Текст книги "Одаренный проклятием"

Автор книги: Анна Минаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 27

– Ты уверенна, что хочешь этого? – в третий раз уточнил я у Нильской.

         Она лишь фыркнула в ответ:

         – Точно. Не тяни кота за яй… хвост. Чем быстрее ты проведешь обряд, тем быстрее я от тебя отстану.

         – В чем логика? – бурчал я, посыпая кухню солью, –  Говорящая – она. А призыв словами должен делать я. Учитывая, что меня все зовут – видящим. Я должен смотреть,  а не звать.

         – Хватит возбухать, –  ткнула меня локтем в ребра Олеся, –  Ты мне должен.

         – За что же? – заинтересовал меня такое поворот событий.

         – За моё присутствие в твоей жизни, –  показала язык девушка.

         – Кто же меня так наказал.

         Говорящая сделала вид что обиделась, но потом опять заладила «Поторопись» «Поспеши».

         – Всё готово, –  выпрямился я, отряхивая соль с одежды. На кафельном полу виднелся идеальный белый круг и защитные руны в форме трезубцев внутри.

         – А свечки? – поинтересовалась она, вспоминая мои рассказы про предыдущие вызовы душ. Надо же было проболтаться.

         – Сегодня не нужны.

         – Почему? – пристала ко мне эта язва с очередным вопросом. У тебя же сама Смерть –  хозяйка. Почему у нее не узнавать ответы на все «почемучки»? Хотя, посмотрел бы я, сколько она продержалась после цен, которые загнула бы «старуха с косой». Интересно, почему именно такой образ закрепился за ней? Много я слышал версий. Но ни одной правдоподобной. Помниться говорящая сравнила себя с оружием, собирающим дань – косой. Но всё равно – образ до безумия глуп и наивен.

         – Заснул? – безобидно щелкнула меня по носу Нильская.

         – Вспоминаю слова, –  оскалился я, –  ты же не хочешь, чтоб вместо твоей мамы к нам пришла какая-нибудь тварь заграничная.

         – Если разозлить мою маму – разницы не найдешь.

         – Добрая дочь, –  покачал я головой. – Ладно, ты же мозг съешь. Стань мне за спину и держись как можно ближе. Поняла?

         – Угу, –  отозвалась Нильская, и обняла меня со спины. Я чуть не подавился словами заговора. Близко не означало в меня врасти. Но если ей так спокойнее…

         И вот опять. Это знакомое, но такое странное ощущение. Будто не я, а кто-то другой заставляет произносить слова. Кто-то невидимый дергает за нитки, и я как кукла выполняю команды кукловода. Будто всего на секунду я одалживаю своё тело кому-то или чему-то другому. Это такое страшное и в то же время манящее чувство. Беспомощности и силы. Утраты и приобретения.

         Но это длится всего несколько мгновений, а потом я снова чувствую тело. Опять могу быть собой. Тем, кем никогда не хотел бы быть. Но это уже другая история.

         – Здравствуй, Нильская, –  поприветствовал я медленно проявляющийся светлый силуэт. Всё вокруг заволокла мгла. Она поселилась и в дальних углах, и в складках штор,  и даже перед моим носом. В этом особенность данного ритуала. Мир замирает. Всего на миг. Но за этот миг – ты можешь пообщаться с давно ушедшей душой. Ведь для мертвых «время» теряет всякий смысл. Они не следят за ним. У них нет часов. Всё потому, что мертвецы свободны от такой ненужной вещи, как время. Оно ведь только всё портит. Люди из-за него опаздывают, спешат, а иногда и теряются. Время – самая бесполезная штука придуманная человечеством.

         – Кто ты? – гулом разнеслось по кухне, теперь спрятанной в непроглядной тьме.

         – Это не имеет значения. С тобой хотела поговорить дочь. –  Я с огромным усилием расцепил пальцы девушки, сплетенные у меня в районе живота. – Я думаю, что и ты соскучилась по Олесе.

         – Олеся? – в голосе призрака заиграли нотки интереса, она уже приобрела форму худощавой женщины с короткими волосами. Души часто оставляют себе облик, которым были наделены при жизни. Скорее всего – это дело привычки, нежели желания остаться собой. Хотя кто я такой, что бы строить гипотезы о покинувших нас навсегда.

         – Мама? – неуверенно шагнула к ней говорящая, всё время крутясь на месте, как слепой щеночек. Она не могла ее видеть – только слышала. Я поставил девушку перед собой, словно отгородившись от призванного призрака, и давая возможность семье поговорить.

