Текст книги "Всё, что я о ней помню"
Автор книги: Антон Бородачев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
********
Мы провели в номере еще около часа. Я позавтракал хлебом и мясными консервами, а Кристина, расположилась на кровати и одну за другой переключала песни в моем телефоне. Сначала мы слушали «Early morning» от группы А-НА, а потом перешли к их более поздним композициям, и в номере отеля заиграла сначала «Celice», а затем «Foot of the Mountain». Мелодии норвежского синти-рока накрывали меня с головой, и от этого ощущение реальности происходящего притуплялось, как будто в этот момент мы находились во сне или внутри еще одного воспоминания.
«We could live by the foot of the mountain» – пел голоса Мортена Харкета в динамиках моего телефона. Я вслушивался в эту песню, и казалось, что сейчас она имеет для меня какой-то особый сакральный смысл. – «Build a home by the foot of the mountain… We could stay there and never come back».
Когда песня оборвалась, я еще какое-то время прокручивал ее слова в голове, глядя на горы и туман, который снова подбирался к отелю. «Прилив», подумал я, и в этот момент по моему телу снова пробежал холод. Я вспоминал вчерашний вечер и ту дрожь, которая едва не сбивала меня с ног. И, выбирая одежду для прогулки, нацепил на себя все самое теплое. Я надел черный гольф, плотные джинсы, а наверх накинул ветровку на случай дождя.
– Уже уходим? – спросила Кристина, и в этот момент ее голос показался мне немного расстроенным. – Ты же не против, если мы послушаем музыку по дороге?
Я покачал головой, и мы вышли из номера под «Giving up the ghost». В пустых коридорах «Мон-Сен-Мишеля» эта песня звучала как-то особенно пронзительно. Я старался представить себе, кому бы мог позвонить и что бы мог сказать, если мой телефон вдруг все-таки поймал бы связь. Но ничего путного из этого не выходило. И все, что мне оставалось – это просто придумывать диалоги в своей голове, как это часто бывало тогда, когда я еще пытался писать книги.
«Off the grid, out of bounds… Further down into shadow… Darkest day and whitest night… In harm’s way… We’re chasing rainbows».
Из-за многочисленных щелей, пронизывавших стены отеля, коридоры «Мон-Сен-Мишеля» казались холодными и почти заброшенными. Сквозь разбитые окна внутрь вместе с ветром влетал разный мусор. И глядя на эти картины, я подумал о том, что этой старой гостинице, действительно, не помешал бы капитальный ремонт. Винтовая лестница, которая вела вниз, все больше шаталась. Но свет в коридорах продолжал гореть, как будто специально подчеркивая тот факт, что это место надолго осталось никому не нужным.
Наткнувшись на эту мысль, я попытался представить себе, как выглядел этот отель раньше, и кто управлял им в прежние времена? И в этот момент снова заметил на одной из стен тот самый символ с двумя сплетенными между собой лилиями. Он был вырезан над дверью в главном зале – примерно в трех метрах над уровнем пола – и за много лет стерся настолько, что его очертания сейчас были едва различимы.
– Опять этот знак? – спросила Кристина, остановившись прямо у меня за спиной и проследив за направлением моего взгляда.
– Да.
– Интересно, что он значит?
– Значит, что история Futuris и «Мон-Сен-Мишеля» продолжается намного дольше, чем я предполагал.
Кристина на секунду задумалась, а потом очень внимательно посмотрела на меня.
– Помнишь, ты говорил, что почти 80 лет этот отель принадлежал одной и той же семье?
– Да.
– … Но в последние 20 или 30 лет он начал постоянно менять владельцев?
– Да… Все правильно.
– Так может быть дело в этом? Может быть, его просто хотят вернуть? После многих лет… Тогда все сходится.
Кристина смотрела на меня, ожидая, что я как-то прокомментирую ее слова. Но вместо этого я просто молчал, чувствуя, как с каждой секундой мои мысли все больше и больше затягивают меня в какой-то бездонный омут. Я думал о Спильмане и о том, почему председатель правления крупной компании лично заинтересовался этим расследованием. Кажется, он говорил, что сам настоял на покупке этого отеля?
