Текст книги "Игрушка для негодяя (СИ)"
Автор книги: Арина Арская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Глава 28. Бельчонок и злая ежиха
Распахиваю дверь, ревниво поджав губы, и замираю на пороге. Родион сидит за письменным столом, а перед ним разложены какие-то документы. Рядом стоит Белла, провокационно наклонившись вперед шикарными дойками, чтобы моему будущему мужу было на них удобно любоваться. И я точно помню, что когда эта грудастая стерва вышла к нам, блузка ее была застегнута на все пуговицы, а сейчас все ее прелести чуть ли не вываливаются на Родиона, который поднимает от бумаг серьезный взгляд и говорит:
– Я занят, Яна. Подожди внизу.
Замечаю в темных глазах Беллы нескрываемое превосходство, за которое я готова ринуться к ней и в патлы вцепиться.
– Она стоит к тебе слишком близко.
К черту игру в молчанку! Если я промолчу, то прямо тут лопну от ярости и кипящей ревности. Родион поворачивает лицо на грудь Беллы, секунды две пялится на белое и пышное вымя и поднимает глаза на ее лицо:
– Действительно, слишком близко. На пару шагов назад, Бельчонок.
– Бельчонок?! – я задыхаюсь от возмущения и отталкиваю от себя Алекса, который хочет меня увести из кабинета. – Что еще за Бельчонок?!
– Уменьшительно-ласкательное от моего имени, – высокомерно тянет Белла и послушно отступает от недовольного Родиона.
– О, как интересно…
Алекс предпринимает очередную попытку схватить меня за руку и утащить за собой, и я разворачиваюсь к нему лицом. В следующее мгновение происходит нечто невероятное: я с рыком бью коленом между его ног, резко, агрессивно и так талантливо, что моя жертва жалобно крякает, хватается за причинное место и съеживается.
Потом я сажусь на стул перед столом, за которым молчит Родион, и закидываю ногу на ногу, скрестив руки на груди:
– Я, значит, ежиха, а это, – я киваю на Беллу, – бельчонок?
– Яна, за что? – жалобно кряхтит позади Алекс.
– И где ж ты, медведь, таких белок в лесу видел? – я насмешливо вскидываю бровь. – Это не белка, это телка. Вон какое вымя!
– Алекс, у тебя, случайно, пустырника не осталось? – Родион откладывает бумаги и откидывается назад.
– Нет, – стонет тот в ответ.
– Они родные, – Белла с чувством собственного достоинства поглаживает себя по груди.
– Белла, – шипит Родион, и она замолкает, смущенно потупив глазки.
Они любовники. И я уверена, что под узкой юбкой у нее не капроновые колготки, а чулки, на которые у Родиона фетиш. Между лопаток пробегает холодный озноб, и руки немеют от разочарования и злости.
– И тебе не стыдно? – спрашиваю я недоуменного Родиона.
– Почему мне должно быть стыдно?
– Привел меня в ресторан своей любовницы и даже нас не представил, – с наигранным огорчением улыбаюсь и хмыкаю. – Нехорошо.
– Во-первых, Яна, бывшей любовницы… – с легкой пренебрежительностью отвечает Родион, и Белла меняется в лице.
– Что?! – она охает, округляет глаза, и ее акцент усиливается. – Я не понимать… не понимаю…
– Во-вторых, тут отлично кормят, – Родион игнорирует испуганную Беллу, – и, в-третьих, я не вижу смысла вас знакомить.
– Как бывшая?! – взвизгивает она.
– Вот так, – он на нее спокойно смотрит несколько долгих секунд и невозмутимо возвращается к документам.
– А она кто тогда? – Белла вскидывает в мою сторону руку. – Кто?
– Моя невеста, – Родион сосредоточенно перелистывает документы и тянется к другим бумагам.
– Невеста?! – разъяренный рев Беллы сотрясает стены, и он тут же смолкает под цепким взглядом.
