Текст книги "Парикмахерские ребята. Сборник остросюжетной фантастики"

Автор книги: Ант Скаландис

Соавторы: Павел Кузьменко,Владимир Покровский,Александр Етоев,Владимир Орешкин,Геннадий Прашкевич,Станислав Гимадеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

VII

Впоследствии Алехин не мог подробно восстановить, как он провел тот день.

Провел и провел.

Метелки из Госстраха проявили себя с самой лучшей стороны: они и сочувствовали, и помогали. Зоя Федоровна сразу сказала: – Даем Алехину три дня без содержания. Как погорельцу.

Метелки дружно набросились на заведующую, в конце концов решено было проставить Алехину рабочие дни. Как погорельцу. Метелки же бегали в горисполком, выбивая Алехину гостиницу. Они же его туда и вселили. Хороший светлый номер.

– Ты ложись и спи, – сказала метелка Ася.

Похоже, про себя она сочиняла какой-то стишок. Может, трагический.

Зато в гостиницу Алехину позвонила Вера.

– Ужас какой, Алехин. Я гляжу в окно, а там дым и деревья обгорелые. У тебя что, все сгорело?

– Все, – сказал он просто, нисколько не рисуясь. – Ветровку спасли и портфель с документами.

– А у меня вода с потолка так и течет, – утешила его Вера. – Я всех верхних соседей обежала. Не должно течь, а она течет.

– Ты же сантехников вызывала.

– Вот и жду. День взяла без содержания.

– В перекрытиях, наверное, скопилась вода.

Алехин говорил с Верой серьезно, он не набивался к ней в гости (как погорелец), она это сразу почувствовала. Он не хотел, чтобы Вера путала его с теми типами, что в любой ситуации умеют лишь говорить: «Цыпа!» – и хватать женщину за крутой бок. Он, Алехин, хотел с Верой совсем по-другому. Крутой бок он держал как бы в уме.

Положив трубку, он задумался.

Он явно чего-то недопонимал, в его жизнь явно вторглось что-то серьезное. Забравшись с ногами на кровать, он попытался как-то проанализировать случившееся. Все сгорело, но ведь все было застраховано. Разве это его тревожит? Дела что-то не клеятся, но ведь вот Вера позвонила. Сама. Разве это его тревожит?

И понял. Рак! Рак Авва! Говорящая электронная игрушка, которую ему дали за так и на время.

Он задохнулся от возмущения: теперь от Заратустры и от его корешей не отобьешься. Сколько мог стоить этот рак?

– Тебе не рассчитаться, – услышал он знакомый голос. Но если вчера этот голос его пугал, сейчас он услышал его чуть ли не с облегчением.

На тумбочке в трех шагах от него лежала желтая книжечка «К сведению проживающих». Здесь же стоял графин с водой, а из-за графина тянулись на стебельках черные, как бусинки, умные глаза рака Аввы.

– Как это ты вылез из огня?

– Из огня? – рак любовно пошевелил сразу всеми усиками, клешнями и псевдоподиями. Похоже, он был устроен надежно. И еще, похоже, так и не научился понимать все слова. По крайней мере, слово «огонь» вогнало его в задумчивость. Он не сразу понял, о чем речь, но все же понял:

– А-а-а, это ты так называешь процесс окисления. Там все окислилось, – заметил он с глубоким удовлетворением, – и металл, и дерево, и пластмасса, и ткани. – Его глаза с интересом обшаривали гостиничный номер, хотя ничего необычного в нем не наблюдалось. Кресло, кровать, стол, телефон, на стене картина Шишкина – зеленого периода, с кучей медвежат, но почему-то без взрослой медведицы.

– Я много не дам, – загадочно произнес рак, – но свое ты получишь.

Алехин пожал плечами.

Игрушка игрушкой, но показалось ему, за раком стоит нечто безмерно огромное. Если бы против Алехина стояли сейчас все танки всех государств, если бы орудия и ракеты всех государств были бы сейчас направлены против него, все равно это было бы что-то меньшее, чем то, что он ощущал.

– Встряхнись, – задорно предложил рак. – Докажи им всем, что они козлы.

– Чего это? – совсем растерялся Алехин.

