Текст книги "Одаренный проклятием"

Автор книги: Анна Минаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18

День, который с таким нетерпением ждала Архаина, настал. Именно сегодня я понял, что закрыться в квартире будет лучшим спасением от наступившей угрозы. Я конечно, безумно рад за друга,… наверное. Но зачем было втягивать  в это меня. Свидетель на свадьбе. Тьфу! Не фартит. Мне чертовски не фартит последнее полгода. Надо что-то делать. Может, амулетик у шарлатанов заказать. Люди говорят, что они им помогают. Чем я хуже?

         Но не тут-то было. Дубликат ключей у Анастасии я так и не забрал и вот в прихожей уже раздается голос подруги, зовущей меня по имени. Накинув на голову подушку, я решил сойти за неубранную постель. Но и тут мне не повезло.

– Ты совсем страх потерял? – надо мной, как грозовая туча, нависла Архаина. Черные волосы магнитились и разлетались в разные стороны, а  и да, того темные глаза светились, как у злющей кошки, –  Селезнев, ты время видел?! Ты уже собран, должен быть и выходить через полчаса!

– Тогда почему ты здесь? – вякнул я из-под одеяла, за что получил подзатыльник.

– Потому что я знала, что ты, как всегда, все испортишь!

– Предсказательница, –  фыркнул я в ответ и увернулся от еще одной намечающейся затрещины.

– Поднимай свою задницу! – приказала она мне.

         Послушно стряхнув с себя одеяло и остатки сна, я, покачиваясь, отправился в ванную.

– Побриться не забудь! Борода тебе не идет, –  услышал я наставления подруги вслед.

         Свалилась же на меня Архаина. За какие такие проступки меня наказали этой язвой? Неужели я кому=то так сильно насолил, что кроме этого, придумать было больше нечего. Обидно.

– Ты там заснул? – постучала подруга в ванную.

– Нет, –  бутылек с жидким мылом с грохотом упал на пол.

         Когда я в клубах пара все же явил свой нос из ванной, Архаина хлопотала на кухне. Готовить девушка никогда особо не умела, но в экстренных ситуациях еда получалась приличной. По всей видимости, сейчас был не тот случай. Я долго давился подгорелой картошкой и пытался мило улыбаться Насте.

– Ешь быстрее, –  подгоняла меня подруга. Наверное, она не пробовала свою стряпню, иначе не светила бы такой улыбочкой.

         Стянув через голову, взявшийся не пойми откуда, фартук, Архаина оказалась в коротком лиловом платье с черным узором. Волосы она пригладила и больше не смахивала на Горгону из мифологии. Да и глаза вернули свой матовый черный цвет.

– Мне тебя еще долго ждать?

– Ем я, ем, –  с набитым ртом прошамкал в ответ Архаиной.

– Вижу я, как ты ешь, –  хмыкнула девушка.

         Когда я уже расправился с «едой», девушка потащила меня к шкафу с одеждой. Предложенные мною джинсы сразу улетели в сторону, вслед за футболками.

– Это же свадьба!

– И что теперь?

– Надевай! – в меня полетело нечто черное, в котором я только через минуту узнал костюм, который надевал последний раз на выпускной в школе.

– Ты издеваешься? – упавшим голосом я обратился к Насте.

– А ты как думаешь? – хитро улыбнулась эта язва, –  Надевай!

         С горем пополам я все же втиснулся в ненавистный пиджак. Подпевая себе что то под нос, девушки виртуозно завязывала мне галстук. Хотя мне кажется, что петлю, она  бы завязала на мне с не меньшей радостью.

– Ну, вот теперь ты похож на человека, –  радостно известила меня подруга, подведя к зеркалу.

– Теперь я похож на пингвина, –  недовольно пробурчал я, вглядываясь в отражение. Чувствую себя первоклашкой: черный костюмчик, белая рубашечка, галстучек. Бр-р-р, ужас какой.

– У нас еще два часа до бракосочетания, предлагаю до ЗАГСа  прогуляться пешком.

– Два часа? – тихо и миролюбиво переспросил я, –  Так какого черта, ты не дала мне поспать?!

