Текст книги "Закатное солнце почти не слепило (СИ)"

Автор книги: Артем Губкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Глава 11

– Кто по-твоему выиграет? – Тихо спросила Маргарита у Светланы. Та в ответ пожала плечами. Вожатые стояли, удобно облокотившись о ствол высокого дуба. Отряды они почти не видели за густой листвой, лишь мелькания синих кусочков материи, да красных рюкзачков. Зато слышимость была отличной.

– Не знаю, но нам, чтобы их провожать придётся разделиться.

– А в чём проблема?

– Вдруг опять трещина и что-нибудь ка-а-ак вылезет!

Маргарита подумала, прежде чем отвечать.

– Мы знаем, что и внизу, и вверху – такой же детский лагерь, как и «Кристалл», чуть хуже, чуть лучше. С любыми детьми мы справимся уговорами, а для вожатых, даже самых свирепых, есть самбо, не зря же с осени по весну тренировались всем коллективом…

– …месяцами не вылезая из лагеря, – привычно закончила за коллегу Светлана. – Только тебя не было, когда мы разговаривали с Радостью 144-99.

– С кем, с кем? – Имя для Маргариты прозвучало не просто странно, оно вызвало мгновенное беспокойство: идешь себе по тротуару, может быть, насвистываешь, или думаешь о чём-то приятном, да и облачка на небе – мечтательные. И как шагнешь с высокого бордюра и клацнешь громко челюстью, и топнешь так, что почки отзовутся болью.

– Той девочкой с ножиком. Это у неё имя такое, с номером и без фамилии. Мурашки по коже от её скупых рассказов. Мне показалось, что в «Кристалле», который ниже, не немного хуже, а намного. Санаторий какого-то ужасного мира и они тоже отчаянно хотят домой.

– Как и мы?

– Намного сильнее. У нас это абстрактная идея нескольких религий: изгнание из Рая и проживание на не такой уж и плохой Земле. А у них конкретная идеология, вокруг которой сплотились все, потому что у них там, если не ад, то точно его преддверие. – Они работают на возвращение и как евреи за Моисеем идут в одном строю за диктаторами и в ответе каждый… – тут Светлана запнулась.

– …по-номерно. – угадала Маргарита, почувствовала, какое понятие ищет Светлана. – Мои уже пошли – я за ними.

– Посмотрим, чьи будут первыми! – громким шепотом сказал Светлана вслед. Она хотела переключиться на сиюминутные заботы об отряде, но сразу не смогла, добавила уже для себя: – …по-номерно, а кто не по-номерно, того в расход – на завтрак.

«Солнечные ласточки» уже минут двадцать поднимались по асфальтной дорожке, которая петляла по парку, словно змея, поворачивая через каждые двести метров в противоположную сторону, но, тем не менее, неумолимо и круто ведя в гору. Рита остановилась, якобы подождать свой отряд – спортивная подготовка позволяла ей быстрым шагом следовать впереди, то и дело отрываясь и заглядывая за угол. Поначалу девочки старались поспевать за ней, но быстро выдохлись. Потом стали умолять, чтобы Риточка не шла так быстро, кто-то даже предположил, что почтальон хочет бросить своих подопечных:

– Если хочешь убежать – убегай, но только оставь навигатор – нам без него не выбраться, – сказала некто Марина – она запомнилась Рите по россыпям веснушек на её бледном лице и покрасневшим от солнца плечам, хотя волосы девушки были иссиня-черными. С Мариной согласилась большая часть отряда и первыми были клоны. «Предатели!», – подумала Рита и решила использовать свои личные преимущества на общее благо, хотя бы для сохранения власти – ей нравилось быть впереди отряда.

Очередной раз обогнав весь отряд метров на сто, она зашла за угол, где смогла сбросить самоуверенную маску и на несколько секунд предаться отчаянию. Навигатор упрямо показывал на 90 градусов восточнее, чем вел серпантин. И если вначале прибор определял расстояние по прямой всего в полтора километра, то теперь индикатор метров подбирался к двум тысячам. Следовать по дорожке упрямо дальше – лишь наращивать расстояние. Возвращаться обратно, значит спускаться по склону, чтобы потом заново отвоёвывать у горы высоту, а отряд уже стонет и находится, по-видимому, на грани бунта, того и гляди – скрутят и отберут навигатор. О том чтобы прийти раньше «Горных нимф» почтальон уже не мечтала, ей хотелось просто выбраться из парка, желательно с минимальным позором.