– Но зачем ему это? – проговорил я уже вслух.
– Не знаю, – ответила Кристина. – Еще немножко тайн?
– Да.
После этих слов между нами снова повисла тишина. Я глядел в одно из окон, расположенных у главного входа, а Кристина бродила по залу туда-сюда.
– Ты никогда не думал о том, почему этот отель называется «Мон-Сен-Мишелем»? – спросила она, когда молчание стало слишком долгим.
– Наверное, в честь того острова во Франции… Я помню, что на нем стоит старая крепость.
– Да, я понимаю… Но почему?.. Почему так решили назвать отель в Татрах?
– Не знаю… Может, все из-за этих приливов? – сказал я, кивнув в сторону тумана, видневшегося за ближайшим окном. – С тем островом во Франции ведь тоже происходит что-то подобное. Море то прибывает, то отступает вновь… И на какое-то время затапливает все дороги…
– Как эти туманы, что не отпускают меня?
– Да… Как эти туманы, – откликнулся я, и Кристина вдруг улыбнулась.
– Так значит, в каком-то смысле мы с тобой тоже живем на острове?
– Наверное… – согласился я. – Только вместо моря – туман. И огромный старый отель вместо средневековой крепости.
– Угу, – кивнула Кристина, но больше не добавила ничего.
Когда мы вышли из отеля, она включила в телефоне новую песню, а затем еще одну и еще. Мы удалялись от гостиницы под мелодию «Here she comes again» и забирались все выше в горы под песню «Enjoy the silence». Часы на моей руке показывали 7—30 утра. Раннее утро, наполненное чувством прохлады и запахом хвойных лесов. Вокруг было тихо, и от этого создавалось ощущение, что мелодии моего телефона были слышны на многие километры вокруг. Я огляделся по сторонам, пытаясь представить, слышал ли сейчас их кто-то, кроме нас самих. Но увидел вокруг себя только туман, лес и склоны гор с обеих сторон от отеля.
Кристина шла впереди, а я старался держаться чуть сзади, разглядывая едва уловимое свечение, что разливалось вокруг ее тела. Из всей одежды на ней было только то самое серое платье и босоножки с темными ремешками, поднимавшимися вверх по лодыжке. Сегодняшней погоде такой гардероб не подходил никак. И глядя на нее, я даже немного завидовал тому, что Кристина, в отличие от меня самого, больше не могла чувствовать холод. За эти несколько дней в горах я ощущал его постоянно. И подумав об этом, я вдруг снова вспомнил о мертвых мотыльках, усеивавших все пространство возле отеля. Вероника говорила, что они умирают от холода… И теперь я, кажется, понимал, почему это происходило.
Большую часть времени мы шли молча. Однако стоило мне поравняться с ней, и Кристина все-таки не удержалась от разговора.
– Слушай… – проговорила она. – Давно хотела тебя спросить… Как та книжка, которую ты писал тогда, у Балтийского моря? Ты дописал ее?
– Да, но из этого особо ничего не вышло, – ответил я.
– Почему? Это ведь было так важно для тебя.
– Может я все-таки, скорее журналист, чем писатель…
– Эммм… С твоей книгой… С ней все было так плохо?
– Не знаю… – проговорил я. – То, что мне известно наверняка, это то, что роман почти не продавался. Редакция сократила тираж… А я за пару месяцев спустил весь аванс за написание романа, а потом просто вернулся на прежнюю работу в газете. Моя жизнь сделала круг, вернув меня к исходной точке. И я так до сих пор и не понял, хорошо это или нет.
– А как сама книга? – спросила Кристина. – Я имею ввиду… Какой она получилась? Ты сам ею доволен?
Я на секунду задумался, стараясь подобрать в голове подходящие слова, а вместе с тем еще и разобраться в своих собственных чувствах.
– Это моя первая книга, поэтому я в принципе уже был рад тому, что у меня получилось написать какое-то целостное произведение, у которого есть начало, середина и конец. Я мечтал об этом с детства. И в какой-то мере мне было важнее всего просто знать, что я могу это. Как-то доказать себе… Поэтому в каком-то плане я, конечно, доволен собой.
