Текст книги "Ганза. Книга 1"

Автор книги: Антон Требунский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

XVII

Несмотря на шум толпы на площади, в зале заседаний Верховного Магистрата Ганзы было тихо. Свет утреннего солнца проникал сквозь большие окна, украшенные цветными витражами. Они выходили во внутренний дворик и только поэтому имели право на существование. Тем не менее мастер Ульрих Дункель постоянно спорил с мастером Болем, твердя об опасности, которой может подвергаться жизнь выборных представителей из-за огромных окон.

Иероним Боль оглядел собравшихся в зале людей: все они были проверенные временем выборные мастера Ганзы, мастера своего дела: торговли, политики, управления. Мастер Ансельм Зольгер из Любека, мастер Николаус Ольдингер из Ростока, мастер Отто Кляйнергейм из Гамбурга. Не хватало лишь мастера из Киля, Андрея Пегнитцера, принявшего яд, когда войска Кристиана Датского ворвались в город.

Кроме выборных городских мастеров, присутствовали еще мастера Дункель и Штейнман. Первый был главнокомандующим войсками Ганзы, второй был верховным магом Союза.

Дождавшись пока все собравшиеся умолкнут, мастер Боль начал свою речь.

– Сегодня мы собрались здесь, чтобы принять ряд решений, могущих иметь огромное значение не только для нашего Союза, но и для всего христианского мира в целом. Мы, как одна из самых значительных сил, существующих в Европе, должны принять такое решение, которое наши потомки будут вспоминать с гордостью и которое обеспечит нашему союзу дальнейшее процветание, – мастеру Болю плохо давались речи, полные возвышенных слов. По его мнению, они больше подходили для дворян, священников и прочих пустобрех, не способных реально воспользоваться имеющейся у них властью, а умеющих лишь говорить, говорить и говорить. – Война угрожает нашему существованию. Уже пал Киль, один из пяти наших городов. Хвала господу, хоть и со значительными потерями, но войсками Католической лиги была снята осада с Любека и Гамбурга. В планах наших врагов взятие Бремена.

Присутствующие, особенно Ульрих Дункель, иронично улыбнулись. Мастера Зольгер и Кляйнергейм, выборные главы от осажденных городов, к счастью находились в Бремене, когда датская армия начали осаду. Но около недели назад Кристиан IV был вынужден отозвать своих солдат к себе, в центр имперских земель, обеспокоенный продвижением к Любеку и Гамбургу войск Католической лиги.

– Мы не можем вести войну самостоятельно, наш главный союзник – дом Габсбургов – постепенно сдает позиции, уступая мятежным князьям и иноземцам одни земли за другими. И сегодня, на этом заседании, мы обязаны выработать план действий, которые укрепят наше положение и приведут войну к победе. Нашей победе.

Несмотря на то, что он говорил о неустойчивом положении Союза, мастер Боль вовсе не испытывал страха перед будущим. Он знал реальное положение вещей, знал и то, что вторжение датских войск обречено на провал. Остальные собравшиеся тоже понимали это, но таков был порядок заседания.

– Первым подлежит обсуждению вопрос о передаче денег банкирскому дому Фуггеров, обслуживающему императора. Фердинанд не желает усиления армии Католической лиги и ему нужны деньги и собственный полководец, помимо Тилли. Переданные нами средства пойдут на подготовку новой имперской армии, набор наемников и склонение к союзу тех стран, которые не определились еще со стороной, занимаемой ими в войне.

– Какова сумма? – поинтересовался мастер Кляйнергейм.

– Три миллиона дукатов.

– Крупная сумма, – спокойно прокомментировал полученный ответ гамбургский мастер.

– Отчет о порядке подготовки этих денег лежит на столе, – указал мастер Боль. – Просмотрите его и выскажите свои возражения, если они появятся.

Несколько минут выборные мастера просматривали бумаги, затем по одному выразили свое согласие. Документ был утвержден.

