Текст книги "Ганза. Книга 1"

Автор книги: Антон Требунский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Последним лежала небольшая рукописная книжка в черном кожаном переплете и пачка писем, очевидно личная корреспонденция мага. Я их бегло просмотрел. Ничего полезного, обычные письма человека, заинтересованного тем, как идут дела у друга, как его здоровье. Наверняка здесь был какой-нибудь шифр, не позволяющий непосвященному разобраться что к чему.

Книжка была личным дневником мага. В ней он описывал какие обряды совершал, и что во время них происходило. Я открыл ее наугад, морщась от неприязни.

«Февраль, 15. Год 1624.

Сего дня провел обряд над прядью волос нашего врага из Баварии. Волосы были вымочены в крови собаки, крещеной мною как Иисус Христос и распятой вниз головой на кресте. Произнеся как положено все шестьдесят шесть имен демонов, я призвал Аксельгора и сжег прядь в огне черной свечи, изготовленной с примесью крови младенца.»

Звучало как одна из тех дешевых страшных историй, которыми меня любил пичкать Альберт, рассказывая о некромантах. Но если хотя бы часть того, что он писал, происходила на самом деле, этот еретик-ведьмак заслуживал смерти на костре, о чем я немедленно сообщил Георгию и Кристофу. Те со мной согласились.

Дальше я читать не стал, лишь мельком взглянул на следующую страницу. Там рассказывалось о том, как некромант призывал демона по имени Абрамелин – я немедленно трижды перекрестился – чтобы задать ему вопросы относительно некоей личности из приближенных императора. Список действий, производимых ведьмаком, был еще более отвратительным.

– Тоже передадите мастеру Штейнману, – я кинул дневник на кровать рядом с братом Кристофа, все еще не пришедшим в себя.

В сундучке оказались дукаты, которые мы тут же поделили на шестерых. Каждому досталось почти по сотне – немалые деньги. Долю лежавшего без сознания Клемента засунули ему в штаны.

– Ты что собираешься сегодня делать, – спросил у меня Георгий.

– Пойду к Альберту, расскажу ему о бое. А вечером… здесь должен быть бордель, иначе бы этот город не защищали так яростно.

Георгий усмехнулся.

– Сладостен свет того Грааля, который вдохновляет тебя на поиски, рыцарь без страха и упрека, – произнес он голосом священника, проникнувшегося своею же проповедью.

– Давай вечером встретимся тут. Уверен, хозяин с радостью выставит нам бочонок вина за то, что мы поймали протестантского шпиона и спасли его таверну от лживых наветов, – это уже обычным тоном.

– Уезжаете завтра?

– Да, сразу в Бремен. А ты?

– Дня через два поедем в Оснабрюк, там нас ждет Себастьян. Слушай, Георгий, передай мастеру Болю, что мы почти завершили свое расследование, и то, что мы выяснили, может представлять для него большой интерес, – попросил я.

Георгий с радостью согласился. Мы похлопали по щекам Иоганна, привели его в чувство и пошли на первый этаж, в общий зал. Обрадовать хозяина.

XIX

Ворота медленно опускались. Гонец, придерживая за уздцы дергающую головой лошадь, терпеливо ждал. Наконец путь оказался доступен, и он двинулся вперед. Шел мелкий майский дождь, коловший острыми иголками лицо.

Во дворе королевского замка гонца встретил начальник сегодняшнего ночного патруля с тремя солдатами, вооруженными мушкетами и мечами.

– Новости для его величества, короля Густава, – сообщил гонец, размахивающий сумкой с бумагами.

Начальник мушкетерского патруля требовательно заглянул в сумку, но не увидев ничего, кроме свитков, раздраженно кивнул головой:

– Проходи!

Один из солдат довел гонца до входа в ту часть замка, которую занимал сам король. Передав его в руки гвардейца королевской роты, мушкетер отправился обратно на свой пост.

Еще несколько минут торопливой ходьбы по коридорам, украшенным гобеленами, картинами и старыми доспехами дедовских времен. Гвардеец попытался заговорить с гонцом, но тот молчал, погрузившись в свои мысли. Солдат плюнул на это и тоже замолчал. Зажженные кое-где факела освещали им путь. Изредка мимо них неторопливо проходил патруль – четверо гвардейцев, облаченных в кирасы и морионы, при мечах. Иногда навстречу попадались слуги, иногда люди в богатых одеждах – дворяне или члены королевской семьи.

