Текст книги "Всадники (СИ)"

Автор книги: Антон Перунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава 7

В большой зале витал аромат свежего хлеба и запеченного сыра. Посреди накрытого стола возвышалась огромная сковорода с бесчисленной глазуньей, сдобренной кусочками сала, зеленым луком и петрушкой. В больших керамических чайниках заваривался чай. Анна с Лиз пришли последними и все сидящие за столом русины дружно поднялись приветствуя девушек.

Анна заметила как вспыхнул взгляд Скворуша, да и в глазах князя на какой-то миг мелькнуло нечто особенное. Не увидев графа она едва смогла скрыть разочарование за любезной улыбкой. Внимание воинов ей конечно польстило. Легко раскланявшись со всеми она уселась на свободном диване. Вид по-деревенски простой, но вкусной пищи разбудил аппетит. Бросив вопросительный взгляд на стоящего рядом Витреда, она задала вопрос, все еще надеясь на лучшее:

– Будет ли к завтраку граф?

– Никак нет, госпожа баронесса, его светлость просил откушать без него, он спустится позднее.

Если лицо Борута осталось спокойным при этих словах графского дядьки и камердинера, то Сашко и молодые Хортичи расплылись в понимающих ухмылках, не в силах сдержаться. Витред предпочел не заметить их наглой выходки. А вот баронесса напротив, внезапно залилась румянцем, приняв усмешки молодцов и на свой счет.

Вся ее светскость и уверенность куда то испарились. Захотелось вскочить и выбежать из зала или заплакать. Но усилием воли Анна заставила себя остаться на месте, твердя про себя «Ты сильная, никто не увидит твоей растерянности и слез».

Люди за столом замерли не зная, что делать дальше. Слова Витреда, фактически сделали князя старшим за столом и он разом положил конец общим колебаниям.

– Госпожа баронесса, друзья, раз так, предлагаю начать трапезу, уверен граф скоро порадует нас своим обществом.

Слова Борута произвели волшебный эффект – тарелки его товарищей мигом заполнились едой, которая стремительно начала исчезать в необъятных солдатских желудках. Да и сам князь не отставал от своих товарищей, щедро наложив себе всевозможной снеди и сдобрив ее приправой, сделанной из смеси перца и слив, он принялся за еду.

Баронесса тоже начала есть, хотя аппетит пропал. Отсутствие графа ее просто убило, не ожидала такого предательства с его стороны. Она догадывалась, что Людвиг напился вчера на ужине. Как хорошо, что она не пошла. А теперь по его милости она вынуждена сидеть за одним столом с этими воинами совсем одна. Наверняка они считают ее светской дамой и ждут, что она будет их развлекать, только ей и видеть никого не хотелось, а не то что говорить.

Граф был единственным, с кем она могла общаться на равных, а он ее предал. И этот Скворуш, смотрит на нее так, будто она для него наряжалась! А князь и вовсе не обращает внимания, словно ее и нет. Да всем она безразлична, тот же Орлик даже не посмотрел на нее ни разу. А на Скворуша она сама не могла смотреть слишком волновал ее красавец-русин, взгляды его обжигали и она боялась, что если все же поддастся своим чувствам и ответит на его молчаливый призыв, то случится что-то страшное, что-то, чего она и смертельно боялась и желала всем своим существом.

Молчание казалось ничуть не тяготило остальных, они спокойно ели, даже не подозревая, какая буря творится в ее душе, как ей хочется убежать или залиться слезами, а во всем виноват Шлоссенберг. Если бы он был здесь, все было бы по-другому, а так… Ну ничего, он еще пожалеет об этом, не пришел – и хорошо. Пусть пеняет на себя!

Отчаяние и злость заставили ее наконец посмотреть на Скворуша и она утонула в его глазах.

Время, казалось остановилось, и не было здесь никого, кроме них двоих. Страх и какая-то безумная радость так переплелись, что она уже не могла понять, отчего она вся горит. Она не заметила, как убрали ее тарелку и подвинули ближе чашку с ароматным чаем. Лишь звук падающей ложки, которую неловко уронил один из близнецов, привел ее в чувство. Анна уставилась в свою чашку, почти не чувствуя способности дышать. Голова пылала и казалось, что воздуха просто не хватает. Чувствуя, что еще немного и она потеряет сознание, Анна поднялась и еле слышно проговорила:

– Прошу меня извинить, мне нехорошо. Я покину вас, господа.