Из-за поворота дорожки послышалось измученное шлёпанье ног по асфальту, а между густо посаженых кипарисов мелькнул силуэт. Рита подобралась, важно прищурилась и стала смотреть на навигатор приговаривая:

– Всё ближе и ближе к корпусу, если бы мой отряд не тащился, как полудохлая змея, мы бы уже были на месте.

– Мы (тяжёлый вдох) идём (выдох с присвистом) не в ту (вдох с хрипом) сторону (шумное сглатывание слюны), – сказала та самая веснушчатая брюнетка с обгорелыми плечами, Рита уже забыла, как её зовут.

– А в какую надо? – Спросила с презрением в голосе и с надеждой в душе Рита.

– В ту, – девочка показала точно туда, куда и стрелка навигатора, – мы всё время удалялись.

Судя по звукам, а это были задыхающиеся жалобы и тяжёлое шарканье, отряд подходил к повороту. Почтальон после полусекундного раздумывания взяла девушку под руку и крепко удерживая, повела вперёд.

– Эй, вы куда? – Раздался ревнивый голос кого-то из блондинок.

– У нас секреты, не мешайте! – Выкрикнула через плечо Рита и увидела, как клон надулся. Но дышал он тяжело и с трудом переставлял ноги, а потому ничего больше не сказал.

– Э-э-э…

– Марина, – подсказала девушка.

– Конечно, Марина! – Рита взмахнула свободной рукой и пожала плечами так, словно это не она забыла имя девушки, а та сама запамятовала и обратилась за помощью. Продолжила она очень тихо, близко-близко приблизив лицо к лицу Марины, что было легко, учитывая, что Рита практически тащила девушку, но благодаря поддержке та перестала задыхаться, она рисковала потерять сознание, героически догоняя прыткого почтальона. – Так что делать? – Спросила Риточка шёпотом и воровато оглянулась – лишнего внимания на них не обращали.

– Идти напролом, если не хочешь возвращаться, может быть еще и «Нимф» обгоним.

– Обгоним «Нимф»?! – Протянула Рита, как оказалось слишком громко, из отряда тут же послышались протесты – никто уже никого не хотел обгонять.

– Нимфы сразу пошли не в ту сторону. – Сказала Марина и у почтальона на лице отразилось неверие. – Они от площадки свернули не туда.

– Как? Оттуда же нас привели вожатые!

– Вожатые нас специально блудили и путали. В нужную сторону сразу свернула ты, – Марина хихикнула, – из вредности!

– А ты откуда всё знаешь? – Спросила Рита. Насчёт вредности она проглотила, так как было полностью согласна, тем более что это всё-таки она выбрала верный путь, чем быстро начала гордиться.

– У меня талант штурмана, как говорил дедушка, врождённый – по бабушкиной линии. Дед был профессиональным гонщиком, мы с ним все Карпаты объездили – меня он в качестве навигатора всегда брал. Только точку на карте показывал и компас: в какую сторону и сколько часов примерно ехать. А я говорила, куда поворачивать на всех развилках и перекрёстках, даже ночью мы по самым путанным дорогам могли быстро к любому селу в горах выехать…

– Так как же обогнать «Нимф»? – Перебила Риточка. Ей правда было очень интересно, как Марина с дедушкой по Карпатам колесили и она пообещала себе ещё об этом спросить, но потом, когда честь почтальона «Ласточек» будет спасена. «Целеустремлённость – нужное для предводителя качество», – вздохнула про себя Рита. – Где та развилка, на которую укажет твоё чувство штурмана?

– Если ждать развилку и идти дальше вверх, то мы будем всё дальше удаляться от корпуса и можем не успеть не только за «Нимфами» – нас в розыск объявят. – Марина чувствовала себя в своей тарелке – возможно впервые за день ей стало легко, весело и интересно одновременно. – Давай пойдем прямо по парку: если не будет оврагов и речек – быстро выйдем на нужную дорожку.

– Пройдём сквозь стену лабиринта! – воскликнула Рита, уже не таясь, и обернулась к отряду – тот был угрюм и недоверчив. – Поступили новые сведения! – Она говорила громко, обращаясь ко всем. – Есть возможность срезать, но придётся идти не по дорожке.

Отряд не хотел идти не по дорожке.

