Текст книги "Закатное солнце почти не слепило (СИ)"

Автор книги: Артем Губкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Закатное солнце почти не слепило

Пролог

Лиловые волны океана рассекает огромный ржавый корабль. Кривой нож носа вздымается над очередным холодным валом, чтобы, навалившись, взрезать его до белого пенного нутра. Свидетель из нашего мира назвал бы корабль дредноутом. Это с первого взгляда. Со второго он бы понял: моря Земли не знали таких линкоров даже в период между двумя великими войнами, когда стальные левиафаны украшали, или уродовали – дело вкуса – бухты великих держав мира.

Этот исполин бы точно изуродовал. Цвета запёкшейся крови, с вытянутыми хищными обводами, ощетинившийся пушками так, словно оружейники забыли чувство меры и ставили стволов по три, там где хватало одного, а где в огромную башню просились три орудия – ставили три, но в два ряда. Сотни метров гулкого рыжего сплава и на палубе никого. Но принять корабль за необитаемый не дают чёрные дымы из торчащих кверху труб. Они исторгают облака копоти так, словно их предназначение состоит в осквернении низкого пасмурного неба.

На верхней палубе гуляет только ветер, заглушая рокот пены далеко внизу. Но вот дрожь проходит по толстому металлу: дредноут меняет курс. Первыми разворачиваются носовые орудийные башни – похоже для них среди холодного простора цвета крови осьминога нашлась цель под стать калибру. Иначе зачем наводить десяток стволов, каждый толщиной с вековое дерево, в сторону, где бродят средь неизведанных материков только волны.

Залп сотряс корабль, эхо выстрелов сотрясло испачканное небо и подняло свой, горячий, ветер, радиально примявший волны плоской рябью.

В пяти километрах по курсу дредноута снаряды зарылись в толщу воды, поднимая глубинными разрывами фонтаны достающие до низких туч. Вниз пролилась стена воды, из-за которой всё явственнее виднелось разгорающееся сияние в точке, ставшей целью для пушек корабля и его полукилометровой туши, закладывающей невозможный вираж и собственное цунами по левому борту.

На переднюю орудийную башню взобралась странная фигура, похожая издалека на паука. Вблизи вы бы услышали, как скребут по металлу металлом суставчатые лапы чудовища, которое вылезло из недр дредноута полюбоваться на дело рук своих. Рук, кстати говоря, вполне изящных и даже красивых, как и вся верхняя часть обнажённой девушки с длинными волосами, ниспадающими белыми локонами на грудь. Можно залюбоваться, если получится не падать ошеломлённым взглядом ниже пояса, где живое и красивое тело гнездится в кибернетическом кошмаре, напоминающем одновременно конечности насекомого и манипуляторы совершенного механизма.

Похоже, что саму девушку её химерический вид нисколько не смущает. Пятиметровые паучьи лапы вцепились в обшивку, покоя хозяйку корабля на высоте человеческого роста, готовые карабкаться, прыгать или бежать с ловкостью недоступной чистым созданиям природы.

Блондинка смотрит в разгорающееся жерло открывающегося портала взглядом внешне спокойным, но затаённо безумным, властно предвкушающим неведомую доселе добычу: целый мир. Наш с вами мир, проглядывающий в варварски пробитой мощным оружием дыре.

Отсветы портала, пылающего накачанной в него взрывами энергией, играли на белой коже девушки-монстра, подобно закатному солнцу того мира, куда она сейчас собиралась ворваться.

Всё ярче и ярче.

Часть I. Глава 1

К большому асфальтному кольцу перед лагерем подъехала целая колонна автобусов, из которых высыпали радостные дети и выбрели печальные отроки. Мальчиков и девочек приехало примерно поровну и, набирая отряды, их разделили. Мальчишек, более младшие из которых уже начали задирать своих сверстниц, а более старшие пытаться знакомиться со своими, немедленно вычленили из общей толпы рослые парни-вожатые. При виде этих загорелых спортсменов школьники уважительно притихли. Построить мальчишек не составило труда, шеренги мужских отрядов двинулись в свою часть лагеря, прежде чем последние девушки вынесли из автобусов вещи. И чем старше были девушки, тем меньшую прыть они показывали, тем большего размера сумки у них были.