Все посмотрели на нее с удивлением и сочувствием, а Лизи, взглянув на ее лицо бросилась к ней.

– Останьтесь, милая девушка, – проговорил Скворуш, неизвестно как оказавшийся рядом, – Вы же почти ничего не съели! Я сам провожу баронессу!

Но Лизи и не подумала подчиниться словам Сашко. Вскочив со своего места, она загородила собой баронессу и решительно направилась к выходу.

– Лизи, останься, ты не закончила завтрак, – раздался тихий голос госпожи за спиной. Девушка растерянно обернулась, еще не понимая, не принимая реальности сказанных Анной слов.

– Я должна остаться, госпожа баронесса? – Упрямо переспросила служанка.

Анна в ответ лишь коротко кивнула и подав руку Скворушу направилась к выходу.

Лизи вернувшись за стол сама не своя. Но ела охотно. Поминутно бросая взгляды на двери, она с каждой минутой все более мрачнела. Но вот раздались шаги и в зал вошел Сашко. Лицо его выражало сложную смесь чувств. Он обменялся взглядами с князем, и тот, словно прочитав невысказанное одобрительно склонил голову, одновременно напоминая Скворушу о продолжении завтрака.

В дальнейшем никто из присутствующих ни словом не обмолвился о произошедшем, зато взаимных шуток и забавных словесных перепалок было предостаточно. Сытые и довольные гости графа после обильного завтрака выбрались на свежий воздух, обсуждая планы дальнейших действий.

Лиз же быстро расправившись с содержимым своей тарелки еле сдерживаясь, чтобы не побежать, быстро вышла из зала и бросилась к комнате баронессы. Открыв тяжелую дверь, она увидела Анну задумчиво сидящую у окна.

Подняв глаза, фон Месинг спокойно сказала:

– Все хорошо, вот только я опять осталась голодна.

Служанка у которой при виде госпожи с плеч свалилась неимоверная тяжесть, мигом повеселев, ответила:

– Я сейчас же принесу вас завтрак сюда, в комнату.

– Это будет просто замечательно, я ужасно хочу есть.

Вымощенный камнем двор замка сиял чистотой и порядком. Возле казарм стояли несколько длинных скамеек, куда и направились воины после завтрака. Приятно было сидеть в тени росшего здесь дуба, глядя, как множество голубей слетаются на крошки, только что высыпанные хозяйкой на землю возле неприметной двери, ведущей прямо на кухню.

– А знаете, друзья, мне здесь нравится! – с чувством произнес Скворуш, вытягивая свои длинные ноги и откидываясь на спинку скамьи.

Адам искоса на него взглянул и без улыбки сказал:

– Мне тоже! Вопрос лишь в том, как надолго мы здесь. Граф предложил погостить, я принял предложение. Готов выслушать ваше мнение.

– Прекрасно, – лениво сказал Скворуш, щурясь от солнца, – я – за!

Орлик сорвал травинку и, сунув ее в рот, стал задумчиво ее жевать. Ответил он спокойно и неторопливо:

– Командир. Хорошее решение! А мне хорошо там, где ты. Буду ли я рад, как Сашко, узнаю попозже.

– А вы, господа разведка? – посмотрел на Хортичей князь.

– Мы с вами, – сказал Марек, – куда бы вы не пошли, командир.

– Точно! – подтвердил Тадеуш слова брата.

– Вот и отлично, – сказал Борут, – значит…

Но договорить он не успел – в ворота стали сильно стучать, нарушая такую благодатную тишину.

Сверху – с верхнего яруса надвратной башни, что-то закричал дозорный.

– Раз кричат, но в колокол не бьют, значит, опасности нет, посидим-посмотрим, кто это явился. – Решил князь.