– Ты должен мне быть благодарен, Селезнев, –  хихикнула эта зараза, –  Все пойдем, а то точно опоздаем. Натянув на ноги туфли на высокой платформе, девушка потащила меня за собой на улицу.

         Нет, правда, за что мне в жизни попалась эта язва?

***

         Если я надеялся, что Настя прекратит обсуждать предстоящий праздник, то я глубоко ошибался. Никогда раньше не замечал, что подруга у меня такая говорливая. Она обсуждала всё и вся. Начиная от погоды и заканчивая тем, какой стремный парень во-он у той блондинки.

– Почему ты вечно молчишь? –  обратила она ко мне свою светящуюся мордашку.

– Почему ты вечно болтаешь? – не менее любезно парировал я.

         Настя не нашла что ответить и замолчала. Ненадолго, естественно.

– Ник, а как там дела с Прохоровым продвигаются?

– Он мертв, –  отрубил я. Довольно неприятно вспоминать такие вещи, когда понимаешь что не в состоянии что-либо сделать.

– Да ладно? – фыркнула Архаина,  –  А я наверно не догадываюсь об этом.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Ты ведь собирался найти убийцу…

– Настя, –  я притормозил и повернулся лицом к девушке, –  Убийца не человек. Его нельзя найти по отпечаткам пальцев или вещественным уликам. Это нечто потустороннее. Да, я хочу найти и отомстить за друга. Или хотя бы понять, за что его убили. Но я не могу прямо сейчас сорваться и бежать неизвестно куда. Потому что не всё так просто.

– Ты сдался?

– Нет. Я жду подходящий момент.

– Даже если он наступит через десять лет? – не унималась Архаина. Далась же ей эта тема именно сейчас.

– Мне спешить некуда, –  пожал я плечами, –  Серега уже мертв и его не вернешь. А отомстить за друга я всегда успею. Знать бы кому.

         Настя закусила губу и до самого ЗАГСа молчала.

         Мимо нас промчались сигналящие машины с номерными знаками «Жених» и «Невеста». Явно наши клиенты. Яркие ленточки, коими были облеплены автомобили, яростно сопротивлялись потокам ветра, но проигрывали.  Теплое солнышко бликами танцевало на двух скрепленных между собой золотых кольцах на капоте черных мэрсов.

– Да ЗАГСа еще далеко? – нарушил я установившуюся тишину.

– Двести метров, –  бесцветным голосом ответила Архаина.

– Ты чего такая грустная? Ану-ка улыбнись, –  попытался я расшевелить подругу.

         Она выдавила из себя кислую улыбочку. И больше ничего от Архаиной мне добиться не удалось. За поворотом уже виднелось несколько машин и микроавтобус. Громко смеялись люди.

– Вот и проверим, сколько из твоих догадок себя оправдают, –  теперь уже я потащил девушку вперед.

– Эй, помедленнее, –  возмутила Анастасия, не успевая за мной на своих ходулях. Как она умудряется ходить на такой платформе, у меня в голове не укладывалось. Да еще и временами ровно стоит.

– Никита, –  помахал мне рукой Клин, подзывая ближе.

Я лишь кивнул головой в сторону Анастасии, указывая, что никак быстрее подойти не могу. Пашка понимающе развел руками, мол «С кем не бывает».

– Быстрее, а то без нас начнут, –  поторапливал я Архаину, а в душе надеялся, что она все же рухнет с такой высоты.

– Отпусти, –  она выдернула свою руку и гордо прошагала мимо, виляя бедрами.

         Проталкиваясь среди гостей, я направлялся к Клину. Аккуратный черный костюмчик, к груди приколот маленький искусственный бутон белой розы. Глаза сверкают ярче, чем лысина. Никогда не понимал, зачем он избавляется от волос.

– Привет, дружище, –  хлопнув меня по спине, поздоровался  Пашка.

– И тебе не хворать, –  улыбнулся я ему, –  Я в шоке. Все в шоке. Как ты умудрился попасть в этот капкан?

         Клинчук лишь пожал плечами:

– Просто почувствовал, что ее никому не хочу отдавать, вот и всё.

– Ясно, –  протянул я, радуясь, что меня такие мысли не посещали, –  Как там твои рисунки и сны?

