Текст книги "Последний маг Империи (СИ)"

Автор книги: Антон Щегулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 3
Диана Орлова

― Как кто? Совы! Треклятые совы! Весь второй этаж в этих совах.

Я поднялся наверх и моему удивлению не было предела. Вокруг действительно не было пустого места без совы. Они буквально повсюду. На полу, на кровати, в уборной, на подоконниках, на шкафах.

Серые, чёрные, белые. Всех мастей!

– Софья, откуда они взялись? ― воскликнул я.

– Прилетели, Павел Андреевич, ― издевательски ответила служанка, ― Всё загадили, как я это убирать буду? Все бумаги перепутали, письма порвали, подушки выпотрошили. Я их и метлой, и кочергой. Хоть бы хны. Это какой-то ужас!

Одна из белых сов, завидев меня взлетела с подоконника и приземлилась на моём плече.

Я почувствовал приятное тепло, будто мы с этой совой родственные души.

– Ну, Софья, если эти совы порвали письма с долговыми обязательствами, то их можно даже отблагодарить, ― с улыбкой произнёс я.

– Как же я не додумалась, Ваша Светлость! ― воскликнула она с сарказмом. ― Спасибо, совы!

Женщина отвесила низкий поклон. Правда сделала это очень нервно.

Из чёрствой, хладнокровной особы она внезапно превратилась в живого человека. С чувствами и эмоциями. Похоже, хаос оказывает на Софью чудотворное воздействие.

Мне никогда не нравилось её стеклянное, бесчувственное выражение лица.

– В последний раз такое случалось, на двадцатипятилетие вашего отца! ― грозно сообщила она. ― Только тогда не совы прилетели.

– А кто же?

Она посмотрела на меня, глядя исподлобья.

– Кошки.

– Прилетели? ― с ухмылкой спрашиваю я.

– Очень смешно!

– И почему появились именно кошки? ― улыбнулся я.

– А вот вы мне и скажите, Павел Андреевич! ― она всплеснула руками. ― Да вот только недалеко вы от отца ушли. Будете молчать, как и он. А мне потом всё убирать. Тоже молча!

С этими словами она ушла на первый этаж, а я остался наедине с совами.

Почему именно совы? Откуда? Зачем? Почему у отца были кошки? Какой-то дурдом.

– Софья! ― заорал я на всё имение.

Я почувствовал её недовольство. На минуту воцарилась тишина вокруг, на меня глазели совы со всех сторон. От этого даже стало не по себе. Затем Софья поднялась, закутанная в большой, тёплый платок.

Я смотрел на неё с подозрительным прищуром.

– Да, Павел Андреевич. ― произнесла она недовольным тоном.

– У нас остались папиросы в доме? У нас должны быть папиросы! Я сейчас с ума сойду.

– Павел Андреевич, у нас ничего нет. Пока вы не дадите мне денег, я не смогу из воздуха вам достать ваши папиросы.

Я тут же метнулся к сейфу, что был спрятан в одном из шкафов. Покрутил ручку лимба, услышал заветный щелчок и открыл дверцу.

Вопреки моим ожиданиям, всё было на месте. Облигационные займы, деньги, акции. На первый взгляд могло показаться, что я сказочно богат.

Но многие из этих бумаг теряли свою ценность не по дням, а по часам. Я достал деньги и передал их Софье.

– Этого должно хватить, ― сказал я, ― Жду завтра целый ящик папирос. Только Раухен Шмидт. И никаких других. Поняла?

– Поняла, Ваше Сиятельство, ― зевнула Софья и взяла деньги, ― Что-нибудь ещё?

Но не успел я продолжить, как несколько сов взлетели и покинули приёмную. Следом за ними и остальные. Так, через минуту помещение практически опустело. Остались лишь три совы.

– Ох, ― вздохнула Софья, ― Посмотрите только, какой хаос? Павел Андреевич, я завтра это уберу. А вы поспите в гостевой сегодня, правда? Я там всё прибрала, новое постельное бельё положила.

– Нет, я здесь заночую. Бардак меня не пугает, ― строго ответил я, ― И не переживай, Софья, они вернутся.

– Как вернутся? Может окна закрыть, чтобы не возвращались?

– Окна закрыть? Ты верно шутишь? Я умру от удушья!

Она задумалась.

– Иди, Софья, мне надо поработать.

Я едва успел сесть за рабочий стол, чтобы наконец разобрать бумаги, как в дверях снова появилась Софья.

