Текст книги "Академия Грискор. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Анна Минаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

В город было нельзя. А это очень плохо. Табита собиралась купить себе красивое платье для приближающегося Праздничного обеда.

Собиралась поразить нарядом его.

Красивое платье за всю жизнь у Табиты было всего одно. Когда-то давно мама купила зеленый сатин и сама сшила для дочери наряд. То платье было довольно простое, с короткими рукавами и юбкой до колена.

Но Табите оно так сильно нравилось, что девочка боялась выходить в нем на улицу, опасаясь испачкать или порвать. Надевала только дома, пытаясь рассмотреть себя в небольшом потемневшем от времени зеркале.

А потом она из него выросла.

Платье осталось висеть в шкафу дома. А может, родители его уже и выкинуть успели. Точно так же, как выкинули из своей жизни саму Табиту.

Девушка бы этому совершенно не удивилась. Ведь у вещей всегда слишком быстро заканчивался срок жизни.

Да только себя она вещью не считала. И потому не собиралась плыть по течению. Больше нет! Теперь она сама решает, что будет происходить в ее жизни. И никому не позволит диктовать, что ей делать.

Табита направилась прямиком в деканат. Для начала узнать, когда ее официально переведут на другой факультет, а потом получить разрешение на выход в город.

Она купит платье. И никакая третьекурсница, которая по каким-то своим причинам решила расстаться с жизнью, ее не остановит.

Из Конуала Табита возвращалась этим же вечером. Довольная, с широкой улыбкой и объемным шелестящим свертком подмышкой.

Ее с первого взгляда поразил наряд глубокого темно-зеленого оттенка с оголенными плечами и рукавами до локтей. В лавку торговца она вошла с единственным желанием – примерить его.

Стоя у ростового зеркала и рассматривая себя, Табита не могла нарадоваться. Длинная юбка в пол приятно касалась гладкой тканью ног, будто обнимая их, фасон отлично подошел под ее фигуру. Даже больше – подчеркнул самые выгодные места и будто добавил объема туда, куда было нужно.

Табита не только купила это платье, но и подобрала туфли к нему. Потратила в этот день почти всю свою стипендию, но нисколечко не расстроилась из-за того, что ни медяка не осталось на мешок для книг.

И теперь девушка дождаться не могла Праздничного обеда. И дело было не только в новом наряде, но еще и в том, что она уже получила на руки бумаги о переводе. Правда, фактически ее зачислят на факультет ведьмовства уже в следующем семестре. Но то, что она добилась своего…  Она смогла!

Табита не просто возвращалась в академию – она летела на крыльях счастья. Девушке хотелось как можно скорее рассказать обо всем Карвину. Увидеть его улыбку, услышать, что он скажет.

Но вместо этого ей придется молчать до самого праздника. Ну ничего, она найдет, чем себя занять.

Дни потекли быстрой рекой, у студентов началась сессия. С подругами она вообще перестала видеться. Даже Милред, которая перечитала все учебники вдоль и поперек, жутко паниковала, снова и снова зубрила формулы, которые и так знала. И практически не находила времени на общение.

Но сессия для первого курса закончилась намного быстрее, чем для старшекурсников. Вскоре все смогли облегченно выдохнуть, порадоваться тому, что сдали экзамены и зачеты. И спокойно ожидать скорого приближения Праздничного обеда.

И тогда нашли еще одно тело.

На этот раз умер студент-четверокурсник. Его обнаружили в парке рано утром. Никаких следов избиения или магии обнаружить не удалось. Он просто замерз. Никто не видел его с прошлого вечера, когда юноша последним уходил с какого-то экзамена.

Тут-то и поднялся шум. Что-то происходило в академии Грискор. Что-то нехорошее и пугающее. Когда за такой короткий период умирают сразу двое, это странно.

А когда трое – уже вызывает подозрения.

Третья смерть не заставила себя долго ждать. Это была четверокурсница. Ее нашли под окнами башен. Она сбросилась вниз. Как и почему, никто не знал. Друзья и соседи говорили, что она прилежно училась, была обручена с каким-то графом. И очень любила жизнь.