– Всё как ты и говорил, –  известил меня жених, –  Как только я сжег их, все прекратилось. Только знаешь, –  он замялся, –  Я не смог уничтожить его, –  парень протянул мне рисунок мужской фигуры на фоне надгробной плиты, –  Рука не поднялась. Забери его себе, а?

– Хорошо, –  я на автомате взял в руки альбомный лист, –  Спасибо.

– Привет, поздравляю! – на Клине повисла Архаина.

– Спасибо, Настюх, только не задуши, –  прохрипел Паша.

– Нет-нет, что ты, –  испуганно отпрянула девушка, поправляя помятый ею пиджак, –  Ой, а что это? – она наклонилась над рисунком, который я до сих пор сжимал в руках.

         Я бросил вопросительный взгляд на друга и, получив утвердительный кивот, ответил:

– Рисунок нашего жениха.

– Как-то пессимистично, –  сморщила нос подруга, –  Или  я чего-то не знаю?

– Мне снились странные сны с участием Ника, –  решил все сам объяснить Клинчук,  –  Каждый из них я зарисовывал. Но Селезнев посоветовал мне сжечь рисунки, чтоб сны отступили. И он оказался прав. Просто этот я не смог уничтожить. Он был последним.

– Ты хорошо рисуешь, –  похвалила художество Архаина, –  Ник, а что это значит?

– Я думаю, что это очередные угрозы, –  я постарался подавить бешеный стук сердца, при мысли о тех, кто может быть создателями этих предзнаменований.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – не поверила Настя.

– Это просто сны, которые подослали моему другу. Если бы они хотели напугать меня или о чем-то предупредить, то действовали бы напрямую.

         Действительно, почему они угрожали моему другу, а не мне? Или это были не угрозы…?

– Позвольте вам представить, мою будущую жену. Влада, –  отвлек меня от мыслей голос Клина.

         Рядом с моим другом стояла высокая и очень худая девушка. Белое платье волнами спадало вниз, обтягивая только грудь и талию. Хотя, как мне показалось, разница была невелика. Короткие русые волосы рваными прядями и почти бесцветные голубые глаза. Но, несмотря на всю эту немного странную красоту,  Влада оказалась милой и обаятельной особой.

– Любовь слепа, –  шепнул я Насте.

– Любовь зла, –  поправила она меня, –  Кстати, о Любви. Где моя сестра?

– А она должна прийти? – удивился я.

– Ага. Она обещала.

         Тихое покашливание Клина вернуло нас к влюбленной парочке.

– Очень приятно, Никита, –  пожал я руку невесте.

         Владлена улыбнулась и перевела свой взгляд на Архаину.

– Настя, –  кивнула головой та, –  Поздравляю.

– Спасибо, –  расцвела невеста.

– Когда она улыбается, она симпатичнее, –  вновь шепнула мне подруга.

– Согласен, –  не повышая голоса, хмыкнул я.

         Заметив эти перешептывания, Клин отвлек Владу от нас и ушел знакомить с другими гостями.

– Как думаешь с ее стороны гостей много?

– Ты опять начинаешь?! – прикрикнул я на Настю, та присмирела.

– Ах да, надень, –  подруга протянула мне синюю ленту с золотыми буквами. «Свидетель». Везет же мне.

– Я за водой, –  отчитался я перед девушкой, –  Будешь что-нибудь?

– Не а.

         Я отделился от компании людей и, перебежав дорогу, отправился к небольшому ларьку.

– Дайте, литровую без газа, –  протянул я мятую купюру продавщице и, получив воду, отошел от киоска.

– Как они радуются…

         Я обернулся. Прямо на земле, поджав под себя ноги, сидела Валерия. Сегодня она хоть походила на человека, а не на бомжа. Каштановые волосы шелковой волной скользили по спине. Надела она длинное черное платье, храня траур по Сергею.

– Почему ты не с ними? – она обратила ко мне пронзительный взгляд серых глаз. В них виднелись не выплаканные слезы и… раскаяние.

– С ними.

– Радуйтесь и веселитесь, пока можете, –  она усмехнулась, –  Это ненадолго. Человек не вечен. Ничто не вечно.

– Ты это сейчас к чему? – бросил я вниз взгляд, и уткнулся им в Лерину макушку.

