Текст книги "Опасайся дверных ручек (СИ)"

Автор книги: Аноним Эйта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Еще утром она задержалась бы в случайных объятьях подольше, благо поймали ее удачно, как будто специально придержав за рукава, а не за обнажившееся запястье, но не сейчас.

– извини. – Сказал Варт чуть в нос.

– За что? – Удивилась Юлга. – Вы всего-то потрепали мне нервы. Могло быть хуже. К тому же меня накормили вкусным ужином. Просто... слишком много всего, понимаешь? Я не понимаю, зачем я здесь, это пугает. Вот сейчас я почему-то говорю правду; я слишком тебе доверяю, и это настораживает. Так что давай, пропусти. Я попрощаюсь с Талиной и уйду.

– Ладно. – Согласился Варт серьезно. – Хочешь правду за правду? Мама госпитализирована – магическое истощение. Брат знает, что за дар, но молчит. Еще бы он не знал, целая больница знакомых. – Варт неопределенно махнул рукой.

– Ты хочешь обвинить в этом меня? В том, что с твоей матерью не все в порядке? – искренне удивилась Юлга.

– Нет, просто факты. Чтобы сделать что-то, мама использовала магию, которую использовать не могла: ведь считалось, что она утратила свой дар после вторых родов... Значит, она привела тебя не просто так, не случайно.

– Варт, я тебя не понимаю. Ты опять пытаешься надавить мне на сочувствие? Я еще не забыла твое проникновенное: "помоги мне". – Сухо отрезала Юлга. – Я повторюсь. Я не хочу вмешиваться в чужие проблемы. То есть в последнее время очень хочу, но почему-то не уверена, что этого хочу именно я.

– Потом оказалось, что в тебе заинтересовано Ведомство. – Продолжил Варт, будто и не услышал. – Узнав, что ты у нас, они вызвали в деканат, настояв на том, чтобы от твоего имени была подана заявка. Слушай, Панда, пойми – не только у тебя не было особого выбора, куда поступать.

– и ты решил, что раз его все равно нет, то можно отобрать у меня надежду?

Варт сказал просто:

– Да. Если тебе хочется, обвиняй. Если ты действительно так считаешь...

Юлга вздохнула.

– Не хочется. Я понимаю. Моя бабушка служила Ведомству, мама... Я в этом котле варюсь всю свою жизнь. Так хотелось попытаться выбраться... но я никогда в это особо не верила. Ты просто добил. Даже не так, ты просто ножик, которым меня добили. Я не хочу тебя обвинять, и поэтому мне трудно находиться рядом.

– Тогда лучше обвиняй. – Пожал плечами Варт. – Не жалко.

– Зачем тебе удерживать меня здесь? – Удивилась Юлга.

– Хм... Влюбился? – Предположил Варт. – Может, парень тебя всю жизнь искал, а потом ты пришла – прекрасная и зареванная, и он влюбился в тебя с первого взгляда. А теперь ты уходишь, разбив ему сердце, о жестокосердная ты Панда.

– Какого цвета у меня глаза? – Юлга немного подождала, отлично понимая, что Варт в любом случае ни за что бы не запомнил, не с его-то образным зрением, и через несколько минут молчания добавила, – Хватит валять дурака. Ты обещал правду.

Варт заговорил: медленно, неохотно, чуть хрипловато.

– Ты не захотела верить в правду. Но я повторю: мама привела тебя сюда. Значит, так было надо. Однажды она привела Яльсу, и потом тоже слегла с истощением. Когда Яльса ушла, все стало плохо. Я трус, Юлга. Не хочу второго круга. Ты что-то умеешь. Что-то... важное.

Юлга хмыкнула. Почему-то то, что в ней нуждаются, грело душу. Но как-то не очень грело. Потому что никогда раньше не грело, а тут вдруг начало.

Она не могла контролировать собственные эмоции. Раньше у нее это тоже получалось не ахти, но это, по крайней мере, было ее собственное неумение с ними справляться. Теперь же, вполне возможно, Варт перехватил у нее управление, и у него получалось лучше, чем у Юлги. Это не пугало, хотя должно было. Вся ситуация была неправильной. И Юлга предприняла отчаянную попытку взять ее под контроль.

