Текст книги "Бывшие. Я не смог ее забыть (СИ)"

Автор книги: Ария Тес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

«Эпилог»

Кира, спустя три дня

Сегодня утром на мой телефон поступило сообщение, и мне стало все ясно. Оставаться в этой квартире я больше не могу.

Это без вариантов.

На самом деле, все стало ясно еще три дня назад, когда мои рыдания прервались истерикой с той стороны двери. Кристина приходила. Она громко кричала, молотила и обвиняла во всем меня. Называла грязными словами, угрожала, что так просто это не оставит, что я еще пожалею. Конечно, ей было невдомек, что я уже жалею, медленно разрываясь на части, хотя и не думаю, что этого было бы достаточно.

Наверно, она имела такое право.

Конечно, разумом я понимаю, что в ее разладе с Эмилем я играла последнюю роль, так как когда ты идешь трахаться на сторону, простите, тут тебе винить больше некого. Измайлов отказался от сотрудничества с Эмилем, и мы оба знали, почему он это сделал. Рома всегда казался мне человеком честным, поэтому наверно, я бы удивилась, если бы все было иначе. А Эмиль? Не знай он всей правды, стал бы копать. Он такой. И он бы нашел, в чем причина такого скоропалительного отказа, даже если бы я не рассказала. Да и потом…я много думала о том, как все сложилось, и знаете? Что-то мне подсказывает: когда он задал тот роковой вопрос в своем кабинете, ответ у него уже был. Просто глубоко. На подсознании.

Ай, неважно.

Главное то, что мне, конечно, удалось сублимировать свое чувство вины и немного раскидать его последствия, но…все равно не до конца. Наверно, где-то на подсознании я всегда буду согласна с теми эпитетами, которые использовала Кристина.

Ее выгнала моя соседка – тетя Алла. Она живет со своим мужем, им по семьдесят лет, и у нас очень теплые отношения. Я всегда старалась помогать, если им было нужно: сходить за лекарствами или купить что-то в магазине, чтобы они лишний раз туда не тащились. Конечно, разговор идет не про тотальный контроль над их жизнью – это здесь ни к чему. Тетя Алла и Михаил Владиславович не одинокие старики. У них есть трое взрослых детей, которые постоянно приезжают к ним в гости со своими семьями. Это просто…ну, теплые, соседские отношения. Я родом из небольшого города недалеко от Тулы, и там было так принято. Да и сейчас тоже так принято. Знать своих соседей не просто в лицо, а по имени-отчеству. Заходить к ним в гости, чтобы справиться о здоровье. Помогать, даже если это мелочь. К тому же у них есть чудная собачка – маленькая, шоколадная такса, которую зовут Маркиза. Я просто обожаю животных! Своих завести не могла. Сначала Саша был против, потом мне самой жить было негде, а потом времени совсем не осталось. Вот, компенсирую с соседской. Иногда вожу ее гулять, если ее хозяева не могут, а иногда беру ее к себе, если они уезжают к своим детям надолго. Если есть такая необходимость, конечно же. И конечно же, я вожу ее к ветеринару вместе с тетей Аллой на своей машине.

Нет, я не сердобольная, если честно. Просто мне бывает одиноко, а так чувствуется давление меньше.

Теперь я не знаю, как посмотреть тете Алле в глаза. Три дня я пряталась в своей квартире, но сегодня…все уже решено. Без вариантов оставаться здесь…и у меня нет другого выхода. Надо идти.

Звонюсь в дверь аккуратно, жду. Еле дышу. У меня в голове вата, если честно, а еще немного тошнит. Наверно, это психосоматика. Меня не тошнило до того момента, как я увидела две полоски на тесте.

Две полоски…

Боже…

Замок проворачивается, слава богу. Вырывает из неприятных мыслей, а через мгновение я вижу тетю Аллу. Жду осуждения. Возможно, ожидаю, что она меня прогонит, но…она улыбается.

– Кирюша, здравствуй. Заходи скорее. Заходи.