Обо всех этих происшествиях Табита узнавала от Милред. Подруга после закрытия сессии наконец получила столько свободного времени, что не знала, куда его тратить.

– Мне это все очень не нравится, – прошептала она во время обеда.

Гвин сидела с ними за общим столом, но всячески игнорировала Табиту.

Студентка Ваерс только кивнула, соглашаясь с леди ван Темпф, а потом медленно протянула:

– Если все эти случаи как-то связаны между собой, то скоро этим заинтересуются люди императора. Шутка ли, студенты мрут как мухи.

– Тебе что, ни чуточки не страшно? – округлила глаза Милред. – Вот вообще? Ни капелюшечки?!

– Нет, – пожала плечами Табита. – Если всего бояться, то когда жить?

Гвин только тихо хмыкнула. То ли поддерживая ее, то ли осуждая.

– Лучше расскажи, что ты знаешь о Праздничном обеде, – попросила Табита, с трудом удержавшись от едкого слова в сторону Валькирии. – Потому что я буду праздновать его первый раз.

– Ой, да что там рассказывать, – отмахнулась Милред. – В академии это все слишком просто. Столовую украшают, расставляют столы, сюда приходят все студенты, едят, слушают приглашенных артистов… Скука. Вот в королевском дворце…

Она мечтательно закатила глазки. А Табита дернула ее за рукав желтого платья, возвращая в реальность.

– Как одеваются? Что делают? Я слышала о подарках.

– Подарков в академии никто не делает, – отмахнулась леди ван Темпф. – Это только дома, в кругу семьи… Что еще. М-м-м, наряды праздничные, да. А чем занимаются… да как всегда на таких мероприятиях: говорят, едят, пьют. Кажется, это единственный раз, когда в академии студентам позволяют глотнуть вина.

Табита только скривилась. Все это звучало до ужаса скучно. Она представляла себе все совершенно по-другому. А слова Милред ее расстроили.

Ну ничего!

Она и сама сможет сделать из этого дня праздник. Как минимум себе и Карвину. Все же ему она подарок точно сделает. И может быть даже согласится на близость. Она к этому была уже готова.

Эти мысли и поддерживали девушку до того самого дня.

Сессия еще не успела закончиться. Со смертями, которых в академии к тому моменту было уже целых пять, часть экзаменов перенеслась, как и первый день каникул.

Несмотря на возмущение учащихся и их родителей, Грискор не закрыли. Ректор объявил, что сейчас здесь работают дознаватели императора. И если между трагическими событиями и есть связь, они ее найдут.

Но пока все выглядело как несчастные случаи и самоубийства. Начали ходить слухи, что все это из-за близости сессии. Да только кто там знал правду?

Милред тряслась как осиновый лист, боясь лишний раз высунуть нос из комнаты. Табита знала об этом, но смеяться над подругой не спешила.

Сама же студентка Ваерс днями пропадала в библиотеке, изучая учебники для факультета ведьмовства, и все больше отчаиваясь. Слишком много различий оказалось между подходами к магии. Если с чародейством все было понятно, то тут…

Когда же ее терпение заканчивалось, она возвращалась в пустую комнату или гуляла с Карвином. Парень с каждым днем становился все более хмурым и неразговорчивым. Но Табита списывала все на сессию, которую второкурсник еще не закрыл. Ведь ее соседки-третьекурсницы тоже приходили под ночь мрачнее тучи, не в силах сдать какие-то предметы.

Какие именно Табиту не интересовало. Она за месяцы учебы так и не нашла общего языка с двумя напыщенными дамами из высшего света. Беспокоило ли это девушку? Абсолютно точно нет. Ей было куда деть свои силы и без этого.

А потом… потом наступил тот самый день. Верующие считали, что именно в этот день Великий создал мир со всем живым и наказал считать его началом года. А вот еретики праздновали его как день равновесия волшебства. Ну, по крайней мере, так рассказывали на истории магии.

Табита встала в отличнейшем расположении духа, выслушала истерику одной из соседок относительно того, что, если та завтра не закроет какой-то предмет, отец лишит ее наследства. И начала собираться.