– Ты же понимаешь, что помощи за так не бывает? Вас должны были этому учить.

Варт снова пожал плечами. В сумраке Юлга не видела его лица. Она поспешно добавила:

– Только до тех пор, пока не заселюсь в общагу, имей в виду. Поклянись, что не будешь трогать мои эмоции и пытаться узнать, в чем мой дар. Мне этого хватит. Ну и чемодан обратно занеси...

Варт... наверное, улыбнулся – голос у него потеплел.

– Клянусь.

– Нет, ты не понял. Мне не достаточно простых слов. Клянись именем. И род не забудь.

Варт не колебался, хотя теплота из голоса исчезла моментально.

– Я, Варт Хин из рода Хин, сын Талины Хин-Элу и Пекха Хин, клянусь не проводить с эмоциями Юлги Наль из рода Наль, дочери Селии Наль, действий активно-манипулятивного характера с использованием возможностей своего дара, а так же клянусь самостоятельно не предпринимать никаких действий по выяснению направленности ее дара.

Юлга кивнула. Было бы странно, если бы заполнявший за нее заявку Варт не знал ее полного имени, так что он просто подтвердил ее опасения. И когда он успел просмотреть ее документы? Неужели когда она спала?

Как-то он легко согласился на такую серьезную вещь, как клятва. Хотя клятва на то и клятва, чтобы искать в ней дыры и, главное, находить. В конечном итоге все равно все держится на доверии.

– Я, Юлга Наль из рода Наль, дочь Селии Наль, принимаю слово.

Они переплели пальцы: кожа к резине медицинских перчаток. Юлга отсчитала положенные шесть секунд и хотела было высвободить руку. Варт не отпустил.

– Не пойдет. – Серьезно сказал он. – Твоя очередь. Поклянись, что не сбежишь без предупреждения.

Юлга замялась. Хватка у Варта была железная, в голосе тоже звенел металл. Как будто ее поймали в капкан. В полутьме было не различить выражения лица Варта, и это пугало, как бы не пришлось отгрызать лапу. Вспомнился Ярт: "А как ты собираешься сбежать от моей матери и брата – твои проблемы". Юлга наконец четко осознала ту самую мысль, которая все пыталась пробиться из подсознания.

Это действительно может стать проблемой.

Талина несомненно сумасшедшая. Так кто сказал, что Варт нормален?

Эмпаты не случайно редко переживают свое десятилетие.

– К-какой-то... неравноценный об-бмен. Не находишь? – Спросила Юлга, пытаясь унять дрожь в голосе. Обычно вслед за паникой рядом с Вартом немедленно следовало успокоение. Однако не в этот раз – Варт держал слово.

– Нет. – Просто сказал Варт.

– Это шантаж.

– Вовсе нет. – Варт покачал головой. – С чего ты взяла? Где именно ты увидела шантаж? Клятва за клятву. Так всегда делают. Просто просьба не исчезать без предупреждения. Если захочешь уехать – скажи об этом.

– Я могу пообещать.

– Поклянись. – Это было спокойное, монолитное слово. Каменное. Его было не сдвинуть уговорами.

Варт сначала показался Юлге мягким, уступчивым человеком. Он все время извинялся, все время пытался ей чем-то помочь, развлекал, даже чуточку ухаживал – так, несерьезно, по-приятельски. И его неожиданная твердость... Страшно. Все его уступки оказались ложными, вся его помощь служила в конечном итоге только его целям. А что это были за цели, Юлга никак не могла понять.

Пальцы Юлги были сжаты крепко, совсем не больно, но надежно. Вывернуться? Юлге почему-то не хотелось пробовать. Она больше не знала, чего от Варта ожидать. Она больше ему не доверяла: может, кончилось действие внушенного доверия. Она больше не хотела ему помогать. Она хотела сбежать, но было очевидно, что Варт сильнее, что Варт не выпустит ее руки.

Юлгу учили драться – но не всерьез, она никогда этим особенно не увлекалась. Варт был крупнее, сильнее и на два курса старше.

– Я... Я, Юлга Наль из рода Наль, дочь Селии Наль, клянусь, что прежде чем перееду из этого дома, уведомлю об этом мужчину рода Хин, сына...