 – А я не права? – посмотрела она вверх, наши глаза вновь встретились.

         Я не ответил.

– Ты мне угрожала при последней встрече, –  я сменил тему, казалось сейчас единственный раз, когда девушка вменяемая, –  Иглы твоих рук дело?

– Да, –  честно призналась она, –  И не думай, что я на этом остановлюсь. Ты все равно заплатишь за то, что сотворил. Ничего не происходит безнаказанно.

         Я вновь не ответил и, перебежав дорогу, выхватил глазами Архаину в толпе. Она мило беседовала с невестой.

– А что мы, собственно говоря, все ждем? – вырос я за плечом Влады, от чего та вздрогнула.

– Свидетельница опаздывает, –  пояснила Настя, недовольно глядя на меня, –  Зато я нашла Любу. Она, оказывается, потерялась и минут сорок искала нужную улицу.

– Купи ей карту, –  дружелюбно предложил я, за что получил еще один недовольный взгляд.

– Как ты добр, –  подала голос Владлена.

– Не обращай внимания, –  махнула рукой Архаина, –  У него с самого утра день не задался.

– Это уж точно, –  буркнул я под нос и отошел от девушек.

         Сейчас меня больше заботило, что здесь забыла Валерия и как она смогла наложить порчу. Да и ее рассуждения о «невечном» тоже заставляют насторожиться. Она явно что-то задумала, причем не отрицает это. Откуда ждать удара?

– Ник, что ты как в воду опущенный? – хлопнул меня по плечу, привлекая внимание Клин.

– Все нормально, жарко просто. Будешь?  –  я протянул другу бутылку с недавно купленной водой, которую даже забыл распечатать.

– А мне, наоборот, холодно, –  хмыкнул друг, –  Я хочу, чтоб сегодня все радовались вместе со мной, так что не грусти. Договорились? – Клин протянул мне руку.

– Договорились, –  я скрепил этот уговор рукопожатием. Кожа у Паши действительно была холодной, будто его бил озноб.

– Смотри! Щенок! – парень смотрел куда-то мне за спину, на проезжую часть, –  Собьют же!

         В это мгновение к нему откуда-то сбоку метнулась черная тень, и я получил небольшой, но ощутимый разряд тока по телу. Этой секунды хватило Клинчуку, чтоб освободить свою руку и  выбежать на трассу.

– Стой! Клин! – задыхаясь, я кинулся вдогонку за другом. Я сразу почувствовал ее. Это была не угроза жизни. Это была сама смерть. Они отличаются лишь своим прикосновением. Опасность легкая и холодная, как туман. Она появляется задолго до пришествия, и велика вероятность предотвратить беду. Смерть же бьет... током. Я больше ни с чем не могу сравнить данное ощущение. И это была именно она.

– Стой! Придурок!

         Клин уже присел на корточки и аккуратно взял на руки маленького щеночка.

– Не бойся, маленький. Я не дам тебя в обиду, –  сюсюкался с ним Паша.

– Что ты делаешь, мать твою!

         Схватив парня за воротник пиджака, я рывком поставил на ноги и дернул на себя. А уже через две секунды в полуметре от нас пролетел автобус.

– Т– ты, спас мне жизнь, –  не поверил Клин, прижимая к груди перепуганную насмерть собачонку.

– Потом отблагодаришь! Идем! – я все еще был зол на друга. Если выдергиваешь человека из лап самой смерти, рано или поздно придет счет.

         Я глянул на то место, где мог быть труп Пашки и меня передернуло. А на той стороне дороги все еще сидела Лера. Она ошалелым взглядом смотрела в спину Клинчуку  и медленно опустила глаза на свои руки.

– Что это сейчас было?! – заорала Настя, почему-то глядя на сестру.

– А теперь объясняй, какого черта ты туда полез! – я злой как пантера, вытолкнул несостоявшегося мертвеца перед толпой гостей.

– Я щенка спасал, –  как-то неуверенно побормотал Клин.

– Что? – опять подала голос Анастасия, –  Ты только что Владу чуть вдовой не сделал!

         Саму же невесту в это время отпаивали валерьянкой и настойкой пустырника.

