Текст книги "Лиловый(СИ)"

Автор книги: Аноним Ганнибал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 43 страниц)

Было еще слишком рано, по местному времени до обеда оставался час с небольшим, и они немного удивились, когда услышали, как кто-то осторожно скребется в дверь. Разведчики обменялись быстрыми взглядами, наконец Морвейн снялся с места и подошел. Это точно не мог быть кто-то из приближенных аристократов Наследника, слишком уж неуверенный и тихий был звук. Морвейн резко распахнул дверь; стоявший за нею явно такого не ожидал и отшатнулся.

Это была молодая смуглолицая женщина, одетая в простенькое темное платье, глаза ее напуганно расширились, когда она увидела Беленоса, но она будто быстро взяла себя в руки и бесцеремонно проскользнула мимо стоявшего в проходе разведчика, а он на мгновение тоже растерялся и захлопнул дверь за нею.

– Нина, – окликнул ее Таггарт, выпрямляясь и опустив руку с сигаретой. Она зыркнула на него, на ее лице промелькнуло какое-то чувство, но, кажется, она не решилась даже подойти, так и осталась стоять, нервно оглядываясь. Все смотрели на нее. Должно быть, столь неуютно она давно уже себя не чувствовала. Даже Малрудан отвернулся от окна, Финн Богарт встал, профессор Квинн опустил планшет.

– Господин Фальер послал вас, юная госпожа? – спросил он ее. Она совсем потерялась от такого обращения, оробела, прижимая ладони к подолу в неосознанном жесте.

– Как ты здесь оказалась? – почти сразу спросил и кибернетик, сделал к ней шаг. Она хлопнула глазами, потом взгляд ее упал на лежащего на столе человека.

Они молча наблюдали за ней; не сказав ни слова, Нина подошла к младшему, что-то вытащила из нагрудного кармана платья. Склонилась над ровным чужим лицом, бесстрашно прижала пальцы левой руки к холодному мертвому лбу и что-то беззвучно прошептала одними губами. Гавин встал и направился к ней, не понимая, что она делает, но Морвейн поймал его за локоть. Женщина положила то, что держала в правой ладони, на закрытые глаза Каина; это оказались всего лишь маленькие плоские камушки светло-серого, почти белого цвета.

– Что она делает? – еле слышно спросил Гавин.

– Это их обряд, – ответил ему Беленос. – Так они провожают своих мертвых.

Нина все еще стояла, склонившись над лицом младшего; глаза ее были закрыты.

– Прощай, – услышали они ее шепот. – Пусть солнце светит тебе на той стороне.

Все как-то обескураженно замолчали. Женщина выпрямилась и обвела их взглядом, прижимая руки к груди.

– Для чего ты?.. – спросил ее Гавин, лицо которого по-прежнему было белее снега. – Это же машина.

– Пускай, – сказала Нина. – Ведь душа у него была не хуже человеческой.

Гавин опустил голову.

– У нас мало времени, – потом добавила женщина, будто опомнившись, принялась оглядываться. – Надо уходить!

– Но...

– Это ловушка, – спешно сообщила она. – Они хотят послать с вами еще одного человека. Такого же, как... они теперь называют их разрушителями. Когда он окажется на вашей станции, случится непоправимое.

– Откуда ты знаешь? – жестко спросил ее Морвейн.

– Господин Дандоло сказал мне, – Нина чуть напуганно хлопнула глазами, сделала шаг назад. – Он сейчас там... они все заняты, они не ожидают этого, мы сможем незамеченными выйти через погост за дворцом. Мы там спрятали мешок с одеждой... если вас переодеть, никто не обратит на вас внимания.

– Ты предлагаешь нам бежать?

– Это единственный выход! Иначе они убьют вас всех! Дома у господина Дандоло сперва будет безопасно, вы успеете предупредить своих, потом мы выведем вас из города...

Выражение Морвейна неуловимо изменилось; остальные переглядывались между собой.

– Дандоло врать не станет, – наконец тяжело сказал Морвейн. – Надо идти.

– План сомнительный, – возразил Касвелин.

– Но это лучше, чем оставаться здесь!