– Достаточно просто имени, Панда. Не пытайся играть с формулировкой, пожалуйста. Ярт тебе помогать не будет.

Это тоже было сказано спокойно, даже мягко. Юлга поежилась, как от холода. Вздернула подбородок, встретила Вартов взгляд.

– Я скажу об этом тебе, Варт.

Шесть секунд казались вечностью. Потом он выпустил ее пальцы.

– Я принимаю слово.

Это он сказал, уже отступая, он собрался было исчезнуть где-то в глубине дома.

– Эй, а чемодан? – Ужасаясь собственной наглости, спросила Юлга.

– Ну, ты же сказала, что сама справишься. – Все так же спокойно ответил Варт. – А чемодана в клятве не было.

Даже не обернулся, гад.

Юлга пришла к десяти, и это было неправильным решением. Надо было встать пораньше. Очередь была просто огромна. Она закрывала сложенным в несколько раз хвостом целую площадь перед университетом. Было жарко, было пыльно, было громко, было нечем дышать. С час Юлга почитала принесенную с собой книжку, продвинулась на каких-то пару-тройку-четверку метров, а потом не выдержала и достала телефон.

С утра Варт выдал ей свой номер с коротким: "звони, если вдруг что-то понадобится". Позвонить ему – значило признать свою беспомощность, значило опять ему задолжать. Юлга не хотела ему звонить, вовсе не хотела.

Она просто открыла телефонную книгу и стала гипнотизировать номер взглядом. Нет, она не будет звонить, нет, она не будет звонить...

– О, парень? – Спросила какая-то рыжая девчонка, которые последние полчаса с любопытством косила в Юлгину книгу.

Она Юлгу раздражала не меньше, чем вся остальная толпа вместе взятая, потому что Юлга ненавидела, когда ей через плечо кто-то косил. Хотя книга была толстая, основательная, классическая "Ода Добродетели" А. Кзановы и вообще первая, которая попалась Юлге под руку, когда она сегодня с утра собиралась, так что ничего такого девчонка о Юлге подумать не могла. И никакой личной информации о Юлге узнать. Да и вообще, книга была наискучнейшая и Юлге не нравилась. И все равно раздражало, что ее книгу так бесцеремонно и без спросу читают.

А теперь еще и в экран телефона смотрит, не стесняясь в этом признаться.

И Юлга ответила резко:

– Нет.

Девчонка не смутилась, смотрела себе хитро сквозь апельсиновую челку. Огневичка, точно огневичка. Все огневики границ не чуют.

– Брат? Просто я не знаю, кто еще может быть подписан как "тот козел, из-за которого я попала". А не длинновато? Наверное, когда он звонит, надпись на весь экран.

– Тот козел, из-за которого я попала – кто же еще? И он мне не звонит. – Огрызнулась Юлга.

– Да ла-а-адно тебе! Не злись. – Воскликнула девчонка, – Я – Майя, а тебя как зовут?

– Юлга.

Она оглядела Майю с головы до ног. Короткие шорты, футболка – голые локти и колени, девчонка будто приехала с далекого юга, где многослойность северных одежд не в почете. Или в Тьене все так ходят? Или только огневики? На ногах у Майи были раздолбанные в хлам сандалии. Юлга перевела взгляд выше: стриженные под мальчика невообразимо-кислотно оранжевые волосы снова бросились в глаза, Юлга с трудом отвела от них взгляд. Круглое веснушчатое лицо, раскосые карие глаза с хитринкой, большой, как у лягушки, рот, уши лопухами, нос лопатой, даже не лопатой – лопатищей, почти полное отсутствие косметики, узкий ворот зеленой футболки, плотно охватывающий шею, и как она только не задыхается... на вид деревенская простушка, даже большая провинциалка, чем Юлга. Но что-то подсказывало Юлге, что за руки с этой девчонкой лучше не держаться, если не хочешь увидеть... лишнее.

– А почему ты решила поступать сюда? Я вот всегда хотела ловить преступников! Знаешь, как в сериалах – погони, перестрелки, ну, и все такое.

Юлге захотелось куда-нибудь сбежать. Подальше от невозможно жизнерадостной Майи с ее тоненьким голосочком, от которого болели уши. Подальше от ее интереса, от ее вопросов.

