Текст книги "Пока цветет жасмин (СИ)"

Автор книги: Апполинария Меренкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 40 страниц)

– Я ей ничего не приказывал… Я просил, чтобы она остановила битву, – начал оправдываться сладкоежка, теперь побаиваясь Судьбу в гневе.

– Но она её не остановила, а только всё испортила! Нельзя менять историю, нельзя менять судьбу! Так не бывает, Габриэль.

– Все пошло не так, как мы предполагали. И вообще, что ты раскричалась, медовая?

– Именно! – закричала она, раздражаясь. – Поэтому, я дам тебе три кольца Всадников. Четвертое тебе дал Смерть. И ты откроешь врата. Ты исправишь то, что вы натворили. Не только ты. Все вы. Не смейте переходить мне дорогу и не забывайте, что у меня ещё есть две сестры. Две! И они больше, в прямом смысле этого слова!

Габриэль пристально посмотрел на Судьбу и усмехнулся.

– Не угрожай мне, Атропос! А у меня есть три старших брата! Ладно. Не будем ругаться, карамелька. Давай мне кольца, и мы все исправим. Честно.

Судьба прищурилась и достала из кармана брюк три кольца. Она протянула их Габриэлю.

– Обманешь меня, я сделаю так, что твои друзья умрут. Я сейчас не про ангелов, а про Винчестеров! Понял меня? Если меня обманешь, мои сестрёнки сбросят Сэма и Дина с огромной скалы в синее море, чисто ради принципа и ради мести, усек? Вы исправите все, что натворили! – воскликнула богиня, пристально смотря на Габриэля.

– Хорошо, – буркнул тот и сложил кольца в карманы. Четвертое кольцо, которое дал Габриэлю Смерть, он положил в другой карман. – Как прикажешь, госпожа, и не злись. Тебе не идет быть в гневе.

– Я тебе всё сказала, архангел.

– Да поняли мы уже. Атропос, а позволь узнать, где же ты достала кольца? – Бальтазар снова подал голос из угла комнаты.

– Не твоё дело. Любопытному на днях защемили нос в дверях! Все, я вас предупредила! Увидимся ещё! – С этими словами богиня исчезла, даже не посмотрев в сторону Бальта.

– Какие мы злые! – фыркнул Бальтазар.

– Ну вот, у нас есть кольца. А теперь – домой! Встретился с Судьбой и Смертью… И встреча была не очень теплой. Хорошо, что она войну гражданскую ещё не упомянула. А хотя знает, чертовка, что творится сейчас на Небесах. Так-с, ладно, а теперь домой, братья-кролики, – приказал Габриэль, и, сделав знак ангелам следовать за ним, исчез.

========== Маленькие архангелы ==========

– Объявляю вас мужем и женой, – с улыбкой на лице произнес Михаил. – Что? Я ведь архистратиг и имею право вас обвенчать.

– Спасибо, брат. Пал, я так рад. Это самое хорошее, что со мной случалось. – Глаза Люцифера засияли от радости и счастья, и цвет их стал светлее. – И правильно ты сказала, что станешь моей навек. Ведь столетия и века у нас ещё впереди.

– Эх, я бы сейчас сказал: “Люцифер, можешь поцеловать невесту”, но это получилась бы не удачная шутка. Жаль, ребятки, ничего не могу поделать, – пожав плечами, архистратиг сделал вывод: – Заточение оно такое.

– Спасибо, Михаил, и на этом. – Улыбнулась за стеной Палами. – Люцифер, я счастлива, что я стала женой… Дьявола. Хм, странно звучит, но я тебя люблю.

– Согласен с тобой, Палами, это странно звучит. Но мы ведь в Клетке, а ты окружена двумя архангелами, куда уж страннее, – хмыкнул Люцифер и дополнил: – И я тебя тоже люблю, Палами. Всем своим сердцем, которое теперь совсем не черное. Оно теперь светится изнутри, и я чувствую, как оно бьется от моей любви к тебе. Нет ничего, что я жалел бы сильнее, чтобы ты стала моей и всегда была рядом со мной. Ни проходит и часа, чтобы я не думал о тебе и как я хочу тебя увидеть, любовь моя. И просто прижать к себе. Почувствовать запах твоих волос и просто посмотреть на тебя. Мы уже тут сидим долго, а я с тобой только разговариваю, но я тебя не вижу. И от этого состояния… Просто не знаю… Но я понимаю, что выхода у нас нет.