Таня Хизер сидела в салоне до последнего – десятиклассница с вызывающим, чуть насмешливым взглядом голубых глаз то и дело откидывала прямые русые волосы длинной челки с лица, делая это быстрым рефлекторным жестом. Слегка хмурое настроение и нелюбовь к малознакомым коллективам подсказали ей, что спешить и толкаться в салоне, как это делают «мелкие», не стоит, лучше посидеть несколько лишних минут, наблюдая в окошко за суматохой. Но, вопреки своему желанию торжественно захлопнуть двери автобуса, Хиз пришлось помогать одной неумехе, вежливо пропускавшей всех вперед. Когда пришла наконец её очередь, обнаружилось, что сумка девчонки застряла под сиденьем. Таня не смогла вынести душераздирающего зрелища неуклюжей беспомощности и, конечно же, пришла на помощь. Так что из автобуса она, запланированная гордая одиночка, вышла рука об руку с другим аутсайдером – хрупкого вида девушкой, рассыпающейся извинениями и благодарностями.

Их уже ждали около двадцати ровесниц, кстати, тоже не спринтеры, но вид у них был такой, как будто они жарятся на солнце добрых полдня. Хизер с внутренним юмором оценила картину: толпа красавиц, обвешанных чемоданами, стоят в тени огромных кипарисов, обдуваемые утренним морским бризом и делают вид, что их привезли на уборку камыша в Узбекистан и теперь они из-за отстающих компаньонок рискуют лишиться вечерней пайки. Эти мысли не могли не отразиться на лице Хиз, так что она мгновенно заслужила дозу всеобщей неприязни.

До слепящего белизной корпуса было добрых полкилометра, причем 450 метров пришлось идти по лестницам. Поскольку детский лагерь Кристалл расположился на спускающемся к морю склоне горы, по территории трудно было сделать хотя бы десять шагов, не наткнувшись на ступеньки. Одно спасало – все дорожки и аллеи оказались надежно укутаны густой тенью красивой парковой растительности. Хизер ошеломленно крутила головой, она впервые видела место, столь величественно убранное зеленью, где асфальт тропинок и камень лестниц так гармонично сочетался бы с зарослями плюща, ниспадающего с огромных деревьев.

Почувствовать, сколь тяжел был путь с грузом, довелось лишь в большом фойе корпуса, когда Хиз обессилено упала на диван, едва сдерживая стон облегчения. Большинство девушек своих эмоций не скрывали, поэтому причитания и вздохи не смолкали, пока последняя из школьниц не заняла свое место. Рядом с Таней оказалась ее недавняя знакомая по автобусу. Хиз заметила её и соседка по дивану сжалась, поэтому не оставалось ничего другого, как протянуть в неловком жесте руку и улыбнуться.

– Я – Таня, привет.

– Ира, – девушка также неловко взяла и покачала вверх-вниз руку Хизер.

– Приятно познакомиться, Ира, можешь называть меня Хизер или Хиз – это прозвище от фамилии.

– А у меня нет прозвища, – немного смутилась новая знакомая.

– Ничего, – решила пошутить Хиз, – судя по окружающему нас «криминальному» контингенту, скоро появится.

Ира сначала сделала большие глаза, еще раз оглядывая «контингент», а потом заулыбалась.

– Ты меня ведь просто разыгрываешь, Таня?

– Да, Ира, просто болтаю для поддержания разговора, кстати, можешь отпустить мою руку.

Ира бросила руку как будто та ее обожгла, и стремительно бледная кожа девушки стала почти свекольной, по самые кончики ушей.

– Да ладно! – Таня чуть не ткнула кулаком в плечо своей новой знакомой, но вовремя передумала – еще не хватало вжиться в роль рубахи-парня рядом с хрупкой знакомкой. Ира отвернулась, ее выдавали только красные уши, выглядывающие из-под черных волос. – Ну, я подожду немного, пока ты перестанешь смущаться, – снова попыталась сгладить ситуацию Хиз. И, как ни странно, это подействовало. Уже через несколько секунд Ира приобрела нормальный цвет.

