Текст книги "Одаренный проклятием"

Автор книги: Анна Минаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

– Рад, что ты пришел, –  с порога начал Клинчук, потом запнулся на полуслове и виновато улыбнувшись, пропустил в квартиру.

– И тебе привет, –  отозвался я, рассматривая друга. Под глазами  у него залегли глубокие тени, будто парень не спал минимум несколько суток, руки мелко дрожали, а где-то в зрачках вспыхивал огонек надежды.

– Чай или кофе? – Паша уже тарахтел посудой на кухне.

– Чай,–  я прошел за другом, предварительно сменив кеды на комнатные тапочки с мордами свиней. Помню, как он специально для меня их купил, приговаривая, что такого свинтуса, как я – никогда не видел.

         Паша поставил на стол две чашки с дымящимся напитком и вазу с печеньем.  Он, наверное, мог принять гостей в любой момент. За что я уважал Клина так это за то, что у него всегда были дома вкусняшки.

– Рассказывай, –  обратился я к другу и откусил кусочек шоколадного печенья.

Клин провел рукой по выбритой голове:

– Да я даже не знаю с чего начать.  Уже неделю мне снится один и тот же сон. И с каждой ночью он все ярче и ощутимее.

         Паша замолчал и уставился на стену, выложенную бежевой плиткой. Я проследил за его взглядом.

– Клин, не тормози!

– Ах, да, –  встрепенулся он, –  Извини. Я уже вторые сутки на одном кофе и живу, чтобы не заснуть, –  он отхлебнул бодрящий напиток и вновь постарался ввести меня в курс дела. Но все время сбивался с мысли, а потом, махнув рукой, выложил всё в одном предложении:

– На тот свет они меня зовут. Чуть ли не с реверансами приглашают.

Я подавился чаем и закашлялся.  А друг продолжил:

– Последний раз за руки хватали, за собой тащили. Хорошо, что будильник прозвенел. А я в свои двадцать семь умирать не хочу. Может, ты сможешь что сделать? – в его светло-голубых глазах вновь вспыхнула надежда.

Я наконец-то смог взять себя в руки и успокоиться после таких откровений:

– Паш, я не вижу над тобой нависшей угрозы. Как бы тебе объяснить…, –   я взлохматил волосы, –  Когда человеку что-то угрожает, я вижу над ним отблеск смерти, беды. Но у тебя ничего. Абсолютно чистый фон.

Я вспомнил сентябрьский школьный день и маячащую за спиной у Прохорова серую тень опасности. Еще не сама смерть, но ее предвестник. Внешне их почти не отличишь, только интуицией.

– Тогда что мне делать? – Клин опустил глаза в пол и, кажется, уже смирился со своей кончиной.

– Как бы странно это ни прозвучало для твоей озабоченной фантазии, но сегодня я ночую у тебя.

Паша кинул на меня вопросительный взгляд, а потом его мысли взяли верх и парень захохотал.

Я ухмыльнулся  и допил остатки чая.

         Такие сны сами собой не исчезают. Приход во снах мертвых знакомых или родственников нередко свидетельствуют о скорой смерти.  Но почему я тогда не вижу нависшей угрозы над другом? Что-то здесь не чисто. Хотя о чем это я? Моя жизнь сейчас взяла резкий поворот без спроса. Приходиться подстраиваться. И разбираться во всем, что неясно. Не хотелось бы мне потерять еще одного друга детства.

Мы перебрались в зал и рассматривали старые фотографии в альбоме. Клин не был моим одноклассником, но фоток от этого не поубавилось. К каждому снимку мы вспоминали какой-то забавный случай и еще минут пять сотрясали стены.

– Давно я не открывал их, –  честно признался Паша, –  А это не выглядит по-дурацки?

– Воспоминания никогда не будут дурацкими, –  пожал я плечами, –  Хоть и выглядим мы сейчас как две девчонки.

– Ты кого девчонкой назвал? – постарался  сохранить серьёзное выражение лица друг, но  у него это не получилось.

Я тоже улыбнулся, но промолчал. В руках у меня было зажато изображение десятилетней давности.

– Я помню этот день, –  тихо отозвался Клин, глядя на снимок на котором Серёга тузился с Левенчуком.