Как-то неудобненько получилось, и мне совестно перед жгучей красавицей, что ее вот так внезапно бросили. Родион меня в который раз удивляет равнодушием, которое было бы простительно какому-нибудь маньяку.
– Мне жаль, – я встаю и отступаю под злобным взглядом Беллы, – и я думаю, вам есть о чем поговорить.
Родион с нескрываемым осуждением смотрит на меня исподлобья, и я неловко ему улыбаюсь. Я тут мимо проходила, и давай-ка ты сам разгребай кашу, которую заварил тут с любовницей. Будет тебе два урока на будущее: не привозить женщин в рестораны, которыми управляют грудастые прелестницы, и продумывать расставашки заранее, а не внезапно ошарашивать белочек с ежиками.
Пячусь от стола, и бледный Алекс открывает дверь, пропуская меня вперед. Родион продолжает прожигать меня сердитым взглядом, но ничего не говорит. Белла всхлипывает, отвернувшись к окну, и я замечаю, что к ее правому каблуку прицепились кружевные трусики.
Я притормаживаю и многозначительным взглядом смотрю Родиону в лицо, а потом указываю глазами на жуткое непотребство, что провернула коварная белка, пока мой медведь копошился с документами. Он не только пуговки расстегнула, а еще и трусы успела снять.
Родион опускает взор, устало трет лоб и брови и опять утыкается в бумаги:
– Белла, у тебя трусики сползли. Будь добра, надень их обратно.
Она вздрагивает, бесстыдно задирает юбку, оголяя ноги в чулках и бледную мясистую задницу. Алекс смущенно охает и торопливо ретируется с розовыми щечками и ушками:
– Ох, мать-перемать…
Дожидаюсь, когда Белла вернет на попу трусики и оправит юбку, и спрашиваю у Родиона:
– А чего она такая послушная?
– Наверное, потому что до недавнего времени у меня была потребность именно в таких женщинах. С ними проблем мало, Яночка.
– Какое потребительское отношение, – я хмурю брови. – Так нельзя.
– Белла, тебя что-то не устраивает? – холодно интересуется Родион и что-то чиркает ручкой на одном из множества листов.
– Нет, – глухо отвечает та.
– Вот и хорошо.
Выхожу и бесшумно закрываю за собой дверь. У лестницы меня ждет обиженный Алекс, но я не спешу к нему идти. Стою притаившейся мышкой, ожидая криков. Возможно, Белла стесняется скандалить перед свидетелями, и именно сейчас ее прорвет на эмоции и гнев.
– Яна, – шепчет Алекс и кивает на лестницу, – пошли!
Мотаю головой и прислушиваюсь к тишине, которую нарушают всхлипы и горестные вздохи Беллы. Не хочу даже думать, как ей больно и обидно.
– Тебе стоит уволить юриста, – раздается приглушенный и равнодушный голос Родиона. – Я тебе порекомендую одного парнишку… Белла, блузку застегни.
– Милый… Я не вижу проблемы в том, что ты решил жениться… Я все еще твой Бельчонок… Посмотри на меня…
Какая-то непонятная возня, и злые шаги. Я срываюсь с места и бегу к лестнице, чтобы не быть пойманной за тем, как я грею уши у двери. Скрипят дверные петли, и я успеваю скрыться за углом до того момента, как выходит Родион под тихий плач Беллы.
– Почему ты не с Яной? – угрюмо интересуется Родион у Алекса, который все еще стоит на втором этаже. – Я же просил не оставлять ее без присмотра.
– Да она… – тот взирает на меня сверху, и я, застыв на лестничном пролете яростно мотаю головой и машу руками, упрашивая, чтобы он не смел меня ему сдавать, – короче, она опять пытается мне на что-то намекнуть, но я нихрена не понимаю.
– Яна! А ну, иди сюда!
