Текст книги "Одаренный проклятием"

Автор книги: Анна Минаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

         Я согласен с теорией медиков. Говорят, врачи – скептики. Как оказалось – не всегда. Ему требовалось попрощаться с ней. К сожалению, я не знаю что там за гранью смерти, но надеюсь, что влюбленные смогут встретиться. Настя этого заслуживает.

– Не плачь, пожалуйста, –  я подсел к подруге и обнял ее за плечи.

По щеке брюнетки скользнула капля. И она  охрипшим голосом отозвалась:

– Я очень по нему скучаю. Мне так не хватает его, Ник.

– Я понимаю, моя хорошая, понимаю.

Девушка смахнула слезы и, оттолкнув меня, улыбнулась:

– Что-то я совсем расклеилась. Все же хорошо. Никто же не умер, –  последние слова ей дались с трудом.

В этом  и вся Анастасия. Она никогда и никому не покажет свои истинные чувства. Она оттолкнет и обидит, но не поделиться сокровенным даже с самыми близкими людьми.

– Но я все равно не поменяю своего мнения о Лере, –  фыркнула она, откидывая черные волосы за спину.

– Кто бы сомневался, –  улыбнулся  я, отходя к окну.

– Так что ты решил? – вернулась она к прерванной теме.

– А что я могу решить. Звонки опять возобновились. Два друга мертвы. Девушка одного из них меня ненавидит и желает видеть глубоко под землей. Да еще и этот странный случай с аварией.

– Два друга, –  протянула она  и замолчала.

Я повернулся к девушке. Мне показалось или я понял, о чем она говорит. В темных глазах играли бесенята.

– Нет.

– Давай, ты ничего не теряешь, –  подмигнула мне девушка.

– Настя, мне и одного не удачного раза хватит.

– Ну, уж нет, –  на ее лице отразились бурные эмоции, –  Сейчас я не отступлюсь.

– Архаина, ничего не выйдет!

– И почему же? Только не смей мне врать.

         Я не ответил. А действительно, почему? Его душа свободна. Это я  точно почувствовал. Не как Прохорова. Тогда что же это? Страх? Да,  я боюсь услышать обвинения  в свой адрес. Боюсь, что друг меня обвинит  в своей смерти. Хотя призраки редко вспоминают,  кто виноват в их гибели. И виноват ли. Им это уже не интересно. Ничего все равно не изменить. Ничего не вернуть и не исправить. Возможно, это некое негласное правило, но они никогда не рассказывают о том, как распрощались с этим миром. И, тем более что там за границей.

Настя, скорее всего, права. Но на самом деле я еще боюсь услышать то, что узнал Вадим. Но ведь жизнь не для страха и опасений. А для риска.

– Хорошо, я даже согласен на твое присутствие.

Девушка с недоверием уставилась на меня. По всей видимости, она готовилась к долгому скандалу, упрашиваниям и угрозам. И моё слишком быстрое решение поставило ее  в тупик.

– Тащи соль, –  хохотнул я, глядя на ее обескураженное лицо.

Глава 8

– Ты уверен, что мы делаем всё правильно? – пробормотала Настя, высыпая соль на пол в зале и формируя круг.

– Да, –  ответил я, надеясь, что в этот раз явится нужная душа,  а не страж.

– Что дальше? – девушка стряхнула соль  с ладоней.

Я расставил треугольником уже приготовленные свечи и задернул темно-синие портьеры на окнах.

– Готова? – ухмыльнулся я.

         Настю бросило в дрожь, но она постаралась не выдать волнения и кивнула в знак согласия.

         Я ступил в защиту и присел, поджигая фитили свечей спичкой.  Подруга стояла рядом, переступая с ноги на ногу. Ее так колбасит от страха или от предвкушения?

– Приступим, –  проговорил я одними губами.

         Сейчас я чувствовал эмоции исходящие от девушки, как тогда, несколько лет назад. Меня подпитывала эта смесь, давая силы. Заряжая энергией. От этого коктейля чувств бурлила кровь, в нее ударил адреналин. Этакое чувство эйфории на пустом месте.

Я одернул себя, не затем я тут.

         И опять некто невидимый вкладывает мне в уста незнакомые слова. Они замораживают разум и успокаивают тело. Сейчас я чувствую себя безжизненной статуей, лишь губы слегка двигаются, издавая непонятный шепот, который складывается в слова и предложения. Проскальзывает имя друга, а затем опять разлетаются незнакомые мне звуки.