– Но мы сильно сократим путь, не будем круто подниматься в горку и обгоним «Нимф»! – Риточка засияла улыбкой юного, не разочаровавшегося в профессии лохотронщика.

– Я готова идти куда угодно, только не вверх, – белобрысый клон Риты – наверное, главная из копий, выразил общее мнение.

– Веди, – сказала другая блондинка и слабо махнула рукой, не то разрешая, не то отгоняя невидимую муху. Теперь Рита увидела, насколько пошатнулся её не успевший укрепиться авторитет. Ещё немного и все подпевалы, на которых держится власть, отвернутся и у почтальона с позором отберут навигатор с красным ремешком.

Риточка повернулась к своему добровольному штурману и тихо повторила сквозь нервный смешок: «Веди».

Навигатор указала на ближайший просвет в кипарисах и прошептала:

– Просто в ту сторону, иди впереди, а я буду, когда надо, подсказывать.

– Спасибо! – Тоже прошептала Поля и смело шагнула через побеленный бордюр, отделяющий асфальт дорожки от разнотравья парка.

За кипарисами трава быстро редела – зелёная полоса была лишь узкой опушкой перед тенистым сосновым лесом. Прямые, словно мачты, деревья росли густо, дальше двадцати метров вглубь из-за серо-рыжих стволов видно не было. Рита подождала, пока последняя из «ласточек» проскользнёт сквозь деревья. Весь отряд оглядывался, удивляясь, что почти сразу за упорядоченными аллеями начинается лес – хоть и называют его в «кристалле» парком. А каков же тогда настоящий лес – тот, который виднеется на склонах горы выше лагеря?

«Шестнадцать», – сказала Рита про себя, отметив, что вожатые очень правильно поступили, когда заставили её и другого почтальона – Аню – считать подопечных. «Все!». Риточка демонстративно глянула на навигатор и решительно двинулась навстречу непроглядной сосновой чаще. Через дюжину шагов под ногами громко захрустела хвоя с бугорками сухих шишек.

Отряд стал большой гремучей змеёй, ползущей за Ритой, все замолчали, шокированные резкой сменой света, цвета, запахов и звуков.

Вскоре вслед за девочками в чащу парка вошла вожатая Светлана. Её бархатно-мышиная форма, перечёркнутая по плечам чёрными лямками, сливалась с серыми стволами деревьев, а вот сзади ярко-красный рюкзачок выделялся большим сигнальным пятном. Вожатая смотрела на то, как сине-красная колонна – девочки могли бы выстроиться в большой британский флаг – со звуком разгорающегося лесного пожара углубляется в парк. Светлана скептически («ну-ну…») покачала головой с идеально сидящей на белых волосах пилоткой и пошла вслед за своими подопечными, совершенно не утруждаясь ступать беззвучно.

Глава 12

Когда Аня поняла, что уводит «Горных нимф» всё дальше от корпуса, возвращаться было поздно. Она как могла держалась маршрута, которым их вели вожатые, но уже на третьей развилке не смогла бы точно ответить – проходили ли здесь. Навигатор наверняка помогал только в одном: избавлял от иллюзий. После каждого поворота в сторону, указанную стрелочкой, счётчик лишь первые шагов сто неуверенно уменьшал расстояние. Потом дорожка умудрялась плавно изогнуться или резко повернуть так, что циферки замирали и снова начинали почти в прежнем темпе накидывать метры. Последний поворот был многообещающим – асфальтную дорожку за ним словно прочертила стрелка навигатора, но потом начались лестницы. Десять ступенек в нужную сторону, а потом дорожка – в ненужную, вот двадцать ступенек опять куда надо, но потом дорожка делает зигзаг, повинуясь складкам горной местности, и ведёт совсем не туда. И так долго.

По расчетам Ани, по виду на море, открывающемуся за спиной, а особенно по усталым вздохам, можно было предположить, что половина подъёма пройдена. При этом изначальное, от непонятно где затерянной спортплощадки расстояние почти не уменьшилось, а стрелка показывала на 90 градусов в сторону от вектора, по которому девочки двигались.

Аня остановилась: похоже, пришёл момент проводнику объявить о фиаско, чтобы вместе решить, идти ли дальше, или вернуться вниз до ближайшей развилки, которая тоже не факт, что ведёт в нужную сторону. Почтальон повернулась лицом к измученному отряду, набрала решительно воздуха и сказала:

– Нам сюда! – Она показывала на неприметный разрыв в зелени, тонкую боковую дорожку. Со стороны подъёма проход видно не было – разрослись кипарисы, но сверху Аня, за секунду до своего, казалось, неотвратимого падения, заметила прочерк в линии белого бордюра и асфальт, скрывающийся в густой тени.