– Не могу! Меня опять мутит! – сбегаю от гнева Родиона маленькой проказливой девочкой. – Очень мутит!
– Она врет, – Алекс сдает меня с потрохами. Он, видимо, еще злится, что я его ударила по самому дорогому, что у него есть. – Точно врет.
– Я знаю, – меня нагоняет голос Родиона, и я в панике перескакиваю ступени через одну. – Любит она со мной поиграть, чертовка.
Сворачиваю в закуток с уборными и сталкиваюсь с одной из посетительниц, которая в испуге вжимается в стену. Скольких людей я за сегодня уже успела напугать?
– Яна! – голос Родиона совсем близко. – Что ты тут устроила?
– Я беременна! – громко оправдываюсь я и залетаю в уборную. – Мне можно!
– И даже нужно, – он ураганом врывается за мной, хлопает дверью и щелкает замком, плотоядно оскалившись на меня. – Ты же знаешь, Яночка, меня очень заводит, когда ты убегаешь.
– Тебе сюда нельзя! Это женский туалет… Уйди немедленно! Дай мне уединиться!
Родион зверем набрасывается на меня, затыкая мой возмущенно воскликнувший рот языком, и я слабо бью его по груди, чтобы соблюсти приличие обиженной женщины, которая познакомилась с любовницей жениха.
– Я не буду против, – он нетерпеливо задирает юбку, вглядываясь в глаза, – если ты сопротивляешься.
– Что? Как ты… – я захлебываюсь в смущении и досаде и отшатываюсь, – смеешь?
Я прекрасно понимаю, что Родион не будет меня сейчас слушать: он возбужден, и кажется, что даже воздух вокруг него вот-вот вспыхнет огнем от его потрескивающего искрами желания. И в этот момент он меня не только пугает агрессивностью, но и завораживает пылкостью, которая сожжет в пепел моё “нет”.
– Еще как смею, – рывком усаживает меня на раковину и пресекает попытки его оттолкнуть голодным поцелуем. – Имею право.
Позабыв о том, что мы находимся в уборной, я отвечаю на желание Родиона порывистой нежностью, нетерпеливыми стонами и обнимаю его за шею. Он рвет трусики и одним несдержанным толчком берет меня, болезненно и шумно выдохнув мне в шею. Замирает на мгновение, которое я озвучиваю слабым криком, и неистовыми фрикциями вгоняет меня член до основания, растягивая и распирая изнутри удовольствием, что граничит с болью.
Прижимает ко рту ладонь, чтобы заглушить мои стоны, и раковина от его движений подо мной угрожающе поскрипывает, шатается и постукивает. Крепления в стене не выдерживают новый толчок, и мой фаянсовый трон со скрежетом уходит вниз. Родион стремительно реагирует на опасность, подхватив меня под бедра, и резко разворачивается к противоположной стене, в которую через мгновение вдавливает агрессивными рывками. Под грохот расколовшейся раковины и под фонтаном брызг, меня оглушает и ослепляет болезненный оргазм. Стены, потолок и кафель на полу идут трещинами, и мир осыпается звенящими осколками моих криков и рыка Родиона.
Уворачиваясь от струй горячей и холодной воды, Родион увлекает меня к двери и заботливо одергивает юбку и вновь целует, игриво поглаживая мою ноющую грудь. Хочу продлить этот момент нежности, что просыпается после грубой страсти, но губы наши на выдохе отдаляются, и трепетная связь обрывается.
Родион открывает дверь и мягко выталкивает меня в коридор, в котором застыла тенью бледная официантка.
– У вас там потоп, – говорит он и бесстыдно застегивает ширинку, бодро вышагивая мимо. – Надо бы вызвать сантехника.
Я натянуто улыбаюсь и на цыпочках бегу за Родионом, чья спина потемнела от влажных пятен. Как же мне стыдно!
– И будьте так любезны, – он оглядывается на шокированную официантку, которая отступает от лужи, что стремительно захватывает пространство, – счет.
