Текст книги "Закатное солнце почти не слепило (СИ)"

Автор книги: Артем Губкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

На улицу Ласточки и Нимфы вывалили большой гурьбой, Аня и Полина всех пересчитали:

– 33!

– 33!

– А в каком отряде будет Ангелла? – Спросила Рита. Наверняка она уже подумала о том, чтобы заполучить в ряды Ласточек таинственную лазутчицу.

Вожатые переглянулись, не зная, что сказать, но вместо них ответила сама Ангелла:

– Не думаю, что вся эта канитель, – она неопределённо махнула рукой, – продлится достаточно долго, чтобы мне пришлось до такой степени обживаться.

– Посмотрим, – сказала Светлана и снисходительно глянула на лазутчицу.

– Пойдёмте в зал для плохой погоды! – В голосе Маргариты вновь проступила деревянная флейта. – Я чувствую: скоро разразится гроза! – Вожатые засмеялись, а некоторые из девчонок посмотрели на ясное небо, прежде чем понять смысл шутки.

Когда отряд уже был перед входом в корпус, из репродукторов на фонарных столбах щелкнуло и раздалась приятная классическая музыка: виолончель и клавесин выводили легкую и замысловатую мелодию, как плющ, обвивающий старое дерево.

– Франческо Раньони, – сказала Ира.

– День Сюзанны, – добавила Маргарита, уважительно глянув на Иришку. Потом, продолжила говорить громче, обращаясь ко всем. – Эта мелодия вам, несомненно, запомнится!

– Она обозначает, – подхватила Светлана, – что обе половины лагеря соединились и начались «Карнавальные часы»!

– Вы всё еще хотите слушать эту самозваную Ангеллу? – Маргарита смотрела на лазутчицу с открытым коварством. – Или, может быть, пойдём знакомиться с отрядом 1-Б?

– Старшие мальчики, – добавила Светлана.

Искушение было слишком велико, раздались сомневающиеся возгласы.

– К чёрту мальчиков! – Воскликнула Рита. Она повергла в шок своих клонов и даже Таню с Ирой. – Давайте разберёмся, наконец, что здесь происходит!

– Тем более что не все доживут до завтра! – Пропела Ангелла. – Ну, до послезавтра точно не все!

– Что-что?.. – Многие подумали, что не расслышали.

– Звучит, как в дешёвом фильме ужасов, – хмыкнула рыжая Вита.

Заявление лазутчика возымело прямо противоположный эффект. Вместо того, чтобы прислушаться к её словам, многие девушки стали смотреть на неё с недоверием.

– Ну вот, вы видите, что эта девушка не в своём уме? – Улыбка Маргариты была доброй-доброй. – Зачем нам тратить время на её бредни?

Даже Риточка, которая только что рвалась слушать историю лазутчицы, растерялась.

Прекрасная мелодия в динамиках, видимо, достигла своей кульминации. Низкий голос виолончели выводил сложный басовый рисунок, вокруг которого вились тонкие частые щипки клавесина. Никто не обращал внимания на звучащую музыку, кроме Иры. Её лицо стало внимательным, она насторожено смотрела на динамик. Хиз, заметив внимание подруги, тоже посмотрела на громкоговоритель, но с ним всё было нормально.

– Слушай, – сказала Ира.

Таня прислушалась и поняла, что имеет в виду подруга. На фоне записи появился незаметный вначале шум. Он нарастал! Лица вожатых скривились, они через плечо уставились на динамик, в котором шипение уже отчётливо проступило из-за музыки. Все замолчали и напряженно слушали, как нарастает шум. При этом взгляды оказались прикованы к раструбу на столбе, словно ожидая, что с ним что-нибудь случится: воспламенение, искры, взрыв, вылетит птичка. Но пока только нарастали помехи, уже полностью заглушая музыку. В лагере было, наверное, сто динамиков, из которых ещё минуту назад лилась музыка. Теперь «Кристалл» тонул, словно в плотной грязной воде, в шуме.

Конец I части. Продолжение завтра!

Часть II. Глава 1

Сергей и Паша уже минут пять топтались у калитки, за которой парк лагеря «Кристалл» резко становился лесом. «Тёмным горным лесом», – подумал про себя Паша, в третий раз обыскивая многочисленные карманы.

