Текст книги "Операция "Ловец Теней" (СИ)"

Автор книги: Артём Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Некоторое время он пытался очухаться. Потом вдруг тихим, сдавленным и хрипловатым голосом проговорил:

– Ты выбил мне зубы, шурави.

Я даже не обернулся на его голос. Я двигался на север. Туда, где должны были укрыться Абдула со своими детьми. И разговаривать с Ханом у меня не было совершенно никакого желания. Еще меньше хотелось мне слушать его нытье. Да только кляп с мешком куда-то потерялись.

Минут десять шли тихо. Я приложился к фляжке с водой, которую взял с тела дылды.

– У меня началось кровотечение, – вновь проговорил Хан. – Из носа. Тяжело дышать.

– Так высморкайся.

– Я думал… – протянул он, немного помолчав, – ты хочешь доставить меня живым.

– Ничего. Не захлебнешься.

Больше мы не разговаривали. Да и Тарик не сопротивлялся. Я видел, что он был истощен. Выбился из сил. Река, в которую мы упали, неплохо его потрепала. А наша драка, рана, а потом и попытка побега – и вовсе забрали у предводителя Призраков последние силы. А еще, хоть Тарик мне и не показывал это, они забрали у него главное – волю к сопротивлению.

Только робкая надежда на то, что за ним придет некий «Медведь», кажется, все еще теплилась в уме пакистанца.

Придут ли за ним Призраки или нет – этого я не знал. Но на всякий случай мне все равно требовалось поторопиться.

Высоко стоящее солнце уже миновало зенит. Оно стояло еще высоко, но уже двигалось по небу и скоро начнет опускаться. Тени, которые почти пропали в полдень, стали потихоньку вырастать снова. Поворачиваться в другую сторону.

– Тебя зовут Саша, так? – вдруг снова заговорил Хан, перекинутый через седло.

Я никак не отреагировал на его слова.

– Я слышал, девочка, эта Мариам, так тебя называла. Саша. Александр.

И снова я не дал ему никакого ответа.

– Что ж, – повременив несколько мгновений, проговорил Хан у меня за спиной, – наверное, ты все же поймал меня. Я чувствую, что сил сопротивляться у меня больше нет.

– Если ты надеешься на то, что за тобой придут, – отозвался я наконец, – то зря.

Теперь молчал Тарик. Потом вдруг тихо усмехнулся.

– Знаешь, Саша, – начал он, – мало того, что мы с тобой оказались в одной лодке, так мы с тобой еще и очень похожи. Одинаковые.

– Да? Это почему же? – Я даже обернулся к Хану.

Увидел, что он обратил свое лицо ко мне.

– Если то, что ты рассказал про капсулу, – правда, выходит, все мои усилия пошли в пекло. Выходит, что мои люди напрасно умирали тогда, на берегу.

– Разведка тебя немного подвела, – ухмыльнулся я.

– Разведка, – повторил за мной Хан. – Наша разведка прогнила изнутри. Везде предатели. Везде двойные шпионы. Информация утекает еще раньше, чем доходит до получателя. Уже сложно понять, где правда, а где ложь.

Несмотря на болезненный вид, Хан хитровато улыбнулся мне. Заглянул в глаза прищуренным взглядом.

– Не так ли, Саша? – спросил он.

Я ему не ответил. Просто повел лошадь дальше.

– Мы с тобой похожи тем, – продолжил Тарик, – что когда все кончится, о нас забудут. Наши усилия не оценят по заслугам. А еще – мы с тобой останемся в виноватых. Оба.

– Если ты уже окончательно духом пал, – сказал я, – то кончай ныть. Это начинает раздражать.

– Не веришь мне? – хмыкнул Тарик. – Ведь ты взял меня живым не просто так. Ты веришь, что советская разведка выбьет из меня что-то важное. Что-то касающееся «Пересмешника», о котором ты слышал.

Я молчал. Просто шел вперед, словно механизированный автомат. Просто переставлял ноги, чтобы достичь места назначения.