Спустя несколько минут ворота отворились и сопровождаемая парой стражников во двор въехал возок, запряженный парой крепких и холеных гнедых коней. Сам воз также выглядел непросто – выкрашенный в яркий зеленый цвет и украшенный цветочным узором, с высоким сиденьем возницы с удобной спинкой – настоящее чудо техники и мастерства создавших его рук. На облучке восседали двое. Возница – мрачного вида молодец в мохнатой, надвинутой на лоб шапке и черном армяке держал вожжи. Второй из седоков – лет пятидесяти, седой с хитрым прищуром светлых глаз высокий худощавый мужик в добротной и дорогой, но нарочито простой на вид одежде темных тонов. Левая рука у него была по локоть отсечена в каком то давнем бою и рукав кафтана был заколот булавкой. Подождав пока возница первым соскочит с возка и затем с его помощью медленно спустился сам.

– Смотрите-ка, у него и нога левая не гнется, эк его покалечило знатно… – не громко, так чтобы слышали только товарищи бросил Скворуш. – Но видать мужик не бедствует, значит повезло, другие калеки по приютам таскаются да на паперти милостыню выпрашивают…

– Да, мужичок не прост, интересно с чем он прибыл и кто ж таков? – Высказался и сам Борут. – Я только вчера графу говорил – надобно с местными набольшими повстречаться, а они тут как тут и кто ж такой быстрый?

Из дверей господского дома появился Витред в сопровождении сержанта Штаделя. Они, о чем-то переговариваясь, неторопливо направились к возку и Витред поздоровался:

– Приветствую вас в Чернагоре! С чем пожаловали, господа?

Седой мужик, задрав голову, быстро оглядел господский дом, потом глянул на Отто, игнорируя дожидающегося ответа камердинера, и проговорил очень ясным и приятным голосом:

– Здравствуйте, господин Штадель.

Отто смущенно откашлялся:

– Здорово, Анфим! С чем пожаловал в этот раз?

– Полно вам, сержант, зовите меня Куцый. Мне так привычнее, да и знакомы мы не первый день. Вот приехал спозаранку к новому владыке этих мест, на поклон. С моими заверениями в преданности и предложении всяческих услуг…

– Да? – Отто растерянно глянул в сторону слуги графа, не зная, как реагировать на такое заявление.

Образовалась короткая пауза.

– Так что же? – переспросил Куцый.

– Сержант вы не представили меня господину Куцему…

– Простите великодушно. Анфим, эээ, это господин Витред – камердинер его светлости.

– Очень приятно, господин камердинер. – Куцый отвесил кривоватый поклон в сторону слуги графа.

– Еще вчера его светлость граф Людвиг назначил меня управляющим этим замком, но все верно – я уже много лет служу камердинером при его особе. А кем же является наш почтенный гость, Отто?

– Ооо, простите, господин Витред, все эти церемонии не для меня, я простой солдат… Кхм… Анфим содержит большую корчму на западной стороне долины, вы верно проезжали вчера мимо нее.

– Так ты, Анфим, желаешь повидать графа? Придется подождать, я немедленно доложу его светлости и вернусь с ответом. Ожидай. – Манера разговора Витреда преобразилась, как только стало понятно, что стоящий перед ним человек не знатного происхождения.

Куцый постояв минутку, решительно направился к стоящей неподалеку лавке, где уже сидел один из местных обитателей – седой колченогий ветеран, оставленный как и другие охранять замок и доживать здесь свои дни после многих лет службы герцогу Шлоссенбергу. Между ними завязалась неспешная беседа, Куцый вынул из поясной сумки заранее заготовленный гостинец – кисет с ароматным табаком, до которого старик был большой охотник. Засунув изрядную щепоть себе в рот, он начал с наслаждением разжевывать ее, охотно, и не спешно отвечая на вопросы трактирщика.

– А у этого Куцего все схвачено, смотрите как и солдата прикормил, ручаюсь и другим у него подарки припасены. – Щурясь от яркого солнца, заполнившего двор глубокомысленно заметил Орлик.

– А что в повозке? Уж не съестное ли? Это что же, добровольное приношение или часть задержанной платы? – Вступил в разговор и Скворуш.

– Думаю, это подарки графу, так сказать на новоселье, – с юмором ответил Адам. – Интересный разговор, не находите? Микола, позови к нам Штаделя, вы ж вроде вчера сдружились? А то топчется посреди двора – совсем растерялся старый вояка.

– Отто, Отто! – Штадель обернулся на негромкий окрик Орлика и махнул рукой. – Не мог бы ты подойти к нам, князь зовет.

Сержант с видимым облегчением поспешил выполнить просьбу Миколы. Стоять у зеленого возка ему уже осточертело, а что делать дальше он не знал ведь Витред ушел не оставив распоряжений.

