Текст книги "Каритас"

Автор книги: Артем Корсаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Я умер? – спросил Артём.

– А что такое смерть? – с улыбкой переспросил "золотой".

– Понятие не имею, может, ты мне расскажешь?

– Конечно, расскажу, у нас впереди столько времени для бесед.

– У тебя для всех людей есть время или только мне так не повезло? – спросил Артём и начал бродить по облаку, осматривая всё вокруг. К сожалению, оно не заканчивалось, под ногами везде появлялась густая, белая дымка. "Золотой" ходил следом.

– Да, для всех. У нас с вами разное понятие о времени и пространстве, людишки. Мне интересно знать, что движет каждым из вас. Я же должен устроить настоящий ад. Так сказать, индивидуальные услуги, – с улыбкой говорил "золотой".

– Да? И сколько мне тебя терпеть до того, как ты создашь мне преисподнюю?

– Нисколько. Ад для тебя уже наступил, ведь Каритас рядом нет. И не только её, вообще никого нет. Ты не любишь одиночество, я это знаю.

– Тогда почему ты ещё здесь, если ад для меня уже наступил?

– Ты мне интересен. Личности редко встречаются. Основная толпа горит где-то внизу, а индивидуумы мучаются духовно.

Осознавая бесполезность блуждания по бесконечному облаку, Артём присел на него и вытянул вперёд ноги, которые скрылись в тумане.

– Что дальше? – спросил он.

– Ничего. Мы будем просто болтать с тобой до бесконечности, – мечтательно сказал "золотой", присаживаясь рядом. – Мне интересно, почему ты всегда принимаешь самые глупые решения?

– Что для тебя значит глупость?

– Хороший вопрос. Глупость – это сознательный выбор чего-то более опасного для человеческой жизни, – так же мечтательно ответил "золотой". – Ведь жизнь – самое главное, что было у тебя.

– Неужели? – спросил Артём, смотря прямо в золотые глаза без зрачков.

– Что же ещё? Она даётся только один раз. Не будет жизни, не будет ничего остального. В том числе и любви.

– Разве? У меня сейчас нет ни жизни, ни всего остального. У меня осталась только Любовь и ничего более.

Артём откинулся назад и прилёг на облако. Белая дымка полностью закрыла всё пространство. Он закрыл глаза, и воспоминания нахлынули на него сладостной волной.

Артёму всегда нравилось наблюдать за Каритас, когда она спала. Нежно сворачиваясь, она казалась абсолютно беззащитной, что вызывало у Артёма инстинктивное желание защитить и уберечь её.

У Каритас нежная и мягкая кожа, к которой приятно прикасаться губами. "Самый красивый комочек счастья", – так он её называл в такие минуты. Ещё более восхитительно она просыпалась, нежно потягиваясь по утрам, вдыхая жизнь во всё окружающее. Затем звучал нежный голосок:

– Доброе утро, любимый!

– Доброе утро, родная! – всегда отвечал Артём.

Первое с чего начинался каждый день – это с нежного поцелуя. Иногда Каритас не хотела вставать и прикрывала личико одеялком, приговаривая:

– Ещё чуть-чуть поспать можно?

Как отказать ей в этот момент?! Да пусть спит, сколько хочет, ведь это она смысл жизни. Это Каритас "центр вселенной", а не кто-то другой. Мир оживает только тогда, когда она захочет. Сердце начинает биться только тогда, когда Каритас скажет. Потому что она лучшая, идеальная. Была бы такая возможность, Артём посвятил бы ей песню или написал книгу. Но у него ничего нет.

Он вспомнил тот момент, когда выбрал жизнь брата. Мог ли поступить иначе?

Своё первое жизненное воспоминание Артём помнил до мелочей, миллионы раз прокручивая в голове, словно пластинку. Ему тогда было всего полтора годика – совсем маленький. Они с отцом куда-то шли. Одной рукой Артём нёс маленькую бутылочку водички, второй – держал отца за мизинец. Направлялись они к маме в роддом, в тот день у маленького Артёма родился братик, его самый лучший и преданный друг.

Ещё совсем недавно он листал свой семейный альбом и показывал Каритас фотографии: вот маленький Артём качает колясочку с братом, а на этой фотографии он уже успокаивает плачущего Колю. Как давно это было? Когда-то рядом была мама, которая не только дала ему жизнь, но и воспитала. Где всё это теперь? Куда они все ушли? Или это он их покинул?