– Следующее, товарная и денежная помощь, а так же льготы в торговле, предоставляемые Речи Посполитой. После заключения мира с Густавом II Польско-литовское государство находится в бедственном положении. Мы должны поддержать Сигизмунда III. Он – один из вернейших Риму и императору монархов, а вдобавок ярый сторонник Контрреформации. Как и его дворяне. Сражу скажу, что денежная сумма еще не установлена, равно как и торговые льготы. Их требуется обсудить.

После полутора часа дебатов, были установлены масштабы помощи, оказываемой королю Речи Посполитой. Мастер Боль вызвал своего охранника, мушкетера Черной роты, и отправил его с посланием к одному из своих помощников, дабы тот начал работу по сбору средств для Польско-литовского государства.

– У меня вопрос, – поднялся мастер Николаус Ольдингер из Ростока. Взгляды присутствующих заинтересованно устремились к нему. – Почему до сих пор не отправлено посольство во Французское королевство? Католическая страна не может игнорировать опасность Реформации, способную распространиться чумой по всей Европе. Предлагаю назначить людей в посольство и отправить его как можно скорее.

Некоторые из мастеров усмехнулись, глаза других выражали такое же недоумение. Ответил мастер Боль:

– Вы, должно быть, не слышали, мастер Николаус, – начал объяснять мастер Боль. – Новым главой французского кабинета министров избран герцог Арман Жан дю Плесси, кардинал де Ришелье. Этот человек охвачен болезненной идеей французской гегемонии в Европе. И он пойдет на что угодно ради того, чтобы помешать возникновению габсбургской империи и утверждению власти императора Фердинанда. Его правая рука – отец Жозеф, «серое преосвященство» – долгое время уже смущает умы мятежников-униатов, обещая поддержку Французского королевства.

– А буквально две недели назад присутствовал на тайном собрании представителей английской и голландской Ост-Индских компаний, что происходила в Амстердаме. И скорее всего подписал с ними документы, заверяющие союз Франции с обеими компаниями, – неожиданно добавил мастер Ансельм.

Мастера Боль и Штейнман с интересом поглядели на него, не ожидая от выборного представителя из Любека такой осведомленности о делах вне империи.

– Так сообщает доверенное лицо, – ответил мастер Ансельм на вопросительно приподнятую бровь верховного мага Союза.

– Кстати, об Амстердаме, – развил тему глава Верховного Магистрата. – Трое моих людей были отправлены туда с целью получить хоть какую-нибудь информацию о нашем посольстве, от которого длительное время не поступало никаких известий.

Никто не обратил внимание на то, как мастер Ансельм вздрогнул, услышав начало рассказа Иеронима Боля.

– Они отправились туда на корабле, принадлежащем одному из наших тайных агентов, Батисту Камбеа. После этого я не получал от них никаких известий. Но третьего дня мне доставили письмо из Амстердама, где один из наших людей сообщает мне о том, что корабль «Толстая Кэтти» был обстрелян из пушек и потоплен в порту города по распоряжению властей. Еще более неожиданным оказалось следующее послание, из Оснабрюка, пришедшее буквально вчера. Его автором оказался глава той маленькой миссии, которую я послал в Амстердам. Он сообщает, что смог добыть некоторые ценные сведения и передает их мне. В числе прочих новостей он говорит, что живущий в Кельне маг-протестант – тот о котором я рассказывал вам на прошлом собрании – ежемесячно тратил крупные суммы денег. Автор письма сообщает, что смог выяснить пункт назначения этих затрат. Это оказались влиятельные фигуры среди униатов и некоторые люди, имеющие отношение к крестьянскому восстанию на юго-западе империи. Помимо всего прочего, он так же платил деньги особо болтливым языкам, которые возмущали народ против всех иноземцев – датчан, испанцев, поляков и австрийцев. Еще мой человек сообщает, что кроме основного источника денег – казны Евангелической унии – этому магу платили откуда-то из Англии.

– Опросив различных свидетелей, автор письма выяснил, что этот маг не покидал город тогда, когда в Амстердаме произошел налет на наше посольство. Он также упоминает, что смог раздобыть из первых рук информацию о штурме этого самого посольства. В числе всего остального, там присутствовал сильный чародей-некромант. Мои люди первоначально приняли его за кельнского мага, о котором узнали из неких своих источников. Но теперь становится ясно, что там действовал совершенно другой чародей. То есть у мятежников возможно наличие второго мага.