Люцифер вздохнул и присел на пол. Он взял тетрадь и что-то туда записал. Заметив, что к нему подошел Михаил, архангел быстро её захлопнул.

– Ты ведешь дневник? Люцифер ведет дневник и записывает события, которые с ним происходят в темнице? – с ухмылкой поинтересовался Михаил и указал на тетрадь.

– Записываю лекции по психологии! – съязвил Дьявол и показал брату раздвоенный язык. – Не твоё дело, Михаил. Только попробуй её взять! И никакой это не дневник! А вообще, заткнись!

– Какой маленький, обидчивый Люси. – Без всякого зла отозвался старший архангел, ухмыльнувшись.

– Ребята, хватит вам, – перебила братьев Палами и встала с кровати. Она подошла к стене и прислонилась к ней. – Люцифер, не все так плохо. Ты сделал мне предложение, я согласилась и сказала тебе “Да”. Я стала твоей женой, пускай и не официально и пускай даже в темнице. Но ты мне сделал предложение. Михаил, на правах небесного правителя, небесного лидера, обвенчал нас, а это значит, что мы вместе. Я тебе подарила своё сердце и дала согласие. Я теперь твоя, Люцифер. Только твоя. Слово Михаила многое значит.

– Муж, из-за которого ты здесь. Если бы не мой Апокалипсис… Хотя я же не жалею, что я хотел такое сделать. Ибо людишки, – Люцифер поморщился и посмотрел в сторону удивленного Михаила, – мерзкие, порочные недоноски, кучка лысых, маленьких обезьян. Не понимаю, что Габриэль нашел в людях и почему их так защищает? Почему он стал таким человечным? Люди жалкие, противные и не достойные жизни твари. Они – порочны, развратны, горды, похотливы, их жажда власти и крови не знает границ, и при этом ещё меня таким считают.

Палами и Михаил выслушали монолог Люцифера, и девушка удивилась тому, что услышала… Но удивилась только на минуту. Воспитанная Аластаром, выросшая в Аду, обученная мастерству пыток, она не считала мнение новоиспеченного мужа таким прям ужасным. Да, она не относилась к людям так презренно, не ненавидела их, как это делал Люцифер, но и не осуждала его. Она могла преспокойно пытать грешников, выполнять приказы, и абсолютно не испытывала угрызения совести по этому поводу. Вот она и приняла позицию Дьявола. Но, в отличие от невестки, Михаил категорически не согласился с мнением брата и ответил ему:

– М-да… Видать, плохо я тебя в детстве воспитывал и учил, – проговорил архистратиг и посмотрел в сторону довольного и удовлетворенного своим монологом Люцифера. – Хотя я воспитывал тебя так, как даже людям не снилось; любил тебя больше, чем люди любят своих детей; открыл перед тобой всё величие и красоту Эдема, научил всему, что знал сам. Но даже при моей любви к тебе, я осуждаю твое мнение и отношение к людям.

– Я тоже тебя люблю, Михаил, – спокойно ответил Падший, изменив положение, и теперь подогнув под себя левую ногу. – Но ещё я умею жить своим умом. Я никогда не покорялся и не буду покоряться людям. Они не достойны этого. Они хуже ангелов. Демоны хуже людишек, а людишки хуже ангелов. Палами, прости про демонов. Ты исключение, потому что ты – моя молодая жена. Эти тараканы мне ненавистны, и заставлять меня служить им, людям, это странно и глупо. Нравится тебе это или нет. Я пошел против Отца нашего, так как я знал природу людей. Я знал, на что они способны и что они натворят. Я не понимаю, как получилось так, что Отец приказал всем нам преклонить перед ними колени? Нет, я остаюсь при своём мнении до сих пор и покоряться кучке дерьма не собираюсь!

Михаил выслушал младшего брата, параллельно придумывая ему ответ, а затем присел возле него и посмотрел в голубые глаза Люцифера.

