Текст книги "Теплая кровь. Том 1: Вторжение (СИ)"
Автор книги: Артём Суханов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Глава 35. Богдан
Вечерний лес был переполнен запахами гнили и прелой хвои, к которым, по мере приближения к лагерю эрзинов, всё явственнее примешивался аромат еды, готовящейся на полевых кухнях. Сам лагерь они обошли стороной, Орлан старался вести склавийцев так, чтобы не столкнуть их со злыми соплеменниками. Тем не менее, Лазарову попались на глаза несколько стоявших на отшибе хрупких времянок, припорошенных для маскировки землей и желтыми осенними листьями. Где-то вдалеке от них раздавались гортанные крики мужчин и заунывные голоса женщин. Несколько раз эрзины выходили к идущими впереди Орлану, задавая ему какие-то вопросы на своём, непонятном для склавийцев, языке. В такие моменты шедший рядом с Богданом Димов, снимал с предохранителя свою армейскую винтовку и, направив ствол в землю, напряженно ждал окончания переговоров. Богдан вёл себя более спокойно, но, сказать по правде, сам он тоже изрядно трусил.
Помимо Старосты Сагилова, их с Димовым сопровождали четверо эрзинов, в которых можно было без труда опознать родственников. Орлан честно признался, что все четверо выходцы из его семьи – брат, двое сыновей и племянник, так что Богдан мог справедливо полагать, что в случае заварушки, они остануться верны старосте. А вот на то, что сам Орлан не предаст склавийцев, оставалось только надеяться.
Очень скоро солнце окончательно ушло за линию горизонта и в сентябрьском лесу стало так темно, что хоть глаз коли. К счастью, сагильский староста оказался запаслив, и они спокойно продолжили свой путь при неверном свете керосиновых фонарей. Тропа, по которой они шли, была достаточно широкой, протоптанной десятками ног приведенных сюда пленных. Шедший рядом Димов выругался, сорвав что-то с придорожного куста.
–Батист, – коротко сказал жандарм, показывая свою находку Лазарову, – я жене такой привозил из Костовска. Она из него ночную рубашку сшила. Красивую.
Ноздри штабс-капитана раздувались от едва сдерживаемого гнева. Богдан вдруг ясно понял, о чем думает Димов, держа сейчас в руках этот обрывок ткани.
–Ваша жена жива, Ян. Вы её спасли и теперь она ждёт вас в Ичитьевске. Пожалуйста успокойтесь.
–Да что же вы за человек, Богдан?! – Димов впился глазами в следователя Синода. Шепот, которым он сейчас говорил, был страшнее крика, – они гнали здесь людей! Женщин! Склавиек! Им даже одеться не дали?! А вам всё равно, а? Вам всё равно, Богдан?
Жандарм грозно надвинулся на Лазарова. Идущие рядом эрзины враз отскочили в разные стороны, со страхом глядя на разъяренного офицера.
–Нет, Ян, – хрипло ответил Лазаров, – поверьте, мне не всё равно. Но нам нужно успокоиться. Прямо сейчас. Обоим.
–Успокоиться? – Димов со свистом втянул в себя воздух, – и как же я должен успокоиться, а Богдан? Как, скажите?
–Нужно просто делать свою работу, Ян, – сказал Лазаров, чувствуя, как ему передаётся ярость штабс-капитана, – жители Ичитьевска, драгуны, губернатор Костовска, министр МВД и даже Его Величество Государь, ждут, что мы с вами, Ян, будем делать сейчас свою работу. А значит, мы должны дойти до конца тропы. Вы уже знаете, что увидите там,я вижу это по вашим глазам. И я тоже знаю. Но мы должны дойти. Должны убедиться, понимаете? Констатировать, что всё именно так, как мы думаем. Чтобы потом доложить. Я знаю, чего вы хотите, но.
Богдан придвинулся к уху Димова так, чтобы его не слышали окружающие их эрзины.