– Отто, присаживайся. Расскажи пожалуйста, кто таков этот Куцый?

– Хе, так и знал, что за тем и позвали. Куцый человек не простой и в наших краях важный. Я в те времена здесь еще не жил, так мне рассказывали, что явился он лет семь назад в город и купил себе усадьбу разгромленную. Никому эти развалины были не нужны, а он выложил немалую сумму, все отстроил заново и открыл трактир. Там у него и гостиница, и корчма. Конюшня большая, народу много, но местные почитай и не заходят.

– А кто ж тогда у него бывает? Ты сказал, много народу…

– Так горцы да проезжие…

– И много тех проезжих?

– Да как сказать, бывает что за неделю кто и проедет, а иной раз никого нет.

– Значит, к нему горцы ходят? И почему к нему? Что у него там, маслом намазано?

– Не знаю я, ваше сиятельство, не пытайте. Я и не был там ни разу, все с чужих слов…

– Но я смотрю, вы с ним знакомы? Заезжает иногда к вам? – продолжал расспросы князь, словно не замечая последних слов сержанта.

– Бывает, – нехотя признал Штадель.

– Спасибо тебе, Отто за рассказ. Не держу тебя более, верно дел срочных у начальника замковой стражи немало?

– Да, дел оно конечно, кхм, делов полно… – сержант поднялся и двинулся в сторону казармы.

В этот момент из дверей господского дома появился Витред.

Управляющий, так и не переставший быть камердинером, с трудом сдерживая раздражение, решительно прошел в комнату и раздернул тяжелые шторы. Комната мгновенно наполнилась светом, заискрились стекла в красивом бюро. Граф сморщился, щурясь от ярких лучей, и недовольно застонал.

– Какого черта? – зло сказал он, поднимая голову, и тут же со стоном уронил ее на подушку. – Это ты, Витред? Убирайся! Или нет – лекаря мне! У-у-у, моя голова!

– Господин граф, – произнес Витред, подходя к нему с заранее приготовленной чаркой вина, – выпейте это, полегчает.

– Что? Это что такое? Вино? Смерти моей хочешь!

– Пейте, граф! – Настойчиво повторил камердинер. Я вам разве советовал плохое, хоть раз?

– Убери сейчас же! Я к вину больше не прикоснусь. Ой, как же мне плохо… Постой, куда ты? Сколько осталось до завтрака? Который час?

Витред поставил чарку на изящную тумбочку у кровати и ответил ровным голосом:

– Завтрак уже закончен. К вам гость пожаловал.

– Как закончен! – Граф резко сел на кровати, зло глянув на камердинера, – Что ты несешь? Какого черта ты не разбудил меня?

– Я вас будил, граф! Дважды! Но вы не просыпались!

– Идиот! Хватит мне врать!

– Я вам всегда говорю правду, граф! Вы несправедливы!

– Черт, что подумает баронесса!

– В ваших силах все исправить. Сейчас вас ждет гость. Подумайте лучше об этом!

– Не указывай мне, что делать, старый болван! Быстро подай мне… Оооой! Сам возьму!

Юноша, пошатываясь, встал с кровати, стал торопливо натягивать лежащую на стуле одежду. Движения его были резкими и неровными, он путался в штанинах, натягивал сапоги не на ту ногу и, не прекращая, ругал старого слугу.

– Давай свое вино, – наконец простонал он, кое-как одевшись, – не могу больше! Я бы и отраву сейчас выпил! Живее!

– Вот, – Витред сунул чарку ему в руки, – пейте медленными глотками. До дна.

– Гадость, – скривился юноша, нерешительно поднося бокал ко рту.

– Пейте, граф, ну же! – Витред незаметно поправил на нем одежду и стоял, держа в руках гребень и полотенце.

Людвиг выпил вино и отшвырнул чарку в сторону.

– Что это? Умываться? Неет!

– Вы хотите, чтобы баронесса увидела вас в таком виде? – Удивленно поднял бровь Витред. – В таком случае, не буду вам досаждать.

– Да нет же, стой.

Граф бросился к корыту с водой и окунул в него голову целиком, схватил поданное полотенце и стал яростно вытираться.

– Что сказала баронесса? – Глухо спросил он, из под полотенца.

