на фронт без предварительных тестов. На самом деле я была далеко от фронта, но дальновзгляд… Там же, как раз в том и дело, – он показывает тебе то, что нужно. А мне нужно было указать артиллеристам место размещения основных сил анархистов. И я увидела во время транса бой, кровь, трупы… Наверное, увидела, потому что я не помню, что происходило во время транса. А дальше… Многие слышали, как оно бывает, как у Гения едет крыша. Обычно в зоне боевых действий Гениев сопровождают крепкие бойцы с дубинками, но мы всей группой сидели в одном помещении без вооруженной охраны. У связиста из военных был с собой револьвер, но он контролировал радиостанцию, а не меня. Поэтому я и оказалась так отвратительно эффективна. – Ольга жалко улыбнулась. – В итоге гибель пяти человек обозвали «несчастным случаем при полевых испытаниях», мне выдали новые документы и открыли новый счёт в банке. Деньги на него мне сказали перевести со своих старых счетов. Всё думаю, а что было бы, не будь у меня старых счетов? М-м-м… . Меня пообещали вернуть на родину, «когда всё уляжется», и отпустили на все четыре стороны. Могу ехать куда захочу.
– Кроме, дай угадаю, Склавии?– усмехнулся Бьорсон.
– Да, в Склавию мне нельзя, – грустно улыбнулась Ольга, – наверное, когда я пойму, что со мной всё в порядке, я попробую вернуться, но пока со мной не всё в порядке.
При этих словах Бьорсон сделал большие глаза и, вжавшись в стену, принялся смешно семенить в сторону двери.
–Прекрати свои кривляния, или я убью тебя без всякого Безумия, – Ольга сама не поняла, засмеялась она при этом или всхлипнула. – Я как бракованная гончая, Снорри. Меня тянет на фронт, тянет к смерти. Поэтому я и пыталась напроситься к кому-нибудь на передовую. Это какой-то психоз, привязавшийся ко мне после транса. Пока он не прекратится, возвращаться к науке мне опасно. И для себя, и для окружающих. Поэтому я просто пытаюсь дожить до этого момента. – Ольга поднесла мундштук ко рту, но папироса за время разговора дотлела до самой бумажной гильзы, и она принялась вкручивать в мундштук новую.
Снорри молча ушёл в свою комнату и вернулся, потрясая металлической фляжкой. Ольга благодарно кивнула и залпом опрокинула в себя четверть стакана крепкой золотистой жидкости. Снорри сделал глоток прямо из фляжки.
– То есть ты по-прежнему мой фотограф, Ольга? Без подвоха?
– Ну…– Ольга замялась.
– Так и знал, – расхохотался норжец, – выкладывайте, Ваше Высочество, чего ожидать от вас бедному писаке, скромно пытающемуся заработать на кусок хлеба?
– Ты же сам всё понимаешь, Снорри, – вздохнула Ольга, – кто-то потопил склавийский эсминец. Командир корабля выжил. То, что он знает, может быть критически важно для моей страны.
– То есть всё-таки хочешь поиграть в шпионов, твоё высочество? – нахмурился Бьоросон, – и хочешь, чтобы старый пьяница Снорри тебе помог, верно?
– Мне будет достаточно, если старый пьяница Снорри не отведет меня в контрразведку Директории, – ровным голосом произнесла Ольга, – именно для этого я и рассказала старому пьянице Снорри обстоятельства своего появления в Джирапозе, хотя по большому счёту это старого пьяницы Снорри не касается.
– Старый пьяница Снорри при всех его недостатках никогда не был доносчиком, твоё высочество, – Бьорсон сделал ещё глоток из принесенной фляжки, – дураком, кстати, тоже не был. Ты мне нравишься, Ольга, и я помогу тебе, если это не будет мне в тягость. Но если ты злоупотребишь моей добротой, – погрозил пальцем норжец, – я предам тебя, не задумываясь. Просто потому, что себя я люблю больше всех княгинь и принцесс этого чертового мира. Ты меня понимаешь?
Ольга кивнула.
–Славно, – Бьорсон закрыл фляжку и убрал её в карман пиджака, – я пошёл спать. Чтобы продуктивно работать сегодня, мне нужно как следует выспаться.
Ольга кивнула и вытащила новую папиросу из пачки. Ей спать пока было рановато. Теперь, когда Бьорсон перестал быть опасен, нужно было придумать, как выйти на контакт с Димитаром Господиновым.
