Текст книги "Пока цветет жасмин (СИ)"

Автор книги: Апполинария Меренкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 40 страниц)

– Что ты делаешь? – удивленно поинтересовался он.

Аластар явно не понимал, что происходит с архангелом и уже стал бояться и за свою голову. Ведь ожидать от разъяренного Люцифера можно всего чего угодно. И если это будет просто смерть, без мук и пыток, это будет ещё хорошо.

– Развлекаюсь! – жестким, холодным тоном, от которого даже у Палача Ада по телу побежали мурашки, ответил Люцифер.

Голубые глаза архангела неожиданно поменяли цвет. Теперь они стали черными, а в глазах стал отражаться опасный адский огонь. Люцифер ухмыльнулся и посмотрел на демона. Тот нервно сглотнул, но попытался взять себя в руки. А уже вновь голубые глаза архангела наполнились злобой, местью, гневом. Он посмотрел на свой вессель. Нику лучше не становилось.

– Что произошло? – аккуратно спросил демон, стараясь не встречаться взглядом с разгневанным Повелителем.

– А вот это ты у Палами спроси! – закричал Светоносный и что было силы ударил кулаком по окровавленной стене, возле которой стоял демон.

Тот посмотрел на вмятину, которая осталась от удара Дьявола и мысленно поблагодарил Падшего за милость. Хорошо, что его хоть не ударил.

Аластар аккуратно сделал шаг навстречу разъяренному Люциферу. Он посмотрел в голубые глаза Падшего, а тот только отвернулся. Ничего не говоря, он протянул Аластару планшет. Верховный Палач явно не понимал, какая связь между Дьяволом и планшетом и зачем он ему его показал. Заметив, что до белоглазого до сих пор не дошло, Люцифер ухмыльнулся и провел пальцем по монитору. На экране пошла видеозапись. Аластар внимательно просмотрел ее до конца. И мысленно содрогнулся.

– Что ты собираешься делать теперь? – поинтересовался он, отдав архангелу планшет.

– Карать, Аластар… Карать… По всей строгости адских законов! Она ответит за содеянное. Она ответит за измену, за предательство, поверь мне. Уж ты-то меня знаешь… Даже не пытками, нет… Моя фантазия гораздо изощреннее, – прошипел Светоносный, склонившись над демоном. – Увидишь скоро…

С этими словами Падший исчез, оставив Верховного палача в шоке.

– Только не это… Что же ты натворила, девочка? – спросил тихо Аластар, отходя от злополучной видеозаписи. – Нужно что-то придумать.

***

Спустя час.

Одержимый гневом и злостью Люцифер влетел в гостиную и заметил Палами, которая сидела за письменным столом и что-то писала. При виде мужа она вздрогнула. Ей уже доложили, что про измену муж узнал. Также экс-демоница узнала, что Люцифер убил множество демонов, и что он в ярости. Ужасная правда раскрылась. Теперь был главный вопрос: что Люцифер сделал с Михаилом и что будет с ней?

– Пишешь прощальную писюльку?! – с ухмылкой поинтересовался архангел, пытаясь скрыть собственную душевную боль. Он быстро подошел к супруге и посмотрел на листок бумаги. – Правильно, пиши. И помолись Кастиэлю, потому что я все-таки узнал о твоих грешках. Знаешь, это так интересно, выдумывать тебе наказание. Нет, поверить не могу… С Михаилом… Палами, с Михаилом?!

Девушка неотрывно смотрела на Люцифера. Её щеки мгновенно покраснели, а внутри как будто побежала не кровь, а пламя. Она почувствовала, как волосы на её голове шевелятся от страха, боли и… Любви. Огромной и бесконечной любви к архангелу.

– Я не виновата! Я тебе уже говорила! – вскричала Палами, бросив в Люцифера скомканный листок бумаги. – Михаил сам. А я вскочила и сказала, что я предана тебе! Да, мы поцеловались, но больше ничего не было! Клянусь тебе!

– А поцелуй за измену не считается?! С моим братом? Ты что, совсем уже страх потеряла?! И с тобой я хотел нормально жить?! Я хотел семью, я хотел ребёнка в конце концов! Да вот только теперь не от тебя, шлюшки. – Люцифер сам теперь не понимал, что говорит, но боль и обида брали верх, и он просто не следил за своим языком.

