Текст книги "Колдовская сила любви (СИ)"

Автор книги: Аристарх Нилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Часть 2
ПОЗОВИ МЕНЯ В ДАЛЬ СВЕТЛУЮ

Глава 1

Отпуск прошел отлично. Маша приехала, бодрая, загорелая и весьма довольная собой. На вопрос матери, – как провела время, она ответила одним кратким словом, – отлично.

Действительно, отель на берегу небольшой Подмосковной реки, расположенный в лесной зоне, вдали от бесконечных садовых участков, был поистине великолепным местом для отдыха. Удобные одно и двух местные номера, вполне сносная, по меркам Маши еда, теплая погода, все способствовало хорошему отдыху. К тому же, её поселили с девушкой чуть старше её по возрасту, которая училась в аспирантуре в Университете, и им было о чем поговорить, вспомнив недавние студенческие годы. После завтрака, они ходили купаться и загорать на речку, после обеда читали или отсыпались, а вечером, после ужина, ходили смотреть кино, где крутили видео до поздней ночи. Иногда они посещали местный бар, где неизменно пользовались вниманием со стороны мужской половины отдыхающих. Однако дальше прогулок, бесед при луне и легкого флирта, ни та, ни другая не продвигались в своих взаимоотношениях с мужчинами, поскольку обе, как выяснилось, категорически не воспринимали так называемые «курортные романы». Маша регулярно звонила маме, интересуясь, как она без неё и одновременно докладывая о своем отдыхе.

Неделю после возвращения из дома отдыха, Маша провела дома. Неожиданно для себя и еще большему удивлению мамы, она купила новые обои и, получив примерное представление о процессе их оклейки на стены, обновила у себя в комнате унылый пейзаж, который за столько лет ей порядком надоел. Для первого раза вышло вполне прилично. Правда, она пожалела, что перед этим не покрасила потолок, но это было не столь важно. Переставив мебель, она по-новому взглянула на свою комнату, и осталась чрезвычайно довольна проделанной работой. Мать была рада, что Маша оказалась такая рукастая и никак не могла взять в толк, в кого она такая, поскольку ни она, ни покойный супруг, даже гвоздя толком не могли забить в квартире, не говоря о том, чтобы что-то сделать.

За домашними хлопотами время пролетело незаметно быстро, а вместе с ним и отпуск. В понедельник Маша вышла на работу. Загорелая и отдохнувшая, она вошла в отдел, словно впорхнула на крыльях и конечно, первым делом, поделилась со всеми, как она провела отпуск. Ближе к обеду, она по делам отправилась в бухгалтерию и по дороге встретила Ксению Михайловну.

– Машенька, привет. Рада тебя видеть. Как отдохнула?

– Спасибо. Замечательно.

– Как хорошо, что я тебя встретила, – произнесла та и, взяв Машу под руку, с заговорщицким видом, отвела её в сторону.

– Ты, знаешь, тобой тут интересовались.

– Мной? Надеюсь не из милиции?

– Ох, ну ты и шутница. Нет, один видный мужчина, между прочим, иностранец.

– И что ему от меня было нужно?

– Естественно твой номер домашнего телефона.

– Телефона?

– Ну да, телефона. Помнишь, ты меня так выручила, перед отпуском. Так вот, ты, можно сказать, убежала, а буквально пять минут спустя, ко мне подходит мужчина из группы и на ломанном русском языке, начинает выяснять про тебя подробности. Дескать, как зовут, и нельзя ли с тобой встретиться.

– А вы что же?

– Я ему так и объяснила, что ты в отпуске, будешь через месяц.

– Ой, Ксения Михайловна, мало ли кто мог мной интересоваться. Подумаешь, Дон Жуан, какой нашелся. Спросил и исчез, всего-то делов.

– Не скажи. Он спустя неделю вновь объявился, разыскал меня и снова попросил твой домашний телефон.

– Надеюсь, вы не дали?

– Как можно, откуда я знаю, зачем ты ему понадобилась, и потом, все-таки иностранец. Конечно же, я сказала, что столь сугубо конфиденциальная информация, как номер телефона, да еще домашний, может дать только его владелец. Поэтому, если ему так нужно с тобой встретиться, пусть приходит после шестого июля.

– Ксения Михайловна, вы просто дипломат.

– Стараюсь Маша.

– Спасибо. А вы не запомнили, какой он из себя?

– В смысле интересный?

– Считайте, что так.