– «Чего это»! – передразнил рак, кстати очень умело. – Домик у тебя сожгли, квартиры никто не предлагает, Вера тебе не верит, да еще математик Н., небось, подаст на тебя в суд, ты ведь уничтожил его приборы. Сам подумай, кто к тебе относится со всей душой? Милиционер Евченко? – он понял, что перепутал что-то, и исправил себя: – Милиционер Светлаев? Или твоя Зоя Федоровна? Да плевать им на тебя, они своим заняты, ты им как бы для утешения, не больше. Сам, небось, чувствуешь. Докажи, что ты стоишь большего.

– Я и собираюсь это сделать.

– Ну? – живо заинтересовался рак, и на тумбочке из ничего образовалась какая-то плоская желтого цвета банка. Удобная по форме. Такую, наверное, приятно сунуть в задний карман брюк, точно рассчитано. – Ну? Расскажи подробнее. Ты меня заинтересовал.

– Квартиры добьюсь, получу страховку, Веру уговорю…

– Всего-то? – рак был явно разочарован.

– А ты чего хотел?

– Шум нужен, придурок, – значение последнего слова рак наконец уловил. – Вот запал. Мощный запал. Садись в самолет, лети на Черное море. Вот они ахнут!

– Кто они?

– Да все, кто тебя не ценит. Ты сам посмотри. Хочешь Веру, а Вера тебя в дом не пускает. Уважаешь метелок своих, а они над тобой подсмеиваются. У всех квартиры, а тебя и из гостиницы скоро выпрут. Чем ты знаменит, кто о тебе слышал, Алехин? Раз плюнуть, вот что ты есть. Паршивый страховой агент, каких тысячи. Плевое занятие.

– А тебе что?

– Ну как? Обидно. За тебя обидно. Я в твоей жизни участие принял, я не хочу, чтобы тебя считали ничтожеством. Докажи им. Стукни по столу кулаком. Запузырь эту штуку поглубже в Черное море. Вот тогда, Алехин, Вера сама к тебе прибежит.

– Я тебе клешни пообрываю, – пообещал Алехин.

Рак добродушно и ровно хмыкнул: – Я их сразу регенерирую.

И опять взялся за свое: – Как ты живешь, Алехин? В твоем возрасте любое уважающее себя разумное существо объехало половину всех известных стран. А ты? Ну летал в Сочи, в Пицунду. Подумай сам, отдастся тебе Вера, тебе жить станет легче? Получишь тесную квартиру, дети пойдут. Потом старость, болезни. Ты будешь болеть, Алехин.

– Почему я?

– Ну, хочешь, Вера.

– Почему Вера?

– «Почему, почему». Да потому, – не выдержал рак Авва. – Докажи, что ты существо высшего уровня. Они же тебе ничего не дали. Ну, жалкий оклад, что ты купишь на эти деньги?

– Знаешь, Авва, – буркнул Алехин, – я, может, и бывал нечист на руку, но совесть у меня чиста.

Затрещал телефон.

Вера?

Алехин быстро схватил трубку, но сразу дохнуло на него мглой:

– Мы много не дадим, Алехин, но свое ты получишь. Возьми эту штуку и трахни этих козлов. Ты же хуже их всех живешь.

Алехин почувствовал, что косеет от негодования.

Выходило, этот рак вовсе не игрушка, а какое-то пришлое существо.

И на него работает этот неизвестный с телефона ВЧ, и те придурки – Заратустра и его кореша. Это что же такое делается?

Кося от негодования, Алехин заявил раку Авве, чтобы тот кончал свои штучки.

– И запал убери. Вот тебя и трахну запалом.

Ты не торопись, ты не торопись, – ровно убеждал его рак, выглядывая из-за графина с водой. – Что ты, один такой? Ну не ты, другого найдем, тот, может, еще большего захочет. Не подумал об этом? Вы всем своим существованием, Алехин, работаете на чашу греха. В процентном отношении доля ваших грехов, Алехин, превышает все, свершенное другими цивилизациями. Сколько можно? Прерви этот процесс. Свое ты от нас получишь.

– Заткнись!

Рак Авва нисколько не обиделся:

– Я же говорю, ты стоишь большего. Вон как голос возвысил, значит, понимаешь, что к чему. Но торговаться не надо, свое ты и так получишь. Нельзя же жить так нелогично, как это вы делаете. Вот пример, – он клешней раскрыл желтую книжечку «К сведению проживающих». – Все грех. Все вранье. – Он процитировал: – «Доставка в номер кофе, сигарет, фруктовой и минеральной воды, вафель и печенья, различных фруктов…» Попробуй закажи, сам увидишь.