– Я тоже.

         На самом деле сложно забыть момент, когда раскрываешь перед кем-то душу. Особенно когда рассказываешь близким людям о своей тайне. О том, во что не посветил родственников, только ребят.

Я ведь лишь сейчас понимаю, что дар проявлялся и в раннем детстве. Клочками. Призрак дяди, еле заметные тени. Но лет до десяти их почти не было или я не замечал? А потом, как прорвало. И не только потусторонних, а и мои знания. Откуда-то появлялась информация о том или ином явлении. Не вся, но в общих чертах я понимал что происходит.  Это было до ужаса странно и страшно, переживать все самому. Будто обзавелся шизофренией. И даже обратится за помощью не к кому. Ну не к родителям же идти? Они наверняка бы наняли мне хорошего дядю в белом халате и оплатили бы то лечение, что он посоветует. Понимая это,  я пошел  к тем, кому мог доверять полностью – к друзьям. Из всей компании я выделил лишь небольшую группку или даже не я. Так подвернулся случай, что мы оказались в тот день вместе: я, Прохоров, Левенчук и Клин. Настя же обо всем узнала намного позже, в катакомбах.

Я помню тот день, как будто это было неделю назад.

         «Ласковое осеннее солнце пробивалось сквозь тяжелые свинцовые тучи, в любой момент готовые разразить громом и пролить на головы прохожих дождь.  Мы сидели в беседке, под тенью, еще не потерявших всей своей листвы, деревьев.

– А мне дед рассказал, что за городом есть старая постройка, толи катакомбы, толи  бомбоубежище. Но суть совершенно не в том. Он клялся, что там обитают настоящие приведения. Представляете? – глаза семнадцатилетнего паренька вспыхнули азартом. Сколько не говори, а он всегда был в душе ребенком.

         Прохоров разинув рот, ловил каждое слово друга. Он был младше его на год, но все с тем же энтузиазмом проглатывал информацию. Я отрешенно поглядывал по сторонам, докуривая стрельнутую у самого старшего из нас – Вадима – сигарету.  Риск был еще тот. На районе меня и моих родителей знала каждая собака. И пронюхай они, чем я тут занимаюсь – уши бы оборвали. С покровительственной улыбкой Левенчук наблюдал за друзьями. Хоть он и был намного нас старше, но не зазнавался. Наоборот старался найти точки соприкосновения, и было видно, что общение с нами приносит ему радость и удовольствие. Дружбе, как и любви – возраст не помеха. С последним утверждать не буду, но по поводу дружбы это высказывание проверено.

– А ты что думаешь по этому поводу? – Клин попытался втянуть к себе в активные слушатели и Вадима.

Тот пожал плечами:

– Сам ни с чем подобным не сталкивался. Поэтому ничего доказывать не буду. Но все же больше смахивает на сказку, тебе так не кажется?

         Последнее высказывание зацепила Клинчука за живое, и он с пеной у рта стал доказывать правдивость истории. А потом предложил самим наведаться в то местечко.

К слову, мы туда пошли спустя полтора года, но немного в другом составе.

– И как же они выглядят? – поддел друга Вадим.

Паша на секунду задумался, а потом выдал:

– Ну, они большие и белые. Издают завывающие звуки и пугают людей.

После этой фразы захохотал и Серега.

– Ты описал что-то похожее на полярного медведя, –  подал я голос, –  И я сомневаюсь, что ты или твой дед видели настоящее приведение. Тогда бы вы так словами не бросались

         Друзья, как по команде, повернулись ко мне. Один лишь Серега не удивился. Совсем недавно мой совет спас ему жизнь. Парень не выспрашивал что да как, но за этот месяц мы сдружились. Теперь он наверняка ждал объяснений. И я не стал затягивать. Этот разговор планировался на протяжении двух недель. Но я не знал, кому можно это доверить. И вот случай все решил за меня.

– А что вы так на меня смотрите? – удивился я, –  Приведение ни один из вас просто не сможет увидеть. Если только оно само того не захочет. Но для этого духу понадобится на абы какая мощь.

– Фантастики начитался, –  поставил диагноз Вадим.