Они засуетились; профессор неожиданно быстро отправился в соседнюю комнату, Малрудан почти побежал следом за ним.

– Не больше пяти минут, – сказал Финн, все разошлись, и Нина осталась наедине с Таггартом.

Робко подняла на него взгляд.

– Нам придется оставить тело, – глухо произнес Эохад. – Ему уже ничем не поможешь.

– Они, возможно, и не посмеют тронуть его, – ответила Нина. – Для нас надругаться над телом усопшего, над которым уже проведен прощальный обряд, – поступок хуже убийства...

Он все-таки подошел к ней и коротко, быстро пожал ей руку.

Тем временем в комнату вернулись остальные, все они уже были готовы идти. Черные глаза женщины обвели их.

– Одного не хватает, – сообразила она.

– Я не уверен, что он и захочет пойти, – буркнул Морвейн, сердито поправлявший рюкзак на плече.

– Но оставить его здесь!.. – воскликнула Нина.

– Юная госпожа права, мы обязаны хотя бы предупредить его.

Тогда Финн, вздохнув, снова вышел. Какое-то время они стояли в тишине, переглядываясь. Нина заметно нервничала, подошла к двери и внимательно слушала, нет ли кого в коридоре; наконец в комнату с другой стороны вошли двое.

Китаб выглядел бледным и растерянным, избегал встречаться взглядом с разведчиками, однако и он явно намерен был идти.

– Все? – окликнула Нина. Увидев Леарзу, она вздронула, но ничего больше не сказала, выскользнула в дверь.

Кажется, анвиниты действительно утратили бдительность: группа людей беспрепятственно прошла по пустынным холлам дворца, Нина вывела их вниз, в крошечное фойе, откуда можно было выйти наружу, а там, за дверью, их действительно ожидало старое кладбище. Здесь было относительно безопасно: корявые деревья росли повсюду между могилами, надежно скрывая их от чужих взглядов, а у дальнего конца на трухлявом пне лежал оставленный мешок. Нина ждала, пока спутники ее переоденутся, – Гавину и Леарзе пришлось помогать, – потом повела их дальше, пока они не достигли высокого металлического ограждения. В одном месте прутья были отогнуты достаточно для того, чтобы худая Нина легко проскользнула между ними; первым за нею протиснулся Леарза, за ним выбрался и Малрудан, а потом Морвейн. Профессор Квинн с сомнением оглядывался, тогда Богарт, заметив выражение его лица, схватился за прутья и без особого труда раздвинул их еще сильней.

– Это будет слишком видно! – воскликнула Нина, но они уже спешно пробирались на ту сторону, а когда все уже были за оградой, Финн напрягся и вернул прутья на место.

– Не недооценивай разведчиков, детка, – немного неловко улыбнулся он ей.

– Надеюсь, этот идиот сообразил, что на него подозрение падет в первую очередь? – глухо спросил Морвейн, уже когда они осторожно пробирались по узкой улице, окруженные глухими стенами.

– Не знаю, – испуганно созналась Нина.

– Даже если и так, укрыться прямо в доме этого храброго юноши – слишком очевидное решение, – заметил профессор, спешивший следом за ними. – Они наверняка подумают, что это чересчур дерзко, и не сразу станут искать там. У нас будет время.

***

Он ворвался в комнату так неожиданно, что они дернулись, а Морвейн даже вскочил с места; Теодато ничего этого не заметил и с порога заорал:

– Получилось! Отлично, теперь у нас есть время! Нина, вас никто не видел?!

– Никто, – отозвалась женщина. – Господин Дандоло, с вами все в порядке?

В ответ он только расхохотался; Морвейн приложил ладонь к лицу, профессор Квинн мягко улыбнулся в бороду.

– Мы обязаны вам жизнью, кажется, – произнес профессор. – Примите нашу благодарность, юноша.

– Это ничего, – отмахнулся Теодато. – Сейчас остается только ждать. Вы уже связались со своими?..

– Да, хотя не без труда, – пробормотал капитан Касвелин, только этим и занимавшийся в последние полчаса.