Мастер Боль поднял голову, прекратив изучать письмо, и заговорил непосредственно с аудиторией.

– А сегодня утром вернулись солдаты, посланные мной на устранение кельнского мага. Они рассказали, что в операции вместе с ними участвовали один из остальных двоих моих агентов из той миссии в Амстердам. Эти двое каким-то образом сумели преломить ход битвы с графом Рекнагелем Пфальцским, в результате чего Готфрид Лейгебе наголову разбил войска мятежников. После убийства колдуна двое агентов направились в Оснабрюк. А вспоминая еще раз письмо, добавлю, что автор собирался задержаться в Оснабрюке на несколько дней. Очевидно, намереваясь дождаться своих товарищей. На сегодня все, объявляю заседание закрытым.

Мастера начали вставать, переговариваясь между собой по поводу последних слов главы Верховного Магистрата. Мастера Боль, Дункель, Штейнман и Зольгер последними вышли из залы. Иероним остановил одного из проходивших мимо ганзейских служащих:

– Сбегай в курьерскую комнату и прикажи Мартину немедленно подняться ко мне. Скажешь, что речь пойдет о поездке в Оснабрюк, пусть он готовит коней.

Когда посыльный ушел, мастер Боль повернулся к остальным мастерам:

– Думаю, надо приказать этим троим героям немедленно направиться сюда, в Бремен, и подробно сообщить о результатах своей миссии. У меня есть несколько слов для них.

XVIII

Все было не так уж и плохо. Я оставил Альберта залечивать раненую ногу в «Последней мессе». У него были свои колдовские методы лечения, а я, как добрый католик, не хотел присутствовать при их использовании, пусть даже целительская магия и была разрешена папской буллой в прошлом веке. Альберт обещал, что будет готов отправится в путь не далее, чем через два-три дня.

Это было хорошо. Я не надеялся, что он сможет победить Рекнагеля, потому что не был уверен даже в своих шансах на победу, достанься граф мне. А наш маг выжил и получил всего одну рану. Правда он теперь не мог ходить и еще долго будет хромать, но я понял, что недооценивал его способность к выживанию.

Себастьяна в таверне конечно же не было. Он оставил нам записку у трактирщика, в которой требовал, чтобы мы следовали за ним в Оснабрюк.

Среди убитых и взятых в плен униатов капитана Альберга Параса не было, что внушало мне вполне понятные опасения. Этот дьявол сделает что угодно, лишь бы отомстить нам с Альбертом за свое поражение и за наш обман. Слава и известность – вот что важнее всего для капитана наемников. Поэтому Альбергу будет необходимо поддержать свое лицо, убив нас.

Я отправился к графу Лейгебе, надеясь узнать хоть что-то о той тысяче флоринов, обещанной императором за голову Рекнагеля. Альберт здорово поправил наше благосостояние, выстрелив в лицо графу, хоть мы и не особо нуждались в деньгах.

Выходя из таверны, я чуть было не сбил с ног невысокого солдата:

– Гляди куда идешь! – беззлобно прорычал я, не собираясь задерживаться, чтобы объясняться с ним.

– Дитрих? – недоверчиво спросил солдат.

Я резко обернулся, собираясь выхватить из ножен меч. Мне хронически не везло на встречи со старыми знакомыми – один Рекнагель чего стоил.

– Ты здесь откуда? – удивленно воскликнул Георгий Фрауэнбрейс. Я расслабился и опустил руки, сердце бешено стучало.

Этот солдат служил вместе со мной в Черной мушкетерской роте, в Бремене. Когда мне дали Серую роту, он, кажется, дослужился до лейтенанта. Он был толстоват, любил пиво и много смеяться. Однако сейчас на нем не было формы лучших ганзейских мушкетеров. О чем я тут же его и спросил.

– Пойдем, – ответил Георгий, взяв меня под руку и заведя обратно в «Последнюю мессу». – Без пива это долго рассказывать.