Кристина закусила губу, а потом внимательно посмотрела на меня: «Мне жаль, что я так ее и не почитала».
– Мне тоже жаль, – ответил я. – Но книжка получилась не особо талантливой. То время, когда я писал ее… Это был не самый лучший период в моей жизни… Особенно в финале.
Кристина кивнула, давая понять, что все поняла. А я принялся бессмысленно разглядывать верхушки сосен у себя над головой. Волей-неволей, в голову лезли мысли о том лете, когда я все никак не мог выжать из себя ни строчки. Я вспомнил о крушении поезда и о том странном ощущении внизу живота, когда ты пытаешься заглушить в себе все чувства до единого. Я вспомнил о том времени, но не сказал ничего. И в итоге Кристина истолковала это молчание совершенно неправильно.
– Так значит, в каком-то смысле, это все из-за меня? – спросила она очень тихо.
– Конечно, нет.
– Может быть в том поезде, погибла не только я, но и какая-то часть тебя тоже?
– Не говори так, – ответил я, но где-то в глубине души чувствовал, что ее слова были не так уж далеки от правды.
– Тогда напиши еще одну книжку… Как говорил сегодня.
– Это не так просто…
– Я представляю. Но ты постарайся…
– Ладно… – ответил я, но, как показалось, этого слова для Кристины оказалось недостаточно. В следующую секунду она остановилась на месте и посмотрела на меня очень серьезно.
– Пообещай мне, – просто сказала девушка, и ее голос прозвучал настойчиво.
– Это так важно для тебя?
– Для меня важен ТЫ, – ответила Кристина, и в этот момент я вдруг снова различил в ее глазах слезы. – Я хочу, чтобы хоть какая-то часть меня навсегда осталась с тобой… В твоих снах… твоих воспоминаниях… или на страницах твоих книг… Неважно!.. Я просто хочу остаться!.. Просто пообещай мне…
Я ничего не ответил и вместо этого просто подошел к Кристине и обнял ее так крепко, как только мог. Ее тело казалось невесомым, как будто сделанным из хрусталя. И на секунду мне действительно показалось, что она может в любой момент просто взять и раствориться в воздухе.
– Я обещаю, – проговорил я и поцеловал ее волосы. – А ты пообещай, что постараешься не плакать так часто.
– Договорились, – ответила Кристина. И дальше мы пошли, уже держась за руки. Я рассматривал свинцово-серое небо у нас над головой. А она не отнимала взгляда от экрана моего телефона.
– Сигнала нет, – сказала Кристина, когда мы добрались до конца тропы, что вела вверх по склону. – Даже ни намека… А дальше мы уже не сможем подняться. Там тупик.
– Может нам стоит спуститься к озеру? – предложил я и огляделся по сторонам, обведя взглядом лес и горные склоны. – На открытом пространстве сигнал должен быть лучше.
Кристина пожала плечами: «Давай. Хотя на твоем месте я все равно не особо надеялась бы на то, что это может помочь».
– Ты против прогулки?
Кристина покачала головой: «Нет, прогулки я люблю… Правда… Просто я не хочу, чтобы ты питал какие-то особые надежды на этот счет. Все, что находится здесь, по эту сторону тумана, как отдельный мир, отрезанный от всего, что происходит снаружи… Мы на другой стороне… Я вообще очень удивилась, когда твой телефон зазвонил сегодня утром».
– Да… Я тоже, – откликнулся я. – Но нам все равно стоило бы попробовать все возможные варианты.
– Тебе нужно выбираться в город, если ты хочешь с кем-то связаться…
– А как ты?
– Подожду тебя здесь, – ответила она. – Только вернись, как можно скорее.
Я кивнул, и в следующее мгновение мы снова зашагали вниз. Значок на экране телефона всю дорогу упорно говорил об отсутствии связи, как будто вновь давая понять, что Кристина права, и особой надежды поймать сигнал у нас не было.