Глава 29. Десерт для влюбленных
– Раз ты у нас разговорилась, – Родион подливает в чистый стакан минералки, которую для меня заказал коварно обманутый Алекс, – то мы с тобой серьезно побеседуем.
Я наблюдаю, как несчастная официантка в панике с телефоном у уха бегает от стойки в коридор, где журчит вода, и просит кого-то срочно приехать, потому что “внезапно по какой-то неведомой причине упала раковина, вырвав крепления и кран”, а затем жалобно всхлипывает. Смена у нее сегодня точно не задалась.
– Подожди минутку, – Родион сдержанно улыбается, встает, скинув пиджак на стул, и скрывается в проеме, закатывая рукава.
Официантка бежит за ним, и я вспыхиваю ревностью, потому что через минуту слышу ее смущенный голосок и игривое хихиканье. Есть ли на свете хоть одна женщина или девушка, которая устоит перед чарами Родиона?
– Яна, – Алекс хмурится и аккуратно вытягивает из моих крепко сжатых пальцев вилку, – привыкай. Женщины всегда так на него реагируют.
Я не смогу привыкнуть. Кругом полно молодых и красивых хищниц, которые только и ждут, чтобы Родиона охомутать и соблазнить, а он мужчина страстный и полон энергии. Хочу вскочить и побежать на разведку в уборную: вдруг его там уже обольщают голыми телесами или даже лезут в штаны загребущими ручонками.
Мне была простительна одна сцена ревности, а вторая будет лишней, и я должна вспомнить о достоинстве. Не буду же я постоянно за ним бегать и контролировать, в самом деле.
– Выдыхай, – смеется Алекс и откладывает вилку в сторону.
Родион возвращается за стол в мокрой рубашке и тихо поясняет:
– Закрыл вентили, чтобы тут нас всех не затопило.
– Каков рыцарь, – я не могу сдержать ехидства, – сам же раковину и сломал.
Я начинаю саму себя раздражать ядовитой и неконтролируемой ревностью, которой истекает сердце и пропитывает душу черными пятнами плесени. Где мое хладнокровие? Я не хочу быть в глазах Родиона жалкой и неуверенной в себе истеричкой, которая раздражает и бесит капризами.
– Сам и возмещу ущерб, – Родион делает глоток минеральной воды. – Не вижу проблемы. Так, на чем мы остановились?
– На серьезной беседе, – отвечает Алекс, который сегодня после агрессии с моей стороны решил играть против меня.
– Да, – Родион кивает и обращается ко мне, – за сегодня тебя чуть не убил бывший, потом ты решила со мной не разговаривать, затем обманула Алекса, довела до слез Беллу и вынудила меня сломать раковину.
– Раковина и Белла на твоей совести.
– Ну, если бы ты не ворвалась в кабинет, я бы ситуацию уладил иначе.
Ясное дело, что меня опять встряхивает.
– Трахнул бы ее, да? – едко предполагаю я и насмешливо вскидываю бровь.
Я уже готова зашить себе рот ржавой иглой, чтобы перестать говорить глупости обидные пошлости. Можно еще скрепить губы степлером, который валяется у меня в сумке в кармашке с шариковой ручкой и блокнотом.
– У тебя точно не завалялось пустырника? – Родион переводит уставший взгляд на Алекса. – Я бы всю банку разом выпил. Это же невозможно.
– А вам с ней еще жить в одном доме, – тот с сочувствием слабо улыбается.
– Твой Бельчонок не просто так трусы снял, – цежу сквозь зубы, – и сиськи вывалил тоже не для того, чтобы ими просто похвастаться.
И у меня предстает перед глазами живая и яркая картинка, как Родион сжимает белые груди и вставляет между ними свой впечатляющий член. Резко встаю, скрежеща зубами, будто это не фантазия была, а реальность, и сжимаю кулаки. Он ведь точно проворачивал с Беллой этот фокус. Между моей двоечкой членом не поелозишь.