В холле стояли две женщины, судя по всему, вожатые, причем, совсем не те две студентки, что привели сюда всех от автобусов, эти дамы появились незаметно и сейчас молча наблюдали за происходящим. Девочки одна за другой замечали их и замолкали, тишина лавинообразно нарастала, пока не стала абсолютной, прозвучав, словно хлопок одной ладонью. Стало слышно тихое бормотание телевизионной панели на стене, загадочные дамы посмотрели на нее, словно в первый раз увидели, вслед за их взглядами повернулось три десятка шей, тридцать пар глаз уставились на экран.

– Вы почувствуете начало новой жизни! – Произнес восторженный голос за кадром, а в кадре кого-то кружила и поднимала в небеса метель из белоснежного пуха. Всё понятно – реклама какой-нибудь гигиенической ерунды.

Телевизор стал черным и безжизненным – у одной женщины в руке из ниоткуда возник пульт. Теперь все тридцать пар глаз, не мигая, уставились на предположительно вожатых – в умении овладевать вниманием аудитории им не откажешь.

Дамы выдержали небольшую паузу, словно давая возможность девочкам внимательно рассмотреть себя.

Второе впечатление о «дамах», по крайней мере у Хиз, оказалось отличным от первого. Это были вовсе не дамы, а довольно молодые девушки, возможно, что их строгая, но стильная одежда была виной иллюзии. Хиз подумала, что представляла себе вожатых одетыми совсем по-другому, как учителей физкультуры, например, а эти, казалось, сошли с картинки журнала мод посвященного европейскому винтажу. Вожатые, производя при беглом взгляде впечатление сестёр, были похожи ничем, кроме стройных рослых фигур. Слева, ближе к залитым солнцем пролетам, стояла девушка с белыми волосами, собранными в тугой пучок сзади, а справа – ближе к темным лифтам – девушка с прямыми, черными волосами, обрамлявшими лицо каре. У обоих плясали в глазах чертики, они наслаждались производимым эффектом. Первой заговорила брюнетка с низкой чёлкой:

– Здравствуйте, девочки, я – ваша вожатая, меня зовут Маргарита, кому интересно Маргарита Геннадиевна. – Она замолчала и посмотрела на свою белокурую напарницу, та, поймав взгляд, словно волейбольную подачу, выстрелила им в «зрителей».

– Здравствуйте, девочки, я – ваша вожатая, меня можно называть Светлана Александровна, но мне будет приятнее – просто Светлана. Вас двадцать восемь, а нас двое – мы будем большим дружным отрядом.

– Но, чтобы гарантировать постоянную интригу, – подхватила Маргарита без паузы, словно продолжал говорить один человек, только резко изменив голос, – мы разделимся на две группы…

– Чтобы соревноваться друг с другом, – пояснила Светлана.

– Разумеется, – снова продолжила Маргарита, – если необходимо будет состязаться с другими отрядами…

– Мы будем единой командой, – сказали вожатые вместе, да так складно, что получился, третий, общий голос.

– Выбрать, кто к какой группе будет принадлежать – достаточно просто, – продолжила Светлана.

– Вы разделитесь на тех, кто хочет, чтобы балконы их номеров выходили на горы, – сказала Маргарита.

– И на тех, кто хочет балкон с видом на море. Для этого поднимемся на свой этаж.

– Вставайте, вставайте! – вожатые захлопали в ладоши, как будто прогоняли ленивых голубей.

«Что ж, краткое знакомство окончено», – подумала Хиз и с опаской покосилась на свои чемоданы, гадая об удалённости нужного этажа.

Лифта было два, а потому подъем на пятый, самый верхний, этаж корпуса у двадцати восьми девушек с вещами занял не более десяти минут, хотя Таня приготовилась как минимум к получасовому ожиданию. Просторный коридор постепенно заполнялся школьницами, которых вожатые попросили складывать свои вещи у двух кресел, что стояли у окна. Когда все прибыли, куча сумок скрыла под собой мебель и, казалось, даже свет померк, поскольку вершина пирамиды грозила закрыть собой окно полностью.