 Насте тоже передались мои ощущения, но в меньшей мере. Она только обездвижена, но ее эмоции переливают за край. Они не могут найти нового пристанища и волнами отталкиваются от белоснежных стен комнаты. Откат пошел на девушку, и ее дыхание перехватило от нахлынувшей эйфории. Теперь она рядом со мной. Теперь я слышу ее мысли. Значит, и наш гость совсем близко.

         Я выдохнул в воздух последний звук, и показалось, что застыло время. Вздрогнуло пространство перед моим лицом, принимая очертания человека. Настя до боли вцепилась в мою руку, но по-прежнему  молчала. Лишь ее мысли метались от крайности к крайности, но через мгновение она и их смогла обуздать.

Когда я отвлекся от подруги, пред нами парил сгусток белого с серыми прожилками дыма. Вадим еще не набрал достаточно сил, чтобы принимать привычный ему, на земле, облик.  Облик своего тела. После смерти они еще какое-то время в форме тумана. Ну а насколько это время затянется, зависит от силы мертвых. Чем железнее была воля, чем влиятельнее был человек, тем быстрее он адаптируется. Если, конечно, захочет. От одного своего странного знакомого, тоже призрака, слышал, что можно отказаться. Просто исчезнуть окончательно и бесповоротно. Отступиться от принятых непонятно кем правил и уйти на покой окончательно. Чтобы всякие идиоты, вроде меня, не беспокоили их потрёпанные души.

– Спасибо, что пришел, –  нарушил я затянувшуюся тишину.

По спине пробежал табун мурашек. Некстати вспомнилось, что она совсем недавно зажила. А так же в памяти всплыл  виновник  моих падений. И сейчас я призвал душу друга, чтобы расспросить его и разбередить еще незажившие раны души. Не все спокойно воспринимают свою гибель. Ведь это не справедливо, умереть непонятно отчего в рассвете сил. А если брать во внимание, что люди не знают что там, после смерти, то  шок гарантирован.

–  Я не мог не прийти, –  колыхнулся туман, вырисовывая силуэт мужчины.

– Я знаю. Вадим, мне жаль, что так получилось…,– начал я, но призрак меня перебил.

– Я ни в чем тебя не виню, –  грудным голосом отозвался гость, –  Я сам виноват в том, что случилось.

– Нет, ты…

– Кто же знал, что кекс отравлен. Оказывается, цианистый калий пахнет миндалем.

– Что ты несешь? – хрипловатым голосом  отозвалась Настя, нахмурив лоб.

– Ты умер не от отравления, –  протянул я, разглядывая перетекающую форму друга, –  В твоем организме не был обнаружен цианид. Как и никакой другой яд.

– Но, я помню, –  растерянно пробормотал призрак.

– Ты помнишь только это? –   с нажимом поинтересовался я.

– Да. Я рассматривал чье-то дело и ел выпечку.

Вот она спасительная ниточка.

– Чье дело ты рассматривал? – опередила меня Архаина.

– Я не помню, –  колыхнулся туман, покрываясь серой пленкой.

         Я отшатнулся, а материя ринулась к нам. Но ударившись о невидимую преграду, схлынула. Настя, которая не видела этого, как и самого призрака, даже не отшатнулась. Наверное, ей странно слышать чей-то голос рядом с собой, но не видеть собеседника.

Вот только что это сейчас за выпад со стороны Вадима был?

– Ты вел дело Прохорова. Помнишь такого? – более настороженно отозвался я. Настя почувствовала перемену в моих мыслях и вновь вцепилась в мою многострадальную руку своими когтями. Сейчас она знает всё, о чем я думаю. Не удивительно, что подруга испугалась.

– Нет. Я мало что помню из своей жизни, –  спокойно отозвался собеседник.

– Спасибо что явился. Ты свободен, –  поспешил я распрощаться с Вадимом.

Лишь когда воздух вокруг нас  перестал излучать холодную энергетику, я вышел из защитного круга.

– Что не так? – обратилась ко мне Архаина.

– Тебе по порядку? – я отвесил шторы, впуская косые лучи заходящего солнца, разрушить зловещую атмосферу. И рухнув на синий диван, начал перечислять:

– Начнем с того, что приведение пыталось нас атаковать. Я не знаю, что это было  и неуверен, что хочу знать. Впервые вижу такие способности у душ погибших. Если это была именно душа.

– Но ведь голос Вадима.

– Голос можно подделать, –  отмахнулся я, –  вспомни звонки от, якобы, Прохорова. А круг ты все же чертила не зря. Соль каким-то образом отразила энергию атаки.