– Сядь, Яна, – Родион поднимает взгляд.
– Почему ты не выбрал себе в любовницы кого-нибудь пострашнее? Ну или с грудью поменьше?!
– Давай я сразу поясню. Я против вставного силикона и твоя грудь меня вполне устраивает, – Родион переплетает пальцы рук на столешнице.
– Босс, я мог пойти покурить? – смущенно интересуется Алекс и получает в ответ твердый кивок.
– Сядь, Яна, – повторяет Родион, когда Алекс покидает стол.
Сажусь и стараюсь не думать о груди Беллы и о том, как ее смачно и с чувством мял Родион.
– Сколько у тебя любовниц? – задаю я прямой и злой вопрос. – Белла ведь не единственная у тебя.
Родион подпирает лицо рукой и медленно молча моргает.
– Я так и знала, что не одна! – я бью ладонью по столу и поддаюсь в его сторону. – Кобель!
– От предыдущих двух я уже избавился, если тебя это успокоит, – лицо у Родиона спокойное и не выражает эмоций.
– В смысле избавился? – севшим от испуга голосом спрашиваю я.
– Я бы сказал, расстался, но расстаются с теми, с кем было что-то кроме секса, – он постукивает пальцами по столу.
– То есть они живы? – с надеждой спрашиваю я.
– Естественно, – утомленно вздыхает Родион. – Яна, милая, ты за кого меня держишь?
– А зачем ты используешь слово “избавился”?
– Я уже пояснил.
– Ты мог сказать, – пожимаю плечами и на несколько секунд задумываюсь, – оставил их в прошлом.
– В общем, – Родион понижает голос, – нет у меня на данный момент любовниц.
Я пытаюсь сдержать в себе победоносную улыбку, но лицо против воли растягивается в ухмылку.
– И раз уж у нас тема зашла об интрижках, то я тебя предупрежу. Посмеешь вильнуть налево…
– Охамел?! – я переваливаюсь через стол, и Родион получает заслуженную пощечину. – Я же не ты! Я мимоходом ни с кем не заигрываю и никого не охмуряю. Вильнуть налево? О, мой милый, не дождешься такой радости! Я даже в вынужденном браке буду верной, понял? И даже назло не буду изменять!
– Это радует, Яночка, – Родион улыбается и щурится. – И ты должна понимать, что я тоже не запятнаю брак изменами.
Я удивленно замолкаю, возвращаю пятую точку на стул и наливаю себе воды, чтобы скрыть волнение. Можно ли считать это признанием в любви?
– А раз мне уготована роль верного супруга, – Родион скалится в улыбке, – то что это значит, Яночка?
– Что ты не совсем подлец?
– Нет, – Родион откидывается назад и бархатным голосом говорит, – это значит, что я решил все же требовать с тебя супружеский долг.
– Почему ты все сводишь к сексу? – тоскливо интересуюсь я.
Мне, конечно, льстит, что Родион испытывает ко мне жгучее желание, но я хочу большего. Я хочу душевной близости с ним и прочной связи, которая крепче и ярче физического удовольствия.
– Потому что у меня высокое либидо и я люблю секс, а секс с тобой мне нравится больше, чем с другими женщинами, – умиротворенно отвечает он на мой укоризненный вопрос. – Я еще ни с кем раковины не ломал и не кончал под струей горячей воды.
– А как же…
– Любовь? – с легкой иронией спрашивает Родион.
– Да, – удрученно отвечаю я и опускаю взор, потому что не могу выдержать прямой взгляд почти черных глаз. – Мне будет тяжело…
Меня прерывает стук каблуков Беллы, которая подплывает к нашему столу с небольшим подносом в руках, а на нем стоит хрустальная розетка со взбитым сливками и свежими ягодками.