Хан замолчал. Потом он с трудом шмыгнул носом. И продолжил:

– Мы с тобой похожи еще и потому, что и твои, и мои старания окажутся напрасными, Саша. Я гнался за микрофильмом, который уже давно в руках советской разведки. А ты гнался за командиром «Призраков Пянджа».

Я обернулся к Тарику. Взгляд его был холодным и каким-то безжизненным. Ничего не выражающим.

– Командиром, – продолжил он, – который ничего не знает. И не даст ни КГБ, ни ГРУ, ни кому бы то ни было еще никаких сведений.

Я остановился. Вслед за мной перестала переставлять ноги и кобылка. С негромким храпом она застыла на месте и тут же опустила голову. Принялась жевать какой-то сухенький кустик.

Мы с Тариком безотрывно смотрели друг другу в глаза. Тогда я поправил ремень винтовки на плече. Повернулся к нему всем телом. И усмехнулся.

На измученное лицо Тарика пала тень. Он нахмурился.

– Сейчас это неважно, Тарик, – ответил я ему погрубевшим, хрипловатым от жажды голосом и потянулся за фляжкой. – Сейчас это не имеет значения.

Глава 26

Сухонькое, кривое дерево возвышалось над ним. На фоне неба, казавшегося почти белым от палящего солнца, деревце выглядело каким-то черным. Безжизненным. Зато отбрасывало тень.

И под этой тенью сидел связанный Тарик Хан.

Шурави привел его туда, где скрывалось семейство пуштунов, что приютило их обоих. Это была каменистая низинка под высоким, несколько скалистым холмом.

Оказавшись здесь, Тарик подумал, что низина эта получилась оттого, что когда-то, много-много лет назад, с холма сошла сель. Дожди со временем размыли землю, обнажив камни. И сейчас эти камни стали их укрытием. Стали временным прибежищем на пути к Пянджу.

Тарик пошевелился. Попытался повести стянутыми веревкой плечами, но получилось у него не очень. Тогда он осмотрелся.

Шурави вместе со стариком стояли в стороне. О чем-то говорили. Тарик не слышал, о чем именно. Слишком далеко.

Девушка по имени Мариам хлопотала. Она аккуратно делила немногочисленную еду, что дала с собой брату и отцу, когда те угоняли отару на выпас. Делила поровну, чтобы все в группе могли хоть чуть-чуть утолить голод перед дальнейшим переходом. Шурави сказал, что больше остановок не будет.

Тарик некоторое время наблюдал, как она рвет лепешку и на его долю. Удивительно, даже здесь Мариам продолжала заботиться о мужчинах, как могла.

Мариам встала, отдала Кариму кусочек лепешки. Потом воспитанно, но молча, покормила Хана. Дала попить воды. Дальше она понесла нехитрый паек отцу и шурави.

Облизнув влажные от воды губы, Хан глянул на мальчишку. Карим сидел на камне, в тени большого булыжника. Сидел и крутил в руках компас.

– Эй, – позвал Хан.

Мальчишка вздрогнул. Глянул на Тарика. В его глазах на миг блеснул страх, но потом мальчик нахмурился. Посмотрел на Хана волком.

– Ты знаешь, который сейчас час? – спросил Тарик на пушту.

Мальчик сдвинул рукав, глянул на часы.

– Три часа десять минут, – сказал он, недолго поморщив лоб, явно пытаясь прочитать время.

– Это ведь мои часы, да? – кивнул ему Тарик.

Мальчик не ответил.

– Вижу, что мои, – улыбнулся Хан. – Ничего. Будем считать, что я подарил их тебе.

Карим, нахохлившийся, словно воробьенок, снова уставился на компас.

– Красивый компас, – сказал Тарик на пушту. – Твой?

Мальчишка сглотнул. Снова уставился на металлический приборчик, который крутил в руках.

– Он Сашин. Я видел, как Саша смотрит по нему направление и заинтересовался, – мальчик поднял взгляд на Тарика. – Он дал мне посмотреть.

– Можно посмотреть и мне? – сказал Хан тихо.

Мальчик сжался. Втянул голову в плечи.