1) Эфириты – достатчно редкая, особенно в Склавии, разновидность Гениев, способная манипулировать с изображеним и звуком. Эфиритам подвластны дальновидение, манипуляции с уже созданными изображениями, гадание по фотографии, передача изображения и звука на расстоянии.
2) Многогранники – компактные источники энергии, напоминающие по своему функционалу современные акумуляторы нашего мира, но гораздо более энерго ёмкие. Многогранники служат основой энергопитания огромного количества прамских механизмов. Производство и зарядка многогранников является государственной тайной Прамской Пентархии.
3) Лангиранский сплав – сплав, по своим показателям опережающий алюминий. Производиться в одном из пяти городов, образующих Прамскую Пентархию – городе Лангирано.
4) Берхи, Зоричи, Вардалахи – аристократические рода Склавии.
Глава 11. Лавр
Дизель сердито пыхтел на малых оборотах, толкая катер вверх по строптивому Тавропосу. Какая-то рыба, испуганная то ли звуком двигателя, то ли бурлящей воды, метнулась в сторону берега прямо перед катером. Её темно-серая спина мелькнула среди буро-зеленой воды Тавропоса, заставив вздрогнуть сидевшего на носу катера Лавра.
– Что у тебя, Камнев? – стоявший у руля Смолян успевал не только управлять лодкой, но и внимательно следить за каждым движением впередсмотрящего.
– Всего лишь рыба, господин Смолян. Но здоровущая.
– Отлично, продолжай наблюдение.
Одного из мертвых бирюзовых экспедиционные врачи успели вскрыть до выхода разведгруппы Смоляна. Вид жабр на шее этих существ произвел неизгладимое впечатление на магистра Георгиопольского университета. Поэтому теперь, пока катер рассекал мутные воды Тавропоса, пассажирам на его бортах, носу и корме было поручено не только следить за берегом, но и внимательно всматриваться в глубину реки.
А река по мере удаления от лагеря все сильнее менялась. Рыбы, мелькавшие по ходу движения катера, стали появляться все чаще, и через какое-то время река уже бурлила от множества существ, рассекающих ее поверхность. Через два часа пути Лавр увидел целое стадо зверюг, таких же как тот, что он встретил вчера вечером. Разнежившись у реки, здоровенные твари то и дело поодиночке погружались в Тавропос, в котором они двигались невероятно ловко для своих размеров.
– Еремей, – скомандовал Смолян, когда лодка поравнялись с первым таким лежбищем умильных здоровяков, – если кто-то из них приблизится к катеру, стреляй. Для начала в воздух. Я не хочу проверять, смогут ли они перевернуть лодку. Понял меня? Лавр, тебя это тоже касается!
Но никто из зверей не стал приближаться к лодке, и вскоре стадо скрылось за очередным изгибом Тавропоса. Теперь на берегу реки резвились совсем другие обитатели – с огромными пастями, полными острых зубов и вытянутыми змеиными телами. Где-то из глубины джунглей послышалось что-то среднее между птичьим щебетом и человеческим криком. С высокого левого берега в воду плюхнулась туша, тяжелая и мохнатая. Живности в реке становилось всё больше.
– Вы были правы, Лев, – сказал Еремей Вук, низкий плотный мужчина с лысой головой и щетиной на щеках, – в глубине этого континента действительно сохранилась жизнь. Это потрясающе.
– Это стало понятно ещё вчера, – ответил ему Тадеуш Влк, худой гладковыбритый дылда с копной чёрных кудрявых волос, – более того, вчера мы увидели чудо, сильно превосходящее всё это кишение дикой природы вокруг. Вчера мы с вами встретили разумных существ.
–Да, – кивнул Вук, – вы совершенно правы, коллега. Но вчера у меня не было времени выразить своё восхищение господину Смоляну.
– Выразить восхищение! – фыркнул Смолян, – а вы неплохо вжились в роль университетских лицемеров, парни. На каком-нибудь ученом симпозиуме вы легко сошли бы за своих.
Лавр улыбнулся, пользуясь тем, что собеседники не видели его лица. От Влка и Вука за версту несло разведкой. Впрочем, в этом не было ничего удивительного.