Алехин из принципа набрал номер дежурной по этажу.

– Кофе? – спросила дежурная. – Может, вам водки еще доставить?

Рак все слышал. Он был доволен.

– Трахни их покрепче, козел!

– Ах, это погорелец, – дошло вдруг до дежурной. – Вот ведь как бывает, да? На много сгорело? Все сгорело? – дежурная разахалась. – Я думала, тут один все пристает к дежурным, а это вы. У меня есть растворимый, беру с собой на дежурства, я чашку вам сейчас сделаю.

Рак даже расстроился:

– Никак мне вас не понять.

И несколько разочарованно порылся клешней в желтой книжке:

– Вот, сам читай. «Гостиница предназначена для временного проживания иногородних граждан в течение срока, согласованного с администрацией гостиницы, но не свыше 30 суток». А потом куда? Тебя же выгонят.

– Женюсь на Вере.

Рак совсем расстроился:

– Зачем? Воду подбирать тряпкой?

– А ты откуда знаешь про воду?

Рак уклончиво промолчал.

Алехин тоже замолчал, даже отвернулся. Любопытные глазки, торчащие на стебельках из-за графина, начали его раздражать. Но, оказывается, рак Авва сдаваться не собирался.

– Вот легкий вопрос, Алехин, – сказал он. – Бог есть?

Алехин оторопел:

– Не знаю.

В самом деле, есть Бог, нет Бога? Надо ли вообще с этим связываться?

А рак копал глубже:

– Ну, ладно. Предположим, Бог есть. Он Бог всей Земли или он Бог всей Галактики или даже Вселенной?

Алехин совсем растерялся:

– Откуда ж мне знать?

– Ну, ладно, – рак в общем вел себя понимающе. – А вот почему, Алехин, зеркало меняет изображение слева направо, а не снизу вверх?

Алехин машинально взглянул в зеркало. Ничего такого ему и в голову не приходило. Но и он сдаваться не собирался, твердо ответил:

– Не знаю.

– Ну, ладно. А хаос? Скажи, Алехин, почему практически невозможно создать хаос? Почему практически невозможно получить бесконечный ряд случайных цифр? Почему практически невозможна игра случая?

– А это правда так? – искренне удивился Алехин.

– То-то и оно, – не без удовлетворения заметил рак Авва и перелистнул еще одну страничку желтой книжки. – Вы все на чашу греха работаете, не над тем думаете. Ну скажи, пожалуйста: «Оставлять в номере посторонних лиц в свое отсутствие, а также передавать им ключ от номера воспрещено». Почему?

Алехин хмыкнул. Выходило, интеллектуальную несостоятельность проявляет не он, а рак Авва. Одно дело не знать, есть Бог, нету Бога, другое дело не понимать столь простых вещей.

– Вот ты оставишь в своем номере постороннее лицо, – объяснил он, тоже стараясь держаться ровно, – а оно тебя и обчистит.

– Обчистит? А что плохого. – Рак Авва внимательно исследовал свои усики, клешни и псевдоподии. – Обчистят, будешь сиять, Чистая клешня, чистая комната, чистый мир – это хорошо.

И спросил:

– А ключ? Почему нельзя уносить ключ?

– А постороннее лицо? – Алехин опять начинал сердиться. – Явится постороннее лицо, решит тебя обчистить, а ключа нет. Постороннему лицу придется ломать дверь, ему за это срок прибавят.

– Срок? – задумался рак Авва. Вероятно, это слово напомнило ему о каких-то своих сроках. – Тут написано: «Воспрещается хранить в номере громоздкие вещи, легковоспламеняющиеся и дурно пахнущие материалы». Почему?

– А говоришь, умный, – укорил Авву Алехин. – Вот припрешь ты в номер громоздкую, да еще легковоспламеняющуюся, да еще дурно пахнущую вещь. Что хорошего? Ни уборку сделать, ни пройти. А если еще это оружие? Базука, скажем? Или орудийный ствол? Понимаешь?

