Текст книги "Всадники (СИ)"

Автор книги: Антон Перунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 16

Марица сразу увидела Тамилу во дворе замка и махнула ей рукой. Девушка, заметив русинов, отвлеклась от игры с младшим братом и засмотрелась на воинов, ведущих в поводу своих коней. На возок бросила лишь короткий равнодушный взгляд, но узнав Марицу, радостно заулыбалась.

– Здравствуй, – оживленно сказала она, подбегая, – как я рада тебя видеть, Марица, мне тут иногда так одиноко – подруг нет, мелкие не в счет, одни мужчины. Да и то воины все, им бы только о конях своих, да об оружии думать, а маме все хочется, чтоб я целыми днями на кухне проводила, чтоб кормить их всех, а мне же тоже погулять хочется…

Марица спустилась с возка и прервала бурный монолог девушки:

– Тамила, я здесь не просто так – по делу приехала. В первую очередь, к твоей маме.

– Ааа! – Девушка вздохнула и с безнадежно унылым видом сказала, – ну как всегда, до меня никому и дела нет! Пойдем, провожу тебя. Мама тебе обрадуется. А там что? В возке? Ой, подожди, я поручу кому-нить лошадку распрячь и покормить.

– Тамила, не спеши. Я ведь ненадолго. Ни к чему распрягать. Пойдем к твоей маме.

– Да, пойдем.

Тамила, на лице которой отражались все ее чувства, повела ее наконец в господский дом, где сразу свернув на право из огромной прихожей, провела двумя узкими коридорами прямо в большую кухню замка. Здесь было просторнее, чем в корчме у Марфы. Несколько женщин трудились, готовя ужин под руководством раскрасневшейся госпожи Штадель.

Заметив дочь вместе с гостьей, она тут же подошла, отдав пару распоряжений одной из женщин.

– Марица! Как же я рада видеть тебя, девонька! Все такая же, только похорошела еще больше с весны. Тамила, не стой, помоги лучше, или не мешайся. – Понятно было, в кого дочь такая говорливая. А мать Тамилы уже вела гостью вглубь кухни, видно было, что она, правда рада ее появлению. – Пойдем дорогая, я тебя шоколадом угощу горячим. Посмотришь, какая вкуснотища. А все Куцый!..

Она усадила Марицу за длинный стол, с другого края которого вовсю шла готовка.

Рассеянно выслушав последние замковые новости и получив обещанный шоколад, Марица, воспользовавшись паузой, коротко рассказала о цели своего приезда. Госпожа Штадель не просто обрадовалась, а сразу же развела бурную деятельность. По ее словам выходило, что молочные продукты как раз то, чего в замке не хватало. Сразу же был призван сержант Штадель, который в свою очередь привел Витреда, после чего все трое отправились с Марицей осматривать товар.

В отличие от сержанта, новый управляющий и главная повариха замка к привезенным продуктам отнеслись как к дару небес. Витред даже, немного смущаясь, поведал о своей страсти к взбитым сливкам, добавив, что и граф будет очень рад всему, что привезла Марица. Управляющий, попросив сержанта организовать разгрузку возка, сам пригласил Марицу в свой кабинет, который был просто частью библиотеки, где они без лишних проволочек, договорились о цене и ежедневных поставках молочных продуктов.

Марица не ожидала, что все сложится так гладко, но после встречи с князем, смотрела на все чуть отстраненно, хоть и показала, как она рада, что все так сложилось. Не тратя лишних слов, она тепло простилась с госпожой Штадель, объяснив свою поспешность наступлением вечера, и скоро ее возок, проехав открытые сержантом ворота, покатил обратно в Гребенск.

* * *

Хортичи въезжали в Чернагору с видом победителей. Лица их светились гордостью и довольством, старые, еле ковыляющие от усталости мерины, взятые утром из замковой конюшни, вяло плелись в поводу, а сами братья гордо восседали на одинаковых, рыжевато-гнедых молодых породных горских жеребцах-четырехлетках. Густые, светлые гривы и хвосты коней, закинутые за спину лопасти башлыков всадников развевались на легком ветерке. Конечно, их появление сразу привлекло всеобщее внимание, и братья сполна насладились мигом славы и всеобщего признания.

Орлик внимательно охлопав жеребцов, пощупал бабки, осмотрел копыта и даже зубы гнедых, и вынес авторитетное заключение:

– Добрые кони! Чистая порода, настоящие горские скакуны. Неделю будут бежать – не устанут, зимой сами корм себе из-под снега достанут, с любой кручи прыгнут, и самый яростный поток переплывут. Поздравляю, парни! Славные кони!

