Текст книги "Пока цветет жасмин (СИ)"

Автор книги: Апполинария Меренкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 40 страниц)

– Палами, – неуверенно начал Михаил.

– Не стоит, – перебила шатенка деверя, посмотрев куда-то вдаль. – Не начинай мне читать психологических лекций. Типа, прошлого не вернуть, или так и должно было быть. Не говори мне про Атропос, не говори мне, что прошлое я должна отпустить. Прошлое нельзя забыть. Такое не забывается. И не говори мне насчет Амели, хорошо? Мне было достаточно увидеть её, понять, что она живет, и что я продала душу ради неё не зря. И я увидела. Увидела любимую сестру, у которой есть любящий муж, ребёнок, которая здорова и счастлива. Я увидела, что у неё есть семейный очаг, а она его истинная хранительница. Она просто счастлива и ничего не знает о сверхъестественном мире. Она не знает, что существуют демоны, ангелы, левиафаны, архангелы и тому подобное. Она не знает, что существует в мире нечисть и адские твари, с которыми так упорно борются братья Винчестеры. Она не знает, что есть монстры, демоны, призраки, вендиго и тому подобное. Она не знает, что я сидела в клетке с двумя архангелами – Михаилом и Люцифером. Что Дьявол готовил Апокалипсис, желая истребить ненавистных ему людей и стереть их с лица земли, что он убивал ни в чем не повинных. Что Аластар обучил меня пытать, сделал своей протеже, доверял мне, а я отказалась выполнить приказ, что Люцифер спустился в Ад и случайно заметил меня, маленького демоненка среди других его верноподданных. Она ничего не знает про Пайк-Крик, дом Ника в Дэлавере, о том, что Дэлавер стал моим личным местом заточения, а потом ты… Она ничего не знает про битву, заточение Люцифера Винчестерами, про ангельскую Небесную войну Габриэля. Не знает о нашем выходе из Клетки без моего мужа… Я могу продолжать вечность. Знаешь, что самое интересное, Михаил? Амели не знает, что Люцифер действительно существует. И никогда не узнает о том, что я жена Дьявола. Что я связана с семьей архангела Михаила. И ей хорошо от того, что она ничего не знает о мире сверхъестественного! Она просто живет! – Палами неожиданно закричала и вскочила с лавочки. Она даже не заметила, как из глаз снова полились слезы. – Я же так не могу! У меня нет жизни, понимаешь, Михаил?

Старший архангел слушал монолог экс-демона, не перебивая. Михаил понимал все, о чем говорила невестка, и понимал, почему девушка решила выговориться. Архангел только вздохнул и в опять стал успокаивать девушку.

– Ну, тише… Амели счастлива, и ты должна радоваться за неё. Ты увидела свою сестру, увидела, что она не страдает. Что она – счастлива, что её жизнь сложилась. В этом твоя заслуга, и ты должна радоваться за сестру.

– Только у неё больше нет старшей сестры! – перебив деверя, ответила Палами. – Я счастлива за сестру. Я рада, что она обрела счастье в жизни, и что ей лучше, чем мне. Что её жизнь другая – счастливая. А я, видать, сильно чем-то разозлила Атропос… И ещё вопрос, сколько я вообще буду страдать, и когда хоть на минутку почувствую себя счастливой? Хотя… О чём это я? Да никогда!

– Никогда не говори никогда, Палами, – тихо прошептал Михаил и неожиданно встал с лавочки. За ним встала и невестка, думая, что архангел собрался уходить. Но не тут-то было, – ты ещё будешь счастливой, Палами. Нужно просто немного подождать!

– Вы с Люцифером одно и то же говорите. Он ещё говорит, что сахар на дне! – Шатенка только грустно улыбнулась, смотря на деверя.

– И он прав! – коротко ответил Михаил, тоже окинув взглядом невестку.

Архангел неожиданно сделал шаг навстречу девушке. Шатенка явно не понимала, что он собирается делать, да и сам Михаил не понимал, что на него нашло… Старший архангел, легонько коснувшись пальцами подбородка девушки, внимательно посмотрел Палами в глаза и улыбнулся уголком губ. Палами вздрогнула от прикосновения сильных пальцев к коже. Михаил робко коснулся щеки девушки, убрал непокорный локон, спадающий шелковистым водопадом на щеку.