– Грузовому лифту повезло, что он сломался, – пошутила вожатая Светлана. Ей подхихикнула всего пара голосков – самые отчаянные подлизы, остальных девушек юмор на время оставил, так как они мечтали поскорее закончить затею с «дележом» и рухнуть, наконец, на кровати в своих номерах.

Таня тронула Иру, которая не отступала от нее ни на шаг, и показала ей взглядом на четверку старшеклассниц, которые стояли в стороне от всех и вид имели слишком свежий, чтобы быть пассажирами утренних автобусов.

– Они, наверное, раньше прибыли, – сказала Ира, – может быть, живут в соседнем городе.

Хиз удивленно подняла брови: мысль, о том, что сюда можно попасть как-то иначе, чем пройдя через четыре часа усыпляющей езды, была ей диковинна.

Кто-то из вожатых сделал два быстрых хлопка в ладоши – почти все девушки тут же затихли, и на секунду стало слышно, о чём переговариваются только прибывшие девчонки. Как ни странно, но звуки их речи не складывались в знакомые слова.

– Все очень просто, – начала темноволосая Маргарита, – осматривайте номера. Кому нравятся горы за окном – подходите ко мне.

– А кому – море, ко мне, – закончила блондинка Светлана.

Девушки стали открывать двери, заходить в ожидающие их номера и послушно изучать заоконные пейзажи.

Хиз потянула ручку ближайшей двери, сделала шаг и так бы застыла на пороге, если бы ни наступавшая на пятки Ира. Они вдвоем прошли в номер, который был достаточно скромен, чтобы хоть чем-то зацепить внимание.

Но окно!

Вернее, вид из него!

И окно, и вид, и балкон: величие и великолепие!

Вперед поднимался хвойный лес, стремясь к близкому горизонту вогнутой чаши. И горизонт этот в своем последнем прыжке достигал неба белоснежными шапками гор. Один взгляд мог вместить всю полосу перехода от жаркого субтропического лета до искрящейся на солнце зимы. Лето было зеленым и живым, лес дышал ветром раскачивавшим верхушки высоких сосен, а зима – каменно-снежная, словно сам космос в своем недвижимом холоде, была столь же впечатляюща, реальна и нереальна одновременно, как упавшая на землю Луна.

Но одного вдоха всё же было мало, чтобы успеть впитать в себя красоту полностью, Таня заставила себя дышать и с улыбкой услышала тихий выдох рядом. Судя по оглушительному молчанию, словно врывающемуся через окно прямиком с голых и укрытых снегом скал, Ира ощущала не меньший прилив чувств.

Девочки медленно пошли в сторону балкона, сквозь распахнутые двери, а когда вверху вместо потолка появилось синее-синее небо, у Хиз немного закружилась голова, ей даже захотелось взять кого-нибудь за руку. Рядом стоящая Ира была идеальной для этого кандидатурой… но… пока Таня думала, первый порыв прошел и теперь это было бы, по меньшей мере, глупо.

– Пошли, посмотрим на море? – Сказала Хиз и девушки, то и дело оглядываясь, отправились в номер напротив.

Море с высоты пятого этажа и плюс еще метров двести спуска с горы было невероятно широким, огромным. Оно успокаивало, а солнце, ведь это была южная сторона, грело лицо. На балконе становилось жарко. Сразу возник образ купальника, шезлонга и стакана с лимонадом и льдом.

Вопрос о том, что Хиз и Ира поселятся в одном номере, даже не возникал, друг для друга они были единственными мало-мальски знакомыми и приемлемыми на данный момент кандидатурами. И для обоих беспокойная романтика гор оказалась сильнее солнечного спокойствия моря. Так они попали в отряд вожатой Маргариты.

Глава 2

Половина дня пролетела быстро, парадоксально при этом производя впечатление целых выходных обыкновенной жизни. Начался день для Хиз, как и для ее новой подруги Иры, ранним утром с пересадки из поезда в автобус и почти бесконечной езды через горные перевалы и серпантины высоко над морем. В свой номер, с ошеломляющим видом на горы они заселились только к обеду.