Девушка криво ухмыльнулась.

– Во-вторых, –  продолжил я, –  Он слишком быстро менял свою форму. Если не брать во внимание то что, души имеют облик расплывчатой дымки, он пытался сформироваться в образ мужчины. Ну и самое последнее. Душа или помнит свою жизнь, или нет. Третьего не дано. Он не мог сохранить элементы памяти.

– И что это значит?

– То, что это был не Вадим.

***

         Я брел по оживленной вечерней улице. Легкий ветер задевал волосы, подбрасывая их вверх. В воздухе витал запах цветения. К сожалению, я не знаю, что именно так пахнет. Кажется, абрикосы. Но я, наверняка, ошибся. Еще чуть-чуть и я выйду к набережной городской речушки. Она слишком мелка для купания, а жаль. Этим летом обещали жару.

         Мне навстречу вприпрыжку бежит мальчишка, лет шести. Светлые кучеряшки подпрыгивают от движений ребенка. И тут я натыкаюсь на его взгляд. Холод источают его светлые, почти бесцветные глаза. Он узнал меня, как и я его.

– Здравствуй, Игорь, –  не знаю, почему я захотел завести разговор с «охотником». Не попал, ли я  в его сети? Нет. Он еще слишком неопытен.

– Чего тебе, –  недовольно проговорил тот, остановившись от меня в полуметре.

Я промолчал, наблюдая за реакцией мальчика. А действительно, что за порыв был, остановить его. Да я видел этого «охотника», но это же не повод.

– Быстрее, –  совершенно как взрослый проговорил он.

– Нет, ничего, –  наваждение спало. И я понял, насколько глупо смотрюсь со стороны. Ну, мальчонка, и мальчонка. А таких как он еще штук десять в этом городе.

– Как знаешь, видящий, –  фыркнул он и побежал дальше.

Как он меня назвал? Я обернулся, но ребенок уже затерялся меж людьми. Тут же ко мне из толпы вынырнула женщина.

– Игорь! – крикнула она.

         Я обратил на нее внимание и обомлел. От бывшей полноты остались лишь воспоминания. Бабушка «Охотника» была похожа на высохший фрукт. Кости обтянутые кожей. Неужели так можно похудеть за несколько недель. Чудо-диета? Нет. Родственник, что убивает близких.

Не повезло этой семье. Но в моей душе не проснулась жалость. Наоборот, мне захотелось, чтобы они страдали еще больше. Это чувство было столь непривычным и несуразным, что я  постарался удалиться как можно дальше от женщины, которая пыталась догнать своего внука.

Что это было? Почему я захотел навредить несчастной? Со мной никогда такого не было. Скорее просыпались чувства жалости и желания помочь. Хоть  в этой ситуации я бессилен. Ничего не могу понять. Вот опять. Волна ярости накрывает меня, когда я смотрю на мило гуляющие парочки. Да что со мной? Почему  я хочу причинить им боль? Нужно уходить отсюда. Я уже почти не контролирую себя, но успеваю свернуть в небольшой сквер, и волна ненависти не затрагивает людей. Лишь вздрогнул воздух от выплеска эмоций. Лишь завяло два цветка у моих ног. А я опустился на землю опустошенный и раздавленный. Я ведь мог нанести непоправимый вред невиновным.

         Каждая эмоция несет в себе энергетику.  Положительную или отрицательную. Тут действует закон «Добра  и Зла». Наверное, это единственная вещь в мире, где он действует. Например, ненависть может повлиять на энергетику самого человека, нарушив ее баланс. В ней появиться брешь. И человек остается беззащитным перед множеством зараз. Начиная от обычного сглаза и заканчивая «гнилыми». Если энергетическая защита у человека сильная, то нарушить ее можно или огромным всплеском снаружи или мелкими толчками изнутри. Не зря же говорят, что мы сами в состоянии разрушить себя и свой мир. Завидуешь другу – толчок в защиту. Обидел ребенка – пошла трещина. Перемыл косточки соседке – открылась щель. И так действует  каждая негативная  эмоция, каждое  чувство, испытанное, человеком. К сожалению, мы не можем это контролировать.

А положительные всплески имеют свойство заживлять.  Но, увы, не с той скоростью, что требуется. На то, чтобы разрушить, надо намного меньше сил.  Это я почувствовал на собственной шкуре.