Становится гадко от себя. Повесив нос, я захожу в хорошо знакомую квартиру. Маркиза сразу летит ко мне, прыгает, начинает лизаться. Улыбаюсь…

Я буду по тебе скучать…

– Тетя Алла, я…зашла…

Замолкаю. Ком в горле встает размером с кулак, потому что я не знаю, что сказать. Стыдно. Мое грязное белье стало достоянием общественности, и плевать бы, но разочаровывать этих людей мне бы не хотелось.

Максимальный откат от моего поступка только впереди. Когда мама узнает – это будет полный треш, а когда дед? Боюсь представить. Ему тоже семьдесят, но на вид не дашь больше шестидесяти. Поджарый для своего возраста, активный, высоченный и жесткий. Вот какой он человек…

Твою мать…

Говори! Это все равно что репетиция перед настоящей бурей. Да и потом. Три дня назад тетя Алла была максимально смелой, когда угрожала Кристине надавать «по хребту веником», так что ты не имеешь права стоять и трусить.

Поворачиваюсь и открываю рот, но она меня перебивает мягким кивком.

– Пойдем пить чай. У нас таки-и-ие вкусные плюшки…

Пить чай даже с вкусными плюшками я не хочу, зато время потянуть – очень. Она что-то говорит, пока ставит чайник. Крутится, как маленькая юла, пока расставляет чашки. Маркиза сидит на моих коленях и тыкается мокрым носом в руки.

– А где Михаил Владиславович?

– Ой, поехал с сыном присмотреть теплицу.

– Теплицу? Не рано?

– Так он же не покупать. Просто посмотреть. Знаешь же моего Мишу, он пока выберет…дай бог, к весне справимся.

Мягко посмеиваясь, женщина поворачивается и подходит к столу, наливая ароматный чай по чашкам.

На самом деле…так обидно, но нет. Я не знаю. Была замужем, и, казалось бы, да? Должна. Но вот так. У нас с Сашей никогда не было таких общих планов, а весь брак казался каким-то…ненастоящим. В смысле…детским, что ли, понимаете? Несерьезным. Он не любил серьезность и разговоры о детях, планах и так далее. Он любил развлечения.

Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. Пожалуй, хватит тянуть.

Обняв чашку ладонями, я тихо шепчу.

– Три дня назад…

– Не надо.

– Что?

– Не объясняй ничего, – кивнув, тетя Алла присаживается напротив и жмет плечами, – Ты не должна передо мной оправдываться.

– То, что она сказала…это правда.

Повисает тишина. Я слышу, как в зале тикают их потрясающие, старинные часы с огромным, золотым маятником. Тетя Алла ими очень гордится. Говорит, они ей достались от ее бабки, которая по слухам была самой настоящей аристократкой! Мне они тоже нравятся. Вызывают какое-то чувство соприкосновения с историей…

Но сейчас о них думать – полный бред, конечно. Раз уж я пришла, раз уж захотела поговорить и объясниться, то должна это сделать.

– Я…встречалась с женатым мужчиной, тетя Алла. Он был моим начальником и…ее мужем. Я была в него безумно влюблена и просто…не сдержалась. Знаю, что это звучит, как оправдание, притом сомнительное…

– Так, для начала дыши, Кирюша.

Бросаю на нее взгляд, она отвечает мне серьезным. Но там нет осуждения…

Мягкая, теплая ладонь ложится поверх моей.

– Ты не оправдываешься, хорошо? Ты рассказываешь свою историю. Твои чувства – часть этой истории, а я осуждать не буду, ты же знаешь. Говори.

И я рассказываю. Знаю, что больше такого понимания не встречу, хотя мне бы безумно хотелось обратного…но нет. Мама у меня жесткий человек. Вся в деда. За такие пируэты по головке не погладит, а осадит максимально резко. Для нее как раз мои чувства станут попыткой оправдать собственную глупость…

– …Вот так, – заканчиваю тихо, опустив пару подробностей.

Тетя Алла допивает чай, кивает пару раз и подводит итог.

– Что ж. ясно. Конечно, много твоих поступков совершенно точно нельзя назвать однозначными, но…и что теперь?

– В смысле, что теперь?

– Да, ты встречалась с женатым мужчиной. Это плохо. Будешь знать. Но что дальше? Лечь и помереть теперь, что ли?

Теряюсь. Пару раз хлопаю глазами, а она жмет плечами.

