Текст книги "Лепрозорий (СИ)"

Автор книги: Ариса Вайа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Annotation

Когда-то в давно позабытых веках одна маленькая островная цивилизация заразилась жаждой сравняться с богом, долететь до него, спросить, любит ли он зверушек своего райского сада. И какой же чудесной находкой стал для их самый настоящий серафим, ведь у него были крылья. Но это стремление вместо всеобщего счастья и богоподобия, вместо вознесения над миром, изуродовало людей, смешало их с животными и ввергло в непримиримые войны. К тому же наказанием за дерзость стала сама лепра, пожирающая плоть людей.

Люция, измученный и неполноценный ангел, срывается в поход, чтобы утешить свою боль, отомстить, умереть... Чтобы сделать хоть что-то в общем бессилии. Словно прорвавшийся нарыв лепры на нежной коже.

#1. Загадка для генерала

#2. Секреты хранят только мертвые

#3. Вернуть нельзя отпустить

#4. Хочешь мира – готовься к войне

#5. Будь ты проклята, Люцифера!

#6. Провидица всегда права

#7. Следы былого огня

#8. Услуга за услугу

#9. Путь к сердцу врага лежит через другого врага

#10. Пленница прошлого

#11. Я – совершенство...

#12. ...И сам Бог позавидует мне!

#13. Всякий враг – враг? Всякий друг – друг?

#14. Драгоценная обуза

#15. Неясный привкус воздуха свободы

#16. Сомнения сточат даже алмаз

#17. Брезгливость насильников

#18. Через тернии к лиловым звездам

#19. Я ненавижу тебя сильнее, чем могу вытерпеть. И я люблю тебя сильнее, чем могу выдержать

#20. Прошлое, которое прошло

#21. Мучительное ожидание

#22. Паук в смоле

#23. Живет под грудью рана

#24. С волками жить – по-волчьи выть

#25. Когда будешь в высшей степени счастлив, будешь сильнее всего бояться

#26. Моя милая госпожа

#27. Долгожданная встреча

#28. Камни возопиют

#29. Пожалуйста, выживи

#30. Эту чашу, молю, мимо меня пронеси

#31. Дьявол может плакать

#32. Мужчина и женщина

#33. Я хочу быть, как ты

#34. Возненавижу, если смогу; если не смогу, буду любить против воли

#35. Нет ничего пагубнее женщины

#36. Счастье для чудовищ

#37. Даже если мир Лепрозорий

#38. Хозяин Райского сада

#39. Тревоги и опасения

#40. Боевая готовность

#41. Императрица

#42. Лицемеры

#43. Все, что выпало, надо успеть проиграть

Эпилог

#1. Загадка для генерала

Смысла нет перед будущим дверь запирать,

Смысла нет между злом и добром выбирать.

Небо мечет вслепую игральные кости,

Все, что выпало, надо успеть проиграть.

Безлунная ночь укрывала империю черным пологом, расшитым лиловыми звездами. Листала ветром бумаги, сложенные у распахнутого окна. Гладила рыжие крылья хозяина кабинета. Сверчала и ухала, шелестела осыпающейся листвой и горестно выла.

Лион неспешно пил остывший кофе и вчитывался в строки отчета, но смысл ускользал от него.

На страницах были подчеркнуты мелочи, теряющиеся в бисере текста, но слишком важные для понимания. И все об одном – каждый округ просил предоставить Охотниц, и непременно во главе с командиром. Лион усмехнулся, своей рукой дописывая условия, на которых он согласен передать отряды.

Ему казалось, что империя, наконец, восстанавливается, оправляется от болезни, пожирающей ее веками. Еще немного, последние штрихи – и точка! Он сдержит обещание.

Нахлынувшие воспоминания отбросило порывом ветра. Дверь распахнулась и глухо ударилась ручкой о стену.

– Генерал! – запыхавшийся крылатый юноша застыл на пороге. Торопливо отдал честь и сглотнул. – Разрешите доложить!

На плече гонца алела лента, указывающая, что тот из рода сапсанов, а значит – сообщение срочное. Точнее – чрезвычайное. Лион отложил бумаги и, сделав глоток, кивнул:

– Разрешаю.