– А пользоваться нагревательными приборами? А переставлять мебель? – не понимал рак. – Ну почему нельзя переставлять мебель?

– Отстань, – Алехин криво усмехнулся. – Начнется пожар из-за всяких электронагревательных приборов, все в дыму, а ты еще и мебель переставил. Да еще громоздкая, легковоспламеняющаяся, дурно пахнущая вещь в номере… Сгоришь, Авва.

– Я несгораемый, – ответил рак. – Вот еще. «Курить и распивать спиртные напитки в случае возражения других проживающих в этом номере…»

– А ты возражаешь? – спросил Алехин, закуривая.

– А если возражу?

– Не имеешь права. Тебя тут нет. Ты лицо постороннее. Ты еще ничего хорошего мне не сделал.

– А ты? – спросил рак. – Что ты вообще сделал хорошего? Одно вранье и бессмысленность. А помог бы мне, о тебе бы книги писали. Тебя возили бы по разным странам, показывали тебя, ты бы всех восхищал. А то коптишь небо, голова ничем не занята, потом старость и полное окисление. Скучно. На чашу греха работаешь, Алехин. Вот Вера. Почему именно она? Мне за тебя обидно. Ты здоровое существо, любая другая самка принесет тебе здоровый помет, если дело в этом. Прояви волю, Алехин. Сделай себе красивую жизнь. Выбери судьбу, достойную немногих.

– Это еще как? – поразился Алехин страстности Аввы.

– Кончай все это безобразие. Вся Вселенная обеспокоена, Алехин. Неправильное существование, прояви волю. Мы сами тебе дорогу оплатим. До самого Черного моря, в один конец.

– А обратно?

– Зачем тебе обратно? Выйдешь на прогулочном судне в море, покури спокойненько, подумай, как облегченно вздохнут там, – рак Авва ткнул клешней куда-то вверх. – И запузырь запал в море. Ты же Герой. Зачем тебе обратно?

VIII

Дежурная принесла кофе. Она во все глаза рассматривала погорельца, она сочувствовала ему, она охала и ахала, наверное, поэтому рак и запал на тумбочке остались незамеченными.

Наконец Алехин выпроводил сердобольную дежурную.

Он все еще не представлял, как ему теперь жить? Поддаться на уговоры рака устроить себе красивую жизнь? Но во что она выльется, какие формы примет? Алехину вовсе не хотелось превращаться в ракообразное и чтобы такие же ракообразные приносили ему помет. Пугала его и судьба Героя неизвестной страны. Он хотел чего-нибудь более определенного. В этом смысле даже билет в одну сторону выглядел предпочтительнее звания Героя.

И была Вера.

Вера – вершина его величественной жизненной пирамиды.

Он не выдержал, он опять набрал ее номер.

Настроение у Веры за это время ничуть не улучшилось.

– Я всех верхних и боковых соседей обошла, никаких там труб нет в этом месте, – пожаловалась она, – а вода с потолка течет, ведра некуда ставить. А сантехника нет. Сказали, в течение дня.

– Давай я приду, посмотрю, попробую?

– Нет, – по каким-то своим высшим соображениям Вера не хотела вводить его в свой тонущий дом. – У меня как в «Титанике», – сказала она пасмурно. – А ты даже не соврешь ничего.

– А я больше не вру, Вера. Ну, иногда немножко преувеличу.

– Ну вот и преувеличь, – ей явно требовалась поддержка.

– Вот пошли поужинаем, чего там сидеть весь вечер!

– Пошли, – ответила Вера.

Он чуть не уронил трубку. Он был в восторге. Он замахнулся трубкой на рака Авву, нацелившегося было отключить телефон. Я сейчас тебя самого запалом трахну.

– Конечно, идем! – сказал он Вере. – Я знаю одно кафе, там не шумно, там можно разговаривать. А можно в корейское пойти, и китайцы, говорят, открыли кафе. А тебя, – прикрыв трубку ладонью, сказал он раку Авве, – я тебя точно трахну.

Последние слова услышала и Вера. Она там не все поняла, сказала: – Тогда у почтамта встретимся.

Алехин был в полном восторге.

Рак Авва, укрывшись за графином, следил за Алехиным с некоторым недоумением. Домик сгорел? Сгорел. Дела застопорились? Застопорились. Верный выбор не сделан? Не сделан. Чего ж радоваться?