– Ну что ещё? ― раздражённо спросил я.

– К вам гости, Павел Андреевич.

Я всплеснул руками и закинул голову назад от негодования. Бесконечная череда событий, сменяющих друг друга.

– Кто вздумал прийти сюда ближе к ночи⁈― задал я риторический вопрос. ― Передай гостю, что ему здесь не рады. Пусть возвращается утром.

– Гостья сообщила, что у неё есть ответы на ваши вопросы, ― тихо произнесла Софья.

Гостья? Я напрягся.

– Так и сказала? ― нахмурился я. ― И что за гостья?

– Представилась, как Диана Орлова.

Я помотал головой.

– Не знаю такую.

Я посмотрел на кипу документов. Разумеется, никакого желания сидеть с ними всю ночь у меня не было.

– Так тому и быть, ― наконец сообщил я, ― Передай гостье, что я спущусь в скором времени.

Оглядев приёмную, я добавил:

– Будь любезна, приготовь всё необходимое, чтобы я привёл себя в порядок. День выдался уж очень скверный.

Софья поклонилась и ушла. А я остался наедине со своими мыслями. За сутки на жаре я успел обильно пропитаться потом. От меня дурно пахло, но это решаемо. Достаточно накинуть жакет поплотнее, да опрокинуть на себя стакан одеколона.

Надеюсь, встреча стоит того, иначе я попросту потеряю последнюю каплю терпения.

Диана Орлова? Фамилия знатная, да только Орловых сейчас столько, что уж и не отличишь, где знать, а где самозванцы.

Вниз я спустился, одетый в тёмно-синий жакет, приятно пахнущий и с улыбкой на лице. Пришлось вылить на себя половину флакона духов, чтобы соответствовать правилам приёма гостей.

В конце концов это мог оказаться крайне важный человек, способный положительно повлиять на моё будущее. Я окинул взглядом приёмную на первом этаже. Дама сидела на диване и покорно меня ждала.

Она оказалась на редкость миловидной особой с натянутой, как струна осанкой, приподнятым подбородком и тёмно-синими глазами.

Всё её естество буквально кричало о том, что она представительница знатного рода.

Я поприветствовал её, как и полагается поклоном, она мне ответила взаимностью. Затем мы оба представились друг другу, после чего я предложил устроиться поудобнее на диване.

Вокруг всё благоухало сиренью и черёмухой. Да вот только у меня не было во дворе ни того, ни другого. Это запах её парфюма.

– Или может вы предпочитаете летнюю веранду, Ваше Сиятельство? ― любезничал я.

– Благодарю, Павел Андреевич, у вас очень уютное имение. Но жара действительно невыносимая, лёгкий ночной бриз поможет нам обоим расслабиться, я полагаю.

– Конечно, Диана Константиновна.

Мы переместились на летнюю веранду и устроились поудобнее. Нас освещала луна и ночные звёзды. Иногда лёгкий ветерок колыхал гортензии, высаженные вокруг моего любимого бельведера.

– Вы меня разве не помните, граф? ― загадочно улыбнулась гостья.

Я окинул её взглядом уже более внимательно. Аккуратные, пухлые губы, миловидный заострённый подбородок, выраженные скулы, длинная шея с тонкой кожей. В свете луны она выглядела восхитительно.

– Пока нет, ― расплылся в улыбке я, ― но со временем вспомню, коли мы действительно знакомы.

– Ах, мой граф, ― томно вздохнула она.

И вот теперь я начал улавливать.

– Будьте так добры, произнесите это ещё раз, ― настаивал я.

Она открыла небольшой футлярчик, и достала мундштук с элегантной вытянутой папиросой.

Я тут же взял спички, лежащие рядом, и дал ей прикурить. Она поблагодарила взглядом.

Волле Империал. Женские. С приторным запахом ванили. Никогда не пробовал, но поговаривали, что дамы просто в восторге от таких.

Сделав глубокую затяжку, она снова произнесла:

– Ах, мой граф!

И теперь я понял.

– Вон из моего имения! ― воскликнул я.

Тут же поднялся и указал пальцем на выход.

– Ваше Сиятельство, чего же вы так взволновались? ― запереживала она. ― Мы с вами не враги, я пришла с благими намерениями.

Её голос был словно убаюкивающим, вся моя спесь внезапно куда-то подевалась, а я сел обратно.