Экс-демон только вздрогнула от прикосновения. Ноги стали ватными, а по телу пробежали мурашки. Михаил провел ладонями по растрепавшимся волосам невестки. Палами машинально положила руки Михаилу на грудь, но не отталкивая, а как будто ища поддержки.

Девушка чувствовала, как в груди разрастается жар, постепенно охватывая все тело. Она смущенно опустила глаза, стараясь не смотреть на старшего архангела.

Михаил прикрыл на секунду глаза, услышав запах духов девушки. А потом…Его губы, сухие, обветренные, но горячие и жаждущие едва коснулись нежных, пока ещё холодных, безвольных губ невестки. Легкое касание, как смакование гурмана, впервые вкушающего новое блюдо. Михаил чувствовал и страх первого поцелуя, вкус нежных, желанных губ и робкое, но такое долгожданное ожидание, смакуя и впитывая этот вкус.

– Хватит! Я не могу так! – вскричала Пройс, с силой отталкивая Михаила.

Она до сих пор чувствовала этот сильный поцелуй, его страсть и чуть сладковатый привкус. Михаил вздрогнул. Он сам не ожидал, что сделает… Это. Только сейчас он осознал, что натворил: его маленькая искорка все-таки превратилась в пламя, полностью затмив его разум и здравый смысл, и чуть не доведя до беды.

Палами взялась руками за красное лицо. Постепенно она начинала осознавать, что произошло, и это приводило ее в ужас. Было очень тихо, даже туристы, вот буквально только что бегавшие по аллеям толпами куда-то подевались. Казалось, они сейчас одни в целом мире.

– Что ты сделал? – нарушила молчание Пройс. – Что МЫ сделали?

– Это… Это была ошибка, – пробормотал архистратиг, до которого начала доходить вся сложность ситуации, которую он же и создал.

– Измена… Давай выражаться так. Я – замужняя дама – поцеловала брата мужа. Понимаешь, что мы вообще натворили? – Шатенка нахмурилась и посмотрела на деверя.

– Да, – растеряно отозвался архангел, все ещё не веря, что позволил себе такое.

– Если Люцифер узнает, нам не жить. Ну, тебе-то жить, Михаил. Он твой младший брат и будет к тебе весьма снисходителен, а вот ко мне… Я же демон. И он имеет право делать со мной все, что пожелает нужным. Предать меня любому наказанию, которое посчитает нужным. Вплоть до пыток или убийства. Все демоны – творения Дьявола, и он имеет власть над каждым из них, даже если этот демон его жена. А я уже и не демон. Я уже почти человек, ибо моему сосуду приходит конец. И это тем более развязывает ему руки. Пытать человека легче, чем демона, и ты это знаешь. И это измена, Михаил. Поверить не могу, что я поддалась тебе! Что я натворила?! – Палами даже не заметила, как стала кричать.

Михаил молча стоял и не знал, что ему ответить. Новое чувство – чувство вины за свой поступок – овладевало им. И теперь из-за него Палами может пострадать. Да и он сам. Вряд ли Люцифер оставит такое безнаказанным.

– Я сам поверить не могу… – прошептал Михаил, склонив голову.

– Ничего не говори! Уходи и не попадайся мне на глаза, Михаил. Мне нужно обо всем подумать. Подумать, как поступить, и что теперь вообще делать. Мне нужно молить всех богов, чтобы Люцифер ничего не узнал об этом. А если он узнает, мне не жить. И ты молись за меня, Михаил. Рамбулье был ошибкой. Прости. Я думаю, нам нельзя больше видеться. Не ищи меня! Для меня Париж территория теперь запретная, а твой Рамбулье больше не место моего заточения.

– Палами, твой сосуд… Куда ты одна? Он же израненный… А как же твои язвы? Ты себя в зеркало видела? Точнее, свое тело? Куда ты без меня? Ты же пропадешь.