– Ничего!

– Совсем? Ладно. Дай гребень. А кто прибыл?

– Гость.

– Что за гость такой? Говори толком!

– Местный торговец, хозяин таверны, которую вчера проезжали.

Граф посмотрел в зеркало и поморщившись отвернулся.

– А! А где он? Принимать то его где?

– В приемном зале. Он ждет во дворе.

– Хорошо. Отведи меня в этот зал и пригласи его. А князь где?

– Тоже там, во дворе, со своей дружиной. Позвать и его?

– Да! Не знаю… Там посмотрим.

– Подать вам завтрак?

– Ополоумел! Какой завтрак! Покажи где этот зал.

Приемный зал был небольшим весь отделанный дубом, на стенах висели оленьи рога, щиты с гербами древних воинов – прежних владык Чернагоры. В полутемных нишах стояли рыцарские доспехи, изрядную часть внутренней стены залы занимал огромный гобелен изображающий императорскую охоту на кабанов. Большое резное, отделанное позолотой и инкрустированное костью морского единорога кресло стояло на возвышении, рядом с ним несколько кресел попроще, а напротив три простых сиденья без спинок, предназначавшихся для незнатных посетителей.

Граф уселся сразу в большое кресло и сдавил виски ладонями.

– Ты еще здесь? Зови уже! Погоди. Пусть принесут кувшин с водой.

Адам появился в приемной палате буквально на минуту раньше, чем Витред и Куцый. Легкий шаг воина не сравнить с ковыляющей походкой инвалида. Когда дверь открылась, Людвиг поднял глаза, ожидая увидеть кого угодно, но не князя.

– Граф, вы не против если я поприсутствую? Обещаю, буду нем как рыба.

– Князь, я рад вас видеть, конечно же, присаживайтесь.

Адам с удобством разместился в кресле справа от графского. Привычно опершись о навершие рукояти шашки он принялся спокойно ожидать появления гостя.

Шлоссенберг не признался бы и сам себе, но приход Борута дал ему отчего то необходимую поддержку. Искоса поглядывая на князя он и сам успокоился, принял гордый, сдержанно-надменный вид.

Куцый вошел в сопровождении Витреда и с порога поклонился графу.

Людвиг кивнул и жестом указал на сиденье перед ним. Гость, мгновение поколебавшись, прошел к сиденью без спинки и опустился на него, вытянув вперед негнущуюся ногу. Витред, заметив короткий кивок графа, бесшумно покинул залу.

– Приветствую вас в стенах моего замка, – несколько высокомерно проговорил Шлоссенберг, – назовите себя и цель вашего прихода.

– Благодарю, граф. Имя мое мало что вам расскажет. Зовут меня Анфим, а больше я известен под прозванием Куцый. Получил я его, потеряв руку в честном бою, потому и не стыжусь так называться. К вашей милости я приехал, чтобы засвидетельствовать свое почтение и приветствовать в этом замке, давно ожидающем своего законного господина. Человек я небольшой, но как и всякий кто живет у дороги обладаю многими познаниями о городке и окрестных селах. Тешу себя надеждой, что помощь моя и знания могут сослужить вам неплохую службу. Как в свое время и герцогу Карлу – батюшке вашему, как к слову его здоровье, по добру ли поживает и не собирается ли в наши края наведаться?

Людвиг поначалу слушавший не слишком внимательно, при упоминании отца живо заинтересовался.

– И чем же вы помогали отцу?

– Дело давнее. – Уклончиво и будто нехотя ответил Куцый. – Но за те услуги он наградил меня вот этой грамотой.

С этими словами он вынул из кошеля небольшой тубус алого бархата, и хотел было сам подняться, чтобы передать графу, но Витред упредил его движение, первым подошел и, взяв в руки и раскрыв, вынул свиток, который затем вложил в руки Шлоссенберга.

Некоторое время Людвиг изучал документ. Ему хватило одного взгляда, чтобы убедиться в его подлинности. Это была не так часто даруемая скуповатым владыкой жалованная грамота, в которой указывалось право на налоговые послабления и всевозможные торговые льготы для «доброго трактирщика Анфима по прозвищу Куцый, поелику совершил он важные и полезные для милости нашей дела в замке Чернагора и в награду за верную службу».