– Не бойся меня, – улыбнулся ему Хан. – Твой друг шурави победил меня. Вряд ли я уже дойду куда-то в одиночку. К тому же…

Тарик Хан с трудом пожал плечами.

– … К тому же я связан. Если бы я даже захотел, то не смог бы тебе ничего сделать. Твоей сестре я же ничего не сделал. Ведь так?

Мальчик щелкнул крышкой компаса. Прижал и спрятал его в ладонях.

– Зачем тебе?

– Просто хочу посмотреть, – сказал Хан. – Он выглядит интересным. Я много компасов видел на своем веку. Но таких мне еще не попадалось.

Карим несколько мгновений просто пялился на Тарика.

– Если ты меня боишься, – невинно улыбнулся ему Хан, – я тебя понимаю. Меня многие боятся.

Мальчик нахмурился.

– Я не боюсь.

– Но не подходишь.

Карим несколько секунд колебался, но потом все же медленно встал. Аккуратно, словно двигаясь к заарканенному волку, пошел к Хану.

– Ты очень смелый мальчик, – сказал Тарик Хан с какой-то отеческой добротой.

– Я не мальчик, – Карим застыл на месте.

– Конечно же. Конечно не мальчик. Ты мужчина. Ты защитник своей семьи, – Хан бросил взгляд на старого Абдулу. – Как и твой отец.

Мальчик возобновил шаг. Подойдя к Тарику, присел рядом, но на расстоянии вытянутой руки.

– Разреши мне?.. – Тарик кивнул на компас.

Мальчик протянул руку. Металлический, видавший виды диск покоился в его ладони.

– Можешь открыть?

Мальчик открыл. С щелчком откинулась крышка, обнажив маленькое металлическое зеркальце на обратной стороне. А еще – циферблат со стрелкой.

Стрелка указывала на север, как и нужно. Тарик всмотрелся в нее. Всмотрелся внимательно. На несколько мгновений он замер без всякого движения, даже совсем не дыша.

Когда стрелка дернулась так сильно, что описала полный круг, Тарик поднял глаза.

Мальчик, тоже заметивший это, округлил свои.

– Видимо, где-то залежи железа. Магнитная аномалия, – улыбнулся Тарик. – Ты знаешь, что такое магнитная аномалия?

Карим покачал головой. Тарик Хан хитровато улыбнулся.

– Спасибо, что показал, Карим. Это хороший компас. Красивый.

* * *

– Выдвигаемся, – сказал я, возвращаясь в тень за своими вещами.

Мариам с Каримом встали. Мальчик перекинул через голову свою шерстяную сумку. Абдула взял посох.

Я приблизился к Тарику. Хан, сидевший под деревом, поднял на меня усталые глаза.

– Поднимайся, – сказал я, схватив его за кольца веревки и потянув вверх.

Абдула подоспел с другой стороны. Помог Хану подняться на ноги.

– Я пойду пешком? – спросил Хан.

– Поедешь. Нельзя, чтобы ты нас замедлял.

Хан сглотнул. Обернулся и глянул на солнце.

– Какой дорогой ты пойдешь?

– Какой надо, – сказал я и накинул ремень винтовки на плечо. Пошел к лошади, чтобы привести ее.

– Ты хочешь отправиться к Белой Горе, – громко сказал мне Хан, – прямиком к заставе, по равнине. Так?

Я обернулся. Глянул на Хана. Абдула с его семейством нерешительно мялись, ожидая моего ответа.

А отвечать я, собственно говоря, не собирался. Просто пошел дальше.

– Этот путь кажется тебе более близким, – продолжил Хан. – Более простым. Там есть дорога и нет скал. Там простой брод, за которым сразу твоя застава. Там рядом кишлак Комар, где можно спрятать Абдулу и его семью. Так?

– Жаль, что силы болтать у тебя еще остались, – сказал я, снимая поводья лошади с сухого куста колючки.