Путь вниз оказался намного быстрее. Я чувствовал боль в ногах, поэтому обратная дорога была для меня настоящим облегчением. Примерно через 15 минут граница леса осталась позади, а впереди замаячил отель и то самое озеро примерно в километре от него. Для того, чтобы добраться к берегу нам потребовалось еще минут 10. Туман, как и вчера вечером, все так же стелился над озерной гладью. А внутри воды отражалось свинцово-серое небо.
– Наверное, отличная погода для призраков, – проговорил я.
– Да, – откликнулась Кристина. – Даже, когда я еще была жива, ранее утро всегда было моим любимым временем суток. В такие часы грань между реальностью и сном становится тоньше. И ты существуешь, как будто в обоих мирах одновременно.
Сделав несколько шагов вдоль озера, я еще раз попытался поймать связь, но телефон не подавал даже малейших признаков улучшений. «Как в режиме полета», – подумал я, но вслух не сказал ничего. Мы могли слушать песни в проигрывателе или, например, использовать телефон, как фонарик, но при этом все его непосредственные функции оставались недоступны. Окончательно разочаровавшись в этой затее, я убрал телефон в карман брюк и поплотнее закутался в ветровку. Холод был не таким, как вчера, но дрожь в моем теле стала для меня уже чем-то совершенно привычным.
Я смотрел на серую гладь озера: в паре метров от меня прямо по воде плыли мертвые мотыльки, похожие на опавшие листья, которые принесло сюда ветром. Их было всего несколько – наверное, пять или шесть. Просто белые пятнышки на фоне свинцово-серого неба, отражавшегося в холодной воде. Я смотрел на них и вспоминал прошлый вечер, огни в небе над отелем и рой мотыльков, летящий к ним. И от этих воспоминаний вокруг меня вдруг сделалось удивительно тихо.
Повинуясь какому-то странному порыву, я обернулся назад – туда, где вдали от меня возвышался «Мон-Сен-Мишель». Я видел этот отель уже сотни раз, но сейчас в этот самый момент в его облике было что-то странное. Я чувствовал это, но никак не мог понять, что конкретно это было. Огромный старый отель замер вдали, как остров в предчувствии шторма. И глядя на него, я вдруг понял, что не дышу, как будто в глубине души я бессознательно ждал чего-то невероятного, что должно было произойти буквально в любую секунду.
– Он дрожит, – сказала Кристина и, сделав шаг, встала рядом со мной.
– Как ты узнала?
– Не знаю… – ответила девушка. – Просто почувствовала… Там еще одно землетрясение… Как вчера.
Я начал вглядываться вдаль, и вновь удивился тому, что вокруг отеля в эти секунды царил абсолютный штиль. Грохот стоял внутри него, но издалека я слышал этот звук едва различимо. Я видел дрожь, которая сотрясала стены отеля. Где-то на третьем этаже вдруг лопнуло стекло, скатившись десятками осколков по темному покатому козырьку. «Мон-Сен-Мишель» кричал, не издавая ни единого звука. И в этот момент его боль была моей, как будто нас с ним, действительно, связывало что-то.
В этот раз тряска внутри отеля продолжалась дольше, чем в первый раз. Я насчитал пять толчков, но понимал, что в реальности их было намного больше. Иногда я различал щепки, которые сыпались с козырька перед парадным входом; видел, как падают с крыши осколки черепицы. За каждым из окон отеля была темнота, и, глядя на это, я представлял, как в каждом из миров «Мон-Сен-Мишеля» небо в этот момент заволокло тучами. Словно волны в бушующем море, буря наполняла собою все этажи. Я глядел на это со стороны, но казалось, что отголоски тех толчков, каждый раз звучали и во мне тоже.
– Мы не можем здесь просто так остаться, – сказала Кристина, когда буря внутри отеля вдруг подошла к концу. – Этот мир погибает.
Я посмотрел на нее, но она по своему обыкновению больше не добавила ни слова.
– Нам нужно выбираться отсюда, – проговорил я, но в глубине души сам понимал, насколько нереальной сейчас была эта мысль.
– Нет, не «нам»! ТЕБЕ нужно выбираться отсюда.
– Я не оставлю тебя.