Я рассмеялся, вспомнив наши прошлые попойки в свободное от патрулей время.

– Меня, Бэта и еще троих парней направил сюда мастер Боль, – рассказывал Георгий полчаса спустя. Он вытребовал у хозяина пару кувшинов пива совершенно бесплатно, объяснив это тем, что он один из доблестных защитников отечества от протестантов. Думаю, он сам даже и не подозревал, где на самом деле находится его отечество.

– Мы должны кончить одного мага здесь, – объяснил Георгий таким тоном, будто убийство магов было для него обычным делом. – Ну, знаешь, живет здесь и шпионит за нами, а потом наши парни из-за него гибнут.

Все мои сомнения относительно моей встречи с ним окончательно рассеялись. У меня даже возникла неплохая идея.

– А вы готовы ко встрече с ним? Сам знаешь, демоны, ожившие мертвецы и тому подобное.

Георгий помялся немного, не желая, видно, признаваться в том, что опасается предстоящего дела. Затем ответил:

– Нас инструктировал мастер Штейнман. Объяснял что надо делать, сказал, что все эти сказки про убийство колдуна и последнее проклятье – всего лишь бабкины сказки. Рассказал что маги могут, а что нет.

– Мастер Штейнман? Он в Бремене? – удивился я. Последним, что я слышал, были рассказы о том, как он преподает мистику в Кракове. Альберт, помню, еще хотел съездить туда, посетить пару его лекций.

– Вот он и вернулся. Может даже специально, чтобы нас напутствовать, – объяснил мне Георгий.

– Понятно, – я углубился в изучение пива.

– А ты что здесь делаешь? – поинтересовался Георгий спустя несколько общих вопросов о том, как у меня дела.

– Нас с Альбертом сюда еще раньше направил мастер Боль, – признаться, я не очень-то и врал. Ведь мастер Боль и впрямь направил меня узнать, что произошло с ганзейским подворьем в Амстердаме. Кто виноват, что расследование завело меня в Кельн.

– Здесь еще и этот твой дружок? – не знаю почему, но Альберт вызывал у Георгия неприязнь.

– Да, в комнате наверху. Отлеживается с раненой ногой. Он немного пострадал, когда убивал Рекнагеля, – с невозмутимым видом объяснил ему я.

– Рекнагеля?! – подпрыгнул на месте Георгий. – Он убивал Рекнагеля?!

– Ну да, – подтвердил я, – Мало того, еще и убил.

– Рекнагеля Пфальцского? Графа Рекнагеля? – на всякий случай уточнил Георгий.

– Ну да, я же тебе говорю. Зарубил его и все. Чего ты так волнуешься? Волноваться надо Альберту. Император ему графский титул обещал, а он отказывается. Говорит, что хочет остаток жизни книги читать, да своим колдовством заниматься, – глаза Георгия лезли на лоб все выше и выше. Я, конечно, немного приукрасил последние события, но исключительно ради дела. – Я вот думаю, может император мне титул отдаст, я ведь тоже в убийстве участвовал. Альберту спину прикрывал.

Георгий тяжко вздохнул. До этого момента он вполне был доволен своим лейтенантским званием, но услышав про титул, стал печальным, словно прыщавая толстуха из борделя, которую солдаты собираются скинуть со стены на противника, вместо того, чтобы разумно воспользоваться ее прелестями.

Этого-то я и ждал:

– Только знаешь, Георгий, не хочется мне этот титул получать. Одна морока от него, а пользы никакой. Что ты граф, что капитан – пуле все равно. Я вот что думаю, давай я завтра с твоими ребятами пойду к магу загляну. Мне такое развлечение больше по душе.

Георгий просветлел. С Дитрихом-капитаном ему легче было смириться, чем с Дитрихом-графом.

– Конечно. О чем речь!

Я позвал хозяина и потребовал еще пива.