         Клин смотрел на меня с недоверием, один только Прохоров приблизительно понимал, что к чему и вступился:

– Совсем недавно, –  тихо начал он, –  Никита спас мне жизнь. И я это говорю без какого-либо пафоса. Просто дал совет. Я так и не понял, интуиция это была или что-то иное, так как он меня не посвятил ни во что. Но я  послушал его. Черт побери! Я просто поверил однокласснику на слово и выжил.  Макс звал меня к себе. Предки у него уехали, и квартира была свободна. Я думаю, о случившемся пожаре и пяти трупах вы слышали.

Вадим выдохнул:

– Не просто слышали, я туда с начальством катался, так сказатьЮ первое боевое крещение у меня зеленого было. Зрелище не для слабонервных. По первой версии – проводка. Но потом нам сообщили, что этот Макс увлекался травкой, да и остальные пострадавшие тоже не были ангелами. Так что пожар мог быть устроен кем-то из уже неадекватных подростков.

Прохоров сидел как мешком по голове ударенный:

– Я впервые об этом слышу. Он говорил, что хочет познакомить меня со своими друзьями, так сказать, влить в коллектив.

– Друзей– наркоманов, –  хмыкнул Вадим.

Серега посмотрел на меня:

– Спасибо. – Я скорее прочитал по его губам, чем  услышал.

Клин повернулся ко мне все  с той же гримасой недоверия:

– Так что ты там про призраков говорил?

Я нервно дернул плечами. А действительно, как им это объяснить? Да и с чего начать этот рассказ?

– Дело в том, что я вижу больше чем обычные люди.  Я вижу: тень смерти, нависшую над человеком; приведение, потревоженное родственниками; домового, оберегающего мою квартиру; проклятие, наложенное завистливым другом по незнанию. Я не смогу эти ощущения передать вам словами, да если бы  и мог – не сделал. Такую способность я бы не пожелал и заклятому врагу. Это слишком тяжело – отличаться. Особенно когда не можешь найти понимание в глазах ближних. Когда просто не можешь показать им какой ты на самом деле.

         Я прервал этот душещипательный монолог и перевел взгляд на друзей. Серега разглядывал пыльный деревянный пол беседки, а Вадим и Паша внимательно разглядывали меня. Будто силясь найти улыбку или жест, который подтолкнет на мысль, что я шучу. Но ничего этого они так и не обнаружили.

Первым затянувшееся молчание прервал Прохоров:

– Я чего-то такого и ожидал. Из ряда вон выходящего. Хоть я ничего такого не видел – я тебе верю.

Я ухмыльнулся. Что ж я не зря тут распинался. Один друг нашел силы в себе не посчитать меня за душевнобольного.

– А вы что скажете? – обратился я к, переглядывающимся между собой, друзьям.

Вадим  поджал губы, а потом на одном дыхании произнес:

– Всё это звучит, конечно, как бред. Но за эти годы общения  с тобой, я научился тебе верить. И видимо, это у меня не отнять. Так что, можешь считать меня психом.

Я перевел взгляд на Клина. Тот все еще сверлил меня тяжелым взглядом.

– Чем докажешь? – с вызовом бросил он. Видимо, я сильно задел его самолюбие высказыванием про призраков.

         Я нервно дернулся. Самому не хочется пользоваться лишний раз этой особенностью, а тем более что-то кому-то доказывать.

– Я не буду ничего доказывать, –  ответил я, –  Не хочешь – не верь. Твой выбор.

Клин победно улыбнулся, вскинув нос к небу».

         – М– да, не поверил я тогда тебе, –  хохотнул Паша, выдергивая меня из воспоминаний.

– И именно поэтому отправил в катакомбы одного. Ну, почти одного. Настю ты не планировал туда пускать. Верно?

Друг улыбнулся, как довольный кошак:

– Надо было меньше свой характер показывать.

– Тогда ты, может, сейчас мне объяснишь, зачем тянул с собой столько людей? Неужели было страшно идти со мной в убежище приведений.

Клин смущенно улыбнулся, показывая, что я  попал в яблочко.

– Я до сих пор не понимаю, как ты решился раскрыться нам. Допустим, Вадима ты знал с детства, Сереге ты помог, но я? Мы пересекались лишь в компании. Почему ты посвятил в это и меня?