– Маршал сбежала, – часто дыша, прошептал юноша. – Ночной караул не застал ее в палате час назад, – он и сам не верил, что говорил. Облизнул пересохшие губы и уставился на генерала немигающими желтыми глазами.

– Жертвы есть? – вмиг осипшим голосом спросил Лион, отодвигая уже ненужные бумаги.

– Есть, трое из охраны госпиталя, – гонец кивнул и перевел встревоженный взгляд на руку генерала, сжимающую чашку кофе.

Лион глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться. Что-то мерзко капало на пол, отвлекая, но он отбросил лишние мысли. Куда могла пойти маршал? К кому она могла обратиться? В лучшем случае за час она ушла до первого поста, в худшем – до второго. В лес ей не добраться за такой короткий срок. Нужно было больше информации и меньше паники.

– Доложи всем постам, пусть будут начеку, – скомандовал Лион, смотря поверх крыльев гонца. Тот торопливо кивал, запоминая. – Отчитаешься Рауну. Свободен!

– Да, мой генерал, – бросил юноша, ныряя обратно в коридор. Развернулся и перемахнул за окно в черную тревожную ночь.

– Раун, зайди! – крикнул Лион секретарю. Хотел было отхлебнуть кофе, но обнаружил лишь осколки чашки, крепко сжатые в кулаке. Кровь сочилась на пол, смешиваясь с песчинками кофе, у ножки стола расползалась бурая лужа. Он и не заметил сразу, да и сейчас от шока не чувствовал боли. – Чтоб тебя!

Секретарь бесшумно вошел и закрыл за собой дверь, когда Лион закончил вынимать осколки над раковиной.

– Генерал? – словно каркнул Раун, складывая иссиня-черные крылья за спиной.

Лион неспешно промывал раны, избавляясь от мелких песчинок. Ладонь горела, но ему казалось, что он весь – горит, и стоит лишь убрать руку из ледяной струи воды, как тело вспыхнет, лопнет от жара.

– Увеличь премию гонцу в этом месяце на одну капсулу Конфитеора. И на две – если ему удастся не допустить паники советников, – пробормотал Лион, промакивая руку полотенцем. – Пусть ангелы проверят пегасни и старый склад. Предупреди первый пост, если маршал добралась до них, то – второй пост. Собери всех медиков, главного врача хоть из-под земли достань.

– Что-то еще, генерал? – спокойным голосом уточнил Раун, ставя на поднос пустой черный эмалированный кофейник.

Лион откупорил зубами пузырек бутираля и залил кровоточащую рану. Руку обожгло, бурая пленка стянула кожу, словно нарыв лепры. Но боль стихла быстро, освобождая разум для мыслей.

Раун терпеливо ждал, смотря немигающими глазами в спину генерала. Машинально погладил горбинку на носу, убрал с глаз черную челку, обвел взглядом кабинет, приметив бурую лужу. Промедление его не беспокоило, а генералу всегда требовалось время на обдумывание ситуации, импульсивность, так свойственная маршалу, в том отсутствовала напрочь.

– Да, сейчас, – бросил Лион, погруженный в свои мысли. С чего начать? Как подступиться таким образом, чтобы оставить в живых безумную больную ангелицу, способную уничтожить все, на что он угробил целых двадцать лет? И стоит ли давать ей шанс? И как это сделать, не подставив самого себя?

В глубине души он принял решение сразу, как только узнал пугающую новость. Маршал сбежала из южного крыла госпиталя. В ближайшей к тому территории было много ключевых зданий и точек, вопрос лишь, насколько важными она их сочла. Чем ближе утро, тем выше вероятность ее поймать. Но чем дольше промедление, тем дальше она сбежит. Быть может, она пойдет напрямик. Но на нее это не похоже. В войну она занимала точки в определенном порядке, даже если не все были согласны. Сперва медикаменты со складов для поддержания боеспособности имеющихся солдат. Дальше освобождение пленных – живая сила имела для нее наивысшую ценность. Следом – оружие, одежда, необходимая утварь; при наличии живых бойцов любой склад можно взять штурмом. Затем – пропитание, когда есть чем его обеспечить. И на последнем месте была сама война, борьба и завоевание территорий.

Он уже дал распоряжения по всем возможным точкам, оставалась лишь мелочь – действовать!