– Тебе не понять, – возражал Алехин. – Тебе пора брать билет в один конец. Только не на Черное море. Сунешься на Черное море, я тебя суну в бутыль с царской водкой. Это тебе не пиво под раков. Пиво мы, может, с Верой будем пить.

И вдруг похолодел.

Деньги!

Деньги, бумажки, вся эта ерунда, дающая иллюзию личной свободы…

Ведь у него все сгорело, а перед этим он еще потерял кошелек с получкой… Алехину срочно нужны были деньги. Ну хоть тридцать рублей!

Лучше бы, конечно, рублей сто.

Он позвонил в Госстрах. Ответила вахтерша. Все метелки у Зои Федоровны, Зоя Федоровна отключила свой телефон, у нее инспектор из Москвы, они не скоро освободятся.

Он позвонил сержанту Светлаеву. Домашний телефон не отвечал. Он позвонил прямо в отделение.

– Сержанта Светлаева? – хрипло спросила трубка. – Нет его.

– А где сержант Светлаев?

– В служебной командировке.

– В Черепанове? В Евсино? Может, в Коченево?

– Нет, на Чукотке, – хрипло ответила телефонная трубка.

– Разве у рядовых милиционеров бывают такие командировки?

– А это служебная тайна. – Телефонная трубка даже не извинилась за грубый тон.

Он позвонил Соньке.

– Это ты, скунс? – вызывающе спросила телефонная трубка голосом речника Косенкова. – Чего тебе? Ты же у нас все застраховал, Сонька собирается жизнь мою страховать. Ты уговорил? Ты, скунс, мне за это ответишь.

Алехин покрылся багровыми пятнами и трубку повесил сам.

Рак Авва сказал, выглядывая из-за графина:

– Вот видишь, я говорил, трахни их всех сразу!

В дверь постучали.

Снова сердобольная дежурная? Алехин и первую чашку еще не допил.

Скверный, кстати, кофе пила дежурная.

– Войдите.

Еще из гостиницы выпрут из-за рака, подумал он с опаской. И удивился: и рак, и запал с тумбочки мгновенно исчезли.

Дверь распахнулась.

Коротко стриженный, плотный, пышущий здоровьем и напором, математик Н. ворвался к Алехину.

– Ну? – спросил он Алехина, бесцеремонно разглядывая его, как выставочный экспонат. – Сильно горел?

Особым тактом он никогда не отличался. Мог обратиться на вы, но предпочитал все же более демократичные формы. И был требователен, настаивал на доверии: со мной как с врачом. И задавал кучу невероятных вопросов. Сны снились? Тревоги не ощущал? Мебель не падала?

Тянуло куда-нибудь? Может, видения? Может, хотелось куда-то поехать, совершить что-то, а?

Алехин не успевал отводить глаза. Он чувствовал: сказать о раке это все равно что признаться сержанту Светлаеву в том, что три алкаша подбивали его поджечь море.

А математик Н. присматривался, даже принюхивался.

– Прямо вот все сгорело? Все сгорело, даже картотека сгорела, даже ваш прибор сгорел. Это ничего, прибор мы восстановим. А у тебя, значит, все? Ну прямо все? Ах, портфель остался, ты им окно выбивал. А в портфеле что? Документы? Ах, еще ветровка не сгорела!.. – Математик повертел в руках ветровку, заглянул зачем-то в портфель. – А перед сном ничего не видел? Даже в окно не выглядывал?

Алехин вспомнил сон: кто-то подсовывает ему фотографию, а на фотографии его сгоревший домик… Рассказать такое, засмеют.

– Ничего не снилось, – хмуро сказал он. – Я спал, начал задыхаться, выбил окно. Вот все, что могу сообщить.

Математик понимающе усмехнулся.

– Ну, это понятно. Мы еще к этому вернемся.

Но что он имел в виду под этим, растолковывать не стал. Намекнул:

– Тут надо все говорить. Все, как есть. А то ненароком взлетишь на воздух, есть люди, скажут: а там приборы стояли… Понимаешь? Мои приборы… У меня есть враги.