– Из-за твоих детских капризов, детских прихотей, амбиций и инфантильности мы и попали сюда. Всё это, – Он обвел пальцем темницу, – просто большая истерика, которая довела вот до чего. Из-за твоего странного желания, из-за обидок на нашего Отца, из-за твоей бессмысленной гордости и инфантильного характера, мы сейчас сидим в заточении. Ты просто хотел мести, хотел что-то доказать Отцу и уничтожить планету. А когда ничего не вышло, мы проиграли… Ты просто юнец, нарцисс – с самооценкой до Небес, для которого весь мир – большая игрушка!.. Пора тебе повзрослеть, Люцифер!

От такой пламенной речи старшего брата, Светоносный нахмурился, холодно смотря на Михаила. Обстановка в Клетке резко накалилась, и теперь два архангела стали спорить, сцепились друг с другом, буквально, из-за ничего. Боясь, что перепалка братьев станет сильнее, и что дело может дойти до драки, Палами решила спасти их обоих и не дать друг друга убить. Она вскочила с кровати и приложила голову к стене, при этом громко приказав:

– Хватит вам обоим! Сколько можно?! Вы постоянно говорите на эту тему и ругаетесь. Так нельзя. Вы же родные братья. Я думала, заточение нас объединило и помогло нам наладить отношения. Но, видать, я ошиблась. Разве вы забыли, как мы были друг с другом откровенны да вот, буквально, вчера? Вы забыли, как нам нравилось сидеть вместе и просто рассказывать истории, далекими вечерами? Я даже с тобой, Михаил, нашла общий язык. Но я считаю, что тема абсолютно не имеет смысла, потому что прошлого не изменить. Люцифер хотел устроить конец света и поплатился за это. А ты, Михаил, поплатился за свою идею остановить Люца! И в конечном итоге мы всё равно сидим в одной темнице и коротаем дни взаперти! Заканчивайте ссориться, ведь вы же знаете, что я это не переношу! Лучше расскажите мне истории из вашего детства? Я с радостью послушаю их. Мне очень интересно, как вы жили в те далекие времена, много-много веков назад, что переживали и как всё происходило?..

Как только Палами закончила свой нравоучительный монолог, Люцифер и Михаил переглянулись и совсем как маленькие опустили головы, признавая её правоту. Им обоим нужно было научиться терпению, выдержке и сдержанности, если они хотели выжить. И Михаил первым это осознал, а потом задал вопрос:

– А что конкретно тебе рассказать, Палами? Что ты хотела бы услышать?

– Да, о чем? Ты хочешь ещё историй о нашем архангельском детстве? – подхватил Люцифер, тоже понимая, что пора прекращать ссоры с братом.

– Всё, что угодно. Я же сказала, про архангельское детство, например. Потому что мне надоели ваши перепалки. Два родных брата, а общаетесь как кошка с собакой! – выпалила Палами, усаживаясь на пол.

Она прислонила голову к стене и приготовилась слушать рассказ архангелов. Михаил подчинился, уже зная, что рассказывать, а Люцифер, совсем как в детстве, присел возле него и застыл в ожидании. Он даже не заметил, как ближе пододвинулся к брату, и на первый взгляд показалось, что вовсе не было ссоры между ними.

– Слушайте, – начал Михаил, вспоминая. – Уговорили меня как-то Габриэль и Рафаэль поиграть с ними в мяч… Мы сделали его, то есть мяч, и…

Перед его глазами мгновенно вспыхнула картинка из маленького архангельского детства. Люцифер помнил это воспоминание и тоже невольно улыбнулся, сложив руки на груди.

– Давай, Рафаэль, теперь я тебе кину! Мы будем играть в “Скелетика!” – с улыбкой закричал маленький Габриэль, держа в руках огромный мяч. На этом мяче была изображена семицветная радуга.

Все четыре архангела стояли на зеленой полянке посреди Эдема и ожидали, когда же Габриэль кинет мяч. Самый старший из них– Михаил, тоже решил составить компанию в игре, прекрасно зная, что ему поручено следить за младшими братьями и не отвлекаться. Но что же делать, если и ему хотелось играть? Ведь они – маленькие ещё ангелы с мягкими и нежными крыльями, перья которых блестели на золотом солнце Райского сада. У Люцифера – большие, белые, слегка отдающие голубизной и золотом; у Михаила – величественные, огромные, цвета шоколада, символизирующие всё его могущество и силу; у Габриэля – белые, периодически меняющие цвет на золотистый, а у Рафаэля – светло голубые. Будущий архистратиг больше жизни любил братьев и наслаждался каждым мгновением проведенным в их компании. Он любил их всех без исключения и не выбирал себе “любимчиков”. Они все были для него равные, и во всех он души не чаял: будь-то шустрый и шкодливый Люцифер, сладкоежка и маленький фокусник Габриэль или же весьма серьёзный для своего возраста Рафаэль.