– Вполне, я бы даже сказала очень. Брюнет, с бородой. Очень солидно выглядит.

– Я думаю, что он вряд ли появиться снова.

– Почему? – печально произнесла та.

– Потому что наверняка это был представитель симпозиума или конгресса. Вы же сами мне тогда сказали, что это внеплановая делегация, так что он сидит сейчас, по всей видимости, дома и давно забыл про меня.

– Ну, ты не расстраивайся, хорошо?

– Не буду, – улыбнувшись, ответила она, и пошла в бухгалтерию.

Вернувшись после обеда на рабочее место, она посмотрела на календарь, стоящий у нее на столе. На нем значилось, понедельник шестое июля.

Интересно, – подумала Маша, взяв ручку в рот и задумчиво глядя в окно, – это был тот, о ком я подумала, или кто-то другой? В любом случае, Бог с ним, – и она погрузилась в повседневную работу.

К концу дня, когда сотрудники стали собираться домой, она позвонила маме и спросила, не надо ли чего купить по дороге. Та ответила, что была в магазине и сама все купила, поэтому ждет её к ужину. Она по привычке посмотрела на себя в зеркало, поправила прическу, подушилась и, перекинув сумочку через плечо, направилась домой.

День был чудесный, по-настоящему летний, солнечный и теплый. И хотя солнце уже постепенно стало клониться к закату, а спешащие дачники ближнего Подмосковья, ехали с работы за город, создавая пробки в сторону области, настроение у Маши было отличное. Она забыла про давешний разговор с Ксенией Михайловной и, открыв служебную дверь, оказалась на улице. Пройдя вдоль здания, она направилась вдоль скамеек к главным воротам и сразу же обратила внимание на мужчину, который явно кого-то поджидал, поскольку стоял с большим букетом ослепительных алых роз в руке. Они поравнялись с ним, и в этот момент, он слегка опустил букет, и она увидела его лицо. Это был он, тот самый экскурсант, который заговорил с ней о Греции, и о котором она подумала, после разговора с Ксенией Михайловной.

– Здравствуйте, – с акцентом произнес он, – простите за дерзость, разрешите преподнести цветы.

– Мне? Как мило, – произнесла растерявшаяся Маша, – по какому случаю?

– Разве для того, чтобы подарить цветы такой красивой даме, нужны причины?

– Скорее да, чем нет.

– В таком случае, это в знак уважения и признательности за прекрасную экскурсию по музею.

Незаметно для обоих они перешли на английский, так как она поняла, что ему трудно говорить по-русски.

– В таком случае спасибо, – и Маша взяла букет, добавив, – так это вы, стало быть, интересовались моим номером телефона?

– Да, а как вы узнали?

– Разведка донесла. Поступил звонок из КГБ, и предупредили, что меня хотят завербовать, и что бы я была начеку, – она произнесла это и рассмеялась, видя, как от удивления у него вытягивается лицо.

– Я шучу, а вы всерьез поверили. Тот, у кого вы интересовались моим телефоном, сегодня мне сообщила о вашем визите.

– Ах, вот оно что, – оценив её юмор, улыбнувшись, ответил он, – тогда понятно, почему вы отчасти поняли, что я могу вас поджидать?

– Нет, как раз этого, я совсем не предполагала, наоборот, я решила, что вы давно сидите дома и смотрите телевизор, забыв обо мне. Я же была в отпуске почти месяц.

– Верно, но я случайно оказался в тот день в музее, просто попросили сопроводить группу. Я работаю в Москве в посольстве.

– Вот как?

– Да. Позвольте представиться, Василис Карпагунис, секретарь посольства Греции в Москве.

– Очень приятно, Зотова Мария Викторовна, можно просто Маша. Так вот почему вы тогда так невнимательно слушали меня и только, когда мы перешли в греческий зал, обратились ко мне с вопросом?

– Каюсь, действительно не очень внимательно слушал, но поверьте, не по причине того, что мне было неинтересно. Я неоднократно бывал у вас в музее и там, несомненно, есть на что посмотреть, а вот вы меня заинтересовали гораздо больше, нежели картины и скульптуры музея.

– Это комплимент?

– Как вам угодно.

– Я заметила, что вы меня рассматриваете, но решила, что вы, – Маша помедлила, размышляя, чтобы такое сказать, и добавила, – художник.

– Нет, я далек от живописи, хотя люблю бывать в музеях и рассматривать полотна известных мастеров.