Он так и бродил по номеру из угла в угол. С недоумением посмотрел на медвежат Шишкина, но ничего не спросил. И вообще математик Н. сам был немножечко с подбабахом, даже льстил странно: я, дескать, страховаться теперь буду только у тебя. «Вот ляпнуть бы ему про рака, про запал», – подумал Алехин, но пожалел математика. Тот и ушел разочарованный. Правда, оставил на тумбочке местную газету. Посмотри, дескать, там всякое есть. А захочешь позвонить, там и телефончик найдется.

IX

Газетка оказалась местная, университетская – «Уж». А время до встречи с Верой тянулось медленно. Судорожно прикидывая, где бы достать определенную сумму, жалея, что не открылся математику Н., он, наверное, не пожалел бы погорельцу тридцати рублей до получки, Алехин развернул шуршащие страницы.

Всю третью полосу занимала статья «НЛО в Новосибирске».

Это радовало. Во-первых, сибирский город не в стороне от больших проблем, не чужд, как говорят, страстей, во-вторых, можно было сказать Зое Федоровне: как интересно вы рассказывали, подольстить ей немножко: вы исторический очевидец. Службе это не помешает.

Насколько Алехин понял, НЛО видели самые разные люди примерно в одно время. «Погода вчера была переменная, рассказал нашему корреспонденту штурман вертолета С. Непялка. Цель, о которой идет речь, обнаружилась сразу. Внизу много естественных бликов – озерца, старицы, речки, а наш объект характеризовался более тусклым и необычным ртутным блеском. Шел он на высоте порядка 500 метров, но, заметив нас, мгновенно переместился на нашу высоту – 800 метров – и начал уходить в сторону. Мы вели вертолет за ним, но объекту это не понравилось, и он так же мгновенно развернулся и понесся прямо на нас, резко увеличиваясь в размерах. Мы отвернули под девяносто градусов, но объект зеркально повторил маневр. На более близкую встречу с ним мы не решились. Уходя на посадку, видели, что НЛО остановился и, повисев над нами, вернулся на свою исходную позицию, как птица, отогнавшая хищников от гнезда. Честно говоря, нам, наверное, повезло. С кем бы ты ни сталкивался в воздухе, это всегда опасно».

– Читай вслух, – потребовал вдруг материализовавшийся рак Авва.

Рядом с ним лежал проклятый запал.

«На что был похож объект? – Алехину было все равно, читать вслух или про себя. – По ЦТ показывали недавно кадры, отснятые японцами на Аляске, так вот, наш объект был точной копией тех тускло поблескивающих шаров, что попались на глаза дотошным японцам. Может, мне показалось, но по поверхности нашего объекта расплывались неясные концентрические круги.

Диспетчер С. Букин: После того как вертолет пошел на посадку, НЛО совершил несколько больших кругов в стороне от нас, над городом Краснообском, спутником Новосибирска. Мы ясно видели это на экранах радаров, более того, мы зафиксировали и высоту и курс объекта.

Уникальный случай? Несомненно. Единственный? Вовсе нет. В ноябре прошлого года жители Новосибирска в течение недели могли наблюдать над городом странные светящиеся предметы. Они летали на огромной высоте, от некоторых из них вниз шли четко очерченные пучки света.

Строитель Ц. из Краснообска: Вышел я во двор и глазам своим не верю. Напротив, метрах в тридцати, висит над травой здоровенный шар, весь сверкает, как елочная игрушка. Завис над травой, как на воздушной подушке, только ни пылинки не летит из-под него, и трава не примята. И круги плывут по шару. От этого шар то ярче блестит, то темнеет. Я и шага не успел к нему сделать, шар снялся и взлетел. Минут пять я его видел, а потом он затерялся в небе».

– Что ж там нет никаких комментариев? – не без интереса спросил рак Авва.

– Есть, конечно. Доктор физико-математических наук математик Н., – Алехин как бы укорил рака за неверие. И продолжал читать вслух: – «Доктор физико-математических наук математик Н. любезно согласился ответить на наши вопросы.

Доктор Н., вы узкий специалист, ваши работы известны семи-восьми специалистам, правда, во многих странах ваше имя высоко котируется в академических кругах, скажите, что подтолкнуло вас, профессионального ученого, к написанию популярной, в чем-то даже скандальной книжки «Кто-то извне»? Любовь к загадкам, природное любопытство? Как складывалась судьба этой необычной книжки?