Палами оцепенела от последних слов, произнесенных Люцифером. Кровь отхлынула от её лица. Сейчас она была похожа на статую, занесенную снегом.

– Не смей так говорить! – процедила она, удерживая слезы. – Я тоже хочу ребёнка. Я клянусь тебе жизнью, что ничего не было! Клянусь. Только поцелуй!

– Оу, да ты так и не научилась врать, Палами. Знаешь, лгать – великая наука, а у тебя такого дара нет, дорогуша! – Люцифер глубоко вздохнул и отошел к столу.

Он достал оттуда большую бутылку и стакан. Архангел, не долго думая, налил содержимое из бутылки и залпом опустошил бокал.

– Никогда не пил ром… Так, начнем. А ты знаешь, Палами, что помимо супружеской измены, я тебя могу элементарно обвинить и в государственной? Почему бы и да? Я же правитель Ада…Я поверить не могу, что ты так поступила. Ты предала меня, предала нашу любовь… Я ненавижу предателей. Я их сурово и жестоко караю, поверь мне. Ты мне изменила с моим старшим братом и думала, что я ничего не узнаю? Черта с два! Я все равно всё узнал. И если ты хотела скрыть от меня свои амурные делишки, то ничего не вышло! Знаешь, что самое ужасное. Самое ужасное, что ты повела себе как последняя шлюха…

– Люцифер! – Девушка даже не заметила, как перешла на крик.

Она со злости перевернула письменный стол, и бутылка с ромом, которая стояла на столе, разлетелась на мелкие осколки. Он выдохнул, стараясь взять себя в руки, но, только взглянув на жену, он опять вскипел.

– Заткнись, Пал, я говорю! – прошипел архангел. – Заговоришь, когда я разрешу.

От взгляда мужа экс-демоница опустила глаза. Она уже не скрывала слез. Её слезы всегда действовали на Люцифера, как болючий укол. Он не мог смотреть, когда плакала его такая любимая, драгоценная и бесценная жена. В такие моменты он подходил, прижимал её к себе, гладил по волосам и успокаивал. Но сегодня было не так. Архангел даже не собирался успокаивать жену, наоборот, он перестал контролировать эмоции, и гнев и обида брали верх.

– Так вот, самое ужасное, что изменив мне с Михаилом, ты забыла, что такое Клетка. Ты забыла, как мы вместе сидели в темнице, как я тебя поддерживал, когда тебя пытало собственное подсознание, как переживал за тебя, когда ты корчилась от адской боли. Как ты меня поддерживала, когда я был с Ником… Как мы вечерами – хотя какими там вечерами… – как мы просто сидели и разговаривали. Я сидел возле Михаила, ты возле нас, пускай даже за стеной, и мы все просто разговаривали, вспоминали… Ты забыла Санкт-Петербург, ты забыла, как я тебе показал Стамбул, как показал тебе Берлин, Мадрид, как мы путешествовали, как мы были на ромашковом поле… Ты все это променяла на моего старшего брата… И знаешь, мне теперь все равно. Наплевать мне на Михаила, но на тебя мне не плевать. Ты ответишь за все сполна, поверь мне.

Все время пока Люцифер говорил, Палами стояла и всхлипывала. Каждое слово, произнесенное мужем, для неё было страшнее смерти. Она поверить не могла, что сейчас это говорит её Люцифер. Её любимый муж, её самое дорогое существо, смысл всей её жизни.

– Ты не справедлив! – сквозь боль прошептала шатенка, закрываясь длинными волосами. – Я все помню. Я помню наше заточение, я помню все… Я люблю тебя!

На последнем слове Светоносный взбесился.

– Черта с два! – рявкнул Люцифер, взглянув на Палами. – Ты не смеешь говорить о любви. Ты забыла, что это, когда мне изменила!

– Я не изменяла тебе! Клянусь! Я ради тебя в бездну прыгнула. И теперь ты говоришь такое? Это ты как смеешь?! Я с тобой в саму темницу, я ради тебя лишилась свободы, всего лишилась. С тобой. Ты не представляешь, о чем ты вообще сейчас говоришь!