– Собери совет к завтрашнему вечеру, не стоит пока поднимать панику, – но на самом деле генерал лишь хотел дать себе еще немного времени. – Быку отправь посыльную птицу. Остальным – явка строго обязательна, у нас чрезвычайная ситуация.

Стоило загнать маршала в ловушку, а когда капкан захлопнется – думать, что делать. По крайней мере, сейчас Лион не мог решить этот вопрос, а в глубине души – не хотел.

На роль ловцов подходили только двое.

– Пришли ко мне советника императрицы, – Лион приставил кулак к губам, продолжая перебирать мысли в голове. – И кофе покрепче принеси, с перцем.

– Да, мой генерал, – Раун кивнул и бесшумно вышел.

***

Лион допивал вторую кружку горячего пряного кофе, как дверь распахнулась.

– Звал? Что, опять война? Или какая еще должна быть причина, чтобы поднимать меня посреди ночи? – на пороге показался раздраженный советник императрицы. Тряхнул белой гривой, наигранно зевнул и без приглашения присел на стул перед генеральским столом. Опустил сизые крылья павлиньим хвостом, по-хозяйски закинул ногу на ногу. От него снова несло духами леди Изабель.

Каким бы сонным и уставшим не старался казаться советник, но его вид выдавал его с головой. Гладко выбрит, волосы собраны в хвост, белоснежный наряд для верховой езды, как всегда, чист и выглажен, три золотых нимба на груди и четырехкрылые запонки отполированы, сапоги из белой кожи начищены до блеска. Как будто Лион выдернул его с церемонии, никак не меньше.

Советник сверлил генерала взглядом из-под нахмуренных черных бровей. Лион смотрел в ответ, по-ястребиному искоса, не моргая. Глубоко вдохнул и выдохнул, отбрасывая мысли о советнике. Была забота важнее.

– Люцифера сбежала, – пожал он плечами, наливая третью кружку.

Фамильярную насмешку смело с лица советника, тот неловко сглотнул. Попытался осмыслить. Бегло провел по волосам рукой, убирая назад. Не поверил.

– Ты издеваешься? – проронил дрогнувшим голосом.

– Ничуть, – повертев черную чашечку, Лион сделал глоток на пробу. Кофе разлилось приятной горечью, но не хватало еще перца.

– Ты убьешь ее? – тот уже совладал с собой, и теперь только бегал глазами с одного медного крыла Лиона на другое, терзаясь мыслями о беглянке.

– Пока – нет. Она маршал, а не солдат. И все здесь обязаны ей жизнью, – распахнув черную шкатулку с дорогими специями в ящике стола, Лион присыпал кофе красным перцем. – Поэтому я тебя и вызвал, полковник Хоорс.

– Да, мой генерал, – советник демонстративно отдал честь и фыркнул. – Вот только найти ее любой сможет, я тут при чем? У нас в каждой, даже самой чахлой, деревушке кладбище с ее статуей, каждый житель империи узнает ее по крыльям. Каждый, Лион, каждый!

Любой рядовой не подходил.

– Из всех, кто знаком с Люцией лично, ты – самый близкий ей человек. И если есть хоть кто-то, кто может вернуть ее, не убивая, так только ты, – подумав, Лион сделал глоток. – Я пошлю еще кое-кого, но вы будете действовать отдельно.

– Мы больше десяти лет не виделись, – Хоорс провел языком по зубам, словно между ними что-то застряло. – Я не уверен, что она меня послушается.

– Если не послушается тебя, то вообще никого не послушается, – Лиону начинал надоедать павлин. – Так что найди ее и верни.

– Но если…

– Это приказ. Выполнять! – спокойно перебил его генерал.

– Да выполню я, о, мой генерал, – протянул Хоорс, сверля его взглядом. – Но…

– Разговор окончен, у меня много дел, – Лион встал из-за стола и залпом осушил чашку. Хоорс поднялся со стула-жерди, но не двинулся с места. – Свободен, Хоорс, выполняй. Вечером отчитаешься перед Советом. И письменный отчет завтра передашь через Рауна.

– Да, мой генерал, – зло прошипел советник и удалился, громко хлопнув дверью.

Лион усмехнулся, наливая следующую чашку. Полковник в отставке был не вправе ослушаться приказа, трибуналу не помешает даже императрица. «Победа, чистая победа!»