– Ты уверен, что нас не придут сюда искать сразу же, как только обнаружит пропажу? – резковато спросил Морвейн; Теодато торжествующе развел руками и ответил:

– Не придут! Я почти не сомневаюсь, мне удалось убедить их в собственной тупости. Нанга тоже молодец! Так глупо он давно не выглядел! Что до вас, то я, конечно, понимаю, что долго вам здесь находиться нельзя. Я еще на заре заглянул к старику Веньеру, серьезно переговорил с ним.

– Он не выдаст тебя?

– Нет, не думаю. Он и сам говорит, что слишком стар, чтобы бояться инопланетян, а помочь согласился уже хотя бы потому, что твоя храбрость, Бел, очень ему по нраву. Надо выждать немного, дня два! Они ни за что не подумают, что вы остаетесь в Централе, и потом мы сумеем незамеченными выбраться за черту города. Там уже все зависит только от вас.

– Что же, задумка рискованная, – заметил профессор Квинн. – Но попробовать стоит.

– А пока располагайтесь, как дома, – обрадованно сказал Теодато, – главное – сидеть тише воды, ниже травы! Возможно, ко мне придут, но не для того, чтобы искать вас, в таком случае ни за что нельзя допустить, чтобы кто-то заметил неладное.

...Морвейн сам вышел следом за ним; Теодато оглянулся и сделал короткий жест, предлагая зайти в кабинет, где они когда-то столь много проводили времени. В кабинете у него ничего не изменилось, и Тео хотел было привычным жестом поставить на столик пепельницу, потом обратил внимание на сигарету Морвейна.

– ...Ух ты, у вас даже такие штуки есть!

– У нас много чего есть, – хмуро отозвался разведчик и опустился в кресло; сигарета его мягко вспыхнула синеватым огоньком. – Если все удастся, скоро ты сам на все посмотришь. Хотя, боюсь, даже для тебя это будет чересчур. Руосец до сих пор мучается, как видишь.

Только тогда Теодато как-то погрустнел, и лицо его стало серьезным. Он отвернулся в сторону и негромко возразил:

– Боюсь, мне не доведется побывать на твоей планете, Бел. Я должен остаться.

– Для чего? – насторожился тот. – Если твой поступок откроется, вряд ли тебя потом погладят по головке, Тео.

– Да я знаю!.. но тебе не кажется, что у меня и здесь будет много дел? – Тео оглянулся на него, потом взял что-то со стола. – Взгляни. Я от души надеюсь, что это не сработает так, как надеется Фальер, но так просто вам от нас уже не отделаться.

И он вручил бумажку Морвейну. Это была листовка; с одной стороны ее было круглыми неровными буквами написано письмо, а с другой напечатан был текст. Светлые глаза Морвейна быстро пробежались по нему; разведчик нахмурился.

– Мы были уверены, что он не поверил нам ни на грош.

– Поверил или нет, но явно решил воспользоваться, – нервно произнес Теодато. – Ты же тоже понимаешь, к чему это может привести?

– ...Да. Нужно срочно сообщить Квинну.

***

Он сидел на широком диване, положив себе на колени небольшую черную коробку, предназначение которой для Нины было тайной, а в руках у него была еще одна штука, похожая на плоскую книгу. Он работал, не обращая на нее внимания, и она не хотела его отвлекать, тихонько села рядом и делала вид, что смотрит в другую сторону. Остальные инопланетяне тоже были тут, ушел один Леарза, да каменнолицый последовал за господином Дандоло, и Нина исподтишка с любопытством рассматривала их. Если они и были не такие, то теперь, по ее мнению, они внешне ничем почти не отличались от аристократов, еще и одетые в привычную одежду, самые обыкновенные люди. Ну разве что рыжий был настолько рыж, что цвет его волос, кажется, мог ослепить.

– Что ты делаешь? – осторожно поинтересовалась Нина у Уло, – теперь она знала, что на самом деле его зовут Эохад Таггарт, но про себя по привычке звала его по-старому.

– Выполняю последнее желание Каина, – негромко ответил тот. – ...Это его память. У искусственных людей она немного не так устроена, как у нас... ее можно извлечь и просмотреть, как запись.

Она помолчала.

– Этот Леарза, – потом сказала она. – Почему вы позволили ему идти с вами?