– День выдался скверный, графиня, ― сказал я. ― и события в квартире на Сретенском ещё не вышли у меня из головы.

– Полно вам, граф, ― она снова подарила мне улыбку, ― вы сделали всё верно, а вот я допустила ошибку, за что и была изгнана с обряда.

Я откинулся в кресле.

– Приятно осознавать, что члены ордена расколотой луны ― это реальные люди, а не плод моего воображения.

Сердце начало биться сильнее.

– По поводу сов… ― внезапно начала она. ― Это вещие птицы. Они прилетают тогда, когда пробуждается дар мага-телекинетика. А вы являетесь именно им.

Я кивнул. Так вот оно как всё обстоит.

– Диана, мне необходимо знать, что произошло в квартире на Сретенском, ― твёрдо сказал я, ― За этот день я прилично измотался, к сожалению, нет времени и желания вести обычные светские беседы, буду честен с вами. Прошу прощения.

Кажется, её обрадовала такая постановка вопроса.

Она вздохнула и повернулась ко мне полубоком. Упругие бёдра, что скрывались под тонкой, увесистой тканью атласного платья, привлекли моё внимание.

– Это даже к лучшему, ― отметила она, сделав затяжку, ― Дело в том, что я здесь нахожусь тоже неспроста, но обо всём по порядку. Да, мой граф?

– Диана Константиновна, при всём уважении, но я не ваш граф.

– О, не переживайте на этот счёт, я подобное говорю скорее ради красного словца.

Диана выпустила дым изо рта.

– Ваше Сиятельство граф, можете отныне использовать телекинез, воздействовать на предметы на расстоянии. ― она флегматично сбросила пепел. ― Обязательно попробуйте на досуге и убедитесь в том, что всё получается. Но уверена, вы уже пробовали.

– Я полагал, что это была случайность.

– О, нет, нет, граф. Не случайность. ― заверила она.

– А вы, получается, читаете мысли, графиня? ― спросил я.

Она даже замерла и посмотрела на меня с удивлением.

– Вы верно полагаете, ― лёгкая тень улыбки промелькнула на ей лице, ― Уже чувствуете, как отличать магов меж собой. Похвально. Я не могла этого сделать ещё целый месяц после инициации.

– И когда же вы стали членом Ордена расколотой луны, Диана?

– Буду честна с вами, ― она опустила глаза, ― совсем недавно. Два месяца назад.

– Вам тоже двадцать пять лет?

– У женщин дар проявляется раньше, гораздо раньше. Но полную силу набирает позже. Я стану так же сильна, как и вы примерно к двадцати шести годам. Ну а мой нынешний возраст, я предпочту оставить в тайне. Намекну, ― она сделала паузу, ― я гораздо моложе вас.

Она выглядела так, словно ей было лет восемнадцать, не более. Для графини такой возраст означал только одно ― поиск выгодного замужества. Причём, времени на это оставалось совсем мало.

Глянув на её изящную кисть руки, я понял, что дама не замужем. Кольцо отсутствовало.

Можно было бы предположить, что я не вижу кольцо под кружевной чёрной перчаткой. Но при первой встрече положено надевать кольцо поверх, чтобы собеседник понимал, с кем имеет честь.

– Я бы никогда в жизни не предположил, что вы телепат, если бы не один маленький нюанс, Диана.

– Какой же? ― поинтересовалась она.

– Вы сказали то, чего знать не могли, ― тихо произнёс я, ― Откуда вы поняли, что Лесьяны не было на вокзале? Вы специально мне это сообщили, чтобы я не противился инициации?

Она прищурила глаза.

– Дело в том, граф, что я действительно располагаю определёнными знаниями, но сообщить вам их источник пока не имею права.

– Или не хотите?

– Поверьте, я бы с радостью поделилась, но увы, Орден расколотой луны ― не поощряет подобное. Я и вовсе не должна была приходить. Но мою появление здесь вынужденное.

Она выдержала недолгую паузу.

– Честно говоря, если бы у меня не было иного выхода, я бы и не пришла, ― опустив голову, добавила она.

Поначалу, я подумал, что она погрузилась в глубокую печаль, но затем дама улыбнулась и посмотрела мне в глаза. Я ощутил силу её дара, графиня буквально оказалась у меня в голове. И я ничего с этим не мог поделать.

– Со временем, вы станете очень сильным, граф, ― прошептала она, ― и не будете пускать к себе в голову посторонних. Это легко, поверьте.