Несмотря на то, что солнце давно ушло из зенита, отряд обливался потом – непрерывный подъем выжимал из девочек силы и влагу, страшно хотелось пить. Тенистая тропинка так и манила прохладой, казалось, что оттуда тянет сыростью. Первой пошла Аня, за ней последовали остальные «нимфы», почтальон стояла сразу за деревьями, чьи ветки аркой нависали над проходом, она считала красные рюкзачки: «…Шестнадцать. Все!».

Девочки удивлённо оглядывались. Впервые они попали в часть лагеря, которая не была похожа на ухоженный парк. Тропинка выглядела давно забытой. Из-за разросшихся по сторонам деревьев, а здесь были не только кипарисы, сквозь их мягко-зеленые ветки тут и там лез голубоватый сосновый подлесок: и без того узкий проход стал дремучим коридором. Тропинку растворял лес: и зрительно, и фактически. Узкая полоска асфальта, чуть шире стопы, осталась только посередине, да и та была сплошь покрыта мягкими зелёно-моховыми трещинами. У бордюров, почти скрытых наползающей землёй, в полуперегнившем слое палой хвои росла редкая и невысокая трава – ей здесь до состояния буйных сорняков не хватало солнца, которое заглядывало на тропинку, наверное, лишь на десять минут, проходя по самому центру небосклона. Если бы не пирамидальная форма старых кипарисов, небо давно бы скрылось, лапы же сосен, хоть и тянулись во все стороны, были слишком прозрачными, чтобы полностью спрятать синь – ещё пройдёт несколько лет, прежде чем заброшенная дорожка окончательно и навсегда растворится.

Одновременно на почтальона просыпался град похожих по смыслу вопросов, громче всех была Таня Хизер:

– Аня, ты уверена, что нам туда?!

– Точно по стрелке! – Ответила почтальон и в качестве наглядного аргумента продемонстрировала запястье с навигатором. Все убедились, что направление жидкокристаллической чёрточки совпадает с тропинкой. – Если, эта дорожка не свернёт в противоположную сторону, у корпуса будем через полчаса максимум.

– Полчаса? – Раздался возмущенный возглас девушки с длинными прямыми чёрными волосами и вытянутым бледным лицом. Аня почти могла вспомнить имя, но теперь, когда все были переодеты в одинаковую форму, это стало труднее. – А сколько ж это в километрах?

– 2054 метра по прямой, Вита. – Аня вспомнила имя!

– Я – Вика!

– Два километра, Вика! – Как можно оптимистичней сказала почтальон.

– Но, когда мы выходили со спортивной площадки, было полтора километра!

– Навигатор показывает расстояние по прямой, – оправдывалась Аня, – а дорожки петляют туда-сюда, вот мы и поднимались серпантином, чтобы теперь дойти, почти не сворачивая. – Она сама хотела бы себе верить, особенно учитывая нарастающий гул в ногах.

– Ты не знаешь, куда нас ведёшь! – Не отступала Вика. Похоже, у неё кончилось терпение, хотя за целый день она не высовывалась, вела себя тихо и незаметно, общаясь только с медноволосой любительницей ужасов. «Может это её зовут Вита?», – подумала Аня, а вслух сказала:

– Засекайте полчаса, если я вас не выведу, выберете себе нового почтальона.

– Нет, нет, нет, – подала голос Ира, Таня на неё удивлённо посмотрела, – другой почтальон нам не нужен! Просто в следующий раз говори сразу, когда мы заблудимся.

Аня опустила глаза:

– Хорошо, обещаю.

– Эй! – Закричала Хиз, одновременно звонко хлопнув себя по лбу. Все теперь смотрели в её сторону. – Идея! Зачем нам драма с поисками дороги? Давайте спросим у того, кто знает!

Все начали смотреть друг на друга, пока взгляды не собрались на Ольге и трёх Ленах, притихших сзади.

– А мы не знаем. – Пожала плечами Ольга с искренним и невинным видом.

– Мы сами здесь в первый раз. – Сказала одна из Лен.

– Аня нас хорошенько завела! – Весело добавила другая Лена. («Ну как не пнуть лежачего?», – подумала Аня)

Третья Лена не сказала ничего, она кивала, когда говорили её подруги.