–Вы хотите мёртвых эрзин. Прямо сейчас. Но пять простреленных голов не вернут пленников, ушедших туда, – Лазаров махнул рукой в сторону юга. – Они только помешают нам делать свою работу. Помешают установить истину. Помешают понять, откуда взялись эти пришлые, и какого рожна прежде мирные эрзины, начали убивать склавийцев. Тайга большая, Ян. И в ней много склавийских поселков. Если мы не поймем причину всего произошедшего, склавийская кровь снова прольется.
Димов насупился, отстраняясь.
–Ну, чего встали, – прикрикнул он на эрзинов, – топаем дальше. Пошли, ну!
Очень скоро они вышли на просторную лесную поляну, вся трава на которой была вытоптана десятками прошедших через неё ног. Большую часть поляны занимал просторный загон из сетки-рабицы высотой в полтора человеческих роста. Богдан заглянул внутрь. Загон был пуст, но кучки человеческих экскрементов и обрывки одежды намекали, что совсем недавно здесь содержались люди.
–А рабица-то наша, – сказал Богдан, не понимая, откуда в его голосе взялась эта странная глухая хрипота, – явно в Костовске делали. Если поискать, даже клеймо завода, уверен найдется.
–Напродавали сволочам, – просипел Димов, – на свою беду.
Богдан повернулся спиной к загону, осматриваясь. Оставшуюся часть поляны занимало пустое пространство, в центре которого чернело заброшенное костровище.
–Здесь они палатки ставили, – Сказал Димов, вновь найдя что-то на ветке одного из окружавших поляну деревьев, – канат вот обрезали, не стали снимать. Торопились.
–Когда ушли пришлые? – спросил Богдан стоявших рядом эрзинов, – и сколько их всего было?
–Десять, -сказал самый младший из эрзинов, то ли сын то ли племянник Орлана. Сказал и тут же испуганно посмотрел на старосту, боясь что сказал лишнего.
–Я не буду спрашивать, откуда вы это знаете, молодой человек, – сухо сказал Лазаров. – Но подозреваю, что вы это знаете потому, что уже бывали в этом лагере. Опять же, я не буду спрашивать зачем. Но вы прямо сейчас расскажите мне всё, что знаете. Про чужаков, про этот лагерь, про пленников. Чем больше вы расскажите подробностей, тем в большей безопасности будет ваша семья, когда завтра сюда приедут драгуны. Вы меня понимаете?
–Да, – поспешно кивнул молодой эрзин, – да, понимаю. Спрашивайте.
–В этом загоне содержали пленников?
–Да, – кивнул эрзин, – но я их сюда не водил. Я только на собрания ходил. Когда они нам проповедовали.
–Чудно, – пробурчал Лазаров, – и где они проповедовали? Здесь?
–Нет. Там, – эрзин указал рукой на густые заросли, росшие на южной стороне поляны, – там за кустами у них было… Всё было.
–Ну показывайте тогда, куда идти, – хмыкнул Лазаров.
Заросли, при внимательном осмотре, оказались не такими уж и густыми. Несколько кустов и деревьев, на которых была натянута маскировочная сеть с вплетенными в неё ветками деревьев и пучками травы. Эрзин провел их к тщательно замаскированному проходу, за которым открывалась ещё одна поляна, значительно больше предыдущей.
–Нихрена себе, – присвистнул, забыв о приличиях, Димов.
В центре поляны располагалось высокое, в два человеческих роста, сооружение, сложенное из неошкуренных бревен. Сооружение представляло из себя пять деревянных платформ, поставленных одна на другую и образующих форму, близкую к геометрической пирамиде. Со всех четырёх стороны пирамиды были установлены деревянные лестницы, ведущие наверх, к расположенной на самом верху площадке.
–Вот отсюда они проповедовали,– указал эрзин пальцем на самый верх пирамиды. – Говорили о наших богах и о холоде, который убьёт всех, потому что склавийцы богов прогневили.
–Богов прогневили, – фыркнул Димов, – ну конечно, глядь, всё дело в мелких эрзинских божках. Как же мы, дураки, раньше то не сообразили?
–А что они еще делали на этой пирамиде? – Лазаров выразительно посмотрел на молодого эрзина. Тот нервно сглотнул и молча пожал плечами.