Артём всегда хотел стать для брата примером для подражания, его гордостью, потому что старше. Получилось ли у него? Сейчас уже никто не узнает, время ушло и его не вернуть. Если бы Артёму дали прожить жизнь заново, он бы постарался не ссориться с Колей. Зачем тратить драгоценные секунды на бессмысленное выяснение отношений?

Когда никого вокруг нет и ты в полном одиночестве, воспоминания переоцениваются. Из памяти уходят пустышки, ничего не значащие минуты. Остаётся только самое ценное – то, чего никогда не вернуть.

Артём снова вспомнил тот момент, когда выбрал жизнь брата. Мог ли поступить иначе?

– Что такое судьба? – спросил золотой, внезапно прервав размышления Артёма.

– Не знаю, – ответил он. – Какая теперь разница?!

– А могло ли быть иначе? Или наша встреча уже была предрешена?

– Не знаю, я ничего не знаю. Не мешай мне думать о… них.

– Для чего ты создан? Зачем нужен Богу? – всё громче спрашивал "золотой".

– Я создан, чтобы любить. Любить Каритас, как женщину, любить Колю, как брата, любить маму, как самое святое, любить остальных за то, что они есть, – ответил Артём сам себе.

– А если бы ты не встретил Каритас? Что тогда? Кого бы ты любил? – закричал "золотой", вставая на ноги.

– А я встретил! Я её встретил! – улыбнувшись, сказал Артём.

– А что бы было не найди вы друг друга тем злополучным днём? – громко кричал "золотой", отрываясь от облака.

– Не хочу даже думать об этом. Тогда бы это была не моя жизнь. Пойми, золотой, я такой, какой я есть и жизнь моя такая, особенная, которой больше ни у кого не будет, никогда, – улыбаясь, говорил Артём. Вспомнив о родных, ему стало легче: он знал, что не одинок. – Сатана, ты никогда не сможешь создать мне ад, потому что со мной всегда будет Каритас. Ты ничтожен и жалок.

– Почему? Зачем?.. Почему у меня забирают тебя? Почему именно ТЕБЯ? – кричал "золотой", взлетая всё дальше и дальше вверх. Он становился все меньше и меньше, а потом свет залил всё пространство – ничего, кроме белого-белого света.

Артём очнулся на той же кровати, что и несколькими часами ранее. Тело ломило, радостно напоминая острой болью о том, что он ещё здесь, на земле. Коля наклонился к брату, всматриваясь в ожившие глаза, и радостно воскликнул:

– Ура! Ты жив! Спасибо, брат, что спас мне жизнь!

– Тебе спасибо. Дай попить волшебного напитка, – тяжело проговорил Артём.

– Его больше нет. Нектара оставалось больше половины фляги, но я его весь вылил в тебя, опасаясь, что ты погибнешь.

– Что случилось? Как ты выбрался? – спросил Артём, силясь оглядеться.

– Не волнуйся, Телосы мертвы. Когда ты убил последнюю, я попытался отвязаться, но ничего не получилось. К счастью, выжил один пегас, который подошёл ко мне и перегрыз веревки. Дальше я выбрался и отнёс тебя на эту кровать, перерезав кинжалом змею, оставшуюся в твоей руке. А затем вылил в тебя весь нектар, через несколько минут ты очнулся. Как рука?

– Я не чувствую её.

Артём повернул голову и посмотрел на свою правую руку. Она была чудовищно черна, словно кто-то слепил сгоревший пепел в нечто длинное и круглое. Единственное живое место на ней – это безымянный палец с серебряным кольцом. Артём вспомнил слова Каритас о том, что это кольцо будет лечить, когда необходимо. Он попытался согнуть руку, но ничего не получилось.

– Отвратительно выглядит, не правда ли? – сморщился Коля, глядя на чёрную руку.

– Надо отрезать её, пока яд не распространился по телу, – равнодушно сказал Артём.

– Ты так спокойно об этом говоришь, будто ногти подстричь собрался.

– Хорошо, что я вообще остался жив. Рука это не главное, – ответил Артём, вспоминая потерю Каритас. – Дай кинжал.