Те четверо девушек, которые присоединились к отряду уже в корпусе, стали подопечными вожатой Маргариты, то есть обитателями северо-восточной стороны последнего этажа пятиэтажного корпуса. Хизер они сразу же показались выделяющимися из общей массы, но Ира, не нашла в четвёрке ничего особенного. Когда стало ясно, что все они будут в одной команде, Хизер уже собралась строить теорию заговора в детском лагере, но была охлаждена своей подругой.

– Но почему они вчетвером безоговорочно селятся на северной стороне, хотя за номера с видом на море чуть драка не случилась? – Наседала Хиз на Иру, когда они, наконец, уединились в своей тенистой комнате.

– Вот поэтому-то! – Веско заявила Ира, и ей тут же пришлось комментировать двусмысленное высказывание, потому что у Хиз от такой загадочной фразы сразу же загорелись глаза. – Ты заметила, что они ведут себя не так, как прибывшие на автобусах. То есть не суетятся, не теряются, как делаем это мы – новички. Они либо местные, то есть живут в соседнем городе, либо уже не первый раз отдыхают в этом лагере, а скорее всего и то и другое одновременно.

– И доподлинно знают, что вид на горы интересней вида на море? – уточнила Хиз.

– Может быть это, но давай мы у них спросим всё сами.

– Брр! – Мотнула головой Хиз. – У меня от них мороз по коже! К тому же готова поспорить, что они вовсе не по соседству живут: говорят между собою на непонятном языке.

– Ну, ты же видела их только мельком! – Рассудительная Ира никак не хотела принимать игру своей новой подруги. – Если на то пошло, то кто здесь странный, так это вожатые.

– Они такие странные, – с видом знатока сказала Хиз, – что их заподозрить можно только в излишнем позёрстве перед впечатлительными школьницами. – При этом Таня забавно заломила бровь, копируя какого-то знаменитого сыщика, Ира невольно хихикнула. Ей было приятно обсуждать с Хиз выдуманные тайны, а Тане в свою очередь нравилось, что новая подруга не поддакивает ей – это бы только всё испортило. Их несерьезный разговор, как дым фокусника, наполнял обстановку лагеря чем-то загадочным, почти настоящим, заставляя ощущать: вокруг не всё так просто, есть сокрытое, при этом близко. Эмоция дежа-вю: тебе снова семь лет, а старшие ребята запугивают историями о черной-пречерной руке.

«Так вот оно каково: быть в летнем лагере!», – непрерывно улыбаясь, думала Таня, она была готова извиниться перед родителями, стыдясь недовольной мины и безосновательно надутых губ.

Не успели девочки как следует обсудить экстравагантных вожатых, как их стали собирать к обеду. Маргарита и Светлана стучались в каждый номер. Что творится в коридоре, слышно было по всему этажу, поэтому Хиз и Ира, когда раздался стук в их дверь, уже знали, что та приоткроется, в комнату заглянет Маргарита и скажет торжественным голосом:

– Собираемся внизу через три минуты, девочки. Обед!

Несмотря на то, что девушки, а тем более школьницы – неимоверные копуши, в холле всем удалось собраться, конечно, не за три минуты, но за пять, точно. Сказался ранний подъем, долгая дорога и пропущенный завтрак, так что урчания из подростковых животов складывались в капеллу здорового голода.

На асфальтной площадке тем временем уже выстраивались отряды с других этажей и нестройные колонны под присмотром руководителей одна за другой скрывались в густых тенях прохладных аллей. Отряд с пятого этажа был, конечно же, самым последним.

– Девочки! – Сказала Светлана повышенным голосом. На улице ей приходилось говорить в два раза громче. Любой тихий звук сливался с трепетом листвы на ветру, в котором при должной фантазии слышался далекий прибой, лизавший галечные пляжи в ста метрах ниже. Даже полуденное солнце тёплым светом вносило штрих в стихию обволакивающих звуков. Хиз снова почувствовала прилив счастья, ей даже показалось, что у нее кружится голова, а тело будто колышет тёплым течением.