–Что ж, ладно, сейчас выясним, – процедил Богдан, подойдя к деревянной лестнице.
–Посветите мне здесь пожалуйста. Ну да, конечно, бурые пятна. Как же ещё то богов умасливать, да? Дайте мне фонарь, Орлан, я поднимусь наверх. Димов, обойдите пирамиду по периметру. Если увидите, что-то интересное, кричите.
–Так точно, – кивнул Димов.
Проклиная вполголоса проклятую старость, Лазаров осторожно начал своё восхождение наверх. В пляшущем керосиновом свете была ясно видна бурая полоса деревянного желоба, шедшего параллельно лестнице. Не требовалось быть экспертом криминалистом, чтобы понять происхождение этой бурой полосы.
На вершине пирамиды Лазаров ожидал увидеть что-то вроде алтаря, но реальность, как всегда, разочаровала его. Площадка была пуста. Поставив рядом фонарь, Лазаров присел, внимательно оглядывая пахнущие кровью доски. Здесь уже стали видны металлические крепления и кожаные ремни, предназначение которых было очевидно.
–Лазаров! – услышал Богдан голос Димова, – я нашёл пленников.
Инспектор встал, по звуку голоса пытаясь определить местоположение штабс-капитана. Тот стоял по другую сторону пирамиды у длинного и глубокого рва, полностью заполненного человеческими телами.
–Ян! – Почему он хрипит? Откуда этот комок в горле, мешающий говорить? Соберись, старина, ты без малого сорок лет в профессии, ты не имеешь права на сантименты. По крайней мере, сейчас, – Ян, прошу вас, осмотритесь получше. Там могут быть выжившие!
Лазаров не верил в собственные слова, но разъяренного жандарма нужно было чем то занять, иначе он мог кинуться на сидящих поодали эрзинских проводников. Что уж тут говорить, Лазаров и сам бы давно взялся за пистолет, если бы не работа, которую нужно было выполнять во что бы то ни стало.
Инспектор вернулся к осмотру пирамиды. Его взгляд привлекли небольшие металлические плитки испещренные мелкими круглыми отверстиями. Точно такие плитки Богдан не раз видел в душевых и общественных банях. Слив для крови? Похоже. Похлопав себя по карманам, Богдан извлек универсальный перочинный нож норжского производства. Через пятнадцать минут и полторы сотни ругательств, Лазарову удалось снять один из сливов. Под ним оказалась вполне обычная водопроводная труба, уходящая внутрь пирамиды.
–Димов, – крикнул Богдан в темноту, – вернитесь к пирамиде. Здесь где то должен быть проход внутрь. Найдите его. Я сейчас спущусь.
Вход в пирамиду располагался с противоположной от поляны стороны, около найденного Димовым рва с трупами. Вход аккуратно пропилили в брёвнах, образующих первый ярус пирамиды, после чего выпиленные куски брёвен вернули их на место, закрепив в специально пропиленных для этого пазах. Увидеть вход можно было не сложно, главное знать что искать. Открывался он и того проще -нужно было всего лишь вынуть из пазов установленные в них брёвна. Димов управился за десять минут и теперь они вместе с Лазаровым вглядывались в темноту пирамиды.
В свете фонарей был ясно виден черный силуэт металлической конструкции неизвестного назначения, установленной в самом центре пирамиды. От сооружения к стенам пирамиды тянулись гибкие гофрированные шланги. На стенах были распяты люди. Мужчины, женщины, двое детей. Всего восемь человек – по двое на каждую стену. В высушенных телах едва угадывались человеческие черты. От каждого распятого тянулись по два шланга. Одна тянулась от большого стеклянного резервуара, установленного напротив входа в пирамиду. На данный момент резервуар был пуст. Второй шланг уходил за черный силуэт машины. Лазаров сделал было шаг, чтобы осмотреть жуткое устройство с другой стороны.
–Стойте, инспектор, – Димов с такой силой хлопнул Богдана по спине, что тот аж присел. – Вон туда посмотрите.
В указанном штабс-капитаном месте на потолке пирамиды, Лазаров ясно различил связку сцепленных вместе шашек. От связки тянулись провода куда-то в невидимый от входа угол пирамиды.