Коля, давно лишившийся желания всё высмеивать и шутить, не посмел возразить. Он взял со стола серебряное оружие и подал брату.

Артём, окончательно решившись на ампутацию, внимательно посмотрел на свою руку и заметил оставшийся жёлтый зуб в месте укуса змеи. Именно из этой точки исходила острейшая боль, разливавшаяся по остальной руке и дальше – по телу. Стиснув челюсть, с помощью кинжала Артём вырвал этот зуб. Рука начала неестественно дрожать, и он, сморщившись от боли, прижал её к кровати и закрыл глаза. Внезапно боль нанесла последний удар, но только лишь для того, чтобы постепенно уйти вместе с ядом, питавшим её.

– Смотри! – радостно воскликнул Коля.

Артём приподнялся и взглянул на руку, которая стала медленно принимать свой естественный цвет, начиная с кончиков пальцев и продолжаясь далее. Он опять упал на кровать, чувствуя себя так отвратительно, словно его постоянно кто-то резал, но это было не важно – главное жить.

– Когда вылечишься, мы продолжим искать Каритас. Теперь я не оставлю тебя и дойду до конца, – сказал Коля, чувствуя вину перед братом, и, вернувшись в своё обычное состояние, добавил полушутливо-полунасмешливо: – Сомневаюсь, что после сегодняшнего в ближайшие месяцы у меня появится интерес ко всяким красавицам. Вот что значит, когда говорят: "внешность обманчива".

– Никуда мы не пойдём… поздно, – сказал Артём и закрыл глаза. У него непроизвольно выступили слёзы, то ли от невыносимой боли, не желавшей покидать тело, то ли от осознания того, что всё уже кончено.

Он вкратце рассказал брату о разговоре с незнакомцем. Коля, вдвойне чувствуя перед братом вину, попытался подобрать нужные слова.

– Спасибо! Я никогда этого не забуду, – медленно и с расстановкой проговорил он, но, понимая, что его слова ничего не значат, поспешил удалиться. – Я пойду, приготовлю ужин. Ты лежи и ни в коем случае не вставай.

– Хорошо, – выдавил из себя Артём.

Прошло несколько часов.

Артём проснулся, когда за окном стояла глубокая ночь. Приподнявшись на кровати, он осмотрелся и заметил на стуле напротив чью-то тень. Тень громко храпела, не оставляя сомнений в том, кому она принадлежит. Внезапно, будто почувствовав пробуждение брата, силуэт на стуле зашевелился.

– Не стал тебя будить. Врач из меня плохой, но, кажется, рука всё больше походит на… э… нормальную. На столе твой ужин – бутерброды, – прозвучал сонный голос Коли. И тут же рядом с ним зажглась свеча, разогнавшая темноту в комнате.

– Спасибо, – поблагодарил Артём и, посмотрев пустым взглядом на больную руку, подошёл к столу. Но вместо того, чтобы приступить к трапезе, взял в руки серебряный кинжал и поцеловал его.

– Сейчас вскипячу воду и налью тебе чай. У этих Телос всё, как у людей. Может, они и питаются, как мы, а человечину употребляют лишь для развлечения, – сообщил свои наблюдения Коля и вышел из комнаты.

Артём, отправляя в рот кусок уже засохшего хлеба с сыром и колбасой, смотрел на кинжал, спасший ему жизнь, и размышлял. До этого момента никто не мог убить Телос. Неужели за столетия не нашлось волшебника, который бы додумался использовать против них серебро? Нет, такого не могло быть. Значит, это не простое оружие. Этот кинжал содержал в себе какую-то силу, которая смогла убить Телос, – Артём в этом не сомневался. Знал ли незнакомец о нём, может, специально положил кинжал в сумку?! Тогда почему не упомянул об этом, ведь об эликсире сказал?!

В комнату вошёл Коля, удивительно комфортно чувствовавший себя в логове чудищ, с двумя кружками, от которых тонкой струйкой поднимался пар.

– Где рюкзак? – спросил Артём.

– Рядом с тобой, слева от стола.