Скворуш тоже одобрил новые приобретения, но и вопрос задал:

– А скажите-ко, братцы, откуда у вас такие справные лошадки образовались?

– А нам их Брадан подарил, вот настоящий воин, видели б вы, как все село его возвращению обрадовалось, сразу начали пир готовить, в воздух палить и шапки кидать. А уж как нас уговаривали остаться…

– Только ведь это ж не на один день теперь у них… Вот и пришлось отказаться. Поблагодарили, конечно, и собрались. А тут Брадан выходит и этих вот красавцев ведет. Говорит – не гоже таким славным витязям без своих коней быть – воин без коня – что птица без крыльев! Вобщем, подарил. И всех нас, а тебя, князь, особенно, к себе звал, когда только пожелаем. И велел тебе кланяться, сказал, за добро – добром, таков закон в их роду и он свят!

– Что ж, молодцы! Главное, горца до дома в сохранности доставили, хвалю. А теперь займитесь делом, Миколе помогите, он оленя решил сам сготовить. Заодно и подучитесь у него…

Почистив, напоив и задав корма Бурану, Адам решил на некоторое время подняться к себе и отдохнуть. Поднимаясь по ступеням, он уже почти добравшись до комнаты столкнулся с графом, который с деловым видом шел навстречу.

– Князь, как охота? Успешно?

– Да, удалось добыть оленя, Шатун толковый охотник, вывел как раз под выстрел.

– Отлично, так что, у нас сегодня будет оленина?

– Да, Орлик сам решил приготовить, по-охотницки.

– Замечательно… – И прихмурившись внезапно сменил тему, – князь, я слышал вы отпустили пленного горца? Зачем? Разве не должно было его судить? Я слышал, что он страшный разбойник и злодей.

– Не всегда стоит верить словам… Я никогда не считал его пленником, напротив, как и всех остальных – освободил из плена.

– Простите, князь, – несколько смущенно ответил Людвиг, – я полез не в свое дело, но и меня поймите, я правитель этой земли и моя обязанность оберегать ее покой от разного рода проходимцев…

– Бесспорно, граф. Я прекрасно понимаю вас.

Отвесив короткие поклоны друг другу они расстались. Князь, оказавшись у себя, некоторое время занимался делом. Чистил оружие, проверял все детали и даже накрутил с десяток новых зарядов для винтовки, запас в лядунке подисчерпался и следовало его пополнить. Задача эта не так проста, как может показаться. Для верного выстрела требуется однообразие и пуль, и навески пороха. И доверить эти важнейшие для воина дела Борут никогда бы не согласился никому.

Спустя час кропотливого труда Адам удовлетворенно осматривал результаты. Пройдясь по комнате, он заглянул в окно и увидел Марицу, выезжающую из ворот замка. Никакого плана на остаток дня у Адама не было.

И в этот миг посетила мысль, а не отправится ли в город? Посмотреть своими глазами, с людьми поговорить, может с тем стариком-советником удастся встретиться, не прост, ох, не прост дед, может много толкового поведать… И лавки посетить стоит, да и в «Подкове» побывать, убедиться самому чего там и как. Опять же стоит заказать новый наряд, раз он теперь княжеское свое достоинство не скрывает, то и выглядеть следует подобающе. Решение пришло разом. Подхватив чехол с винтовкой, лядунку и перевязь с шашкой, он поспешил в конюшню.

Глава 17

Выехав из замка, Марица почувствовала, как устала она за этот долгий день, полный событий. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо и далекие перистые облака ярко алым цветом. Ни ветерка. На березках, росших вдоль дороги, казалось, ни один листик не шелохнется. Только цокот копыт Звездочки нарушал тишину, да пение одинокой птицы. Спокойно было вокруг, только на душе поселились вновь сомнения и какая-то непонятная тревога. Вот сказала князю, что уедет. А надо ли уезжать?

Любопытная белка, держа в лапках шишку, уставилась на нее глазками-бусинками с края дороги. Не боялась совсем. Дальше в траве смешно перебирал лапками ежик, топорща иголки во все стороны. Ворона сидела на низкой ветке сосны и тоже покосилась на девушку блестящим глазом. Звездочка бежала легким шагом, перестук копыт действовал умиротворяющее и девушка почти задремала, когда громкий стук копыт, приближающийся сзади, заставил ее проснуться и насторожиться.