– Ну, сколько можно рыться? – Прошипел на друга Сергей. Он подпрыгивал от нетерпения и тревожно оглядывался по сторонам, ожидая что их вот-вот застукают там, где быть не положено.

– Сейчас, сейчас, – пробормотал тоненьким голосом толстячок. Его светло-серые глаза испугано забегали, он стал суетливо хлопать себя по закатанным до колен брюкам-хаки. В ответ те загремели семью карманами, половина из которых годились в маленькие сумочки. О ботинок Паши что-то звякнуло, он наклонился и поднял из травы искомый предмет.

– Наконец-то! – Не удержался от восклицания Сергей и закрыл себе рот рукой.

– И всё-таки, почему мы так шифруемся? – Спросил толстяк, рассматривая ключ с биркой «№ 5» в оранжевом закатном солнце.

– Потому что мы спёрли чужой ключ и лезем, куда нас не просили, в то время, как все из нашего отряда сейчас умываются и причёсываются перед «карнавалом».

– Ну почему же спёрли? – Возмутился Паша в голос, но закончил уже тихо. – Он сам на нас упал!

– А кто тебе поверит, если ты его не вернул через минуту вожатым, а прячешь уже полдня? И теперь вот что удумал: тычешь им в замок запертой калитки лагеря – неужто побег?

– Я? Нет! – Возмущенно завопил толстяк и сразу выдернул ключ из скважины, спрятав его за спину.

– Тссс… – приложил палец к губам Сергей. – Потому мы и шифруемся. Больше не напоминать? Дай ключ сюда!

Паша послушно отдал ключ, его друг деловито крутанул им в руке, словно заправский медвежатник, и одним движением открыл калитку. «Храк», – отозвался смазанный замок и задребезжала стальная сетка.

– Прошу! – Сергей картинным жестом распахнул дверцу – та лишь свистнула новыми петлями, и пригласил кивком, который сбросил длинную чёлку на лицо, своего друга проходить.

– Только после вас, монсеньёр. – Паша наклонился, достал из-за ремня черную кепку и помахал ей перед собой.

– Ладно, – Сергей привычным жестом скинул с лица волосы и сделал два шага через калитку. Толстяк проследовал за ним.

– Ого! А здесь совсем по-другому. – Паша крутил головой во все стороны.

– Да мы же всего на метр от лагеря отошли.

– А что будет, когда на два отойдём?! Страшно представить! Давай, веди. – Паша неторопливо подталкивал друга в спину и тот зашагал по узкой тропинке. Дорожка, петляя между обнажённых корней и выступов белых скал, поросшим зелёными шапками мха, уходила круто вверх.

– Слушай, мы не продумали, что будем делать дальше, – снова остановился Сергей и Паша чуть не ткнулся ему в спину. – Вот тропинка, она ведёт непонятно куда…

– А нам непонятно что от неё надо, – согласился друг. – Предлагаю разведать минут на десять в одну сторону и возвращаться в лагерь – на дискотеку! – Последнее слово толстяк профальцетил, смешно пританцовывая животом.

– Опять ты за своё! Сдалась тебе эта дискотека? Что ты там не видел?

– Девчонок! – Воскликнул Паша громко и тут же втянул голову.

– Бабник! – Констатировал Сергей.

– Красавчик! – Привычно огрызнулся толстяк. – Скоро темнеть начнёт, – примирительно продолжил он и, не удержавшись, просительно добавил, – …а там дис-ко-те-ка.

– Темнеть? Можно подумать ты свой знаменитый фонарик не взял.

Паша поднял брови и вздохнул:

– Взял.

– Давай подумаем, – предложил Сергей. – У нас точно есть ещё два часа времени, но ты хочешь на дискотеку.

– Ну это же первая дискотека лагеря! Как ты не понимаешь: пропустим её и всё! Все со всеми знакомы! Кроме нас – добровольных изгоев.

Сергей в ответ хмыкнул.

– К тому же, как насчёт твоей подруги – Иры? Будет ждать, небось?

– Не будет, – Сергей нахмурился, – я ей так и не сказал, что в «Кристалл» еду, всё в последний момент решилось.

– Хорошо, – хитро продолжил толстяк, начиная мерить тропинку шагами от камня до камня, – не будет ждать… и познакомится с таким уродами – фу!

– А причём здесь «уроды»?