         Ссоры в школе и дома. Зависть. Обсуждения. Всё  и не перечислить. И эта тьма начала разрушать меня изнутри.  Рвать на части мой привычный мир. Вначале было недомогание и хроническая усталость. Потом это переросло в депрессию. Затем появились безудержные вспышки злости. Я медленно приближался к тому, чтобы стать «гнилым» или чем-то похуже. К счастью, я понял свою ошибку и смог восстановить баланс. Он нужен везде. Не стоит, также, увлекаться и положительным. Защита от мира нарастает и утолщается. Это не пропускает к тебе никого. И  в итоге ты становишься одиноким, люди от тебя отворачиваются, считая заносчивым и высокомерным. А ты ведь просто не удержал баланс. Нужно все, но в меру. Как жаль, что многие это просто не понимают и губят себя по незнанию.

Медленно собрав себя в кучу, встал с травы и направился вглубь сквера. Все те же парочки, но сейчас  я уже ничего не чувствую. После всплесков негатива еще неделю ходишь овощем. Надеюсь, что я смогу восстановиться быстрее.  До сих пор не могу понять, что произошло. Неужели это «охотник» так на меня повлиял? Да не может быть. Не в его это власти.  Тогда что? Что могло нарушить баланс? Подумаю об этом, когда смогу хоть что-то воспринимать. А сейчас я даже не различаю куда бреду. Ноги переставляются автоматически, неся тело в привычном для него направлении – домой.

         Вскоре зеленые насаждения закончились или, сказать, переросли в бетонные. Спальный район, как всегда, встретил тишиной.  Компании обычно выползают позже и оккупируют дворы.  Надо будет закрыть все окна и выспаться. Не хочу проснуться посреди ночи от песен пьяных баянистов, что нередко можно встретить у нас.

         Слишком насыщенный событиями день. Слишком много всего произошло. Много что нужно осмыслить. Но сейчас самый главный вопрос: кто был тот дух и почему он выдавал себя за Вадима? То, что это был не мой погибший друг, я был уверен на двести процентов.  Слишком много нестыковок. Мне почему-то кажется, что чем больше я знаю и узнаю про другой мир, тем быстрее  я отброшу ласты.  Не стоит обычному человеку лезть за  границы привычного. Ведь кто-то отгородил навьих тварей от обычных. Но все же не по своей я воле вмешался в это. Не сам  захотел я такой жизни. Была бы возможность, я  с радостью бы отказался от своего дара.  А дара  ли? Я считаю это больше проклятием и наказанием. За что меня так подставили? Когда-нибудь я обязательно найду ответ на этот вопрос. Когда-нибудь, но не сейчас. На данный момент нужно разобраться с более ясными делами и событиями.

         Я и не заметил, как зашел  в свою квартиру. Все же автопилот неплохая вещь в организме человека. На  домашнем телефоне мигала красная лампочка, указывая на новые непринятые сообщения. Не разуваясь, прошел по коридору к небольшому стеклянному столику. Нажав на кнопку прослушивания голосовых записей, я прислонился к стене. Ноги меня уже не держали. Сил осталась самая чуть.

«– Ты, вообще, домой добрался? – проговорил телефон голосом Архаиной, –  Ты ушел от меня часа три назад. Селезнев, где тебя носит и почему отрубил мобильник?! Как будешь дома – набери. Убивать тебя буду».

После такого заявления у меня пропало всякое  желание ей звонить. Уже когда я  собирался идти в комнату и завалиться спать, меня отвлек писк и новое сообщение.

         «– Привет, –  небольшая заминка, но я узнал голос Клина, –  Ник, загляни ко мне как будет время. Потолковать хотелось бы с тобой о Сереге и Вадиме. Меня последнее время какие-то сны преследуют. Буду ждать тебя в любое время»

Час от часу не легче. Неужели и Клина сюда впутали. Так, сейчас иду, отсыпаюсь и бегу к Пашке. Еще один труп друга  я не переживу.

         Сны опять шли рывками, так и не складываясь в общую картину. То вынырнет смутный образ человека, то мелькнет вспышка света, а то и захватит в плен чернильная тьма. Проснулся я ровно в десять утра и, повернув голову в сторону, глянул на мобильник. Тот, как по команде,  вздрогнул и разразился уже ненавистной мне песней. А что будет, если не ответить на вызов? Просто не обращать внимания?

Сразу же после этих мыслей нестерпимо захотелось ответить звонившему. Моя сила воли проиграла на четвертой секунде.

– Слушаю

– Угадай кто? – с издевкой поинтересовался голосом Прохорова неведомый.

