Текст книги "Бывшие. Я не смог ее забыть (СИ)"
Автор книги: Ария Тес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
«Бумеранг. Часть III»
Кристина
Залетаю в квартиру, отшвыриваю сумочку, которой сбиваю вазу.
Раздается громкий, оглушающий звук разбитого стекла.
Я часто дышу, глотая ртом воздух. В грудине жжет. Слезы мажут фокус.
Перед глазами то и дело встает картинка, как он…с ней…С НЕЙ!!!
От ярости рычу, разворачиваюсь, громко всхлипнув, и несусь в нашу спальню, но там снова замираю. Все так, как я оставила, когда уходила сегодня с чувством полного триумфа. Здесь нет только одного – собственно, триумфа.
Как он мог?! Поступить так со мной! КАК ОН МОГ!!!
Жмурюсь, что есть сил.
Слезы снова катятся, стирая идеальный макияж с моего лица, и вдруг в этой комнате я ощущаю себя такой одинокой…
Сколько это продолжается?! За моей спиной! Сколько! Сколько раз он выбирал ее вместо меня?…
В голове не укладывается, поэтому я ей трясу, но понять все равно не могу. В груди начинает жечь сильнее…а сердце сжимается до рези перед глазами.
Сколько раз он выбирал ее вместо меня? Пока я сидела и ждала его, как дура?! Планировала, что надену, чтобы порадовать? Как накрашусь? Что скажу? Он об этом совсем не думал.
Сжимаю свои плечи. Становится холодно…
Я будто бы снова вернулась в детство, когда меня опять и опять задвигали. Мама всегда выбирала отца и его комфорт, а он вечно вел себя, как король жизни! Гребаный хозяин. Гордо задрав нос, сидел в центре стола и уплетал свои любимые голубцы, от которых меня воротило. Мама на него, как на царя, а что я? Ни одно мое достижение не имело значения. Иногда я чувствовала, что меня вовсе не существует.
Просто. Пустое. Место.
Это ощущение возвращается снова и снова. Волнами. Доходит, отступает на мгновение и накрывает с головой.
Все было точно так же. Я не хотела видеть, списывая молчаливость Эмиля на его погружение в работу, в желание доказать своему отцу, что он – достойный приемник. Если честно, я всерьез никогда на него не злилась за это самое погружение. Мне казалось, что в этом мы с ним похожи. Оба – дети, которые хотят что-то доказать своим родителям. Он – силу в бизнесе, а я?…Что меня можно любить просто так. Просто за то, что я есть. Маме ведь этого всегда было недостаточно.
Я должна была быть самой лучшей, самой идеальной. За каждый набранный килограмм, она жестоко называла меня «толстухой» и совала в руки яблоко вместо обычного бутерброда. Поэтому я до паники боюсь поправиться теперь. Если вскочил прыщик? Мама кривилась и цыкала, обвиняя в этом меня. Поэтому я так боюсь потерять свою красоту. Кто меня будет любить просто так?…
Еще раз всхлипываю.
Я была в нем так уверена, потому что мне казалось, что он будет любить меня просто так. Эмиль заставил в это поверить. Он развелся, перестал общаться с отцом, а разве так будет вести себя человек, который не любит тебя? Просто так? Не за внешность? Нет, не будет.
А он…
Сколько раз он выбирал не меня?…
Голову сдавливает, и я вонзаю пальцы в волосы, часто дышу, глядя себе под ноги. Как он мог так со мной поступить?
Тут же срываюсь и бегу за сумочкой, вынимаю телефон. Первый порыв – позвонить маме, но я резко останавливаюсь. Что я ей скажу? Точнее, что она скажет мне? Обвинит во всем. Вот что. Наверно, это будет что-то вроде:
И что ты опять сделала?!
Эмиль им нравится. Мама считает его хорошим мужем, да и с чего бы вдруг нет? Он сделал им в квартире шикарный ремонт, помог папе с коленом, да и вообще. Отправлял их регулярно на курорты.