Я улыбнулся:

– Веришь или нет, но я  почувствовал, что тебе можно довериться. И пусть тогда ты не воспринял рассказ всерьез. Но все же  я не жалею о своем решении.

– Уже верю, –  хлопнул меня по плечу Клин, –  Время все меняет.

***

         Солнце медленно скользило за горизонт. Сквозь приоткрытое окно, подбрасывая занавеску, залетал прохладный ветер. Где-то там, на улице в траве плели свою мелодию кузнечики, вовлекая в мир сказки.

Все фотки к этому времени были пересмотрены, все воспоминания – обговорены, весь чай – выпит мною.

         Клин устало потянулся, так что затрещали кости. Я покосился на этого «старичка» и посоветовал идти ложиться спать.

– А ты?

– А  я буду разбираться с твоими снами, –  раздраженно ответил я, –  Или ты забыл, для чего меня пригласил?

– Такое забудешь, –  хмыкнул Паша, выходя из комнаты.

Сейчас у меня есть час для того что бы настроиться на требуемую волну. Но нужно постараться уложиться и в половину данного времени. В том, что Клин уснет в первые десять минут я и не сомневался. Слишком много он провел на ногах и пережил ужасов. Так что сейчас будем ловить  связь в ускоренном режиме.

         Прикрыв глаза, я постарался воззвать к своему дару. Надо сказать, не так часто я делал это. Он обычно сам показывает мне созданий и вещи невидимые другим. А сейчас нужно настроить его на правильную волну. Вот только как это сделать? Надеюсь, удача меня не подведет.

Через пять минут я уже услышал первые звоночки колокольчика. Каждый звук отбивался в мозгу, причиняя неприятные ощущения. А когда  громкость начала увеличиваться, стали проявляться тени. Их было столько, что зарябило в глазах, учитывая, что они у меня были закрыты. Стараясь не сбиться с настроенного канала, аккуратно поднял веки. Всё то же мельтешение теней, только более расплывчато и намного быстрее, чем это мог бы зафиксировать человеческий взгляд. Что ж, теперь глянем на того, кто тревожит по ночам моего друга.

         Медленно выйдя из комнаты, я направился в зал. Именно там сейчас метался в беспокойном сне Клин. Придерживаясь за стену аккуратно, чтобы не спугнуть нежданного гостя, заглянул в помещение. Над распластавшимся на диване Пашей склонилась изломанная фигура. По прозрачному созданию откатом вниз шли черные волны. Над телом парня оно держало два отростка, которые извивались в  воздухе темным туманом.

Вот ты и попался, дружок.

         Я мысленно представил белые светящиеся наручники, и все в той же фантазии защелкнул их на конечностях создания.

         Гость дернулась, стараясь дотянуться до своей жертвы, но что-то пошло не так. Фигура издала визг и ринулась в мою сторону. Я чудом успел отскочить в сторону. Но за это пришлось заплатить слишком дорого. Настроенное зрение и восприятия лишь на эту волну – сбилось. Я теперь смотрел как обычный человек. Мне даже на мгновение показалось, что дар покинул меня. Предоставив такое долгожданное чувство свободы. Но, видимо, моим  мечтам не суждено сбыться.

         Боковым зрением я уловил проблеск тени, а в следующий момент меня подбросило вверх. Удар об пол был не столько болезненный, сколько обидный. Опять на те же грабли.  Не удивлюсь, если меня сейчас опять выкинут в окно.

         Прижавшись к полу, ползком отправился в направлении дивана, на котором уже Паша просматривал десятое сновидение без присутствия мертвых. Удивительно, как он не проснулся от грохота падающего тела.

В момент, когда я прикоснулся рукой к белой обивке дивана, меня откинуло назад. Удар спиной об стену был такой силы, что перед глазами заплясали искры и, кажется, даже в полутемной комнате сделалось светлее. Плюс ко всему почти зажившие раны опять открылись.

– Уходи! – я постарался подобрать интонацию более подходящую к приказам, но прозвучало не очень убедительно.

         Порыв ветра из распахнувшегося балкона ударил в лицо. Это что приглашающий жест? Типа «может, сам выпрыгнешь».

