Текст книги "Пока цветет жасмин (СИ)"

Автор книги: Апполинария Меренкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)

– Спорим, не найдешь? – Эсфирь хитро сверкнула голубыми глазами.

– А на что спорим? – спросил Фокусник, посмотрев на ангелесс.

– Если выиграешь ты, – начала говорить Рахиль, склонив голову набок, – мы с Эсфирь принесем тебе много-много шоколада. А если выиграем мы – ты пробежишь по Небесному саду, кукарекая…

От такого желания ангелесс Габриэль залился веселым смехом.

– Ладно!

– Интересное желание… Особенно про кукареканье. Хотелось бы мне на это глянуть. А лучше, чтобы Габриэль голым по Эдему пробежал… Шучу. Вам что, совсем нечего делать? Я мало заданий даю? Справились уже? Может, мне посерьёзнее вам приказы давать? Вы с самого утра ничего не делаете! Я пришел в детский сад?!

На громкий голос ангелессы и Габриэль обернулись. Рахиль и Эсфирь удивленно переглянулись, синхронно опустив головы, то ли в знак почтения, то ли от страха, а Габриэль только наивно захлопал медовыми глазами.

– Михаил… – испуганно пролепетала Рахиль, все ещё не поднимая глаз. – Мы это… Отдыхаем тут. Гавриил нас позвал гулять. Да и у нас свободное время. Ты же сам так сказал…

– Тем более по распорядку… Нужно найти невесту, – сказал Габриэль, посмотрев на старшего брата. – Дамы не виноваты. Это я их погулять позвал. Ну, поиграть. Да и прятки вполне взрослая игра для ангелов и архангела. И что ты имеешь против пряток, а, братиш? Нам весело!

Михаил только вздохнул и усмехнулся.

– Ладно, весельчак, поговорить нам нужно. Пошли, отойдем. А вы, девушки, пока займитесь своими делами. Детский сад! В Раю в прятки играем!

– Нужно найти Орабель, – прошептала Эсфирь, стараясь спрятаться от Михаила за спиной подруги.

– Идем, Габриэль!

С этими словами старший архангел прошел вперед, а за ним, пожав плечами, пошел и Габриэль. Эсфирь и Рахиль снова переглянулись. А Михаил и Гавриил уже прошли в глубь Небесного Сада, почти скрывшись из виду.

– О чем ты хотел поговорить, братиш? Где я уже накосячил? Не ругай меня сильно. Я же веселый Фокусник, Проказник, сладкоежка, очень позитивный и радужный архангел. Как можно ругать такого лапочку как я? Я же не виноват…

Михаил удивленно посмотрел на кривляющегося младшего брата.

– Ругать? Тебя? Зачем? – спросил он, садясь на рифленую лавочку. – Ты постоянно что-то вытворяешь, и если я буду тебя ругать, у меня язык отвалится. Ты же проказник. Я не хотел и не думал тебя ругать, любимый младший брат. Я хотел с тобой поговорить… Это касается Марселины.

Как только старший архангел произнес имя «Марселина», Габриэль начал кашлять, подавившись очередным шоколадным батончиком.

– А что с Марселиной? – поинтересовался Фокусник, справившись наконец с кашлем. – И зачем ты ко мне с этим пришел? Мы ведь давно с ней разошлись.

– Я это знаю, – коротко бросил Михаил, посмотрев на младшего брата. – Просто… Ты же её знаешь лучше. Она была твоей невестой, я уже её признавал как свою невестку. Тем более сколько веков прошло?

– Ладно, брат, излагай. А сколько веков… можно подумать, ты не знаешь? Она твой советник уже сколько? Да много. Вы хорошо дружите, хорошо общаетесь, доверяете друг другу секреты. Да ты её знаешь столько же, сколько и я…

– Но ты её знаешь по-другому! Гавриил, объясни мне… Понимаешь. Я ей рассказал одну историю… О Палами. Ты этой истории не знаешь ещё, и… Я тебе потом её расскажу. Но Марселина… Она так бурно отреагировала на это. Она так кричала, когда я упомянул о Палами. А вчера ещё сказала, что я слишком уделял внимание нашей невестке, и забыл про Рай… Что я превратился из строгого Михаила в доброго. Ну, не строгого, ну… Она так сказала… Вот примерно так… Ну не примерно… Ну не так сказала… Это я тебе дословно пересказал… Ну, не дословно…