– Классику или импрессионизм?

– Больше классику. Импрессионизм возможно и достоин внимания, но, увы, не понимаю идей и мыслей художников данного направления. А вам что больше нравиться?

– Я тоже больше склоняюсь к творчеству старых мастеров, особенно передвижникам и конечно, европейским мастерам прошлого.

– И всё же жаль, что вы никогда не были в Греции?

– Но я была в Лиссабоне, Стокгольме, Рейкьявике и многих других городах Европы, правда давно.

– Вот как? – удивленно произнес он, – Вы любите путешествовать?

– Нет, мой папа был дипломатом, и много лет мы прожили вдали от дома.

– Значит мы с вашим отцом в некотором роде коллеги?

– Да, но он умер несколько лет назад.

– Ради Бога извините.

– Ничего, я сама об этом заговорила.

– А вы не решились идти по стопам отца?

Маша от души рассмеялась, вызвав у собеседника чувство удивления и непонимания причин смеха.

– Простите, просто не вы первый задаете мне этот вопрос, и я каждый раз не понимаю, почему я должна следовать по стопам отца, а не, к примеру, мамы?

– Кажется, я снова задал не совсем уместный вопрос. А называю себя дипломатом, – он театрально вздохнул, но это было не наиграно, а столь непринужденно, что выглядело естественно и просто.

Маша, словно подыгрывая ему, произнесла, – да, если бы ваш посол знал, наверняка понизил вас на ранг ниже, а может быть отправил на родину на курсы повышения квалификации, – он по достоинству оценил её чувство юмора и они не сговариваясь, рассмеялись. Между тем, разговаривая, они медленно шли в сторону станции Кропоткинская. Поравнявшись с выходом из метро, они остановились.

– Ну что же, благодарю за чудесный букет, надеюсь, что вас не понизят, а наоборот повысят в должности и спасибо, что проводили.

– И я благодарю за беседу, – он поклонился и неожиданно произнес, вновь переходя на русский язык, – не смею настаивать, но все же, вы позволите вам позвонить и при условии, что будете располагать свободным временем и желанием, сопроводить вас в театр?

– Как галантно с вашей стороны, что же, запишите мой домашний номер телефона, – и она продиктовала ему номер. Он записал в малюсенькую записную книжечку и, поблагодарив еще раз и извинившись, что так бесцеремонно явился, пошел по направлению Гоголевского бульвара.

Маша вошла в метро с огромным букетом роз в руках и в полном раздумье, по поводу столь неожиданной встречи и вместе с тем с отличным настроением. В вагоне, она обратила внимание, как некоторые, кто с завистью, кто с восхищением, наблюдали за ней и роскошным букетом, который она держала в руках. Она вдыхала чудесный аромат цветов и невольно вспоминала экскурсию, которую провела накануне отпуска. Правда, кроме вопроса Василиса по поводу Греции на ум ничего не пришло, тем не менее, это никак не повлияло на её хорошее настроение.

Замешкавшись с ключами, она позвонила. Мама открыла дверь и осталась стоять, в дверях, пораженная букетом роз, который держала Маша.

– Бог мой, откуда такая красота, Машенька?

– Вот мама, подарок благодарного экскурсанта.

– Что-то верится с трудом, чтобы экскурсанты делали такие королевские подарки.

– Ты так считаешь?

– А ты разве сама не видишь. Такой букет наверно половину моей месячной пенсии стоит, если не больше.

– Вполне возможно. Но у иностранцев свои понятия о ценах, вполне возможно, что для них это копейки.

– Ах, вот оно что.

– Конечно, а ты что подумала?

– Абсолютно ничего, – и она сразу засуетилась, словно сказала что-то лишнее, – ужин готов, я ждала тебя. Мой руки и за стол. Ты доверишь мне поставить в вазу цветы?

– Конечно мама, – и она передала матери букет.

Они ели молча, но Маша чувствовала, что мать так и распирает выяснить подробности и потому, не дожидаясь, когда она сама спросит, сказала:

– Делегация была, мне пришлось выручать и провести экскурсию. В итоге получила букет, – она не стала говорить матери, что это было месяц назад, перед самым её отпуском, и что мужчина, подаривший ей букет, дважды интересовался её телефоном, и появился в первый же день, когда она вышла на работу.

– Я рада, что тебя так оценили.

– Я тоже, а что кофе кончилось?