– Как причём? Ты к ней: «Привет, Иришечка!», а она нос молча вздёрнет и ответит тебе за неё двухметровый футболист (басом): «Тебе чего, парниша?». – Паша не удержался и прыснул подлым смешком.

– Вечно ты всякую чушь плетешь!

– Чушь – не чушь, но неужели тебе не хочется приобщить к тайне ключа дорогую одноклассницу? – Паша шёл на крайние меры. – Приключение в таинственном лесу – четверо друзей срывают покровы «Кристалла». Романтика!

– Почему четверо?

– А сколько? Или ты думаешь, я за вами двоими буду одиноким хвостиком бегать? Наверняка у Иры красивая подруга…

– Снова ты за своё! Повторяю сотый раз – мы с Ирой хорошие друзья, учимся в одном классе.

– И сидим за одной партой третий год. – Паша покачал головой, как будто устал иметь дело с непроходимым упрямством. – Готов поспорить, что ты не прожужжал ей все уши про своего лучшего толстого друга.

– Рассказывал кое-что, – не согласился Сергей.

– А мне про неё прожужжал! И если здесь нет никакой романтики, то она – твой лучший друг, а не я!..

Сергей на секунду задумался, а Паша после театральной паузы заявил:

– Сейчас разрыдаюсь, – и закрыл локтем глаза.

– Тебе не идёт.

– Да? – Толстяк опустил руку. – Пошли искать Иру.

– Можно подумать, она тебе сильно нужна.

– Нет, если честно, но, если ты не заметил, в сумерках в лесу довольно неуютно. Думаю, через полчаса здесь волки завоют.

– Тебе, что страшно?

– Жутковато как-то становится… – Паша к чему-то прислушался. – С каждой секундой прямо. Ничего не замечаешь?

Сергей внимательно осмотрелся, взгляд его остановился на распахнутой в лагерь калитке всего в сотне метров сзади. Оттуда неявно что-то исходило. Малозаметный шум, словно привычный ветер, привольно гуляющий в кронах деревьев, стал целенаправленным и злым, причём именно над лагерем, который остался ниже по склону горы.

– Шум… – сказал Сергей и друзья стали слушать еще напряжённее. Теперь это слышалась совершенно чётко: лагерь накрыло шипением, как будто в сотне мест одновременно прорвало водопроводные магистрали.

– Что там происходит? – Паша ни к кому не обращался, но тут раздался ответ:

– Сейчас я вам расскажу, мальчики! – Голос незнакомца дребезжал, как у старой алкоголички.

– А! – Одновременно вскрикнули друзья, мгновенно позабыв о лагере, и прыжком развернулись к незваному собеседнику.

Впереди по тропе, там, где она делала поворот за огромный мшистый валун, стоял человек в потрёпанной форме. Он делал по маленькому шажку, останавливался, виновато улыбался серым, неясным в сумерках лицом и делал следующий робкий шажок. Сказать, что в облике его было что-то не так – значило сильно польстить человеку. Он выглядел как последний оборванец, а из-за лохмотьев старомодного кителя был похож на дезертира и мародёра одновременно.

Пока ребята, раскрыв рты, смотрели на него, он успел сделать им навстречу пять маленьких шажков. И с каждым из них его виноватая улыбка тянулась всё шире и шире, становясь похожей на пластилиновую. Лицо тоже растягивалось в стороны, приобретая черты наспех вылепленной маски.

– Вы кто? – Крикнул Сергей.

Вместо ответа незнакомец сделал еще два шага, а его застенчивая улыбка наконец треснула… черным и жёлтым. Он что-то держит во рту? Большие гнилые жёлуди? Щепки? Недожёванные куриные кости?

– Не подходите! – Истошно закричал Пашка. – У меня есть оружие!

Сергей недоумённо уставился на друга. Тот выхватил из ременного чехла серебристый продолговатый предмет, дёрнул за его широкую верхнюю часть, направил её на незнакомца и нажал на кнопку.

– Бежи-иим! – Из фонарика, а это был Знаменитый Пашкин Фонарик на тысячу свечей, вырвался узкий луч света, сразу же вырезавший в сумерках леса сияющий сноп света с миллионом танцующий пылинок. Его конец точно упал на лицо человека, превратив того в засвеченный негатив. Человек взревел и закрыл лицо руками, словно Пашка застрелил его из бластера.