Пока старший брат четко, а главное точно излагал свои мысли, Габриэль отвернулся, чтобы не расхохотаться в лицо брату. Фокусник, обладавший с детства интуицией и сообразительностью, сразу понял, о чем говорит Михаил. Ведь началось все не сегодня, а в тот момент, когда он случайно стал свидетелем ссоры старшего брата и Марселины в Небесном Саду. И все из-за старшей невестки. После этого случая Гейб и понял, что происходит между Михаилом и Марселиной. Правда он ещё сомневался и думал, что это просто ему показалось. Но сегодняшний разговор со старшим братом – точнее, его особенно подробное изложение событий – только подтвердил его догадки и предположения.

– Она тебя ревнует, братишка, – залепетал Габриэль, понимающе улыбаясь.

От такого предположения младшего брата Михаил только вздрогнул. Он внимательно посмотрел на Фокусника, стараясь не показывать свою растерянность.

– Прости, что? – удивленно спросил Михаил, посмотрев на брата.

– Ревнует она тебя, говорю. Уж я-то знаю женскую натуру. Ты пришел по адресу, братишка. Да я вообще хорошо знаю девушек. У меня был огромный опыт, и я знаю, как себя ведут девушки в той или иной ситуации. Марселина тебя банально ревнует к Палами! – Габриэль хитро улыбнулся, а затем подмигнул. – Ты ей нравишься!

– Неправда это! Какая ревность? Ко мне?

– Да, Михаил, да. Нравишься ты ей… И я это ещё заметил тогда, когда случайно подслушал вашу ссору в саду у Джошуа. А потом она развернулась и убежала. Мне ли не знать? Мне?! Тем более, что с Марселиной у меня большой опыт. Я её знаю как самого себя. Знаю её манеры, знаю, когда она ревнует, когда веселится, когда грустит. Да я даже знаю, что она любит круассаны и соленую рыбу. Знаю, что она поет, когда что-то делает, а ещё что у неё мечта – жить на берегу Средиземного моря и иметь ораву детишек.

Михаил слушал брата и старался не перебивать. В каждом слове, произнесенным Габриэлем, старший архангел слышал долю правды. Если на начале монолога Гавриила Михаил ещё сомневался и думал, что младший братишка просто шутит или ошибается, то под конец монолога он убедился, что Фокусник во всем прав. Михаил задумался и стал вспоминать моменты разговора с Марселиной.

– То есть, – заговорил архистратиг, – ты хочешь сказать, что Марсель меня ревнует? Что я ей нравлюсь? Мы же уже знакомы столько времени! Я Марселину знаю очень давно. Ещё со времен небесных войн… Да с того момента, как она только попала на службу в гарнизон, который подчинялся мне. И я помню нашу первую встречу, помню все… Но неужели она меня ревнует?!

– И ты ей нравишься, – лукаво ответил сладкоежка, которого вся эта ситуация стала забавлять.

– И что делать?

– Ну… – Гавриил задумался. – Подумать нужно… Что ты к ней испытываешь, разобраться в своих чувствах. Побыть наедине с самим собой, отбросить лишние мысли. Подумать обо всем, углубиться в свои потаенные мысли, расслабиться и все взвесить. Заглянуть в потаенные уголки собственной души. Только не в душу Адама, а в свою душу!

– Интересно, – Михаил присел на лавочку, посмотрев на младшего брата, – а вот Адам любил?

– Понятия не имею, – пожав плечами, ответил Габриэль.

– Это был риторический вопрос. Странно как-то даже такое осознавать, что ангелесса, которую я знаю много-много веков, которая является мне советником, и была почти моей невесткой, испытывает какие-то чувства ко мне, самому старшему из архангелов. И что эта ангелесса просто проходит мимо меня, не раскрывая мне ничего из того, что лежит на сердце. Она спокойно выполняет мои приказы, дает советы и хорошо мне служит, при этом чувствуя что-то ко мне.