Но экс-демон уже не слышала последних слов архангела. Развернувшись, она бросилась по дорожке внутрь парка. Ошарашенный Михаил даже не думал ее преследовать, и Палами скрылась в глубине парка. Архистратиг медленно опустился на лавочку. Он поверить не мог, что сам все разрушил, поцеловав собственную невестку. Маленькая искорка превратилась в пламя, лишая разума. Но назад уже пути не было. Время повернуть назад нельзя, и за содеянное придется отвечать. Пламя, разгоревшееся из крохотной искорки, бушевало в груди, заставляя темнеть в глазах. За всем преступлением последует наказание, и архангел это понимал…

– Попались! Поверить не могу… Палами и Михаил… Люцифер будет удивлен.

Прошептала какая-то рыжая девушка, держа в руках планшет. Когда Михаил и Палами целовались, они даже не замечали, что за ними следила одна демоница, которая больше всего на свете ненавидела именно Палами.

Девушка и архангел даже не подозревали, насколько вскоре поменяется их жизнь…

Комментарий к Ах, парижские соблазны (Часть 2)

ВНИМАНИЕ: Все читаем офигенное, потрясающее дополнение от моей любимой Дашеньки. Люблю тебя, спасибо огромное за тааакой подарок. – https://ficbook.net/readfic/3472014

Мм глава снова о Париже, дяяяя.

Это ещё нормально. Дальше нас перекинет в Стамбул и на Кипр =)

Отдельное спасибо хочу сказать Дашеньке (Кошка-Дашка) которая вложила оогромный труд в фанфик и помогла мне, исправила и отредактировала.

Люблю тебя, любимка моя.

========== Откровенная правда ==========

Спустя неделю. Небеса. Эдем.

После рокового случая во французской столице и после того, как Палами покинула Рамбулье, Михаила в Париже явно больше ничего не держало. Поэтому архангел переместился в Рай, дабы полностью погрузиться в дела Небес. Он надеялся, что только так сможет забыть то, что произошло между ним и невесткой. Старший архангел переживал за жизнь Палами. Он знал, что её сосуд еле держится, а где сама девушка он понятия не имел. Да и вряд ли бы Палами хотелось, чтобы её кто-то искал сейчас. Вся эта нелепая ситуация заставила архангела Михаила с головой углубиться в дела Небес.

Уже неделю архангел ходил хмурый и задумчивый, а его лицо не выражало никаких эмоций. Только холод был на душе его. Сам себе архистратиг признавался, что это просто маска, которую он должен носить, дабы снова не вспоминать поцелуй в Париже. Архангел понимал, если обо всем узнает Люцифер, не поздоровится им обоим. И чтобы отвлечься от дурных мыслей и переживаний за жизнь Палами, он полностью посвятил себя Раю. Его желание углубиться в райские дела, снова показать себя великим воином и хладнокровным правителем теперь было сильнее. У Михаила даже появилось желание снова вернуть былое время, когда он только выстроил жестокую иерархию и жесткую дисциплину в своей армии и карал за малейшее непослушание. Михаил вспомнил, как жестко поддерживал дисциплину в Эдеме, содержа Небеса в порядке.

И, опираясь на все это, он решил плотно заняться ангельскими гарнизонами. Только это могло ему помочь. Убрав любые эмоции, Михаил снова стал жестоким и хладнокровным и снова взял все «в ежовые рукавицы», как говорится.

И уже спустя три дня воины в его армии снова ощутили всю жестокость правления Михаила на Небесах.

– Михаил вообще… Как с цепи сорвался. За эти дни он предал наказанию множество ангелов. За малейшую провинность он стал карать – и, на мой взгляд, неоправданно жестоко. При мне лично он приказал пытать одного ангелочка всего лишь за то, что тот не вовремя выполнил его какое-то там задание. А когда я хотел уйти, так он меня остановил и сказал, что это мне будет примером – что бывает с теми, кто ослушивается его приказов. Все снова вернулось на круги своя. Он, как и до своего заточения в Клетку, снова руководит Небесами и снова всех жестко строит. Как и в то время карал, так и сейчас. Не понимаю его.

Бальтазар, с бокалом в одной руке и с бутылкой коньяка в другой, вошел в здание небесной казармы и пристально окинул взглядом ангелов, которые были в помещении. Он залпом опустошил бокал, а затем заговорил:

– Боюсь теперь выполнять его поручения. То, что он сделал с тем ангелом…

– Ну, он же Верховный главнокомандующий войском Небесным, правитель Небес… Имеет право решать, кого поощрять, а кого карать. Да и что вы хотели? Служить в гарнизоне Михаила и под его началом… – отозвалась Орабель, которая сидела подальше ото всех и прижималась к Габриэлю.