– Я?! – В глазах Падшего вспыхнул адский огонь.

А далее архангел сделал самое неожиданное для себя. Он выставил руку вперед, и девушка отлетела. Она с силой ударилась о стену. Но Люцифер знал меру, и не сделал пока жене слишком больно. Перепуганная и плачущая шатенка поднялась с пола.

– Ты просто капризный мальчик! Если ты вбил в свою светлую, лохматую голову, что я тебе изменила, да будет так! Поверить не могу, что ты сейчас такое говоришь! Мой Люцифер. Ты как был своенравным, капризным дитятком с вечными перепадами настроения и с вечным ПМС так и остался!

– Шлюха!

Резко вскричал Люцифер, а затем, не контролируя себя, развернулся и ударил собственную супругу. Да ударил не просто так. Со всей болью, обидой и злостью, на которые только способен Дьявол, он ударил Палами. Девушка только почувствовала, как отлетела к стене. От сильного удара в глазах экс-демоницы потемнело. Больно ударившись головой, дрожащая Палами провела ладонью по лицу. На губе мгновенно появилась кровь, а само лицо загорелось от адской боли.

Вся в слезах, с окровавленным лицом, Пройс медленно встала и пошатываясь подошла к разозленному, красному Люциферу. Посмотрев ему в глаза, она коротко, хрипло и страшно вскрикнула и с силой отвесила мужу звонкую пощечину. Не ожидавший такого Падший схватился за щеку, ошарашенно смотря на Палами. А девушка резко развернулась и выскочила из гостиной.

– Мудак! – Это было последнее, что услышал архангел.

Светоносный держался за горящую щеку. Он поверить не мог, что сейчас с силой ударил собственную жену. Но он не жалел о содеянном.

– Шалава! – прокричал в след Люцифер, сразу же бросив взгляд на обручальное кольцо на пальце. – Ты ответишь за все, поверь мне.

Но Палами уже не слышала Люцифера. Девушка выскочила на улицу, с грохотом захлопнув за собой дверь, а сам Падший только опустился на пол. Архангел закрыл красное от злости лицо ладонями и глубоко вздохнул. Какие-то странные мысли и воспоминания стало рисовать ему подсознание. Он вспомнил Клетку, вспомнил все события, которые происходили там. Вспомнил, как утешал молодую невесту, как поддерживал её; вспомнил, как вечерами рассказывал ей истории из собственного архангельского детства, как они вместе с Михаилом вспоминали истории и делились ними с Палами. Он вспомнил, как Палами поддержала его, когда Люцифер попал под власть воспоминаний Ника… Он вспомнил все, и от этих воспоминаний душу ещё сильнее стало разрывать на части. Ему сделали больно, его предали… Его предала та, с которой он был венчан… Его предала единственная и любимая жена, жена, которую Падший боготворил.

Из-за этих горьких мыслей, в памяти Люцифера с новой силой вспыхнули воспоминания.

– Палами, – тихо начал говорить Светоносный, – моя любовь, моя отрада. Не плачь. Это же хороший сон. Не стоит тебе плакать. Главное, я с тобой, и я люблю тебя. Я люблю тебя больше жизни. Перестань плакать. Во сне всякое может быть… Прошлое не вернуть, а нужно жить настоящим. Ты же меня так учила? Палами, родная моя…

Картинка перед глазами архангела резко изменилась.

– Смотри, я тебя снова перегнал!

Весело закричал Светоносный, перепрыгивая через большую лужу. Палами стояла возле архангела и задорно смеялась. Хмурое серое небо кропило пару мелким дождиком. Но этот дождь был совсем не холодным и не противным. Это просто был весенний дождик, который наоборот был приятным, и после которого удивительно пахло зеленью.

– Ах, ты так? – с улыбкой спросила Пройс, посмотрев на жениха, который стоял на другом конце лужи.

Рубашка и футболка Люцифера намокли из-за дождя, а со светлых волос стекала вода.

– Прыгай ко мне! Не бойся. Я же перепрыгнул!

– А я не боюсь! – отозвалась радостная Палами, посмотрев на лужу.

Хотя она и врала. Шатенка боялась прыгать через глубокую лужу, но вида не показывала. А ещё и дождь начал усиливаться.