– Это жизнь, Михаил… Просто жизнь и судьба. А что плохого в чувствах и эмоциях? Это же хорошо. Я очень долго жил среди людей, Михаил, и кое-чему у них научился. Например, научился чувствовать, научился не скрывать свои эмоции. Ангелы не могут быть безэмоциональными существами. Нет, могут конечно, но… Если ты архангел. Разве нет чувств у Люцифера? Есть, да ещё какие! Он любит. И я уверен, что, если бы Люцифер был на свободе, он бы не сотворил Апокалипсис, потому что теперь ему есть что терять – его любовь… И это ещё раз доказало мне, что Дьявол способен на чувства. И у меня есть эти чувства. И у тебя есть. Просто ты вот, как только Отец нас создал, внушил себе, что эмоции и чувства неприемлемы для ангелов. Они ведут к поражению, к неповиновению… И отчасти это правильно. Я же не спорю. Ангелы не должны ничего чувствовать на войне. Они солдаты, ведомые, созданные воевать за своего генерала и исполнять приказы Святого воинства. Созданные просто выполнять приказы, твои, мои… Но ты – архангел. Неужели ты не можешь чувствовать, Михаил? Я сейчас говорю именно о любви. Отношения с Марселиной у вас долгие, и я же знаю, как вам хорошо. Я стал свидетелем вашей ссоры, но и был свидетелем того, как она говорила тебе, что ты добрый и хороший и всегда её поддержишь. Она доверяет тебе, а ты доверяешь ей. Я бы сейчас тебе посоветовал просто уйти. Сходить на какое-то твое тайное местечко, на то место, где ты можешь побыть в гармонии с самим собой, где тебя никто не найдет. Просто сядь и подумай. Откинь все, откинь все мысли о проблемах, все свои задачи, проблемы. Послушай то, что говорит тебе именно сердце. А разум пока пускай подождет.

Архистратиг слушал монолог младшего брата, ничего не говоря. Он стал думать над словами брата, и понимал, что младший архангел во всем прав. Михаил задумался, а затем в голову полезли непрошеные мысли о Палами и о том, что произошло ранее.

«Знал бы ты, мой младший брат, что натворили мои эмоции и мои чувства… Что сотворили с Палами, и что теперь ей грозит… Знал бы ты, какие эмоции я испытывал, ещё когда с ней в одной клетке сидел. И потом, когда повел её в парк Монсо по твоему совету… Я последовал твоему совету, Габриэль, и знал бы ты, что натворили мои эмоции и проклятые чувства… Я остановился. Я осознал все, но было уже поздно. Назад уже пути нет. Я должен был остановиться ещё там, когда с Люцифером в клетке сидел. Но я не смог… И вот что получилось»

– Так что ты будешь делать? Ау, Михаил!

Из раздумий старшего архангела вывел голос Габриэля.

– Ты прав, – согласился он. – Я должен побыть наедине с самим собой, все взвесить и обо всем подумать. Мне нужно обдумать, как мне поступать дальше и что мне вообще делать. Мне нужно побыть в гармонии с самим собой и чтобы меня никто не тревожил.

– Правильно, Михаил. Так и сделай. Кстати… Не хотел его тебе показывать, но может это тебе поможет разобраться в собственных чувствах, услышать свое сердце и подумать ним, а не головой.

В руках Габриэля появилась какая-то толстая тетрадь. Младший архангел протянул её старшему брату. Тот бережно взял тетрадь и открыл её.

– Что это? – спросил архистратиг, смотря на первую страничку.

– Дневник Марселины, – ответил младший архангел, потупившись.

Михаил нахмурился, а затем закрыл тетрадь, не листая её дальше.

– Разве я не учил тебя, что чужие вещи брать нельзя? Нельзя брать личное, такое вот, что дорого. – В голосе Михаила появились металлические нотки.

– А я и не брал! – начал оправдываться сладкоежка, сосредоточенно изучая землю. – Я не брал ничего без спроса!

– Тогда откуда у тебя её дневник?!

Габриэль хитро усмехнулся и поднял глаза.

– И что ты интересное читаешь, м, Эсфирь? Покажи! Мне же интересно.

Ангелесса Эсфирь сидела в Небесном Саду и внимательно листала какую-то тетрадь. Где-то вдалеке садовник Джошуа поливал цветы, мимолетом поглядывая на ангелессу. Красивую прическу ангелессы пытался растрепать легкий, теплый ветерок. Где-то в фонтанах журчала вода, настраивая на спокойные и неспешные мысли.