Впрочем, тревога сразу улеглась, сменившись удивлением, когда она узнала белого коня князя. И скоро он поравнялся с возком и придержал Бурана, чтобы ехать рядом.

– Вечереет… – начал первым князь. – Я вот тоже в город собрался! Не помешаю?

Марица улыбнулась ему все еще немного сонной улыбкой и ответила:

– Нет, я только рада!

– И славно. Ты ведь здесь всех знаешь, Марица? Не подскажешь, где дом одного из советников, сухонький такой, улыбчивый, себе на уме старик, только не знаю имени…

– Это Пахом Саблин. Верный у тебя глаз, князь, Пахом из всех членов совета самый мудрый и решительный. Его дом почти в середине улицы стоит, один из самых старых в городе. Да и род их – Саблиных, старинный, еще со времен первого императора счет ведет. Если ты надумал со мной вместе ехать, покажу сама.

– Спасибо тебе, Марица.

Какое-то время ехали молча. Городские настежь открытые ворота, постепенно надвигались. Адам с удовольствием просто ехал, медленно покачиваясь в седле, осматриваясь кругом и никуда не спеша. Не так часто в последние годы выдавалось время вот так, без заботы и тревоги попросту ехать куда-нибудь, не опасаясь кинжала в спину или подлого выстрела из-за угла.

Марице тоже было о чем помолчать, рядом с князем она почувствовала себя спокойнее, и опять чуть не задремала. Из сонного состояния вывело звук подков о камень, это повозка въезжала в городские ворота. Она поймала на себе брошенный искоса взгляд князя и решила задать пришедший в голову вопрос. Кто же еще сможет лучше ей помочь в таком деле.

– Можно ли узнать, что, кроме советника, тебя, князь, в город привело?

– Многое, – Адам хотел галантно сказать, что ее хотел проводить. Но что-то в ее взгляде заставило его передумать, и он ответил серьезно, – лавки посмотрю, мастерские какие есть.

– Князь, а не собрался ли ты поужинать? Время подходящее. – Поинтересовалась Марица.

– Отчего нет? Была такая мысль, – и он вопросительно поднял бровь, ожидая продолжения.

– А в Подкове неплохо готовят…

Князь широко улыбнулся:

– Ну, тогда я точно ужинать там буду! Что-то мне подсказывает, что у тебя ко мне поручение есть.

Марица кивнула:

– Не мог бы ты одну вещь передать Куцему, только не говори от кого получил, хорошо?

– Могу, но…

– И меня не спрашивай, зачем так. – Опередила девушка готовый сорваться с губ Адама вопрос.

– Хорошо, не стану. А что за вещь? Это я могу спросить?

– Да. Пистоль.

Глаза князя сузились:

– Сколько же у тебя тайн, девица? – Спросил он удивленно.

Марица улыбнулась открытой улыбкой, и Адам невольно ответил ей тем же.

– А вот и дом Пахомия, – указала девушка на высокий каменный терем. – Ты скажи, что с Марфой знаком, так он со всей душой примет, она его племянница внучатая… Хотя, что же я? Думаю тебя и так, без всяких рекомендаций примут. Он старый вояка и уважает ум и отвагу. И о тебе слышал. Впрочем, – совсем смутилась Марица, – я не то что-то говорю. Ты сам, князь, все увидишь.

Адам, который слушал ее с легкой улыбкой, кивнул:

– Да, разберусь. Но все же благодарю. Хорошее напутствие. Ну, Марица, давай свой пистоль. Пора и прощаться. Только, надеюсь, ненадолго.

Девушка достала из-под рогожки завернутый в тряпицу пистоль Гамсунга и аккуратно протянула его князю:

– Не мой он. И рада от него избавиться. Спасибо, князь, – сказала Марица, когда он, взяв пистоль, сунул его в свободную седельную кобуру.

– Не твой, – задумчиво сказал он. И заметив, как она чуть нахмурилась, добавил, – когда-нибудь ты мне все расскажешь, Марица.

– Все может быть, жизнь так не предсказуема! – Легко согласилась девушка. Тронула поводья и, уже отъезжая, помахала рукой, – Удачи тебе, князь!

Адам задумчиво посмотрел ей вслед и тихо проговорил:

– До встречи, девица!

После чего он спешился, поглядел, куда свернул возок, и пошел вдоль улицы, присматриваясь к домам, ведя Бурана в поводу.