– Убирайся, –  более уверенно выдавил я из себя.

Прямо над ухом раздался хохот.

Черт! Ну и что делать?!

         Помощь пришла совершенно неожиданно. Клин распахнул глаза и удивленно уставился на меня. На лице друга проступало непонимание. Я облегченно выдохнул, давление на меня спало, да и присутствие чужого я не чувствовал. Дополз до выключателя, врубил свет и упал прямо на ковер.

– Что это было? – голос Клина дрогнул, выдавая его чувства.

Я устало махнул рукой, не соизволив подняться:

– Гостей попросил уйти. А они оказались ну уж слишком настырными. Хотели еще на чашечку кофе остаться.

Паша нервно хихикнул.

– Ты как?

– Угу, –  пробормотал я. Сил не было никаких. Даже сравнение с выжатым лимоном мне сейчас не подходило. Было ощущение, что мене переживали, затем выплюнули и закатали под слой асфальта. Каждая клеточка тела ныла и отдавала болью, после акробатических трюков в воздухе. Хорошо, что я так и не поел у Паши,  а то еще бы и убирать пришлось.

Тело телом, а вот внутри было еще хуже. И я не про желудок, хотя и ему не ахти как сейчас. Уже второй раз я нарываюсь на нечто такое, что способно подбросить в воздух человека. А я ведь отнюдь не пушинка. С чем же меня угораздило столкнуться.

– Ник, –  постарался меня растормошить друг.

Я повернулся, и невидящим взглядом уставился на, стоящего рядом со мной, Клина. В свете люстры он казался чем-то неземным. Будто еще один  гость из-за грани.

– Иди спать, –  прохрипел я, –  Тебе еще завтра на работу.

– Я взял отгул на неделю, –  пожал тот плечами и помог мне подняться на ноги.

Глава 10

Продрых  я до полудня, пока Клину не надоело приложение в моём лице к уютной двухкомнатной квартире.

– Просыпайся, милый друг, –  проорал он, стоя надо мной и держа  в руках разрывающийся от звона будильник.

Первой мыслью было вскочить с мягкой постельки  и начистить Клину морду. Но выбрав из всех зол наименьшее, накрыл голову подушкой.

– Я не понял, –  сквозь преграду услышал я, а потом прямо перед моим носом появилась все та же дико визжащая железяка.

Запустив ею в наглого Пашу, откинул в сторону и подушку.

– Я тут чуть копыта не отбросил, а у тебя никакого сожаления.

– Какое тебе сожаление, –  заржал друг, –  Ты мне обои ободрал,  в паркете от тебя вмятина, да и диван во сне слюнями замарал.

         Я обреченно вздохнул, но убить мне его не дали. А точнее – отвлекли. В такт орущему в углу комнаты орудию пыток – «запел» мой телефон.

 – Выключи его, –  поморщившись, кивнул я на будильник.

Клин пнул его, прекратив тем самым зубодробительный звук.

– Я слушаю.

– Ник, привет. Не отвлекаю? – жизнерадостно пропела в трубку Настя.

– Не-а. Что хотела?

– Давай встретимся сегодня? Я буду ждать тебя в кафе у «Солдата» через час.

Вроде и спросила, а вроде и перед фактом поставила.

– Уже уходишь? – с ухмылкой осведомился Паша.

– Придется, –  фыркнул я, отметая все мысли про сон.

Через десять минут я уже отдаленно походил на человека. По крайней мере, помятый со сна вид больше на мне не отображался.

– Спасибо, –  обратился ко мне Клин, –  Как думаешь, они не вернуться?

Я пожал плечами:

– Не знаю. Надеюсь, что нет, –  я сказал правду. Я не был уверен, что это создание откинуло мысль являться к Клину. Правда, мотив понять не могу. Оно его просто…пугало.  Развлечения  у них там новые, что ли?

– Если что – звони, –  кивнул я Пашке и вышел за пределы его квартиры.

А этот…человек кинул мне в спину:

– Эта ночь была незабываема, –  после чего захлопнул дверь.

         Его  уже ничем не изменишь. Эта язвинка в характере парня бесила не только меня. Но, увы, горбатого могила исправит.