– Он может не быть нашим сородичем, госпожа, – мягко произнес Квинн, – но все-таки он и здесь чужой. К тому же, он сам захотел последовать.

– Он опасный, – вскинулась Нина. – Он... я думаю, он предатель. Господин Дандоло пытался предупредить вас. Мы знали, что ни в коем случае нельзя говорить правду об искусственных людях, и господин Дандоло изо всех сил старался связаться с вами, но не смог, он встретил этого Леарзу и сказал ему... мы были уверены, что он передал вам.

– Он ничего нам не сказал, – тихо произнес рыжий, и уголок его рта как-то дернулся.

– Не надо было вам брать его с собой, – добавила Нина. – Он может выдать нас. Теперь придется следить за ним.

– Ваша логика вполне очевидна, милая госпожа, – возразил ей Квинн, – однако я лично не считаю, что Леарза поступил так со зла. Этому юноше действительно приходится теперь нелегко, перед ним стоит серьезный выбор, но я полагаю, он никому не желал вреда. Он просто недооценил важность вашего предупреждения.

В комнате воцарилась тишина. Нина опустила голову; она все еще не уверена была в том, что Леарзе можно доверять, но решила, что такой мудрый человек, как господин Квинн, не может ошибаться.

– В конце концов, Каин считал себя его другом, – потом буркнул Таггарт, закончивший свою работу. – Каин вообще порой бывал не в меру самонадеянным, но я думаю, тут он был недалек от истины.

– Ты давно знал Каина? – тихо спросила Нина.

– Лет пятьдесят, не меньше, – глухо отозвался он. – Каин несколько раз спасал мне жизнь. Это был никогда не унывающий ублюдок... ладно, надо отнести это руосцу.

Он поднялся; никто не сказал ни слова, когда Таггарт вышел в соседнюю комнату.

– Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься, – негромко сказал Нине один из разведчиков, сидевших на стульях напротив. – Тебе просто придется отправиться с нами, здесь тебя оставлять опасно. На наших планетах все совсем по-другому.

– По последним данным, на Кэрнане около тридцати процентов населения – андроиды, – криво усмехнулся второй.

– Я не боюсь, – чуть обиженно ответила им Нина. – Каин говорил, что у вас там большие красивые дома. Что вы занимаетесь тем, что вам нравится, что у вас нет плохих и хороших людей... что Уло заберет меня туда, и мы будем жить в доме, окруженном садом.

– Если мы до этого доживем, – произнес один из них, – я лично обращусь к Лексу и попрошу его не давать Таггарту заданий хотя бы парочку лет.

***

Таким одиноким и беспомощным он не чувствовал себя уже давно; теперь полузабытое ощущение первых дней на Кэрнане вернулось к нему. Леарза был чужой им, хуже того, – он был их врагом. Он мог бы спасти Каина, но не сделал этого. Теперь наверняка они узнают правду, и...

Что теперь? Ему даже хотелось сейчас услышать бесполый холодный голос Асвада, чтобы тот хотя бы намекнул, что ему делать дальше, как быть. Но темный бог, естественно, молчал, да и существовал ли когда-нибудь в самом деле? Не говоря уж об Эль Кинди.

Когда без предупреждения открылась дверь, он вздрогнул; он ожидал почему-то увидеть Морвейна, но на пороге стоял Эохад Таггарт, в руках у разведчика был планшет, который он с утра забрал у руосца. Таггарт молчаливо протянул планшет обратно.

Леарза не сразу поднял руку.

– Если вы считаете, что мне... лучше остаться, я останусь, – неуверенно сказал он. Таггарт вручил ему планшет, глядя куда-то в сторону.

– Профессор верит в тебя, – возразил разведчик. – Каин, видимо, тоже верил в тебя. Сейчас нам не помешал бы совет Лекса, но связь со станцией практически отсутствует со вчерашнего дня.

– Они используют своих телепатов, – почти робко сообщил Леарза. – Их телепаты умеют перехватывать электронный сигнал и искажать его. Это можно обойти, если использовать сигнал с переменной частотой...

Таггарт ничего не ответил ему, молча обернулся и вышел.