–Предусмотрительные они, – проворчал Димов, – ублюдки.
–А оно не рванет, Ян? – опасливо спросил Лазаров.
–А чёрт его знает, – пожал плечами жандарм, – Я б всё равно посоветовал вам саперов вызвать, но вы ж ждать не захотите, верно, господин инспектор?
–Не знаю, – растерянно ответил Богдан, – мне бы точно не хотелось глупо погибнуть от сработавшей мины. Но саперы, они ведь раньше завтра не явятся?
–Не явятся. Только мы ж всё нашли уже, господин инспектор. Петев ваш или в том рву лежит, или здесь к стене прикован. Можно дальше и не осматривать. Ясное уже, вроде как, дело.
–Нет, – замотал головой Лазаров, – нужно зайти внутрь. Я хочу осмотреть машину.
Димов замысловато выругался.
–Чёрт с вами, Богдан! Стойте здесь. Я полезу внутрь и осмотрюсь. Если найду тут таймер, сразу уходим и ждём сапёров. Ясно?
Лазаров кивнул. Димов расстегнул пояс, снял мундир и сапоги, после чего, оставшись в одной рубахе и портах, полез внутрь, освещая путь фонарём.
–А чтоб тебя! – вдруг заорал Димов. Богдан, вместо того, чтобы кинуться от пирамиды как можно дальше, застыл на месте будто завороженный. – Слышите меня, инспектор? Напортачили тут наши неведомые друзья. У них тут часы встали. Судя по стрелке, четыре часа назад. А взрыватель не сработал.
–А сейчас он сработать не может?
–А шут его знает, инспектор! Только тут или грудь в крестах, или голова в кустах. Мы или рискуем, или ждём саперов. Тут, сами понимаете, третьего не дано.
–Понимаю, – проворчал Богдан, – Будем рисковать.
Инспектор осторожно ступил под низкие своды пирамиды. Ближе к центру потолок поднимался вверх и инспектор смог выпрямится в полный рост. Внутри было очень тесно. Страшные иссушенные тела несчастных пленников находились так близко, что лазаров мог коснуться их, просто протянув руку.
Стараясь идти след в след за Димовым, Богдан обошёл загадочное устройство по часовой стрелке. Теперь было ясно видно, куда именно вели присоединенные к пленникам шланги. С противоположной от входа стороны к машине был мёртвый мужчина. Руки мужчины утопали в странного вида бакелитовой конструкции, к которой и были подсоединены шланги, тянущиеся от распятых людей. Такие же бакелитовые конструкции были присоединены к шее и паху мужчины, от жутких бакелитовых блямб к машине тянулись сотни прозрачных трубок, на которых до сих пор были видны немногочисленные бурые капли.
Тело мужчины было чудовищно изувечено. Его кожа напоминала бурдюк, который сначала как следует надули, а затем безжалостно спустили. Складки кожи буквально свисали с тела несчастного, иссохшего настолько, что под кожей остался по сути один скелет. И всё же Богдан сумел узнать несчастного мертвеца, чьё тело, судя по всему, играло важнейшую роль в работе этой кошмарной машины. Но какую?
–Вот и вы, господин Петев, – пробормотал Лазаров, – Вот и вы.
Глава 36. Ольга
Она начала пить сразу по возвращении в их временную квартиру. Забрала у непривычно молчаливого Снорри две бутылки из его личных запасов и цедила дурно пахнущее дешёвое пойло стакан за стаканом, стараясь выбить из памяти огонь, поднимающийся над Асаньей. Но даже после того, как она расправилась с первой бутылкой, жирное, чадящее пламя продолжало стоять перед её глазами.
В какой-то момент Снорри ушёл, забрав её фотоаппарат. Пробормотал что-то про статью, которую ему срочно нужно отправить в редакцию. Ольга страшно завидовала Снорри. Старому алкоголику море было по колено. За свои годы этот норжец наверняка видел вещи и пострашнее.