Первой попалась лавка портного. Высокий совершенно лысый хозяин с большими миндалевидными глазами, без долгих объяснений понял, что требуется князю. Он живо обмерил Адама, и лишь спросил, какую он желает отделку, подклад и ткань нового чекменя, бешмета и штанов. Борут выразил свои пожелания и на этот счет, и спросил в ответ, где можно было бы выбрать все необходимое для пошива наряда?

Мастер, представившийся Мефодием, рассказал о единственной лавке купца Филиппа Скрыни, в которой «сиятельный князь» получит достойный выбор тканей, добавив, «Скрыня сам возит товар, даже из Радослава, разбойники его пропускают, не грабят». Тараторя без умолку, портной добавил, что будет рад шить для знаменитого воина. Адам с улыбкой выслушал, каких людей обшивал Мефодий, и спросил его, какие еще мастерские есть поблизости. Мефодий подробно рассказал обо всех, присовокупив к каждой собственное мнение о хозяине и качестве его изделий. Уже стоя на пороге, Адам услышал пожелания скорейшей покупки достойной «сиятельного князя» материи и готовности немедленно приступить к работе.

Выбравшись на улицу, Адам первым делом посмотрел на все сильнее опускающееся к линии гор солнце. Времени до заката оставалось не много, и стоило поторопиться. Здесь, в Гребенске, народ наверняка с наступлением темноты укладывается спать – свечи дороги, а масляные светильники не дают много света. В Вендии июнь – и значит дни самые длинные, а ночи светлые и короткие, но даже этот, такой долгий день подходит к концу. Он огляделся, решая, куда же пойти? И выбрал дом Пахома.

Толстая, выщербленная временем гранитная стена. Ни единого оконца, только сильно выше, на втором поверхе, так что и не допрыгнуть, разве что с коня, если встать на седло, идет ряд узких бойниц. Невысокие, вытертые тысячами ног ступени, и почти целиком оббитая железом дубовая дверь. Рядом висит металлическая цепочка, наверняка соединенная внутри дома со звонком, ею то Адам и воспользовался дважды дернув.

Долго ждать не пришлось, дверь без малейшего скрипа открылась и на пороге Борут увидел худощавого юношу, чем то знакомого ему.

– Я пришел к Пахомию Саблину, дома ли он?

– Проходите, князь, дед дома. – с поклоном ответил парень.

– Ты знаешь меня?

– Да, я ведь работаю в «Алом Драконе» у тетки – Марфы Ильиничны. Меня Дмитрием зовут, господин князь. – Вежливо, но без подобострастия откликнулся юноша.

– Что ж, теперь не забуду, а ведь ты мне и показался знакомым…

Пройдя в просторную гостевую комнату, стены которой украшали богатые ковры и множество развешенного оружия: современного – сабель, кинжалов, ружей и пистолей; старинного – щитов, секир, клевцов, шестоперов и перначей, даже тяжелый воротной арбалет имелся в богатом арсенале хозяев дома. На особо почетном, драгоценном нисском ковре, висел полный доспех, растянутый на колышках, сияя полированной сталью колец и пластин.

Адам с интересом рассматривал оружие и не сразу заметил, как в комнату вошел сам Пахом, а следом бесшумно прикрыв дверь в зал, проник и Дмитрий.

– Рассматриваете коллекцию? Да, по этим клинкам можно изучать историю Вендии. Мои предки с полей сражений привозили добычу, и как самые ценные трофеи – личное оружие сильнейших врагов. Вот этот пернач принадлежал герцогу Майнцкому, мой предок сразил его в битве при Бувине. Когда наш славный император – Тан Рад Первый отправился завоевывать старую Европу, Саблины были с ним. Но простите меня, князь, за стариковские россказни, вы ведь пришли по делу, не так ли? Позвольте, я присяду, мои ноги уже не так крепки, как прежде.

– Конечно, уважаемый Пахомий, и я не прочь присесть. – Помолчав несколько мгновений, собираясь с мыслями, Адам продолжил, – в ваш дом я пришел с вопросами. Чтобы зря не тратить ваше время, уважаемый, спрошу прямо – чем живет Гребенск? Не одолевают ли вас банды? Не душат ли они вам торговлю и ремесла? И не хотят ли гребенские жители разделаться с этой бедой раз и навсегда?

Старик внимательно слушал Борута не пытаясь перебить или задать встречный вопрос, и даже когда Адам высказался до конца, еще долго не отвечал, размышляя и уставившись глазами в некую точку. «Куда же он смотрит, черт, может на внука? И обернуться неловко, ладно, подождем, надеюсь, от этого будет толк».