Я кивнул.

– Значит ответа на вопрос про графиню Романову я не получу?

Она опустила глаза, не желая отвечать на этот вопрос. Несмотря на то, что ситуация походила на обычную светскую беседу, я чувствовал напряжение в воздухе.

И мне это не нравилось. Особенно мне не нравилось то, что она лезла в мою голову. Уж не знаю делала она это осознанно или случайно, но мой гнев нарастал.

– Возможно, вы не знаете об этом, ― сказала она, ― но Орден нуждается в вас гораздо больше, чем вы в нём. И все ваши проблемы, долговые обязательства, всё это тлен по сравнению с тем будущим, что вам уготовано.

Она тут же осеклась.

– Только не говорите о моих словах никому!

– Видимо, правила светского этикета вам неведомы, графиня, ― строго сказал я, ― Ибо разговоры о чужих долгах и финансовом положении ― моветон.

Я достал папиросу из портсигара и закурил.

– И да, я никому не расскажу, ни о вашем визите, ни о нашем разговоре, ― продолжил я, ― Ибо я не привык ставить знатных особ в неловкое положение.

Она сверлила меня взглядом, затем прищурилась. Из её рта медленно выходил белый дым папиросы. Графиня наклонилась вперёд, облокотившись на ногу.

– Спасибо, граф, ― произнесла она с лёгкой хрипотцой, ― Используйте свой шанс, спросите меня о чём угодно кроме Лесьяны, прошу. Я жажду вам многое рассказать, прежде, чем озвучу своё предложение.

Ну и ну, потрясающее отношение к беседе и ко мне, как к мужчине. С чего это я должен подчиняться её указаниям и что-то спрашивать? А если я не хочу ни о чём спрашивать?

– Графиня, вы забываетесь, вы у меня в гостях, и вы указываете мне, как вести себя в нашей беседе. Это тоже моветон.

– Прошу прощения, ― спохватилась она, ― но я не располагаю большим количеством времени.

– Тем не менее, я спрошу, ― я нагнулся вперёд и начал испытующе смотреть ей в глаза, ― Не потому, что вы мне сказали. А потому что сам желаю.

После этого я выдержал небольшую паузу и задал вопрос:

– Вы можете сказать о чём я сейчас думаю?

Она замерла, глядя мне в глаза. В таком положении мы сидели какое-то время. Я чувствовал, как она пытается меня прочитать, но по какой-то причине у неё не получалось.

Это меня радовало. Возможно, я учусь быстрее, чем ожидалось.

– Вы молодец, молодой граф, сопротивляетесь, ставите барьеры, ― констатировала она, ― Но вы забываете о самом главном. Что я вам не противник. Ваши будущие оппоненты не будут к вам так ласковы, как я.

– С чего бы вам быть ласковой со мной? ― прищурившись, спросил я.

Она огляделась по сторонам, будто опасалась чужих ушей. Но поблизости никого не было. И быть не могло.

– Мне не просто так запретили с вами встречаться, ― вдруг она нарушила долгую тишину, ― Дело в том…

Диана не договорила и полезла за новой папиросой. Я помог ей прикурить снова.

– Дело в том, что мы с вами находимся в нелёгком положении. По этой причине я позволила себе заговорить о ваших долгах.

– Уже интереснее, но я всё ещё не понимаю, ― стараясь оставаться спокойным, прокомментировал я.

Получалось плохо. Внутри во мне всё закипало. Графиня была поистине прекрасна внешне, но такое чувство, что отравлена изнутри. Причём, не по собственной воле.

Я не знал кто и чем её отравил. Но был уверен, что наш разговор не завершится на приятной ноте.

– Ваше Сиятельство, Павел Андреевич, мы оба нуждаемся в союзе, ― рука её слегка тряслась, ― Даме моего положения и статуса нельзя подобное предлагать. Но я вынуждена.

Она не стала раскрывать мысль и уточнять.

Диана выглядела уже гораздо увереннее и не прятала взгляд. А смотрела прямо, не мигая. Обворожительные тёмно-синие глаза скрывали от меня что-то очень важное.

И одновременно раздражали уверенностью в собственной правоте. Да кто она такая, чтобы приходить ко мне в имение, и вести себя здесь так, словно она мне нужна, как воздух?

Я откинулся назад, глядя ей в глаза и затянулся папиросой.