Вторую бутылку она уронила, неосторожно задев её локтем, когда наполняла себе очередной стакан. Несколько секунд она тупо смотрела на разлившуюся по полу янтарную жидкость, затем встала и, сама не зная зачем направилась в ванную. В висящим над умывальником зеркале ей на секунду привиделись отсветы от пожара, и тогда она разбила зеркало, запустив в его стаканом для полоскания рта. Осколок разбитого зеркала задел её предплечье. Ощутив боль, Ольга закричала и выскочила обратно в зал.
Стакан,в котором уже не было ни капли алкоголя, полетел в стену, наказанный за свою жестокую пустоту. Затем в стену полетел стул, на котором она сидела совсем недавно. Ольга хотела запустить в стену и стол, но тот был слишком тяжел для неё. не найдя больше целей для приложения своего гнева, Ольга села прямо на пол и, привалившись к стене, разрыдалась, перемежая пронзительные крики отчаяния тихими жалкими всхлипами. Так, сидя на полу, прижавшись к стене гостиничного номера, она сама не заметила, как заснула.
Она проснулась от стука поставленного на полку стакана. Тяжелые распухшие веки открылись с трудом. Сбоку от кровати стоял Снорри. Он уже собирался выйти из комнаты, но заметив открытые глаза Ольги, остановился.
–С боевым крещением, коллега, – сказал он без улыбки, – ты хороший фотограф, девочка.
Она лежала в кровати, раздавленная приятной тяжестью толстого одеяла.
–Я перенес тебя в кровать, надеюсь ты не против, – Снорри смущенно улыбнулся, – раздевать я тебя не стал, так что одежду советую отдать в прачечную. На столике вода и аспирин. Как оклемаешься, спускайся вниз. Расскажу, что произошло ночью.
Норжец вышел, тактично позволил ей прийти в себя в одиночестве. Ванна блистала свежей уборкой. Взамен разбитого зеркала, кто-то повесил новое. Ольга наполнила ванную до краев и лежала в ней не менее часа. Воспоминания о горящем городе перестали быть невыносимыми, уйдя куда– то в глубины сознания. В голове вообще не было мыслей, только боль, лишь чуть-чуть притушенная ацетилсалици́ловой кислотой.
Ей понадобилось два часа, чтобы привести себя в порядок. Снорри она нашла в гостиничном ресторане на первом этаже. Он читал газету, время от время прихлёбывая ароматный кофе из маленькой чашечки.
–Есть будешь? У меня с этим каждый раз по разному, иногда с похмелья жрать хочется так, что готов локоть отгрызть. А ты?
–Нет, – помотала головой Ольга, – мне бы ещё воды. Или кофе.
Снорри кивнул, подзывая официанта.
–Ты обещал рассказать, что было ночью?
–Это я так, для затравки. Ночью, пожалуй что ничего и не было. Самое интересное произойдет через пару часов.
–Ох, Снорри! Опять твои загадки!
–Через сорок минут я еду на аэродром. Хочешь посмотреть на директора?
– На кого?
–Густаво Рохо. Один из пятерых генералов -правителей Директории. Прилетел под утро, точно ужаленный, со взводом личной охраны, и тут же приказал закрыть аббатство. Чую, у нашего с тобой нового друга серьезные неприятности.
–У Романо? – Ольга почувствовала, как трезвеет. Утренние новости от Снорри действовали на неё сильнее, чем ацетилсалициловая кислота, – они там совсем сдурели? Мы же видели эту армаду, я её даже сфотографировала! Он же ничего не смог бы сделать, даже если бы попытался!
–Ты права, девочка, – кивнул Снорри, – ничего бы он не смог. Вот только он попытался.
–Что?
–Доложил в Эвору о вторжении и тут же начал собирать войска для контратаки.
–Для чего?!
–Для контратаки. Он собирался отбивать Асанью. Вчера здесь вовсю гудели моторы, впрочем я не удивлён, что ты не слышала, – губы толстого норжца изобразили подобие улыбки. Скандал был такой, что сюда прилетел лично Рохо. И вот через сорок минут он улетает. Сама понимаешь, я просто жажду на это посмотреть.
–Но ты же говоришь, он всё закрыл.