– Это будет ошибка, – покачал головой Хан. – Если мы пойдем равниной, люди Шахида увидят нас издали. А я почти уверен, что после того, что ты сделал сначала со старейшиной, а потом и с их подельниками, они станут искать тебя до самого Таре Ныза, до Узкого Шипа.

– С чего тебе помогать нам советом, Хан? – спросил я. – Я же знаю, что ты предпочел бы оказаться в руках душманья, чем нашей советской разведки.

– Я знаю, что ты не сдашься им без боя, шурави, – проговорил Хан немного погодя. – А в таком бою у меня нет никаких шансов. Да и видит Аллах, что на открытой местности шансов против конников не будет ни у кого из нас. Даже у тебя.

Я никак не отреагировал на его слова. Просто снял поводья с колючки и повел к Хану кобылу.

– Нужно идти между скал, – сказал Тарик, – так мы преодолеем путь незаметнее. Если за нами будет погоня – там есть где спрятаться. Есть где занять оборону.

Я просто вел лошадь. Абдула переглянулся с Мариам. Но смолчал.

– Да, переправа там сложнее. Река бурная, – продолжил Хан, – но такая дорога безопаснее, хоть и дольше.

Я подвел к Тарику лошадь. Заглянул ему в глаза и сказал:

– Абдула, помоги мне усадить этого сукина сына на лошадь.

– Конечно, Саша, – старик торопливо отложил свой посох, подошел к Хану и взял его за одежду.

– Ты совершаешь ошибку, шурави, – сказал Хан тихо.

– Я знаю тебя, Тарик, – ответил я. – И знаешь, что я тебе скажу? Чтобы ты ни задумал, этого не будет.

Мы отправились в путь. Когда почти выбрались из холмистой местности к равнине и дороге, то услышали топот копыт.

Оставив Мариам, Карима и Хана у подножия невысокого холма, мы с Абдулой поднялись на его вершину. Залегли.

Перед нами развернулась раскаленная пустыня. Настолько белая, что слепила глаза. На ее фоне едва выделялась длинная дорога, пересекающая ее и тянущаяся к Пянджу.

– Пакистанец не лгал, – проговорил Абдула, тяжело дыша.

По дороге навстречу друг другу скакали две группы всадников. В одной я насчитал троих. В другой – пятерых.

– Он не лгал, – глянул на меня старик.

Я поджал губы.

И сам, без Тарика, я предполагал такой исход. Но считал, что так много людей этот Шахид не пошлет. Что большая их часть будет наводить порядок в кишлаке. Кажется, в этот раз банда Шахида насчитывает больше чем пятнадцать человек.

– К-как мы пойдем? – обратил ко мне свое болезненное лицо Абдула.

– Плохо выглядишь, – сказал я и достал из кармана тряпку. Смочил ее водой из фляги. – Видимо, перегрелся. Протри лицо.

Абдула принял тряпку. Потом, наблюдая, как расходятся конные разъезды, принялся промакивать ей лоб.

– Так… Как мы пойдем? – спросил он.

– Теперь уж точно не здесь, – ответил я решительно.

Тогда я решил повернуть. Но пойти несколько иной дорогой, что предлагал Тарик. Это была каменистая тропа, пролегавшая по дну ущелий и у подножия скал.

Шли медленно. И хотя я собирался больше не останавливаться, понял, что не выйдет. Абдула выбивался из сил. Страдал от жары. Конечно, пастух все еще был достаточно крепким мужчиной и много времени проводил под солнцем. Но, видимо, душевное напряжение, все события, что пережил он за последние несколько суток, подкосили его здоровье. О нем нужно было заботиться.

– Я же говорил тебе, шурави, – сказал Тарик Хан, сидевший в седле, – что к Белой Скале тебе пройти не получится.

Мы двигались неширокой тропой по дну ущелья. Солнце стояло прямо за нами. Оно пекло, грело камни так, что это чувствовалось даже сквозь подошву сапог.

Абдула, поддерживаемый Каримом, шел у самых скал и старался держаться тени. Он выглядел плохо. Мариам то и дело обеспокоенно протирала ему лицо мокрой тряпкой, клала ее ему на голову.