– Я никогда сюда не хотела. – Сказала она, – Меня этот козел подписал. А сейчас я ему позвоню.

Юлга, не раздумывая, нажала на кнопку вызова.

– Ало? Варт? Спаси меня, пожалуйста, из очереди, тут жарко-о-о... – Протянула она, надув губы для пущей убедительности. – А? Что? – Юлга моментально сменила тон на серьезный. – Слушай, никто тебя подавать за меня заявку не просил, так что то, что я тут медленно поджариваюсь – твоя вина.

Из трубки послышалось дежурное "прости" и Юлге захотелось Варта придушить. Она прямо представила, как ломается его шея под ее пальцами, но, увы, это было слишком трудновыполнимо. И за такое сажали в тюрьму, а сидеть за решеткой из-за Варта... Ну нет, не дождется.

– Ладно. – Сказала она, тяжело вздохнув. – Но имей в виду, что если я свалюсь тут от теплового удара, никуда я не поступлю и поеду домой.

– Она уже падает. – Доверительно шепнула Майя в трубку прежде, чем Юлга успела ее положить.

– Слушай, тебя вообще элементарной вежливости учили? – Вспыхнула Юлга. – Какого ты встреваешь в чужой разговор?

– Так я помочь хотела! – Невинно воскликнула Майя. – У меня основной дар – дар огня, но побочка вылезла в пси-области, дар убеждения!

Юлга удивилась.

– Кто тебя учил первому встречному свои дары выкладывать?

– А ты не первая встречная, ты моя подруга! – Уверенно ответила Майя. – Потому что я так хочу. Так-то!

И Майя заплясала на месте, как будто просто не могла стоять спокойно, подвижная, как язычок пламени. Несмотря на жуткую жару кругом и врезавшийся в шею ворот футболки.

Юлга задумалась: определенно, в последнее время она притягивала к себе слишком много гиков. Сложно было сказать, хорошо это или плохо. Жить стало интереснее – это точно.

Пример Майи оказался заразителен, Юлга переступила босыми ногами по горячей земле: с утра не надела обуви, думала, что родная стихия под ногами придаст уверенности, а теперь раскаивалась в своем решении.

Утешало только то, что она не одна такая.

Юлга поймала себя на том, что начала выбивать пятками простенький танец стихии, родом из детсадовских времен. Темп задавали деревянные подошвы Майиных сандалий.

Огонь и земля – далеко не полный круг, но не прошло и трех минут, как синекосая соседка сзади и блондинка откуда-то из глубин очереди присоединились к танцу.

Юлга отлично понимала, что если бы Майе вдруг не захотелось танцевать в полном кругу, этот танец не состоялся бы, но так же чувствовала, что вольна выйти из круга в любой момент, а потому не выходила. Это было удивительно весело, выплясывать с полузнакомыми девчонками танец прохлады.

Ни о чем не думать, ни о чем не печалиться, не анализировать – просто танцевать.

Купол раскрывался, как невидимый цветок, очередь окружила танцующих, стремясь получить лепестки свежего влажного воздуха и прохладной земли: Юлга никогда раньше так полно не чувствовала свою стихию, разве что в далеком-далеком детстве. Пожалуй, Майя не такая уж плохая, а что эксцентричная, так это все огневики такие...

Кто бы мог подумать, что соберется полный круг?

Что Юлга окажется в полном кругу?

Варт смотрел на трубку как на личного врага. После шепотка в конце так и представлялась Юлга, падающая в пыль, суетящиеся медики и прочее, прочее. От шепотка так и разило пси-воздействием, но, все же...

Но он же говорил ей, чтобы она вышла пораньше. Предупреждал, что очередь будет. Она только отмахнулась и перевернулась на другой бок.

А еще он обещал, что проведет окольными путями, если она попросит, и она попросила. Если учесть, что она вчера не него как обиделась, так и до сих пор он ее обиду по телефону чувствует, то это ей нелегко далось.

И тут Варт почувствовал нечто... не то, неправильное, то, что не мог идентифицировать, то, что сам никогда не чувствовал – Юлгино.

– Слушай, Хако, посиди тут, а?

– Что, достала тебя твоя девчонка? – Понимающе спросил Хако, дернув острым ухом.

От него пахнуло насмешкой: несомненно, он слышал весь телефонный разговор, он вообще все всегда слышал.