– Нет, есть еще одна баночка, постараюсь купить завтра. Как первый день после отпуска?

– Как видишь, цветы в подарок.

– Очень красивый букет.

– Мне тоже нравится, давай поставим его в гостиной на стол.

– Как скажешь.

Звонок от Василиса не заставил себя долго ждать. Он позвонил на следующий день в начале десятого вечера. Маша читала книгу, поскольку еще не успела после отпуска набрать переводной работы, и вечер был свободным. Она подняла трубку:

– Алло, квартира Зотовых, – произнесла она, переняв эту привычку у матери.

– Мадемуазель Мари?

– Да.

– Это ваш назойливый экскурсант Василис.

– Я узнала.

– Могу я пригласить вас в театр?

– Если вы так настойчиво просите, мне трудно отказать.

– Завтра в Большом театре балет Спартак.

– Хорошо.

– Вы позволите за вами заехать?

– Да, но, – Маша растерялась, так как не знала согласиться или все же договориться о встрече у театра, но, решив, что ничего страшного в том, что он заедет, нет, продиктовала ему адрес.

– Благодарю, и до встречи.

– До завтра, – сказала она, и положила трубку.

На следующий день, она отпросилась с работы пораньше и отправилась в парикмахерскую. Сделав прическу, она пришла домой и на вопрос матери, – что так рано? – бросила на ходу, закрывая дверь в ванну комнату, – мам, я сегодня иду в Большой.

– Одна или с кавалером? – прокричала ей мать вслед, но Маша уже закрыла дверь и включила воду.

– Раз прихорашивается, значит с кавалером, – подумала Мария Андреевна, и отправилась в Машину комнату, прикинуть, чтобы ей лучше одеть для похода в театр.

– Мне кажется, лучше всего одно из двух, – сказала она, когда та вошла в комнату.

– Мам, ты что, это уже вышло из моды, а в этом я буду, как старая дева. Ты посмотри, оно все закрытое, я же не на поминки иду, а в театр.

– Извини дорогая, тогда решай сама, кстати, ты так и не сказала с кем ты идешь в театр?

– С поклонником, – сказала она, перебирая гардероб и размышляя, что же ей одеть. Достав темно голубое платье, которое ей не очень нравилось, но было довольно эффектным, она покрутилась с ним перед зеркалом и решила примерить.

– Мам, ну как я в нем?

– Английская королева.

– Скажешь тоже, – но ей было приятно, что мать нашла её элегантной в этом платье. Та вышла и вскоре вернулась и, подойдя сзади, неожиданно надела на её шею красивое колье, которое в свое время мама одевала, когда в посольстве устраивали приемы. Отец подарил его матери в день её сорокалетия, и она очень дорожила этим подарком. Колье было очень красивым. Золотая цепочка, сложенная из нескольких ажурных нитей, между которыми были искусно вплетены темно-синие сапфиры. На фоне синего платья, они смотрелись чрезвычайно эффектно. Маша залюбовалась, глядя на себя в зеркало и повернувшись, обняла мать и прошептала:

– Мам, ты чудо.

– Я знаю. Ты тоже. Ну, все, одевайся и ступай, а то опоздаешь.

– За мной заедут.

– Заедут?

– Угу.

– То есть?

– Просто заедут и все, что тут особенного?

– Да нет, ничего, я просто так сказала.

– Мама, приеду, и все расскажу, а сейчас не пытай, ладно?

– Как скажешь, все, все, ухожу, – и она вышла из комнаты.

Маша посмотрела на часы, прикинула, сколько у неё в запасе времени и принялась приводить в порядок лицо.

Посмотрев на себя последний раз в зеркало, она накинула на плечи легкий шарф и, поцеловав мать, выскочила за дверь.

– Ни пуха, – услышала она за спиной голос матери.

– К черту, – ответила она в тот момент, когда закрылись двери лифта.

Она вышла из подъезда и сразу обратила внимание на стоящую у подъезда иномарку. Из машины вышел мужчина. Она узнала его, это был Василис.

– Добрый вечер Мари.

– Добрый вечер, я не очень долго заставила вас ждать?

– Что вы я только что подъехал.

– Прошу, – и он распахнул заднюю дверь. Поправив платье, он захлопнул дверь машины и сев за руль, обратился к Маше:

– Мы можем ехать?

– Конечно.

– Отлично, – и он включил зажигание.