– Не вышло, – хихикнула Хиз, – пойдёмте? – Она махнула рукой в сторону съедающих перспективу веток.

Аня пошла первая, «Нимфы» вытянулись гуськом – идти рядом не было возможности. Почтальон то и дело оглядывалась, чтобы убедиться, что никто не отстал: будучи выше всех, ей не составляло труда определить целостность отряда.

Ступали осторожно, то и дело нагибаясь в сторону от очередной колючей сосновой лапы. Иногда по змее отряда, от Ани и до трёх Лен, пробегал предупреждающий возглас: «Ветка!». Это значило, что впереди идущий отогнул ветку и передавал её в таком виде дальше, чтобы та никого не шлёпнула. Но всё же, некоторые девочки проявляли нерасторопность и получали иголками по лицу – не сильно, но колко и жгуче, потом это место недолго чесалось.

Когда последняя из девушек стала лишь неясным сине-красным силуэтом за разросшимися деревьями, на тропинку ступила Маргарита. Она озадачено посмотрела по сторонам, поднесла к глазам навигатор и нажала комбинацию кнопок, сохранив координаты.

Отряд шёл молча, сосредоточившись на ветках, от касаний которых уже зудели неприкрытые короткими шортами и футболками руки и ноги. Стало зябко и, как отметила про себя Хиз, даже жутко. Когда совсем рядом с отрядом из тишины кустов справа резко раздался громкий деревянный звук «Тр-р-рррррр!», подпрыгнули даже те, кто сразу узнал дятла. Расширенные девичьи глаза уставились в темное переплетение хвои, что скрывало птицу.

– Это дятел! – Сказала обернувшись Аня. «Нимфы» остановились, вертя головами.

– Скажи этому дятлу, пусть в следующий раз предупреждает! – Пошутила Хиз, вызвав смех.

– Рррр-р-р-т-Т! – Разнеслось реверсом над головами у отряда – все снова ойкнули от неожиданности, но сразу заулыбались.

– Нет, он предупреждать не будет! – Задорно крикнула из хвоста медноволосая любительница ужасов (Вита?).

– Рррр-р-р-т-Т-Т-Т! – Деревянная трещотка стала еще громче и переместилась куда-то за кусты, слева от отряда. Дружный девичий смех в ответ!

Никто пока не замечал, что почтальон и еще две девушки не поддерживают веселья – они застыли, вытянув шеи. Взгляд Ани блестел испугом, а со щёк ушёл румянец. Ей сильно хотелось крикнуть: «Это не дятел!», – и пуститься наутёк, но она полностью превратилась в слух: ей казалось, что слышно, как тихо шуршат веточки в том месте, откуда донеслась последняя очередь псевдодятла – тот лез теперь по веткам на уровне пояса Ани в хвост отряда, но его, кроме почтальона пока никто не слышал. Неискушенные городские жители приняли за чистую монету все звуки, произведённые «птицей». Если они когда и слышали настоящего дятла, то всё равно не смогли бы отличить его от того, что звучало сейчас. Первый звук, был похож даже для Ани, которая жила в пригороде, только может немного резче и громче. Но последовавшие потом раскаты треска, словно вывернутые, начинаясь быстро и негромко, переходили в размеренные щелчки.

– Я его кажется вижу! – Закричала Вита и стала показывать в заросли пальцем. – Вон он, пробирается!

Все старательно смотрели сквозь ветки на неясный движущийся силуэт.

– Дятлы и правда такие большие?

– Пойдёмте! – Аня не узнала свой голос. Она хотела, чтобы тот был спокоен, а получилась высокая до нелепости нота – её никто не услышал. Прокашлявшись, она сказала еще раз, теперь громче: – Пойдёмте, девочки!

Кто-то обернулся, но тут же махнул рукой, все были заняты вглядыванием в сумрак за кипарисами. Веселье быстро стихло, потому что то, что было за ветками, тоже смотрело: пристально и злобно.

– Это не дятел… – Наконец сказал кто-то, и напряжение, какое ощущаешь, выйдя на просеку высоковольтной линии, тяжелой вибрацией накрыло весь отряд, сгустив и так непроглядную тень за пределами тоненькой асфальтной тропинки. Секунды шли, а существо всё буравило черным масляным взглядом скованных жутью и любопытством девочек.

– Может, обезьянка? – Прошептала Хиз.