Мама не будет на моей стороне. Она обвинит во всем меня, а я…что я сделала? Она всегда говорила, что я должна быть красивой, я была красивой. Что я должна улыбаться? Я улыбалась. Что я не должна позорить?…
Моментально окатывает жаром.
А вдруг…вдруг эта сука ему все-таки рассказала?! Ну, разумеется! Как бы тогда она смогла пролезть в его постель?!
боже…
Начинает тошнить.
Через мгновение я резко срываюсь и бегу в ванну, где меня тошнит несколько минут. Похолодевшими пальцами цепляюсь за сливной бачок, дрожу. Меня начинает мелко потряхивать.
Если он знает…
Стоп.
Жмурюсь.
Этого быть не может! Если бы Эмиль знал, то от меня бы не осталось мокрого места. Он скуп на эмоции – факт. Не любит говорить о чувствах – еще один факт. В своей нежности он не поэт, а скорее деятель, но…если бы он знал. Если бы знал, то, наверно, убил бы меня на месте. Я много раз видела Эмиля в ярости, и это…скажу я вам, не то, что хочется испытать на себе. Он может быть по-настоящему жестоким, а предательство? Никогда бы не простил.
Вспоминаю все украшения, которые он мне подарил. Улыбки. Тихие слова. Все его реакции. Нет, он не знает.
Но стал холодным. Этого ты тоже отрицать не можешь. Он стал холодным…
Из-за нее? Влюбился? Полная хуета. Он не мог в нее влюбиться! Он любит меня! Меня!
А значит…
Есть только одна причина.
Закрываю глаза руками и тихо плачу. Идиотка. Мама давно мне говорила, что я должна родить ребенка, но какой ребенок?! Это набор веса, потеря красоты! Какой ребенок?!
Я боялась. Считала, что нужно отложить, тянула время, пила таблетки. Эмиль об этом, конечно же, не знал. Он думал, что у меня проблемы по женской части, а я…просто боялась потерять любовь.
Блядь…
Кира могла и не рассказывать о том, что я сделала, но могла надавить иначе. Конечно! Она могла предложить ему родить ребенка!
Он же так этого хотел…
Эмиль мечтает о малыше. Для него это, наверно, самое главное. Вполне возможно, даже важнее бизнеса. Я точно не уверена, ведь этих чувств не разделяю, да и понять их не могу. Что такого в ребенке?! Блажь, потеря времени и абсолютный отказ от себя во имя кого-то другого. Я на такое не согласна, а он? Он…да.
Кира – сука! Она знает все слабые места нашего брака, блядь! И ты сама их ей рассказала!
Мама говорила: не впускай в свою жизнь женщин. Им нельзя доверять.
А я отмахивалась…я считала, что мне нет равных. Я заставляла себя так думать каждый день, вспоминая все победы в лице всех мужчин, которые смотрели на меня и теряли дар речи.
У меня было много поклонников. Много тех, кто ради меня готов был свернуть горы. И они сворачивали горы! Романов у меня было мало – факт. Тоже по наставлению мамы, я не встречалась с каждым, кто этого хотел. Только с лучшими. Только с самыми достойными. И каждый раз я убеждалась, что мама – мудрая женщина. Она говорила мне еще кое-что: будь красивой, потому что тебе не суждено хватать с неба звезд. Просто будь красивой, и ты будешь счастлива. Через много лет я поняла, что она имела в виду: обладание красивыми – это статус. Гордость, которую мужчины просто обожают лелеять. Вот что она подразумевала: ты пустая и неинтересная, но пока ты будешь красивой, все у тебя будет в порядке. Даже если ты – всего лишь трофей на полке.
Всхлипываю.