Достав его, Артём только сейчас, в тёмной комнате, заметил, что рюкзак сделан из той же ткани, что и плащи, – далёкое ночное небо с переливающимися серебряными звёздами теперь манило не только за окном в бескрайней высоте, но и в руках парня, осторожно державшего рюкзак. Похоже, его тоже сшили создатели ордена, и, вполне возможно, незнакомец до конца не знал, что в нём находится. Но! Неужели столько лет никто не догадался досконально проверить содержимое?!

– О чём думаешь? – спросил Коля, увидев застывшее вопросительно-недоумённое выражение лица брата, и шутливо добавил: – А… понимаю: о горячем душе и телевизоре. Я сам с радостью сейчас же вернулся бы в Москву.

– О кинжале, – ответил Артём, как всегда прослушав то, что брат считал смешным. – Почему незнакомец о нём не упомянул? И как так получилось, что мы раньше не находили его, ведь, я тебя знаю, ты первым делом обшарил весь рюкзак?!

Внезапно прогремел стук в дверь, страшным эхом неизвестной опасности отозвавшийся в сердцах братьев. Кого это носит за десятки километров от ближайшего человеческого поселения, вблизи логова самых страшных и безжалостных существ Атулисы?! Братья инстинктивно переглянулись, прекрасно понимая, что значит этот стук, – слишком уж часто им в последнее время приходилось бороться за свою жизнь. Артём крепко сжал в левой руке серебряный кинжал, пожалев о том, что пистолет остался возле мёртвых Телос.

–

Глава четырнадцатая: Смерть ходит вокруг нас

Тсалвус Первый неровной, пьяной походкой блуждал по залу, будто регулярно терял точку опоры, стараясь всеми силами сдержаться и не смотреть на дверь, на которую он, очевидно, в ожидании поглядывал уже целый день.

– Они уже давно должны были прилететь. Что же опять случилось? Только не сейчас, Мне так надоели сюрпризы, – в отчаянии выпалил он, понимая, что самый главный и важный "Королевский план" намеревается развалиться.

В дверь постучали, скорее предупреждая, что сейчас сюда войдут, чем спрашивая позволения. В следующее мгновение она распахнулась, и внесли тела Эзолины и Огниуса с атмосферой торжественного траура и глубокого огорчения, не позволяющего сомневаться в том, что миссия полностью провалена.

Пораженный король, бросился к своей жене.

– Они без с-сознания, но их жизни ничего не угрожает, – успокоил Эрдамас.

– Что случилось? Где Моя дочь? Где Каритас? – прокричал король, зверским, злым взглядом оглядывая присутствующих.

– Её похитили…

– ЧТО???

– Не знаю как это возможно, но незнакомец с-сумел пробратьс-ся в замок и вывес-сти оттуда Каритас-с. Они улетели. За ними пус-стили погоню, но, к с-сожалению, они с-сумели с-скрытьс-ся, – сказал Эрдамас и с опаской отошёл подальше от сына.

– Как же так? Моя дочь в опасности, а ты спокойно стоишь здесь? Надо её срочно найти, – прокричал Тсалвус Первый и твёрдыми, большими шагами вплотную подошёл к отцу.

– С-сомневаюс-сь, что Каритас-с что-то угрожает. Кс-стати, это именно она отправила Огниус-са в отключку, – спокойно сказал Эрдамас, взяв в руки всё своё самообладание, чтобы смотреть сыну прямо в глаза.

Услышав это, взбешённый Тсалвус Первый развернулся и, стиснув кулаки, выдавил из себя то ли грозное рычание, то ли беспомощный стон.

– Мы прибыли в Лес-сной замок и поднялис-сь в комнату Каритас-с, – начал объяснять Эрдамас, увидев, что сын постепенно приходит в себя. – Эзолина велела вс-сем ос-ставатьс-ся за дверью, чтобы её дочь с-смогла переодетьс-ся и подготовитьс-ся к переезду. Через минуту мы ус-слышали громкий взрыв и, когда вбежали в комнату, увидели лежащую Эзолину. Незнакомец и Каритас-с, избавившись от решёток, вылезли через балкон, и на пегас-сах улетели прочь. Я ос-сталс-ся, чтобы узнать вс-сё ли в порядке с-с моей невес-сткой.

– А Каритас? Что с ней? – перебил Тсалвус Первый, очевидно, больше заботясь о своей дочери, а точнее о наследнике власти, чем о собственной жене.