– Тебе придется, – ответила Кристина, а потом кивнула в сторону тумана белой стеной висевшего примерно над серединой озера. – Я призрак… Я не смогу пробиться на ту сторону…
– Но мы можем хотя бы попробовать.
– Нет, – ответила Кристина. – На той стороне я все еще мертва, и ты не можешь знать наверняка, чем обернется такая прогулка. В реальном мире нет места для призраков. И ты знаешь это не хуже меня.
– Тогда я тоже останусь… Один раз я уже потерял тебя и не собираюсь делать это снова. Мы останемся здесь – так долго, как только будет возможно. Ты же сама говорила так?!
В какой-то момент мой голос перешел на крик. Я сделал несколько шагов назад и обернулся к озеру, но в следующий момент Кристина подошла ко мне и просто обняла сзади.
– Ты должен уйти, – проговорила она очень тихо. – Это наш единственный шанс. «Мон-Сен-Мишель» погибает. Очередная буря просто сметет его с лица земли, и он рассыплется, как карточный домик. Это произойдет – хочешь ты того или нет. А все призраки исчезнут с ним вместе.
Я поднял глаза вверх и вдруг улыбнулся, как будто пытаясь так заглушить ту боль, которая все сильней сжимала мое сердце.
– Так значит, все это было лишь для того, чтобы снова отобрать тебя у меня?
– Нет, – ответила Кристина. – Точнее… Я не знаю… Но если у нас всех еще есть шанс, то он НЕ ЗДЕСЬ – он где-то ТАМ, на той стороне тумана, куда я не смогу пробиться. Поэтому ты должен уйти… Чтобы спасти нас всех… Или, по крайней мере, попытаться…
Я обернулся к Кристине. Ее глаза смотрели прямо на меня, как будто затягивая меня в свой омут из десятков оттенков синего, зеленого и серого.
– Ты, правда, думаешь, что это наш единственный шанс?
– Да, – проговорила Кристина, а потом вдруг улыбнулась мне. – Помнишь, мы вчера хотели проверить, куда уводят те рельсы в лесу? Так вот… Может тебе стоит этим заняться?
Я кивнул: «Я постараюсь вернуться».
Со стороны озера прилетел порыв холодного ветра, и я невольно поежился – то ли от вездесущего холода, то ли от мысли о скором расставании с Кристиной. Я старался не думать ни о чем, но первое время получалось не очень. Я обвел взглядом горы, леса вокруг них; озеро, замкнутое среди пологих склонов, и огромный старый отель вдалеке, похожий на остров, посреди бескрайного моря. Я хотел запомнить эти места навсегда и в то же время запретить себе даже думать о том, что я могу больше никогда не вернуться в это место.
– Пошли, – сказала Кристина через пару секунд, вырывая меня из водоворота мыслей.
– Пошли, – повторил я, и, взяв ее за руку, зашагал в сторону леса – туда, где стоял старый полуразвалившийся вокзал возле долгой колеи проржавевших рельсов. Я представлял себе туман вдалеке, город за ним и еще одну железнодорожную станцию, куда я приехал два дня назад на том поезде, которого нет в расписании. Картинки кружились в моей голове, и не думать ни о чем никак не получалось. И тогда, словно меняя стратегию, я просто решил заменить одни мысли другими. И уже секунду спустя это принесло свои результаты.
– Помнишь, тот день, когда мы познакомились? – спросил я Кристину и тихо улыбнулся. – Я подошел к тебе и заговорил, но, как я ни пытался, весь этот год у меня все никак не получалось вспомнить, что это были за слова, которые я сказал тебе в самом начале.
Кристина улыбнулась в ответ, но потом еще какое-то время молчала, как будто вновь теряясь в своих воспоминаниях.
– Ты сказал, что, знал меня в прошлой жизни… – ответила она после недолгой паузы. – И знаешь… Учитывая все то, что произошло с нами за весь этот год, сейчас эта мысль не кажется мне такой уж безумной.
– Прогулки с призраками у края вселенной…
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
********
Путь до железнодорожного полотна занял не больше 10 минут. Еловый лес накрыл меня запахом хвои, и от этого предчувствие скорого расставания сделалось особенно острым. Мы шли с Кристиной в полной тишине. И только добравшись до старой железнодорожной станции, решились, наконец, прервать висевшее между нами молчание.