Генерал машинально закинул в рот крохотную капсулу лекарства от лепры и запил ее кофе. Подошел к двери и выглянул в коридор, но секретаря не было. На столе того были лишь бумаги, разложенные по разным стопкам, и старая статуэтка Люциферы – точная копия той, что была на каждом кладбище империи. Лион с силой дернул чистый лист и набросал записку – «лаборатория сто восемь», оставил подпись и придавил бумагу фигуркой, чтобы ветром из распахнутого окна не унесло.

Светало, когда генерал шагнул в витражное окно у своего кабинета и взмыл в небо.

***

Раун застал Лиона в палате сбежавшего маршала. В нос сразу ударил сильный запах спирта и эфира, буквально переполнявший коридоры и комнаты госпиталя. Генерал задумчиво прохаживался вдоль шкафов и жесткой койки. Кожаные ремни на руки, сотни раз заклепанные, свисали с железных поручней. Разрезаны криво. Возможно – скальпелем. Те, что под крылья – вырваны из хлипкой стены прямо с креплениями. Других ремней не осталось, только карабины вдоль стальной трубы – в районе груди, живота, бедер, коленей и ступней. У кровати стоял таз с водой и тряпкой. В шкафчиках – оставшиеся экстракты спорыньи.

Полупрозрачные занавески, серые с желтыми пятнами от пыли и грязи, колыхались. На застиранной подушке остались то ли выдранные, то ли выпавшие седые волосы. На полу – многочисленные разводы. Кто-то смывал кровь, и притом, часто. Следов борьбы не было. Чья это кровь? Если Люции, то что же с ней делали? Если медиков, то что сделала она? И как давно? Всегда? Как часто? Почему он не знал?

– Генерал! Разрешите доложить!

Лион кивнул, не оборачиваясь.

– Из конюшни исчез ее пегас. На первом посту раненые. Двенадцать человек, – ворон презрительно фыркнул, словно это была их вина, что они попались в руки Люциферы, – их забрали медики. Но пока живы все.

– Что-то еще? – задумчиво произнес Лион, сорвал с койки насквозь пропитанный потом и грязью матрас. Под ним было пусто, зато по вмятинам стало понятно, что он служил тайником.

– Со склада пропала старая форма охотниц. У медиков исчезли антибиотики и, – секретарь глубоко вздохнул, – лекарства от лепры.

Значит, она еще выходила за дверь и даже добралась до медикаментов. А потом вернулась в палату. Это в одну ночь? И почему вернулась обратно?

– Объяви второму посту – искать крылатую в форме охотниц, – бросил Лион через плечо, выглянул в распахнутое окно. Этим путем можно было встретить меньше охраны, а на закате солнце слепит, мешая разглядеть даже крупного ангела. – Главу Охотниц ко мне.

Ворон спешно удалился.

Лион высунулся из окна наполовину. Ветер дохнул в лицо утренней сыростью. Сперва генерал всмотрелся в бледное предрассветное небо, попытался представить, куда могла улететь Люция. Но тут же осекся. Не летела. Все убитые сторожили на земле, значит, мимо них пробиралась. Да и слишком она ослабла, чтобы летать. Иначе, зачем ей пегас? Генерал спланировал вниз.

Колючие кусты прямо под окном были в крови и перьях. За ними тянулись путанные следы беглянки. Не то что летать, даже идти ей было тяжело – спотыкалась, иногда даже ползла, цепляясь непослушными крыльями.

К генералу подошли медики – маленькие крылышки, белые халаты, серьезные лица, вусмерть перепуганные глаза. Сразу толпой, хороводом, так ястреб не страшен стайке глупых чаек.

– Пройдемте, генерал, – неловко прошептал молодой ангел и показал рукой в сторону медицинского поста.

Там была первая жертва, страж лежал на камнях, распластав пегие крылья.

– Свернула шею, – тихо сообщил медбрат. – Мы позже уберем.

Ниже по горе, на пятачке – трупы еще двух ангелов-медиков. Неестественно вывернутые при падении маленькие крылья, беловолосые черепушки, цепь, вырванная из крыла Люции – вся в бело-бурых перьях. Задушила. Лион вздохнул, поражаясь потраченным усилиям.