– За ней отправили погоню с-с Огниус-сом во главе. Каритас-с и незнакомец опус-стилис-сь на землю и умчалис-сь в лес-с, понимая, что на небе их можно легко выс-следить. Огниус-с практичес-ски догнал их и хотел было выс-стрелить в незнакомца, но Каритас-с, заметь – Каритас-с(!), с-сделала это раньше. В результате чего, он на огромной с-скорос-сти упал с-с лошади и его с-сос-стояние гораздо хуже.

– Отправьте обоих в больницу, – брезгливо сказал Тсалвус Первый, будто речь шла о чужих, ненужных его Королевскому Величеству людях, а не о жене и преданном друге.

Вошли несколько солдат и с почтением и осторожностью унесли тела.

– Организуем преследование. Срочно! Нельзя позволить встретиться Артёму и Каритас! – скомандовал Тсалвус Первый, обращаясь к Эрдамасу, которого он уже мысленно назначил начальником стражи на время отсутствия Огниуса. – Я лично буду принимать в этом участие.

– Лес-с уже прочёс-сывают, а вот вс-стречи избежать невозможно, так как у обоих медальоны любви, – всё также спокойно сказал Эрдамас, что очень раздражало Тсалвуса Первого, который удивлялся тому, что другие не понимают, какая катастрофа произошла.

– Ты почему такой равнодушный? Тебя не волнует судьба твоей внучки? – разгневался король.

– Каритас-с в полном порядке, я уверен в этом! – с улыбкой ответил Эрдамас. – Предлагаю начать диалог.

– Должно произойти нечто экстраординарное, чтобы Я когда-нибудь позволил бы Каритас любить Артёма, – с пренебрежительной гордостью буркнул Тсалвус Первый, намереваясь разработать новый "Королевский план", гораздо более действенный, чем прежние.

Когда на Атулисе наступила полночь, в одной из башен замка в потайной комнате, о которой не знал даже Эрдамас, последняя песчинка в волшебных часах Алико упала вниз и время закончилось. Часы рассыпались в мелкую серебряную пыль, которая тут же испарилась, оставив после себя аромат потерянной надежды.

Наступил последний день существования ордена.

Стук в дверь повторился ещё более решительно и твёрже.

– Кто это ещё? – спросил Коля с опаской, без какого-либо желания открывать дверь.

Артём не ответил и молча, повинуясь неведомой силе, дотронулся до медальона, висевшего на шее, поднял всё также бьющееся серебряное сердечко и посмотрел на него. Семнадцать – ярко горели цифры! Всего семнадцать! Она здесь, она рядом, она спасена!

– КАРИТАС! – радостно воскликнул Артём и побежал сломя голову к двери, по пути снеся табуретку и больно ударившись о стол. Но он ничего не почувствовал, кроме бешено бьющегося сердца в груди.

Когда дверь открылась, перед ним предстала та, ради которой он понёсся на край света; та, ради которой он отдал бы жизнь; та, счастье которой являлось его единственной целью в жизни.

Каритас, плача от радости, тут же повисла на шее Артёма, который нежно прижал её к себе, поклявшись, что больше никогда не отпустит. Одурманивающий аромат любви сводил с ума, уносил вдаль, тонкой, розовой пеленой стирая остальной мир.

Незнакомец стоял возле трупов Телос и внимательно их рассматривал. Безусловно, он знал, что они собой представляют, и тем удивительнее была та картина, которую он наблюдал. Признаться незнакомец боялся опоздать, даже более того – практически смирился с поражением, лишь смутная надежда, которая всегда была присуща его характеру, оставляла шанс на то, что либо Артём заблудится и не найдёт логово Телос, либо эти твари решат сохранить братьев на завтрак.

Коля выглянул из комнаты и посмотрел на порог, на котором стояли влюблённые, с хитрой улыбкой вернулся обратно, затем поднял снесённую табуретку и присел на неё. Он облегчённо вздохнул, радуясь, что его "предательство" не принесло больших последствий, и в одиночестве стал пить чай – ближайшие часы ребятам будет не до него. В глубине души Коля подвёл итог, в котором признал "путешествие" весёлым и успешным, а самое главное – запоминающимся. Ему в голову даже пришла мысль о том, чтобы написать книгу о своих приключениях.