Утром, как мы и договорились, я ждал Георгия с его парнями на одной из улиц, выходящей на городскую площадь. Нога Альберта сегодня выглядела не такой пострадавшей. Он посыпал ее своими порошками и обмотал тряпицей, пропитанной каким-то травяным настоем, которым пропахла вся комната. К сожалению у него было очень мало подобных лечебных средств, иначе бы я не опасался прогулки до чародея, работающего на мэтра Лодекина.

Я рассказал Альберту о встрече с Георгием и о том, как исхитрился получить его согласие на мое участие в карательном налете. Наш маг испытывал обоюдную неприязнь к моему бывшему сослуживцу и от души весело смеялся над моим рассказом.

Потом Альберт дал мне несколько ценных советов о том, как маг может защитить себя от противника. Рассказал так же, что мощь чародеев очень сильно преувеличена и преимущественно они пользуются магическими вещами, заранее подготовленными на все случаи жизни. Чем сильнее маг, тем больше у него вещей. Совсем уж искусные маги, вроде мастера Штейнмана, могут-таки творить свои чары в любой момент. По крайней мере, так я понял его объяснения.

Еще Альберт дал мне два своих порошка, первый из которых, будучи брошенным в лицо, лишал жертву возможности нормально двигаться и заставлял совершать бессмысленные телодвижения. При этом надо было обязательно произнести: Perinde ac cadaver – Альберт усмехнулся чему-то своему, когда сказал мне текст этого заклятья. Второй нужно было растворить в воде и выпить, тогда движения становились резкими и более быстрыми, что позволяло гораздо точнее наносить удары.

Сейчас я стоял в тени крупного двухэтажного дома, прячась от нещадно палившего солнца, и рассеяно вертел в руках небольшую флягу с растворенным в ней колдовским концентратом. Я заметил трех здоровых молодых парней, неспешно прогуливавшихся по улице, на которой стоял. Они старались задеть кого-нибудь из бюргеров и не упускали случая пристать к более-менее симпатичной горожанке. Сначала я решил, что это и есть те парни из Черной роты, о которых говорил Георгий, но их было только трое, вместо положенных четырех.

Мои сомнения скоро разрешились, когда подошел сияющий Георгий с крепко сбитым англичанином чуть повыше его самого.

– Пойдем, – сказал он вместо приветствия.

– Те трое твои? – спросил я, указывая на парней, прохлаждающихся сейчас навроде меня в теньке.

Георгий кивнул, но по вытянувшемуся лицу я понял, что не должен был узнать в них солдат. Ха! Он ведь сам лейтенант, а потому должен знать, что офицер, да еще и сам бывший солдат Черной роты, узнает мушкетера после одного взгляда.

– И каков план действий? – спросил я, когда мы прошли несколько кварталов и настало время собственно поинтересоваться, а куда же мы идем.

– Маг снимает комнату в «Мракобесе», это трактир на окраине. Мы трое заходим туда, потом остальные. В определенный момент я заказываю себе комнату на втором этаже и иду с тобой туда, заказав обилие вина и жратвы. Джемс, – Георгий указал на англичанина, идущего рядом с нами, – завязывает ссору с парнем из той троицы. Потом, когда они начнут изображать потасовку, то незаметно втягивают в нее одного из охранников мага, который постоянно сидит внизу, в общей зале. Джемс и еще один из наших усмиряют его, прекращают драться и остаются наблюдать за тем, как бы кто не пришел магу на помощь снаружи. В это время оставшиеся двое бегут наверх, где мы с криками о помощи врываемся в комнату. В комнате у мага сидит еще один охранник. Они, вроде, не новички в своем деле, поэтому драться будут. С помощью остальных двух солдат, которые присоединятся к нам позже, мы покончим и с магом, и со вторым охранником.

План показался мне не самым идеальным, но выбирать особо не приходилось. Тем более я надеялся на порошок, данный мне Альбертом, который я собирался бросить в лицо чародею. И, конечно же, на пистолет.

Мы вошли в таверну. Нельзя сказать, что она была забитой народом, но для общей свалки и потасовки людей там хватало. С полдюжины солдат, столько же бюргеров, двое верзил-вышибал и несколько служанок, разносящих вино, пиво и еду.