– Пойдемте, обедать! – Как обычно продолжила за своей компаньонкой другая вожатая, и неровный строй двинулся в ту же аллею, что и минутой раннее более расторопные отряды.

Ко всеобщему удивлению идти пришлось всего-то минуту. Дорога к столовой спустилась по двум широким пролетам белокаменной лестницы, обрамленной клумбами и вазонами античного вида с большими плоскими кактусами, а потом прошла плавно уходящей вверх асфальтной дорожкой, широкой и светлой, с покачивающимися по бокам высокими кипарисами. Деревья росли не вплотную друг к другу, и даваемая ими тень с равными промежутками прерывалась полосами солнечного света. Это напоминало большую и ослепительную пешеходную зебру.

Здание, которое располагалось за углом, скрыли выступ скалы и густая зелень. Меж тополями стоял бетонный трехэтажный корпус с огромными окнами во всю стену на втором и третьем этажах.

– Девочки, – обратилась к отряду вожатая Светлана, – обратите внимание направо, – она показала на массивные деревянные двери с толстыми чугунными ручками, – здесь на первом этаже расположен малый кинозал и библиотека…

– А где большой кинозал? – Выкрикнула красивая высокая девушка. Ей ответила Маргарита:

– Как тебя зовут, дитя? – Вожатая не была старой, чтобы так обращаться к старшекласснице, поэтому тут же несколько мелких голосков хихикнуло.

– Аня, – не обратив внимания на смешки, ответила девушка.

– Анастасия! – Восхищенно воскликнула Маргарита. Здесь, когда приходилось говорить громко из-за шума ветра, отчетливо слышалась чарующая особенность её голоса, чуть более низкого, чем обычно и слегка шелестящего, как звук деревянной флейты. Безошибочно в интонациях строгой на вид вожатой слышалась внимательность, твердость и забота. – Большой[A1] кинотеатр у нас находится под открытым небом, его мы посетим завтра, когда будем дружно прогуливаться по всему лагерю, знакомясь с другими отрядами и осматривая достопримечательности.

– Кстати, о знакомстве отрядов. – Подхватила Светлана звонким и чистым голосом, – наш дружный коллектив перед прогулкой должен обзавестись именем.

– А теперь все бегом обедать! – Неожиданно сказала Маргарита и хлопнула в ладоши, словно прогоняла стаю голубей[A2]. – Третий этаж!

Кормили более чем достойно. Обед состоял из первого, второго, салата и десерта. Традиционный компот из сухофруктов, которого так ждала Хиз, знакомая с ним только по рассказам родителей о пионерском детстве, был. Но был также чай в пакетиках черный и зеленый и уже разлитое по широким чашкам в цветочек какао с молоком. Таня, конечно же, взяла компот, и они вместе с Ирой, которой приглянулось какао, пошли с подносами в руках выбирать свободный столик с видом на верхушки кипарисов.

Гул в столовой стоял порядочный. Чему бы людей ни учили, но принятие пищи остается приятнейшим поводом для хорошей беседы. Никто не спешил расправляться с порциями; столовая большая, но уютная, располагала к тому, чтобы откинувшись на стуле и вальяжно ковыряясь вилкой в тарелке, смотреть по сторонам и сыто перебрасываться репликами с соседями. Обстановка приближалась к идиллической. Две стены, составляющие южный угол, были стеклянными, за ними находился балкон, опоясывающий здание, скорее всего, по периметру. Повсюду стояли кадки с пальмами, монстерами, фикусами и еще чем-то вьющимся и раскидистым, создавая ажурные стены, разбивая столовую на зеленые закоулки.

Когда Хиз и Ира перешли ко второму, то, по-видимому, одновременно решили, что опасность облиться супом миновала и можно влиться в общий гомон.

– Как тебя сюда отправили? – Завела разговор Хиз, после очередного глотка вкусного коричневого компота.

– Я хорошо попросила родителей, они немного поупрямились для вида, взяли обещание хорошо учиться и впредь, и купили мне путевку, – ответила Ира.