Оба остановились у дверей, перед которыми стояли, тихо переговариваясь между собой, восемь гвардейцев того же полка, что и сопровождавший гонца солдат.

– С новостями для его величества, – сообщил гвардеец.

– С новостями для его величества, – заглянув в дверь, прошептал кому-то невидимому отсюда один из охранников.

Там – за дверью – раздались еще голоса. И наконец властный, требовательный голос произнес:

– Впустить его!

Двери распахнулись и гвардеец, пришедший с гонцом, подтолкнул его вперед:

– Давай, иди! – прошептал он где-то над ухом посланца.

Король сидел в резном кресле, почти у самого камина. Справа от кресла стоял мраморный столик, на котором лежало зачитанное Евангелие с многочисленными закладками. За столиком располагалось еще одно кресло – пониже королевского, не так богато отделанное. И пустое.

Гонец преклонил колено, опустив взгляд. Так прошло несколько секунд, прежде чем король негромко приказал:

– Встань!

Давид Брас – гонец при посольстве в Речи Посполитой – встал, не решаясь поднять глаз на своего монарха.

– Где письма? – поинтересовался Густав Адольф. На короле был красный камзол, форма его собственной гвардейской роты, капитаном которой числился. Левой рукой он ласкал кота, сидящего у него на коленях.

Гонец протянул королю сумку с письмами. Порывшись в ней, Густав II выгреб все бумаги, а ненужную теперь кожаную торбу кинул в пламя камина, согревавшего комнату. Кот дернул ухом, приподнял голову и оглядел комнату ярко-желтыми, огромными глазами. Взгляд его надолго задержался на Давиде, гонец поежился.

Густав тем временем успел вскрыть несколько писем и бегло просмотреть их. Почти половину он сразу же после прочтения сжигал. Несколько бумаг были отложены в сторону.

– Устное послание?

Гонец кивнул и начал медленно повторять заученные слова:

– Граф Фалькенберг сообщает, что его…

Король кивал в такт словам, изредка прищелкивая пальцами. Выслушав послание, он дернул рукой:

– Свободен.

Давид поклонился и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Один из гвардейцев пошел вместе с ним, показывая дорогу к комнатам для слуг.

Густав II посидел еще несколько минут, обдумывая только что полученные новости. Губы его шевелились, словно он беседовал с собой – привычка, о которой сам король не подозревал.

Встав из кресла, Густав потянулся и громко позвал:

– Христиан!

Портьера у дальней стены шевельнулась и из-за нее выступил толстяк в черных одеждах священника-лютеранина. Прочихавшись, он остановился возле стола и начал пристально разглядывать короля. Волосы соломенного цвета и внимательные карие глаза, не пропускающие ничего из происходящего вокруг – вот, пожалуй, и все, что в человеке выделялось с первого взгляда.

– Фалькенберг подписал договор, – возвестил король, опускаясь обратно в кресло.

– А что кардинал де Ришелье? – спросил священник, задумавшись на несколько секунд.

– Французское королевство выступило гарантом выполнения условий мира, – подтвердил Густав Адольф.

– Им нужен этот мир также, как и нам. Следующей весной Сигизмунд III вступит в войну, вернув восточные земли империи Фердинанду.

– Московия по условиям договора обязана поддержать нас, объявив войну Речи Посполитой как только моя армия вторгнется в пределы империи, – возразил король, задумчиво поглаживая бороду.

– Царь Федор не намерен выступать против Ганзы. Он боится потери налаженных торговых связей с Европой.

– Знаю, – перебил священника Густав. – Я направил в Москву послов. Они поедут вместе с теми послами на юг, о которых мы говорили того дня. С ними я направил письмо к некоторым московским дворянам, которые согласятся оказать нам определенные услуги, надавив на своего правителя, распустив нужные мне слухи, подняв смуту, в конце концов. У меня теперь достаточно денег для того, чтобы оплатить подобного рода услуги.

– Кстати, о посольстве на юг, – дернулся священник. – Когда они вернутся?

– Я не могу послать их морем, – энтузиазм короля несколько приугас. – Им придется ехать через Московию, поэтому их возвращения стоит ожидать не раньше весны следующего года.

– Я не вижу причин, по которым этот договор не может быть заключен. Но если что-то помешает… Стоит озаботиться, чтобы у нас руках оказался другой неожиданный сюрприз императору Фердинанду. Без этого нас может постигнуть судьба Кристиана Датского, – напомнил королевский духовник.