Леарза уныло опустил взгляд на планшет. Машинка послушно лежала в его ладони, ее экран был черен и пуст; точно так же было у него на душе.

Леарзе теперь было ясно, что он совершил серьезную ошибку, и не одну. Он поверил этому Фальеру; и тот действительно казался ему достойным человеком, гуманным, но все перечеркнул один торжествующий взгляд.

Леарза не мог забыть, как смотрел Фальер на умирающего Каина. Фальер искренне радовался. Он обманул Леарзу... сделал вид, что будущее его родной планеты волнует его больше каких-то инопланетян. Леарза легко поверил в это, потому что мог представить себя на его месте. Но теперь Леарзе стало очевидно, что Фальер видел опасность для своей родины совсем не в противостоянии бездушных и аристократии.

"Они были так правы, – горько подумал китаб. – Я ни черта не понимаю ни их, ни анвинитов. Я всего лишь маленькая глупая букашка... бесполезная дрянь с мелкой душонкой, из-за меня погиб мой друг, и кто знает, сколько людей еще пострадает потому только, что я вмешался в ход судьбы. Лучше бы Бел оставил меня умирать на Руосе!.."

Положив планшет на стол, он принялся ходить по комнате, и дурные мысли продолжали мучить его; он схватился за голову и несколько раз спотыкался, больно ударился бедром о стоявший на дороге стул, но боль не остановила его. Леарза твердо знал одно: кеттерлианцы в большой опасности. Долго ли, нет ли до того, как начнут искать их, но оставаться в доме Дандоло нельзя, и еще вопрос в том, получится ли у них беспрепятственно выбраться за черту города?.. Они не знают: Фальер действительно может видеть будущее...

Он, Леарза, – не может.

Возможно, им для того только и позволили бежать, потому что Фальер прекрасно знал: они будут пойманы. И все это бесполезно: будущее не отменишь, все будет так, как должно быть, и теперь чертов Фальер посмеивается себе над ними в своем богатом кабинете, а они и не подозревают, что ждет их.

В очередной раз споткнувшись, он смахнул рукой планшет со стола; машинка со стуком упала на пол, напомнив Леарзе о своем существовании. Руосец склонился, поднял ее.

На этом планшете находилось что-то, что хотел показать ему Каин. Какие-то записи из банков памяти андроида; наверное, не все, – иначе смотреть их пришлось бы много лет, Каину, Леарза знал, было около восьмидесяти по астрономическому времени, – но это должно было быть что-то важное.

Леарза угрюмо вздохнул, опустился на стул. Каин хотел, чтобы он увидел это; что ж, он тоже понимает, что такое последняя воля, он исполнит это желание погибшего друга. Хотя отчего-то мелко дрожат пальцы, а внутри все болезненно сжимается.

Экран планшета мягко вспыхнул; Леарза обнаружил, что воспоминания андроида после обработки приняли вид обычнейшего видеофайла. Каково будет смотреть на мир глазами машины?.. Помедлив, он ткнул в экран пальцем.

– Времени мало, но мы вообще быстрые, быстрее вас, – раздался до боли знакомый голос; Леарза вздрогнул. – Я запишу это воспоминание за долю секунды, раньше, чем разрушение заденет центр. Эй, чего дергаешься! Ха-ха, я просто угадал. Я знаю, Эохад чертовски против, для него это очень личное, надеюсь, ты не станешь дразнить его потом, договорились? Я все-таки думаю, ты должен сам увидеть это, а ему придется исполнить мою волю, ведь она последняя, ха! Андроида можно включить заново, если повреждена его органическая часть, но при повреждениях электроники... в общем, у меня нет шансов, ну и дьявол с ним. Я отобрал их специально для тебя и поставил метку... вот так. Наши старшие могут быть страшными занудами и педантами, и для них нет ничего хуже, когда кто-то видит их истинное лицо, но иногда и им бывает не до того! Знаешь, когда я был лет тридцати, чуть постарше тебя, я был уверен, что младшие во всем превосходят старших, часто над ними потешался из-за их слабостей, но потом случилась одна ерунда, и Эохад доказал мне, что я неправ. Очень это было для него характерно, я стал его лучшим другом после экспедиции на Ятинге, и женился он тоже на одной из нас! Только излишняя самоуверенность и ее погубила, как часто губит младших. ...Ну, сам взгляни.