Хозяин, стоявший у очага и готовивший там что-то, радостно посмотрел на нас, очевидно подсчитывая в уме, какие барыши он получит сегодня от двух новых компаний, заглянувших в его таверну. Я не стал его разубеждать.

Мы заняли ту часть стола, что была поближе к лестнице на второй этаж. Напротив расселись трое наших будущих «противников». Джемс Бэт, говоря со своим английским акцентом, заказал темного пива, отчего добрая половина трактира обернулась, чтобы посмотреть на нас.

Георгий ткнул меня локтем в бок, незаметно указав на человека, сидящего в сторонке от основной массы посетителей трактира:

– Это первый из охранников мага.

Я кивнул ему и отпил пива, стараясь успокоить себя. Я боялся предстоящей схватки с магом. Знакомый с детства страх перед сверхъестественным вновь охватил меня. Так было перед боем с вервольфом, который чуть было не загрыз меня в Киле. И если бы не Альберт, я бы сейчас не пил бы здесь пиво. Иногда, хотя я в этом никогда не признаюсь, я побаиваюсь и нашего мага. Особенно после случая в Амстердаме. Человек, который имеет такую власть над людьми, не может не внушать страх.

Я опустил взгляд – руки вроде не дрожали. Хорошо. В любом случае снадобье Альберта мне поможет.

Георгий подозвал трактирщика и бросил на стол несколько дукатов:

– Комнату и принесешь туда вина, да чего-нибудь пожрать.

– Третья справа, ваши милости, – ткнул пальцем по направлению к лестнице хозяин. Затем, подобострастно улыбаясь, взял монеты и отправился готовить нам завтрак. Жаркое над огнем, очевидно, изменило заказчика, как только хозяин увидел наше золото.

Мы встали из-за стола, оставив пиво Бэту, и пошли наверх. Когда мы поднялись до второго этажа, я кинул взгляд назад и увидел, как Джемс со всего размаху шлепнул по заду одну из служанок.

– Поганая протестантская свинья! Приехал сюда наших девок лапать! – немедленно заорал на весь трактир один из наших «подсадных уток», вскакивая на ноги с ножом в руке. Джемс медленно поднимался с лавкой в руках. Я улыбнулся и продолжил подъем.

Коридор был узкий и грязный, как, впрочем, во всех гостиницах. Я залпом опустошил бутылочку со снадобьем от Альберта, осторожно поставив ее на досчатый пол, чтобы не звенела.

– Что это? – спросил Георгий, настороженно смотря на меня.

– Вино оставалось. Допил, чтоб не пропало, если мне не повезет, – прошептал я в ответ.

Лейтенант улыбнулся и обнажил меч, стараясь делать это как можно тише. Я почувствовал как по всему телу начинает разливаться приятное тепло, успокаивая трясущиеся руки и помогая разуму обрести хладнокровие. Потом взвел пистолет, взяв его в левую руку, а правой вытащил меч, освященный в Ватикане. Я надеялся, что он поможет мне в борьбе против этого сатанинского отродья.

– Ну что? – я был готов ко встрече хоть с демоном из преисподней.

– Пошли! – свистящим шепотом приказал Георгий, когда шум снизу наверняка стал слышен во всех комнатах.

Вдохнув как можно больше воздуха, я заорал:

– Господин, господин! На вашего слугу внизу напали, там режут протестантов! Вам надо бежать, господин!

Я еще несколько секунд орал эту чушь, удовлетворенно прислушиваясь к торопливым шагам снизу по лестнице: наши двое мушкетеров спешили к месту настоящего боя.

Дверь распахнулась и я выругался – Георгий рванулся туда, закрыв мне обзор и лишив меня возможности выстрелить. С пистолетом в левой руке и мечом в правой я бросился за ним.

Комната была большой. Возможно раньше здесь были две комнаты, перегородку между которыми потом сломали. В центр стоял стол, из-за которого приподнимался одетый во все коричневое толстенький саксонец, ростом еще меньше Георгия. Рядом с ним стоял отпрянувший от двери человек в кирасе с мечом в руке.