– Белла… – Родион закрывает глаза, а на лбу его проступает пульсирующая гневом венка, – Ты не вовремя.
Согласна на все сто процентов. У нас тут, наконец, серьезный разговор наметился с выяснением важных вопросов, которые определят курс нашей совместной жизни, но прогнать Беллу у меня не хватит совести. Я чувствую перед ней вину, ведь я стала причиной того, что ее так хладнокровно и жестоко бросили.
– В моем ресторане принято подавать этот десерт влюбленным парам, – Белла очаровательно улыбается нам, а официантка у стойки, прижав к груди счет, едва заметно с предупреждением качает головой.
Потом она трет пальцами, будто что-то сыпет на воображаемое блюдо, и закусывает губы. Я не Алекс, чтобы не понимать немых жестов и намеков, поэтому с тревогой наблюдаю, как Белла ставит розетку с десертом на центр стола и выкладывает две маленькие серебряные ложечки с длинными и изящными ручками передо мной.
Отверженные женщины способны на страшные поступки. Родион ее унизил, пусть этого сам не осознал, и она теперь желает хоть как-то отыграться. Должна быть грань, за которую ни при каких обстоятельствах нельзя перешагнуть.
– Ты ведь в курсе, что он любит сладкое? – Белла ласково улыбается мне.
В изумлении перевожу взгляд на Родиона, о котором я ничего не знаю кроме того, что он вдовец и у него есть взрослая дочь. Он мрачно молчит и ждет, когда Белла оставит нас наедине. Похоже, он и сам пожалел, что решил заглянуть на обед в ресторан своей любовницы.
– Приятного, – Белла улыбается томной демоницей и цокает прочь.
– Подожди минуту, – окликаю ее через несколько шагов.
Я прекрасно понимаю ее обиду, но даже когда очень больно нельзя вредить другим людям из-за мелочной мести.
– Да? – она с улыбкой оглядывается.
– Поделись, что за десерт ты нам принесла?
– Яна, – шипит Родион, и его щеки краснеют затаенной яростью.
Я должна дать шанс Белле передумать и унести десерт пока не поздно. Я, например, в неконтролируемой злобе и ревности пнула Алекса между ног, и очень об этом жалею.
– Молочный пудинг, взбитые сливки и ягоды, – Белла мила и дружелюбна. – Могу заверить, Яна, он придется тебе по вкусу.
Вот бы мне так научиться врать: глаза у подлого Бельчонка чистые и честные, а улыбка открытая и искренняя, как у ангела. Я почему-то вспоминаю Сергея, и его правдоподобную ложь, что отравила мне лучшие годы жизни.
Родион в порыве злости хватает ложку, и вот тут я замечаю в зрачках Беллы искру злорадства.
– Подожди, – я перехватываю руку Родиона за запястье.
Выглядит все так, словно я грымза гадкая и осуждаю его слабость к десертам, но я, возможно, жизни нам спасаю.
– Да, я люблю сладкое, Яна, – сердито и обиженно отзывается он. – И что?
Ты же мой бородатый пупсик! Если ошиблась с выбором первого мужа, то ты слишком доверяешь грудастым стервам.
– И это очень мило, – я с улыбкой отодвигаю розетку под его возмущенным взглядом и многозначительно шепчу, – но сейчас не время для сладенького.
– Возможно, она беспокоится о твоей фигуре, дорогой, – курлыкает Белла и смотрит на меня, – несколько ложек моего коронного десерта никому не навредит.
Я беру ложку и молча протягиваю ей.
– Я же сказала, это десерт для влюбленных, – она неловко улыбается.
Родион улавливает едва заметные перепады в голосе Беллы, и поднимает на нее изучающие и внимательные глаза. Под его взором она тушуется, отступает на несколько шажочков и прячет руки за спину.
– Один кусочек и тебе не навредит, верно? – Родион подает ей ложку. – Я жду, Белла.