– Кидай! – весело ответил Рафаэль, поймав летящий в него мяч. – Поймал! Теперь я кидаю Люциферу.

Малыш засмеялся и бросил мяч Люциферу, который стоял немного дальше от него. Тот не ожидал такого резкого броска и не поймал мяч, который пролетел мимо и врезался в куст жасмина.

– Не поймал, не поймал! – В один голос закричали Габриэль и Рафаэль и показали Светоносному языки. – Раф, Люцифер не поймал мячик, а значит, ты вправе забрать у него что-то.

– Ну, тогда я забираю у тебя волосы! – огласил Рафаэль и бросил мяч обратно, попав, случайно, в нос Михаилу.

Будущий лидер Эдема вскрикнул и потрогал ушибленный нос.

– Упс… Прости, братишка, – произнес малыш, опустив голову вниз.

Люцифер заливисто рассмеялся, а Михаил, окинув задир взглядом, полным любви и ласки, запустил мяч обратно. Только теперь Габриэль его поймал, при этом повалившись на зеленую траву.

– Есть, – проговорил Габриэль, бросая мяч обратно Люциферу.

На этот раз малышу снова не повезло. Светоносный поднял глаза к небу, и заметил, что мяч летит прям в него. Понимая, что игрушка сейчас собьет его с ног, он зажмурился и уклонился, моля Отца, чтобы всё обошлось. Создатель услышал мольбы сына, и в самый последний момент мяч пролетел мимо архангела, не причиняя ему вреда. Люцифер остался спасённым от удара, да вот только мяч всё же нашел себе жертву и упал на Джошуа – темнокожего ангела, управляющего Небесным садом.

– Не шалите, маленькие, – сделал ласковое замечание садовник, смотря на малышей.

– Иешуа, а почему ты с нами не играешь? – Любопытный сладкоежка Габриэль подбежал к ангелу и запрыгнул ему на руки.

Джошуа все также спокойно обнял на руках Габриэля и погладил его по теплым и мягким перьям. От прикосновений садовника малыш блаженно закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Вообще ему нравилось внимание, и он любил, когда его держали на руках и гладили по бело-золотистым крыльям.

– Занят я, Габриэль. Вот, за Садом слежу. С Отцом вашим говорил. Вы заходите ко мне в любое время, и я буду рад вас видеть. Я вам много о чем поведаю. Вам будет интересно.

– Ты нам расскажешь про Эдем? – К садовнику подбежало три остальных архангела, и теперь небесные детки обступили улыбчивого Джошуа со всех сторон.

– Обязательно, – нежно ответил темнокожий садовник и окинул взглядом малышей. – Жду вас у себя. А теперь мне пора. Осторожнее там с мячом…

– Мы любили Джошуа, – подвел итоги Михаил, закончив рассказ.

Все время, пока он рассказывал, Палами не перебивала его, а только внимательно слушала, легонько улыбаясь. Ей все больше и больше нравилось слушать рассказы из архангельского детства, и Михаил и Люцифер с радостью ей рассказывали об этом.

– Очень интересный рассказ. Я даже не знала, что вы играли в мяч на Небесах, – вздохнув, начала говорить Палами, всё ещё находясь под приятными впечатлениями.

– Нам всем было хорошо вместе. Мы были счастливы. – Вступил в диалог Люцифер. – Михаил сам меня вырастил, и я благодарен ему за это. А я уже воспитал Габриэля, научив его фокусам-покусам, которые знал сам. Обучил его всяким штукам, которые могли ему помочь. Кстати, я помню ещё один забавный случай. Как раз с Джошуа связанный.

– Серьёзно? – изогнув бровь, спросил архистратиг. – Тогда расскажи. Может, я вспомню. Нет, я наверняка это вспомню, – добавил он.

– Родной, любимый, расскажи!

Люцифер улыбнулся, вспоминая сюжет из прошлого.