Праздничный обед был назначен, как можно догадаться, на обед. Табита еще ранним утром успела принять душ, но обрадовалась она этому позже. Когда спустя некоторое время туда ломанулись почти все проснувшиеся жители общежития.

Образовалась такая очередь, что с другого конца коридора казалось, будто дракон стену выломал и хвост в тепло запихнул.

Платье Табита надела ближе к назначенному времени, причесала отросшие уже до лопаток волосы, покрутилась у небольшого зеркала и вышла из комнаты. И тут же едва не была сбита с ног.

– Ой! Милая! – Милред схватила подругу за плечи. – Прости. Я так к тебе спешила! Так спешила!

– Да я вижу, – заметила студентка Ваерс, поправляя слегка съехавшую набок прическу подруги.

Ничего сложного леди ван Темпф на голове не соорудила. Просто собрала светло-рыжие волосы в нечто, что напоминало Табите стог сена.

– Какая ты красивая! – взвизгнула Милред, отступая на шаг и окидывая подругу взглядом. – Такая волшебная!

– Спасибо, – усмехнулась Таби, тоже оценив наряд графской дочери.

Светло-сиреневое платье в пол с длинными узкими рукавами и широким серебряным поясом чуть выше талии. Неброско и очень красиво.

– Но ты кое о чем забыла! – с напором заметила Милред, затолкав Табиту обратно в комнату.

– О чем?..

– О макияже! – Милред тряхнула непонятно откуда взявшимся в ее руках мешочком и тут же вытащила тюбик с сурьмой. – Садись, сейчас я тебя приведу в порядок!

Спорить с ней было бесполезно. Да и Табите стало интересно посмотреть на свое лицо с макияжем.

«Умыться можно всегда», – решила она, отдаваясь в руки подруге.

Милред понадобилось не так много времени. Они даже не опоздали на Праздничный обед потом. А вот макияж…

– Ничего себе, – ошарашенно прошептала Табита, остановившись возле зеркала.

Она даже не сразу заметила, что в комнату вернулись ее соседки и как-то странно покосились в сторону леди ван Темпф.

Сейчас из зеркала на Табиту смотрела она. Определенно она! Но будто бы на несколько лет старше. Контуры лица четче, губы полнее и чувственней, а ресницы длиннее и чернее, чем когда-либо.

Милред нанесла не так много средств, чтобы сильно преобразить подругу. Но у нее это все же получилось.

– А так точно можно идти? – с сомнением прошептала Табита. Ей нравилось то, что она видела в отражении. Безумно нравилось, но не будет ли это слишком… вызывающе?

– Нормальный макияж, – бросила одна из соседок, отпихивая Табиту от зеркала. – Самое лучшее, что она могла сделать.

Милред стрельнула злым взглядом в говорившую и, подхватив Таби под руку, потащила к выходу.

– Идем, а то опоздаем, – приговаривала графская дочь.

Студентка Ваерс только в последний момент схватила со стола копию документа о ее переводе. Перевязать ленточкой не успела. Ну да не страшно. Карвин и так поймет, что это подарок. Обязательно!

– О чем она говорила? – вспомнила Табита, когда они с Мили накинули плащи и вышли на улицу.

По снегу в туфлях идти было не очень приятно. Но Табита практически не замечала дискомфорта. Так сильно ей хотелось быть сегодня красивой.

– Кто? – невинно переспросила подруга, ускоряя шаг. Но студентка Ваерс по ее лицу могла прочитать, что леди ван Темпф все прекрасно поняла.

– Не хочешь говорить, не надо.

Табита спокойно приняла решение подруги. У всех были какие-то секреты, о которых другим рассказывать совершенно не хотелось.

– Потом как-нибудь, – благодарно улыбнулась Милред. – Пойдем скорее. Мне уже не терпится рассмотреть, как они украсили столовую!

Таби не спорила. Ей и самой хотелось видеть сегодня все в самых ярких красках. Наслаждаться праздником и чувствовать, как волшебство оседает на коже ровным слоем. Она улыбалась. Так широко, что скулы вскоре начали болеть.

Гвин ждала их обеих у входа в столовую, но поздоровалась только с графской дочерью. Табиту это уже начинало раздражать. Все же ссора ссорой, но надо и меру знать. К тому же это ей положено обижаться на Валькирию, а не наоборот.