– Туман стал ближе, – сказала Кристина, глядя на разорванные линии рельс, теряющиеся в белесой дымке. – Вчера он начинался заметно дальше от станции, а теперь до него всего десяток метров.
– Прилив, – безразлично проговорил я и, отпустив ее руку, сделал первый шаг в сторону белого марева.
– Будь осторожен там. Ладно?
– Ладно… – кивнул я. И Кристина добавила: – Я подожду тебя здесь, возле станции.
– Хорошо. Главное держись подальше от отеля. Я постараюсь вернуться как можно раньше…
Кристина улыбнулась: «Иди и не волнуйся за меня. Это я сейчас должна за тебя волноваться».
Сказав это, она сделала шаг мне навстречу и поцеловала меня в губы. Один поцелуй – очень короткий и очень быстрый, так целуют тех, с кем скоро увидишься снова. Я хотел сказать еще что-то, но потом передумал. Слова казались лишними. И все, что я позволил себе – это один единственный взгляд, и секунду спустя зашагал туда, куда уводили линии проржавевших рельсов. Туман клочьями клубился вокруг меня. Я чувствовал его, вдыхал вместе с каждым глотком воздуха. И чем дальше я уходил, тем плотнее он становился. И уже было неважно – полдень сейчас или раннее утро. Все вокруг терялось в этой белой дымке.
Чтобы не сбиться с пути я шел медленно, время от времени поглядывая на рельсы под ногами. Звуки тонули в окружающей пустоте, и в какой-то момент мне стало казаться, что весь мир исчез, как буквы, стертые с белого листа бумаги. Мои мысли снова вернули меня к Кристине. Я представил, как она, стоя где-то там, на другой стороне, провожает меня взглядом. И в эту секунду мое решение уйти вдруг показалось мне просто глупой авантюрой. Даже если я смогу добраться в город, как это может помочь ей? Что такое я могу найти там – в другом мире – что помогло бы спасти «Мон-Сен-Мишель» от неминуемой гибели? Я подумал об этом и вдруг понял, что шел вперед без какого-либо плана и даже отдаленно не представлял себе, что должен сделать, когда окажусь на другой стороне. Осознание этого заставляло меня злиться. Я корил себя за то, что решил уйти, и мысль о том, чтобы развернуться и пойти обратно с каждой секундой казалась все более соблазнительной.
На обдумывание этой идеи я потратил еще пару минут, однако этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы изменить все самым кардинальным образом. Туман вокруг меня стал постепенно рассеиваться, и уже совсем скоро я снова стал различать что-то помимо этого белесого полотна. Сначала я увидел деревья, которые все так же возвышались по обе стороны от меня. Потом небо над головой. А еще полминуты спустя впереди замаячили обрывки рапсового поля, от ярких красок которого сейчас почти рябило в глазах. Я вышел из леса, и туман вокруг меня сделался почти неразличимым. Под моими ногами все так же тянулись рельсы, но теперь они заворачивали уже немного вбок в сторону тех самых полей и маячившего где-то на отдалении города.
Я обернулся назад: коридор из деревьев остался прямо у меня за спиной и теперь выглядел, как портал в параллельную реальность. Небо над головой сделалось почти алым, как это бывает незадолго до заката. И на контрасте с серым утренним небом, которое осталось где-то по другую сторону рельс, это все выглядело как-то особенно странно. Я понимал, что закат не мог начаться так резко. И эта мысль вдруг заставила меня задуматься о том, где я оказался. Мир вокруг не имел ничего общего с реальностью, словно в этот момент я находился внутри картины или какой-то ожившей фотографии.
«Еще одно воспоминание, как в комнатах Мон-Сен-Мишеля» – подумал я. Но уже в следующую секунду попытался выбросить эту мысль из головы и просто двигаться дальше. Если я хотел найти ответ, это было единственным толковым решением.