Друзья побежали. Впереди Сергей, за ним Паша, всё еще пытаясь на ходу слепить незнакомца.

– Стойте! – Человек уворачивался от пляшущего света, а ребята всё разгонялись. – Я вас поймаю и разорву! Пацаны, вы трупы! – Человек побежал. – Стойте, вы грёбанные трупы, вонючая еда!

Сергей, а за ним Паша, который уже не светил на незнакомца, а мчался что есть мочи, и луч фонарика мелькал у него под ногами, ворвались в спасительную калитку, захлопнув её за собой. Та послушно клацнула язычком замка, заперев путь в лес.

Друзья отбежали от забора еще шагов сорок и поняли, что ничего спасительного в калитке нет. Звякнула сетка и полсекунды спустя ноги незнакомца хлопнули о тропинку уже на территории лагеря. Он её перемахнул, не останавливаясь! Как олимпиец, или киношный коп в погоне за преступником!

Если бы не фора, которую беглецы получили благодаря Знаменитому Пашкиному Фонарю, человек с зубами, похожими на гнилые жёлуди и поломанные куриные кости, уже бы вгрызся в плечо Паши, а то и просто одним прыжком свалил обоих. Незнакомец был быстрее и крупнее подростков, но не это главное – он был безумен! И похоже действительно собирался сделать из взбесивших его детей трупы, а то и еду.

Впереди зажглись желтые и теплые фонари, обозначив одну из аллей парка и спускающийся на неё летний вечер. Как далеко! Между мальчиками и светом, который был таким уютным, исключающим всякое безумие и опасность, еще оставалась сотня метров – она очень неохотно сокращалась. А незнакомец уже часто топал, громко дышал и даже ревел, как бешенный медведь за самыми спинами друзей.

Но чем им поможет свет фонарей, пусть даже таких приветливых?

В свете появился силуэт.

– Эй, куда бегите? – Молодецкий голос мог принадлежать только вожатому. Это спасение! Сейчас безумный преследователь испугается бравого спортсмена и свернёт в темноту, а запыхавшимся и безумно перепуганным мальчишкам никто не поверит…

Звериный рык чуть не оглушил друзей, а вслед за ним по их спинам полоснули скрюченные пальцы безумца, который сделал прыжок, желая одним махом прихлопнуть обоих детей. Сергей отчаянным движением выкрутился, его рубашка треснула, он с трудом удержался на ногах, делая заплетающимися ногами восьмёрки.

Рядом покатился сбитый Паша, преследователь подмял его под себя.

– Помогите! – Сергей уже тормозил, растирая в кашу редкую траву тропинки, чтобы повернуться к другу. Он не знал, что будет делать, но бежать уже не мог – не мог бросить своего неповоротливого невезучего друга. Он увидел, как сумасшедший неправдоподобно широко разинул свой рот, набитый жёлтыми обломками больших зубов и собрался откусить от лица Паши большую половину.

В руке толстяка сверкнул фонарик и что есть силы вмазал по нависшему над ним рылу. Раздался громкий звяк и хруст – безумец взвыл, так и не захлопнув челюсти, из верней, там где фонарик выломал кривой зуб, брызнула темно-грязная кровь. Казалось, эта же кровь наполнила глаза незнакомца, удалив из них остатки разума. «Паше – конец», – успел подумать Сергей и на ватных ногах попытался совершить рывок к другу.

Опередив его, в сцену ворвался вожатый. С разбегу, словно делая пушечное пенальти, парень врезал совсем не спортивным ботинком по голове безумца. Звук удара был громкий. Незнакомца сорвало с Паши и перевернуло в воздухе, тело, увлекаемое головой, которой сделали победный гол, с треском врезалось в кусты.

– Ого! – Только и сказали друзья.

Вожатый протянул руку Паше, тот схватился за неё и оказался на ногах. Парень поставил его с такой лёгкостью, словно мальчик был из картона.

– С вами всё в порядке? – Спросил вожатый.

– Со мной – да. – Ответил Сергей.

– В-в п-полном! – Втянул живот и выпятил грудь Паша, спрятал за спину трясущиеся руки, но дрожь предательски пробивалась в коленях. Лицо его было в брызгах тёмной крови, которую он пустил нападавшему, но мальчик сейчас этого не замечал. Он с обожанием смотрел на спасителя.