Незнакомец, убедившись в том, что Телосы точно мертвы ("Странно… сотни лучших волшебников всех времён не смогли истребить этих созданий, а обычный человек…" – подобные мысли ещё не скоро покинули его голову), пошёл по направлению к дому, оставив пегасов мирно щипать травку неподалёку.

– Прости, что не смог прийти за тобой раньше, – очень тихо сказал Артём на ушко Каритас.

– Прости, что не смогла вырваться раньше…

Артём нежно поцеловал Каритас и с удовольствием и восхищением начал её рассматривать.

– Какая ты у меня красивая. Никому не отдам такое сокровище, – сказал он, снова крепко обняв возлюбленную.

– А я больше никогда не отойду от тебя ни на шаг.

Подошёл незнакомец, единственный, кто прекрасно осознавал, что ещё ничего не закончено, и задал самый волнующий для себя вопрос:

– Как тебе удалось убить Телос? Они же бессмертны.

– С помощью кинжала, который вы мне дали, – искренне ответил Артём, не отрывая взгляда от возлюбленной.

– Какого кинжала? – недоумённо спросил незнакомец, перебирая в памяти все встречи с братьями – неужели, он действительно что-то такое отдал.

– Он лежал в вашем рюкзаке, – сказал Артём и ещё сильнее прижал к себе самое родное и дорогое создание, как будто незнакомец своими расспросами хотел разлучить их.

– Ты стала ещё красивее. Боже, как мне тебя не хватало, я так соскучился! – тихо сказал Артём на ушко Каритас.

– Мне тебя тоже, – ответила она, нежно поцеловав его в губы.

– Вы что не знали, что лежит в рюкзаке, который вы нам дали? – с улыбкой спросил Коля, показавшись в дверях и тем самым желая увести незнакомца от влюблённых. В руках у него были кинжал и рюкзак, которые он протянул вперёд.

– В нём не было никакого оружия до того, как он попал к вам – совершенно точно! Обычные вещи не могут становиться невидимыми и вас могли поймать по болтающемуся в воздухе одинокому рюкзаку, а единственная исчезающая сумка осталась у меня. Это фамильная ценность, передавалась, как и плащи, из рук в руки от поколения к поколению. Никто никогда не находил в нём кинжала… хотя ходила легенда о том, что он там есть. Это именно то оружие, которым убили Злату.

– Кого убили? – спросил Артём, интересовавшийся всем, что касалось кинжала, который стал ему очень дорогим. Он даже надеялся сохранить его у себя.

– Каритас ответит на все ваши вопросы. Мне пора идти, – сказал незнакомец, которому не терпелось покончить с данным "приключением".

– Опять убегаете? Может, чай попьёте? – спросил Коля, которому уж очень не хотелось оставаться в одиночестве, прекрасно понимая, что Артём с Каритас ближайшее время будут обращать внимание только друг на друга.

– Чай будем пить в королевском замке, когда всё закончиться. Пришло время раскрыть карты. Я полечу к Тсалвусу, надо начинать диалог. Он проиграл и теперь будет сговорчивее, – сказав это, незнакомец направился к своему пегасу, тихо проговорив: – Надеюсь…

Артём приобнял Каритас, поцеловал так, будто они расставались навсегда, и повёл в комнату мимо Коли, который с огорчением провожал взглядом взлетевшего пегаса с незнакомцем.

– Я так думаю, вам сейчас не до меня, поэтому пойду спать, – сказал Коля, плотно закрывая входную дверь. – Рюкзак и кинжал положу в комнату. Можете попить чайку, зря, что ли, я старался?! Ах, кому я это говорю, разве меня кто-то слышит?!

Медленно и неохотно начинался новый день, первый свободный для Каритас.

На ночном небе приветливо, но тускло, словно предчувствуя запах приближающейся смерти, горели звезды, точно такие же, как и на плащах, аккуратно сложенных в рюкзаке.

Войдя в тёмную комнату, Артём присел на кровать, посадив себе на колени Каритас. Кровать тяжело скрипнула то ли от того, что ощущала страдания, которые перенесли эти двое, то ли от того, что угадывала будущее, не предвещавшее ничего хорошего. Но влюблённые ничего не замечали, тихо перешёптываясь между собой. Они снова оказались, как и в новогоднюю ночь, в комнате, в которой царила атмосфера уединения и спокойствия.