– А зачем тебе? Габриэль, иди куда шел. Это личное.

– Ну, нужно личное читать в другом месте, а не в саду Иешуа, в котором часто гуляют все ангелы. Это же самое популярное место в Эдеме! А ты тут личное читаешь… Дразнишься!

– Облизывай свою конфету на палочке, а мое не трогай! – коротко ответила Эсфирь, пряча тетрадь.

– Ну, дорогуша, покажи мне её. Ну, пожалуйста. Тем более тебе напомнить, что ты мне должна, карамелька?

Эсфирь вздрогнула. Ангелесса вскочила с лавочки и спрятала тетрадь за спину. Девушка почувствовала, как щеки наливаются тяжелым румянцем, а сердцебиение усиливается. Только не это. Как она вообще могла забыть, что должна Габриэлю? Причем должна немало. После того, как девушка проиграла Фокуснику в ландскнехт, она дала себе четкую установку: никогда не играть в карты с Локи, но долг от этого не исчез.

– Габриэль, прошу тебя, будь снисходительным ко мне. Это не мое…

Сладкоежку история начинала все больше интересовать. Он достал леденец на палочке и сунул его за щеку.

– Ты же не на казни, чтобы к тебе снисходительным быть? Сладкая, дай мне тетрадь! Тем более, если это не твое. Зачем ты взяла без спроса чужое?

– Мне её дала Марселина! – ответила Эсфирь, продумывая план побега от младшего архангела.

– Тем более Марселина, – продолжал Проказник, теперь уже ухмыляясь.

– Габриэль…

– Карамелька, дай мне тетрадь, которую тебе дала моя экс-невеста! Она мне доверяла, и я уверен, что Марсель не будет против. Имею право. И вообще, я архангел, а значит, я старше по званию! Я же и приказать могу…

– Ты пользуешься положением!

– Я же архангел!

– Она меня повесит, – прошептала ангелесса, умоляюще смотря на сладкоежку. – Марселина мне этого не простит.

– Подумаешь, – Габи махнул рукой. – Скажешь, что я приказал. Хочешь конфетку?

– Ты не изменился ни капельки! Сам ешь свои конфетки!

– Ладно. Я их и так ем, сладенькая, – спокойно ответил архангел. – Тетрадь! На меня все свалишь, если Марселина начнет что-то говорить.

– И у вас снова будет любовная баталия. Напомнить? Тебе мало было, когда она тебя била?

– Подумаешь, – продолжал ухмыляться Габриэль, пристально смотря на ангелессу. – Дай мне тетрадь, медовенькая.

Эсфирь сглотнула. Ангелесса понимала, что Габриэль, действительно, старше по званию, и она не имеет права ему перечить. С этими мыслями Эсфирь нерешительно протянула тетрадь младшему архангелу. Довольный Габриэль взял тетрадь и открыл её, неспешно пролистывая странички.

– Вот это да, – протянул изумленный архангел, листая тетрадь. – Интересно…

– Ладно, Габриэль, я пойду. Мне нужно все обдумать.

Голос Михаила заставил Трикстера оторваться от воспоминаний. Тот насупился, и улыбка с его лица пропала.

– Иди, Михаил. И помни, братик – думай сердцем, а не разумом!

– Хорошо, – коротко бросил архистратиг, поднимаясь с лавочки.

– А дневник?

– У меня будет!

Старший архангел развернулся и быстро пошел вглубь сада. Фокусник проводил взглядом старшего брата, и когда тот скрылся из виду, снова присел на лавочку, глубоко задумавшись.

– Была невеста, станет невестка, – тихо произнес он и усмехнулся, с силой проведя рукой по лицу.

Комментарий к Откровенная правда

Марселина – http://skisport.ru/photos/img/22934.jpg

http://hq-wall.net/i/med_thumb/08/48/Magdalena_Neuner_7c04626bb0e6f63f0e89f6d494a46720.jpg

========== Возвращение блудной ученицы ==========

Ад

После того происшествия во французской столице прошло две недели. Все это время Палами находилась в Дэлавере, в доме Ника. Девушку никто не беспокоил, поэтому у неё было время обо всем подумать.