Во влажной пыли скал остались следы – неровные, странные. Отпечаток целой пятерни – ей стало хуже, упала. Лион шел по следам и силился сложить воедино путь маршала. Из лаборатории в конюшни, но оттуда не полетела. Вместо этого ограбила склад – сменила грязное тряпье на легкую охотничью одежду, возможно, броню, скорее всего даже взяла что-то из малого оружия, мешки, перевязи. Следом в первый пост. Дальше вниз по горе начинался Ариный лес. Если ее не поймают охотницы, не найдет Хоорс, то куда она отправится? Империя громадна, а ее скорее боятся, чем любят – никто не станет укрывать.

Позади сухо кашлянули, и генерал обернулся. Перед ним стоял врач Люции, единственный, кто с самого начала вел этот эксперимент – подавал идеи, создавал все новые и новые наркотики для бесконечных опытов. От него все так же несло эфиром и до мерзкого – лекарствами от лепры.

– Докладывайте, – равнодушно бросил ему Лион.

– Да нечего, генерал, – старик замялся, пожевал губами, подбирая слова, – мы все здорово провинились перед леди Изабель. Если бы я только знал, что она решит бежать…

– Она сбегала от кошек сотни раз, вряд ли вы и ваши медбраты представляли для нее серьезную угрозу, – грубо оборвал того генерал.

Врач поправил хлипкие очечки, обиженно хмыкнул, но спорить побоялся. В конце концов, зачем? Он прекрасно понимал, что ему удалось удержать Люциферу целых одиннадцать лет, чего не снилось ни одному коту! Это была его гордость, добыча старой хищной птицы, и он не хотел делиться с ястребом даже на словах. Но тот ждал ответов.

– Она долго готовилась, у нас много всего пропало, мы и не сразу заметили. Стандартные аптечки исчезли, в них ничего особенного – бутираль, бинты, перекись, обезболивающее и по мелочи. Еще антибиотики, но совсем немного, гентамицин и пенициллин в основном. От лепры много всего взяла – и инъекции, и порошок. Очень много, таких запасов на несколько десятков лет хватит.

Генерал прижал кулак к губам, обдумывая слова врача. Судя по тому, что ей нужны антибиотики и средства для заживления ран – она собиралась играть серьезно и делать большие ставки. Лепра никогда не мучила ее слишком сильно – огромное количество лекарства ей просто ни к чему. Но Конфитеор дорого стоит, и нет в империи никого, кто бы не болел лепрой. Люция использует его как взятку, вместо денег, в качестве благодарности. Ни одна живая душа ее не предаст, а значит – предателем империи и ее союзником может оказаться любой. Да те же врачи, которым удалось под шумок, созданные ею, умыкнуть немного для себя. Всего-то и нужно было сделать вид, что ее нет. А действительно ли последний раз патрульные видели ее пару часов назад?

– А вот наркотик не забрала.

– Что? – Лион мотнул головой, возвращаясь к разговору.

– Говорю, спорынью не взяла, товарищ генерал! – врач поправил очки.

Лион усмехнулся, но вслух озвучивать свое предположение не стал – Люцифера просто голову им морочила, с кошками ведь сработало. А может, ей хватило силы воли отказаться, что тоже было на нее похоже. Он наркотика всяко проще отказаться, чем от Конфитеора. А ей это удавалось.

Навстречу по склону бодрым шагом поднималась глава Охотниц. Лучшая ищейка империи. Как всегда, в штатской форме – темно-зеленых штанах, высоких кожаных ботинках и древесного цвета куртке. От других охотниц ее всегда отличал только нож на поясе – извитый, обоюдоострый, не режущий, а разрывающий кожу и плоть. Никому в империи, кроме нее, нельзя было обладать таким клинком.

Бескрылая Алиса походила на ящерицу – внешностью и манерами, но особенно – чайными глазами с жуткими зрачками. У висков были прикрыты волосами полупрозрачные чешуйки, когтистые руки спрятаны в перчатки, и только синий раздвоенный язык скользил по губам, а глаза азартно блестели, предвкушая охоту.

Алиса вежливо кивнула и, не вмешиваясь в разговор, пошла рядом.