         К назначенному времени я подошел к памятнику неизвестного солдата. Вокруг монумента разбился небольшой сквер. В тени дубов виднелось кафе.  Каменная белая кладка, высокие зеркальные окна и стеклянная дверь. Толкнув последнюю, я зашел вовнутрь.  Большой пустой зал, лишь за двумя столиками находились посетители. Пара старичков и семья с ребенком. Но повернувшись, увидел Настю. Девушка выбрала столик у окна и потягивала коктейль из высокого бокала.

 – Привет, –  поздоровался я, облокотившись руками о высокую спинку свободного стула.

Подруга вздрогнула и перевела мечтательный взгляд на меня.

– Задерживаешься, –  улыбнулась она.

Я не стал спорить, хотя часы показывали половину второго.

– Садись, –  вновь улыбнулась мне Настя.

         И тут я забеспокоился. Ну не бывает она в таком хорошем расположении духа.

– Что случилось? – в лоб спросил я и опустился на стул.

Девушка рассмеялась. Чисто и звонко. Такой счастливой я ее никогда не видел. Но радоваться за подругу рано.

– Я, наконец, буду заниматься любимым делом, –  смахнула Настя выступившие на глаза слезы.

– Театр? – я начал понимать ее приподнятое настроение.

Девушка часто-часто закивала головешкой и по-дурацки улыбалась.

Заказав у подошедшей официантки чашку горячего американо, потребовал от     Анастасии полной истории и спокойствия. Но все равно, через каждую фразу ее лицо озаряла полуулыбка.  В итоге оказалось так, что Архаина давно пыталась устроиться на работу в небольшой театр на окраине города, но труппа была и так переполнена, отчего ей отказали. Но вчера раздался телефонный звонок, перевернувший всю Настину жизнь. Она теперь устроилась на работу своей мечты. Но вот только, не будет ли это здание напоминать девушке…о Глебе. Нет, сейчас будет слишком жестоко выдернуть ее из облаков этой мыслью. Пусть радуется, как ребенок. Ей это очень к лицу, намного больше чем слезы. Впрочем, они никому не идут.

– И когда твой первый спектакль? – кажется, этот вопрос был невпопад, так как брюнетка задумчиво покусывала губу.

– Сегодня я еду знакомиться с артистами и работниками театра. Егор Валерьевич обещал, что подыщет мне для знакомства небольшую роль.

– Егор Валерьевич?

– Это директор театра, довольно милый старикашка, –  вскинула бровь собеседница, –  Правда, картавит.Ужас.

– Ты говорила, что недавно  у них была переполнена труппа?

– Да, –  беззаботно пожала плечами девушка, –  Меня, правда, не посвящали в дело, но я  покопалась в интернете. Неделю назад перевернулся автобус, шедший из столицы к нам, погибли шесть человек, пятеро из них – были актерами нашего театра.

– М– да весело, –  выдохнул я, глотнув обжигающий напиток, секунду назад поставленный передо мной приветливой работницей этого заведения.

– Жалко ребят, думаю, среди них были хорошие люди, –  легко отозвалась Настя, –  Но тем самым эта трагедия помогла мне. Видишь, всё, даже самое ужасное можно рассматривать с нескольких сторон.

– Согласен, но все же, будь поаккуратнее на новой работе.

Девушка захохотала:

– Да что там может случиться, разве что кулисой пришибет.

– Пусть это будет твоя единственная забота, –  улыбнулся я ей в ответ.

Всё же радость, плескающаяся в ее темных глазах, передалась и мне. Я был искренне за нее рад, но в душе поселилось смутное сомнение и тревога. Пока почти неразличимая, но начинающая медленно съедать меня изнутри. Несмотря на это, я постарался придушить ее. Мало ли – паранойя началась на нервной почве.

– Ладно, побежала я, –  легко вскочила со своего места Настя, –  Не хочу опаздывать. Это такой волшебный день, не правда ли?

Не дождавшись ответа, она чмокнула меня в щеку и ураганчиком умчалась в сторону выхода из кафе.