Действуя без какой-либо цели, я сошел с рельсов и зашагал в сторону полей, за которыми уже маячили улицы города. Над головой тянулись линии электропередач, а железнодорожное полотно отдалялось все дальше, оставаясь от меня где-то по правую сторону. Когда очертания города впереди сделались отчетливей, я ускорил шаг и уже через 10 минут оказался в лабиринте из одних и тех же почти одинаковых улиц. Вокруг меня вырастала жилая застройка – одноэтажные дома, прятавшиеся за невысокой стеной деревянных заборов. На фоне алых облаков это место выглядело заброшенным, но в то же время, я не мог назвать его каким-то пугающим или отталкивающим. Я видел пустые лужайки; веревки с прищепками, растянутые возле пустующих окон; садовую мебель, расставленную в хаотичном порядке, а еще всевозможную дребедень, разбросанную рядом с ней. Возле одного из домов я различил даже надувной бассейн, который в закатных лучах выглядел как-то особенно сиротливо. Где-то на отдалении слышались чьи-то голоса, надрывные крики птиц и старые хиты, звучащие в потрескивающих колонках такого же старого радио. Но ни одного человека вокруг – только пустые лужайки и росчерки проводов на фоне закатного неба.
Все происходящее вокруг походило на сон или еще одно странное видение. Вокруг меня был тот же самый город, который я видел у станции – сомнений в этом быть не могло. Только в этот раз я оказался в какой-то другой его части, которая, впрочем, не сильно отличалась от центра. Я огляделся по сторонам, размышляя в какую сторону мне двигаться дальше. И в следующую секунду у меня в кармане вдруг зазвонил телефон. Простая мелодия, которая в этот момент показалась мне звонком с другого края вселенной. На экране мобильного высветилась надпись «Вероника». Я схватил трубку, однако в первую секунду в ней послышался только треск. Звонок оборвался, но уже через пару минут прозвучал снова.
– Алло!!! – почти прокричал я, изо всех сил прижимая телефон к уху. Голос Вероники пробивался через завесу помех, но это был ЕЁ голос. В этом я был уверен абсолютно точно. Она тоже что-то кричала мне, но среди всего этого шума я раз за разом различал только свое собственное имя. Еще секунда – и телефонный звонок оборвался снова, вызывая во мне одновременно отчаяние и злость.
Стараясь сделать хоть что-нибудь, что помогло бы улучшить положение, я рванул вперед по улице и уже несколько секунд спустя оказался на какой-то небольшой площади. Вокруг меня не было никого, но в этот момент меня интересовал только сигнал моего телефона. Из трех палочек, показывавших уровень связи, сейчас светилась только одна. Но и это казалось уже чем-то сродни чуду. Мой телефон поймал сигнал, но он был настолько слабым, что я боялся двигаться, чтобы в любую секунду не потерять его снова.
В этот раз я уже сам набрал номер Вероники. Один гудок… другой… И на противоположном конце провода снова зазвучал ее голос.
– Антон… Антон… Это ты???!!! – Помехи никуда не исчезли, но теперь ее голос звучал уже немного отчетливей. Я замер на месте, чтобы связь не оборвалась, но несколько секунд не мог произнести ни слова.
– Антон…. ты… слышишь меня?
– Да, – откликнулся я после недолгой паузы, и в этот момент мне показалось, что за стеной из помех я вдруг услышал, как Вероника облегченно вздохнула.
– Я не могла… дозвониться… до тебя!!! – прокричала она, как будто еще не до конца поверив в то, что я ее слышал.
– Я знаю… – ответил я. – Здесь не было связи… Я боюсь, что этот разговор тоже может оборваться.
– У тебя все в порядке?
– Да.
– Возвращайся… оттуда…. – проговорила она, но в следующую секунду ее голос снова потонул в шуме телефонных помех. Я разобрал слова «Расследование» и «Ловушка», но все остальное потерялось в общей пустоте.
– Вероника!!! – прокричал я. – Мне нужно как-то найти Спильмана… Ты слышишь меня?.. Мне нужно поговорить с ним… Только у тебя есть его номер… Вероника!!!