***

– Господин Фальер, их нигде нет! Только тело искусственного человека, и... кто-то провел над ним погребальный обряд, какой принят у закованных!

В библиотеке воцарилась тишина; стоявшие вокруг длинного стола советники переглядывались в тревоге.

– Они каким-то образом узнали правду, – потом негромко произнес Фальер и нахмурился. Этого он никак не предвидел; хотя видения позволяли ему знать, что так просто с инопланетянами не разделаться, подобной детали там не было.

– Что делать? – напрягся Тегаллиано. – Если они сумели передать сигнал на свою станцию, те будут начеку.

– Да, ясное дело. Они, скорее всего, уже предупреждены, поэтому наш план отменяется. Ничего, они все равно в худшем положении. Традонико! Немедленно приведите все корабли в полную боевую готовность. Они вряд ли атакуют нас из космоса, но все-таки я не стал бы исключать такой шанс.

Традонико коротко кивнул и без промедления покинул комнату; остальные продолжали стоять. Фальер закрыл глаза, сосредоточиваясь; хотя он избегал делать подобное на глазах у других людей, теперь было некогда.

Холодная паутина предстала перед ним, как обычно, и тонкие пальцы осторожно принялись перебирать еле видимые узелки. Будущее неуловимо... изменилось; все, казалось бы, было в пользу Анвина, но в то же время что-то беспокоило его. В комнате стояла абсолютная тишина, люди будто даже затаили дыхание.

Огромная красная звезда продолжала медленно пульсировать перед его внутренним взглядом.

Наконец Наследник поднял веки и взглянул на своих советников; все они терпеливо ждали, когда он скажет свое слово.

– Не все случилось так, как я этого хотел, – произнес он. – Однако у нас есть самое необходимое. У нас есть разрушители; это позволяет нам начать задуманное. Зено, отдайте своим людям приказ окружить город и никого не выпускать под страхом смерти. Объявите во всеуслышание о том, что инопланетяне предприняли попытку убить меня. Сообщите: подобный поступок не может быть проигнорирован, поэтому на Анвине вводится военное положение. Кеттерле – наш главный враг, они желают уничтожить нас.

– Это означает, – медленно, осторожно сказал Тегаллиано, – что между нами и инопланетянами началась война.

– Да! – почти воскликнул Наследник. – Но на самом деле она просто не заканчивалась, друзья мои. Наши далекие предки, ведомые Арленом, вынуждены были отступить, но теперь мы не отступим. Эти люди сильно просчитались, если сочли нас легкой добычей. У нас есть теперь оружие, которое остановит их... продолжайте проверять закованных, Тегаллиано, днем и ночью, наверняка среди них есть и другие разрушители.

Тегаллиано молча кивнул и вышел следом за Традонико. Отправился выполнять поручение и Зено; Фальер знал, что эти люди справятся со всем безукоризненно.

Не более получаса прошло с этого момента; люди собирались на центральной площади, многие уже наслышаны были о гибели искусственного человека, а кое-кто догадывался и о более серьезных делах. Сам Реньеро Зено вышел вперед в сопровождении двоих из своих самых опытных людей, и в наступившей тишине голос его разнесся далёко, оповещая их о начале страшного времени.

Теодато Дандоло присутствовал в собравшейся толпе, он смотрел на старика, вытянувшись на носочках, нервно хрустя костяшками пальцев, едва дослушал сказанное и буквально бросился назад, к себе домой; он ворвался в холл, в котором по-прежнему сидели спасенные им люди, они встревоженно вскинулись ему навстречу, дверь за ним захлопнулась, заставив вздрогнуть напугавшуюся женщину. Теодато обвел их темным взглядом и тихо как-то сообщил:

– Они открыли охоту.

18,53 пк

Безжалостные небеса извергали на распростертую землю потоки воды. Дождь никак не кончался; сколько времени прошло с тех пор, как светило солнце?.. Листья на деревьях пожухли и сделались коричневыми, непрекращающаяся сырость медленно убивала все живое. Пахло гнилью.