– Мы снизили количество спорыньи, но добавили кое-что другое, – увидев, что генерала не интересуют подробности, врач гордо добавил, но уже обращаясь к Охотнице. – С этого никто не слезет, я вас уверяю! Привыкание колоссальное! Без него начинаются панические атаки и приступы истерии. В такие моменты она абсолютно уязвима. Вот, – и он сунул в ладонь ящерицы инъекционный шприц. – Дайте ей это, и она вернется. На коленях приползет!

Лиона передернуло. А Охотница только повертела подарок. В точно таких же она получала лекарства для своих подчиненных. Но это явно было не оно.

– Алиса, – позвал Лион, задумчиво поправляя запонки-крылья на манжетах рубашки, – что на втором посту?

– Ангелы не нашли маршала Люциферу, – та одним движением сунула шприц в потайной карман куртки и вытянулась по струнке.

Значит, уже ушла.

– Наркотик у тебя, из последнего поста Люция могла уйти только в лес. Так как это твоя вотчина, ты ее и ищи. К вечеру отчитаешься перед Советом, – он искоса глянул на нее, отмечая, как Алиса выросла. Это была уже не маленькая девочка, бледнеющая от одного только имени – Люцифера. И не девушка, не смевшая даже перечить маршалу. Она выросла из своих страхов. А значит, лучше всех подходила на роль охотницы за головой Люции.

– Как прикажете, генерал, – бойко отчеканила та. – Мои девочки уже в лесу, – и отдав честь, бросилась по склону.

Как всегда, предвосхищая любой приказ.

#2. Секреты хранят только мертвые

В этом мире неверном не будь дураком:

Полагаться не вздумай на тех, кто кругом,

Трезвым оком взгляни на ближайшего друга —

Друг, возможно, окажется злейшим врагом.

Ариный лес всегда был полон звуков даже ночью. Осенняя листва шелестела, сыпались переспелые дикие яблоки. Нельзя было и пары метров пройти, чтобы не услышать писк загнанной серой мыши или рык раззадоренного боем волка. Но сейчас лес утонул в тишине, как в вязком киселе. Алиса сняла с пояса нож и насторожилась. Ухнула сова и, захлопав крыльями, исчезла.

Охотница осмотрелась. Лагерь был все еще пуст, значит, задание никто до сих пор не выполнил. Ночной костер давно потух, у одного из серых шатров рыжая листва была особенно примята – решали боем, кто главнее – лучницы или несколько мечниц, присланных на подмогу. Алиса высунула синий язык, ступила в центр импровизированного полигона. Кровью не пахло – решили быстро и, скорее всего, только разговорами. Меж деревьев вела тропа, по которой ушли мечницы. Хмыкнув, Алиса направилась к веревочной лестнице, ведущей на пост лучниц. Придется опять читать лекции и объяснять, что все Охотницы равны и обязаны быть друг другу товарищами. Для драки есть полигоны, а здесь все гораздо серьезнее.

– Тц! – шикнула Алиса, забравшись на деревянные подмостки. Они сеткой уходили в безмолвный лес, петляли меж деревьев и едва заметно покачивались. Охотница прищурилась, разглядывая лиловые метки вдоль мостиков лучниц. Крохотные кристаллы сияли, указывая дорогу, и Алиса бросилась по ним.

Но чем дальше она уходила в медный лес, тем тише он становился. А ведь она не отдавала приказа отогнать зверей и птиц – слишком долго и хлопотно. Животные ушли сами, чего-то здорово испугавшись.

Звуки словно исчезли. Только скрипел расшатанный мостик и стальные петли веревочных поручней. Ни листочка не упало с дерева, ни яблока. Тишина опутала туманом все вокруг. Алиса сглотнула. Коснулась пальцами последней оставленной метки и замерла, вглядываясь в лес. Девочки так торопились, что не нашли и минуты, чтобы повесить следующий лиловый кристалл на ветку?

– Тц! – Алиса поморщилась и направилась к другому дереву и развилке мостиков.

Жуткие мысли заполняли голову, а руки так и чесались. Она проверила оружие – меч легко вынимался, перевязь клинков плотно лежала на поясе, метательные ножи в кожаных наручах выщелкивались от одного прикосновения. Хотела проверить спрятанный в сапоге кинжал, но осеклась. Охотницы торопились, значит, загоняли Люцию в ловушку, на поляну, где всегда отрабатывали задания.