Густав вскочил:

– Кристиан – безмозглый идиот! – он нервно прошелся из угла в угол. Священник следил за своим монархом одним взглядом, не поворачивая головы. – Не успев восстановить порядок в своем королевстве, полез в новую войну. Из-за пригоршни монет и куска балтийского побережья!

Король резко остановился, взглянув на отца Христиана.

– Ты думаешь, я делаю то же самое? – священник промолчал. – Нет! Получив от Ост-Индской компании деньги, я не брошусь тут же нанимать всякий сброд. И не буду немедленно вторгаться в империю. Мне жаль, во-первых, моего королевства. Во-вторых, моей армии. И в-третьих, моя честь!

Густав успокоился и сел в кресло.

– Я не могу сейчас набрать войско, которого требуют эти торговцы. Те, кто настолько нуждался в деньгах, что готов был отдать за них меч и жизнь, ушли вместе с Кристианом. Те, кому не хотелось разменивать свою шкуру на золото, не согласятся на это и сейчас.

– Выход? – спросил священник.

– Я нашел выход, – ухмыльнулся король. – Регулярное войско. Королевское войско, набранное из крестьян, горожан. Скажем, по два человека от двора или от квартала… Это можно решить и потом.

– У них будет причина одерживать для вас победы, – понимающе кивнул священник. – Их семьи, земли, имущество – все это остается здесь, в Швеции, в безраздельной власти вашего величества.

– Эти два миллиона дукатов помогут мне собрать непобедимую армию, – прошептал король. Священник незаметно улыбнулся. – Пусть император думает, что я беден как церковная мышь! Настанет весна, и он будет неприятно озадачен.

– Осмелюсь напомнить, государь, что о вашем договоре с Ост-Индской компанией Английского королевства вполне может уже быть известно всей Европе. Поэтому ваше вступление в войну вряд ли будет неожиданностью для Фердинанда и его союзников.

Густав нахмурился, смотря в камин. Слова отца Христиана – его духовника, а по совместительству и советника – в очередной раз показывали незаменимость священника в делах подобного толка.

– Так, – сказал он после минутного молчания. – Мое посольство на юг является тайной даже для Фалькенберга, а тебе я сообщил о нем только спустя неделю, после того, как отправил их в путь.

– Им придется пересекать территорию Московии, – напомнил отец Христиан. – А царь Федор может озаботиться тем, куда они направляются.

– Плевать! Скажут, что они – посольство в Персию. Там действительно будут послы в Персию, по мелким, незначительным делам. И будут пятеро человек, одному из которых известна настоящая цель их миссии. Он поведет этих пятерых туда, куда приказал направится я. Твоя задача, Христиан, обеспечить сокрытие привезенной ими информации, когда они вернутся. Сделать так, чтобы никто из них не проболтался о результатах миссии или даже о том, что подобное вообще происходило.

Священник вопросительно потер рукой горло.

– Да, пожалуй, – подумав, согласился Густав, – тех четверых. Пятый, граф Фастолф, должен сначала рассказать мне о том, чего смог добиться. О его молчании я позабочусь сам.

– Граф Фастолф, – медленно повторил за королем пастор, делая пометку в памяти.

– Да, – подтвердил Густав II Адольф. – А теперь можешь быть свободен.

Священник грустно улыбнулся и направился к двери за портьерой.

XX

– Мартин, постой!

Юноша остановился, собравшись уже сесть на коня, оглянулся и увидел спешившего к нему мастера Зольгера.

– Постой!

Мартин, служивший гонцом при Верховном Магистрате Ганзы, нечасто становился объектом внимания таких важных людей, как мастер Ансельм. С пятнадцати лет, когда старший брат – писарь при Ульрихе Дункеле – пристроил его на эту службу, он выполнял мелкие поручения, разносив по Бремену записки для других служащих союза или изредка отвозив послания в ставку герцога Альберта Валленштейна.

Сегодня был хлопотный день – все остальные гонцы были на заданиях, большей частью в других городах. Конечно Ганс, глава курьеров, должен был вернуться сегодня из Гамбурга. Но у мастера Боля не было времени ждать.