– Спасибо, –  обратился ко мне друг, –  Я обязан тебе жизнью, –  он все еще прижимал к себе животинку, и та начинала тихонько поскуливать, напоминая о своем присутствии.

         Настя все еще бросала настороженные взгляды с Клина на меня, с меня на сестру, а с Любы вновь на Клинчука.

– А вот и свидетельница, –  обрадовался Пашка, надеясь, что это спасет его от расправы.

– Извините за опоздание, –  запыхавшись, произнесла Олеся, вырисовываясь рядом со мной.

– Ты?! – не поверила своим глазам Анастасия.

Глава 19

– Это – Олеся. Лучшая подруга Влады, –  отрекомендовал говорящую Клин перед лицом гостей.

– Всем привет, –  мило улыбнулась девушка, –  Извините за опоздание.

– Ничего страшного, сейчас Влада в себя придет,  и пойдем уже, наконец, распишемся.

         Нильская улыбнулась жениху и, не обратив на меня внимания, побежала к подруге.

– Какого черта она тут делает? – зашипела на меня Архаина, хотя я сам был не менее ошарашен.

– Тебе же сказали – свидетельница, –  пробормотал я, наблюдая, как говорящая успокаивает Владу, что-то говорит ей, гладит по волосам и кивает в сторону Клинчука.

– До чего девушку довел, –  фыркнул один из одноклассников Пашки, кажется, его зовут Богданом. Но я могу ошибаться.

– Хорошо, что Никита вовремя подоспел, –  подала голос Люба, все время стоявшая рядом с нами.

         Анастасия вновь косо глянула на сестру, но промолчала.  А я вспомнил о Валерии, но девушки уже не было. В радиусе ста метров от ларька, где я купил воду – ни души. Причастна ли она к случившемуся? Способна ли она на подобные вещи? Но тот взгляд я не забуду никогда. Страх и недоверие.

– Зато смотрите кого я спас, –  Клин постарался разрядить обстановку и заодно сбил меня с мысли.

         Парень опустил на землю небольшого щенка. Явно дворнягу. Черного окраса с белым пятнышком на спинке. Оказавшись внизу, собачонка неуверенно переступила с лапки на лапку и, высунув розовый язык,  легла на пузо перед Клинчуком, положив мордашку на скрещенные передние лапы.

– Владусь, кажется, мы нашли себе домашнего любимца, –  крикнул жених.

         Девушка уже успокоилась. Олеся придерживала ее за локоток. Платье невесты немного помялось, а личико опухло от слез. Слишком впечатлительная особа, хотя я ее в чем-то понимаю. День свадьбы чуть не превратился в похороны.

– Пойдем? – Клин  аккуратно взял Владлену за руку и первым ступил на ступень лестницы, ведущей не крыльцо.

– Ты вовремя мне подыграл, спасибо, что успел его забрать, –  шепнула Олеся и скользнула вслед за парочкой.

         Что она хотела этим сказать, я выяснить не успел. Но обязательно узнаю.

         Сам процесс соединения двух сердец особый отпечаток в моей памяти не оставил. Они все что-то говорили. Олеся натужно улыбалась. Потом пошел обмен кольцами и закарлючки в документ. Как мне потом сказал Клин, он, вообще, перепутал и расписался не своей  подписью.

         Уже через полчаса счастливые, теперь уже, муж и жена принимали поздравления на тему «Создание нового звена общества».

– Олеся, постой, –  я ухватил девушку чуть повыше локотка, –  Что ты там говорила о том, что я подыграл?

– Давай не сейчас, хорошо? – Нильская опасливо покосилась на гостей. Я разжал пальцы, и Олеся присоединилась к, говорящим о всякой ерунде, гостям.

         С чего такая осторожность? Или она знает намного больше о сложившейся совсем недавно ситуации? Хотя о чем это я! Это же Олеся, она явно знает больше!

– Здравствуй, Никита, –  ко мне подошла сестра Архаиной. Утонченное темно-зеленое платье заканчивалось где-то на середине бедра, волосы рассыпались по открытым плечам. И седые пряди, словно лучи от звезд, затерялись в черной копне волос.

– Здравствуй, Любовь, –  таким же надменным тоном откликнулся я. Была у нее привычка говорить так, будто смотрит на людей свысока и в то же время, она могла выражать уважение, смешанное с презрением. Удивительная способность.