         И все же жизнь берет резкий поворот не только у меня. Правда, у Архаиной он, скорее всего, положительный. Пока что. Чувствую какой-то подвох. А, может, я себя  и накручиваю. Все же стоит радоваться за друзей, на то они и друзья. Как оказалось, ближе этих людей во всем мире у меня никого нет. С одной стороны это плохо, но без них еще хуже. Когда не знаешь к кому обратиться за помощью или просто выговориться, я уже молчу про «надраться до зелененьких чертей».  К чему это я? Ах, да, я рад, что у меня есть они – смысл жизни.

***

         Ноги опять понесли меня в заброшенный парк. То и дело, сбиваясь на бег, я шел в направлении виднеющихся зарослей. Что-то неведомое влекло меня вперед. Какая-то очередная чуйка.  Я опаздывал. Причем очень сильно. В последний момент, проскочив перед летящей по трассе машиной, я успел поблагодарить свою удачу. Не могу понять, куда спешу: к кому-то на помощь или на тот свет? Второй вариант  меня не устраивает.

Ветка хлестнула по лицу.  Кажется, этим звуком я спугнул парочку.

– Извиняюсь, –  смутился я.

         Мда, неудобно получилось. Вот целуешься ты с любимой, а тут, как лось из-за кустов, вылетает парень и ломает всю романтику…и ветки.

Девушка вскочила с лавки и потянула паренька за собой, уходя глубже в парк. Светлые волосы открыли личико, и я узнал Олесю. Вот так встреча.

Парень еле переставлял ноги, и все время находился в тени. Только не деревьев, а смерти. Черт!

– Олеся, стой!

Девушка даже не обратила внимания.

– Олеся! – я постарался догнать их, но дыхалка подвела и в боку  засаднило.

Блондинка ускорилась, таща за собой еле живого друга.

– Олеся!! – сгибаясь от прострелов под ребрами, я  поспешил за парочкой, которая свернула на одну из заброшенных аллей.

Парень спотыкался, то и дело, норовя упасть. Но хватка блондинки не позволяла ему надеяться на эту роскошь, и он как заведеный следовал за ней. Бледно-серая тень мельтешила за парочкой. Спутник беглянки все же не удержал равновесия и растянулся на земле. Она, чертыхнувшись, опустилась на корточки и похлопала парня по щекам. Но реакции было ноль. Услышав рядом с собою тяжелое дыхание, она подняла на меня глаза. Во взгляде девушки было столько злости, что я не рискнул  играть в гляделки.

– Олеся, он же умирает! – прошипел я, хвалясь за бок.

– Уже нет, –  выдохнула она, буравя меня взглядом.

         Я непонимающе уставился на девушку, а потом отвлекся на тень смерти. До этого витавшая над парнем, она вновь скользнула за спину блондинки и заняла там свое почетное место.

– Ты ничего не хочешь объяснить?

– Ты о чем? – хохотнула она

– Ты ею управляешь? – осенило меня.

Девушка хищно улыбнулась, медленно поднимаясь на ноги:

–  Тебе все равно никто не поверит. Сочтут за умалишенного. Но это, –  Олеся кивнула на тело парня, –  все же придется вынести в свет. И моя версия будет правдоподобнее.

– Что? – непонимающе спросил я, переводя взгляд с нее на распластавшегося, на земле человека. Каштановые волосы ёжиком, трепещущие черные ресницы. Он был бы симпатичен, если не та бледен.

– Мне теперь нужно что-то делать с ним, –  брезгливо сморщила носик моя собеседница,–  Но как я объясню его состояние. Никак, только если…, –   в карих глазах загорелись огоньки.

Следующих действий даже  я не ожидал, поэтому и наблюдал за всем как истукан.

– Помогите! – фальцетом взвыла Олеся. Дернув за воротник блузы, и услышав треск рвущейся ткани, она заорала, как сирена на инкассаторской машине.

– Что ты делаешь, дура? – шепотом поинтересовался я, со стыдом наблюдая за развернувшимся представлением.

– Убивают! – не сбавляя тональности, продолжала орать она, а потом резво сорвалась с места и дико вереща, побежала в направлении города.

         Решив, что запахло жаренным, я уже развернулся уходить в противоположную сторону, как был отвлечен приглушенным стоном. Паренёк пришел  в себя и теперь непонимающе озирался.