– Так герцог Карл дал тебе, честный трактирщик Анфим Куцый право беспошлинной торговли вином и другие разные преференции… Интересно… Значит, мне и взять с тебя нечего, получается ты мне, Куцый ничего не должен, наоборот, я тебе обязан…

– Ваша светлость, Анфим привез на телеге немало доброй еды, вина и разносолов для вашей милости.

– Да, в ознаменование, кх… Ради вашего приезда долгожданного, вот привез припасов, снеди для вашего стола.

– Что ж и то хорошо. Грамоту твою я подтверждаю.

Адам внимательно следивший за Куцым заметил как сверкнули у того глаза, в них будто мелькнуло «Попробовал бы ты не принять отцовскую грамоту, ишь, подтверждает он…», но быть может, это было лишь мороком? Уже в следующий миг весь вид трактирщика выражал благодарность и едва ли не раболепие за высокую милость господина. «Уж не привиделся ли мне этот взгляд? Но нет, я все верно заметил, жаль нет с нами Скворуша, спросить бы у него, что думает».

Трактирщик поднялся на ноги и принялся отвешивать поклоны, видимо считая, что аудиенция закончена.

– Постой, Анфим. Присядь, разговор у нас с тобой долгий. Расскажи как ты мне, что и как в Гребенске да и в округе. Раз ты верно служил батюшке, послужи и мне, а я не забуду, награжу по чести.

– Спрашивайте, ваша милость, что знаю – все без утайки отвечу.

– Как живет город, какова торговля, что народ думает, да мало ли еще чего, ты говори, когда надо я сам тебя остановлю.

– Гребенск – главный город во всем среднем Ермунганде, вы не смотрите, что не так и велик, здесь в горах не то что на низу, – граф вопросительно приподнял бровь и Куцый, чуть смутясь поправился, – простите, ваша светлость, на равнине. Села самое большее в тыщу-полторы жителей, а здесь все три тысячи наберется. Живет добротно, богато. Особливо с тех пор как кастелян с отрядом покинули Чернагору оставив только пятерых стариков да пораненных и вовсе загордились, кхм, так вам поди местный начальник сказывал?

– Продолжай, интересно говоришь. Витред, распорядись, пусть принесут… князь, что вам принести?

– Ничего, спасибо, граф.

– Как вам угодно, а ты что пить будешь, Анфим?

– Нижайше благодарю вашу милость, мне бы воды.

– Витред, налей ему воды из моего кувшина.

Дождавшись пока Куцый допьет бокал, граф продолжил расспросы.

– Ну так что там с гребенскими? Говоришь, загордились?

– Как есть загордились, права самоправства им еще первый император дал, пятьсот лет почитай живут сами по себе. Роды свои ведут от воинов, поселенных тогда здесь. И прежних то правителей Чернагорских не слишком почитали, а нынче и вовсе…

– Продолжай, чего замолчал! – гневно раздув ноздри прикрикнул Шлоссенберг, разозленный одним лишь намеком на непочтение черни к себе и своему роду.

– Так что говорить то ваша милость? – растерянно заюлил трактирщик, – налоги платить отказываются, власть вашу признавать не спешат, почтения не выказывают, это и прежде, когда отряд стоял в замке было, а нынче уж совсем распоясались.

– Распоясались говоришь?! Ну, они у меня попляшут! Я им покажу, кто здесь власть! Давно ли налогов не платят?

– Да откуда мне знать, ваша светлость, я человек простой, это надо по книгам смотреть, вы распорядитесь, пусть управляющий ваш разберется…

– Это я и без тебя знаю, ты прямо говори, когда тебя спрашивают!

– Простите ваша милость, – под напором графа корчмарь держался подобострастно, но крепко, – так если своим умишком пораскинуть, то выходит второй год как. Да, верно, господин капитан с отрядом прошлой осенью уехали, тогда не успели выплаты собрать, а после и не стало кому…

– Хорошо. Я доволен тобой. Пока отпускаю, но как будет нужда, вызову, и чтоб немедля ко мне явился, понял ли?

– Как не понять, ваша светлость, господин граф. – Куцый резво вскочил на ноги и часто кланяясь, попятился к выходу.

– Иди уже, чего пятишься, я не император, мне такие церемонии не нужны! – продолжал метать молнии Шлоссенберг. – Витред, проводи его!