Изменение климата в Склавии толкало правительство Государства на поиск новых плодородных земель для колонизации. Необитаемый Мортум для этих целей подходил идеально. Единственной проблемой был тот факт, что большая часть материка официально принадлежала Прамской Конкордии. Власть Маценты, давно зависимой от Склавийского государства, распространялась лишь на узкую полоску земли между реками Тавропос и Завора. Вернее, узкой являлась полоска колонизируемой земли вдоль побережья Мортума. Истинных размеров территории не знал никто, так как лезть вглубь континента Мацента до сих пор не решалась. Неудивительно, что в первой такой экспедиции приняли участие представители склавийских разведывательных ведомств.
– Однако сегодня вам не придется читать лекции, господа, – продолжил Смолян, – когда мы доберемся до поселения наших ночных гостей, мне понадобятся от вас другие, более прозаические навыки.
– И как скоро мы до него доберемся, Лев? – спросил Вук.
– Хороший вопрос, Тадеуш. Ваше Высочество, вам есть, что сказать по данному поводу?
Расчет вероятностей. Именно для этого их с Константином и пригласили в эту экспедицию. Когда вы лезете вглубь неисследованных земель, произойти может всё, что угодно. А когда вы находитесь в опасной близости от земель вероятного противника, случайностей быть не должно. Устройство вероятностей, над которым с самого начала похода колдовал Кост, должно было быть их страховкой от этих самых нежелательных случайностей.
– При тех исходных данных, что я забил в машину, охотники не были в родном поселении около пяти дней, – ответил Кост, – судя по строению организма этих существ, передвигаться они предпочитают в воде, а значит, путь, который они прошли от поселения, идентичен нашему. Скорее всего, их посёлок находится либо непосредственно в воде, либо на берегу, неподалеку от водоема. Поэтому плывя по реке, мы на него наткнемся. Вероятность данного события восемьдесят два процента и три десятых. Это очень хороший результат.
– То есть нам плыть около пяти суток? – переспросил Вук, – стоит ли так отрываться от экспедиции?
– Вряд ли эти бирюзовые развивали вплавь такую же скорость, как наша старушка, Емельян, – сказал Смолян, – мы сейчас движемся быстрее, чем наши водоплавающие друзья, раз эдак в пять, верно, Кост?
– В пять целых, шесть десятых, согласно Устройству. Но вы же сами понимаете, господа, данные, снятые с мёртвых существ, не идеальны. Мы вполне можем ошибаться в несколько раз, возможно, даже на порядок. Но пока самый вероятный прогноз – мы достигнем поселения к концу дня.
– И что будем делать? – спросил Влк, – драться?
– Высока вероятность того, что драться не придется, верно, Ваше Высочество?
– Пятьдесят шесть процентов, что охотники составляли все боеспособное население общины, – пояснил Кост, – на самом деле, это не очень высокая вероятность.
– Больше пятидесяти процентов.
– На такой прогноз не стоит полагаться. Слишком мало данных.
– В любом случае мы ничем не рискуем. Если на нас нападут, наш катер легко оторвется. Ну а ваши винтовки, парни, дадут нам время на побег.
– То есть мы только посмотрим, посчитаем этих рыбожаб по головам и вернемся к мамочке? – с сомнением в голосе спросил Влк, – звучит, конечно, гладко, но…
Договорить ему помешал сотрясший лодку толчок. Лавру пришлось ухватиться за торчащий из носа поручень, чтобы не свалиться в воду. Глянув вниз, он заметил длинную змееобразную тварь, быстро уплывающую в противоположную от лодки сторону. Судя по скорости, которую сейчас стремительно набирала эта двухметровая бестия, им очень повезло, что они отделались всего лишь толчком.
– Но вы двое профессиональных убийц едете с нами для того, чтобы все закончилось хорошо, даже если гладко не будет, – отрезал Смолян. – Камнев, тебя посадили на нос не для того чтобы ты тут уши развесил, твою мать! Если нашу малышку опрокинет кто-нибудь из обитателей этих вод, этот разговор будет последним, что ты услышишь в этой жизни! Повнимательнее парень!
К полудню катер достиг одного из малых притоков Тавропоса, перегороженного примитивной плотиной из дерева, водорослей и засохшего речного ила.
– Внушает, – сказал господин Влк, осматривая плотину с правого борта катера.
– У склавийских бобров так бы не вышло, – вторил ему господин Вук, – сразу видно работу разумного существа.
– Хорош зубоскалить, – прикрикнул на них Смолян, – готовьтесь к высадке. Я правлю к берегу.