Артём, выдержав многозначительную паузу и придав голосу мужественный, героический оттенок, начал рассказывать о своих приключениях, "слегка" приукрашивая. Каритас взволнованно слушала, иногда вздыхая и вскрикивая, особенно когда речь шла о вампирах или Телосах. Конечно, не обошлось без некоторых преувеличений: в частности, на Артёма напало не тридцать, а около сотни вампиров и он доблестно с ними сражался, в то время как Коля и незнакомец спокойно попивали чай в сторонке, хотя, кажется, они вообще отсутствовали в его рассказах. Артём несколько раз показывал Каритас свою "смертельную" рану, которую та с благоговением и слезами на глазах рассматривала. С Телосами рассказ получился особенно долгим и противоречивым, так как он плохо помнил, что происходило на самом деле, и почти всё пришлось выдумать. Время пролетело настолько незаметно, что за окном уже рассветало и солнце, потягиваясь, с радостью переползало через горизонт. Артём медленно затих, уставший от бесконечной болтовни и, очевидно, сам поверивший в то, что наговорил.

– Я же совсем забыл! – неожиданно воскликнул он, вспомнив что-то необычайно важное, и потянулся к рюкзаку. Достав оттуда чёрную розу, сорванную на Серебряных полях, которая осталась целой и невредимой после всех приключений, он протянул цветок Каритас. Её щечки тут же стали алыми от приятного удивления, что Артём думал о ней даже в минуту крайней опасности. Каритас, несколько раз прикоснувшись губами к чёрным лепесткам и вкусив их тонкий аромат смертельной любви, аккуратно прицепила розу, обрезав лишнее, к своим волосам.

– Спасибо за подарок!

– Я всё время думал о тебе, боялся не успеть вовремя. Спасибо незнакомцу, который помогал в трудную минуту, – грустно сказал Артём и вдруг странно-озадаченно просмотрел на Каритас, добавив: – Кстати, ты знаешь кто он на самом деле?

– Конечно, знаю, – ответила она таким голосом, словно ответ был совершенно очевиден и лежал на поверхности. – Это же…

Внезапно в комнату, чуть не сорвав дверь с петель и не опрокинув стол, ворвался перепуганный Коля с бешеными от страха глазами.

– Вы видели это? – громким шёпотом спросил он.

– Что? – хором переспросили Артём и Каритас, взволнованные таким появлением. Они искренне надеялись, что всё уже позади, и уж точно не желали новых приключений.

– Там на улице человек тридцать, среди них Сифоня. Сомневаюсь, что они собираются устраивать здесь пикник, – сказал Коля, осторожно выглядывая в окно. – Смотри!

Артём так же осторожно, стараясь сильно не высовываться, посмотрел в окно. Брат, конечно, преувеличил – на улице стояло "всего" человек семнадцать, но от этого легче не становилось. Совершенно очевидно, что это была банда: лица людей, скрывавшиеся за смесью грязи и загара, были усыпаны шрамами и волдырями; каждый привычно сжимал в своих крепких руках оружие: ножи, пистолеты или автоматы; все сидели верхом на лошадях, знакомых с долгими и сложными путешествиями; к седлу было привязано только самое необходимое, ничего лишнего, что могло бы усложнить путешествие: фляга и пара лёгких котомок. Всего семнадцать человек, но Артём прекрасно понимал, что эти семнадцать стоят не одну сотню солдат. Ему тут же вспомнилась лёгкой и весёлой прогулкой стычка со всего тридцатью вампирами в Логове. Определённо: это для таких, как они, Гредеон писал в объявлении: "В крайнем случае, принимается только голова". Вернее, разбойников стояло только шестнадцать: в роли семнадцатого выступал Сифоня, сидевший верхом на маленьком, облезлом, оборванном пони, идеально похожем на своего всадника.

Банда, только что прибыв на поляну, стояла в замешательстве и недоумении перед тем, что осталось от Телос – даже волшебники не каждый день видят разлагающуюся, страшную кучу из змей и мерзких серо-чёрных трупов то ли вампиров, то ли вурдалаков, то ли оборотней. Во главе шайки Артём заметил двух дылд-близнецов: Васю, нос-картошка которого стал ещё крупнее, и Ваню со своим огрызком вместо уха, который, очевидно являлся главарём и атаманом.