– Князь, вы молоды, а я стар. Вы жаждете побед, а я мира и покоя, но и у меня есть дети и внуки, молодые и горячие, которые полны надежд и стремлений. И потому я отвечу не за себя – за них.

Адам давно научился угадывать следующие шаги людей – очень полезный навык для воина и командира. Но старик поставил его в тупик, никаких версий, что же предпримет тот в следующий миг, у князя не нашлось.

– Им нужен вождь, и пусть лучше им станете вы, князь, а не Гамсунг и еще какой прощелыга и разбойник. Или того хуже – вовсе без вождя начнут колобродить. Даже Митька – на что разумный парнишка, а и тот, коня себе добыл, с ружья втайне от всех палит, думает, я не знаю… И потому ответ мой – да, я помогу вам, князь, но у меня будет пара условий. Первое – не торопитесь, все свершится в свой срок. И второе – поберегите моих внуков, а Дмитрия вам рекомендую, – он легко качнул головой в сторону внука, – лучшего начальника обоза и всего снабжения вам и не найти.

– Ваши условия, уважаемый, я принимаю. – В тон советнику ответил Адам. – И раз спешить некуда, то предлагаю вновь встретиться чрез пару дней, и тогда уже обсудить подробности.

– Я вижу, вы поняли меня, князь, не часто в последнее время встретишь разумные слова у молодых… – ответил Пахом, прозрачно намекая на вчерашнее поведение графа Шлоссенберга..

Адам первым поднялся и, склонив голову в знак уважения, но Саблин приподняв руку, снова заговорил:

– Вы, князь, задали мне вопросы. Если угодно, я отвечу на них. Присядьте.

Дождавшись пока Адам вновь устроится на твердую тахту, советник продолжил:

– Есть ли в Гребенске люди, готовые идти к вам на службу? Отвечу – да. Мы давно ни с кем не воюем, выросла молодежь, которой тесно в городе. Если считать не женатых парней – под сотню наберется смело. Полсотни смогут пойти в полк товарищами – со всем своим. Оружием, припасами и лошадьми. Остальным – необходимо обеспечение от казны.

– Я смотрю, у вас все просчитано, уважаемый Пахомий…

Не ответив на фразу Адама, Саблин продолжил:

– Чем живет Гребенск? Прежде здесь шла очень бойкая торговля, теперь все захирело. Купцы уехали, остался один – да и тот платил Кречеру за безопасный проезд. Ремесла пришли в упадок – нет заказов. Но нас не трогают, дают жить спокойно. Такой расклад устраивает градского главу и совет. И они никогда не пойдут против властей – неважно правителя Чернагоры или вожака разбойных шаек. Семьи главы и советников, да пожалуй, еще пара десятков уважаемых и богатых родов в городе – поддерживают их политику. Но в Гребенске полсотни фамилий и те, что больше теряют от неудобного мира или не так богаты, а, может, просто более воинственны – сторонники разрыва перемирия с бандами и бесхребетного соглашательства с хозяевами замка. Они еще помнят, что Гребенск – вольный имперский город, получивший права от самого Императора! – Глаза Саблина на миг вспыхнули, но тут же он овладел собой.

Подождав несколько секунд и поняв, что продолжения речи не будет, Адам благодарно поклонившись вновь поднялся на ноги.

– Уважаемый Пахомий, я признателен вам за все, что услышал сегодня. Каждое слово – отложилось в моей памяти. А теперь позвольте откланяться.

Простившись с советником, Борту вышел на улицу, вновь сопровождаемый Дмитрием, на которого теперь посмотрел другим, более пристальным и оценивающим взглядом. «Значит, обозный голова? Или в наследники себе готовит, вот и при разговоре парень был, слушал, на ус мотал… Однако, ловок старик… Ну да посмотрим, пока у меня и обоза никакого нет, да и считать запасы – не занятие для воина, так что…».

К Подкове Адам подъехал, когда почти стемнело. Из, то и дело открывающейся двери, на улицу лился свет и долетали крики и веселый шум. Горцы, по одному по два, выходили из корчмы и уезжали на своих конях.

Привязав Бурана к коновязи, Адам поднялся на высокое крыльцо и вошел. Внутри от множества светильников и двух очагов – было светло. Народу оказалось меньше, чем ожидал князь, всего две компании горцев человек по семь-восемь, они шумно распевали песни, видимо уже порядочно набравшись. На князя не обратили никакого внимания, занятые только своими кружками и куплетами скабрезной песенки. А за высоким прилавком стоял сам Куцый.