Союз? Она намекает на постель? Хочет от меня детей? Чтобы они были продолжателями нашего рода? Да кто она вообще такая? И почему она считает, что я обязан броситься ей в ноги?

– И, да, ― она вытянулась стрункой, ещё выше задрав подбородок. ― я свободная графиня, которая сама решает, с кем ей общаться. Старик мне не указ, ясно?

Я кивнул, подбирая слова для дальнейшего разговора. Давалось мне это с трудом. С одной стороны хотелось её выпроводить раз и навсегда. С другой стороны мне было интересно, что ещё она скажет.

И моя тактика испытующего молчания сработала. Графиня продолжила говорить.

– Давайте, всё-таки расставим все точки, ― отложив мундштук, Диана скрестила руки на груди, ― Это не предложение лечь с вами в постель.

– А что же тогда? Союз ― это продолжение рода. Продолжение рода подразумевает соитие. Иначе никак. Или вы нашли какой-то новый способ? ― издевательски спросил я.

Она сделала паузу.

– Вы… ― она не находила, что сказать. ― Вы…

– Что? Отвратителен?

– Самонадеянны! Самоуверенны!

– Возможно, но и вы не аленький цветочек, ― парировал я.

– Может я не аленький цветочек, но я понимаю положение вещей. И я понимаю, что такое оказаться последней в своём роду.

– Учитывая это, я поражен, что мы так и не нашли общий язык.

– Я тоже поражена! ― воскликнула она.

Повисла пауза, мы молча смотрели друг другу в глаза. Её ультрамариновые радужные оболочки засияли голубоватым оттенком. Кажется, я её серьёзно разозлил.

Ну и поделом дамочке. Нечего строить из себя не пойми кого.

– Мои братья, ― продолжала она, ― все погибли. Мой отец был убит в дуэли. Знаете, кто за этим стоит?

– Теряюсь в догадках, ― безразлично отведя взгляд, ответил я.

– Беклемишев!

В этот момент я резко посмотрел ей в глаза и не нашёл там ни одного доказательства лжи. Она говорила искренне.

– Серьёзное заявление, Диана Константиновна. Вы готовы нести ответ за эти слова?

Я задал этот вопрос не потому, что не поверил. О, нет, как раз-таки в гнилой личине Беклемишева сомнений не было.

Я спросил, потому что хотел услышать больше. Я её намеренно провоцировал, что не делало мне чести, но остановиться я не мог.

В моём текущем положении, доверять кому-либо опасно. Необходимы проверки. Именно этим я сейчас и занимался. Графиня активно сопротивлялась.

Я чувствовал, что она многое скрывает. Как минимум про Лесьяну. Графиня Романова и вправду никуда не уехала? Это был обман? Или же Орлова вела какую-то свою игру?

– Вы хоть представляете, насколько пренебрежительны вы в данный момент⁈ ― чуть ли не срывается на крик графиня.

– Ровно настолько, чтобы оставаться с вами откровенным.

– Вы думаете, я стала бы лгать о смерти своих родных и близких, лишь бы втереться к вам в доверие? ― она повысила тон. ― Да у вас самомнение до небес! Вы просто… Вы просто…

Она вновь не находила слов от негодования.

– Да вы хоть понимаете, что я пришла с добрыми намерениями? Вы думаете, что я какая-то куртизанка, которая ищет удачного союза⁈ Вы думаете, что я вам предложила это без зазрения совести? Да мне, чтобы решиться понадобилось столько сил!

От возмущения она подняла брови, смотрела на меня выпученными глазами и активно жестикулировала.

– Знала бы я, что вы такой нахал, ни за что в жизни бы…

Я прервал её жестом руки.

– Диана Константиновна, прекратите, вы устраиваете балаган.

– Да вы с ума сошли! ― графиня уже окончательно вышла из себя.

– Вы сказали, что вы много знаете. Расскажите о моём отце. Он состоял в Ордене?

– Вы и правда думаете, что я готова продолжать этот разговор?

Я сделал лицо попроще и наклонился вперёд.

– Диана, и вы меня поймите, я знаю вас даже не полный день. Представьте, что я бы пришёл к вам с подобными предложениями. Как бы вы отнеслись?

Она слегка осела, поглядывая на меня искоса, с недоверием. При этом стала гораздо спокойнее.

– Возможно, вы правы.

Она залезла в карман и протянула мне какую-то бумагу.

– Я знаю о вашем отце немногое, ― сообщила она, ― Это дозволение.