– Да уж…Что-то братиш мутит, – задумчиво протянул Трикстер, посмотрев на Бальтазара. – В таком гневе его явно давно не видели. То ли ещё будет.

Ангел только усмехнулся и покачал головой. Он присел возле влюбленных и налил себе в бокал ещё коньяку.

– Да, с дисциплиной он явно перебарщивает…

– Габриэль, – неожиданно к младшему архангелу обратилась ангел Рахиль. Блондинка ехидно прищурилась, отложив в сторону какую-то тетрадь. – Неужели ты не знаешь, что творится с Михаилом? Брось, ты же все знаешь всегда. Ты же его правая рука. У тебя же везде свои ушки, верно? Неужели ты не знаешь, что вытворяет Михаил? Я понимаю, дисциплина нужна, но это уже перебор. Слово не скажешь… А если скажешь… Попадать под наказание от Михаила… Проще юношу поцеловать, чем выдержать кару от Михаила.

Услышав слова Рахили, все, находящиеся в помещении засмеялись. Асуф, которому предназначалась шутка ангелессы, только смущенно опустил голову, краснея. Парень явно не понял ее слов, но покраснел, чувствуя подвох.

– Юноша, – заговорил Бальтазар, – не стоит тебе краснеть. Мы же твои братики и сестрички… Да и Рахиль же не начала говорить о девственности…

– Кстати, да. Она же пошутила! – К диалогу подключился Габриэль, широко улыбаясь. В руках Фокусника появился шоколадный батончик. – Рахиль просто сказала. Мы же, и правда, не говорим на тему девственности…

– Помнишь Каса? Я думаю, лекция пошла ему на пользу, – Бальтазар засмеялся, опустошив очередной бокал.

– В университете тебе преподавать нужно! – с ухмылкой отозвался ангел Камаэль, посмотрев на Габриэля.

Фокусник только гордо вскинул голову, а затем получил звонкий подзатыльник от невесты.

– За что?! – переспросил удивленный Габриэль, посмотрев на неё.

Бальтазар уже не сдерживал смех.

– За то, что учили Кастиэля не тому! – отозвалась Орабель и отвесила ещё один подзатыльник. Теперь уже Бальтазару. – А тебе за смех! И за либидо. Уж я-то знаю, чему вы учили Кастиэля сидя в Небесной темнице.

– Какая строгая. Сразу видно, кто будет в доме хозяином. Мы девушки такие. Вам вообще спуску давать нельзя! – подключилась к диалогу Рахиль, лучезарно улыбнувшись.

– Так все, больше не трогайте юношу! Если ещё раз его тронете, узнаете, что такое мой гнев. Габриэль, ты же знаешь меня!

– Мы уже боимся, цыпочка, – с сарказмом произнес Бальтазар, подмигнув ангелессе, а затем получил от неё очередной подзатыльник.

– Она такая сексуальная, когда злится, правда? – Габриэль немного пошло улыбнулся, приобняв невесту за талию.

Бальтазар, а с ним и другие ангелы ещё громче рассмеялись.

Ангелы и дальше продолжали разговаривать, и только Марселина, сидящая в самом дальнем углу небесной казармы, не обращала внимание на собратьев. Девушка о чем-то думала и что-то быстро писала в небольшой тетради.

Веселый смех и разговоры ангелов как будто отрезало, когда отворилась дверь, и на пороге казармы появился архангел Михаил. Он внимательно смотрел на своих воинов. Первым заметил командира ангел Камаэль. Михаил был хмур и задумчив. Его лицо будто застыло неподвижной маской.

При виде Михаила ангелы быстро засуетились и стали строиться. Старший архангел только усмехнулся и движением руки приказал всем остановиться.

– Выйдете все! – коротко, холодным, точно лед голосом приказал он.

Перепуганные ангелы быстро побежали исполнять приказ своего правителя и, спустя считанные минуты помещение почти опустело. Только удивленные Гавриил и Орабель замешкались. Даже Марселина собиралась покинуть помещение, но Михаил остановил ее.