– Черт! Черт! Черт!

И она бросилась со всех ног по мосткам, выглядывая внизу едва различимые тропинки мечниц, боясь увидеть распростертое тело.

Развернулась у дряхлого дуба и едва не слетела. Чертыхнулась, вставая. Мостик накренился и, скрипнув, качнул неподвижную лучницу, та висела вниз головой, зацепившись лодыжкой. Алиса, держась за веревку и проверяя ногой прочность деревяшек, подошла к телу. Лезвие скальпеля вошло в горло несчастной до середины рукояти. "Люция метнула", – догадалась Алиса. Лучница упала, зацепившись лодыжкой за веревки, и повисла. Наклонившись, глава Охотниц расстегнула ремешок сапога на голени мертвой девушки, и та рухнула наземь.

– Бедная Хильда, как тебя только угораздило? – цокнула Алиса и поспешила к знакомой поляне. Больше трупов не замечала, но на душе стало слишком тревожно. Лучница была одной из лучших, и вот так запросто… Уму непостижимо.

Охотницы стояли на мостках по периметру поляны, следили за каждым движением попавшей в тупик добычи. Алиса подошла к ближайшей лучнице, выделяющейся темно-зеленой формой на фоне рыжеющей листвы.

– Докладывай!

– Пятеро убитых, одна раненая. Люция цела, – бойко протараторила девушка и опустила оружие, давая отдых рукам. Следующая Охотница подняла лук со стрелой и натянула тетиву к губам.

– Почему все еще не застрелили? – прошипела Алиса, оглядывая поле боя. Три мечницы были мертвы. Тело одной прибито мечом к дереву сквозь живот, кожаную куртку уже пропитала кровь. Труп второй лежал с подвернутыми ногами посредине поляны, голова отброшена к кустам, а рука все еще на рукояти клинка. Третья сжалась бездыханным клубком в луже собственной крови. Всхлипы четвертой доносились из-под мостика.

Люция сидела на другом конце поляны, укрывшись крыльями, как броней. Трофей – черный обсидиановый меч – поблескивал меж перьев.

Лучница замялась, но, сглотнув, продолжила.

– Не имею возможности, товарищ командир. Крылья плотные, – отчеканила каждое слово и вновь натянула тетиву, целясь.

– Сеть? – шикнула Алиса, считая боеспособных лучниц. Всего шесть, негусто.

– Порвала, товарищ командир.

– Выманить не пробовали? – раздраженно огрызнулась Алиса и тут же осеклась.

Что же здесь произошло, что Охотницы даже спуститься боятся, трясутся на мостиках и ждут командира? Боя, что ли, не видели? Или наивно решили, что Люция будет отбиваться честно, как на поединке? Ха! Она и на тренировках могла воткнуть нож меж ребер сзади. И добавить в голову. Каждому ангелу повторяла, что в жизни никто церемониться не станет. Вот и Алиса твердила своим девочкам то же самое, а в головы вдолбить не сумела. Послала дежурных, но не учла, что маршал, даже больная, не по зубам одному отряду.

Алиса глянула на лучницу, но та виновато подбирала слова и бурчала под нос. Боялась, кусала губы.

– Тц! – шикнула она и спрыгнула с мостков, не дожидаясь вразумительного ответа. – Стрелять по команде!

Люцифера все так же сидела под деревом в ворохе крыльев, и даже не шелохнулась. Алиса вынула из-за плеча меч, готовясь к внезапной атаке, но ничего не произошло. Фыркнув, отсчитала от крылатой пять метров и очертила по листве границу носком ботинка. Ровно такое расстояние было безопасным. Шаг ближе, и Люция сможет, как обычно, рывком достать ее и ударить ногой. Или мечом. И Алиса отошла еще на метр и начертила новую линию. Но крылатая не собиралась нападать. Сидела спокойно, словно не слышала, как спрыгнула глава охотниц. Словно ей было все равно, кто нападет.

Алиса засмотрелась на грязно-белые перья: а ведь видела их перед собственным лицом каждый божий день все детство. Разглядывала их над своей головой. Мечтала о таких же.