– Я тебе вот что скажу, и пусть у меня язык отсохнет, но видела я эту Кристину, и что-то сильно сомневаюсь, что она такая белая и пушистая. Может быть, я ошибаюсь, но мне она показалась очень надменной особой. Да простят меня женщины всей Земли, но сама виновата.

– Это не имеет значения...

– Да, ты права. Тебя это, конечно, не оправдывает, но если ты взялась говорить про частности, моя дорогая, то все-таки всё имеет значение. Чтобы видеть картину целиком, смотри на картину целиком, а не только на собственные ошибки. Да, это была твоя ошибка. Ну и что теперь? Помирать из-за этого – не выход из ситуации. Опыт так и получают. Теперь ты навсегда запомнишь, что бывает, если ты так оступишься, а если думаешь, что из-за этого вдруг стала плохим человеком, то я тебя огорчу. Нет, не стала, но ты определенно стала умнее.

Слегка улыбаюсь.

Конечно, ее мнение предвзято. Она хорошо ко мне относится. И все равно! Это приятно. Когда тебя поддерживают – это приятно…

– Спасибо, – отвечаю тихо, она мне улыбается.

– Не благодари, Кирюша. Не нам судить, да и ты очень хорошая девочка. Да, не повезло, ну и что? Все впереди у тебя.

– Как раз об этом… – вздыхаю и снова опускаю глаза на пустую чашку, – Я пришла не просто так к вам. Конечно, мне бы хотелось извиниться за то, что вы были…вынуждены во всем этом поучаствовать…

– Ой, брось.

– Я не вышла не только из-за того, что испугалась столкнуться с ней. Простите, что вам пришлось прогонять ее веником…

Тетя Алла звонко смеется.

– Да мне и не пришлось, если честно. Мужик какой-то выволок ее отсюда.

– Мужик?

– Да. Высокий, плечистый, чернявый. Грозный еще такой…

Наверно, Эмиль. Может быть, поперся за ней, ведь она же звезда….ха, звезда…Не удивлюсь, если все так и было. А что? Отомстил, щелкнул по носу и дальше живем. Нормально. Я уже сомневаюсь, что он планировал с ней действительно развестись…

Стоп. Неважно. Не думай о нем – это неважно…

Прикрываю глаза и пару раз киваю.

– Я беременна.

Тетя Алла осекается, замирает.

– Беременна? – повторяет тихо, как вдруг восклицает, – Господи! Радость-то какая! Малыш!

Горько усмехаюсь и киваю пару раз.

– Да…радость…Я не вышла поэтому. Не знала, как она себя поведет. Я не могла рисковать ребенком и…простите, что вам пришлось...

– Правильно сделала! Нечего. И не извиняйся! Мне-то чего? Я еще в гроб не собираюсь! Активная и молодая, знаешь ли...

Издаю смешок.

– Знаю.

– Вот и прекрати.

– Хорошо…но…

– Что?

– Вы говорили, что ваша дочь риелтор?

Тетя Алла аккуратно говорит.

– Да, а…что?

– Я не могу здесь оставаться, – жалобно шепчу, – Они оба знают, где я живу. Вдруг будут продолжать трепать мне нервы? Да и потом. Я не хочу, чтобы он знал о ребенке.

– Кира…

– Знаю, что это эгоистично и глупо, но…нет, я не хочу, чтобы он был с ним рядом. Он этого недостоин.

Сама от своего голоса в шоке, но в нем прорезается хорошо знакомая твердость характера: мамина твердость.

Эмиль – монстр, и черта с два я позволю ему быть рядом с моим ребенком и наградить его парой сотен травм. Достаточно.

– Да…понимаю. Это твое решение. И что ты думаешь делать?

– Я хочу уехать. Если бы ваша дочь смогла помочь продать мне квартиру – это было бы замечательно.

– А разве так можно?

– Что?

– Квартира же в кредите и…

Криво усмехаюсь.

– Больше нет.

Она резко расширяет глаза, а я снова ощущаю привкус своей ярости. Он…посмел…

Сука.

Чувствую себя какой-то дешевкой, даже если по факту это вряд ли тянет на «маленькую стоимость», какая разница? Это стоимость. Эмиль повесил на меня ценник, погасив мою ипотеку, будто бы имел право! Будто бы купил…мое молчание? Скорее всего.