– Что с настроением?

– Немного не по себе после случившегося, –  честно я ответил на вопрос Любы.

– Вы –  герой. Почему должно быть не по себе?

– Ловлю себя на мысли, что бы могло случиться, если бы я не успел.

– Неизбежность лишь вопрос времени, –  усмехнулась она и оставила меня в одиночестве.

         Черт возьми, почему сегодня все говорят загадками?!

***

         Продолжение праздника было перенесено в тихий ресторанчик на окраине города. В наступающих сумерках уже жарился шашлык для гостей. Повара метались с кухни на улицу и обратно. Слегка подвыпившие гости натужно орали в микрофон песни и заводили разговоры на темы,  совершенно не касающиеся повседневной жизни. Молодожены задорно о чем-то перешептывались. Олеся, скучающим видом рассматривающая весь этот бардак, все же улизнула на улицу. А я мог только с завистью посмотреть ей вслед, так как мне на попечение оставалась Архаина– младшая, которая просто, как с цепи сорвалась. На месте ей просто, кровь из носу, как не сиделось. То она умудрится исполнить в микрофон матерную частушку, то пристанет к бармену, то навернется со стула в попытках забраться выше – на стол. Когда она успела до такой степени наклюкаться – я не заметил. Хотя если я не ошибаюсь, Насте, вообщ,е алкоголь противопоказан врачами…. И обществом.

– Ты просто не представляешь как это! – заверила меня она, прерывая очередную душещипательную историю, в суть которой я не особо вникал.

– Ужас, какой, –  подыграл я ей, ловя за руку, пробегающую мимо Любу: –  Проследи за ней, мне отойти нужно. – И получив утвердительный кивок, я слинял, коварно улыбаясь.

         Тихая природа вдали от города – прекрасна. На небе перемигивались звезды, иногда скрываемые от взора  легкой  вуалью облаков.  Тонкий серп месяца то нырял во тьму, то вновь показывался людям. Кузнечики  пытались перекричать сами себя, отчего по округе разлился звон их голосов. Над речушкой вдалеке пролетела какая-то большая птица, может, сова. Под тенью хиленькой березки примостилась говорящая. Глаза у нее были закрыты, зато губы двигались, будто она говорила с невидимым собеседником. Или собеседницей?  Видно, то, что она слышит, ей не нравится. Руки, лежащие на коленях, подрагивали. Брови то взлетали вверх, то сходились на переносице. Верхняя губа обнажила зубы, будто девушка на кого-то зарычала. Стоит ли ее отвлечь от самой Смерти?  Мне и в голову не пришло, что Олеся могла свихнуться. Я точно знал, с кем она говорит.  Но она сама распахнула глаза и повернулась в мою сторону:

– Ты что то хотел?

– Получить объяснения, –  пожал я плечами.

– Присоединишься? – кивнула она головой на место возле себя.

         Я опустился на землю. Трава защекотала ладони, но я не убрал руки на колени, как сделала это Олеся. Мне нравилось прикосновение природы. Оно дарило такое обманчивое чувство свободы и спокойствия. Конечно, это было всего на мгновение. Но я бы всё отдал, чтоб этот момент продлился как можно дольше. Всю жизнь.

– Что значили твои слова у ЗАГСа? – спросил я, так как девушка даже и не думала начинать разговор.

– А ты думаешь, что в твоих силах было вытащить Павла из-под колес автобуса? – с усмешкой глянула она на меня, сдувая с лица прядь светлых волос.

– Что ты хочешь сказать?

– То, что я пообещала Ей слишком много и она согласилась отступить. На время, конечно. Ты вовремя забрал его оттуда, иначе бы перевернулся сам автобус, и погибли другие люди. Но теперь мне надо свести счета и возобновить баланс.

– Ты впервые спасла жизнь…

Олеся улыбнулась. Счастливо и искренне:

– Да, но теперь я должна буду кого-то убить.

– Не думай сейчас об этом.

– Это было подстроено, –  грустно хмыкнула она, –  Кто-то нарочно указал ему на щенка.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что Павла хотел убить кто-то у кого совершенно иные способности. Тот, кого вычислить невозможно.