– Габриэль, тебе особое приглашение нужно? – нахмурившись, поинтересовался он, посмотрев на Фокусника, глаза которого стали как два блюда. – Я же приказал, всем отсюда уйти. Не зли меня!

– Эм, – младший архангел только опустил голову, чувствуя себя провинившейся первоклашкой перед строгим отцом.

А потом, взяв за руку Орабель, поскорее направился к выходу. Но на пороге остановился и обернулся к Михаилу:

– Какая муха тебя укусила? Братец, это уже перебор. Я ничего не имею против твоих методов воспитания и формирования военной дисциплины, но ты, кажется, увлекся.

– Габриэль, потом поговорим, – продолжил архистратиг, пропустив мимо ушей слова младшего брата.

– Ловлю на слове! – дерзко сказал Фокусник и вышел из помещения, уводя с собой возлюбленную.

Перед Михаилом осталась стоять только Марселина. Девушка мысленно перебирала в уме, где она могла так напортачить, раз её военачальник пришел к ней лично, выгнав остальных ангелов. Сердце ангелессы бешено заколотилось. Она знала, чего можно ожидать от разъяренного Михаила, особенно сейчас, когда старший архангел переживал не лучшие времена, и когда он за самые маленькие провинности так жестоко карал. Не хотелось Марселине оказаться в Небесной тюрьме или попасть в лапы палачу. Блондинка глубоко вздохнула, опустив взгляд и стараясь не смотреть Михаилу в глаза. Даже статус советницы и помощницы Михаила, его бывшей невестки, ангела, которому он доверял, ей бы не помог.

– Марселина, нам нужно поговорить, – первым нарушил молчание старший архангел, посмотрев на блондинку.

Ангелесса ниже склонила голову.

– О чем? Что я натворила? Оу, только не стоит меня предавать наказанию, как того ангела, о котором нам рассказывал Бальтазар. Тем более, зачем тебе лишаться такой обаятельной, хитрой, немного пошлой советницы?

Михаил удивленно посмотрел на воительницу.

– Подними уже глаза. Что ты как ребёнок? Какое наказание? Я не поэтому сюда пришел. Я не собирался поступать с тобой так же, как с тем ангелом. Он не выполнил приказ, и получил по заслугам! Я показал на примере того ангела, что такое неподчинение своему командиру, и что такое нарушение военной дисциплины. Я думаю, всем ангелам эта демонстрация будет полезна. Но тебя не за что карать, ты же ничего не сделала.

Ангелесса взглянула на командира, повинуясь.

– Я слушаю, Михаил. Чем смогу – помогу. О чем ты хотел поговорить? Я думала, ты пришел сюда, чтобы меня наказать… В последние дни с тобой происходит что-то странное. Ты настолько стал… Михаилом, что ли…

Архангел вальяжно прошел на середину помещения. Он понял, что ему сейчас просто необходимо выговориться. Держать в себе все он просто уже не мог. Он уже давно понял, что просто отыгрывается на своих подчиненных. Что свои страдания и чувство вины он выплескивает гневом и раздражением, от которых страдают невиновные. И сейчас ему нужен был ангел, который сможет его не просто выслушать, но и понять. Михаил знал, что именно Марселине он может выговориться, и она его поймет.

– Марселина, – начал говорить Михаил, смотря куда-то вдаль, – я совершил одно преступление, за которое теперь неминуемо понесу наказание… Я предал своего младшего братишку. Я не знаю, что мне теперь делать. Я уже триста раз пожалел о том, что сделал. Но я точно знаю, что оправдания мне нет!

Блондинка внимательно слушала своего начальника и старалась не перебивать. Девушка нахмурила брови, пытаясь сообразить, к чему сейчас клонил Михаил, что же он совершил такого, за что расплачиваются они все. И что послужило причиной того, что старший архангел вернулся к жесткой дисциплине и муштре.

– Ты говоришь загадками, Михаил. Я не смогу тебе помочь, если ты мне все не объяснишь. Какое преступление ты совершил? Какого брата предал? Которого из троих?