– Трусишка зайка серенькая! – задорно засмеялся Светоносный, провоцируя невесту перепрыгнуть лужу.

– Я трусишка? Ну держись! – С этими словами девушка набрала в легкие воздуха, немного прикрыла глаза, подошла ближе к глубокой луже и прыгнула.

В отличие от ловкого и шустрого Люцифера, который смог перепрыгнуть лужу, шатенка не смогла этого сделать. Она прыгнула и провалилась в лужу, не забыв хорошо обрызгать весело смеющегося жениха. Теперь она сидела посреди лужи и бултыхала руками по воде, а Люцифер звонко смеялся. Дьявол достал мобильный телефон и стал снимать все на камеру…

Воспоминание Люцифера пропало. В сознании вспыхнуло третье событие, которое произошло совсем недавно. Он вспомнил, как две недели назад вернулся из своей темницы, и как горячо встретила его Палами. Он даже сейчас, когда уже пролетело две недели, ощущал сладость её губ, ощущал её прикосновения, чувствовал нежность и тепло, которое исходило от молодой супруги. Он до сих пор чувствовал такой родной и любимый запах её волос, запах мёда и корицы. А ещё он видел перед собой только её образ. Образ молодой Палами, демоницы, которая смогла пленить и покорить его сердце, которая принесла ему радость, подарила надежду на счастье, и которая принесла ему теперь параллельно боль, муки и страдания.

Вот уж удивительные, противоречивые и загадочные создания – женщины.

Глубоко вздохнув, Дьявол решил отогнать от себя воспоминания. Он больше не хотел её вспоминать. Не хотел видеть перед собой её образ, не хотел о ней думать. Люцифер встряхнул головой, проведя с силой ладонями по лицу, чтобы привести свои мысли в порядок.

И неожиданно, в его голове всплыли строки песни, которую он когда-то пел для Палами…

Maybe I’ve been here before

I know this room, I’ve walked this floor

I used to live alone before I knew you

I’ve seen your flag on the marble arch

Love is not a victory march

It’s a cold and it’s a broken hallelujah

Hallelujah, Hallelujah

Hallelujah, Hallelujah

Архангел ещё раз встряхнул головой, стараясь прогнать слова песни. Он поднялся с пола и направился на кухню. Зайдя туда и открыв мини бар, он достал оттуда небольшой бокал и бутылку с виски. Выдохнув, он налил виски в бокал и залпом опустошил его. Затем и второй бокал опустошил, и третий. Остановился только на пятом бокале, когда бутылка почти опустела.

– Пора вершить правосудие, – прошептал Люцифер, отставив бутылку с алкоголем. – Хватит. Вы оба ответите за все…

С этими словами он исчез.

***

– Мы нашли Палами, повелитель. Как Вы и приказывали…

Уже два часа, как Люцифер находился в Аду. Он молча сидел на небольшом троне и пил. Архангел даже не считал, сколько он за день выпил: ром, виски, коньяк, абсент. Да какая разница? Не это было самым важным, что с ним случилось. Самым важным был его приказ, который тот отдал недавно демонам: найти свою супругу, найти Палами. Где бы она не была. Найти её и доставить в Ад, а затем посадить в темницу. Долго думал архангел, а правильно ли он поступает, но обида и злость брали верх, решая все за него. И он сам себе ответил: правильно. За каждым преступлением следует наказание.

Люцифер задумался, и только голоса тех двоих демонов, вывели его из задумчивости.

– Где она?! – холодно и безразлично поинтересовался Падший, посмотрев на своих подчиненных.

– В темнице, как Вы и приказывали, – смиренно ответил один из демонов, тот, что был поменьше ростом, со светлыми волосами и поблескивающими глазками.

Растрепанные волосы демона забавно торчали в разные стороны, а в серых, пепельного цвета глазах играл какой-то хитрый огонек.

– Хорошо, можете идти! – кротко приказал он и посмотрел на подчиненных.

Демоны отвесили скупые церемониальные поклоны, а затем быстро удалились. Светоносный с огромной болью в душе, которая разрывала сердце на куски, вышел из центрального зала и свернул за угол. Он пошел по каким-то темным коридорам, которые освещали настенные, тусклые факелы. В отличии от остального Ада, здесь не было пламени, котлов, и не слышны были стоны грешников. Просто темные и тусклые коридоры вились впереди.