– Велика сила, –  присвистнул я. А мысленно уточнил, что у  Валерии такой силе неоткуда взяться. Не могла она. Ее потолок –   иглы в косяк вбивать. И то криво у нее получилось.

– Что тебе сказала Она?

– Многое, –  вздохнула Олеся, –  я должна ей две души, за то, что попросила помощи. Это как в старых сказках. Ты просишь услугу у нечисти, а взамен отдаешь свою душу. Только одно различие, моя душа давно в ее власти. Теперь ей нужны чужие.

– Ничего не бойся, тебе обязательно подвернутся люди, которые будут желать смерти. Искренне, а не спонтанно, –  я не знаю, откуда появилась эта уверенность, но я продолжил, –  Рано или поздно ты будешь встречать тех, кому просто нужна твоя помощь. Кто не может просто так умереть. Возможно, не позволяет совесть или какие-то обязательства. Но это единственное чего они жаждут. Таких людей миллионы. Но некоторые хотят расстаться с жизнью лишь на мгновение, из-за неудачи или плохого настроения. Да, да! Не смотри на меня так! Такие тоже встречаются. А для других это единственный выход. Тебе нужно только различать эти две типа желаний. И помочь тем, кто действительно в этом нуждается. Безусловно, это сложно. Но отнесись к этому как в некотором роде к спонсированию.

– Спасибо, –  одними губами прошептала говорящая.

         Сейчас она настоящая. Со всеми своими переживаниями напоказ. И это даже мило.

– А как Она пришла в первый раз? – задал я вопрос, который мучил меня с тех пор, как я узнал историю девушки.

         Она будто этого и ждала.

– Я разделю с тобой это воспоминание. Только не пожалей, что попросил об этом. – Она прикоснулась кончиками пальцев к моей щеке.

«День не задался с самого утра. Проспала на работу, разбила любимую чашку и, конечно же, порвала колготки, куда без этого. С неба срывались легкие капли весеннего дождя. Зонтик остался лежать дома.

– Олеся, ты опять опоздала, –  укорила ее сменщица, передавая кассу.

– Привет, Марин. Не мой день, –  смутилась девушка.

         Марина понимающе кивнула и не стала мучить коллегу расспросами».

         Действия ускорились, будто кто-то перематывал скудный на события день перед моим взором. Притормозило время ближе к вечеру, когда основные покупатели расплатились и разошлись по домам. А в магазине осталось две парочки и старушка, которая старалась что-то прочитать на обертке сыра.

         – Деточка,  не подскажешь, как скоро он испортиться? – бабулька подсунула задремавшей кассирше под нос кусочек сыра, завернутый в полиэтилен.

– Через пять дней, –  сфокусировала Олеся взгляд на шести черных цифрах.

– Спасибо, дочка, здоровья тебе.

         Девушка пробила покупки и, взяв деньги, услышала то, чего по идее не должна была. Слова словно приносил несуществующий ветер, и понимала она их через одно. Рывками

– Через два.… Заберешь… Время…Моя…

         По телу говорящей разлился холод, она не могла пошевелить рукой, закричать. Словно лавина, на нее обрушились знания. В одно мгновение девушке дали понять, кто она теперь и кому обязана такой участью. Теперь она слуга Смерти. Пафосно звучит.… И страшно».

         Кадр сменился

         «Поздний вечер. Над головой, идущей по асфальтированной дороге, девушки один за другим выключаются фонари. Запахнув пальто, она старается укрыться от колючего ветра,  но он все равно пробирается под одежду и кусает за оголенные участки кожи. Но Олеся почти не обращает на это внимания. Ее мысли заняты другими, более важными проблемами. Что ей теперь делать? В голове стучит всего одна мысль «Я схожу с ума! Я просто схожу с ума!». Из всего этого бедлама ее вырывает только звук резко затормозившей машины. Всего метр и ее бы уже не было. Ну почему? Почему водитель успел затормозить? Вот он выскочил из машины, и громко ругаясь, что-то предъявляет Олесе. Но ей все равно. Она лишь жалеет, что не оказалась под колесами этого автомобиля. Или же ей просто не позволили так просто расстаться с жизнью?»