Если он хочет сохранить отношения со своей любимой, то это способ заткнуть меня обо всем, что было. Плюсом идет работа. А то вдруг я что-нибудь расскажу его конкурентам?! Разумеется. Это же я. Я именно так всегда и поступаю.

– Мне ничего от него не нужно, – чеканю каждое слово, – Я хочу вернуть ему его грязные деньги.

– Кир. Послушай меня, умудренную жизнью женщину. Не руби сплеча. У тебя будет ребенок…

– Ничего страшного. У меня есть отложенные средства, а пока я поеду к маме. Домой. Поживу с ней, выношу малыша, заработаю денег. Слава богу, мы живем в такое время, когда это возможно сделать через интернет. Я справлюсь и все сделаю сама. Голова у меня на месте. А он? Пусть подавится.

Тетя Алла больше ни о чем меня не спросила, но дала номер своей дочери, а когда я вернулась к себе, то сразу ей и позвонила.

Завтра она приедет, чтобы оценить квартиру.

А сегодня мне предстоит половина тяжелого разговора с мамой. Пока я расскажу ей только о ребенке и попрошусь приехать, а уже потом...все остальное.

Сажусь на кровать, хмурюсь и смотрю на то, что лежит передо мной: телефон и две мои полосочки…

Ладонь непроизвольно ложится на живот, и я слегка улыбаюсь.

– Не бойся, малыш. Она меня ругать будет страшно, бабушка у тебя, конечно, жесткая, но…тебя она будет любить. Гарантирую. И дедушка…и…я.

В этот момент раздается звонок в дверь.

Эмиль

Хватит! О! Ней! Думать!

Резко отодвигаю документы, откидываюсь на свое кресло и давлю основаниями ладоней в глаза.

Блядь!

Ты все сделал правильно. Все свершилось – разошлись! Ты сделал даже больше, чем должен был! Погасил ее ипотеку! Хватит о ней думать!

Не получается. Тормоза будто бы нет.

Конечно, мне сразу же сообщили, куда понесло эту идиотку. На разборки. Мало было. Ладно, такой поворот событий я предусмотрел, поэтому оставил человека рядом с подъездом Киры, который по отмашке быстренько изолировал разбушевавшуюся гарпию. Она после этого полночи обрывала мне телефон, пока я не отключил его на хер.

Дальше тишина.

Кристина больше не дергалась. Кира была в безопасности. Все закончилось.

А у меня в башке! Сука! Будто бы началось!

Я не могу найти себе места, не могу ни на чем зафиксировать внимание! Только и думаю о том, что она, наверно, после этого спектакля в полном ауте.

Плачет…

Блядь!

Веду плечами, резко встаю и отхожу к окну, к которому через мгновение прижимаюсь лбом.

С губ срывается смешок.

Шепчу себе под нос:

– Красавец…ты, сука, просто молодец!

Допрыгался. Доигрался. Околоромантичный бред дал свои плоды.

Какой же ты все-таки, блядь, мудак. Надо было это все?! Я так и знал, что совесть начнет наплывами рубить почву под ногами. Просто потрясающе! Еще этого мне не хватало!

Рычу.

Резко отстраняюсь, потом обхожу стол, хватаю пиджак и выхожу.

Окей, тут ты облажался. Но! Не хочешь же ты сказать, что…конечно, нет! Мне эта вся любовная хуета теперь сниться в кошмарах будет! Поэтому нет! Просто я Кире многим обязан. Мы долго работали вместе КАЖДЫЙ день, и она всегда была мне предана. Вот и переживаю! Чтобы это все дерьмо погасить, нужно просто сгонять, посмотреть, что все окей, а заодно отдать ей ее гребаный расчет.

Он висит и глаз цепляет. Не люблю, когда что-то раздражает мои глаза.

***

Дорога до ее дома проходит слишком быстро и в каких-то совершенно ненужных эмоциях. Это что-то вроде волнения, что-то вроде покалывания где-то в груди, и оно меня дико бесит.

Ладно.

Я все-таки не монстр, пусть так и не скажешь. Я знаю, что такое чистоплотность, а после того, что я сделал, она меня и нагоняет.