Экипаж катера занялся проверкой снаряжения. Еремей до щелчка вогнал магазин в бок своего ПП-6 от «Склавской Сброи» (1). Тадеуш по одному заталкивал картечные патроны в своё гладкоствольное ружьё с новомодной системой помповой перезарядки. Лавр спрыгнул с носа, чтобы помочь Косту упаковать Устройство в специальный рюкзак. Лавр собирался сам тащить рюкзак, но Константин отказался от его помощи, закинув объемистый короб себе на плечи. Винтовку князь брать не стал, ограничившись крупнокалиберным револьвером в набедренной кобуре. Такой же револьвер взял себе и Лавр, после вчерашнего боя решивший, что будет не лишним чем-нибудь дополнить старую добрую армейскую винтовку. Тадеуш и Еремей очень быстро нашли корягу, к которой удалость принайтовать катер. После этого Смолян заглушил мотор и извлек из металлического ящика на корме собственное оружие – пятнадцатизарядный карабин «Лучани» (2) под пистолетный патрон. Эта изящная штучка была настолько легкой и прекрасно сбалансированной, что отдельные умельцы, как слышал Лавр, умудрялись вести из неё стрельбу с одной руки. Легкий, почти игрушечный карабин был весьма уважаем в преступном мире Прамской Пентархии. Точно так же, как и висевшая на боку Смоляна лупара, памятная Лавру по событиям вчерашнего вечера. Для склавийского магистра медицины оружейные вкусы Смоляна были весьма своеобразны. Впрочем, как показала вчерашняя ночь, управлялся он со своим экзотическим для склавийцев оружием весьма умело. А в остальное Лавру вникать не стоило. Поэтому он и не вникал.
Ещё на катере все пятеро почувствовали ужасающий смрад, идущий от перегороженной плотиной реки. От удушающего запаха разложения мутило ещё на катере. Было понятно, что по мере приближения к источнику запах станет и вовсе нестерпимым.
Лавр вздрогнул, когда Смолян с видимым удовольствием втянул носом отвратительный воздух.
– Что-то мне подсказывает, что проблем с аборигенами у нас сегодня не будет, – неприятно улыбнулся Смолян, – однако же чтобы не возникло проблем с запахом, рекомендую вам всем повязать на лица какую-нибудь ткань, предварительно смочив её спиртом. Спирт в металлическом ящике на корме. Лавр, будь добр!
Лавр тяжело вздохнул. Он уже понял, что в этом походе роль мальчика на побегушках будет отведена именно ему.
Приток Тавропоса, перегороженный плотиной, растекся до размеров большого пруда. Берег реки представлял из себя болотистую местность, заросшую ряской и камышом. Здесь же, среди зарослей камыша, были вырыты небольшие землянки. Крышами этим хлипким убежищам служил тот же камыш. Судя по всему, это и было то самое поселение бирюзовых аборигенов, которое собирались найти разведчики. Вот только кто-то нашёл его раньше. Нашёл и жестоко расправился со своей находкой.
На большей части землянок сложенные из камыша крыши были сожжены. Вокруг этих хлипких убежищ лежали уже существенно разложившиеся трупы. Трупы во множестве покрывали и поверхность пруда. Отвратительно белёсые, вздувшиеся, они источали жуткую вонь, смешавшуюся с исходящим от пруда химическим запахом. Радужная пленка, покрывшая поверхность водоёма, ясно говорила о происхождении запаха.
– Твою мать! – ахнул Константин. Добавить что-то ещё князь был не в состоянии.
– Бойня, – хладнокровно констатировал Еремей Вук, – кто-то перебил целую деревню.
– Пока мужчины были на охоте, – добавил Тадеуш Влк, – это объясняет вчерашний инцидент.
– Мужчины ушли, затем вернулись и пошли мстить. Это объясняет, почему Устройство показало, что мужчины удалились от поселения на пять суток, хотя мы достигли его за два часа, – задумчиво проговорил Смолян, – я ведь правильно понимаю, что машина производила расчёты, исходя из состояния желудков аборигенов после их вскрытия? Ну типа еда, приготовленная в домашних условиях, отличается от той, что мужчины едят на охоте? Или что-то в это роде?
Константин неуверенно кивнул.
– При программировании в устройство заложено огромное количество параметров. Если честно, я сам не всегда понимаю, по какому принципу добавляю в Устройство тот или иной элемент. Но то, что вы говорите, похоже на правду. Хотя я, чтоб мне пусто было, не пойму, чем питание в походе отличается от домашнего. Я имею в виду примитивного дикаря, не знающего огня. Но машина всё же видит какое-то отличие. И вы, судя по вашим вопросам, тоже.