Математик Н.: Моей книжке не везло с самого начала. Сперва ее не печатали потому, что писать об НЛО не рекомендовалось. Потом ее набор был рассыпан, потому что я покусился на тайны наших, и не только наших, военных. Потом она долго входила в список нерекомендованных книг. «Индекс либрорум прогибиторум». Надеюсь, перевод не нужен? Но времена меняются. Я считаю, мы живем в интересное время. Что же касается проблем, они всегда остаются. Я имею в виду и проблему НЛО. В памяти нашей ЭВМ тысячи странных необъясненных фактов. Случай с нашими вертолетчиками не единственный, если быть совсем точным, это типичный случай. Бывает, НЛО атакуют самолеты и вертолеты, пытаются их отогнать от каких-то определенных мест. Классический пример, гибель в 1948 году капитана ВВС США Томаса Мантела, самолет которого на глазах других пилотов развалился в воздухе при попытке догнать подобный объект. Или, скажем, недавний случай с иранскими фантомами, которые вынуждены были совершить преждевременную посадку после того, как при встрече с НЛО у всех у них отказала электроника.

А что вы можете сказать о природе НЛО?

Математик Н.: Банк гипотез о природе НЛО обширен. Но, разумеется, это только гипотезы. Некоторые из них касаются и внеземного разума, вы ведь об этом хотели услышать? Вполне возможно, что мы давно находимся под пристальным наблюдением других, более развитых цивилизаций. Я подчеркиваю, цивилизаций. Впрочем, нелегко поверить тем свидетелям, что, скажем, по их утверждениям, уже побывали в весьма удаленных от нас местах, таких, как, например, созвездие Гончих Псов.

Похоже, вы скептик?

Математик Н.: Я привык мыслить здраво. Я подвергаю сомнению свидетельства о таких путешествиях, но при этом я понимаю, что мы до сих пор не имеем ясного представления об истинной структуре окружающего нас мира. Наше знание этого мира отрывочно, грешит многими пробелами. Та часть фундаментальных законов, что нами выведена, вовсе не обязательна для других, отдаленных от нас частей мира. Образно говоря, мы стоим у ноги слона, тщательно ее изучая и пытаясь судить обо всем слоне, не видя его. Я допускаю, что НЛО – всего лишь часть неизвестного нам мира.

Есть мнение: НЛО – это шаровые молнии. Вы не согласны?

Математик Н.: Шаровая молния живет секунды, редко минуты, НЛО живет сутками, неделями. Шаровые молнии не превышают в диаметре дециметров, НЛО не ограничены и километрами. Траектории шаровой молнии чаще всего горизонтальны, у НЛО траектория может быть любой. Шаровые молнии появляются в атмосфере, насыщенной электричеством, НЛО – когда им вздумается.

Совсем недавно академик АМН СССР В. Казначеев высказал предположение, что НЛО на самом деле ниоткуда не прилетают, они порождены самой нашей планетой. «Организованная энергия, структуры которой, сливаясь, образуют новые виды материи», – так заявил академик В. Казначеев. Что можете сказать по этому поводу вы?

Математик Н.: Версия академика В. Казначеева напоминает мне о «мыслящем эфире» древних греков… Но почему нет? Ведь есть свидетельства, подтверждающие способность НЛО амебообразно перетекать друг в друга, отпочковываться, делиться. Почему бы не поговорить, не подумать о проявлениях некоей небелково-нуклеиновой жизни? Не вижу в этом греха.

Складывается такое впечатление, что в последние годы НЛО идут на нас прямо-таки косяками.

Математик Н.: Я говорил, раньше мы пытались замолчать факты. Но есть и объективные обстоятельства, мешавшие и мешающие нам получать достоверную информацию. Человек весьма болтливый биологический объект, но человек наделен чувствами. Не последнюю роль играют среди них стыд, смущение, нежелание показаться смешным. Скажем, директор С., директор крупного химического комбината, полностью отравившего единственную протекающую в городе реку. Поздним Вечером он гуляет по парку, прикидывая суммы будущих штрафов, которые он будет платить, естественно, из государственного кармана. Рядом с ним садится странный бесшумный корабль, через несколько мгновений директор С. попадает в иной мир – благоухающий, чистый, разумный.