Я всегда была трофеем на полке. И для родителей, и для всех своих парней. Лишь Рома относился ко мне иначе. Точнее, мне так казалось, само собой. Эмиль? Думаю, он тоже, хотя его сухость часто вводила меня в ступор. Триггерила. Заставляла сомневаться…
Так что же? Я была права? Он никогда меня не любил?…
Всхлипываю еще раз и медленно поднимаюсь на ноги. Смотрю на себя в зеркало. Потекшая тушь, сбитые, взмокшие у лба волосы. Сейчас я некрасивая. Сейчас я – одинокая, брошенная, обманутая женщина…
***
Мои родители живут недалеко от нас. Папе дали квартиру за долгие годы службы. Большую, просторную и светлую. У них три комнаты, и я собираюсь поехать к ним. Когда папуля узнает, как поступил Эмиль, он очень сильно разозлится! Ведь я – его принцесса.
Да, я его принцесса.
А там, в ванной был лишь бред. Просто бессмысленные сантименты, которых нет. Момент отчаяния, которого тоже не было.
Я запрещаю себе думать об этом.
Отгородилась, а по-простому взяла себя в руки и направилась в спальню, чтобы собрать свои вещи. Ни секунды не останусь здесь! Сволочь! Козел! Мудак! Променял королеву на пустой фантик!
Ки-ра. Блюститель морали, ага, как же! Трижды! Интересно, как ее святой дух переносит тот факт, что теперь она – обычная шлюха, которая залезла в штаны к женатому мужику?! Ха! Наверно, сука такая, холила и лелеяла тот момент, когда он все-таки обратил на нее свое внимание!
Интересно, как это было?
Наверно, Эмиль перебрал, трахнул ее разок, а она и рада. Выдумала ребенка! Сто процентов! Чтобы его зацепить…
Блядь.
Резко встаю с дивана и прохожусь полукругом. Уже поздно. С момента разоблачения прошло порядка пяти часов, а Эмиля все нет…
Я нервно хожу из угла в угол и тяжело дышу. Где он?! Почему он не побежал сразу за мной?! Наверно, эта шлюха устроила сцену. Окей. Но почему его нет до сих пор?…
Сердце пропускает пару ударов. Тяжелые мысли снова наступают на пятки, но я резким движением рассекаю воздух и застываю без дыхания.
Не думай об этом. Все бред. Он тебя любит. Ты – исключительная. Ты – ценность. Ты – любимая. Ты для него не трофей, все это полная хуета!
Угомонись.
А может быть, надо было уехать?…
Я прикусываю губу и смотрю на собранные чемоданы. Я хотела уехать, но еще больше я хотела бы послушать, как он будет умолять меня остаться! В моменте стало страшно, что не станет, поэтому я все еще здесь…нет-нет-нет! Я здесь не потому, что боюсь уйти. Я здесь, потому что хочу услышать, как он будет извиняться и ползать в ногах! Я хочу знать! Какого черта?!
Снова падаю на диван. Трясу ногой, кусаю губу, колочу пальцами по кожаной обивке.
Может быть, позвонить?
Нет, я сказала! Угомонись! Сиди молча, блядь! Сиди на жопе ровно!
Замок на входной двери начинает звенеть. Я резко вскакиваю, тяжело дышу и смотрю в сторону прихожей. Если честно, то на мгновение мне снова становится дико страшно, что сейчас он зайдет, а на лице его не будет ничего…
Я снова буду никому не нужна…
Стоп. СТОП! Этого не будет. Эмиль будет страдать и сожалеть! Наверно, он просто не знал, как ему себя вести и что говорить, чтобы я не ушла. Вот и задержался.
Да, именно так.
Ключи звенят и падают на комод. Потом я слышу шаги. Он не снимает ботинок…
А через мгновение мы сталкиваемся взглядами.
И его сразу же шпарит холодом…
Внутри комок становится плотнее.
– Где ты был?! – шиплю, растеряв все хладнокровие.
Он хмыкает, опускает глаза на чемоданы, потом снова поднимает их на меня и выдает:
– Работал. Меня не было четыре дня, много дел скопилось.
Проходит внутрь к бару. Медленно. Я теряю дар речи.
Ра-работал?...
– Ты…прости…что?!
– У тебя проблемы со слухом? – жесткий в своем безразличии голос.