За это время сосуду Палами стало ещё хуже. Девушка увидела, что на лице снова появились небольшие язвы, а волдырей на теле стало больше и когда они лопались, по её телу текла кровь, а от боли хотелось кричать. За эти дни Пройс превратилась в ещё большего зомби, чем была. Она перестала даже расчесывать длинные волосы, перестала хоть немного приводить себя в порядок. Огромные синие круги под глазами гармонично сочетались с ранами на лице, а прежде такие красивые волосы небрежными и запутанными прядями спадали на плечи. Палами уже и забыла, когда последний раз брала в руки тушь или расческу…

А Люцифера все не было…

Да ещё и о ритуале она никак не могла ничего разузнать. Ей нужно было свершить ритуал, но как это сделать, она не знала. Спрашивать архангелов было чистой воды самоубийством, а другого выхода Палами пока не видела.

Все это вынудило Палами на важный шаг. Чтобы как-то отвлечься, девушка решила перенестись в Ад… Для чего? Она и сама не знала… Может ей просто необходимо было выговорится, поделиться с кем-то тем, что год лежало у неё на сердце или просто проведать Аластара – своего учителя и экс-наставника. Шатенка прекрасно понимала, что как только попытается применить остатки своих возможностей – будет худо. Сосуд и так еле выдерживал, а тут ещё магия… Так и случилось…

Пройс из последних сил перенеслась в Ад и тут же пожалела об этом. Оказавшись в преисподней, Палами стало плохо – последние силы она истратила на перемещение. В её глазах стало все расплываться, окружающее пространство играло с ней в странные игры, изгибаясь и ломаясь самым фантастическим образом. От адской боли шатенка повалилась на колени и схватилась за голову, закусив нижнюю губу до крови, чтобы не закричать. Боль разрывала ее на мелкие частички, заставляя глухо стонать. Девушка стала что-то шептать, понимая, что ей ничего не поможет. Зря она это все затеяла… А ведь она же сама говорила Михаилу, что нельзя применять оставшиеся способности.

Когда, спустя минут десять, боль немного отступила, а пространство перед глазами девушки перестало прыгать и скакать, она вспомнила, где находится. Палами поднялась с земли и глубоко вздохнула. Она облокотилась рукой об стену и пошатнулась. Боль снова стала атаковать, но Палами понимала, что назад пути уже нет. Она не сможет исчезнуть из Ада без помощи Аластара или какого-то другого демона. Теперь уже не сможет.

– Ладно… Я смогу хотя бы дойти до пыточной Аластара… Да… Буду придерживаться за стены. Зря я это сделала. Зря я сюда перенеслась… Зря я применила эту способность… Теперь я бессильна… Я настолько ослабела… Я же не знала, что мой сосуд уже такой, и что истинные сосуды портятся…

Набрав воздуха в лёгкие, Пройс сделала шаг. Она цепко хваталась за стены, упорно продолжая идти вперед.

– Палами! Это ты?!

Чей-то знакомый голос заставил экс-демона вздрогнуть и остановиться. Шатенка медленно повернула голову назад, облокотилась о стену и посмотрела на того, кто её звал.

Буквально в нескольких шагах от нее стоял парень. На вид ему было лет двадцать девять-тридцать. Растрепанные, белые, густые волосы забавно торчали в разные стороны, глаза были чуть прищурены, и улыбался он широко и радостно. Он был одет в голубые джинсы, кроссовки и черную футболку с какой-то надписью. Палами вспомнила – его звали Фролло, и когда-то был другом Палами. Они вместе обучались у Аластара, работая в одной команде и исполняя приказы своего учителя.

– Фролло… – Палами с трудом выдохнула и искоса посмотрела на парня.

Меньше всего она сейчас хотела кого-то видеть или с кем-то разговаривать.

– О твоём возвращении все только и говорят теперь… Кстати, а Аластар и не знает… А где же Люцифер?

Как только демон упомянул имя возлюбленного, шатенка вздрогнула. Она нервно сглотнула и отвернулась, пряча непрошенные слезы от старого друга. От резкого движения у нее закружилась голова, и она сильнее вцепилась в неровную каменную стену.

– Не важно… Отведи меня к Аластару… Он мне нужен… Он же все еще тут, правда?

– После заточения Люцифера и Михаила? Да. Он все еще тут… Так тебя к нему отвести?

– Да!