– Что-то навроде того. Племяшка поступает. – Неловко соврал Варт.

– Ну, раз племяшка... как я могу тебя подвести? – Улыбнулся Хако. – иди уж... Дядюшка.

Не поверил.

Ну и Окос с ним.

Так Варт оказался на площади перед институтом, когда танец был уже в самом разгаре. Отчаянно ныла переносица, еще немного, и капли крови окрасят пыль под ногами.

Слишком сильные эмоции вокруг: восхищение и радость толпы, Юлгина увлеченность и настоящий пожар энтузиазма из непонятного и незнакомого источника. Варту бы сбежать, закрыться, но слишком любопытно.

Варт с трудом пробился в первые ряды.

Девчонки танцевали самозабвенно. У Варта уже давно не было проблем с нормальным человеческим зрением, но сейчас ему приходилось порядком напрягаться, чтобы не сбиться на эмоциональные образы.

Они танцевали, как настоящий стихийный круг – они и были Кругом. Варту говорили, что нет ничего прекраснее танца инициации, и теперь он знал: не врали.

Рыжая, наверное, огневичка, похожая на уроженку Ялена, громко щелкала по земле деревянными сандалиями, отбивая такт. Земля под ее ногами дымилась, рассыпаясь искрами после каждого притопа. Звенела многочисленными браслетами водяница, плясавшая с ней в паре. Волосы синей волной разлетались за ее плечами, разлетались с каждым позвкиванием льдинки-капельки и шипели, соприкасаясь с землей. "От противного работают, по наитию, хороши!" – Сказал кто-то за Вартовым плечом.

Юлга плясала с блондинкой: они были как черное и белое, как магнитные полюса. У Юлги глаза светло-серые, волосы темно-русые, почти черные, блондинка черноглазая, как жук. Юлга замотана в тряпки с ног до головы: многочисленные юбки, многослойные широкие рукава задрались до локтей, белые ажурные перчатки – не зря Варт их сегодня вернул обратно на стол – выделяются на смуглой коже. Блондинка – в чем-то ажурном, как те перчатки, газовом, воздушном, почти незаметном, белокожая, как приведение.

Босые ноги Юлги поднимают пыль – тонкие пальцы рук блондинки разрывают и ткут что-то из воздуха.

Они повторяли движения друг друга, усиливая чужую магию, резонируя в собственной противоположности. Четыре девушки – как одно целое.

Где-то за спиной послышался коллективный вздох, толпа разделилась надвое: кто-то еще начал свой круг.

Юлгин круг был первым – но не единственным.

Этот феномен назывался "круги по жаре". Так всегда бывало: кто-то из поступающих, доведенных специально наколдованными для этих целей жарой и духотой до грани безумия, собирал свой круг и начинал плясать прохладу. Иногда такое случалось раз за неделю поступления, иногда три, но редко когда больше четырех.

После первого круга круги складывались лавинообразно. Потока стихийников всегда было два: один разбитый на группы по кругам, а другой с теми, кто еще свой круг не нашел, или был слишком силен для круга.

Правда, Варт думал, что Юлга врала про то, что ее дар – слабая земля. Ярт был уверен, что у нее какой-то пси-дар. Хотя... одно другому не мешает.

Варт невольно залюбовался синхронностью единого организма, этого сгустка магии, танцующего в четырех телах. Он с трудом, но все-таки смог различить на фоне эмоций толпы и их собственного чистого экстаза инициации медленно накапливающуюся усталость, и когда Юлга начала падать без сил, успел ее подхватить.

Все-таки обошлось без пыли и медиков.

Остальных осторожно подхватили другие, по заведенному порядку потащили в медзалу. Эти четверо точно поступили, так же, как поступили и остальные стихийники, чья пляска еще не закончилась.

Юлга моментально уснула у него на руках, даже не успев узнать его, возмутиться и попытаться отстраниться, испугаться: Варт чувствовал ее эмоциональное истощение.

Он замешкался. Задрал лицо вверх, чтобы не заляпать Юлгу кровью и удивился, когда понял, что в этом нет нужды. Странно. Когда она танцевала, через нее шел слишком большой поток эмоций, и Варту тоже изрядно досталось.