Маша не считала себя театралом и ходила туда не чаще одного, двух раз в год и то, в основном на спектакли. Слушать оперу или смотреть балет ей было довольно скучно, к тому же на подобные зрелища ходили в основном ценители подобного вида искусств, а из молодежи, скорее всего студенты консерваторий и музыкальных училищ. Впрочем, к её удивлению, публика была довольно разнообразная как по возрасту, так и по одежде. Можно было встретить мужчину во фраке и тут же одетого в джинсы. Впрочем, время стирало грани старого и вносило свои веяния в одежду и стиль жизни. Зато она сразу обратила внимание, как эффектно выглядела в присутствии элегантного Василиса, который хотя и промолчал по поводу её наряда, но она поняла, какой эффект произвела на него своим видом.

По окончании балета, они вышли на улицу и сели в машину. Он включил двигатель.

– Позволите, я несколько минут прогрею мотор?

– Конечно.

– Вам понравилось?

– Как вам сказать.

– Как есть или вы не хотите меня обидеть?

Она рассмеялась и, не заискивая, ответила:

– Если честно, я не очень большая любительница оперы и балета.

– Что же вы сразу не сказали?

– Мне неудобно было вам отказать.

– Или показаться, что вы не особо большой ценитель высокого искусства? – продолжил он её фразу.

– Считайте что так.

– Напрасно. Я тоже не большой любитель, просто приходится по роду службы больше слушать симфоническую музыку или классическую, потому по инерции пригласил вас на балет. Знал бы, лучше сходили бы в оперетту. Как вы относитесь к оперетте?

– Вот в оперетту с удовольствием, – она начала перечислять наиболее известные оперетты, которые видела.

– Постойте, постойте, а что же в таком случае мы посмотрим, если вы все уже видели?

– Ну, я много чего не видела, и потом, бывают премьеры, новые постановки, наконец, гастроли зарубежных артистов. Кстати, это удивительно, что мы попали в Большой, летом они обычно на гастролях.

– Да, вы задали мне задачку, придется крепко подумать, куда вас можно пригласить, чтобы не разочаровать в следующий раз, – он сказал это так, словно они были уже давно знакомы, и следующая встреча была само собой разумеющимся делом. Они повернули на Моховую, вскоре оказались на Новом Арбате, развернулись на Дорогомиловскую и через несколько минут оказались у её дома.

– Не огорчайтесь, – словно извиняясь, за слишком резкую откровенность, произнесла она, – мне все равно понравилось. Театр, это как праздник, даже если ты не все понимаешь в полной мере, он все равно приносит удовольствие и радость, вы согласны со мной?

– Безусловно.

– В таком случае, благодарю, за приятно проведенный вечер.

– Нет, это я вас благодарю. И надеюсь, на новую встречу.

– Звоните, мой номер у вас есть.

– Благодарю.

Он не успел открыть ей дверь. Она уже вышла и стояла у машины. Он нежно взял её за руку и, поцеловав руку, произнес:

– Благодарю и до скорой встречи.

Она улыбнулась ему в ответ и вошла в подъезд.

– Машенька, ну как?

– Все отлично.

– В каком смысле?

– В прямом. Смотрели Спартак. В буфет не ходили, программу купить забыли, меня довезли до дома и на этом всё.

– Я не вполне понимаю твою иронию?

– Мам, – Маша опустилась на стул, стоящий у входа, – он старше меня минимум лет на десять, а может больше. Работает в Греческом посольстве. Был у нас на экскурсии в музее и видимо ему понравилась русская матрешка, вот и решил за мной приударить.

– Маша, только не надо говорить так, что за выражение. Никакая ты не матрешка, а красивая, умная, образованная молодая девушка.

– Угу, спортсменка, комсомолка, просто красавица, дайте ножницы, я ленточку перережу.

– Маша, что с тобой, я не понимаю? Если тебе он не понравился, зачем тогда ты согласилась с ним пойти в театр?

– Сама не знаю. И потом, ходить-то все равно больше не с кем…

– Ну, знаешь, дорогая, тогда я совсем ничего не понимаю.

– Мамулечка, любимая моя, что же тебе такого не понять? Молодая, красивая, образованная, как только что ты изволила сказать, работает исключительно в бабском коллективе, сидит целый день за столом, занимается бумаготворческой работой. Спрашивается, откуда возьмутся мужчины, с небес что ли?

– Извини, ты сама выбрала себе профессию и работу. Раз так, значит надо больше бывать на людях, ходить в гости, на танцы, в конце концов.