За все время, пока Люцифер шел по коридорам ведущим в темницу, он чувствовал, как боль с новой силой наполняла сердце, как заставляла его сердце разрываться, доходя до самых потаенных уголков его души. Гнев все больше брал верх над разумом, затуманивая ум. Люциферу вдруг захотелось завыть от тоски, все больше и больше наполняющей его.

Но, поборов себя, Люцифер дошел до темниц. Архангел, даже не обращая внимание на перепуганных неожиданным визитом Дьявола демонов-стражников, вошел в помещение и прошел к одной из отдаленных камер.

Открыв решетчатую дверь, он замер. В самом дальнем углу небольшой камеры сидела поникшая Палами. Она обхватила руками колени, поджав их к груди и положив на них голову. Её красная от его удара щека распухла, а на губе застыла кровь.

При виде супруги сердце Люцифера ещё сильнее сжалось от боли и… Любви. Он не мог видеть жену такой беспомощной и беззащитной. Которая не могла ничего сделать, а просто покорно ожидала дальнейшей участи и приговора. Но самое страшное для архангела было то, что он сам должен будет выступить в роли палача и сам свершить правосудие.

В камере повисло тяжелое молчание. Палами видела Люцифера, но ничего не говорила.

– И как тебе тут?

Люцифер первым нарушил угнетающее молчание, которое повисло в темнице – эта тишина сильнее заставляла его страдать и переживать.

Пройс только вздохнула и поджала губы. Ей стало ужасно больно… И физически и душевно. Она поверить не могла в то, что сейчас происходит… Вот перед ней стоит её Люцифер, её любимый муж… Муж, с которым они столько всего выдержали, с которым вместе прошли огонь, воду и медные трубы. Существо, которое она любит больше собственной жизни, и с которым была так счастлива. Неужели все это разрушилось? Неужели их хрупкое счастье разбилось как хрусталь, а их семейная жизнь так резко закончилось?

Люцифер вышел из Клетки, когда Палами сделку ради него заключила. Она ждала его, мучилась, молила Кастиэля, Габриэля и самого Творца. Она пошла на сделку со Всадником, чтобы Смерть вытащил её Люцифера из клетки. Её самого родного, самого дорогого и драгоценного… А сейчас все заканчивается именно так. Самым ужасным было то, что мужу нельзя было доказать, что это было минутное помутнение рассудка, и что Палами отказала Михаилу. Падший просто не верил её словам. Он слишком был одержим желанием наказать супругу, которую обвинил в супружеской измене, и отомстить старшему брату.

– Люцифер…

– Палами, поверить не могу… Ты мне изменила. За что, Пал, ответь мне? Тебе так было плохо со мной, да? Забыла ты Клетку, забыла ты все… Ты предала нашу любовь, предала меня. Ты забыла сколько мы вместе пережили! Ты семью нашу разрушила!

– Люцифер, не говори так! Я тебе уже говорила, ничего не было! – вскричала шатенка, чувствуя, как слезы опять льются из её глаз.

Она вскочила и бросилась к мужу, но тот её только оттолкнул от себя.

– Больше всего я ненавижу предателей, Палами. А ты меня предала. Вы оба меня предали. Больше нет смысла нам говорить. Сиди здесь, пока я не решу, что с тобой сделать за предательство. Все закончилось. Молись кому хочешь: Габриэлю, Кастиэлю, любовничку своему… И это тебе не поможет.

Даже не дав девушке что-либо ответить, архангел быстро закрыл дверь и вышел из темницы.

– Люцифер! Не оставляй меня здесь! – закричала жена и подбежала к двери.

Но Падший уже не слышал её возгласы.

Он ушел.

Maybe there’s a God above

And all I ever learned from love

Was how to shoot at someone who outdrew you.

And it’s not a cry you can hear at night

It’s not somebody who’s seen the light

It’s a cold and it’s a broken

hallelujah…

Комментарий к Горькая судьба

Отдельное спасибо хочу сказать своему любимому Варахаилу.

Братишка снова исправила всю главу и очень мне помогла.