Сверху упала капля... одна, вторая.

Пошел дождь.

Итак, она проходила собеседование.

Юлга проходила собеседование в ВГТУ, за окном был такой ливень, что, казалось, это Дехх, Верховный Бог, решил повторить на бис свою выходку с потопом.

На самом деле в этом ливне была косвенно виновата Юлга, и вбухала она в этот ливень столько сил, что руку проводящему собеседование преподавателю пожимала без всякой опаски. Ни на какое пси-воздействие ее бы сейчас не хватило.

Она определенно слишком увлеклась и не очень понимала, почему.

От родной стихии ее тоже оторвали, комната для собеседований была на втором этаже. Нес ее сюда Варт, усаживал на стул поудобнее ее тоже Варт, и Окос ее побери, если Варт не шепнул ей на ухо, что теперь ее точно, гарантировано, примут именно сюда и никогда уже не отпустят!

Нет, обычно катание на ручках у сильных и красивых парней вовсе не вызывало у Юлги отрицательных эмоций. Несмотря на то, что Варт ее пугал, он все еще ей нравился, и дело было не в его способностях, клятва тому порукой. В общем-то, не будь она по колено в пыли, не гуди у нее ноги, будь у нее хоть капля магических сил, она бы расслабилась и получала удовольствие.

Но она была в Ведомственном институте.

Совершенно беспомощная. С Кругом разъединили, они даже не успели познакомиться, и отсутствие остальных саднило где-то на границе сознания.

Отвечала на какие-то на редкость дурацкие вопросы.

– Как вас зовут?

– Юлга Наль.

– Род?

– Наль.

– Отец?

– Не знаю.

– Мать?

– Селия "Костяная рука" Наль.

– Родовая магия?

И тут Юлга подумала – а что терять? Она и так в составе круга, ее и так не выпустят, ей и так придется работать здесь. А вдруг ее научат с даром обращаться? Маму научили.

– Одиннадцать поколений магии Земли, женская линия, последний замер – пятый разряд с перспективой перехода на четвертый...

Ну да, не самые лучшие результаты, если разрядов всего-то пять, плюс внекатегориальный. Но для круга самое оно, сильные стихийники от второго и выше просто не могут стать членами круга, человеческое тело не выдерживает таких потоков чистой стихийной энергии.

Юлга замешкалась, собираясь с духом.

– Третье поколение пси-дара, женская линия...

Преподаватель подобрался, как тигр перед прыжком.

– Что за дар?

– Э-э-э... Я не знаю, в курсе ли ваше отделение, я из Хаша... – Смешалась Юлга, грубо нарушая протокол.

Единственное, что ее успокаивало – это то, что абитуриентка и не должна знать протокол.

– Говорите.

– Ну... Это... Воспоминания читаю. Сильно эмоционально окрашенные.

– Как классифицировали мать? – Спросил преподаватель терпеливо.

Неужели он не знает? Как так? Юлга почувствовала себя чуть ли не обиженной, как же, она столько скрывала, а он и правда не знает, зачем отправлять на беседу неосведомленного человека... Ну да, и на мамино прозвище не отреагировал... Ну да, это в Хаше ее все знают...

– Ну-у-у... Памятник. По аналогии с предметником. Только... – Юлга понизила тон, – Кажется, как третье поколение, я получила еще и предметно-ориентированный пси-дар...

– То есть вы предметник?

– Получается... да... Только могу работать с людьми. – Растерянно сказала Юлга.

Как предметника она себя еще не рассматривала. Такой дар был обычным, не то чтобы частым, но людей, которые могли читать прошлое предмета, в Ведомстве было много.

Она отвела глаза и стала рассматривать стены. Стены были грязно-зеленого цвета. А стол был дубовый, Юлга даже поковыряла его ногтем, чтобы определить. На столе были огромные кипы бумаг – анкеты поступающих, и чернильница. Огромная чернильница с зелеными чернилами. Преподаватель делал в блокноте какие-то заметки и сажал кляксы с непривычки. Боги, да него все пальцы зеленые! Новичок! Ну да, писать заговоренными от подмены данных перьями надо уметь, а как наложить заклинания на ручки и пасту в них еще не придумали. Приходится по старинке, перьями.

Преподаватель откашлялся.