Но даже несмотря на раздоры, Табита мысленно отдала дань решению Гвин. Девушка не прогнулась под обстоятельства и была в брючном наряде. Может быть, праздничном, если его можно так назвать. Но никаким платьем тут и не пахло.

Они втроем замерли у столовой. Так быстро попасть внутрь, как того хотелось Табите Ваерс, было невозможно. Толпа разодетых студентов, собравшихся у входа, почему-то очень медленно проходила внутрь. Табита уже начала понемногу замерзать в легком платье и летних туфлях на невысоком толстом каблуке. Даже плащ не сильно спасал, хотя и назывался зимним.

А когда очередь наконец дошла до их троицы, студентка Ваерс чуть ли не бегом кинулась внутрь.

Да так и замерла на пороге.

Столовая преобразилась настолько, что впору было изумленно раскрыть рот.

Окна закрыли затемняющими чарами. Да так, что ни один солнечный лучик не смел попасть внутрь. Под потолком зависли гроздья светящихся кристаллов, нанизанных друг на друга. На столах, выставленных в шесть рядов, появились белоснежные скатерти с золотистой вышивкой по бокам, скамьи заменили на стулья. А в воздухе… в воздухе пахло цитрусами, хвоей, медом и какими-то специями.

Этот воздух хотелось попробовать на вкус, покатать на языке и с наслаждением проглотить. А может быть, размешать в воде, взболтать и наслаждаться  маленькими глотками, иногда прикрывая от блаженства глаза.

– Ваше имя?

Голос раздался сбоку. Табита даже не сразу заметила мужчину в фиолетовой форме у стены. Он так сильно не вписывался в атмосферу праздника, что глаза решили его убрать из общей картины.

– Табита Ваерс, – ответила девушка, не совсем понимая, зачем стражнику сейчас эта информация.

– Курс и факультет? – в руках мужчины в то же мгновение блеснул небольшой шарик. Совершенно черный, матовый, не отражающий ни капли света.

– Первый. Теперь уже ведьмовства. Перевожусь со следующего семестра, – отозвалась Таби, чувствуя за спиной толпящихся подруг. Их, наверное, уже поджимали сзади, не понимая, в чем причина задержки.

– Пока чародейства? – уточнил он.

– Да.

– Родословная?

– Что? – Табита нахмурилась еще больше, не улавливая сути.

– Титулы, имена, награды?

– Эм… ничего.

– Хорошо, – шарик исчез из его рук. – Шестой ряд столов, пятое место от окна.

Девушка совсем растерялась:

– А почему вы решаете, где я должна сесть?

– Студентка, это не я решаю, – мягко отозвался стражник. – Это решает ваше положение в обществе. Идите и не задерживайте остальных.

Табита оказалась настолько оглушена вестью о том, что не сможет сесть рядом с подругами или Карвином, что даже спорить не стала. Нашла глазами большую медную табличку у ближайшего стола…

«Первый».

Часть мест уже заняли студенты. Кто-то смеялся, некоторые что-то обсуждали. Табита только через мгновение нашла взглядом Карвина. Он сидел за первым столом.

– Отлично начался праздник, – прошипела она себе под нос, но все же пошла к шестому длинному ряду.

Подумаешь, будет сидеть одна среди незнакомых людей. Это не повод отчаиваться! Маленькая неурядица перед грандиозным торжеством. Это бывает всегда и у всех.

Да, Табита себя успокоила. Расправила плечи и заняла назначенное место. Отсюда ей был хорошо виден вход в столовую, через который постепенно просачивались внутрь новые и новые студенты.

Милред села за третьим столом. Валькирию отправили за пятый. Что оказалось для Табиты неожиданностью.

Все же одна из подруг была дочерью графа, а вторая целого Лорда Севера.

«Что-то не так у них тут с распределением», – подумала она и пожала плечами.

Все оказалось не так страшно, как она думала.

С ее места также отлично был виден и Карвин. Если он немного скосит глаза влево, то тоже сможет ее увидеть. А он просто обязан ее увидеть!

О да! Она ждала, когда же наконец парень отвлечется от разговора с друзьями и заметит ее.