         Я вынырнул из чужого воспоминания, как тонущий из морских волн. Я почувствовал на себе все ее переживания, прошел через все эмоции, пропустил через себя все мысли. Это был один из самых страшных дней ее жизни. Ее новой жизни. И сейчас мне очень жаль девушку. Если сравнить какой она показалась мне при первой встрече и сейчас – это два совершенно противоположных человека.

– Олеся, я сочувствую.

         Она печально улыбнулась и провела рукой по неподвижной траве, прижимая ее к земле.

– Знаешь, а я не жалею, что это произошло именно со мной, –  все так же тихо проговорила Нильская. Будто минуту назад совершенно не она открыла свою душу перед почти незнакомым человеком. – Я ведь почти не жила до того дня.  Ты ведь знаешь мою историю только до поездки к ведунье, –  она отвела взгляд, –  Через два года тяжело заболела мама. Врачи разводили руками, а она гасла на глазах. Папа вовремя вспомнил о знахарке. Но и знающая оказалась бессильна. Спустя два месяца ее не стало, –  говорящая проглотила слезы, ставшие поперек горла и продолжила рассказ, –  Папа старался быть сильным, показывать мне пример и поддерживать во всем. Но это у него получалось недолго. Вначале он старался утопить свое горе в алкоголе, но вскоре нашел новую женщину. Я ни в чем его не виню, он был молод. Он должен был жить дальше. Но я потеряла и отца. Я прожила с ним и Галей какое-то время, но потом уехала к бабушке. Там я была чужая. Для отца. И только спустя столько лет я смогла вновь почувствовать себя нужной. Пусть это звучит слишком странно и по– глупому, но я нужна Ей.

– И мне, –  я положил свою ладонь на ее руку, прерывая речь Олеси, –  Мне нужен кто-то, кто сможет вытаскивать моих друзей из-под колес автобусов и снабжать информацией, которая на тебя падает, как из рога изобилия.

         Она засмеялась. И откинувшись назад, легла на землю:

– Дурак ты, видящий!

         Я последовал ее примеру и, развалившись в море зелени, задал вопрос:

– Как получилось так, что ты лучшая подруга жены моего друга?

– Да черт его знает. Владка единственная подруга моего детства. Я сама была  в шоке, когда она «подарила» роль свидетельницы именно мне.

– Клин сказал, что ты ее лучшая подруга.

– Да мы общались, –  задумалась девушка, –  Но я бы не сказала, что она считала меня своей самой близкой подругой.

– Но как видишь.

– Мир тесен, –  фыркнула она, ткнув меня локтем в бок.

***

– Представляешь, Клин отлично рисует, –  с завистью поделилась Настя, снимая туфли в коридоре своей квартиры.

         Люба, которая уже успела сменить вечернее платье на удобный спортивный костюм, поддержала разговор:

– А ты раньше не знала? Он же твой друг.

– Друг, не друг, –  откликнулась девушка, но об этом я узнала только сегодня.

– И что же он нарисовал, –  презрительно искривила рот старшая сестра, –  Силуэт невесты?

– Нет, –  Настя замешкалась на мгновение, –  Он нарисовал Никиту.

– Да у него какая-то нездоровая тяга к нему, –  засмеялась Любовь.

– Не в том смысле, –  отмахнулась Архаина, –  Там просто так все детали прорисованы…

– Лицо?

– Лица нет. Но вот природа и этот жуткий крест.

– Крест? – заинтересовалась Люба, –  Какой крест?

         Настя, прикусив язык, отмахнулась от сестры и закрыла за собой дверь комнаты.

– На– а– сть, –  жалобно протянула Архаина– старшая и поскреблась ноготком в дверь, –  Ну расскажи. Мне же интересно. Вот заинтриговала и всё.

         Девушка открыла дверь, чуть не зацепив родственницу:

– Не обращай внимания, Любк, ты же знаешь, что я от алкоголя еще не отошла вот и несу чушь.

– Но мне, правда интересно, –  наиграно надула губы она.

         Анастасия засмеялась, глядя на мордашку сестры, и втащила к себе в комнату:

– Только не говори никому, что я тебе это рассказала,  –  заговорщицки подмигнула Настя.