–С одним взводом? Сомневаюсь. Солдаты конечно всё перекрыли, но думаю,у меня получиться договориться.
–Я с тобой!
–Я не против. Твой фотоаппарат в номере. Я проявил плёнку и вернул его на место. Кстати, снимки просто отличные.
–Спасибо, – Ольга почувствовала, что ей действительно приятна похвала Снорри. Со времени последней встречи она успела кардинально поменять своё мнение об этом толстом и неряшливом журналисте.
–Сорок минут девочка! Это значит, что времени собраться у тебя минут пять. Пулей в номер, ну!
Подойдя к машине, Ольга обомлела. За рулем сидел Эстебан де Сото, начальник контрразведки Романо.
–Что вы здесь делаете, Эстебан? -воскликнула она удивленно.
–Собираюсь отвезти вас в ставку, – пожал плечами контрразведчик, – а на что ещё это похоже?
–Мама меня учила не садиться в автомобили к контрразведчикам.
–Ваша мама не учла, что к контрразведчикам в машины не садятся, людей в них обычно заталкивают силой.
–Тем больше причин не садиться к вам по собственной воле.
–Послушайте, Цветана, или как вас там! – Де Сото явно не отличался терпением, – моего командира арестовали за то, что он хотел защищать свою страну. И ваш фотоаппарат, возможно, единственный шанс на то, что его хотя бы будут судить. Так вам понятно? Или будете стоять перед машиной дальше?
Ольга послушно открыла дверцу и плюхнулась на заднее сиденье.
–Романо арестовали?
–Он не выходил из своего личного кабинета с того момента, как прилетел Рохо. У двери стоят двое директорских дуболомов. А сейчас Рохо собирается улетать и забирает Романо с собой. На что это, по вашему, похоже?
Стремительно проскочив узкие городские улочки, автомобиль вылетел на загородное шоссе.
–А что теперь? Кто у вас командует?
–Официально по прежнему Романо. На деле мы предоставлены сами себе. Рохо обещал зачитать приказ перед отбытием.
–Звучит, как будто директор опасается бунта, – хмыкнул Бьорсон.
–Романо успели полюбить, – пожал плечами Де Сото, – и Рохо это понимает.
–Вряд ли Рохо в такой момент захочет видеть журналистов, – задумчиво произнесла Ольга, -у вас не будет проблем?
–Я офицер, – гордо вскинул подбородок Эстебан, – и пытаюсь выручить моего генерала. На остальное плевать.
Двигатель автомобиля взревел так, словно они собирались взлететь. Последний отрезок пути они преодолели за восемь минут.
–Сеньор полковник, по распоряжению директора Рохо, – начал было часовой.
–Эти со мной! – рыкнул Эстебан.
–У нас приказ, сеньор Де Сото, – не отступал солдат. Парень явно был из пресловутой личной охраны директора. Его форма была слишком чистой для участника трехмесячных боёв.
–Я начальник контрразведки этого борделя, парень! Мне что теперь, отпускать шпиков, потому что ты плохо понял приказ Его Превосходительства?
–Приказ Его Превосходительства я понял верно! – вспыхнул часовой, – на время визита директора Рохо, нахождение гражданских на территории аббатства запрещено!.
–Да пропусти ты его! – к посту подошел сержант в пестрой драгунской форме, – ты что, не знаешь, кто такой Де Сото?
–У меня приказ! Гражданских не пускать.
Де Сото тяжело вздохнул. Драгун, словно между прочим, снял с плеча кавалерийский карабин. Ольга буквально почувствовала, как начинает накаляться атмосфера.
–Вот что, парень, – процедил Де Сото, – сдай оружие. Я не уверен, что ты диверсант, по моему ты просто дурак, но я должен перестраховаться. Сам понимаешь, дело контрразведчика оно не легкое.
Парни из личной охраны директора действительно были хороши. Солдат даже не подумал тратить время на возмущения и препирательства. Локоть в чистой и отутюженной форме с силой влетел прямо в нос подошедшему слишком близко драгуну. Парень тут же отскочил подальше от машины и сорвал с шеи серебристый свисток. Заливистый свист раздался по всему аббатству.