Но пока Карвин о чем-то с таким восхищением рассказывал, что оставалось лишь ждать.

Табита так сильно на нем сосредоточилась, что даже пропустила начало праздника. Опомнилась, только когда большие блюда на столе по волшебству наполнились едой. Напротив девушки сидел темноволосый парень в малиновом костюме. Так он и вовсе воскликнул от восхищения, когда на блюде рядом появилась запеченная в овощах курица.

Обед был начат. Табита налила себе бокал вина из кувшина, положила несколько кусочков мяса и опять посмотрела на Карвина. Парень ел, кому-то кивал и улыбался.

– Ты ешь, – посоветовал невольный сотрапезник. – А то худющая, как жердь.

Табита раздраженно покосилась на непрошенного советчика:

– Это я хоть исправить могу. А вот твой длинный нос только чарами и укорачивать.

Студент академии обиженно заткнулся и принялся работать ложкой. Табите же кусок в горло не лез. Она не могла дождаться, когда уже Карвин на нее посмотрит. Он не мог не обратить на нее внимания. Просто не мог!

Вскоре в зале появились барды. Названия этой группы Таби не знала, слушала их вполуха, цедила невкусное кислое вино и поглядывала на Карвина.

Праздничный обед уже переставал быть для нее радостным. Табита с каждым мгновением все сильнее накручивала себя, нервничала и переживала.

«Он мог просто не заметить меня? Или что-то случилось?»

«Может, я обидела его?»

«Или это платье мне совсем не идет?»

«А может, дело в макияже?»

«Великий, да пусть же он посмотрит на меня!»

Она истязала себя мыслями, как покаянник истязает свою плоть плетью. Эти мысли били по девушке ничуть не слабее. Хлестали так, будто стали материальными. Причиняли демоническую боль.

Табита Ваерс не понимала, что происходит. На душе стало так погано, так тошно. Он мстил ей? Но за что? За то, что она опять отказала? А стал бы он так делать?

Нет, конечно же, не стал бы. Только не Карвин. Но…

Табита слегка скосила глаза и поймала взгляд Валькирии. Тяжелый, но будто поддерживающий ее. Гвин медленно взяла в руки бокал с вином и отсалютовала подруге. Табита улыбнулась сквозь боль, которая уже поселилась в душе, и повторила жест.

Они помирились.

Только что. Без слов. Без объяснений. Валькирия просто сделала первый шаг, как и должна была. И Таби ее простила. Легко, будто и не было никаких обид.

А тем временем к студентам вышел ректор.

Со своего места Таби его практически не видела. Только мелькнула несколько раз светлая макушка над головами сидящих перед ней студентов.

Глава академии Грискор прочитал короткую речь о том, как сильно империя надеется на будущих магов-выпускников. Как много сложностей ждет на пути первокурсников. Сказал, что академия в лице администрации всегда готова пойти навстречу всем, кто пришел под ее крыло.

Табита выслушала все и опять повернулась в сторону Карвина. Может, она пропустила его взгляд? Парень должен был развернуться, чтобы посмотреть на ректора. А когда возвращался… должен был увидеть ее.

Должен был.

Но Карвин не смотрел на Табиту. Он был занят очередным разговором. Слуха девушки коснулся смех. Это веселились его собеседники.

Опять запели барды, обновились какие-то блюда. Все это было неважно. Сейчас Таби ждала завершения обеда. Она хотела нагнать Карвина. Поздравить его и вручить в подарок копию приказа о ее переводе…

Обед закончился. Не так быстро, как бы ей того хотелось. Но все же кристаллы под потолком начали меркнуть, с них посыпалась желтая сияющая пыльца, послышались первые хлопки, перерастающие в аплодисменты.

Студенты поднимались со своих мест.

Табита тоже вскочила, поспешила к выходу, надеясь перехватить Карвина. Но дорогу ей преградила толпа таких же студентов. Все спешили покинуть столовую.

Студентка Ваерс толкалась, пускала в ход локти. Ей нужно было успеть.

Но когда она наконец смогла выбраться на улицу, ее там ждали только Гвин и Милред. Карвина не было и в помине.