Кира долго была твоей правой рукой, вывозила половину объема работы, помогала, и даже где-то направляла меня. Я к ней относился, как к другу. А поступил откровенно дерьмово – вот и хожу теперь кругами. Да, я знаю, что такое совесть. Именно из-за этой совести, того удовлетворения от свершившейся мести я и не получилось.

Все схлынуло в тот же момент, когда вещей Кристины не осталось в квартире. Я выкинул их в окно. Меня перекрыло. Последние ее реплики сильно задели изнутри. Гребаная сука. Но сначала, как ни странно, Кира. Ее слова задели куда сильнее, если честно. Ее этот «монстр» без ярости, но с глубочайшим неверием, разочарованием и болью – будто по пятам за мной ходит и скалится.

Монстр – монстр – монстр

Еб твою мать!

Ударяю по рулю, потом резко выхожу из машины и иду до знакомого подъезда. На этот раз снова не звонюсь – дверь сломана. Да…дом тут так себе. Приличный, конечно, но обычный. Я в таких никогда не жил, но помню, у меня друг в школе был – он жил.

Неприятно почему-то.

Веду плечами, отмахиваюсь и иду до лифта. Поднимаюсь на тринадцатый этаж, снова иду к знакомой двери. Она точно дома: машина стоит перед подъездом.

Так.

Фу-у-ух…сука, какого хера у меня так сердце колошматит?!

Сжимаю и разжимаю кулаки, потом жестко встряхиваю головой и давлю на звонок. Не тупи, сука. Не. Ту. Пи.

И не смей

В ответ тишина, а я кожей ощущаю, что она стоит прямо за дверью! Бешусь сильнее. Пару раз бью по двери и рычу:

– Кира, блядь, открывай! Я знаю, что ты дома!

Не-а. Хрен. Молчок.

Да пошла ты! Что творишь, Эмиль?! Пошла она в жопу! Развернись и иди в свою сторону! У тебя работы до жопы!

Но вместо того, чтобы поступить по логике, я снова давлю на звонок. Мерзкая трель бьет по ушам.

Дверь открывается.

Только не та, что мне нужна – соседняя. Напротив.

Поворачиваюсь. Оттуда выходит миниатюрная старушка с шавкой, которая тут же начинает пронзительно лаять. В руках у старушки веник. Брови на глаза, а глаза – острые кинжалы.

Потрясающая картина.

Воинственная бабулька шумно выдыхает, и пока я болтаюсь где-то в соседнем измерении, цедит:

– Кто такой?!

Ступор становится глубже. Я пару раз моргаю, осматриваюсь. Я никогда в таких домах не жил, это здесь так принято, что ли?! В элитном коридоре такое едва ли встретишь. Если совсем разбушуешься – выйдут, но без веника. А так? Не дождешься.

– Чего уставился, окаянный?! Что устраиваешь здесь, тебя спрашиваю?!

Откашливаюсь.

– Хозяйка нужна.

– Нет ее!

– Ага, конечно. Мать, зайди домой.

Снова поворачиваюсь, давлю на звонок и рычу.

– Кира, твою мать! Я знаю, что ты дома! Дверь открыла!

БАХ!

По башке с затылка прилетает удар. Шелест прутьев оглушает, пыль оседает на плечи.

Конечно, это хрень, а не удар, но…сам факт! Меня окончательно выбивает из себя.

Медленно поворачиваюсь. Бабулька посильнее сжимает свой вонючий веник, а ее бешеная псина на слюну аж исходит. Все наскочить хочет, да трусит. Прыг вперед, прыг назад.

Хлопаю глазами.

Она…серьезно треснула меня веником по башке?!

– Открыла! – передразнивает тем временем боевая хранительница покоя и тишины местной флоры и фауны, – Ишь, какой! Ты кем себя считаешь, а?! Костюмчик напялил, морду свою набрил, приказы отдаешь! Богом возомнил себя?! Сказала – нет ее для тебя! Пшел прочь!

Для меня?!

Цепляюсь моментально за кусок информации, а понимание накатывает следом. Она…не тишину тут блюдет и не любопытство свое утолить вышла. Она защищает Киру. ОНА. ЕЕ. ЗАЩИЩАЕТ!