Заметив Борута, он заулыбался, всем своим видом показывая желание услужить. Адам направился прямо к нему и грохнул об прилавок пистоль, по-прежнему завернутый в рогожку.

– Что это? – Удивился Куцый, не решаясь трогать сверток.

Адам одарил его холодным пронзительным взглядом и спокойным, но не предвещавшим снисхождения голосом, произнес:

– Вот ты мне и ответишь. И если я заподозрю ложь…

– Как можно, – суетливо заговорил владелец «Подковы», – вижу что пистоль, а что можно сказать – у всех они есть.

– Разверни.

Куцый поспешно развернул, и на миг в его глазах мелькнуло узнавание, хотя он тут же сделал равнодушно-недоуменный вид.

– Обычный… – начал, было, он.

– Не доводи до греха, – тихо оборвал его Борут, – говори, чей!

Куцый вздрогнул и побледнел. Глаза его забегали, но решался он не долго.

– Гамсунга. Личный. Он им дорожил – у него пара. Оба отделаны серебром и бирюзой – на удачу.

– Вижу. Ну, так вернешь ему, мне чужого не надо.

Куцый вытаращил глаза от удивления. Но ни слова не сказав, сунул пистоль под прилавок.

– Поужинаете, князь? – Угодливо спросил он.

– Не в этот раз, Анфим. Ну, будь здоров. Гамсунгу привет передай!

И Адам, еще раз насмешливо оглядев Куцего и всю залу, неспешной походкой направился к выходу.

Уже в дверях князь столкнулся с заходившим в зал человеком.

– Поосторожней, – проворчал тот, встретившись с ним взглядом.

Примерно одного с ним возраста, роста и комплекции, новый гость Куцего явно был бандитом и не из мелких. У Адама на них развилось чутье. Посверлив друг друга взглядами, оба сделали шаг в сторону и разошлись. Борут обернулся, глянув ему в спину, и невольно хищная улыбка освятила его лицо. За пояс бандита был заткнут точно такой же пистоль, как тот, что остался под прилавком Куцего.

«Так вот ты каков, красавчик Гамсунг!» – Думал Адам, вскакивая на Бурана, и потрепав по холке верного коня, негромко проговорил:

– Как же он тебя, братец, не приметил? Не о том думал? Интересно о чем…

Обратный путь занял немного времени. Хоть и стемнело уже окончательно, полная луна хорошо освещала дорогу.

Адам чувствовал душевный подъем и какую-то бесшабашную радость, хотелось пустить коня в галоп, но город уже спал, а дорога в гору итак слишком крута. Он не слишком понимал, отчего ему так хорошо, ведь вопросов осталось больше, чем ответов. Не выяснил, что творится у Куцего, а все из-за пистоля, но и то удачно – минутой позже и все могло пойти иначе. Впрочем, если у Гамсунга удача в бирюзе, то у Войко – всегда была в сердце. И так по-глупому он свою удачу потерять не мог. Разве что вместе с сердцем. А еще Марица, откуда взялось это чудо? Откуда такая мудрость в хрупкой девчонке. Даже старик-советник не смог произвести на него такого впечатления. И какое отношение к Марице имеет Гамсунг? Сплошные загадки…

А на душе все равно хорошо. Красивая ночь, звезды светят так ярко, или нет, это свет луны. Эх, сейчас бы спеть, как те горцы, только иначе. И ведь не пил ничего, вроде…

Ворота распахнулись, едва он подъехал. Коня стали узнавать?

Князь кивнул дозорному, вытянувшемуся при его приближении. И как не хотелось ему найти товарищей, отпраздновать с ними отличный день, спеть, наконец, Адам сперва занялся конем. Расседлал Бурана, бросил в кормушку чистого овса – заслужил, пусть тоже празднует. Взял щетку, и стал неторопливо чистить лоснящуюся белую шкуру.

Орлика и остальных он нашел в пиршественном зале. И словно почувствовав состояние своего командира, все четверо приветствовали его радостными криками. В чем дело, выяснилось, когда его усадили между Орликом и Скворушем, вручив сразу чарку вина и подвинув аппетитный кусок запеченной оленины. Еще долго не смолкали голоса, звучали тосты, пелись песни и рекой лилось вино. Поводов отпраздновать нашлось не мало. Кони, удачная охота, новые знакомства да и так ли важен повод, если вокруг – друзья, а душа, сама не зная почему, поёт?