Спасибо тебе большое, моя любимка.

Твой вклад в фанфик огромен, и эта глава благодаря тебе стала намного лучше.

Люблю))

========== Старая-новая невеста (Часть 1) ==========

Небеса.

– Бальтазар, ты уверен в том, что ты мне сейчас докладываешь? По-моему, мне нужно запретить тебе принимать алкоголь, потому что это уже даже не смешно. Ты говоришь о моем младшем брате, а это не тема для шуточек. Я понимаю, у тебя есть чувство юмора, хоть и специфическое. Ты уверен в своих словах? Если это шутка, то очень плохая и я её не оценил…

Михаил расхаживал взад-вперед по своему кабинету, периодически поглядывая на Бальтазара, который сидел на стуле около стола и наблюдал за своим командиром. Возле Бальта сидел и архангел Габриэль, который пока ни во что не вмешивался, а только слушал.

– Начальник, я люблю шутить, но сейчас я на полном серьёзе. Я за свои слова отвечаю, ты же знаешь… Я правду тебе говорю. У меня есть свои уши на Земле… Мне один ангел доложил об этом. В Дэлавере он. Был. Или я не знаю, где он сейчас, но был там.

Михаил слегка нахмурился, а Бальтазар, не удержавшись, потянулся за бутылкой алкоголя, которая стояла на столе. Габриэль отвернулся, дабы не засмеяться, а его старший брат только глаза закатил.

– То есть, ты хочешь сказать, что Люцифер вышел из Клетки?

– Ну да! – воскликнул Бальти, наливая себе коньяк и медленно растягивая удовольствие.

– Как такое возможно?! Ведь колец нет – как он мог открыть темницу?!

– Не знаю, начальник. Их нет. Михаил, что же ты ко мне пристал? Я пришел сообщить важную новость, а вместо благодарности ты мне претензии какие-то высказываешь. Ты вообще какой-то странный. Я наоборот принес радостное известие от ангела, который мне об этом доложил. Они видели Люцифера и Палами в Дэлавере. Он вышел из своей клетки. Как такое случилось, я не знаю, но факт остается фактом. Почему же ты мне не веришь?

– Потому что это странно, Бальтазар. Он вышел из Клетки две недели назад, а мне сказали об этом только сегодня. Да и темница Люцифера – это не шутки. Сам сидел в ней и поэтому знаю, что это такое.

– Но это правда! – настаивал на своем ангел, начиная раздражаться.

А вообще, если быть честным, то Бальтазар и вправду лгал Михаилу. Он ему по-ангельски красиво вешал лапшу на уши. Он просто решил промолчать относительно того, что замешан во всем этом деле. Чистым самоубийством было рассказывать архистратигу и о выданном Палами секрете ритуала вызова Смерти, и о ребенке, которого он выкрал для нее же.

А ещё ангел прекрасно понимал, что если обман раскроется, а его командир узнает всё, то ему несдобровать. Михаил покарает его по всей строгости райских законов, ибо за неповиновение в гарнизоне ангелы всегда несли суровое наказание. И, чтобы сохранить не только звание капитана гарнизона, но и ещё свою голову, ангел и придумал всю эту историю, и активно старался внушить Михаилу, что он говорит правду. И, кстати, никакой его знакомый ангел не был в Дэлавере и не видел Люцифера и его жену.

“Ложь во благо. Если бы ты узнал всю правду, ты бы покарал меня. Порой даже полезно наврать, особенно, когда жизнь ещё дорога. Меньше знаешь – лучше спишь, Михаил. А вообще я молодец. Вон как убедительно наврал и даже лицо такое сделал. Мне было не тяжело внушить Михаилу, что я узнал о выходе его брата из Клетки от одного ангела. Михаил поверил, и птичка клюнула. Выкрутился и на этот раз. И Михаилу о Люцифере доложил и свою сексуальную попку прикрыл”, – подумал Бальтазар и невольно сам себе улыбнулся.

И только неожиданный вопрос командира оторвал его от размышлений.

– Хорошо. Но что же мы будем делать?

– Проведаем Люцифера, – пожав плечами, ответил Габриэль, пока Бальти приходил в себя.