–Альварес! – заорал Де Сото, не обращая никакого внимания на свист, – шлагбаум, быстро!
Драгун, корчась от боли, тут же кинулся поднимать шлагбаум. В это время солдат директора кинулся вглубь каменной башни, где судя по всему, располагались основные силы директора Рохо.
Де Сото вдавил педаль в пол. Свирепо ревя мотором, автомобиль ринулся внутрь аббатства.
–Ольга, тьфу ты, Цветана, – от страха Снорри начал заговариваться, – пригнись девочка. Могут начать стрелять.
Но стрелять не начали. Автомобиль стримительно преодолел пространство от аббатства до аэродрома, вынеся их на лётное поле, где вокруг рейдера с опознавательными знаками правительства Директории уже собралась приличная толпа.
Де Сото затормозил прямо перед вышедшим вперед человеком в простом сером френче без знаков различия. На груди человека одиноко качалась солдатская медаль из посеребренной латуни.
–Это очень похоже на мятеж, сеньор полковник, – произнес мужчина ровным голосом.
–Никак нет, Ваше Превосходительство, – Де Сото мигом выскочил из машины и встал по стойке смирно, – так выглядит верность!
–О небо, чем вы их всех берёте, Романо?!
–Позвольте вам возразить, Ваше Превосходительство, – из следующей за Рохо толпы вышел Гаспар Романо. Всё в том же полковничьем мундире, в котором Ольга увидела его в первый раз. – Мои солдаты и офицеры любят не меня, а Джирапозу.
–Только не начинайте, Гаспар, – Рохо предостерегающе поднял затянутую в перчатку ладонь, – мы с вами уже всё друг другу сказали. Кто в машине?
–Журналисты, – ровным голосом ответил Де Сото, – Снорри Бьорсон. Вчера вечером я отдавал вам на утверждение его статью.
–Это ту, которую я приказал не выпускать ни при каких обстоятельствах?
–Так точно, Ваше Превосходительство!
–И которую он отправил по телеграфу в Доррадо спустя пятнадцать минут после моего распоряжения?
–Так точно, Ваше Превосходительство!
Ольга почувствовала, как по её спине сползает липкая капля холодного пота. За спиной Рохо стояло пять десятков людей в военной форме. Из них не менее тридцати имели при себе пистолеты-пулеметы. И сейчас эти адские машинки, словно сами собой, слетели с плеч в руки солдат личной охраны директора.
–Сеньор Бьорсон, – Рохо наконец соизволил посмотреть на них, – выйдите пожалуйста из машины.
–Спокойно, девочка, – произнёс Бьорсон одними губами, вылезая из машины. – Здравствуйте, сеньор директор, для меня честь познакомиться с вами.
–Сеньор Бьорсон, – Рохо откровенно разглядывал журналиста, – ваша аккредитационная виза отменена сегодняшним числом. Приказываю незамедлительно покинуть зону боевых действий. Вы меня поняли?
–Так точно, сеньор директор!
–Что ж, с этим разобрались. Сеньор Де Сото! Я понимаю, зачем вы привезли сюда журналистов. Родина и весь мир действительно должны знать о награждении Героя осады Асаньи, генерала Романо. Я одобряю ваши действия. Разрешаю сеньору Бьорсону сделать репортаж об этом. При условии, что это будет его последний репортаж из Асаньской армии Джирапозы.
–Награждении?
–Да, Эстебан, – Романо вышел вперед. Теперь Ольге стал виден золотой орёл на правой стороне мундира, – За заслуги перед отечеством Его Превосходительство удостоил меня Орлом Джирапозы и креслом в Консультационном Совете Директории. Всё в порядке.
–Да уж, – хмыкнул Рохо, – Я так понимаю, Романо, своё мнение вы не поменяли? Нет? Прекрасно!
–Полковник Эстебан Де Сото! По рекомендации генерала Романо, вы назначаетесь временно исполняющим обязанности командующего Асаньской армии Джирапозы.
–Что? – челюсть у Де Сото чуть не упала в низкую траву взлётного поля.