Звенит бокал о стеклянную бутылку. Горлышко касается края.
Бултых
Порция виски в стакане…
А у меня все слова забываются, как по щелчку пальцев…
Что?...что происходит?...
Внутри начинает колоть, бить и вибрировать. Эмиль делает глоток, шумно выдыхает и ослабляет галстук, отходя к большому, панорамному окну.
– Мне всегда нравился вид из этой квартиры. Почти жаль.
Часто моргаю. Вид…из квартиры?! Серьезно?!
– Ты…об этом хочешь поговорить?! Про вид из квартиры?! – повышаю голос, он морщится.
– Тебе честно сказать?
– Ты…
– Я вообще с тобой разговорить не хочу.
Получаю удар наотмашь. Внутри сжимается сильнее.
– В…в смысле…
– Хороший маникюр у тебя, Кристина.
– В СМЫСЛЕ?!
Он резко поворачивается и рычит, вспыхнув глазами.
– Не ори на меня, блядь. Рот закрыла!
Я вздрагиваю. Он никогда со мной раньше так не разговаривал…и не смотрел.
Ужас подкатывает к горлу.
Подсознание отбивает лишь одно: он знает. Знает…
Нет, не может быть! Кира просто задурила ему мозг. Он не может знать…
Ноги подкашиваются, и я падаю на диван, сжимая его кожаную обивку ногтями. Губы Эмиль пересекает кривая ухмылка. Он снова отворачивается, делает еще один глоток и пару раз стучит по стакану пальцем.
– Хорошо, что ты собрала свои вещи. Правда, думаю, двух чемоданов маловато будет…Едва ли ты все свои тряпки смогла в них уместить. Ну, ничего страшного.
Он издает смешок, потом резко отрывается от своего места и идет в мою сторону. Я сжимаюсь. Эмиль это замечает и снова ухмыляется, занимая место напротив. В кресле.
Смотрит на меня жестко, холодно. С густым безразличием, в котором я захлебываюсь…
– Ты мне изменил… – шепчу невольно, его взгляд становится еще жестче.
– Ага. Много раз. И знаешь? Это было охуенно. Ты вот думала, что Кира из себя ничего не представляет? Зря. Я тебя, возможно, огорчу, но в сексе она – просто нечто. Гораздо лучше тебя, кстати, и…
– Замолчи! – визжу до боли в связках, хватаясь за уши.
Он выгибает брови, но потом кивает.
– В принципе, ты права. Лишние подробности и слишком много времени наедине. Я уже начинаю задыхаться. Значит, как все будет…
– Что будет?
– …Думаю, ты все прекрасно понимаешь сама.
Из-под ног уходит почва. Неужели она настолько его обработала?…
– Я ей врала! – выпаливаю первое, что приходит в голову.
Эмиль снова выгибает брови.
Наскоро объясняю.
– Я говорила, что пью таблетки, но это неправда. У меня действительно проблемы по-женски, а ей я врала. Стыдно было. Это неправда…
В комнате повисает давящая тишина. Эмиль как будто бы стекленеет, сжимая стакан в своих руках чуть сильнее, а я…ощущаю провал. Будто бы я допустила огромную ошибку, открыв свой рот…
– Эмиль…
Он перебивает меня смехом. От него искрит, идут мурашки и перебивает дыхание.
Я застываю.
Резко опустив на меня взгляд, Эмиль насмешливо вскидывает бровь.
– Думаешь, она меня соблазнила? Пообещала ребенка, раскрыв твое вранье? Так?
Не шевелюсь.
– Конечно, ты так думаешь, но у меня для тебя новости. Кира пыталась сопротивляться и вела себя…честно, очень достойно. Но у нее не было шансов. Ты же знаешь, она в меня влюблена, а я могу быть очень настойчивым, если этого хочу. А я хотел. Ее.
Вздрагиваю, как от удара. По нутру проходит длинный порез. Эмиль подается ко мне, уперев локти в колени, вкручивает в меня темный взгляд и продолжает низко.