Полчаса назад он вызвал Мартина к себе в кабинет и юноша впервые увидел главу Верховного Магистрата воочию. Сам мастер Иероним дал гонцу задание не мешкая отвезти послание в Оснабрюк и передать его там некоему лейтенанту из роты какого-то Родерика Виндорта, остановившемуся в таверне «Еще одну». Этот офицер вместе с двумя товарищами должен был немедленно приехать в Бремен и явиться с докладом к господину Болю.

А теперь за Мартином лично явился мастер Зольгер. Такой интерес со стороны выборных глав из Верховного Магистрата льстил юноше. Он твердо уверился, что получил важное задание и был готов на что угодно, лишь бы выполнить его.

– Мартин, мастер Боль приказал тебе отправиться в Оснабрюк? – спросил, отдышавшись, выборный представитель от Любека.

– Да, господин выборной глава. Я должен передать послание лейтенанту Лихтеру из рейтарской роты Родерика Виндорта. Согласно приказу мастера Боля, он… – и Мартин выложил все задание.

– Уф-ф. Все верно, – облегченно вздохнул мастер Зольгер. – Я все-таки успел.

Юноша внимательно смотрел на него, ожидая дальнейших распоряжений.

– Планы меняются, Мартин, очень часто меняются, – не совсем понятно пояснил мастер Зольгер. – Ты должен передать лейтенанту Лихтеру, что ему необходимо оставаться в Оснабрюке, ожидая пока Магистрат не выработает дальнейшего плана действий. Тогда к нему немедленно направят гонца с инструкциями. Понял? – парень кивнул. – Повтори.

Мартин повторил все послание слово в слово. За отличную память его и взяли на посыльную службу.

– На, возьми, – мастер Зольгер снял с шеи цепочку с серебряным медальоном и протянул ее гонцу. Юноша взял ее и одел на себя. – По медальону тебя узнает лейтенант и удостоверится в правдивости твоих слов. Отправляйся как можно скорее, от этого зависит твоя будущая судьба. Постарайся не медлить с выполнением задания, если хочешь, чтобы я взял тебя к себе личным посыльным.

Мартин просиял и спустя мгновение оказался в седле.

– Уже спешу, мастер Зольгер, – ответил он улыбаясь и пришпорил коня.

Подождав, пока цокот копыт по мостовой не стихнет в отдалении, мастер Ансельм утер пот и прислонился лбом к стене конюшни, оказавшейся на удивление холодной.

– Господи, твоей помощи прошу…

XXI

Магистр Николаус ходил по комнате из угла в угол, словно рассерженный волк по клетке. Черные одежды развевались за его спиной словно два крыла летучей мыши.

– Почему?! – его голос скрипел от злости. – Почему, я вас спрашиваю, идиоты?! Почему его убили?

Двое человек, стоявших у входа, с виноватым видом переглядывались друг с другом. Никто из них не решался заговорить первым. Магистр был сегодня зол и у него была на то причина. Само плохое было в том, что оба они – кто-то больше, кто-то меньше – были виноваты. Магистр Николаус был скор на расправу, они в этом уже убедились.

Поступив на службу всего чуть меньше месяца назад, маг уже сделал головокружительную карьеру в руководстве голландской Ост-Индской компании, став правой рукой самого мэтра Лодекина. А тот, как известно, был одним из наиболее влиятельных людей в Европе. Например, мог позволить ради целей компании – а значит своих целей – нанять для войны с императором короля Кристиана Датского.

– Как вы могли прозевать этих убийц? Вы все знали заранее! Идиоты, какие идиоты! – маг в возмущении заломил руки, остановившись в центре комнаты.

– Их было больше, чем нам сообщили вы, магистр Николаус, – осмелился оправдаться один из стоявших перед ним людей.

– Значит я виноват?! Да? – угрожающе зашипел чародей, лицо которого как всегда было скрыто капюшоном рясы.

– Вы сказали, что будет пятеро убийц, – быстро затараторил человек, надеясь успеть все выложить раньше, чем маг превратит его в лягушку, как многократно обещал это сделать.

– Ну?! – потребовал продолжения магистр Николаус.

– Их оказалось шестеро, – неуверенно закончил другой человек, переминавшийся с ноги на ногу слева от оправдывающегося.

– Вам-то какая разница?! Шестеро или пятеро?! Убили бы лишнего и все дела! – маг уже не говорил, срывался от злости на крик.

– Он тоже был колдуном, – пугаясь собственной смелости, возразил первый. – В коридоре нашли фляжку с остатками какого-то зелья.