– На тебе лица нет, – заметила леди ван Темпф, бросая взгляд на Гвин. – Таби, милая, что-то случилось?

Случилось! Случилась самая настоящая трагедия! Все пошло не по плану!

Она думала, что будет сидеть рядом с ним! Смеяться над его шутками! Держать за руку! И тоже сможет порадовать! А потом они вместе выйдут на улицу, подставят лицо зимнему солнцу, улыбнутся…

– Почему ты не сказала, что всех будут рассаживать? – шепотом спросила девушка, чувствуя, как от несправедливости и разрушенных ожиданий на глаза наворачиваются слезы.

Сурьма смазалась, когда Табита рукой стерла с лица метки своей слабости.

– Пойдем, – Гвин поджала губы и схватила Ваерс за руку. – Расскажешь по пути. Нечего тут всем показывать, как ты сопли на кулак наматываешь.

И она пошла за подругами. Сдерживая слезы обиды и злости на саму себя. На что она надеялась, что Карвин весь Праздничный обед будет смотреть только на нее?

Наивно! До жути наивно!

А ведь она никогда такой не была. Никогда не надеялась на случай.

Подруги выслушали весь ее сбивчивый рассказ, пока шли к общежитию. Милред тихо вздыхала и пыталась утешить Табиту.

Но фразы типа «Ну, ничего страшного. Вы же скоро увидитесь» или «Все будет хорошо! Завтра все наладится!» не дарили никакой уверенности.

Молчавшая почти весь путь Гвин открыла рот, когда вся троица уже вошла в холл общежития:

– Сегодня ты его не найдешь. Весь первый стол собирался в город. Я слышала разговор двух парней. Завтра с ним поговори. А если не объяснит свое поведение – зови. Поверь, я ему кишки через горло ради тебя выдерну.

Таби тогда всхлипнула и порывисто обняла Валькирию.

«Она была права», – подумала девушка. – «Я слишком размякла. Сама себя не узнаю! Как оперенье от стрелы».

Следующим утром она встала рано. Но встала с боевым настроением. Спешно собралась и захватила бумаги. Сегодня она собиралась обо всем поговорить с Карвином.

Да только не успела выйти из комнаты, как столкнулась в коридоре с одной из своих соседок. Третьекурсница улыбалась так широко, несмотря на невыспавшийся вид, что Табита только вопросительно вскинула брови.

– Ой, не смотри так на меня, – рассмеялась девушка, поправляя растрепавшиеся волосы и глупо хихикая. – Когда-нибудь и на твоей улице будет праздник, Табита.

– О чем ты? – слова соседки почему-то зацепили ее. Еще вчера она бы не обратила внимания, а сейчас… Сейчас она была слишком уязвима.

«И как я не заметила, что ее кровать пуста?» – подумала Ваерс.

– О Карвине, – рассмеялась та, вгоняя девушку еще в больший ступор. Но следующие слова расставили все по местам. – Не знаю, что он в тебе нашел. Но я с тобой согласна. Любовник он отличный!

Не переставая смеяться, она проплыла мимо Табиты и зашла в их комнату. Дверь закрылась, а студентка Ваерс так и осталась стоять в пустом коридоре.

Слова девушки громом повторялись в ее ушах. Оглушали.

«Что? Что она только что сказала? Да нет… Нет! Это неправда! Она просто так это ляпнула», – подумала Табита, мертвой хваткой вцепившись в документы о переводе. – «Просто так!»

Но откуда она узнала о них с Карвином?

«Просто видела как-то вместе, вот и все!» – успокаивала себя Таби, не желая проваливаться под этот толстый и почему-то треснувший лед. – «Я просто ей чем-то насолила. Вот и лжет, как змея».

Но чем? Чем Табита могла насолить соседке, с которой виделась лишь утром и вечером. Да и то мельком.

Чем?!

Сердце забилось в груди, дыхание перехватило от одной только мысли:

«Что, если это правда?»

Правда. Правда… Правда!

Эта мысль билась в ее голове пойманной птицей. По коже поползли ледяные мурашки. Пальцы дрогнули, сминая бумагу.

Правда ли это? Она сейчас и узнает!