– Ладно. Специалисты определят точнее. Возраст?

– Семнадцать. Четырнадцатое десятого.

– Какое поколение в Ведомстве?

– Третье. Хотите, за вас бумаги заполню?

Преподаватель смешно сдвинул брови.

– Не по протоколу.

Юлга пожала плечами.

– Ладно...

– Табачная, алкогольная, наркотическая зависимость?

– Нет, и не состояла. Допишите еще, что не привлекалась. Зельями не злоупотребляю, в ВГТУ поступила, потому что не поступила в ТГУ, хотя это можете не записывать, напишите про то, что я хочу продолжить семейную династию...

Юлга осеклась, обнаружив, что уже откровенно хамит.

Она слишком устала, чтобы здесь сидеть, это вообще, законно, заставлять людей отвечать на вопросы интервью сразу после круговой инициации?

– Давайте я просто заполню ту же анкету, что и люди в очереди? – Попросила она. – Я очень устала, правда. Это будет быстрее.

Преподаватель покачал головой.

– Братья, сестры?

– Нет.

– Близкие родственники?

– Тетя Ато... Простите. Сейчас, попробую вспомнить полное имя...

В голове была пустота. Вакуум. Хорошо, что ее здесь не экзаменуют... Окос, она же не помнит, как зовут тетю Ато на самом деле... Кажется, фамилия у нее Тато... Поэтому Юлга и звала ее все время Тетей Ато, ей в детстве показалось, что первая Т – это от слова Тетя. Так и повелось.

– Эм... Тато.

– имя?

– Род.

– Скажите имя.

– Я не помню. – Юлга была готова провалиться под стол от стыда. – Хоть убейте... такая пустота в голове... Она фольклористка, я не уверена... Подождите, наверное, она мне все-таки не близкий родственник, двоюродная тетя – это же не близкий?

– Нет, можете не вспоминать. Не могли бы вы перечислить обладательниц вашего пси-дара по женской линии?

– Юлга Наль, Селия Наль, Ирна Наль. Я, мама, бабушка.

– Что, ни одного мужчины?

– У женщин нашей семьи не складывается с мужчинами.

Вот так. И пусть думает, что хочет.

– Хм, хорошо. Муж, дети?

– Нет.

– В столице впервые? Где остановились на время поступления?

– У... знакомых.

– Языки в школе изучали?..

Из кабинета Юлга вышла выжатая, как лимон. Вроде бы ничего особенного у нее не спрашивали, не выпытывали никаких тайн, задавали только формальные, стандартные вопросы. Но, тем не менее, Юлга очень-очень устала.

Поэтому то, что Варт сидел с многострадальным томиком А. Кзановы в руках у двери и ждал ее, не вызвало в ней какого-то внутреннего протеста, раздражения, эмоционального отклика – только облегчение, что домой одной тащиться не придется.

Она оперлась на Вартову руку – кожа к коже, радуясь, что вымотана до совершенно безобидного состояния и может хоть немного походить без перчаток. Варт просто довел ее до выхода из института. Охранник на проходной Варту совершенно неприлично подмигнул, на что тот оскалился.

Это должно было быть улыбкой, и, глядя на этот оскал, Юлга почему-то совершенно ясно поняла, что Варт тоже очень устал, что он пропустил через себя целый поток абитуриентов, и каждый из этих абитуриентов что-то чувствовал и о чем-то волновался.

И что это Варт поймал ее там, сразу после танца.

Зачем эмпат вообще полез в приемку?

Он больше не казался страшным. Да, он преследовал какие-то свои цели, но, в конце концов, он же не сделал ничего плохого? Может и правда стоит ему помочь, он ведь ей помог.

Когда она просто вошла в его дом вместе с матерью, он ведь помог ей просто так, еще не успев сделать своих странных умозаключений?

Варт, как оказалось, позвонил Ярту, и тот заехал в ВГТУ по пути из своего ГММНУТа на раздолбанной машине, которую ему подарил какой-то благодарный пациент. Конечно, Ярт ворчал, но как-то мирно, без обычной своей желчной злобы. Варт усадил Юлгу на заднее сиденье, сам сел вперед, и они поехали...

Юлга уже засыпала, когда поймала себя на этой мысли, и у нее не было сил, чтобы встревожиться.