– А было это в Небесном Саду… Ох и получили же мы от Михаила тогда…

– А, ты об этом! – спохватился старший архангел и всплеснул руками. – Да, как я мог забыть про тот случай в саду Джошуа. Вы тогда знатно повеселились. Я даже не думал, что ты это вспомнишь. Всё, я понял, что ты хочешь рассказать. Забавно…

– Да, я об этом. Вспомнил, братиш? Так вот, получили мы тогда от Михаила…

– Это ты во всем виноват!

Маленький Габриэль, с надутыми губками, стоял посреди зеленых зарослей разных кустов и пахучих цветов, окружающих его со всех сторон. И каких там только цветов не было: пионы, розы, гортензии, ирис и иберис, лилии, лотос, орхидеи, и нежный, словно невеста, жасмин. Все ароматы дурманили, опьяняли, затуманивали разум и заставляли останавливаться всех небесных обитателей, вдыхать их чарующий аромат.

– Ничего я не виноват, – беспечно ответил Люцифер. – Ну, подумаешь, устроили пожар в Раю… Я же не специально…

– Ты подпалил жасмин. А ещё потом огонь перекинулся на другие кусты, и те сгорели. Ярко, весело и с огоньком. И нужно было же тебе засмеяться в придачу, – обидчиво продолжил Габриэль.

– Его потом потушили, – оправдывался Светоносный, явно не чувствуя своей вины.

– Да уж… Только ты тем ангелам перья повыдирал. И зачем ты всё свалил на меня? Что, одному отвечать за свои поступки слабо? – вздохнув, поинтересовался Габриэль и присел на мягкую, зеленую траву. – Наказание получили оба.

– Подумаешь!

Шкодливый ребёнок Небес, сын Зари, любил развлекаться и делать пакости другим, не забывая при этом получать наказания за свои проделки.

– Михаил нас поругал! – хмыкнул Габриэль, недовольно добавляя: – А тебе ещё и весело!

– Подумаешь. Что тут такого? Полить эти кусты. Да, их много, но ничего, мы ведь справимся. И да! – вскричал он, прищелкнув пальцами. – Я кое-что придумал.

– Тебе мало, Люцифер? А, может, не нужно?

Ничего не ответив младшенькому архангелу, Люцифер, неожиданно для себя, выхватил из рук Габриэля шланг с водой и принялся его обливать. Сладкоежка, не ожидая такого, громко закричал, на что сын Зари захохотал и прибавил напор. Две секунды, и из шланга хлынул огромный поток холодной воды, заливая и затапливая всё вокруг.

– Вот и всё, справились.

– Здорово! – хмыкнул Габриэль и стал пытаться выбраться из лужи с водой.

Видя, что ему тяжело вставать, Светоносный подбежал на помощь и протянул Габриэлю руку, за которую тот ухватился и повалил Люцифера в эту самую лужу. Брызги полетели в разные стороны, а оба архангела весело засмеялись, бултыхаясь в грязи.

– Да, так, собственно, и было. Мы тогда с Гейбом поразвлеклись, – заключил Люцифер.

Палами, слушая рассказ возлюбленного, стала весело смеяться представляя, как Гейб и Люцифер обливали друг друга холодной водой в Небесном саду Джошуа.

– А что было потом? – сквозь смех спросила она.

– А потом… Потом, – Люцифер ухмыльнулся, – пришёл Джошуа, подскользнулся из-за моей лужи и сильно упал, громко закричав. Воды мы налили очень много. Залили всё, что было в Небесном саду, а потом ещё и бултыхались в ней, разнося брызги в разные стороны и делая её ещё большей. А когда пришел Михаил проверить, как мы выполняем наказание, то тоже упал, придавив собой несколько пионов и роз… А ещё потом он кричал, что падать в розы это больно.

– Конечно, там же шипы были. А вообще убытков они принесли очень много, и тогда я понял, что лучшее наказание для Люцифера, это, собственно, отсутствие наказания.

Михаил, Люцифер и Палами залились смехом.

– Видите, рассказывать и вспоминать, это же намного интереснее, чем ругаться. Разве я не права? – поинтересовалась она.

– Да, ты права, Палами, – ответил Михаил и присел на пол темницы.