«Обезьянка» снова захрустела, устраиваясь поудобнее, в перпендикулярных черных линиях веток теперь стало возможно усмотреть лапки – длинные сосиски с локтями посередине и расширениями на концах. Оно задрало голову, это было видно по скользнувшему вверх блеску глаз, открыло рот, похожий на красную воронку:

– Тр-р-рррррр! – Дятлообразный звук, словно торжествуя, ударил по ушам.

В тот же миг все закричали, завизжали и бросились наутёк. Ане пришлось очень постараться, чтобы её не затоптали, кто был сзади, толкал руками бегущих впереди и подпрыгивал от нетерпения – спины им холодил испуг. По заросшей аллее, где свободно пройти мог только один, теперь громко мчалась толпа девчонок, закрыв лица руками от хлещущих веток. Через сто метров, когда отчаянные крики стихли, стали слышны только мольбы бегущих в хвосте: «Быстрее!».

Спустя минуту, за которую все успели выдохнуться, отряд вырвался из аллеи под открытое небо.

– Ступеньки! – Раздался предостерегающий крик Ани, она прыгнула, чтобы не упасть. С хлопком подошв о бетон почтальон приземлилась метром дальше и метром ниже от лестницы. Она обернулась как раз вовремя, чтобы успевать ловить тех, кто сыпался с лестницы – её окрик лишь слегка приостановил катастрофу. Сначала Аня под напором отряда пошатнулась и больно села, а через секунду её уже придавило падающими. Девочки, вылетая из темной аллеи, пытались затормозить, но места на площадке перед ступеньками на это не хватало: они валились на общую кучу, по возможности аккуратно, благо маленькие мягкие рюкзачки на спинах существенно смягчали падение, но одновременно эти предметы всех запутывали.

Хиз почти удалось остановиться, она, нагнувшись вперёд, застыла на самом краю, не упасть получалось только благодаря отчаянным взмахам руками, но сзади на неё налетела Ира и они вместе последние завалились на кучу «Горных нимф». Стоять остались только Вита и Вика, три Лены и Ольга.

– Нам тоже сверху прыгнуть? – Сказала Оля и её подруги прыснули. Вслед за ними засмеялись Вита и Вика. Из кучи раздались отдельные смешки, кто-то попытался вылезти, но не смог и захохотал. В ответ прохрипел протестующий голос Ани из самого низа:

– Не тряситесь, вы меня и так раздавили!

Ответом ей был неуправляемый смех, который охватил «Нимф», словно огонь сухое сено. Почтальон, не переставая молить всех слезть с неё, засмеялась так, что из глаз потекли слёзы и было некогда вдохнуть очередную порцию воздуха (еще и отряд сверху этом способствовал). А когда устоявшие на ногах девушки стали помогать подниматься Ире и Тане, но, не удержав очередного приступа хохота, отпустили руки и уронили их обратно, заплакали от смеха и испытали нехватку воздуха все присутствующие.

Поначалу никто и не услышал раздавшегося чуть в стороне вопроса, который произнёс знакомый тоненький голос с противно-капризной интонацией:

– А чего это вы тут делаете?

Никакого ответа, только смех. Риточке пришлось повторить свой вопрос несколько в другой форме:

– Нимфы! Вы что, заблудившись и с ума посходили?

– Ой, посмотрите, здесь «Лапочки», – пропищал кто-то сквозь смех, – на нас смотрят! Давайте вставать!

– Помогите! Разгребите нас! – Крикнула Таня Хизер, чем вызвала новую волну хохота. Ира, пятясь, слезла с неё, а Хиз, получив свободу движений, предпочла скатиться с кучи на бок, а уж оттуда подняться в полный рост. – Привет, Рита, привет, «Солнечные ласточки»!

– Давно не виделись, Таня и Ира. Ну, расскажите, как вы здесь оказались и с чего решили поиграть в «кучу малу» прямо на… – Риточка посмотрела вниз, – … на бетоне?! – последнее слово прозвучало удивлённо, поскольку с первого взгляда место, где встретились отряды, выглядело, как большая идеально круглая, заросшая высокой травой поляна. По центру, на трёхъярусном пьедестале, полускрытая плющом, громоздилась статуя, не меньше четырёх метров в высоту.