Как только появилась возможность, я выстрелил в маленького человечка, надеясь свалить мага до того, как он успеет сотворить какое-нибудь заклятье или, того хуже, просто убежит.

Я промахнулся, откинул разряженный пистолет, и бросился к нему с мечом. Такая толстая свинья будет отличной мишенью. Он двигался медленнее меня – не хватало опыта во владении оружием – но все же успел вытащить из-под стола меч, который был короче моего на добрую ладонь.

Маг, к моему удивлению, сумел показать не самый плохой класс владения оружием, отразив несколько ударов. Потом я выбрал удачный момент и раскроил ему череп. Глаза его все недолгое время нашего поединка были полны страха. Меня трясло, мгновенно вспомнились сказки о предсмертных проклятьях умирающих колдунов. Но он совершенно молча осел на пол, всплеснув руками и выронив меч.

Стирая левой рукой кровь, забрызгавшую мою одежду, и все еще дрожа от напряжения, я обернулся к Георгию, будучи уверенным в его победе. Мне хотелось уйти отсюда как можно скорее.

Я никогда так не пугался с самого детства. Только что убитый мною маг шел ко мне с пугающей улыбкой безумца, поднимая меч. За его спиной ко мне медленно направлялся еще один он, а у левого края стола лежал на полу в луже крови Георгий. Двоих наших мушкетеров не было видно.

Я яростно атаковал второго мага – полную копию первого – надеясь только на меч. Одними губами, стараясь не сбить дыхание, я прошептал «Изыди!». Третий двойник мага приближался. Даже надежда выжить начала оставлять меня. Бился этот маг очень даже неплохо, не то что первый двойник, убитый мной в самом начале схватки. Когда третий маг-близнец оказался за спиной у второго, я набрал воздуху, чтобы закричать и предупредить мушкетеров внизу – если они еще были живы – чтобы убирались отсюда.

Но мой крик застрял в глотке, когда третий двойник обрушил свой меч плашмя на голову своего близнеца-чародея.

– С вами все в порядке, капитан Штаден? – спросил этот маг.

Не знаю, что бы я ему ответил, но резкий вскрик справа предупредил меня: я дернулся в сторону. И если бы не это, то возникнувший из воздуха охранник чародея лишил бы меня ударом своего клинка возможности побеседовать потом с самим магом.

Я парировал его следующий удар, потом еще один и аккуратно рубанул его через лицо. От силы моего удара охранника откинуло назад и он упал на спину.

В моих глазах на мгновение полыхнуло пламя, комната качнулась вокруг меня, и я чуть не упал, но сумел взять себя в руки и обернулся к третьему двойнику мага.

Передо мной стоял один из мушкетеров Черной роты, внимательно следя за каждым моим движением с мечом в руке. Я встряхнул головой, приводя в порядок мысли. Маг сумел провести нас всех, заставив каждого из нас выглядеть его подобием. Но ему это не помогло, я его убил.

– С вами все в порядке, капитан Штаден? – повторил мушкетер.

– Он-то в порядке, – раздался голос справа. Георгий медленно приподнимался с пола, зажимая левой рукой рану на правой. Через пальцы текла кровь.

– С тобой-то что произошло? – честно говоря, я беспокоился за него.

– Он оглушил меня заклинанием, а потом ударил, но я успел прикрыться рукой. Слава богу, не отрубил начисто.

– Оглушил заклинанием? – переспросил я, перевязывая ему раненую руку оторванной от коричневой рубахи мага полосой ткани.

– Ну да, это он был магом. Тот, в коричневом – подставка. Мишень для нападения, – морщась от боли, объяснил Георгий.

Я покачал головой, пытаясь понять, что же произошло:

– Значит так. Мы ворвались сюда. Ты напал на настоящего мага, я на его коричневую дерьмовую подставку. Я убил это отродье, ты – нет.

– Потом он исчез, оставив меня раненым на полу, а вас заставил видеть всех окружающих близнецами этого коричневого ублюдка, – встрял Георгий.

– Поэтому Клемент напал на вас, а вы на него, капитан – добавил мушкетер, указывая на все еще лежавшего на земле напарника.