– Но он же не знает, что ты вышла из Клетки!

– Сюрприз будет! Как же так получилось, что все знают, а он – нет?! – Пройс удивленно посмотрела на демона.

Фролло сложил руки на груди и посмотрел на собеседницу, а затем неохотно произнес:

– Да мы сами недавно узнали. Буквально на днях… Ему ещё не доложили! Как так получилось, что ты уже третий месяц на свободе, а мы узнали об этом только сейчас?

– Наверное, – Палами набрала воздуха и попыталась объяснить: – Архангел Михаил об этом позаботился. Чтобы никто не знал, что я вышла из клетки без Люцифера. Да и вообще, что я на свободе.

– А причем здесь архангел Михаил? – поинтересовался демон, склонив голову набок.

– После выхода из Клетки я жила у Михаила, в его поместье в окрестностях Парижа. Он позаботился о том, чтобы никто ничего не узнал.

– Михаил вышел из клетки без Люцифера? Как такое возможно?

– Да. Без Люцифера.

– А что было дальше? – Демон заинтересованно смотрел на нее.

– Я все это время была заперта. Дом охраняли ангелы из его гарнизона. Михаил позаботился о моей безопасности, так как мой сосуд… Да и тем более, что он нес ответственность за меня перед моим мужем. Я, кстати, даже не могла выходить на улицу, когда со мной такое было… Посмотри на мой сосуд. Посмотри. И Михаил думал, что сосуду станет ещё хуже. Но я пообещала Люциферу быть сильной, и я справлялась с задачей и выполняла обещание. Но мне хуже, Фролло, сосуд умирает, а значит, мне крышка!

– То есть, правду скрывал Михаил? Он позаботился, чтобы три месяца о тебе не было ни слуху, ни духу?

– Верно.

Блондин помолчал, а потом спросил:

– А почему так произошло с сосудом? Из-за темницы Люцифера?

– Да.

– То есть, ты не выдержала мощь Клетки?

– Демону не под силу справиться с могуществом темницы. Даже Дьявол там бессилен, что уже говорить о нас? – начала объяснять Пройс, смотря куда-то вдаль, а потом добавила: – да и тем более, что я уже не демон!

– В смысле?

– Что ты такой любопытный, Фролло? Да, я уже не демон, а экс-демон. У меня почти нет способностей, я слабая и уязвимая!

– Хм, – продолжил демон, снова посмотрев на подругу. – А как же открылись врата Клетки? И почему Люцифера с вами не было?

– Их открыл ангел Бальтазар… Кольцами Всадников – волшебными ключиками от темницы Люцифера. По приказу архангела Габриэля, который и добыл эти кольца. Ему их дала Атропос и сам Смерть. Он спрятал кольца в темнице Небесной, а потом их нашел Бальтазар, когда Габриэль был ранен и выхода не было. В то время Габриэль вел ангельскую гражданскую войну против Рафаила. Ну об этом и демоны знают. В одном из боев Габриэль был ранен, и у них не было другого выхода. Я ту историю плохо знаю, понаслышке. А потом ангел Бальтазар и ангелесса Орабель, экс-советница Рафаила, а ныне невеста Габриэля открыли Врата. Мне об этом рассказала ангелесса Рахиль. Я не знаю, почему со мной не было Люцифера, – ответила девушка, снова опустив глаза. – Он должен был быть со мной… Ни Михаил, ни Габриэль не знают, почему Люцифер не вышел из Клетки. И это меня просто убивает! А как вы узнали, что я на свободе?

Фролло ехидно ухмыльнулся и загадочно сверкнул карими глазами.

– Да так… Птичка на хвосте принесла…

Палами вздохнула и посмотрела на собеседника:

– Ладно, все. Веди меня к Аластару!

– Невероятная история…

Палами хотела что-то ответить, как неожиданно почувствовала тяжесть в ногах. Перед глазами девушки все поплыло, и она опять схватилась за стену. Адская боль снова начала терзать ее тело, и она согнулась. Поняв наконец, что с его подругой что-то не в порядке, демон подбежал к Палами и поднял её на руки.

– Тебе нужно на Землю! Ты себя в зеркало видела? Куда к тебе к Аластару? Ты же того…

– Неси меня к Аластару!

– Это да. Но сосуд…

– Фролло, мне повторить?!