– Колдуном? – переспросил магистр Николаус. Оба энергично закивали, хотя у каждого были свои мнения на этот счет.

– Фридрих Штейнман, проклятое отродье, – маг тихим голосом начал размышлять вслух. При имени главного ганзейского чародея, известного на всю Европу, оба виновных истово перекрестились. – Нет, нет, не он. Слишком мелкая сошка для него. Кто же тогда?

– Вам известно что-нибудь про него? – спросил он наконец у своих подчиненных.

– У нас есть его описание, данное хозяином трактира, – поспешил ответить второй. – Высокий, широкоплечий…

– Гениально! – вскричал магистр Николаус, вне себя от злости, всплескивая руками. – Половина мужчин империи, да что там, всей Европы, попадет под это описание!

– …в белой шелковой рубашке, с мечом, двумя пистолетами, темноволосый. Небольшой шрам на шее, давно заживший. Имени его при хозяине трактира не называли. Но был на дружеской ноге с главным из ганзейских убийц. Жил в гостинице «Последняя месса» вместе с еще одним дворянином, раненым в ногу. Тот, второй, был пониже ростом…

Маг внезапно остановился, прислушиваясь, словно в комнате зазвучал чей-то неслышимый для всех остальных голос. Он схватился руками за голову, скрытую черной тканью капюшона. На мгновение его согнуло пополам, затем он распрямился. Руки чародея дрожали.

– Ну почему это происходит именно сейчас?! – магистр Николаус бросился к расстеленной на столе карте империи и сопредельных стран. – Оснабрюк?! Он воспользовался маяком и поехал в Оснабрюк?! Какого черта ему там понадобилось?!

Двое непонимающе переглянулись – слова чародея представлялись им полнейшей бессмыслицей. Как, впрочем, и большая часть его разговоров с самим собой.

– Ладно, – скрипел тем временем себе под нос маг. – Придется поехать, наверняка этот идиот привез мне что-то важное. Можете быть свободны, – обратился он к двоим своим подчиненным.

Те поспешили воспользоваться случаем и ретироваться из комнаты, в которой ураганом бушевал охваченный гневом магистр Николаус. Но когда второй человек уже закрывал за собой дверь, окрик колдуна заставил его вернуться:

– Постой! Там не было еще третьего, высокого, светловолосого и худого?

Человек непонимающе мигнул:

– Нет, третьего там не было.

– Понятно, – задумавшись о чем-то, произнес одними губами магистр Николаус. – Можешь идти.

Когда дверь закрылась, он прошелся по комнате, еще раз взглянул на карту и начал думать вслух:

– К тому же в той троице магом был невысокий, черноволосый лифляндец. Не сходится… Потерять такой ценный источник информации! – он в раздражении прищелкнул пальцами. – Теперь еще ехать в Оснабрюк!

XXII

Себастьян расхохотался и хлопнул Дитриха по плечу:

– Иерг Эндорфер? – потом обернулся ко мне. – Арнольд Боксбергер? То, что я слышал об Альберге Парасе, говорило о нем, как о проницательном, хитром человеке. Но это…

Он опять зашелся в приступе смеха.

Мы попали в оснабрюкскую гостиницу «Еще одну» поздним вечером четверга. Себастьян, прикончивший еще до нашего приезда пару кувшинов вина со своим приятелем, встретил нас с распростертыми объятиями. Едва мы сели за стол в таверне и выложили Себастьяну все, что о нем думаем, его приятель незаметно испарился.

Фон Вормсвирген обещал все объяснить, но сначала потребовал рассказа о наших приключениях. Сейчас, выслушав его до конца, он восхищался выдержкой и сообразительностью Дитриха. Мне, честно говоря, было немного завидно.

– Просто прекрасно, – сказал Себастьян, потребовав еще вина. – А теперь о деле. Три дня назад приехал гонец из Бремена, от мастера Боля. Принес приказ, чтобы мы оставались в Оснабрюке до получения дальнейших распоряжений. Совал мне в лице какой-то медальон, по которому я должен был его опознать.

– Амулет? – уточнил я.

– Нет, простой медальон. Мы должны будем выполнить в недалеком будущем ответственное задание для мастера Боля. Кстати, здесь я известен как лейтенант Иоганн Лихтер.

– Дай угадаю, – усмехнулся Дитрих. – Из наемной рейтарской роты капитана Родерика Виндорта.

– Именно. Теперь про мага из Кельна…

– Его больше нет, – сказали мы со Штаденом в один голос.