– Ну, привет, пострадавший, –  улыбнулся я, напрочь забыв об умалишенной блондинке, ищущей помощи у местного населения.

– Кто ты? – глухо поинтересовался он, подняв на меня небесно-голубые очи.

– Смерть твоя, –  решил я прикольнуться. Но новый знакомый шутки не оценил и чуть вновь не отбросил ласты.

– Спокойно! Я пошутил! – встряхнув паренька, я поставил его на ноги, –  Как тебя зовут?

– Саша, –  спокойно ответил он, с каким-то приглушенным чувством повиновения, глядя на меня.

– Помнишь, как тут оказался?

Он отрицательно помотал головой.

– А Олесю?

При упоминании этого имени  –  глаза Александра затянула мечтательная дымка.

Что же она с ним сделала?

– Он там! – послышался из-за ближайших кустов голос уже упоминающийся мной девушки.

– Черт! – оттолкнув от себя уже дважды пострадавшего, я метнулся в  зеленые заросли и постарался затеряться в них. То, что Олеся вывернула все случившееся наизнанку я и не сомневался.

***

         Телевизор менял картинку с устрашающей скоростью. Развалившись на диване, я совершенно не вникал в мелькавшие сюжеты. Меня волновало больше другое. Даже не то, что я сегодня наткнулся на человека, который может управлять смертью. Хотя это, несомненно, интересный дар. Знал бы  я об этом раньше.… Но она бы вряд ли мне открылась.

В руке я все так же сжимал подброшенную в почтовый ящик записку. Как в дешевых детективах, все буквы были вырезаны из газеты и наклеены на залапанный лист бумаги. Скорее всего, я бы смог отнести его ментам и определить опечатки пальцев. Но, они бы наверняка не восприняли это серьезно, ведь текст не содержал никакой угрозы. Лишь три слова: «Ты опять начал…»

         Да, я опять спас человека. Жаль, что больше нет знакомых в органах. Вадим бы быстро пробил пальчики, а так мне ничего не остается, как ждать. Рано или поздно человек, а это делает именно человек, оступиться. И тогда …

         Впрочем, людям свойственно ошибаться. Поэтому сомневаюсь, что я прожду уж слишком долго.

         Я бы мог подумать, что записку подкинула Олеся. Но существует еще одно «но». Она бы не успела. Если только у девушки нет сообщников. В чем я сильно сомневаюсь. Такие действуют всегда в одиночку. И я не про ее странную связь с  тенью смерти. А про характер. Она не любит людей, даже наверняка боится. Я думаю, что на это у нее есть причины. И скорее всего именно из-за этого она и убивает других. Хотя кто знает, что за мысли роятся в чужой голове.

         Последняя наша встреча закончилась ее побегом. Она испугалась того, что я вижу. Или сделала вид, что испугалась.  Я видел смерть, но не заметил, чем отличается их связь. Она оберегала девушку – да. Они были тесно связаны, как единое целое. Что просто невозможно. Да о чем это я.…Нет ничего невозможного. Просто не все то, что происходит вокруг, люди способны воспринимать и анализировать. Как жаль, что я упустил тот момент.

         Сон навалился тяжелым грузом на грудь. Веки сами собой опустились, погружая меня в непроглядный мрак.  Мимо пронеслась полупрозрачная тень, за ней еще одна и еще. Фигуры закружились в хороводе, выбрав своим центром меня. Каждый пытался что-то сказать. Их слова превращались в гул, который нарастал все больше и больше. Я заткнул уши и опустил на колени. Этого и ждали тени. Почти незаметное замешательство и они уже летят ко мне. Дышать нечем. В нос  и рот забился туман, по консистенции схожий с киселем.  Я кричу, но из глотки не вылетает и звука.

– Вон! – властный голос из за моей спины заставляет вновь задрожать напавших. Мгновение, и их нет. Лишь я, стараюсь восстановить дыхание. И он. Тот, кто спас меня.

– Встань с колен, Ник.

         Я не смел ослушаться. Будто кто-то дернул за нитки, отрывая меня от темной материи. Я не могу назвать это полом или землей. Точно так же как и мрак вокруг меня стенами или пространством.