Они поехали домой.

Глава 4

...итак, студиозусы! Боги-покровители магов с даром земли, быстро... э-э-э...

Вопрос был элементарный, да и легенду она знала, но на семинарах у Тянно лучше было не высовываться, потому она чуть ли не обняла батарею в порыве слиться со стеной. К счастью, в этот раз получилось. Тянно указала крючковатым пальцем на ее соседку.

– Валь! Будьте так добры.

– Окос и Живица! – Бодро отрапортовала Эллрочка Валь. – Боги так же имеют отношения к культу жизни и смерти и...

– Что? – Скрипнула преподавательница, – имеют отношение? Это основные боги Смерти и Жизни, их аналоги есть почти во всех культурах мира. Вы не пробовали читать учебник? Или вас только ваши ногти интересуют?

Эллрочка быстро-быстро растерянно заморгала. Гнев Тянно мог выдержать не каждый, но Эллрочка практиковалась чаще остальных и выработала действенную методику.

Она молчала и хлопала глазами.

Это было все, что можно было предпринять в данной ситуации. Тянно была абсолютно непредсказуема, понять, что творится у нее в голове, не мог никто. Можно было вызубрить учебник и все пять томов методических рекомендаций к нему и получить неуд: Тянно требовала понимания. Так-то оно неплохо, но не когда предмет называется "введение в религиоведение и фольклористику".

Взметнулась вверх худая девичья рука.

– Но в учебнике... так и написано!

Это Ланка, местная самоубийца и блюстительница справедливости. Вечно ей неймется, вечно нарывается на проблемы. Лучше бы у Эллры училась.

– Значит, дурацкий учебник. – Неожиданно мирно откликнулась Тянно. – Садитесь, Валь.

Эллрочка села. Чтобы Эллрочку подбодрить, пришлось ткнуть ее локтем в бок и ободряюще улыбнуться. Сработало, та улыбнулась в ответ.

– Хин-Хин, а вам что, неймется? Ответьте вы. – Тут же сменила тональность Тянно.

Она встала и выпалила, не задумываясь, что именно, чтобы не сбиться:

– В Тьене как бог земли почитается Дарфл, Большой Гном...

– Да боги с Дарфлом! Скучный парень! – Отмахнулась Тянно. – Давайте сказку про Окоса и Живицу. И садитесь, как стоя вообще можно творить фольклор, не понимаю.

Это было настолько Тянно не свойственно, что сбивало с толку. Сказка застряла где-то в сердце и отказалась выходить в большой и опасный мир. Было не то место, не то время и не те люди. Сев, она выиграла себе несколько секунд, но это не помогло.

Она честно попыталась вытолкнуть из себя слова, но получилось только не слишком связные предложения из учебника по философии.

– Э-э-э... Сказка об Окосе и Живице – это сказка, отражающая дуализм живой природы. Что бы что-то могло жить, что-то должно умереть, от того Окос и Живица изображаются как божественные муж и жена, в других легендах как брат и сестра... и... – Тянно смотрела на нее задумчиво, как на букашку, которую хорошо бы изучить под огромным микроскопом.

Она смешалась и затихла.

– Ну что же вы? И потому идут рука об руку. Что вас так смутило? Инцест в божественных семьях далеко не редкость... Ладно, поставлю вам одиннадцать, Дарфла сегодня у меня еще никто не вспоминал. После семинара подойдете.

Потом семинар кончился, и Эллрочка убежала вместе с остальными: был обед, а в столовке ее ждал ее парень. Он учился на другом факультете, на курс старше, и у него были какие-то проблемы, из-за которых у них с Эллрочкой почти не оставалось времени на свидания. Попроси она только, и Эллрочка подождала бы за дверью... С сожалением пришлось отрицательно покачать головой в ответ на ее немой вопрос, сама справлюсь, мол.

На прощание Эллрочка прищурила глаза и искривила рот, передразнивая Тянно. Это, как ни странно, помогло. К Тянно она подошла уже без дрожи в коленях.

– Скажите, почему вы выбрали именно этот факультет? – Спросила Тянно, стоило только присесть.

– Э-э-э... Н-ну я... У меня слабый дар земли и... Н-ну, я думала, что так смогу себя обеспечить...