– Какая мудрая у меня жена, – заметил Люцифер, опуская голову и тихо добавляя: – Я так хочу тебя обнять, прижать к себе… Я слишком сильно полюбил, и ты изменила мою жизнь, Палами. Я говорю с тобой и постоянно думаю о нас, думаю, как было бы хорошо хотя бы одним глазком, на минуту увидеть тебя. Ты самое потрясающее создание, дарующее блаженство и любовь, надежду на счастье. Ты моя вера, Палами, вера в будущее!.. Ты подарила мне жизнь, подарила мне то, в чём я так давно нуждался.

Слушая монолог Люцифера, Михаил притих. Он не хотел перебивать его в такую минуту внезапного откровения. От боли за брата у него сжималось сердце, и он признался себе, что отдал бы сейчас всё, лишь бы Люцифер и Палами оказались на свободе, покинули ужасную темницу. О, пускай он сам в ней века сидит, но для брата и невестки он желает лучшей участи. Архистратиг чувствовал всё, что чувствовал Люцифер, и это не было эмпатией. Это была просто братская любовь.

– Люц, я тоже тебя очень люблю, – прошептала демонша, даже не заметив, как по щекам, неожиданно, потекли слезы. Минут десять назад Пройс смеялась, а теперь она начинала плакать. – Люцифер, ты тоже самое родное, что у меня есть. Ты изменил меня, изменил мою жизнь, дал мне то, чего так не хватало. Ты стал для меня тем, ради которого я готова положить голову на плаху, взойти на эшафот и выдержать любые пытки. Мне ужасно больно, что я тоже не могу сейчас тебя увидеть, но.. Я думаю это испытание, которое мы должны выдержать. И когда мы его пройдём – будем вместе, а отношения ещё сильнее укрепятся. Ничто не происходит без причины, любимый. Но финал будет сладким… Я буду верить в это, и ты тоже верь.

– Да, я верю, – ответил Светоносный, задумавшись. – Если бы не ты, Палами, в этой Клетке я бы гнил вечность. А ты мне даешь шанс на спасение.

– Будем надеяться, что этот шанс всё же есть.

– Верьте… Всё у вас будет хорошо. Выдержите. Ваша любовь сильнее преград и она победит. Мы все выберемся отсюда и, возможно, будет ещё нам счастье… – После последней фразы, произнесенной Михаилом, в темнице наступило молчание, которое только нарушала тихая песня Палами.

Почти все диалоги троицы заканчивались молчанием и обдумыванием очередного дня взаперти.

Moi je t’offrirai

Des perles de pluie

Venues de pays

Où il ne pleut pas

Je creuserai la terre

Jusqu’après ma mort

Pour couvrir ton corps

D’or et de lumière

Je ferai un domaine

Où l’amour sera roi

Où l’amour sera loi

Комментарий к Маленькие архангелы

Я очень много исправила в главе, в том числе опять же попыталась избавиться от повторов. Поэтому могут быть ошибки, потому что проверять её сил уже не было. Если встретите их – укажите мне с помощью ПБ.

========== Место встречи изменить нельзя ==========

Vagnelis “Conquest of Paradise” (Завоевание Рая)

Как ни ужасна война, все же она обнаруживает духовное величие человека, бросающего вызов своему сильнейшему наследственному врагу – смерти.

(Г. Гейне)

Наступил новый день для следующего кровопролитного боя. Всё в том же Эдемском саду была назначена очередная битва. Сад выглядел так же, как после предыдущей бойни. Цветы в некоторых местах были вырваны, а где-то придавлены ангелами. Они, в прошлом чарующие и удивительные, теперь просто наклонили лепестки до кровавой земли и склонились над ней, словно оплакивая огромные жертвы и потери, которые принесла война.

Подул еле уловимый ветер, и в считанные секунды на поляне появился Рафаэль со своим ангелом, а напротив него Габриэль с Бальтазаром и Кастиэлем. Два брата сейчас внимательно смотрели друг на друга, и до сих пор поверить не могли, что это безумие вновь началось, а они развязали одну из самых жестоких и кровопролитных войн в истории Небес. Войну, которую невозможно остановить, и которая унесла множество ангельских жизней. Войну, в которой шел брат на брата, а победителей не было…

– Ну, что, братец, ты хочешь снова проиграть и пролить кровь наших братьев и сестер? Или же сдашься? – усмехнувшись, спросил Рафаэль, начиная свою песнь сначала.