– Я хотел ее. Сам. Но за откровенность спасибо. Я все думал, было ли в нашем браке хоть что-то настоящее? Ответ: нет, не было.
– Было? – еле слышно переспрашиваю. Голос дрожит, – Почему ты…говоришь в прошедшем времени?…
– Потому что я подаю на развод.
Его слова звучат как еще один мощный удар, от которого у меня на мгновение меркнет в глазах.
А он издает смешок и откидывается обратно на спинку кресла.
– Само собой, ты нихера не получишь после нашего развода.
– Ч-что? Я...я не...
– Все, что я тебе дам – это твои шмотки. Как напоминание. Сейчас ты поднимешь свою вонючую задницу, пойдешь в спальню и все это дерьмо соберешь и вынесешь. А я понаблюдаю. Хочу видеть твои унижения.
Встряхиваю головой.
Нет, это какой-то бред. Это бред!
– Ты не можешь со мной развестись!
– Да ты что? С чего вдруг?
– Потому что ты меня любишь! – вскакиваю на ноги, – Ты любишь меня!
Эмиль молчит достаточно долго, но от его взгляда по спине стекает пот и бегут мурашки.
А дальше его голос режет меня снова до костей…
– Люблю? Тебя? Ты просто пустая, дешевая шлюха, Кристина. Мне смотреть на тебя противно. Кто тебя может любить? Тебя можно только ебать, и то. Сомнительное удовольствие.
Слезы скатываются по щекам. Я никогда не рассказывала ему о том, во что сама отказываюсь верить, но сейчас…он так просто вынимает мои триггеры наружу. Не зная, давит на самые больные мозоли…
Я мотаю головой.
– Это неправда… – шепчу глухо, – Неправда…ты…
Кидаюсь к нему и падаю на колени, всхлипывая и уложив руки на его бедра.
– Это неправда…Ты…любимый, ты просто запутался. Я все понимаю. Мне…мне очень больно, но я готова понять и простить тебя. Она задурила тебе голову! Что пообещала?! Что родит?! Но тебе не нужен этот ребенок! – голос срывается и скачет, сердце гулко пульсирует в висках, – Ты хочешь со мной всего этого! И все это будет, я клянусь! Я чувствую, что все у нас еще будет! Слышишь?! Я прощаю тебя, но не говори таких жестоких слов. Я принимаю и…
Эмиль хмыкает, а я осекаюсь. Он двигается ближе – я замираю. Его пальцы подцепляют подбородок – я не дышу.
Он шепчет…и я умираю.
– С чего ты взяла, что я сожалению?
– Ч-что?
– Чтобы просить твоего прощения – нужно сожалеть, так с чего ты взяла, что я сожалению?
Теряюсь моментально. Он чуть отталкивает мою голову, потом брезгливо вытирает руку о брюки и встает, оставляя меня валяться на полу.
Внутри раздирает. Унижение окатывает с ног до головы.
Он отходит на пару шагов, допивает свой виски и хмыкает.
– Столько лет я провел с тобой, и ты столько лет затирала мне о своей гордости и ценности. Как оказалось, твоему трепу в принципе верить нельзя. Ни в каком вопросе…
– Почему ты так жесток со мной?…я же ничего плохого не сделала…
В комнате будто проносится разряд молнии, но тут же утихает. Дальше его голос звучит ровно…
– Ты права. Ебаться на стороне с моим потенциальным партнером – это хороший поступок. Достойный.
Обдает ужасом и страхом. Я медленно поворачиваюсь на него, а он на меня.
Его губы снова разрезает сухая насмешка.
– Надеюсь, ты не собираешься сейчас отрицать. Если что, даже если сообщения удалить, их можно достать. Когда есть деньги и желание.
Слезы падают из глаз, разбивая меня изнутри. Он хмыкает.