– Сама попросила? – Хиз все еще по инерции думала, что детский лагерь – это ссылка, пусть не в Сибирь, а на море, но всё же следствие подростковой подневольности.

– Ну да. А что удивительного?

– Просто я никогда не думала, что могу попасть в «пионерский» лагерь. – Хиз объясняла это не только Ире, но и себе. – Родители рассказывали, но это были истории из их детства – другая реальность. Поэтому, когда мне сообщили, что вместо нового ноутбука я получаю путевку в лагерь, я подумала, что это что-то вроде наказания или попытки воспитания. У нас такой скандал случился дома. Папа всё никак не мог понять, почему я не рада сюрпризу. А я его дураком обозвала. – Хиз поймав сочувствующий и удивленный взгляд Иры, быстро продолжила. – Но сидя здесь, я начинаю понимать, что, кажется, была неправа.

– Точно неправа!

– С чего ты так уверена?

– Мне много об этом лагере рассказывал друг, одноклассник. – Ответила девушка, и стала прятать взгляд.

– Понятно. – Для Хиз ее новая подруга казалась открытой книгой. – Одноклассник, в которого ты влюблена, прожужжал тебе об этом месте все уши?

– Мы друзья, три года за одной партой сидим.

– Как романти-ично! – пропела Хиз, обращая глаза к потолку.

– Да, – коротко ответила Ира и заулыбалась уже почти без стеснения.

– Надеешься его встретить здесь?

– Нет, конечно, я не до такой степени мечтательная дурочка, просто Сергей и вправду заставил меня заочно полюбить это место. Он прекрасный рассказчик, но в живописании этого лагеря, кажется, превзошел сам себя. Начал рассказывать еще в сентябре, не дожидаясь сочинения на тему «Как я провел лето», а закончил в мае, вздыхая о том, смогут ли родители его сюда и этим летом отправить.

– Ого… – Таня чуть не посвистела, но ограничилась несколькими круговыми движениями пальца у головы, что должно быть изображало головокружение или умопомрачение.

– Да, немного похоже, – согласилась Ира и задумалась.

– И что же он такого рассказывал? – Прервала молчание Хиз.

– Много всего, но только это было о Восточной половине лагеря… – Девушка запнулась, но вопросительно поднятая бровь Хиз потребовала продолжения. – Нам это должны только после обеда сказать, прости. – Ира понизила голос. – Лагерь разделен на две части, для мальчиков и для девочек, по склонам горы: юго-западная и юго-восточная половины.

– Восточная и западная. – Повторила Таня задумчиво. Широко открытые глаза и отсутствующий взгляд свидетельствовали об удивлении на грани с шоком.

– Да, мы в западной части и в восточную, мальчишечью половину, попасть можем только в определенное время.

Таня продолжала смотреть на свою подругу совершенно круглыми глазами:

– Ку-да мы по-па-ли?.. – произнесла она членораздельно. Нормальное мышление медленно к ней возвращалось и когда большая его часть уже была «дома», Хиз воскликнула на всю столовую: – Ой-йо-ё-ё-ё!

Нормальные звуки окружения прервались на долгую секунду, казалось, что некоторые шеи даже хрустнули от резкого поворота головы в сторону.

– А за нарушения розгами здесь не наказывают? – Хиз перегнулась через стол и говорила теперь очень тихо. – То-то я смотрю, вожатые необычные, наверное, садисты скрытые… до поры до времени скрытые.

– Таня, прекрати. Сергей рассказывал, что все новенькие так реагируют, а в этом-то кроется одна из лучших черт лагеря.

– Жить за заборами – лучшая черта?

– Ты говоришь, как мой дедушка-диссидент. Но ведь часы, когда открываются проходы между западом и востоком «Кристалла» – самые веселые, они называются карнавальными и к ним все готовятся чуть ли ни с утра!

– Не убедительно, но что-то в этом есть. – Хиз подперла указательным пальцем свой нос, отчего он смешно сморщился, потом она заметила, что делает и оставила лицо в покое. – Но почему я все узнаю только сейчас и от тебя? Они же, – она кивнула на остальных девчонок в столовой, – так и вовсе ничего не знают, вот удивятся! – Закончила она почти злорадно. – Ведь многие и шага не могут ступить без восхищения зрителей мужского пола.