Лицо Себастьяна исключало всякую нужду в вопросах с его стороны. Достаточно было просто на него посмотреть.

– В Кельне я встретил одного своего бывшего сослуживца по Черной роте, вместе с еще четырьмя мушкетерами, – начал свое повествование Дитрих. – Они были посланы мастером Болем и Штейнманом на убийство этого колдуна. Я договорился пойти вместе с ними и участвовать в этом деле. После боя с применением магии… Да, мага убил я. После схватки я осмотрел личный архив чародея и нашел много интересного. Во-первых, вот это.

Штаден кинул на стол перед Себастьяном несколько свитков.

– Это рекомендательные письма на получение в Ганзе крупных сумм денег, – пояснил он. Фон Вормсвирген просмотрел цифры, проставленные на бумагах, и присвистнул.

– Кроме этого, – продолжил Дитрих, – там был личный дневник мага. В нем описывались его заклинания. Кое-что я пересказал Альберту. Была еще книга его расходов…

– Где?! – тут же протянул руку Себастьян. Но увидев наши ухмылки, возопил. – Почему вы ее не привезли? Это же такой…

– … Кладезь информации! – хором закончили мы с Дитрихом и все трое рассмеялись.

– Нужно было отдать ее лейтенанту Фрауэнбрейсу, отвечающему за это убийство. В конце концов, Себастьян, в Бремене тоже есть профессионалы по части траты денег.

– Ладно, – нехотя согласился фон Вормсвирген, не желая признаваться, что на службе у Союза есть специалисты и получше его. – Может и найдется кто-то, кто сумеет с этой книгой разобраться. А что еще?

– Несколько договоров с неприсоединившимися пока еще к Евангелической унии курфюрстами. И несколько гульденов, – Дитрих улыбнулся. – А теперь твоя очередь рассказывать о своих подвигах.

– Я здесь узнал кое-что о том, куда этот маг тратил свои деньги. Покупал шпионов при князьях-легистах, нанимал подстрекателей крестьян. И помимо денег от Унии, получал золото из Англии.

– Двойной агент, – предположил я. – Работал на мятежников, а помимо всего прочего передавал полученные сведения английской Ост-Индской компании. Без участия ост-индцев, как мы видим, в этой войне ничего не происходит.

– Зачем им информация о военных действиях в империи? Чтобы знать, куда направить своих лучших эмиссаров, советников Иерга Эндорфера и Арнольда Боксбергера?! Так, что ли?

– Дополнительный источник информации о Союзе, – пояснил свою мысль я.

– Вполне возможно, – согласился Себастьян. – Далее, самое главное: это не тот маг, который засветился в Амстердаме.

– Так я и думал! – невольно вырвалось у меня. – Тот был некромантом, а этот больше специализировался на работе с информацией и людьми.

– Раз думал, сказал бы раньше! – возмутился Дитрих. – Нам бы тогда не пришлось руководить униатскими войсками при осаде Кельна.

– В то время, когда в Амстердаме происходила эта бойня, кельнский маг присутствовал здесь, в Оснабрюке. Собственно, я и поехал сюда ради того, чтобы выяснить это.

Я устало потер лицо ладонями – сказывались многочисленные дни в пути, многочисленные нервные потрясения, не совсем еще зажившая рана в бедре и совершенное непонимание того, что происходит:

– А кто тогда этот маг из Амстердама? И что мы вообще здесь делаем?!

– Спокойно, Альберт. Задание мы выполнили, поучаствовав помимо этого в разгроме войск униатов, убийстве графа Рекнагеля и уничтожении мага мятежников. Теперь мы должны получить обещанное вознаграждение и новое задание. Будем ждать инструкций от мастера Боля. Хозяин, еще вина!

Мне хотелось как можно быстрее покинуть Кельн и попасть в Бремен, чтобы получить плату за выполненную миссию и приступить к решению проблемы с фон Эрбахом.

Мы прикончили еще два кувшина с вином, когда фон Вормсвирген внезапно вспомнил:

– Черт, совсем забыл! Гонец из Бремена был найден мертвым вчера вечером. Был зарезан на окраине города. Ни лошади, ни его нехитрых пожиток убийцы не тронули, – речь Себастьяна становилась все менее и менее понятной.

Я и Дитрих переглянулись. Наверное мы оба подумали об одном и том же – предчувствие опасности блеснуло в двух парах глаз.