– Не получилось той дорогой, я пойду этой. Так или иначе, к вечеру ты будешь уже на Шамабаде.

Тарик смолчал. Я видел, как нахмурилось его лицо. Он сомневался. Но в чем?

Я глянул на Абдулу. Старик шел, раскрыв рот и глубоко дыша.

– Сделаем привал, – сказал я. – Десять минут.

Все тут же расселись на камни. Абдула тяжело опустился в тень, и Мариам подошла к нему, попоить его водой.

– Кончилась… – сказала она с горечью, – вода кончилась…

Я достал свою фляжку. Потряс ее. Внутри ничего не было.

– Здесь недалеко, – сказал Тарик Хан с лошади, – есть небольшая пещера с родником.

– Стоянка призраков, – не спросил, а отметил как факт я.

Тарик Хан не ответил сразу. Несколько мгновений он таращился на меня.

– Да. Но не постоянная. Мы время от времени останавливались там, когда ходили этими дорогами.

– Он весь горит! – испуганно сказала Мариам, потрогав лицо Абдулы. – У него температура! Он весь сухой!

– Тепловой удар, – констатировал я, приблизившись к Абдуле и заглядывая ему в глаза. – Скажи, как тебя зовут?

Абдула ничего не ответил. Но я должен был понять, насколько сильно ухудшилось его состояние.

– Как тебя зовут? Назови свое имя.

– Аб… Абдула Рашид…

Старик быстро заморгал, сощурил глаза. Потом указал на вершину одной из скал, что возвышались за нашими спинами.

– Там вода. Я слышу, как там шуршит вода.

– У него галлюцинации, – констатировал я.

– С отцом никогда такого не было! – в испуганной растерянности проговорила Мариам. – Папа! Отец! Ты слышишь меня⁈

– Что нам делать? – спросил Карим. – Саша, что нам делать?

Я поднялся от старика. Мариам с Каримом уставились на меня полными страха глазами. Я обернулся к Тарику Хану. Он пристально смотрел на меня с коня. Лицо его ничего не выражало.

«Я должен доставить его на Шамабад, – подумал я. – Но и Абдулу пообещал защищать».

И тогда я решил рискнуть.

– Где, говоришь, твой родник? – спросил я у Тарика.

– Немного дальше по тропе.

– Хорошо. Тогда слезай с коня. Верхом поедет Абдула.

* * *

Тарик Хан прислонился спиной к сырой стене неглубокой пещеры. Некоторое время он наблюдал за тем, как шурави укладывает старика на гальку, у воды, где попрохладнее.

Небольшой родник выбивался на поверхность в глубине пещеры. Вода бежала между камней и разливалась неширокой кристально прозрачной лужицей с дном, устланным мелкой галькой.

– Абдула, как ты? – спросил шурави у старика. – Говори со мной, слышишь? Спать тебе нельзя.

Девчонка тем временем мочила тряпки в роднике. Мальчик набирал фляжки.

Тарик оторвал от них взгляд. Потом медленно глянул наверх, над собой. И увидел его. Нужный камень.

– Обложи его влажными тряпками, – продолжал шурави. – Особенно голову. И сюда, под шею.

– Может… Может положить его в родник? – спросил мальчик Карим.

– Нельзя. Слишком быстро охладится. Это опасно, – ответил ему шурави.

Внезапно «пограничник» застыл, стоя на колене рядом с лежащим стариком. Остальные, видя, что он насторожился, притихли.

Тарик понимал, почему. Он тоже слышал это.

«Возможно, камень и не понадобится, – подумал Тарик. – Конечно, если это не душманы».

– Здесь кто-то есть, – сказал шурави и медленно поднял свою винтовку. – Будьте здесь. Я проверю.

Александр быстро встал и столь же быстро покинул пещеру.

Некоторое время они сидели почти в тишине. Карим прижался спиной к камням скалы. Девчонка сидела рядом с лежащим отцом. Она опустилась к нему, бормотала что-то, нежно гладила влажной тряпкой по лбу. Старик кивал. А потом перестал.

Мариам вздрогнула.