– Я… – старший архангел запнулся, стараясь уже не смотреть на советницу, – я… Как бы это сказать… Я предал Люцифера. Люцифера, своего маленького, капризного братишку…

– Люцифера? – Марсель удивленно посмотрела на архангела, явно не понимая, при чем здесь Дьявол, который сейчас заточен в Клетке. – Как ты его предал? То, что он остался там… Ты же тут не виноват. Почему-то Бальтазар и Орабель открыли Врата, но Люцифер остался там… И ты тут не при чем. О каком предательстве вообще может идти речь?

– Да при чем тут Клетка?! – Михаил даже не заметил, как повысил голос на удивленную Марселину, пугая её. – Ты будешь сегодня соображать или нет?

Марселина вспыхнула, отступая от разгневанного архистратига и виновато опуская голову, явно не понимая, что вызвало такую вспышку. Увидев это, Михаил опомнился.

– Прости, Марселина, я вспылил… Сам не знаю, что на меня нашло. Прости меня, пожалуйста.

– Да ничего, бывает, – понимающе отозвалась ангелесса, осторожно подходя к Михаилу и легонько касаясь его пальцев.

Архангел снова почувствовал то тепло, которое могут дарить прикосновения, и то тепло, которое подарила ему Палами в Париже. Только это касание было другим. Прикосновения Марселины были теплыми, сочувственными. Михаил вздрогнул, но убирать руку не стал. Наоборот, он вдруг сам ухватился за руку девушки, сжимая ее пальцы, но сделал это так, чтобы не доставить ей боль.

– В Париже мы были с Палами, – начал свой рассказ Михаил, нежно сжимая теплую мягкую руку ангелессы. – Ей стало хуже, и Габриэль исцелил её лицо, хотя все остальное… Ну, ты и сама знаешь. Мы побывали в Мулен Руж, а потом хотели пойти в Нотр Дам-де Пари, но перед этим Собором Палами встретила свою сестру, за которую продала душу. И, когда Палами её увидела… Я стал её успокаивать, когда нервы невестки сдали в очередной раз. Габриэль посоветовал мне сводить её в парк Монсо и там уже обо всем подумать. Мы так и сделали. Мы пошли в этот парк. И там…

Старший архангел резко замолчал. Марселина, которая до этого внимательно слушала собеседника, вопросительно вскинула бровь, не понимая, почему Михаил резко замолчал. Но она не стала торопить архангела, видя, как ему трудно продолжить.

– И что было там? – тихо спросила ангелесса, когда молчание затянулось.

Держа архангела за руку, Марселина вдруг почувствовала все эмоции Михаила, его страдания и вину.

– А дальше… – Михаил продолжил рассказ, набрав воздуха. – А дальше… Я её поцеловал… Это было тепло, странно и нежно…

– Что вы сделали?!

От неожиданного признания Михаила, Марселина впала в шок. Первые минуты девушка пыталась переварить то, что услышала от Михаила и пытаясь уложить все это в голове. Неожиданное признание её собеседника, повергло ангелессу в огромный шок, и девушка ничего не могла сказать. Она ожидала услышать от архангела все, что угодно. Но чтобы такое…

В помещении повисло молчание. Марселина думала, что отвечать Михаилу, а Михаил уже сомневался, правильно ли он поступил, рассказав все девушке.

– Знаешь, Михаил, а ведь я тебе говорила. Вот не говори мне сейчас только что-либо. Я тебе однажды сказала, что твои чувства к Палами до добра не доведут, и я оказалась права. Знаешь, я как будто в воду глядела… Я тебя предупреждала, говорила: «Доиграешься, Михаил». Почему я тебе не сказала, чтобы ты был острожным? Может быть потому, что архангелам не стоит напоминать о безопасности? Что даже маленькие детки знают, что отбирать чужие игрушки – плохо… Я не говорила тебе, чтобы ты был осторожным, я думала, ты сам это знаешь и понимаешь. Но, видимо, я просто ошиблась. И тебя нужно было не только предупредить, но и лекцию прочитать, чтобы не трогал игрушки братьев! Ну, это метафора. Ты должен быть хоть немного подумать своим котелком, кто такая Палами. Ты должен был учесть, что она немного неадекватная, она не соображает, что творит. Демон решается на суицид?! Да где это видано? Демон молит тебя о смерти? Ладно, она… Но ты… Ты должен был сразу унять любовный жар, погасить ту искорку, которая горела, пока она в пламя не превратилась. Но ты этого не сделал, в итоге вот что получилось. Я не знаю, что тебе тут сказать или посоветовать. Я не имею над тобой власти, и права осуждать тебя не имею… Мне ещё голова моя дорога.