– Всё в порядке, князь, – махнул рукой Смолян, – именно так и работает Гений. Почти всегда мы не понимаем, как именно мы делаем то, что делаем.
Мы? Лавр удивленно вытаращился на Смоляна, пользуясь тем, что магистр его не видит. Мысли в голове цеплялись одна за другую, как звенья якорной цепи. Перед глазами Лавра предстала сегодняшняя ночь, а вернее, тот предутренний час, когда на лагерь напали бирюзовые охотники. Его ведь ранили тогда. В бедро. Копьем. Он не почувствовал боли в горячке боя, но потом его замутило, и он даже отрубился. Вроде бы первую помощь ему как раз и оказывал Смолян. Однако на следующее утро от раны не осталось даже и следа. Лавр с прищуром посмотрел на магистра медицины Смоляна. Неужели он и правда Гений? Гений, о котором не говорилось ни в одном экспедиционном документе, но который легко говорит об этом члену правящего дома и вообще не особо скрывает свой дар. Университетский ученый, магистр медицины, запанибрата беседующий с двумя профессиональными убийцами из разведки. Склавиец, предпочитающий прамское оружие. Лавру не нравилось такое количество странных сочетаний в одном человеке.
Чудовищная вонь проникала даже через пропитанную спиртом тряпку. К горлу подступил горячий комок кислятины, но у Лавра пока получалось сдерживаться.
– Нам нужно понять, как далеко сейчас находятся те, кто это сделал, – сказал Смолян, обращаясь к Константину, – заодно было бы неплохо понять, кто конкретно это сделал.
– Я бы поставил на прамцев, – Тадеуш Влк открыл вытянутый из нагрудного кармана портсигар и, достав папиросу, просунул её под лицевую повязку, – какие-нибудь искатели приключений и авантюристы полезли бы, скорее, через мацентийскую территорию, то есть мы бы с ними уже встретились. Но мы не встретились.
Щелкнуло колёсико зажигалки. Лавр сделал шаг в сторону от заклубившегося вокруг Влка дымного облачка. Аромат табачного дыма не смог перебить вонь разложения, он лишь добавил дополнительные оттенки к удушливому запаху смерти.
– А ведь это наш берег Тавропоса, – проворчал Еремей Вук, – что эти прамские ублюдки себе позволяют?
– Сначала нужно удостовериться, что это прамские ублюдки. – Проворчал Смолян, – вы двое сейчас и займётесь этим.
– Говно, – проворчал Влк, бросая окурок папиросы, – а я уж понадеялся, что ковыряние в трупах осталось в прошлом.
– Знал бы, что наткнемся на чужой беспорядок, – Вук вытащил из кармана на бедре раскладной нож с выкидным лезвием, – взял бы инструмент получше. Ну уж какой есть. Вы, я так понимаю, будете на катере?
– Верно, – кивнул Смолян, – у меня уже есть пара вопросов для Устройства Его Высочества.
– Чтобы ответить на них, мне, скорее всего, понадобятся образцы. Раз уж мы все равно здесь…
Кост снял с плеч Устройство и принялся рыться в боковых клапанах рюкзака.
– Вот пробирки. Лавр, ты не мог бы? Мне нужна вода из пруда, почва, желательно из следа нападавших, и давай ещё золу у землянки возьмём. Надеюсь, Устройству этого хватит.
Лавр вздохнул и послушно поплелся выполнять поручение. К счастью, наполнить три пробирки было гораздо легче, чем вскрывать вздувшиеся гнилостно-белые тела аборигенов. А ведь именно этим начал сейчас заниматься Еремей Вук по соседству с заполнявшим пробирку Лавром.
На все про все Лавру хватило десяти минут. После этого они с Константином и Львом удалились на катер, оставив помощников Смоляна заниматься их грязной работой.
1) ПП-6 от «Склавской Сброи». "Склавийская Сброя" – полугосударсвтенная корпорация Склавии, производящая ручное стрелковое оружие для Склавийской Государсвтенной Армии, других силовых структур, в том числе и иностранных, а также для частных заказчиков.
2) «Лучани» – оружейная фирма со штаб-квартирой в прамском городе Галан, по слухам, плотно сотрудничающаящая с прамским криминалитетом.