Табита не помнила, как взлетела по лестнице в ту самую башню, где проводила столько времени вместе с человеком, который захватил в плен ее сердце.

Она, кажется, даже не запыхалась.

Ваерс старалась дышать ровно, старалась держать себя в руках, но неверие порождало злость. Огненную злость, которая туманила ее разум.

Как Табита стучала в его дверь, она тоже не помнила. Но яркой вспышкой и точкой невозврата стал момент, когда дверь открылась.

Карвин. Родной и любимый Карвин. Невыспавшийся. С взлохмаченными светлыми волосами. В одном длинном халате.

Он стоял на пороге и недовольно смотрел на нее.

Эта картина врезалась в сознание осколком стекла. Разорвала сердце на куски. Глаза обожгло слезами.

– Что ты тут делаешь? – некогда родной голос полоснул не хуже острейшего лезвия.

– Ты, – ее голос дрогнул, воздух в легких начал заканчиваться. – Ты…

– Ну, я, Табита, – подтвердил он. – Что ты хотела в такую рань?

– Это правда…

Она не спрашивала. Она уже знала ответ. Видела в его глазах. Читала по его лицу.

– Почему?

– Почему что? – фыркнул парень, складывая руки на груди. – Почему я вился за тобой тряпкой эти месяцы? Или что?

Сейчас это был не тот Карвин, которого она полюбила. Кто-то другой. Чужой. Ужасный.

– Или почему я переспал с твоей соседкой? – хмыкнул он, вскидывая бровь. А потом лениво склонил голову набок и спросил: – Думаешь, она первая за это время? Наивная маленькая Таби-и-ита.

Его слова ударили нещадно наотмашь. Перед глазами Табиты вспыхнули черные мушки, а внутри полыхнуло огнем.

– Выродок, – выдохнула она, понимая, что уже не хочет знать правду.

А еще желает ему смерти. Самой мучительной, которую только можно придумать.

И себе.

За то, что поверила.

Доверилась. И открылась.

– Я просто на тебя поспорил, – с презрением протянул Карвин, не собираясь замолкать. Окинул Табиту таким взглядом, будто перед ним стояла плешивая псина, и фыркнул. – Если бы я смог завалить новенькую заучку… да еще и из черни, стал бы обладателем одного из лучших скакунов империи. Знаешь ли, я ведь самая лучшая ловушка для девушек. И вот вопрос, девушка ли ты вообще, раз отказалась от такого, как я?

Она уже не дышала. Не могла. Казалось, весь воздух сожгли какими-то чарами. Табита узнала правду, за которой пришла. Но не представляла, какую боль та ей причинит. Как будет разрывать каждый кусочек тела на части. Уничтожать на месте.

– А это что? – Карвин наклонился и вырвал из рук Таби бумагу, которую та таки повязала вчера подарочной лентой.

– Отдай, – процедила она сквозь зубы, не находя в себе сил пошевелиться самостоятельно.

«Поспорили. На нее поспорили».

– Ого, это ты мне подарок готовила? – зло рассмеялся Карвин, пробегая взглядом по строчкам. А потом расхохотался в голос. – Что? Серьезно? Ты решила перевестись на мой факультет? Так я тебя все же зацепил, да, замухрышка?

Его смех стоял у нее в ушах. Табита враз почувствовала себя голой.

Но злость… огненная злость, расцветающая в груди, дала ей сил поднять глаза на парня. Выдернуть у него из рук копию документа и поднять руку.

Ладонь со звонким шлепком врезалась в щеку Карвина, оставила на ней яркий алый след.

– Я тебя уничтожу за это, – прошептала Табита, глядя на своего врага.

Все чувства... Всё то, что она до этого испытывала, растворилось туманом. Перед ней стоял враг. Враг, которого она уничтожит.

Кем бы ни оказался этот парень из башни, она найдет способ стереть ухмылку с его лица. И причинить столько боли, сколько он не сможет вынести.

Столько, сколько он причинил ей.

 10. Карвин

В башне, несмотря на позднюю ночь, было светло. Карвин нависал над темноволосой девушкой. Его пальцы скользили по обнаженной части бедра, шепот щекотал ухо, а губы оставляли влажные следы на ключице.