– Ладно.

Черноглазый только вздохнул и поудобнее перехватил девушку и понес в центр Ада, в самую его глубину. Если в начале преисподней были только обычные, непримечательные, серые и холодные коридоры с каменными стенами, то в центре уже был истинный Ад. Горячий, жаркий и мучительный. Удивительно, насколько сильно отличалось начало Ада от его конца.

Палами понимала, что ей становится хуже от ужасной жары. Волдыри снова стали лопаться, и ей стало казаться, что больше она не выдержит. Но показывать свою слабость она не хотела, держась из последних сил. А Фролло все нес девушку по Аду. Палами все смотрела на огонь, который её окружал, слышала стоны, мольбы о пощаде и крики грешников, вопли израненных душ, которые после смерти отбывали наказание в Аду. И вот, спустя минут двадцать, парочка завернула в очередной коридор, ведущий в пыточные, оставив центр позади. Здесь стоны и крики были почти не слышны, а вокруг них вместо пламени снова были серые стены.

Фролло вздохнул и осторожно поставил Палами на землю.

– Прости, подруга, но мне туда нельзя. Я скрываюсь от Аластара… Он ещё не знает, что я завалил его задание, поэтому лучше мне ему на глаза пока не попадаться. Уж ты-то знаешь, что он делает за непослушание…

– Ещё бы… Он со всеми это делал. Нет демонов, которые бы не побывали в его пыточной! Я получала? Получала… Ты получал? О, да… Я помню нашу с тобой службу у него. Это было жестоко. Ладно, потом вспомним прошлое! – Шатенка только хмыкнула и посмотрела на демона. – Спасибо, что помог, Фролло. Без тебя я бы не смогла пройти сквозь весь Ад, через то пламя и через тех демонов-палачей. Я вообще не дошла бы до центра. Спасибо. Я твой должник.

– Всегда мечтал иметь в должниках возлюбленную Дьявола, – произнес довольный демон, на лице которого появилась довольная улыбка.

– Но тем не менее, – ответила девушка и повернулась. – Спасибо ещё раз. Удачи тебе. Не выводи Аластара из себя!

Фролло только подмигнул, и лицо парня засияло. Демон щелкнул пальцами и исчез. Пройс же сделала глубокий выдох и снова, держась за стены, направилась вперед. В глазах Палами в очередной раз поплыло. Хорошо, что пыточная Верховного Палача располагалась не так далеко и Палами, завернув за угол, оказалась как раз перед ней.

В пыточной все было как в старые, добрые времена. Аластар все также пытал свою очередную жертву, наслаждаясь криками и стонами бедняги.

– Аластар… – прошептала девушка прежде, чем потерять сознание.

Палач Ада обернулся и вздрогнул… Аластар моргнул думая, что у него начались галлюцинации. Он и не знал, что Палами вышла из Клетки. Демон отложил орудие пытки, и медленно подошел к лежащей на земле девушке.

***

– Палами!

Верховный палач перенес ученицу в другое помещение. Это была уже не пыточная, а скорее место, больше похожее на темницу: небольшая комнатка, каменные стены, покрытые мхом, такой же каменный пол. Само помещение освещается только двумя тусклыми факелами, а сквозь какое-то зарешеченное окно пытается пробраться лучик света от адского огня, окрашивая комнатушку в зловещий багровый цвет.

– Приходи в себя! – шептал наставник, легонько хлопая воспитанницу по щекам.

Но результата не было. Уже час Палами находилась без сознания, и Аластар ничего не мог с этим поделать. Верховный Палач вздохнул и задумался, что ему делать дальше. Потом прищелкнул пальцами и в его руке появилось небольшое ведро с ледяной водой. Аластар помедлил несколько секунд, а потом осторожно окатил лежащую девушку.

В первые минуты ничего не происходило, но затем Палами, застонав, зашевелилась. Ледяная вода помогла. Она медленно зашевелилась, почувствовав очередную волну неописуемой адской боли, а затем приоткрыла глаза. Пространство опять скакало, качалось и изворачивалось перед ее взором, но при попытке пошевелиться, боль усилилась настолько, что Палами не выдержала и все-таки жалобно вскрикнула.