Мечтала. Раз за разом выходя в круг таких же юных Охотниц и крылатых. Снова и снова поднимая кулаки к носу. Бесконечно получая от Люции по зубам, в нос, плечи, грудь. Падая снова и снова от мощных ударов в бедро или легких, точечных, болезненных – в колено. Словно Люция искала на ее теле точки, удары по которым выбивали искры и слезы из глаз.

Алиса помнила, как спотыкалась, когда Люция хватала ее за плечо и швыряла в другой конец поля. Как рыдала, когда та подходила к ней, баюкающей проступающие синяки и ссадины. Как вытирала сопли ладонью, перепачканной в крови, когда Люция подавала ей руку.

Эти чертовы крылья преследовали всю жизнь. Не достойна! Бескрылая Ящерица! Только в охотницы и годна! Не то что Люция – упрямая, грубая, самодовольная крылатая выскочка, мнившая себя совершенством!

Алиса сглотнула подступивший к горлу ком и вздохнула, выравнивая дыхание. Сколько, лет одиннадцать прошло с их последнего боя? Но теперь крылатая не в той форме. И даже не в своем рассудке. Был шанс убить ту – не стрелами, так мечом. Ножом! Руками! Зубами! Та ведь просто была прикована к постели, просто под вечными капельницами и уколами. Просто должна была стать сильнее, так сказал Лион, не мог он врать. А значит, ждать можно было чего угодно. И Алиса стиснула меч до побелевших костяшек. Прикинула расстояние и поджала губы, думая.

Можно было ударить первой – от меча крылья не спасут. Но контрудар мог стать фатальным. Уж мечницам совсем не повезло напасть на Люциферу, и не хотелось повторить их участь. Опыта у крылатой куда больше, а силы, судя по ранам Охотниц, не убавилось. Заставить ее открыться разговорами – пустая трата времени, болтовня не возьмет. Злить и бесить бесполезно, если она решила сидеть в своем пологе, так и просидит.

Но ведь могла и сама кинуться, первой напасть, вытащив обсидиановый клинок. И Алиса по привычке наклонила острие меча, защищая бедра и колени.

Фыркнула, утирая нос ладонью, опять кровь пошла. Но руку не убрала, Люция могла и в челюсть дать или, еще хуже, в висок, выбивая из равновесия.

В пологе крыльев раздался щелчок, и Алиса вздрогнула. С таким звуком откупоривался только походный пузырек бутираля. Она что, вскрытые вены заливать собралась?!

Ящерица высунула кончик языка, пробуя воздух. Точно он.

Встрепенулась, поморщилась, вспомнив, какую адскую боль причинял бутираль, растравливая, плавя кожу и затягивая мерзкой жгучей пленкой. Можно ногу в бою потерять, и одна ампула спасет тебе жизнь, не дав умереть от потери крови, если ты переживешь болевой шок, конечно же.

Еще пахло спиртом. Глоток для храбрости?

Алиса пожевала губами и прищурилась, пытаясь прикинуть, зачем Люции бутираль и спирт. Лучница сказала, что та не ранена, значит, был другой повод. Или лучница чего-то не знала.

Люция неторопливо поднялась и, покачнувшись, оперлась спиной о дерево. Тяжело выдохнула, даже дрогнули крылья. Алиса отдала приказ готовиться. Удобнее перехватила рукоять меча, следя за каждым движением крылатой. Сделала несколько шагов по кругу, стараясь сохранять дистанцию. Высунула язык, пробуя воздух на вкус. К запахам порванных кишок и крови примешивался дурной аромат грязной плоти и мокрых перьев. Алиса вдруг осознала, что не видела Люцию одиннадцать лет. Сильно ли постарела маршал с их последней встречи? Изменился ли взгляд ее изумрудных глаз? Неужели она все та же? Жесткая. Грубая. Хищная Гарпия. Если так, то стоит застрелить сразу же, иначе она всех перебьет.

Но эта же Гарпия спасла ей жизнь, и так и не потребовала долг назад. Эта же Гарпия из каждого провального боя выносила Ящерицу на руках и поручала медикам. Эта же Гарпия за свои четыре десятка лет смогла изменить тысячи жизней, а ее – перевернуть с головы на ноги. Волю Люции должны были сломать, ведь колба с наркотиком так мерзко холодила грудь под курткой. Ее должны были сделать иной. Если им это удалось, то какой они ее сделали? Какой стала Гарпия?