Девушка, зажатая между стеной и разгоряченным телом, хихикала, изворачивалась и уже не сдерживала стонов.

Эта игра заставляла кровь Карвина кипеть от нетерпения. Но вместе с тем и раздражала. В какой-то момент он заломил ей руку и резко развернул к себе спиной.

Послышался треск ткани. Тихий вскрик его не остановил. Слишком велико было желание. И злость.

Теперь в каждой темноволосой девушке он видел ту дрянь, которая посмела поднять на него руку. Подумать только! На него! На самого Карвина!

Парню было плевать на плач девушки, которой он сделал больно. Потому что уже спустя несколько минут она будет благодарить его за продолжение. Еще ни одна не ушла из его спальни иначе.

Ни одна… из тех, кто раздвигал перед ним ноги.

И эта не стала исключением. Стоило Карвину закончить с ней, как та повернулась лицом, широко улыбнулась и потянулась за поцелуем.

Карвин ответил на него чисто из любопытства. Ее он еще не целовал. И, к собственному ужасу, парень понял, что и сейчас сравнивает свою новую любовницу с Табитой. С какой-то бродяжкой!

А ведь все начиналось так весело. Мэйт заметил Ваерс первым, фыркнул над тем, как она выглядит и себя ведет. Пожалуй, она была чуть ли не самой низкородной. И как такую только в академию Грискор приняли?!

И только потом тот решил подколоть друга, который уже давно пытался заполучить его скакуна.

– А что, слабо и эту уложить на лопатки? – хмыкнул тогда Мэйт, а Карвин только скривился при виде Табиты.

– Сроки?

– До Праздничного обеда.

– Издеваешься? Я поимею ее к концу недели!

Такую надо было уложить в пенную ванну, потом отдать в руки лекарям, а затем отправить к модисткам. И только после этого о чем-то говорить.

Но азарт овладел им не хуже, чем желание заполучить шенского скакуна. И Карвин принял спор. Они разыграли вполне обычную сцену внезапного знакомства.

А дальше дело оставалось только за ним самим.

– Я хочу еще, – заканючила девушка, возвращая его своим голосом в реальность.

Демоны! Он опять задумался о Табите!

– Ну, если хочешь, – усмехнулся он, толкая любовницу в сторону кровати.

Сегодня он забудет о бродяжке. Или же наоборот? Может, стоит представить, что это сейчас она извивается под ним и молит о продолжении? Может, тогда его отпустит это чувство незавершенности и злости?

Карвин уже был на любовнице, когда в дверь покоев настойчиво постучали. Арки в соседней комнате проснулся и залаял, да так громко и заливисто, что мог разбудить все общежитие.

– Не открывай, – шепотом попросила девушка, подаваясь вперед и касаясь грудью его рук. – Пусть идут к темным силам.

– Никто просто так не приходит ночью.

Карвин оттолкнул ее и встал. Набросил халат и вышел в гостиную. Стук не прекращался. Кто бы там ни явился, он очень хотел увидеть хозяина комнат.

– Что? – именно с таким недовольным вопросом Карвин открыл дверь. И удивленно вскинул брови.

На пороге стоял Мэйт. Слегка запыхавшийся, но улыбающийся.

– Есть хорошие новости, друг. Могу войти?

– Входи, – согласился тот, пропуская одного из самых близких приятелей внутрь.

Мог ли он назвать Мэйта другом? Конечно, нет! Друзей у Карвина не было. Друзьям пришлось бы доверять и надеяться на них.

А Карвин верил только себе. Надеялся только на собственные силы.

И собственную магию.

– Ты не один? – хмыкнул пришедший, услышав шорох в спальне. Арки уже стоял рядом и озадаченно принюхивался.

– Нет.

– Хороша?

– Да.

– Поделишься?

– Без проблем, – пожал плечами Карвин. – Так что за новости?

– Твоя замухрышка мертва, – зло хохотнул Мэйт и посмотрел на друга.

– Моя замухрышка? – притворно нахмурился Карвин, хотя прекрасно понял, о ком идет речь.

И радость поднялась в его душе. Мертва! Прекрасная весть!