– Да, проведаем Люцифера! – вскричал Бальти, подыгрывая Михаилу. – А в чем проблема?

А проблема была… Михаил замолчал, а Фокусник и ангел только переглянулись.

Перед глазами архистратига мгновенно возник образ Палами. Михаил вспомнил, как он поцеловал возлюбленную собственного брата в парке Монсо. Он вспомнил, как девушка говорила об измене. Воспоминание снова вспыхнуло в памяти Михаила и заставило того невольно содрогнуться. Он вспомнил разговор с невесткой, вспомнил всю сложность ситуации и вспомнил, насколько суровы адские законы, когда дело касалось измены и предательства. От мысли, что может сделать Светоносный с собственной женой, какой сможет приговор ей вынести, и как наказать за измену, архистратига передёрнуло. Он слишком хорошо знал капризный, вспыльчивый и инфантильный характер Падшего, и знал, что может Люцифер, когда он обижен. А ещё он знал, как жестко и креативно младший брат умеет пытать.

POV Михаил

Черт, только этого мне не хватало! Я очень рад, что Люцифер вышел на свободу, правда. Я переживал за брата и я знал, что рано или поздно он покинет место своего заточения. Вопрос был только в том – когда. С одной стороны, я ждал его возвращения, а с другой я хотел, чтобы это возвращение затянулось. Чтобы Люцифер сидел дольше в своей темнице. Да, эти мысли мне не простительны, грех так думать, но только так я смог бы обезопасить Палами и дать ей время на “подумать” обо всем. Мой младший брат слишком рано вышел из клетки, не дал нам придумать что-то, и теперь он обязательно узнает о том, что произошло в этом гребаном Париже.

Все произошло о-очень быстро, и я не знаю, как мне обезопасить её. Я не знал, что Люцифер так быстро выйдет, если бы знал… То придумал бы что-то. В крайнем случае, забрал бы её даже сюда, в Эдем.

Молодец, Михаил, ты сам наворотил дел, подставив её и себя. Ведь я прекрасно знаю, что может быть Палами за предательство! Законы Ада ещё суровее, чем в Раю, и если она ответит… Я боюсь представить, что сделает с ней мой брат. И самое горькое, что виной всему этому я. Я ничего больше к ней не испытываю, а она никогда ничего не испытывала ко мне. Все что было, это было просто минутное помутнение рассудка. И формально-то измены не было. У нас ничего не было, а Палами сразу же мне сказала, что она предана моему брату. Это её оправдывает. И как только она это сказала, меня осенило. Я понял, что совершил ошибку. Что я просто во всем запутался, и не смог отличить настоящие чувства от иллюзии, от какого-то марева.

Но все это ничего не меняет. Мне придется ответить за свой поступок, и я готов к этому. Но я бы отдал все, лишь бы мой брат не трогал её. Это была моя вина, а не её. И я должен ответить за содеянное, а не она. Она не заслужила такого, не заслужила. Я всю эту кашу заварил, я её и кушать буду. И если Люцифер что-то сделает Палами, я не знаю, что будет.

Я ненароком вспомнил разговор с Габриэлем, который произошел совсем недавно, в Эдемском Саду. Он мне посоветовал, чтобы я откинул свои мысли и раскинул воображение. Чтобы я подумал обо всем и заглянул в самые потаенные уголки своей души. Чтобы я подумал сердцем, а не разумом, и наконец-то услышал то, о чем так кричит сердце. И я последовал совету младшего братишки. Я все обдумал, взвесил и понял, что я совершил слишком большую ошибку. И, если углубиться именно в потаенные уголки моей души, то можно понять, что я никогда ничего не испытывал к Палами. Это были просто детские мысли, какие-то детские искорки и просто иллюзия.

Но я уже её поцеловал, и что теперь делать, ума не приложу. Она может ответить за то, чего не совершала. Несправедливо.

Конец POV Михаил.

Архангел сел в кресло и молча, задумчиво уставился в стену. Габриэль с Бальтазаром сначала пытались достучаться до архангела, что-то ему говорили, но тот просто застыл, полностью погрузившись в свои размышления.

И только громкий, настырный стук в дверь заставил архистратига вернуться в реальность. Он встряхнул светлыми волосами, покрутил головой, а затем бросил удивленный взгляд в сторону двери.