Заметив, что ученица корчится от боли, Верховный Палач только хмыкнул и, подняв девушку с земли, уложил её на матрац, который находился в углу комнаты. Палами только вздохнула и хотела приподняться, но не смогла и пошевелиться. С волос стекала вода, а сама девушка задрожала от холода и адской боли.

– Тише, Палами, тише, – прошептал Аластар и склонился над ученицей.

Наставник, как сделал это когда-то архангел Гавриил, положил руку на лоб девушки и закрыл глаза. Он что-то прошептал, и глаза демона стали белыми. В первую минуту боль усилилась настолько, что Палами громко закричала, с силой выгнувшись и зажмурившись. Но, когда демон закончил, боль отступила и она почувствовала тепло. Экс-демон благодарно посмотрела на своего учителя, который её спас.

– А что ты сделал? – поинтересовалась она, присев на матраце и облокотившись спиной о стену.

– Немного снял твою боль, – спокойно ответил демон.

Аластар взял свою подопечную за руку, и Палами прикрыла глаза, чувствуя тепло его руки.

– Не понимаю, – залепетала она, посмотрев на своего учителя, – ничего не понимаю…

– Понимаешь, Палами, понимаешь. Но раз уж ты пришла ко мне сюда, то тогда давай поговорим. Расскажи мне, как так получилось, что ты освободилась из Клетки, а Люцифер – нет? Расскажи мне все “от” и “до”, тем более, мы уже никуда не спешим. Я слушаю…

Пройс не хотела все говорить, но она знала, что наставник настырный, и если приказал рассказать, значит – нужно рассказать.

И экс-демон начала свой рассказ.

И пока все рассказывала, Верховный палач её не перебивал, а внимательно слушал. Рассказ длился около получаса, и демон то хмурился, то сочувственно смотрел на свою экс-ученицу, явно переживая.

– Так все и было… А потом я покинула Париж, две недели назад, – закончила экс-ученица, смотря на своего учителя.

– Хм, интересная история, – заговорил он. – Я не знал, что у вас такая сильная связь с Люцифером. И что же ты делать теперь будешь? Его старший брат вышел из темницы, он сам там сидит. Да и что-то слишком легко Гавриил кольца всадников нашел… Атропос что-то слабину дала. – Аластар задумчиво помолчал. – Получается, о твоем возвращении никто не знал, и Михаил об этом позаботился? Мне никто не потрудился ничего сказать.

– Наверное, они не успели… – промолвила шатенка, тяжело вздохнув.

– Палами, а покажи мне, что с твоим сосудом? Я имел в виду на теле, лицо я и так вижу.

Экс-ученица только покачала головой и нехотя закатила футболку. Взору Аластара открылись огромные, гнойные язвы на теле девушки. Палами посмотрела на себя и только хмыкнула. Она заметила, как один из самых больших пузырей лопнул, а из раны побежала алая кровь.

– Тебе все хуже с каждой минутой! – сделал заключение демон.

– Хорошее наблюдение, – с иронией ответила Палами, опуская футболку.

– Не иронизируй и не язви, дорогуша. Самое плохое, что не знаю, чем тебе помочь! Прости, Палами, прости. Но я обещаю, что найду способ. Мы вытащим из клетки Люцифера, только ты, главное, верь мне.

Она тяжело вздохнула и с трудом поднялась.

– Я верю. А ещё я верю, что сама его спасу…

– Мы вместе спасем, Палами. Ты только не переживай. Тебе понятно? Чем больше ты переживаешь, тем хуже сосуду.

– Я не переживаю. Я настроена решительно, и скоро все будет, так, как надо, уж поверь мне, учитель.

Наставник только усмехнулся. Он видел, что его сильная и решительная ученица наконец-то возвращается. Раз уж она становится такой смелой и способной принять важное решение – значит, она справится. Пусть ее сосуд и ослаб.

– Славно, – Аластар резко хлопнул в ладоши и поднялся. – Знаешь, Палами, а я рад, что ты пришла. Я уже думал, что больше тебя никогда не увижу… После того всего… Я уже думал, что потерял тебя…

– Нет, не потерял. Я сама себя потеряла, Аластар, сама себя…

Палач Ада натянуто улыбнулся, а затем взглянул в карие глаза своей протеже.

– Не говори так. Выход есть из любой ситуации. Надо просто найти этот выход!