Разбойники что-то живо обсуждали, но что именно – не было слышно.

– О чём они говорят? – спросил Коля.

– Понятия не имею, – ответил Артём, но вдруг его внезапно осенило: – Конечно!.. Кольцо, сделай так, чтобы банду стало слышно.

Из колечка потянулся лёгкий серебристый дымок, который, перед тем, как раствориться, оставил парить в воздухе толстые, красные и огромные губы, похожее на мягкое желе.

– Давай отойдём от окна, пока нас не заметили, – предложил Артём и задёрнул занавеску.

Толстые губы вдруг разомкнулись и заговорили различными голосами.

– Что здесь происходит? – командным голосом спросил Ваня.

– Похоже, на завтрак Телос. Вот какое дерьмо они точат с голодухи, – ответил Вася и отвратительно заржал, а затем, пытаясь перебороть смех, добавил: – Может сюда уже несколько лет не заезжают люди?! Ха-ха-ха! В округе никто же не живёт. Тем более все предупреждены. Это каким надо быть идиотом… ха-ха… чтобы наведаться в гости к Телосам? Вот они и жрут всякую падаль. Ха-ха! Интересно только где они столько змей достали? Смотри, вон ещё двое живых пегасов пасутся.

– Это ихний завтрак, – произнесли губы серьёзным голосом Вани.

– Если мы не поторопимся, то меню Телос изменится, и завтраком будем мы, – сказал незнакомый бас, за которым последовал всеобщий одобряющий гул.

– Тихо! – прервал всех Ваня и брезгливо добавил: – Сифоня, какого чёрта мы здесь делаем?

– Д…д…датчики показывают, что о…о…оружие, которое я дал б…б…братьям находится где-то з…з…здесь, – прозвучал нелепый писк.

– Пистолет! – прокричал Коля. – Ах, он гад паршивый. Попадётся мне, я его выпорю.

– Тихо, можем пропустить что-то важное, – прервал брата Артём.

– Так найди его! – проорал Ваня.

Дальше из волшебных губ-желе прозвучало какое-то шуршание, вздохи, всхлипы и жалобы Сифони.

– К…к…какая г…г…гадость! Фу! – ворчал писклявый голос.

– Быстрее! – поторопил Ваня, конечно, не желавший долго гостить у Телос.

– А, в…в…вот, н…н…нашёл, – раздался радостный возглас Сифони.

Поймав недоумённо-вопросительный взгляд брата, Артём тихо пояснил:

– Я бросил пистолет у дерева, когда напал на Оцил.

Губы-желе вновь начали издавать звуки, но на этот раз более встревоженные и взволнованные.

– Что это значит? – раздавались различные голоса.

– Заткнулись! – скомандовал Ваня и, чуть поразмыслив, добавил: – Это может означать только одно: братья были здесь. Остаётся узнать сожрали их Телосы или те смогли смыться, что менее вероятно. И если Артёму удалось улизнуть, то когда – ведь нам надо знать, как продолжать поиски.

– По-моему братья мертвы и валяются среди этой кучи говна, – сказал Вася и опять отвратительно заржал.

– Тогда мы проделали весь этот путь зря, и придётся возвращаться восвояси. Только перед этим, – Ваня сделал небольшую паузу, – я обещаю, что возьму миллион кинжалов и воткну их все в задницу Сифони, который заварил всю эту кашу.

– Нет, я не в…в…виноват. П…п…пощадите, – раздался жалкий писк, после которого прозвучали сильные удары и вопли о помощи.

– Ладно, хватит с тебя, – сказал Вася. – А как мы узнаем, мертвы братья или нет?

– Всё очень просто: спросим у Телос, – спокойно ответил Ваня.

– А это не опасно?

– Опасно оставаться с Телосами больше суток, а пару минут разговора могут навредить только Сифоне, – успокоил брата Ваня.

– А как мы просечём, что в доме именно Телосы? – не унимался Вася.

– Всё очень просто: если дверь нам откроют Артём, Коля и Каритас – значит, это Телосы, ведь именно их мы хотим видеть больше всего в данный момент. Я пошёл в дом, хочу поскорее разрулить ситуацию.