Михаил удивленно смотрел на девушку, не решаясь её перебивать. На последней фразе архангел нахмурился. А Марселина тем временем продолжала:

– Знаешь, Михаил, ты доигрался до такой степени, что забыл, чья Палами жена. Люцифер выйдет из Клетки. Вопрос времени – когда он это сделает, но затем он не оставит это дело безнаказанным. Ты прежде всего подставил не себя, а её… Неужели так тяжело было держать себя в руках? Михаил, ты серьёзный, строгий, хороший старший брат, хороший сын нашего Отца. Ты никогда не давал слабины, никогда не проявлял какие-то эмоции или что-то в этом роде. Но когда появилась Палами, все изменилось. Она не только Дьяволу голову вскружила, но и тебе! Только с Дьяволом они муж и жена, а ты теперь один, преданный ею, и брата своего младшего подставил. У вас как в мюзикле Нотр Дам-де Пари, и самое смешное, что она-то не испытывает к тебе чувств… А она погубила и тебя, и себя! Когда об измене узнает Люцифер – а он узнает! – он покарает её по всей строгости адских законов! Она изменила Люциферу, мужу и своему правителю, в конце концов! Как вы могли вообще такое допустить?!

Ангелесса даже не замечала как стала срываться на крик, а Михаил виновато опустил голову, стараясь скрыть волнение и переживания. Архангел почувствовал, как переживания за жизнь невестки полностью берут над ним контроль, и как становится тяжело все это скрывать. Михаил слушал кричащую Марселину и понимал, что она во всем права. Он даже не мог ничего сказать в ответ. Каждое слово произнесенное этой девушкой было правдой. После содеянного многое изменится, а правда все равно раскроется. Ведь не зря же говорят: все тайное становится явным. Думая об этом, старший архангел чувствовал, как с каждой минутой ещё сильнее начинает переживать… Переживать за жизнь Палами, ведь он прекрасно знал, насколько в Аду суровы законы, и что бывает с теми, кто пошел против Люцифера.

А ещё архангел только сейчас осознал, что Марселина перешла на крик. Михаил, оторвавшись от своих мыслей, грызущих его изнутри не хуже тигра, удивленно посмотрел на ангелессу. Лицо Марселины раскраснелось, глаза сверкали нехорошим лихорадочным блеском.

– Ты очень эмоциональная, – подметил Михаил, слегка склонив голову набок.

– И это все, что ты можешь сказать?! Поразительно!

– Я не знаю… Но знаешь, Марсель, я уже не испытываю чувств к Палами… Все уже прошло… А вот последствия остались! Я понял, что совершил ошибку, но слишком поздно.

Ангелесса только развела руками и посмотрела на старшего архангела:

– Но ты поздно все осознал, понимаешь это? Да, Палами вообще огромная, ходячая, сплошная ошибка! Я не понимаю, как ты вообще мог такое сотворить?! Я понимаю, теперь ты одумался, но уже поздно, Михаил!

– Но я уже ничего к ней не испытываю! Чувства как ветром сдуло!

– Ты поздно одумался, понимаешь? Назад уже пути нет!

– А что это ты такая вспыльчивая? Ты как-то странно отреагировала на мое признание… Марселина, я уже жалею, что рассказал тебе. Почему ты так кричишь на меня? Я тебя не понимаю! И да… Придержи язык. Не забывай, с кем ты говоришь, и кто перед тобой стоит! – Тон Михаила неожиданно поменялся, став более строгим и суровым.

Изменилось также и выражение лица архангела. Оно ожесточилось, в глазах появился стальной блеск.

Марселина только выдохнула и попыталась взять себя в руки. Михаил явно рассердился не на шутку, и ангелесса, стиснув руки на груди, отступила на полшага назад.