– Спасибо большое, вы нас спасли от этого сумасшедшего, – сказал Сергей.

– Он на нас в лесу напал, – добавил Паша и получил локтем в бок.

– Возле леса, – заулыбался Сергей, не подавая вида, что разоблачён, – мы гуляли недалеко от забора.

– В лесу или возле леса, – ответил парень, – но впредь гуляйте осторожно. Обычно мародёры так близко к лагерю не подходят. Вам повезло, он мог вас обоих просто съесть.

– Мародёры?.. – Ребята удивились. Они-то думали, что нападение сумасшедшего бомжа станет для вожатого таким же сюрпризом, как и для них, но, похоже, парню это явление было более-менее обыденно.

– Стойте здесь, я вас проведу в отряд. Там, где один мародёр – их может быть целая стая. – Вожатый говорил фантастическую чушь с серьёзным и озабоченным лицом. Он рыскал взглядом по сторонам, как заправский ренджер. – Вот только ублюдку покой обеспечу. – С этими словами парень достал из огромной кобуры (у него всё время была кобура на боку!) большой угловатый пистолет.

Мальчики как загипнотизированные смотрели на чёрный механизм, чья широкая рукоятка тонула в еще более широкой ладони вожатого. На дуле было несколько продольных борозд, а на самом конце – ряд узких квадратных прорезей-рёбер. Свет ближайшего фонаря тусклым бликом пробежал по полированному металлу, помигав на рельефе выемок.

Парень, а это был настоящий гигант по сравнению с вожатыми мальчишек, все равно, что культурист рядом с легкоатлетами (они его приняли за вожатого!), подошел к недвижимому телу в кустах и стал что-то там щупать.

– Еще живой! – Восхищено сообщил здоровяк через плечо. Мальчики, цепенея, продолжали рассматривать своего спасителя. То, что они приняли за спортивный костюм, было ладно скроенной, технологичной формой, под стать ботинкам… и пистолету.

– Если его так оставить, он уже через двадцать минут очухается, – сказал парень и нажал на курок. Раздался глубокий и короткий, какой-то железный звук выстрела, словно гвоздь с одного маха загнали в дубовую доску. Вытянутая рука парня слегка дрогнула, а тело экс-преследователя совершило последнее сальто в кустах. Кажется, уже без головы.

– Вот так-то! – Сказал здоровяк с чувством исполненного долга и повернулся к ребятам. Увидел он как те что есть мочи улепётывают по залитой оранжевым светом аллее. – Больше нигде не останавливайтесь, мальчики, – крикнул парень вслед, сложив ладони рупором, – сразу в отряд! – В ответ силуэты еще поднажали и скрылись за поворотом.

Мальчики бежали самозабвенно, вдохновенно, как никогда до этого. Они летели по сумеречным аллеям, как два ястреба, прорезая воздух острыми локтями, синхронно входя в повороты и спрыгивая сразу с трёх-четырёх ступеней. Впереди послышалась музыка и друзья, не сговариваясь, стали замедляться, постепенно гася космическую скорость громкими хлопками подошв по асфальту.

Они остановились недалеко от сияющего разноцветными огнями круга танцплощадки, согнувшись пополам, уперлись руками в колени и некоторое время просто дышали.

– А хорошо пробежались, – сказал, наконец, Паша глотая слюну.

– а-Да-а! – согласился через вдох Сергей. – Это было грандиозно!

Друзья выпрямились и еще по разу с шумом выдохнули. С их лиц, как по сигналу, заструился пот – он отстал от ребят на добрую минуту.

– Мы не спим? – Спросил Сергей.

– Нет. – Ответил Паша.

– Уверен?

– Абсолютно, – толстяк протянул другу руки окровавленными ладонями вверх, он их счесал при падении вместе с… мародёром (?!), – горят неимоверно, словно их черти жарят.

Паша засмеялся собственной неуклюжей шутке.

– Черти жарят? – Сергей захохотал, чем вызвал еще большее веселье друга.

– Да, жарят, черти! – Паша согнулся от неудержимого смеха и хлопнул себя по ногам. – Ай! – Он забыл о пораненных ладонях.

Друзьям пришлось по новой переводить дух. Они ещё не успокоились, когда на их пустынную дорожку вышли три важных, разодетых в яркие платья девчонки из младших отрядов. Они увидели Пашу и с визгом скрылись.