Как на иллюстрацию тезиса подруги обратили внимание на длинноволосую блондинку, которая стояла посреди столовой с подносом и ищущими глазами водила из стороны в сторону. Неожиданно ее взгляд остановился на Хиз и Ире, те поспешно отвернулись, но было поздно, блондинка решительно зашагала в их сторону.

– Здесь свободно? – Белобрысый голосок, вопрошая, требовал, поэтому окончание фразы получилось несколько визгливым. Спецэффект разоружил Хиз и расплавил Иру, поэтому в ответ они только закивали.

Блондинка, поставив аккуратно свой поднос на стол, вздернула кверху нос и, держа спину демонстративно прямо, присела. Ела она словно на приёме у королевы, рассчитывая каждое деликатное движение. Хиз была уверена, что им «повезло» принять за столиком обыкновенную зануду-задаваку, поэтому её вполне устроило воцарившееся молчание, но Ире стало неловко и она спросила:

– А как тебя зовут? Ты, кажется с нашего отряда, только с солнечной половины?

Увидев, как блондинка кладет на край тарелки вилку и степенно промокает салфеткой губы, Хиз подумала: «Сейчас начнёт…».

– Солнечная половина? – Вздернула кверху тонкие почти бесцветные брови незнакомка. – Хорошо звучит! А вас как тогда назвать? Лунная половина? Царство мрака? Мир теней?

– Банда упырей, – с готовностью подхватила Хиз, – сейчас высосем твою кровь вместо компота, если не скажешь, как тебя зовут!

Блондинка опешила, Ира тоже, а Хиз стало удивительно весело.

– Меня зовут Рита, покорно представилась блондинка, а-а, вы и вправду…

Теперь была очередь удивляться Тане, никак она не ожидала, что ее невинная шутка вызовет хоть какой-то испуг, если только девчонка их не разыгрывает:

– Банда упырей? Нет, конечно, – примирительно сказала Хиз, – меня зовут Таня…

– А я – Ира. С чего ты взяла, что Хиз говорила серьезно? – На вопросительную паузу Полины пришлось пояснить, – Хиз – это Таня.

Блондинка ожила. Она обнаружила, что вокруг доброжелатели и принялась тараторить. Было ясно, что сплетничать ей нравится, каким бы бредом не выглядело то, что она рассказывает.

– Так вы на своей темной стороне ничего не знаете? Ну как? У нас все только об этом и говорили. Вы видели тех, что к нам присоединился – четверых? Девочка, которая здесь была в прошлом году говорит, что видела тогда их всех и тоже вместе, и тоже все говорили, что с ними что-то не в порядке. Они тогда тоже жили на темной стороне…

– Стоп! – Вскричала Хизер. – Темная сторона, светлая сторона, у нас тут не «Звездные войны», для разнообразия можно нашу сторону называть северной или горной.

– Хорошо, – поспешила согласиться Полина, похоже, ей очень хотелось рассказать дальше, – но и тем, кто был здесь в прошлом году тоже рассказали об этой, четверке, что они здесь были всегда и всё время точно такие и всегда на тё… на северной стороне!

Хиз посмотрела вокруг, за дальним столиком, в тени большой монстеры сидела «таинственная четвёрка». Ничего из ряда вон в них не было, но всё равно чувствовалась отличность от остальной пёстрой толпы: смуглые, в похожих синих блузах и юбках с белыми орнаментами на оборках. Не «дети кукурузы» из одноимённого ужастика точно, какие-нибудь сектанты с натяжкой.

Таня повернулась к Ире:

– Целых три часа в лагере, а самого важного-то и не знаем! Соседки наши если и не злодейки, то как минимум седые старожилы, а то и горцы с мечами!

Ира серьёзно кивнула:

– Вот у кого надо будет все расспросить о «Кристалле».

– Да вы что?! – Блондинка негодовала. – С ними надо быть максимально осторожными, говорят, они – что-то вроде ведьм или приведений лагеря! Только обо мне ни слова…