– Так что насчет шмоток? Забирать будешь? На твоем месте я бы забрал, потому что то, что я тебе приготовил…о-хо-хо, малыш…
– Я…я не…Эмиль, я не…
– Заткнись. Слушать эту хуйню я больше не намерен. Смотри, как все теперь будет. Во-первых, ты никогда больше не будешь моделью, об этом я позаботился.
Что?!
– Никто тебя не возьмет на работу. Пара звонков и…ну, ты понимаешь. Кстати, если тебе интересно, никто и не горел желанием. Ты уже вышла в тираж, моя дорогая. Во-вторых, я не желаю видеть тебя в своем кругу, поэтому ты никогда больше в него не попадешь. О романах с богатыми мужиками – забудь. Ты даже любовницей не станешь, потому что иначе…
Он усмехается и достает из кармана флешку, которой пару раз подкидывает.
– Да, это выглядит слишком старомодно, конечно, но зато эффектно. Ты же помнишь все наши грязные видео? Я удалил все, где был сам, но оставил твои, моя дорогая. Посмеешь хотя бы посмотреть в сторону очередного толстосума – весь рунет их увидит, я тебе клянусь. А первыми увидят друзья твоего мерзкого папаши. Круто, да?
Злость и страх резко накатывает ледяной волной.
Эмиль поднимает на меня глаза и жмет плечами.
– Единственный твой доступный вариант – это Измайлов. За него импичмента не будет, слово даю. Можешь попытаться присосаться к нему. Это будет забавно, если учесть тот факт, что ему ты нахуй не нужна.
– Ты…
– …Прав. Да, малыш, я прав. Спорю на что угодно, что он к тебе на пушечный выстрел не подойдет после того, как из-за тебя он потерял любимую женщину. Спойлер: это не ты.
Шумно выдыхаю. На его губах расцветает улыбка…
– Ты так мечтала о сытой жизни, моя сладкая писечка? Помнишь? Хотела дома, машины, брендовые шмотки. Что-то мне подсказывает, что потеря меня – это хуйня, а вот потеря этой самой жизни? Настоящая боль. Ты навсегда останешься ничтожеством. Пустой, дешевой, грязной шлюхой. Кстати, за попытку сделать свою суть профессией, тоже не будет никакого импичмента. Я же не монстр…
Ярость перекрывает кислород. Сама не понимаю, как вскакиваю и лечу в его сторону с кулаками. Эмиль не дает до себя даже дотронуться, перехватывает запястья, а потом толкает так, что я падаю на пол. Мягкий ковер смягчает удар, но я громко кричу.
В комнате снова повисает тишина.
Мне не больно, но ему необязательно это знать…
Поднимаю глаза и шепчу, изображая страх, хотя сама продолжаю гореть от ярости…
– Ты…ты меня толкнул.
Эмиль холодно хмыкает.
– Не устраивай театр одного актера, под тобой ковер. Но! Если еще раз посмеешь до меня дотронуться – я дам тебе пощечину. Предупрежден, значит, вооружен, и дальше решать только тебе, но я не позволю больше и близко к себе подойти. И без того в говне извалялся – достаточно.
Застываю, ведь он не шутит. Грудь часто вздымается, и больше всего на свете мне хочется вцепиться ему в морду ногтями, но я не шевелюсь. Эмиль приседает на корточки и вглядывается мне в глаза, а потом шипит.
– От тебя всего-то требовалось быть верной. Я больше ни о чем не просил, хотя, наверно, сам виноват. Ждать от шлюхи верности – бред. Ничего, буду умнее. Что касается ребенка – спасибо, что жрала таблетки. Видеть в нем твои черты было бы адом, моя милая. А теперь пора заканчивать. У меня все будет охуенно, а тебя ждет увлекательная жизнь продавщицы продуктового, и это честно, как по мне. Все, что ты заберешь из этого брака – пару побрякушек. Кстати, они ненастоящие, если ты еще не поняла. Все, что я когда-то тебе дарил – я забрал и заменил на дерьмо. Какая любовь – такие и украшения. Единственное, что я оставил – это колье. Но дело не в щедрости, малыш. О нет. Я хочу, чтобы ты смотрела на это колье до конца своих гребаных дней и вспоминала, как ты проебалась. А теперь встала и пошла собирать свои шмотки. Или нет. В принципе, выражения твоего лица мне уже достаточно.