Сергей осмотрел своего толстого друга:

– Ты на индейца похож, который только что десяток скальпов ободрал.

– Да? – Серые наивные глаза Паши смешно глянули с грязного лица, по которому пот чертил кровавые полоски.

Сергей теперь уже в одиночку зашёлся смехом, тыкая пальцем в сторону друга. Паша терпеливо стоял и ждал, пока тот успокоится.

II. Глава 2

По дороге в корпус друзья обходили стороной компании, будь то девчачьи, мальчишечьи или смешанные, выбирая дорожки побезлюднее. А на совсем тёмных аллеях у них сжимались сердца от страха, но царящий всюду шум, смех и доносящаяся с танцплощадки музыка, рассеивали атмосферу жути и сюрреализма, в которую друзья окунулись во время визита к калитке № 5. Проходя стороной очередную компанию девчонок, Пашка приостановился и сказал: «Ничего, сейчас переоденемся быстро и вернёмся».

Всё-таки Сергей попробовал рассказать о случившемся взрослому человеку, естественно, утаив о визите в лес. По дороге они встретили собственного вожатого Антона, здоровяка с армейской стрижкой. На середине истории тот начал морщиться и смотреть в сторону дискотеки, намекая, чтобы закругляли с байку. А в конце так и вовсе сказал:

– Блин, пацаны, вы меня конкретно напрягли. Вы хоть, похоже, и побывали в переделке, но я нифига не верю, что в описанной. Но сейчас, вместо дискотеки, пойду искать труп вашего бомжа. Можете не провожать, отлично знаю, где это место.

Он демонстративно достал рацию и, зажав кнопку, сообщил помехам:

– Иван, это Антон Комков. Отправляюсь в район пятой калитки проверить информацию о трупе бомжа на территории.

Помехи засмеялись в ответ: «Я с тобой, встретимся на месте»!

– Всё, пацаны, валите, – обратился Антон к удивлённым друзьям. – Вы что думали, я из-за ваших шуток буду весь лагерь на уши ставить? Перед отбоем зайду, вы у меня по двести раз отожмётесь, если мы с Иваном никакого трупа не найдём, а мы его не найдём стопудово.

Торец корпуса светился окнами коридоров, но был слеп фасадом с балконами номеров. Пустая площадка перед входом была залита оранжевым сиянием гудящего фонаря, миновав её, друзья вошли в холл, встреченные бормотанием телевизионной панели.

– Все ушли на танцы, – констатировал Паша и хлопнул по кнопке вызова лифта.

В номере Сергей стразу скинул промокшую от пота рубашку и принялся рыться в чемодане на колёсиках. Паша же открыл дверцу пустого шкафа и долго стоял перед зеркалом, рассматривая свою физиономию.

– Сходили, так сходили, – задумчиво сказал толстяк, зачем-то оттягивая нижние веки вниз и заглядывая в глаза. – Нормально, – он остался доволен осмотром.

– Нам же никто не поверит, – Сергей встал рядом, на его худом плече болталось полотенце, он тоже смотрел в зеркало.

– А мы кому-то будем ещё рассказывать? Думаешь, вожатые не найдут труп?

– Думаю, нам сегодня придётся как следует поотжиматься, потому что во всех страшных историях тела куда-то неведомым образом исчезают.

– Ну да, например, тот культурист с пистолетом может перепрятать тело, – согласился Пашка.

– Но надо хотя бы найти Иру и предупредить её.

– О чудовищах в лесу или качках-вожатых с пистолетами?

Ребятам не отказывало чувство юмора, но всё равно они себя чувствовали варёными дрожащими макаронами – это адреналин, подстегнув их на десяток минут, полностью забрал энергию.

– О тех и других. Пусть не поверит, но я уговорю её ходить по лагерю только с подругами, а вечерами вообще не отходить от вожатых. Это минимум, что мы можем сделать.

– А как же остальные? Веселятся, ничего не подозревают, а лагерь уже может быть окружили клыкастые маньяки!

– А вот остальным прямо говорить ничего нельзя – в лучшем случае поднимут на смех.