– А почему ты его оглушил, вместо того, чтобы наброситься на него или меня? – заинтересовался этим моментом я.

– Я вошел позже, после того, как колдун сделал свое заклинание. Поэтому я видел все таким, какое оно есть. И решил оглушить брата, чтобы мы могли заняться делом.

– Это могло бы оказаться опасным для тебя, – проворчал я. – Мало того, что ты мог и не оглушить своего братца, еще и я наверняка постарался бы избавить себя от опасности с твоей стороны, пусть даже и кажущейся мне.

Мушкетер лишь пожал плечами.

– Потом колдун появился прямо из ничего и я крикнул, пытаясь предупредить тебя, – закончил Георгий.

Я поблагодарил его кивком головы и на всякий случай еще раз осмотрел повязку:

– Найдешь здесь лекаря, а еще лучше – покажешься мастеру Штейнману, чтобы он осмотрел тебя. У этого отродья могло быть зачарованное оружие. Я бы не хотел, чтобы ты попал на тот свет раньше, чем я поставлю тебе бочку пива за предупреждение.

Георгий проворчал:

– Давай, занимайся делом. Обыщи комнату, а потом вали за своим графским титулом, – но он не сумел сдержать улыбки.

Он переместился в кресло, где сидел настоящий охранник мага, толстяк в коричневой одежде. А мы принялись переворачивать, выламывать, раскидывать по полу все, где можно было спрятать хотя бы иголку.

Георгий сидел и изредка подгонял нас:

– Давайте, давайте, нужно обрушить тот книжный шкаф и посмотреть, что за ним!

Или:

– Дитрих, Кристоф! Сорвите тот ковер, он наверняка скрывает тайник!

От души веселясь, мы выполняли его указания и ломали все, до чего можно было дотянуться. Было невероятно легко, сбросив напряжение битвы, радоваться тому, что ты остался жив, а на полу умирает не твой друг, а приятель мертвого уже врага.

Мы действительно обнаружили тайник с бумагами за тем самым ковром, запертый сундучок, дюжины две мешочков с какими-то травами и порошками и несколько непочатых бутылок дешевого рейнвейна.

Кристоф, все еще не пришедший в сознание брат которого лежал на вспоротом и вывернутом наизнанку тюфяке, снял с убитого мага два серебряных кольца с драгоценными каменьями и золотой кулон в форме змеи, кусающей себя за хвост.

– Это могут быть волшебные вещи, с проклятьем на них, – сказал ему я. Он по-новому, со страхом взглянул на собранные украшения, держа их на вытянутой как можно дальше ладони.

– Отдашь мастеру Штейнману, он разберется, – я решил все-таки не запугивать его до смерти.

Парень облегченно вздохнул, ссыпал все в мешочек, висящий у него на поясе, и отряхнул руки.

– Мешочек потом сожжешь, – зловещим голосом внес свою лепту Георгий. Кристоф испуганно кивнул.

Я начал перебирать бумаги мага и тут же понял, на какую кладезь информации – как сказал бы Себастьян – наткнулся.

Первыми лежали копии договоров с некоторыми нейтральными курфюрстами. Теми, которые предпочитали отсиживаться у себя в замке, не примыкая ни к одной из сторон. Кое-кто из них, вступив в Евангелическую унию, очень сильно ее бы усилил. Я отложил договоры в сторону. Несомненно, мастер Боль найдет способ как использовать полученную информацию.

Следующим шел толстый фолиант, содержащий реестр денежных затрат. Будь здесь Себастьян, он мигом бы разобрался, что к чему. А так придется передать дальше по инстанциям…

Потом – я все-таки удержал возглас изумления – дальше лежала пачка денежных квитанций на получение денег в Ганзе. Речь шла об очень крупных суммах. Борьба длилась недолго, и я сунул значительную часть этих векселей за пазуху, улучшив для этого момент, когда на меня никто не смотрел. Часть пришлось оставить. Мастер Боль должен знать, что в Союзе есть крупный агент врага, который раздает такие векселя. И, в конце концов, мы все равно потратим эти деньги на выполнение миссии.