– У нас нет другого выхода, – сказал Морвейн.

Они стояли, все одетые в одинаковые темно-синие мантии, и руки у Бела были все в крови. Они рисковали своими жизнями, пытаясь вытащить раненного в живот Донелли, но это были напрасные усилия, они выбрались из захваченного храма, только к тому моменту Донелли уже был мертв. Не заметив этого, они продолжали волочь безвольное тело, им казалось, рана не настолько серьезная; когда Бел Морвейн осторожно положил товарища на траву, они выяснили, что спасать его поздно. Глаза у Морвейна были немножко безумные, и Таггарт хмурился, косясь на него.

Каин опустил взгляд. Его собственные руки были перепачканы, но это не очень его интересовало. Некогда было и думать о таких вещах.

– Мы не справимся, – возразил Хоган. – Ты с ума сошел, Морвейн. Нас всего шестеро, мы утратили связь со станцией, помощи ждать неоткуда. Мы только бессмысленно пожертвуем собой и ничего не добьемся, проще сразу совершить самоубийство, если ты так рвешься умереть.

– Если боишься, – оскалился тот, – оставайся здесь. Отыскивай своих, скорее всего, вас заберут на станцию. Чем меньше отряд, тем легче пробраться туда.

– Ничего я не боюсь!..

– Мы не можем так просто отправиться туда, – осторожно напомнил Ольдрен. – Мы должны согласовать это с Лексом, ну хотя бы с Квинном или Касвелином.

– Я что-то не заметил, чтобы у нас была такая возможность, – невозмутимо сказал Каин, оглядываясь. Люди были чертовски уставшими; они держали оборону храма Дарамсатту четверо суток, все это время вынужденные сражаться почти без перерывов, и все-таки виджалиты одолели. Конечно!.. Попробуй выдержи осаду, когда эти психи карабкаются на стены, будто обезьяны, и все им нипочем, а одолеть их можно, только если совершенно уничтожить, сжечь дотла. На глазах Каина они вставали из мертвых: он отрубал руки, ноги, и даже будучи лишенными всех конечностей они пытались убить его, а отсеченные головы клацали зубами. Зрелище не для слабонервных! Ничего удивительного, что Хоган сдал, он никогда не отличался смелостью.

– Некогда, – отмахнулся Морвейн. Вода текла по его лицу, понемногу смывала кровь с рук. – Надо действовать. Мы не дети, чтобы во всем оглядываться на старших! Ну, кто идет со мной?

Но оставаться никто не пожелал. Даже Хоган, морщась, согласился на это, и так решение было принято.

Холод пробирал до костей, тем хуже оттого, что все они промокли до нитки. Никто не обращал внимания; Бел Морвейн шел первым, его высокая фигура скользила между ветвями в темноте. Каину темнота помехой уж точно не была, он уверенно шагал следом, за ним пробирались Эохад и Финн, последними шли Ольдрен и Хоган. Шесть человек; пусть в этот раз они пустят в ход любое оружие, какое им доступно, и не будут сторожиться, потому что уже все равно... Ману проигрывает; он проигрывает прямо теперь, в эти мгновения, если Дарамсатту захвачен, остается только Венкатраман. Когда виджалиты сломят и эту последнюю защиту, гроб Ману окажется в их власти, и, – Каин был уверен, – они не задумаются, прежде чем разбить хрусталь.

Они совсем не говорили об этом в последние дни и мало думали, но Каин знал и то, что это они своими собственными руками все разрушили. Произошедшее стало их виной. Что чувствует теперь Эохад?.. Скорее всего, тоже старается и не вспоминать о ней. Иначе недолго и с ума сойти.

Связи по-прежнему не было. Радиационный фон заметно усилился, находиться на орбите было уже небезопасно; какие-то помехи чудовищно искажали сигнал. Они отбились от своих, но подозревали, что оставшихся на планете разведчиков будут подбирать одного за другим, – всех, кого найдут. Кого не найдут... для тех уже будет поздно.

Разрушение зашло слишком далеко.