Дар речи возвращается. Я чуть прищуриваюсь, а потом шиплю подобно ему.
– Думаешь, я так просто уйду?! По закону…
– Она вспомнила о законе. Ха! Забавно. Ты нихрена не получишь от меня, но можешь попытаться вырвать свой кусок. Давай. Я все имущество продал задним числом и с твоей подписью. Смотреть нужно, что подмахиваешь…
– Я…
– …А весь бизнес переписал на отца. Только от него приехал, привет тебе передавал, кстати. Пламенный.
Пару раз моргаю. Он все спланировал…
– Ты…ублюдок.
– Муж и жена – одна Сатана, так? У меня по закону нихрена нет. Какая жалость.
Эмиль издает смешок и поднимается на ноги, а потом откидывает голову назад с блаженной улыбкой на лице.
– Говорят, месть – губит душу, но они понятия не имеют о той действительности, которая есть на самом деле. Я чувствую себя просто потрясающе…
– Думаешь, у тебя все будет охуенно? – шиплю, – Черта с два! Ты – монстр! Чудовище! Черствый кусок дерьма! ЭТО ТЫ ВИНОВАТ В ТОМ, ЧТО Я ТЕБЕ ИЗМЕНИЛА, ЯСНО?! С ТОБОЙ ЖЕ НЕВОЗМОЖНО! Даже если ты женишься снова, твоя жена будет тебе изменять! Ты слышишь?! Она будет тебя изменять, потому что с тобой невозможно жить! Все, что тебя волнует, это гребаная работа! И...и...и все!
Эмиль слушает меня спокойно, а я так хочу сделать ему побольнее, что давлю на больнее.
– Ребенок?! – громко смеюсь, откинув голову назад, – Не будет у тебя ребенка! Ни одна женщина в своем уме не станет от тебя рожать! Ты – ничтожество. ЭТО ТЫ ЗДЕСЬ НИЧТОЖЕСТВО! Которое не может удержать женщину собой, только своими деньгами! У тебя никогда не будет нормальной семьи! Жены! И ребенка не будет! Ничего у тебя не будет! Одни только цифры! Одни только бабки! И всех баб тебе придется покупать!!!
Замолкаю, часто дышу, смотрю на него. Тебе больно?! Больно, я знаю. Я тоже умею бить по больному! Ха!
Эмиль держится хорошо, но я вижу, как стекленеют его глаза, а тело напрягается. Через мгновение он спрашивает как бы безразлично, но голос предает: хрипит.
– Закончила?
– Ты знаешь, что я права...
– Значит, закончила.
Он быстро подходит ко мне, хватает за руку и резко дергает на себя. Я прокатываюсь по полу, не успеваю встать на ноги, а он и не думает давать такой возможности. Волочит меня по полу, как тряпку, через мгновение выносит дверь ногой, а еще через одно я лечу в коридор, как шавка.
Не успеваю вскочить, дверь снова закрывается. Я рыдаю, кидаюсь на нее, стучусь кулаками. Шаги. Ручка снова дергается, я отступаю на шаг. Всхлипываю. Эмиль не смотрит мне в глаза. Выкидывает чемоданы по очереди и снова захлопывает дверь.
Медленно опускаю глаза, ведь до меня так же медленно доходит одно: все происходит на самом деле. Моя жизнь...от нее не осталось ничего. Он действительно все спланировал. А если он все спланировал – у меня нет ни одного шанса…
В лоб будто бы ударяется что-то твердое. Резкая боль, от которой я прикрываю глаза.
Слезы? Сказала я себе. Нервы? Добавила чуть позже. Но внутри я поняла сразу: это был бумеранг, который я запустила в тот момент, когда решила, что соблазнить Рому – это хорошая идея…