– Тот, кто выдает себя за мертвеца, –  выдавил я из себя ответ.

– Освободи меня! – рыкнуло из телефона так, что я  вздрогнул, –  Отдай мне свободу! Выпусти!

         Я отшвырнул сотовый от себя, и он уже где-то у шкафа кричал о свободе. Вскочив с постели, рванул в ванную. Там долго плескался под ледяной водой, пытаясь успокоиться. Но это получалось с трудом: руки все так же дрожали, даже глаз дергался. Так и до ручки от нервного срыва дойти недалеко.  Или неизвестный того и хочет добиться? Раз самому не удалось кокнуть, значит, довести до инфаркта или самоубийства. Нет, не на того нарвался.

         Я взглянул в зеркало: темные волосы спутаны, глаза горят лихорадочным блеском. Думаю, что в темноте бы они сейчас были, как два зеленых фонаря.  Щеки раскраснелись от холодной воды.

Я выдохнул и провел пальцем по запотевшему от дыхания стеклу. Стоп! Не у каждой твари есть способность двигать вещи, по крайней мере, я таких не встречал.  Можно предположить, что у потустороннего есть силы влиять на мобильные сети, это объясняет, как мне звонят. Но, не то откуда у звонившего есть номер Прохорова. Если только.… Надо узнать, что случилось  с его телефоном. Я вернулся обратно в спальню и  с опаской покосился на безобидный кусок пластика.  Он уже не издавал никаких звуков и наверняка был выключен.

         Подняв телефон с пола, зажал зеленую клавишу. Мигнул экран, демонстрируя мне две пожимающиеся руки, а затем заставку. Как и ожидалось, в последних входящих, номера Прохорова не было. Это тоже удивляет, но не так как моя догадка.

         Собравшись с духом, я все же позвонил по номеру, что много лет назад зазубрил. Гробовую тишину на том гонце провода оборвал голос оператора:

– Абонент вне зоны доступа сети.

         Я откинул телефон на разобранную кровать и выдохнул с облегчением. Я не знаю, чтобы делал, если бы мне ответили. То на что я надеялся – сбылось. Но остается одно «но». Я так и не нашел ответ на свой вопрос. Неужели за этим всем стоит человек? Или, по крайней мере, замешан в данной ситуации. Кому же я так насолил?

         Как же мне надоело это всё. Вечные секреты и неясности. Вечная нависшая угроза над жизнью. Если не над моей, так над чужой. И всегда надо куда-то спешить. Всегда. Будто не успеешь. Впрочем, это свойственно человеку. Он всегда хочет успеть везде. А успевает лишь на тот свет. И как не прискорбно это осознавать, опоздать туда нельзя. Я всё чаще задумываюсь, что тех, кого я спас, мне просто позволили удержать тут. Возможно, это был последний их шанс все исправить. И мне разрешали дать им эту возможность. Я уже не знаю чему верить и кому. Я уже и себе с трудом верю.  Слишком сложно осознаваться себя марионеткой в чужих руках. Прыгать на нитках и подчиняться всем указаниям кукловода. Но если ты срываешься с них, ты падаешь и разбиваешься. Умираешь. Исчезаешь. Свобода равна смерти и уничтожению. В этом закон этого мира. Или ты подчиняешься, или тебя нет.  И альтернативу найти невозможно. Видимо, я тоже кукла в чьих-то руках. Судьбы? Но я не фаталист. Хотя кто знает, кто знает.

         Обидно вечно кому-то подчиняться, прогибаться и слушаться. Каждый стремиться к свободе. Но не каждый понимает, что свобода противоречит жизни. А жить люди любят. И мало кто согласится на полную свободу. Ведь потом она им все равно не будет нужна. Вот такой вот парадокс. Или скорее злая шутка. Ведь выхода из замкнутого круга нет. Отсюда не сбежать, пока тебя не отпустят. Пока ты не надоешь игроку, как поломанная вещь. Пока тебя не выкинут в неизвестность. А ведь это может случиться в любой момент. Никто не знает, когда ты наскучишь кукловоду, и он отправит тебя  в темный ящик. Там где хранятся тысячи таких же, как ты. Таких же поломанных и забытых.

         И всё же, кто стоит за всем этим? Если моя первоначальная цель была найти убийцу друга, то теперь я должен докопаться до истины. Эта неизвестность забрала у меня двух близких людей и спокойствие. Я это никому не прощу. Что ж, игра началась. Кукловод, дергай за нитки! Я готов к неизбежности.