– Не надейся, Рафаэль. В этот раз я одержу победу, и все наконец-то закончится. Для кого-то хорошо, а для кого-то не очень, – нахмурившись, ответил сладкоежка.

Он был настроен решительно.

– Это мы еще посмотрим, Габриэль, – едко отозвался чернокожий и посмотрел на младшего брата с ненавистью болью в глазах.

В следующую минуту за спиной темнокожего появились сотни, а, может, и тысячи его солдат. Эта ужасная картина заставила Габриэля вздрогнуть и поморщиться. Но он быстро собрался, взял себя в руки, и тоже решил не сдавать позиции. Он не хотел проиграть и не собирался этого делать. Он понимал: безумие пора прекращать, но сдаваться не хотел. Не сейчас. Слишком много ангелов полегло на линии фронта. Думая так, он прищелкнул пальцами, тем самым призывая и свою армию.

– Убивайте всех на своем пути. Никого не оставляйте в живых! – приказал темнокожий, холодно окинув взглядом армию младшего брата. – Габриэля оставьте мне. Я не хочу убивать собственного брата и не буду этого делать. К своему любимому братишке я буду весьма снисходителен. Вперед на мины! Я должен выиграть этот бой и одержать вторую победу!

После этих слов обе армии начали атаковать друг друга.

– Боритесь до последнего. Пытайтесь любым способом выжить… Другого выхода нет! Нам нельзя проиграть! – повысив голос, приказал Габриэль, обращаясь к своим солдатам.

Зная, что назад пути нет, Габриэль бросился вперед, сжимая архангельский меч, который секунду назад появился в его руке. За своим предводителем в бой бросились и Бальтазар с Кастиэлем, а также остальные ангелы, которые до сих пор хранили преданность Фокуснику-сладкоежке. Начался второй кровопролитный бой, который обещал принести множество последствий и унести миллионы жизней ангелов. И только архистратиг мог бы всё это остановить, и не дать погибнуть оставшимся воинам. Он знал, что не будет в войне победителей и проигрывавших, а будет только одна единственная цель – выживание.

– Не сдавайтесь! – отдавал приказы Рафаэль ангелам, находясь в эпицентре битвы. В его руках тоже был архангельский клинок. – До последнего боритесь! Мы не должны проиграть. Я люблю младшего брата, но я одержу победу, даже не смотря на всю свою любовь к нему!

И воздух будто заискрился, когда две могучие армии столкнулись друг с другом. Поляну пронзил скрежет ангельских клинков и яркий свет. Ангелы бросились в бой и теперь просто убивали друг друга, протыкая ангельскими клинками. Габриэль и Рафаэль стояли друг напротив друга. Сладкоежка держал в руках меч архангела и отражал атаки, которые наносил ему старший брат. Он отбивал атаки Рафаэля, но сам старался не атаковать. Но когда темнокожий замахнулся на него мечом, он уклонился, и тот пришелся по дереву, срубив его почти до конца ствола. Огромное спиленное дерево упало на окровавленную зеленую траву, издав оглушительный треск.

– Рафаэль, давай прекратим это? Ты прекрасно знаешь, что в этой войне не будет победителя. Мы оба будем проигравшими, а она унесет ещё больше жизней, чем сейчас! Это безумие, – с ужасной болью в душе, обратился младший архангел к старшему брату и отразил очередную атаку.

– Да, мы прекратим это, – проговорил темнокожий, – но если ты сдашься! Габриэль, сдайся и всё…

– Ты не можешь по-хорошему, братишка, – хмыкнув, ответил Габриэль и атаковал

Не ожидавший внезапного нападения Рафаэль, не смог увернуться и теперь был ранен в руку. Архангел зашипел от боли, но затем попытался просто забыть про рану и бросился в бой. Он сделал выпад вперед и нанес удар, который прошелся прямо над головой Габриэля. Удивленный младший архангел увернулся, и клинок попал в пышный куст жасмина. Белые, нежные лепестки с него стали сыпаться на окровавленную землю, перекрашиваясь в ужасный, бардовый, кровавый оттенок… Повсюду также была кровь ангелов-солдат, которые отдали жизнь за своих генералов.

Ну, а сам прелестный куст повалился на землю.