Лишь через месяц, пожив в этом странном мире, директор С. оказывается снова в своем городе. Где он был? С кем он встречался? Вы думаете, он начнет рассказывать о своем приключении? Да ни в коем случае, его Просто запрут в психушку. Он просто будет врать. Он приплетет сюда несуществующих любовниц, он приплетет сюда несуществующих похитителей, он пойдет на разрыв с семьей, на отставку, на что угодно, но утаит случившееся. Или, скажем, слесарь М. Нормальный обычный парень, собирается на свидание с девушкой, для смелости малость поддает. Девушка запаздывает, зато в парке появляются маленькие зеленые человечки. Для разминки слесарь М. гоняет их по всему парку. Думаете, он расскажет потом про маленьких зеленых человечков даже своей девушке? Да нет. Он же знает, его сочтут за алкаша. А ведь возникают ситуации более острые, даже постыдные для их участников. Таким образом вся эта невероятная информация пропадает для нас. Вообще склонен считать, что мы действительно давно находимся под наблюдением извне.

Как это ни печально, факт этот связан, на мой взгляд, с нашим экологическим безумием. Нас боятся. Совершенствуя свои грехи, ухищряясь развивать их, мы становимся опасными для остального мира. Чем грязней наши свалки, чем безжизненней воды и земля, чем более загазована атмосфера, тем большее внимание мы к себе привлекаем. Пора говорить об этом вслух. Пора понять, что, скрывая свои болезни, мы губим себя. Я предчувствую эру откровенности, если мы действительно собираемся выжить и войти в состав цивилизованных миров. Вот почему через вашу газету я обращаюсь ко всем и каждому: отбросьте ложный стыд, ложное смущение. Если с вами произошло что-то необычное, тревожащее вас или радующее, но необычное, обратитесь к телефону доверия. 35-52-96. Легко запоминается, правда? Вы чувствуете себя хамом, ничтожеством, негодяем, с вами произошло нечто, не укладывающееся в рамки вашего обычного существования, – позвоните нам, мы вам ответим. Ваше странное знание нужно для дела. А тайну разговора мы гарантируем».

– Там действительно указан телефон? – поинтересовался рак Авва.

– Я же назвал его.

Рак, казалось, задумался. Похоже, услышанное оказалось для него новым. Он даже втянул глаза и снова стал похож на мертвую металлическую игрушку. Но Алехин этого не заметил, он прикидывал, у кого можно занять тридцать рублей. Математик Н. его не убедил. Он не собирался выставлять себя на смех. Тридцать рублей, вот что его интересовало.

Он поднял трубку затрещавшего телефона.

– Погорелец, – мягко сказала дежурная по этажу. – У нас внизу почтовое отделение. Вам там перевод пришел. Спуститесь.

И порадовалась за него:

– Вовремя, правда?

На самом деле переводов оказалось ровно девять штук. Один на семнадцать рублей, три на пять, еще два на три рубля сорок копеек, два на семьдесят четыре копейки, а один на сорок девять рублей. Всего получалось восемьдесят девять рублей двадцать восемь копеек.

Заполняя бланки, Алехин стыдливо отводил глаза.

– Вот так всегда, – нерешительно объяснил он девушке за стойкой, – то ничего нет, а то сразу повалят.

Он имел в виду переводы. С ним такое случилось в первый раз. Он никогда ни от кого не получал денежных переводов. По обратным адресам он уже установил, что все они пришли из местных газет, некоторые из ведомственных Видимо, та его давняя статейка, что была отвергнута вечерней газетой, вдруг пошла в самых разных изданиях. Почему? Он не мог этого сказать. Точно так же он не мог объяснить разброс в гонорарах – от семидесяти четырех копеек до сорока девяти рублей.

Плевать. Дежурная была права: деньги пришли вовремя.

Месяц назад, вспомнил он, ему подарили в Госстрахе семь лотерейных билетов. Он, собственно, забыл про них, но сейчас, когда пошла такая пруха, вспомнил. Таблица лежала на столе, он полез в портфель, разыскал билеты. Когда он наклонялся, пола его ветровки тяжело оттягивалась: рак Авва не захотел оставаться в гостинице. Он устроился в кармане ветровки, решив, видимо, познакомиться с Верой.

– Учти, Авва, – сказал ему Алехин, – подашь голос, я тебя выброшу на первой же помойке.