– При всем моем к тебе уважении, – уже более спокойно начала говорить ангелесса. – Просто… Но все равно спасибо, что рассказал. Прости за крики и дерзость. Больше такого не повторится! Я всего лишь дала тебе совет…

Архангел вздохнул, и лицо его смягчилось.

– Я это очень ценю – твои советы. Я всегда прислушиваюсь к твоему мнению, Марсель, и тебе не за что извиняться. Марсель, я…

Но договорить Михаилу не дали. Старший архангел неожиданно замолчал, так как в небесную казарму вбежал ангел Инайа и что-то сказал шепотом Михаилу. Тот только кивнул, и ангел поспешно удалился.

– Прости, Марселина. Давай потом поговорим ещё? Появилось важное дело…

– Я всегда в твоем распоряжении. Только позови, – ответила блондинка, посмотрев на старшего архангела. – В любую минуту можешь приходить и советоваться. Я всегда поддержу и помогу чем смогу.

– Я это знаю. Мне повезло, что ты у меня есть, Марселина! – Михаил даже не заметил, как неожиданно произнес эту загадочную фразу. – Порой мне необходима твоя поддержка, Марси.

– Ты назвал меня Марси?

– Да… Мне вспомнилась почему-то наша первая встреча… Новобранец-ангел Марси, которая посмела перечить архангелу Михаилу…

– И архангел Михаил, который наказал новобранца-ангела Марси, которая посмела перечить этому архангелу Михаилу!

Старший архангел невольно заулыбался, а затем пошел к двери. Марселина проводила его взглядом, и погрузилась в тяжелые раздумья.

***

Яркое солнце озаряло чудесную ромашковую зеленую полянку в отдаленном уголке Небесного Сада. По хрустально-голубому небу плыли пушистые облака. В воздухе, наполненном удивительным ароматом фрезий, жасмина и пионов, слышались звонкие голоса птиц. Над красивыми цветочками, которые росли вдоль поляны и небольших аллеек, кружили бабочки и пчелы, опьяненные дурманящим ароматом этих цветов.

На этой полянке сегодня было по-особенному удивительно и весело. Габриэль, которому стало скучно, позвал некоторых ангелесс и ангелов поиграть с ним на этой полянке. Веселый проказник, задорный фокусник и весельчак решил сегодня провести время с пользой для себя и показать, что он ещё не разучился получать от жизни все: радость, веселье и семицветную радугу.

– Раз, два, три, четыре, пять, выходи играть, выходи играть. И я иду искать. О! В рифму сказал!

Архангел, весело улыбнувшись и дожевав шоколадный батончик, аккуратно пошел вглубь полянки, по дороге срывая ромашки и морщась от яркого солнца Эдема. Как только Фокусник произнес последнюю фразу, ангелессы, которые согласились составить проказнику компанию, быстро разбежались и попрятались. На лице сладкоежки появилась проказливая улыбка, и он неспешно начал искать ангелесс.

Гавриил заглядывал под кустики, под деревья, под цветы, ища своих друзей.

– Рахиль, как тебе там в розах? Не колет? – весело поинтересовался Фокусник, заглянув под куст из роз.

– Как ты меня нашел? Ты подглядывал? Проказник! – ангелесса встала с колен и сердито посмотрела на Габриэля.

Девушка выхватила из рук Габриэля небольшой букетик ромашек, которые он насобирал, и довольно сильно шлепнула им прямо по макушке архангела. Лепестки ромашки посыпались на землю, а Фокусник поморщился.

– Я не подглядывал! Просто… Я тебя по волосам заметил.

– Теперь вожу я? – Рахиль внимательно посмотрела на Габриэля, и её лицо тоже озарила улыбка.

– Я тебя первой нашел, а это значит – да. Иди под то дерево, будешь считать. Закрываешь глаза, а мы все прячемся. Люблю прятки. А я пойду… – Фокусник неожиданно замолчал, лукаво ухмыльнувшись. Он посмотрел куда-то вдаль. – Эсфирь, тебя не учили, что перебегать нельзя? Застукал я тебя. Ещё одну нашел.

– Умничка! – произнесла Эсфирь, подойдя к Рахиль и Габриэлю. – А вот Орабель ты никогда не найдешь!

– Я? Не найду невесту? А вот и не угадали! Найду.