– Еще куда?

– В театр, например.

– Вот я и хожу.

– Маш, ну что ты, в самом деле? Я думала ты придешь, нет, прилетишь на крыльях, расскажешь, как здорово провела время в обществе интересного мужчины, а ты…

– А что я?

– А ты вся в растрепанных чувствах. Я так и не поняла, ты довольна походом в театр или нет?

– Не знаю, – мечтательно ответила она.

– Хорошо, иди, переоденься, и пойдем ужинать.

– Лечу, мамуля, лечу, – и, повесив шарф, она пошла в комнату переодеваться.

Уже после ужина, она лежала в постели и мысленно перебирала сегодняшний вечер и разговор с Василисом. Невольно, она попыталась определить свое отношение к нему, но так и не смогла этого сделать. Так, случайный иностранец, волею судьбы на время вошедший в её жизнь и занявший место на полке текущих дел.

Однако по прошествии двух дней, он вновь напомнил о себе, позвонив ближе к вечеру.

– Квартира Зотовых?

– Да.

– Мари, это я Василис, я вам еще не надоел?

– Пока нет, – смеясь, ответила она.

– Как насчет того, чтобы в субботу посетить прием в посольстве?

– А это удобно?

– В каком смысле?

– На приемах обычно бывают дипломаты с женами, – она хотела добавить, но никак не с любовницами и уж тем более случайными знакомыми, но промолчала.

– Нет, нет, это совсем иное мероприятие, уверяю, вам понравится.

– Обещаете?

– Клянусь.

– Хорошо, в котором часу и где?

– Я заеду за вами к шести.

– Хорошо, до встречи в субботу.

Маша дала отбой и приложила трубку к щеке, раздумывая о том, в чем она пойдет. Действительно, не одевать же на прием платье, в котором она была в театре. Вот тебе и проблема.

– Мама, посоветоваться надо, – сказала она, входя в мамину комнату.

– Что-то случилось?

– Меня в субботу пригласили на прием в посольство. Как ты считаешь, в чем мне пойти?

– Тебя, в посольство? Сначала в оперу, теперь на прием, с чего вдруг?

– А я знаю?

– Хорошо, в этом вопросе я думаю, ты сама разберешься, а вот насчет того, в чем пойти, вопрос интересный. Сама как считаешь?

– Мам, а ты в чем ходила, когда прием устраивали?

– Ну, дорогая моя, это когда было, хотя, ты знаешь, я думаю, что в дипломатических кругах, мода вряд ли меняется, так что сейчас что-нибудь придумаем, – и, подойдя к шкафу, Мария Андреевна открыла и стала осматривать свой гардероб. Проведя рукой по ряду висящих в нем платьев, она остановилась на одном из них и, достав, приложила к себе.

– Как я в нем?

– Супер, только мне кажется, блестки сейчас не в моде.

– Возможно, но тогда это было шик, – она повесила его, и вынуло другое, – а это?

– Маша скорчила мину, явно давая понять, что от него она тоже не в восторге.

– Милочка моя, если ты будешь строить такое лицо, тебе придется идти в том, в каком ходила в театр. А вот это как, – и она выудила из шкафа черное атласное платье, отделанное меховой оторочкой.

– Мам, да ты что, я в нем буду выглядеть, как с картинки довоенного журнала мод. От него, наверное, нафталином пахнет.

– Ты сначала примерь, а потом скажешь свое фэ.

– Только с точки зрения архивного интереса, – и скинув халат, Маша стала одевать платье. Мать помогла застегнуть молнию. Платье оказалось в пору, хотя Маша и была чуть выше матери. Она поправила складки со всех сторон и сказала:

– А теперь посмотрись, как ты в нем выглядишь?

Маша посмотрела на себя в зеркало, повернулась боком, другим и не могла не признать, что оно идеально сидело на ней и более того, Маша понравилась самой себе в этом платье.

– Что молчишь?

– Мам, ты умница.

– Да что ты, а я не знала.

– А что и правда, мне нравиться, и сидит хорошо и ничего лишнего. Еще брошку добавить и самый раз, как ты считаешь?

– Вполне. Чистим от нафталина и в глажку, да?

– Мам, не сердись, я же так в шутку, – целуя и обнимая мать, сказала Маша.

– Ладно, подлиза, я тоже в шутку. Снимай, я проверю швы, и все же поглажу, там сзади залом на платье.