Когда двери за трактирщиком и новым управляющим затворились, Людвиг, повернувшись к князю, воскликнул:

– Каково?! Я ломаю голову, где бы взять деньги, а тут целый город не платил уже почти два года! Князь, я чертовски голоден, приглашаю вас пройти в мой кабинет и там продолжить беседу, заодно и подкрепимся, хотя, я слышал, вы успели позавтракать?

– Верно, но и от чашки чая в вашем обществе не откажусь, граф.

Орлик поднялся со скамьи, заметив выходящего из господского дома Анфима. Хозяин корчмы передвигался медленно, и кособоко, видно было как бережет он левую ногу.

Скворуш встал рядом и хмыкнул:

– Поедешь с ним в город?

– А ты нет? – Орлик искоса глянул на Сашко и понимающе усмехнулся.

– Предложение было твоим – ты и едь! – Возразил Скворуш, проигнорировав взгляд друга. – А с собой можешь взять близнецов. Он кивнул на Хортичей. – Слушать ребята умеют, схватывают все на лету. Разведчики превосходные. Я-то там за какой надобностью? Вас троих за глаза хватит.

– А ты чем займешься?

Оба лениво наблюдали, как расхаживает вокруг возка Куцый, деловито указывая суровому малому и трем дозорным, как разгружать привезенное угощение.

– Надо и при Адаме кому-то остаться. Да, найду, чем заняться! Замок осмотреть не помешает. С местными вояками и прислугой пообщаюсь. Командиру полная картина нужна, вот отсюда и начну.

Когда сгрузили последний мешок с припасами, Куцый с помощью возницы неспешно взобрался на телегу, махнув напоследок, застывшему у парадного крыльца сержанту Штаделю. Тот неловко кивнул в ответ.

Орлик выбрал этот момент, чтобы подойти к возку.

– Возвращаетесь в город? – спросил он.

Анфим повернулся к нему, не успев дать приказ ехать, окинул Орлика цепким взглядом и расплылся в улыбке:

– Да, в город. Хотите присоединиться? На возу места хватит, поедем налегке да под горку, – размышлял сам с собой Анфим, потом приняв решение, сказал твердо, – ежли ехать решили, то седайте, пора трогаться.

Микола кивнул, отдавая должное его проницательности:

– Добре! – И повернувшись к Хортичам, скомандовал. – А ну, хлопцы, бегом сюда.

Молодые разведчики зашагали к возку, но чуть замешкались, заметив вдруг незнакомую девушку, которая легкой походкой направлялась прямо к ним. Хортичи не обратили внимания на сержанта Штаделя, шедшего рядом с ней, всецело отдавшись увлекательному зрелищу. Девчонка словно не шла, а плыла, невысокая и стройная одета она была в живописный наряд из цветастых тканей. Русые косы ниспадали по спине, легко взлетая при каждом движении. Она гордо держала голову, скромно опустив глаза, и лишь проходя совсем близко, бросила на близнецов лукавый взгляд.

– Смотри, – ткнул брата локтем Марек, – какая…

– Вижу, – ответил Тадеуш еле слышно – сержант с девушкой были уже рядом.

Отто Штадель окликнул Орлика.

– Моя дочь, Томила, – представил он девушку, с гордостью на нее глянув, – даже не заметил, как выросла. А какая помощница по хозяйству. Мы с госпожой Штадель не нарадуемся на нее.

Орлик кивнул, улыбнулся смутившейся девушке:

– И красавица к тому же, Отто, явно не в тебя пошла, а в мать.

Сержант Штадель довольно рассмеялся:

– Твоя правда, Микола. Ну не буду вас задерживать.

Решительно развернувшись, старый вояка направился к воротам, которые сам распахнул, дожидаясь пока возок проедет.

– Ну-ка, молодцы, прыгайте в телегу, – проворчал Орлик, обращаясь к застывшим близнецам, глядящим вслед дочери сержанта, скрывшейся в дверях господского дома, – сколько можно задерживать почтенного Анфима.

Орлик с трудом удержался, чтобы не рассмеяться, глядя на опешившего от такого развития событий Куцего, но справившись с собой невозмутимо забрался на воз, вслед за близнецами.

Отто Штадель помахал отъезжающим и стал запирать за ними ворота.