– Папа? Отец⁈

Карим подорвался с земли. Кинулся к старику.

– Что с ним⁈

– У него обморок! Нужно что-то сделать!

Девушка, сидящая на коленях, растерянно всплеснула руками.

– Воды! Карим! Нужно больше воды! Надо его разбудить!

– Если он проглотит свой язык, – сказал вдруг Тарик Хан, – то умрет.

Оба – и мальчишка, и девушка – перепуганно уставились на Тарика.

– Если его не разбудить, – продолжил он, – то тоже умрет.

Мариам широко и испуганно раскрыла глаза.

– Но что? Что делать⁈ – крикнул Карим.

– Освободи меня, – решительно сказал Тарик Хан. – Я знаю, как ему помочь.

Мариам не отреагировала на слова Тарика. Она снова опустилась к отцу, принялась ему что-то шептать и водить влажной тряпкой по горячему лбу.

– Он умрет, – продолжил Тарик, – если ты меня не развяжешь, Карим. Я знаю, как помочь.

Карим посмотрел на оставшегося без чувств отца. А потом встал.

– Карим, что ты делаешь⁈ – окликнула его Мариам. – Карим!

Мальчик не слушал. Он достал свой нож из кожаных ножен.

– Карим! – Мариам схватила его за ногу. – Нет! Ты нужен отцу!

– Отец может умереть, если ничего не сделать!

– Он может нас убить! – крикнула Мариам, указывая на Тарика.

– Тише, девочка. Тот, за кем пошел шурави, может нас услышать.

И Карим и Мариам застыли в нерешительности. Оба уставились на Хана.

– Время уходит, – сказал Хан, пристально глядя в глаза Кариму.

Тогда мальчик решился. Он высвободил ногу из хватки сестры.

– Карим, нет! – завопила она. Глаза ее заблестели.

Карим приблизился. Опустился к Хану и принялся резать веревку. Она быстро поддалась острому ножу. Хан торопливо стянул с себя путы. Карим помог ему в этом.

Когда Тарик Хан встал над ними, Карим уставился на него полными страха глазами:

– Ты обещал… – протянул он.

Тарик Хан обернулся. Взял какой-то камень под стеной пещеры. Направился к выходу.

– Ты обещал! – крикнул ему Карим.

Тарик подобрал еще один.

– Вот он… – протянул Призрак.

А потом положил найденный камень на каменистое дно пещеры и расколол его другим. Принялся улыбаться, глядя на осколки.

– Что ты делаешь! Ты обещал! – закричал Карим.

– Он обманул, – сказала Мариам, едва сдерживая слезы и прижимаясь к отцу.

Хан обернулся.

– Давай посмотрим, что можно сделать.

Он быстро пошел к Абдуле, опустился рядом, потрогал его лоб. Карим кинулся следом.

– Ты сможешь ему помочь? – спросил он.

Мариам дурным, ошарашенным взглядом уставилась на Хана, который принялся стягивать с себя китель своей маскировочной формы.

– Намочи, положи под голову, – сказал он Кариму. Потом обратился к Мариам. – Его нужно раздеть. И…

Тарик застыл, глядя в испуганное лицо девочки. Она смотрела не на него.

Хан обернулся. Уставился на человека, что появился на входе в пещеру.

Все, кто был внутри, застыли без движения. Уставились на крупного солдата, посетившего их. Карим, полоскавший китель в источнике, замер. А потом тихо, почти шепотом, проговорил:

– Командир Медведь…

– Акрим Зия, – на пушту проговорил Тарик Хан с улыбкой, – я думал, тебя придется подождать дольше.

– Я прихожу тогда, когда нужно, Хан, – усмехнулся огромный, бородатый посланник ISI, – и часто прихожу не один.

– Это очень хорошо, – кивнул Хан. – Сколько Призраков пришло с тобой? Сколько выжило после Пянджа? И…

Он осекся. Осекся, потому что в пещеру вошел еще один человек. Вошел и стал плечом к плечу с Зией. И это был шурави, которого Мариам называла Сашей.