***

Размахнувшись, он отсек головы сразу двоим приближавшимся врагам: это их остановит немножко. Двуручник его даже не замедлился, описал ровную дугу, и Каин легко прыгнул вперед, так что набросившиеся на него виджалиты столкнулись друг с другом. Краем глаза он мог различить фигуры дерущихся, сверканье клинков Морвейна, неясные вспышки: в кобре Богарта, кажется, еще остались заряды. Надолго их не хватит.

Дорога была не из легких; он вертелся юлой, не прекращая махать оружием, приседал, однажды вынужден был некрасиво перекатиться, уходя от ударов, наконец ему показалось, что перед ним замаячило спасение. Безжизненная каменистая равнина в этом месте переставала уже быть столь плоской, и острый взгляд андроида различил узкую тропу, уводящую вверх по резко забиравшему склону, а там, еще дальше, – скалы, сначала больше похожие на кочки и неожиданно превращающиеся в огромные утесы.

– Сюда! – заорал он. – Сюда, скорей!

Они отозвались на крик так быстро, как могли. Тенью порскнул мимо него Морвейн, на бегу рассек вздумавшего атаковать виджалита надвое, прикрыл Каинов правый бок. Каин выжидал. Вот пробирается Богарт: весь в чужой крови, растрепанный, в одной руке еще зажата кобра, но уже во второй мачете, безжалостно рубящий налево и направо. Показался силуэт Эохада, сразу за ним бежал Хоган.

– Ольдрен упал! – задыхаясь, крикнул он. – Я пытался прийти к нему на помощь, но меня оттеснили! Ждать его нет смысла, скорей идем!

Каин отреагировал мгновенно.

– Вперед, вперед, по тропе! Я прикрою! – рявкнул он, поднимая свой двуручник, весивший добрую половину центнера. Товарищи послушались его и без промедления побежали в указанную сторону, а Каин понемногу начал отступать, не пропуская мимо себя ни одного врага. Какое-то время позади него мешкал Эохад, но не очень долго, и вот сам андроид понесся бешеными скачками наверх, туда, где на выступившем утесе уже ждали его остальные.

Дождь не прекращал; грязная земля скользила под ногами, и приходилось быть крайне осторожными. Здесь, в теснине, легче было держаться, и они не сговариваясь обменялись местами: Морвейн встал на тропе, по которой лишь можно было взобраться на утес, и клинки его засверкали снова. Каин бросился наверх, Эохад уже указал ему на подходящий камень, и младший обхватил мокрую скалу обеими руками, напрягся. Подобная тяжесть даже для него была почти что неподъемной, но с другой стороны принялись толкать остальные, и камень сдвинулся с места.

– Быстрей! – крикнул Морвейн. Они, как могли, толкали кусок скалы, тот со скрежетом полз вперед, к обрыву, наконец Каин почувствовал, как он начинает падать, спешно отпрянул и оттолкнул других, чтобы их не увлекло следом. Раздался грохот и крики: они видели, как валун понесся вниз, сметая тела.

– Это тоже ненадолго, – выдохнул Богарт. – Нужен еще один... завалить тропу. Скорее!

Судьба даровала им передышку, и они успели подыскать новый камень, едва ли не больше первого, сообща подтащили к тропе и надежно завалили проход. Теперь добраться до них можно было бы только с противоположного края гряды.

Прошедшие дни были чистым безумием. Шестеро разведчиков шли сквозь джунгли, пахшие гнилью и смертью, у них почти не было еды и заканчивалась вода, боеприпасов уже давно не было, так что полагаться можно было только на допотопные мечи. Связь со станцией тоже отсутствовала, они уж перестали и пытаться. Сколько времени прошло, они не считали, но внутренние часы Каина подсказывали ему, что почти две недели. Вполне возможно, что капитан уже поставил крест на планете, и станция покинула систему. Думать об этом не хотелось.

Они достигли подножия горы Анантарам на закате тринадцатого дня. Дождь шел все это время; в какой-то момент им стало казаться, что они сумеют добраться до врага, – ни единого виджалита им не встретилось, может быть, все они уже давно на востоке, осаждают (если не взяли) Венкатраман? Но вот они растеряли бдительность и очень неудачно напоролись на виджалитский лагерь.