Круглая площадь была выложена бетонными квадратами – по таким удобно маршировать, попадая каждым шагом в свою плиту. Но сквозь щели между квадратами росла трава высотой по пояс, дёрн, наступая на дело рук человеческих, сделал из каждой плиты серое окошко со скруглёнными краями в широкой рамке из земли, мха и мелкой растительности. По краям над площадью-поляной нависали деревья, словно тени под их ветвями лежали толстые пятна гнилой листвы.

Объяснения ненадолго отложили, девочки оглядывались. Наконец на ноги встала Аня, она стряхивала с себя сухие травинки и клочья лишайника, внимательно скользя глазами по зарослям, окружающим площадь, потом её внимание привлёк памятник. Она пошла к нему, преодолев под общее молчание тридцать метров радиуса поляны. За пять шагов до постамента почтальон споткнулась о большой камень, невидимый в траве, и стала внимательней смотреть под ноги. От пьедестала, который лишь на четверть уступал изваянию в размерах, по углам откололись куски бетона, обнажая ржавую ребристую арматуру. Аня поднялась на ступеньки, раздвинула ветки плюща, открыв чёрную табличку, и стала читать, водя пальцами по рельефным буквам и беззвучно шевеля губами.

– Что там написано? – Спросила Хиз. Почему-то ей не хотелось одной пересекать круг, чтобы присоединиться к Ане, а больше никто не спешил отрываться от кучки, в которую сбились отряды. Заброшенная площадь стала неуютной, непонятных очертаний статуя на пьедестале своей скрытостью в плюще вызывала подозрения, словно была в чём-то виновата или имела неприличный вид, а почтальон «Горных нимф», запустившая руки в тёмную зелень, заставляла нервничать, как птичка, усевшаяся на изолятор. И, кстати о птичках, «дятел» же им не примерещился всего пятнадцать минут назад.

– Дребедень какая-то тут написана… – Ответила Аня себе под нос. Она схватилась за ветку самой толстой и длинной лианы и принялась тянуть, опираясь одной ногой в постамент. Растение поддалось чуть-чуть, открыв коричнево-чёрное плечо статуи с погоном. – Помогите мне!

Таня и Ира побежали к Ане, следом за ними последовали Ольга и три Лены, что было удивительно, учитывая их манеру держаться в стороне. Быстрым шагом подошли и остальные. Вскоре почти все из обеих половинок отряда рылись в плюще вокруг статуи, сдёргивая с неё зелень тоненькими веточками и большими охапками. Труднее всего было совладать с лианой, с которой сцепилась Аня – старое растение имело одеревенелый негибкий ствол, толще садового шланга, его листья скрывали большую часть изваяния, в том числе и лицо. По открывшимся частям стало видно, что на постаменте находится человек в форме и с оружием в руках, он напряжен и немного сгорблен, упираясь от отдачи во время стрельбы или от веса двух баллонов за плечами, с вентилями и манометром.

Наконец большая лиана с оглушительным шелестом стала медленно оседать, девчонки, а в последний момент Аня, отскочили.

Теперь все стояли, задрав головы, и озадаченно смотрели на статую.

«НЕИЗВЕСТНОМУ ПОЖАРНОМУ»

«Пламя Твоего Огнемёта Будет Всегда Гореть в Наших Сердцах»

«1984»

На постаменте в длинном плаще, чьи полы развевались у голенищ тяжелых сапог, стоял, а вернее бежал – застыл на бегу, человек в каске с гребнем наверху, как у старинных пожарных. Его лицо выражало ужас, отчаяние и непреклонную решимость – скульптор был гением, учитывая, что ему удалось передать силу эмоций чертами противогаза, скрывающего лицо. Распахнутые «глаза» защитной маски были выполнены из стекла или похожего на него материала (хрусталя?), который, несмотря на толстый слой тёмной пыли, почти грязи, отражал переливающееся сквозь листву оранжевое солнце. Когда лианы упали, открыв массивный силуэт, именно эти сполохи стали первым, что приковало внимание: от них секундной волной по коже прокатился мороз – некоторые девочки обернулись, ожидая увидеть сзади те пожары, отражение которых полыхало в глазах Неизвестного Пожарного. Образ пришёл как мгновенное головокружение, как падение в сон наяву, потемнение в глазах от теплового удара. Молчаливый крик героя бился в маске, а вся его поза говорила о смертельном страхе, сжатом волей, завёрнутом в шинель с погонами и придавленном двумя тяжелыми баллонами с напалмом. Этот человек жил последние секунды, но те, кто был по ту сторону огнемёта – уже горели.