– Да, будем говорить намёками! – Паша, наконец, оторвался от созерцания себя в зеркале и принялся мерить номер шагами, заглянув первым делом на балкон. – Скажем: «Ребята! Помните! Если увидите странных незнакомцев – бегите от них сломя голову. Нет, ребята, мы не странные, нас так в школе учили»!

– Пошли в душ, а то так и будем стенать в номере. Ты, Пашка, между прочим, абсолютно прав, нам срочно нужно на дискотеку.

– Конечно, я прав! Но почему?

– Нам нужны товарищи: старые, новые, те, с кем можно будет делиться наблюдениями, держаться вместе, в конце концов! Ты же домой не собираешься?

– Нет, конечно, а зачем домой собираться? Ведь первый день только в лагере.

– Вот именно, только первый день, а уже чуть не съели. Когда фильмы ужасов смотришь, разве не хочется крикнуть главным героям в самом начале: «Уматывайте отсюда! Собирайте вещи и бегите сломя голову с этой хижины, леса, города, страны и желательно континента как можно дальше и быстрее!».

– Да! – Пашку восхитил кинематографический ракурс, аж в ладоши хлопнул. – А еще я один раз в кинотеатре крикнул: «Дура, куда ты полезла? Оттуда были крики ужаса и боли – тебе в другую сторону!». Чуть из зала не выгнали, но у меня не было мочи смотреть, как они все одна за другой шли посмотреть «а что там случилось с остальными?».

– Значит, по логике целесообразности, мы с тобой Паша, должны сейчас названивать родителям и слёзно умолять их забрать нас отсюда на вертолёте. Но мы не будем.

– Нет, конечно! Лето только началось, впереди еще двадцать дней свободы от родаков, море, солнце, пляжи. Красиво здесь в конце концов! Не хочу я никуда уезжать!

– Тихо, тихо. Мы остаёмся. Прямо как все те дурачки из ужастиков.

– Точно, как они… А что же делать? Например, когда услышим крики ужаса и боли?

– Будем соблюдать правила безопасности фильмов ужасов.

– Вау! Се-рё-га, – протянул восхищенно Паша, – это ты сам только что придумал?

– Да, – Сергей склонил голову, принимая похвалу, и на лицо ему снова упала чёлка. Он досадно глянул на неё. – Но сейчас в душ. А потом подстрижёшь мне чёлку.

– Шутишь?

– Нет.

– Это еще зачем, Красавчик? Ты ж с ней уже три года ходишь. Я к тебе привык такому!

– Мешает в экстремальных ситуациях – это раз! Носителей экзотических и щеголеватых причёсок в фильмах «выпиливают» первыми – это два!

– Да! – Довольно хрюкнул Паша. – А те кого криво подстриг друг – доживают до второй части!

– Точно!

И друзья пошли в душ.

– Блин! – Паша кричал, но из-за шума воды его всё равно было еле слышно в соседней душевой Сергею. – У меня такое чувство, что сейчас весь лагерь смотрит, как мы моемся!

– И музыку выключили, чтоб не отвлекала! Стоят, разинув рты… буль, кхе, – Сергей подавился горячей водой.

Уникальные душевые пятиэтажных корпусов «Кристала» прекрасно смотрелись, как архитектурный элемент, уравновешивая противоположный стеклянный угол здания, где находилась лестница. К тому же большие прозрачные ромбо-узорчатые плитки стен полностью пропускали дневной свет, но к этому сомнительному удобству еще надо было привыкнуть. В тёмное же время суток, посетитель душа чувствовал себя, как рыбка в светящемся аквариуме, испытывая другого рода психологический дискомфорт, видя свое мутное отражение и угадывая за стенами неясную, изломанную тысячами граней стекла темноту улицы.

Сергей и Паша не потратили и пяти минут, чтобы искупаться. Еще пять минут у них ушло на посещение номера и одевание. Паша сбегал в «комнату для собраний во время дождя», как её назвали вожатые, за ножницами и двумя длинными «чи-иками» оттяпал гордость Красавчика. «Ерунда», – констатировал Паша, бросив всего один взгляд на Сергея и принялся бешено и хаотически стричь беспомощного дргуа. «Теперь получше», – сказал он три минуты спустя. Пока Сергей подставлял под струю воды в кране в углу лицо, шею и плечи, чтобы смыть прилипшие волосинки, Пашка быстро подмёл волосы. Наконец экс-Красавчик решился глянуть в зеркало. Сначала он ойкнул, увидев незнакомые очертания, но потом, покрутив головой, признал, что Пашка, пожалуй, молодец. Сделал из томного юноши симпатичного панка-бунтаря. «То, что надо», – констатировал Сергей, подняв большой палец гордому собой Пашке.