– Да! – опередив Михаила, прокричал Габриэль.

Как только Габриэль разрешил войти гостю, дверь отворилась. В кабинет вошла Марселина. Ангелесса с презрением посмотрела в сторону Бальтазара, который снова пил коньяк и ехидно подмигивал вошедшей “подруге” по гарнизону, а затем и на Габриэля. От её взгляда Проказник, фыркнув, отвернулся. В его руках появилась плитка черного шоколада и шоколадный батончик.

– Марси! – наигранно, звонко и довольно весело закричал Бальтазар, заставив архангелов и ангелессу вздрогнуть. – Как жизнь молодая? Замуж не вышла ещё? Ой, в смысле… Как мы с Гавриилом рады тебя видеть, ага… Понравился тебе вчера наш подарок?

Содрогнувшись, Марселина вспомнила о подарке, который преподнес своей подруге по гарнизону Бальтазар и его друг Трикстер. А дивным подарком оказалась огромная, ползучая, скользкая, шипящая и противная кобра. Получив подарок, ангелесса так закричала, что напугала криком всех ангелов, которые находились в казарме в то время. А довольный Бальт только рассмеялся и подмигнул. Он хорошо относился к Марселине, просто не смог удержаться от подкола, но подруга шутки явно не оценила. И после этого подарка она стала ненавидеть Бальтазара всеми фибрами своей души.

От этого воспоминания блондинка так сжала руки в кулачки, что костяшки побелели, а затем прошипела:

– Иди к черту, мудак. Я тебе отомщу…

– Какая грозная девочка. Мне уже страшно. От страха аж мой пиджак намок. Смотри, как мне страшно. Я сейчас в штанишки от страха…

Марселина сцепила зубы, с трудом удерживаясь от того, чтобы не врезать кривляке чем-нибудь тяжелым. Вообще-то она спокойно относилась к шуточкам этой парочки, но чаша терпения переполнилась, когда мерзкая змеюка на нее зашипела. И теперь только от одного вида этого прилизанного и всегда пахнущего алкоголем ангела, ее начинало трясти.

– Та кобра на тебя похожа. Вы как две капли воды, – не унимался ангел, умильно смотря на ангелессу. – Да эта кобра это ты. Переродилась…

Габриэль скорчился в кресле, зажимая рот руками, чтобы не расхохотаться.

– Рот свой закрыл! Я хотя бы кобра, а не саламандра! Иди кури свою коноплю молча, гопник! – прошипела Марсель, все ещё еле сдерживаясь, чтобы не закричать сейчас.

– Я гопник? – Бальтазар театрально поднял руки к верху. – О, Отец, ты меня обозвала. Я гопник? А ты… Змея. Я тебе не зря кобру подарил. Это будет твоим символом… Ещё вместо твоего любимого сока тебе нужно яда налить. Чтобы наверняка статусу соответствовала, точнее, титулу: “Повелительница кобр!”

– Замолчал, Бальтазар! – громко закричал старший архангел, прервав начинающуюся ссору своих воинов. Михаил уже вернулся из плена собственных размышлений, оставив тяжелые мысли на потом. Пускай подождут. – Или пойдешь сейчас отсюда! Тебе слова не давали!

Бальт отставил коньяк и переглянулся с Габриэлем. Он не ожидал такого резкого ответа от своего командира. Михаил просто закричал на него (да так закричал, что стены затряслись, наверное) и заставил все же замолчать, и даже взгляд потупить. Перепуганный Бальт стал вертеть в руках перо, схваченное со стола, а его лучший друг – архангел Габриэль – непонимающе поглядывал то на своего старшего брата, то на Бальта. Проказник был в шоке от резкого окрика Михаила. Таким верховного главнокомандующего видели редко. Точнее, почти никогда его таким не видели. Но сейчас…

– Докладывай, – заговорил Михаил, немного взяв себя в руки, довольный тем, что смог усмирить язвительного ангела, который не пропускал возможности пошутить, поиздеваться или наговорить гадостей подруге по гарнизону.

Взгляд Михаила немного смягчился.

– Это личное, Михаил, – продолжила Марселина, довольная, что ненавистный Бальтазар получил от архистратига.