– Что за дозволение? ― поинтересовался я.

– Вы сможете с ним попасть в архив Императорской академии истории и права. Там вы убедитесь в том, что Беклемишев ― это зло во плоти. Вы ещё не встречали людей, которые творят зло, оставаясь настолько безнаказанными.

Я забрал бумагу и положил её во внутренний карман жакета.

– Орловых и Евграфовых целенаправленно травили, уничтожали, ― грустно добавила она, ― Мы потеряли очень многое. Имущество, мануфактуры. Но самое главное, что вернуть уже нельзя ― родных.

– Не знаю о чём речь, госпожа Орлова, но мой отец и дед погибли во время поездки в мобиле. Они упали в реку, когда ехали под Тверь. Я об этом узнал, когда служил в шестом стрелковом полку его императорского величества.

Она вскинула брови.

– Так вы военный?

– Не делайте вид, что вы не знали об этом.

Она улыбнулась.

– Вам нужно заглянуть в архив.

– Я сам разберусь, что мне нужно! ― оскалился я.

Она приподняла брови.

– Диана Константиновна, вы думаете, что можно приходить в имение посреди ночи и вот так себя вести? Предлагать мне странные вещи, в расчёте на то, что соглашусь и буду благодарен по гроб жизни? Вы ошибаетесь.

– Я не…

– Пожалуйста, покиньте моё имение, ― прервав её, твёрдо попросил я, ― Мне необходимо всё обдумать, а самое главное, наконец принять ванную.

Выражение её лица резко изменилось. Она помрачнела и убрала мундштук.

– Что ж, я могла бы стерпеть колкости про возраст или про положение. Но терпеть унижения, когда приходишь с благими намерениями… ― она встала. ― До свидания, Павел Андреевич.

– Вы хотели сказать «прощайте»?

– Я сказала всё, что хотела. Если вы такой непрошибаемый человек, не имеющий никакого сострадания к своему и чужому горю, то я зря к вам пришла. Очень зря. Жаль, что именно это прочитать нельзя, будучи телепатом. К сожалению, истинное лицо люди показывают далеко не сразу. А хотелось бы наоборот.

С этими словами она встала, но пока не уходила.

– И да, если в вас вдруг проснётся совесть, то рекомендую обратить внимание на две фамилии: Черкасов и Бессер, ― она вздохнула, ― У нас больше общих врагов, чем вы можете себе представить. И если до Беклемишева мы пока добраться не в состоянии, то до этих двух…

Она не закончила, развернулась и ушла.

Я проводил её взглядом, Диана спешно покинула моё имение, села в свой мобиль. Тот быстро скрылся за поворотом.

Она была неправа. На самом деле в моей голове было давно посеяно зерно сомнения. Другое дело, что я не хотел ей открыто показывать свои чувства.

Я не до конца ей доверял. Даже, если она была прилежной дамой, которая бдит собственную честь, всегда был риск.

На душе остался неприятный осадок. Возможно, мне не следовало быть с ней настолько суровым. Всё-таки ― это ранимая девушка с искренним взглядом. Ещё не до конца испорченная светскими играми.

Другая на её месте скрывала бы свои намерения. В ней же я не видел ни грамма фальши. У меня не возникало чувства, будто она хоть в чём-то солгала.

Впрочем, мои чувства могли быть обманчивы.

Софья вышла на веранду, чтобы убедиться, что всё в порядке.

– Уже спровадили даму, Павел Андреевич?

Я посмотрел на пепельницу, где лежала папироса марки Волле Империал.

– До одиннадцати утра меня не беспокоить. ― сказал я. ― Даже если придёт императорская милиция, пусть подождут. Я хочу наконец выспаться.

Я поднялся с дивана и с радостью скинул жакет, в котором успел вспреть.

– И приготовь мне срочно мыльню.

– Слушаюсь, Павел Андреевич.

Через тридцать минут я погрузился в прекрасный мир чистоты и тепла. Отмывшись от налёта прошедшего дня, я всё-таки улёгся в гостевой, так как привык к чистоте. Наверх подниматься не хотелось.

Уснуть не удавалось. В голове крутились самые разные мысли. Диана назвала две фамилии, которые мне казались знакомыми: Черкасов и Бессер.

И лишь к полуночи я осознал, что эти фамилии мне встречались ранее.

Они фигурировали в сфабрикованных делах против моей мануфактуры.