Пятнадцать минут спустя они стояли на крыльце перед корпусом, на улице стало заметно прохладнее – с гор тянул тот самый ветерок, о котором рассказывали вожатые. Можно было слышать, как вокруг ближайшей лампы, что над входом, хлопают крыльями ночные мотыльки. Совсем тихо, как будто с расстояния в километр, доносилась музыка с дискотеки. Горнолесной рельеф глушил любые звуки, кроме шума ветра в кронах деревьев и сливающегося с ним прибоя далеко внизу.

Друзья шли на звуки музыки контрастными черно-зелёно-оранжевыми аллеями, покрытых узорами теней переплетённых веток и трепещущих листьев.

– А может быть это шутка? – Сказал Сергей.

– Что?

– Калитка, монстр и вожатый с пистолетом – всё подстроено, чтобы испугать того, кто стащит ключ. – Сергей говорил и сам себе начинал верить, ведь в воздухе было разлито столько свежего счастья летнего вечера, что любое зло казалось несерьёзным, а опасность – безосновательно надуманной

– Вот тебе шутка! – Пашка помахал перед лицом друга руками, чистыми после душа, но изборождёнными частыми глубокими царапинами с глянцево отблескивающей запёкшейся кровью разбавленной сочащейся сукровицей. – Я не знаю, как завтра ложку буду держать на завтраке. Когда на них обращаешь внимание, они пульсируют. Мне это совсем не кажется шуткой.

– Отжиматься, наверное, будешь на кулаках… Кто пульсирует?

– Боль в ладонях!

– Ты прав, – согласился Сергей, – тот урод мог тебе руки не только поцарапать, но и сломать.

– А если бы вовремя не подоспел «супермен» с пистолетом, он бы мне нос отхватил зубами. Разорвал бы как бешенный пёс орущую курицу! Фу-у! – Пашу передёрнуло от отвращения.

– Что «фу»?

– Вспомнил его пасть и ту вонь, которую он на меня выдохнул. Нет, Красавчик, о юморе тут речи быть не может.

– Извини, может, потому что у меня обошлось без ранений, но с трудом могу себя заставить думать об этом лагере, этом великолепном вечере, как таящем серьёзную опасность.

– Серёга, да я тоже пьян от воздуха! – Почти закричал Пашка. – Если бы не царапины, сейчас бы, как тот чудила из старого фильма, закружился на фонаре!

По мере приближения к дискотеке, дорожки лагеря становились всё более людными. Парк кишел весёлыми подростками, тихими и громкими, большими и маленькими компаниями. И только кое-где, не выделяясь из толпы настроением, встречались вожатые, как парни, так и девушки. Первые в своих отличных кепках, а вторые… в пилотках. Вот это да! Какие красавицы! Одна из них сделала двумя пальцами «под козырёк», когда увидела, что мальчики смотрят на неё большими восхищенными глазами. Сергей и Пашка тут же отвернулись и ускорили шаг, чувствуя, как их уши предательски светятся в темноте цветом нагретого до красна чугуна.

Друзья вышли из вильнувшей аллеи, и музыка стала очень громкой – они были у самой танцплощадки.

Да это целая арена! Дискотеку устроили в большом летнем амфитеатре, размерами едва уступающем школьному стадиону. На сцене, похожей на волшебную раскрытую ракушку, стоял впечатляющий обилием светящихся в темноте рычажков пульт, за которым в такт головами кивали два ди-джея, их чёрные фигуры были вырезаны на переливающемся всеми цветам фоне. По периметру сцены висели десятки лазеров, густо исписывающих своими запутанными лучами не только площадь, но также деревья и скалы выше по склону.

– Высший класс! – Закричал Пашка. Он был ошарашен и восторжен.

– Это да! – Согласился Сергей и стал искать взглядом тихий угол. Он быстро убедился, что все тихие углы на площади и вокруг были заняты стайками мальчишек и девчонок. Пустовал только самый центр дискотеки, над которым кружился разноцветный шар цветомузыки.