Пока я все это сводил в голове в одну точку, старушка потеряла терпение. Мне снова прилетает вонючим веником на этот раз в плечо.

Резко вскидываю взгляд и рычу.

– Мать, еще раз ударишь меня этой шваброй, я…

Осекаюсь.

Она ухмыляется криво.

– Что «ты»?! Ну?! Что!

Блядь, а действительно. Что? Я даже Кристине по морде заехать не смог, да и не смог бы! Меня не так воспитали, твою мать! А тут…бабулька. Что я ее? Толкать? Бить буду? Ага, сейчас. Без вариантов.

– Сломаю его нахрен, – бурчу под нос, потом резко поворачиваюсь к двери, – Кира, я либо по-хорошему зайду, либо по-плохому, но я зайду! Ты меня знаешь! Я…

– Ты плохо понимаешь?! – рычит бабулька, приближаясь для нового удара, от которого на этот раз я ловко уворачиваюсь.

Она голосит дальше.

– Сначала одна курва приходила, теперь ты – индюк напыщенный! Сейчас я тебе по горбяке-то надаю. Знать будешь! Оставь девочку в покое! Я сказала…

Тирада прерывается тихим, плавным щелчком замка. На этот раз нужной двери.

Через мгновение на пороге появляется бледная Кира. Я жадно смотрю на нее. Не моргаю. Она на меня – нет. Только на бабульку.

– Тетя Алла, не нужно.

– Кирюша…

Ласково. Я сразу выцепляю, но понять не могу. Они родственницы? Просто я никогда не видел такого общения между соседями. По-другому объяснить не могу…

Кира тем временем мягко улыбается и слегка мотает головой.

– Все нормально. Возвращайтесь к себе, я разберусь.

– Точно? – тихо спрашивает дама с собачкой, Кира снова кивает.

– Да.

Бабулька кивает в ответ, но бросает на меня взгляд и с прищуром угрожает.

– Смотри мне. Услышу что-то, что мне не понравится – вызову полицию, а тебя отхожу посильнее!

Как страшно.

Криво ухмыляюсь, глядя ей вслед, потом перевожу взгляд на Киру. Она обнимает себя за плечи и смотрит в пол.

Посмотри на меня…

Блядь!

Закатываю глаза и делаю к ней шаг, но она резко отступает и делает свой в противоположную сторону.

– Я открыла исключительно потому, что действительно тебя знаю. Что надо?

Ее голос душит холодом. Мне это неприятно…

Морщусь.

И выдаю просто максимальную тупость, потому что как вести себя еще – без понятия.

– Ты не забрала расчет.

Она резко вскидывает взгляд. Ее карие глаза полыхают. Через мгновение с губ срывается острая насмешка.

– Расчет, значит? Потрясающе. Ты уже выплатил мне. Даже сверх нормы.

Не уверен, что она имеет в виду конкретно. Смотрю в сторону и поджимаю губы. Пусть будет то, что полегче.

– Ты долго и хорошо работала, во многом помогла. Ипотека – херня. Ты все это заработала.

– Нет, не заработала, – жестко отсекает Кира.

Я снова возвращаюсь к ней взглядом, а она нос повыше задирает и цедит.

– Я отдам тебе все эти деньги. Надеюсь, максимально скоро. И твой первый взнос в том числе, понял?! Мне от тебя ни хрена не нужно! До свидания.

Она берется за ручку, чтобы закрыть передо мной дверь, но я просто взрываюсь! Не могу этого позволить и точка!

– До свидания будет, когда мы поговорим!

Нависаю сверху. Сверлю ее взглядом – она меня. Молчим почти минуту.

– Не о чем. Дверь отпусти. И забудь о том, что я вообще существую, пожалуйста. Ага?

Дергает полотно, я его посильнее сжимаю. Заглядываю внутрь – зачем-то; внутри неприятно ворошит – что-то. Почему она так старается вытолкнуть меня с порога?!

Прищуриваюсь и резко роняю глаза на нее.

– Ты не одна?!

Кира дергает головой. Пару раз хлопает глазами. Не понимает. Да я сам не понимаю! Какое мне на хрен дело?!