Я не был уверен в том, что она услышала меня, но все, что мне оставалось сейчас – это повторять одни и те же слова снова и снова. В трубке телефона по-прежнему звучал треск, и от этого я вновь невольно задумался, что это был за город, в котором я оказался.
Из случайных мыслей меня вырвал голос Вероники, который в какую-то секунду опять стал прорываться на другом конце провода. И в этот момент я, наконец, услышал всю фразу целиком. Она прокричала: «Это какая-то ловушка!!! Уезжай оттуда, как можно скорей!!! Это расследование фикция!!! Я не знаю, в чем там причина, но тебя просто хотели заманить туда, в этот отель в Татрах».
– Ловушка? – переспросил я, хотя и без ее слов уже давно догадывался об этом.
– Да, – ответила Вероника, продолжая, как и прежде, кричать в телефонную трубку. – Имя Спильмана уже несколько раз фигурировало в сделках связанных с «Мон-Сен-Мишелем»… Он как минимум трижды покупал этот отель, а затем продавал снова… Его семья владела комплексом еще с позапрошлого века. Отелем и железной дорогой рядом с ним… И там постоянно творилось что-то странное. Спильман просто не мог не знать об этом перед сделкой!
– Мне нужно найти его! – сказал я, словно не обратив внимания на те слова, что она сказала секундой ранее.
– Нет! – отрезала Вероника, и в этот момент мне вдруг сделалось не по себе от тех эмоций, которые переполняли ее голос. – Возвращайся обратно, и мы найдем его вместе, когда ты окажешься ЗДЕСЬ!
– Я должен остаться.
– Ты должен бежать оттуда как можно скорей!!!
– Ты не понимаешь…
– Нет, это ты не понимаешь!!! – В голосе Вероники прозвучала злость, но в следующую секунду она сменилась целой россыпью совершенно противоположных чувств и эмоций. Теперь ее голос звучал уже совершенно иначе. Она все еще говорила на повышенных тонах, но теперь, казалось, почти умоляла меня о чем-то.
– Прошу тебя… возвращайся! – проговорила она, и в этот момент в трубке телефона снова зазвучали помехи. Казалось, на той стороне шумит шторм, и Вероника пытается перекричать звук ревущего моря…
– Я не могу, – ответил я, но не был уверен в том, что в этот момент она меня услышала.
– Ты не понимаешь, – снова повторила она. – Расследование – это только повод, чтобы затащить тебя в Татры… За последние двадцать лет в этом отеле пропало восемь человек… Частные детективы, туристы, обычные строители… В среднем один человек на каждые 2—3 года… Я пыталась найти его бывших владельцев, но из них всех в живых остался только Спильман.
Я понимал, что эта информация должна была повергнуть меня в шок, но, как ни удивительно, я воспринял ее абсолютно спокойно. Я вспомнил о мириадах разных миров, скрывающихся за дверями «Мон-Сен-Мишеля», и постарался представить себе всех тех людей, что были в этом отеле до меня. Что они нашли здесь, в Татрах? И что такое не позволило им вернуться обратно?
Я знал, что Вероника права, и расследование изначально было не более чем ловушкой. Но, как и несколько дней назад, тогда в Минске, я был все так же готов броситься в омут с головой. И поэтому я повторил очень спокойно: «Вероника, мне нужен номер Спильмана».
Несколько секунд после этого вокруг меня звучала тишина. Только треск в телефонной трубке и ветер, запутавшийся в проводах где-то у меня над головой.
– Ты слышал, что я сказала секунду назад? – спросила Вероника.
– Да, – ответил я.
– Ты можешь там погибнуть.
– Я понимаю.
– Что есть такого в этом отеле в горах, ради чего ты готов так рисковать?
– Это трудно объяснить, – ответил я, и в этот момент мысли и чувства накрыли меня, как огромная волна в море. Я вспомнил о Кристине, об огнях в ночном небе, и о той отельной двери, которая вела к дому у парка. События прошедших дней проносились передо мной, как на ускоренной перемотке. Я вспомнил о тумане и старых рельсах среди хвойного леса. И в этот момент я боялся лишь только того, что по какой-то причине не смогу снова вернуться на ту сторону.