–Не обольщайтесь. Смену вам скоро пришлют. Инструкции запечатаны в конверте на Главном командном пункте. И еще. Де Сото?
–Так точно, Ваше Превосходительство!
–Впредь доказывайте вашу верность исключительно исполнением полученных приказов. Вы меня поняли?
–Так точно, Ваше Превосходительство!
–Отлично! Успехов в занимаемой должности, полковник! Всё, сеньоры, прошу всех в рейдер. Мы и так непозволительно задержались!
–Ты поняла, почему именно Де Сото? – спросил её Бьорсон, после того,как их доставили в номер, – Нет? Смотри, Де Сото – полковник. А в армии, помимо Романо, было ещё трое генералов. То есть Де Сото формально сейчас вроде как и главный, но если он начнёт чудить, остальные имеют полное право проигнорировать его приказы. Понимаешь? При этом и эти трое генералов должны оглядываться на Де Сото. Одним приказом директор Рохо парализовал Асаньскую армию до тех пор, пока не пришлет нового командующего! Понимаешь? Ох и ловкий сукин сын этот Рохо!
–Снори?
–Да?
–Романо не арестуют?
–Романо единственный полноценный герой Директории за эти три месяца войны девочка. Рохо не стал бы лишать страну героя. Он ведь не дурак.
–Но почему тогда Де Сото повез нас на поле? Он ведь хотел, чтобы ты…
–Чтобы я написал статью об аресте и выкинул фотографии в газеты. Он, как и Романо, чересчур верит в силу печатного слова.
–Да, но зачем это, если Рохо, как ты говоришь, не дурак?
–Видимо, Де Сото этого не знал, – Бьорсон пожал плечами, – подчиненным случается не доверять своим начальникам. Особенно, если они их самих почти не видят.
– Куда мы теперь?
–Я в Сорию, – Бьорсон как будто специально выделил голосом “Я”, – Республика аккредитации меня ещё не лишила.
–Что значит, “Я в Сорию”? – возмутилась Ольга.
–Это значит, что тебе надо в Доррадо, девочка.
–Что?
–Тебя ищут. Мрачные типы из склавийского посольство обшаривают весь Доррадо. Узнал сегодня ночью, когда разговаривал с редакцией. Рекомендую связаться со своими прямо отсюда. Дороги в Джирапозе сейчас не безопасны.
–Снорри!
–Мне просто нужен был фотограф сегодня утром. Прости, что не сказал раньше. Эй, девочка!
Ольга сама не ожидала, что броситься на этого дурно пахнущего бородача. Не ожидала, что примется рыдать на его жирной груди.
–Всё хорошо девочка, всё хорошо, – Бьорсон, совершенно отеческим жестом гладил Ольгу по голове, его тон вдруг стал непривычно мягким и ласковым, – хочешь, останусь с тобой, пока не приедут склавийцы?
–Ты же должен уезжать, -всхлипнула Ольга, -Рохо же сказал.
–Рохо сказал покинуть зону боевых действий. А здесь вроде не стреляют, верно?
–Снорри…
–Даже не думай, девочка. Скоро здесь закрутится кровавая кутерьма. Это не игрушки. Я не буду рисковать склавийской княжной!
–Я просто хотела сказать спасибо. – Ольга нашла в себе силы отстраниться и даже сделал несколько шагов назад от огромного норжца, – Спасибо тебе за всё. Ты ведь узнал способ связи со склавийцами?
–А как ты сама-то думаешь? – широко улыбнулся Бьорсон.
–Напиши мне его где-нибудь на бумажке. И… уезжай.
–Удачи тебе, твоё высочество, – Бьорсон выложил свернутую напополам бумажку на журнальный столик, после чего закинул на плечи маленькую сумку, в которой Ольга всё это время таскала камеру. Все остальные их вещи остались в асаньском отеле Централь, – бывай, твоё высочество.
Скрипнула закрывающаяся дверь. Ольга без сил плюхнулась на мягкое кресло. Прежде, чем связаться с посольством в Доррадо, ей нужно было просто немного побыть в тишине.