А внутри начинает жечь.

«Ни одна женщина не будет тебе верна. С тобой же невозможно!»

– Кто у тебя?! – рычу, дернув дверь на себя.

Прилетает по морде. Очередная пощечина.

– Как ты смеешь?! – звучит ее тихий шепот.

А меня уже несет.

Я резко шагаю на нее, Кира цепляется за руку и орет:

– Тебе сюда нельзя! Я не разрешаю!

Да похуй мне! Дергаюсь, протискиваюсь в квартиру и сразу заглядываю на кухню: спокойно. Чистый стол, выключенный свет. Никаких тебе бокалов, свечей или фруктов. Даже банальных, двух тарелок. Что, решила не растягивать?!

Перевожу взгляд на дверь в спальню, которую Кира закрывает и встает между ей и мной, защищая грудью. Я шагаю на нее и хрипло рычу:

– Отойди.

– Нет! Ты спятил, что ли?! – толкает в грудь, убирает волосы назад и орет еще громче, – Выйди из моей квартиры! Ты не имеешь никакого права!

– Кого ты там прячешь?!

– Вали!

Ага, сейчас!

Хватаю ее за предплечья, приподнимаю над полом, ногой открываю дверь. Кира дергается, визжит. В комнате пусто.

Жадно осматриваюсь. Собранная сумка, одежда в стопках.

Хм…

Опускаю ее на пол и усмехаюсь.

– Собираешься куда-то?!

Она молчит.

Бросаю на нее взгляд, сразу считываю страх. Она боится, что я здесь. Боится…потому что все-таки есть что прятать?!

– Это не твое дело, – шепчет, – Уйди отсюда. Ты…

Перебиваю смешком. Медленно прохожусь по комнате, осматриваюсь. Ничего здесь не поменялось с последнего раза, а розы все еще стоят. Такие же красивые. У них даже лепестки не завяли. Даже на чуть-чуть.

Когда-то давно мне говорили, что если даришь от всего сердца, то цветы стоят долго. Херня, как по мне, но…

Боже, какой бред. Останавливаюсь перед постелью, прикрываю глаза. Что ты творишь?

Здесь никого нет. Ты – ебнулся.

Взгляд рассеянно пробегает напоследок по интерьеру, опускается на постель. Там ее телефон, а рядом…

Мир моментально ударяется о какие-то точки, а свою точку опоры я уже теряю. Две полоски цепляются за нутро, фиксируются, застревают.

Тело обдает жар.

Я чувствую со спины страх, напряжение.

Медленно наклоняюсь, как вдруг Кира подскакивает, перехватывает тоненький тест и откидывает его в сторону. Резко смотрю на нее. Она на меня, пылая яростью.

– Вали из моей квартиры! Или я вызову полицию, клянусь! Ты…

– Ты беременна.

Застывает. Снова наши гляделки на минуту растягиваются, и на этот раз ей сложнее держаться. Маска никак не налезает...

– Тебе показалось. Уходи!

– По...казалось, прости?

– Даже если и так. Тебя это не касается!

Ярость взрывается перед глазами. Хватаю ее за руку и тяну на себя:

– МЕНЯ НЕ КАСАЕТСЯ?!

Кира часто дышит. Я ее пугаю? Вряд ли. Она знает меня слишком хорошо, чтобы понимать, что я ее не трону. Скорее, ее пугает, что «маленький» секретик вылез наружу. А у меня нутро наружу! И бьет наотмашь!

– Ты беременна. Ребенок мой, – констатирую сухо и тихо, – И ты не собиралась мне об этом говорить, а собиралась свалить.

Через мгновение ее лицо становится сучьим. Я иначе это описать просто не могу! Закрытым, надменным. На губах появляется кривая насмешка, а одна бровь ползет вверх.

– Красивая история, очень интересно. Только у вас явно проблемы с башкой. Откуда у меня может быть ваш ребенок, если между нами ведь ничего не было. Вы забыли?

Бдыщ!

Говорят, желая отомстить, не забудь вырыть могилу и для себя. Я об этом забыл, и теперь бумеранг, который я запустил в надежде ускользнуть от последствий, вернулся и пробил мне пару кубометров души…