– Пока цветет жасмин, – произнес Габриэль, замахнувшись архангельским клинком в сторону брата.

– Идет кровавая война! – дополнил Рафаэль, отразив атаку. – Я вижу, младший братик, ты набрался смелости. Я не знал, что ты такой военачальник и такой воин. Может, все же сдашься? Ты и твоя армия проиграете и всё. И мы весь этот ужас закончим.

На лице Габриэля отразилась боль. Его глаза наполнились слезами, но он их мастерски скрыл. Он знал: нельзя проявлять слабость на поле боя, как бы было не больно. А ему было больно… Прежде всего душевно и морально. Он любил братьев. Больше жизни любил. Он не мог видеть, как Люцифер воевал против Михаила. Он сбежал на Землю, чтобы не видеть кровавой перепалки старших братьев и не видеть войны между ними. А сейчас… Сейчас он сам ведет войну против старшего брата. Сейчас он сам актер в ужасном и кровавом театре… Сейчас он сам герой этой окровавленной, небесной истории, актер на арене, залитой кровью.

– Это какое-то безумие, – прошептал он.

Габриэль бросил взгляд в сторону своей армии, и от этой картины сердце учащенно забилось. Он смотрел на своих воинов и видел, как те замертво падали, убитые и беспомощные, за него погибшие. Война им слишком дорого обходилась, и нужно было всё заканчивать. Но, как это сделать? Как? Ведь Рафаэль следовал знаменитой поговорке: “Кому война, а кому мать родная…”

Он перевел взгляд на Бальтазара и Кастиэля. Ангелы отчаянно оборонялись и атаковали параллельно, не собираясь проигрывать. Ни Бальтазар, ни Кастиэль не хотели сдаваться и подводить своего друга, брата и военачальника. Они сражались за него, за младшего из четырех архангелов, сладкоежку и Фокусника Габриэля, самого человечного и доброго младшего архангела.

– Что, Габриэль, у тебя ещё есть силы? – поинтересовался Рафаэль, насмехаясь и нанося удары.

Сладкоежка уворачивался, и архангельский меч попадал в деревья или райские кусты. Рана на руке Рафаэля не затягивалась и теперь доставляла ему боль и неудобства. Такую же боль, которую испытывал в своё время Габриэль. Но темнокожий был силён духом и старался не обращать на неё никакого внимания, а бороться до победного конца. Только вот саму рану такое его решение не устраивало.

– У меня есть ещё силы! – хмыкнув, отозвался Габриэль и нанес очередной удар. Теперь он перешел в контрнаступление. – А вот у тебя – нет. Ты получил ранение. Такое же, как в своё время получил я! Видишь, Рафаэль, даже ты получил в этой войне!

– Ничего, братишка, – отозвался старший архангел и посмотрел на рану. – Не переживай за мою рану. Она скоро затянется. Но я не проиграю бой, понял меня, сладкоежка? Я никогда не сдавался и не собираюсь этого делать, – дополнил он и, сделав резкий выпад вперед, ударил архангельским клинком.

Трикстер отразил атаку и послышался противный лязг мечей. Сколько ещё бы боролись архангелы не известно, если бы не рана Рафаэля. Удивленный тем, что она не затягивалась, а с каждым новым ударом ему становилось ещё больнее, Рафаэль закусывал до крови губу. Если час назад темнокожий не обращал на неё внимание, думая, что она сама пройдет, то сейчас вынужден был обратить. Рана не проходила. Наоборот, она увеличилась и стала кровоточить. Такое положение не устраивало архангела, и темнокожий понял, что это конец. Он проиграл, и с этим ничего нельзя было поделать. Но ведь это только очередной бой, а ещё вся война впереди.

Он резко спрятал меч, остановил бой с младшим братом и отошел от удивленного Габриэля на довольно большое расстояние.

– Рафаэль, с каждой минутой тебе тяжелее. Габриэль победит все равно. Уже бессмысленно сражаться. Пора прекращать на сегодня бой. В тот раз проиграл Габриэль, а в этот раз – ты. Только солдат мы потеряем, только поляжет много наших, а толку не будет. Твоя рана огромна, и сейчас не время показывать, насколько ты герой. – К архангелу подошел молодой ангел Кафриэль, только что убивший одного из воинов Габриэля.