         – Доченька, –  голос женщины дрогнул, она протянула руку для того, чтобы прикоснуться к щеке своего ребенка, но защитный круг сработал на совесть. Её откинуло в сторону, не позволяя приблизиться к живым.

         – Пусти меня к Олесечке, –  зарычала она раненым зверем.

         – Вы можете только поговорить, –  я сжал предплечья девушки, выражая свою поддержку.

         – Мама, –  наконец открыла рот блондинка, –  я скучала. – На  мою руку капнула вода.

         – Солнышко моё, –  грозный призрак превратился в обычную женщину, которая больше десяти лет не видела свою дочь.

         – Как ты? – наверное, это был самый глупый вопрос за всю историю, заданный привидению.

         – Всё хорошо. Я рада, что ты здорова. Но у меня очень мало времени, что ты хотела, маленькая?

         – Папа, –  тихо произнесла Олеся, –  Он женился во второй раз. И отношения с Галей намного лучше, чем с ним.

         – Да, Юра всегда был сам по себе, –  отрешенно прокомментировала Нильская, –  В чём суть проблемы?

         – Она хочет, чтоб я переехала к ним. Я не знаю, как поступить, мама. Это сложно. Мне нужен твой совет.

         – Всю жизнь хотела услышать эти слова, –  честно призналась она, –  Но сейчас ничем помочь не могу. Ты сама должна для себя решить – где лучше. Где роднее люди. Где уютней дом. Солнышко, ты с самого детства была самостоятельной. И принимала всегда верные решения. Я верю, что ты поступишь правильно. – Она вздохнула и пошла рябью, –  Я больше не могу тут находиться. Мир живых – мертвых не прельщает, –  ее голос становился всё тише и тише, –  Помни я всегда рядом. Я всегда с тобой. Я люблю тебя, маленькая.

         Тьма медленно отступила – возвращая власть дню. И только говорящая рыдала, прижавшись ко мне в лучах осеннего солнца.

***

         – Пей, –  в очередной раз подтолкнул я к девушке чашку с ароматным и дымящимся чаем.

         – Не хочу, –  отвернулась она к окну. Поджав под себя ноги, Олеся сидела на кухонном табурете и старалась сделать вид, что ничего не произошло. Но мокрые борозды на ее щеках еще не до конца просохли, а покраснения на щеках свидетельствовали о небольшом срыве. Или большом? Сколько я ее знаю, девизом Нильской было «Эмоции на ноль».

         – Пей! – повторил я, сверля взглядом свою гостью.

         – Сам пей эту гадость, –  огрызнулась девушка, не уделив мне и взгляда.

         Я вздохнул. Ну, уже хоть какая-то реакция имеется, а то, как истукан минут пять сидела. Я, конечно, понимаю мертвая мать, свидание с привидением.… Но она ведь говорящая со Смертью, пора было привыкнуть к данным особенностям нашей жизни. Может случиться всё что угодно. Это нужно принять как догму.

         «…– Ну что, видящий, ты надеялся спастись, спрятав от нас душу Прохорова? – черный квадрат, стоящий перед моими глазами, медленно приобретал очертания. Вырисовывались стены, выточенные из камня. Наросты на потолке и стенах. Капающая вода. Вот только говорившего я так и не увидел, а голос тем временем продолжал повествовать, –  Но ты не учел один факт. Душу можно забрать и у нее, –  мир повернулся на сто восемьдесят градусов. На полу пещеры сидела Архаина, сжимая в руке свой мп3– плеер и невидящим взглядом уставившись в стенку.

         – Никита, –  она всхлипнула.

         Память услужливо подсунула картинку десятилетней давности. Я уже однажды выносил ее на руках из этого проклятого Лабиринта. Страж ее даже за человека не посчитал всё время, поджимал губы и кривился, как будто перед ним сжавшись в комок, лежала не девушка, а слизняк переросток. Именно так смотрят на паука домохозяйки. Он вызывает только отвращение. Да и прихлопнув его, может остаться след на стене. А в руки не возьмешь. Вот и смотрят они на паука, поджимая брезгливо губы.

         – Никита, –  повторила она, –  забери меня отсюда, пожалуйста…»

         – Эй, видящий, ты чего?! – по щекам со всей силы меня лупила Олеся, пытаясь привести в себя. Под спиной чувствовался твердый и холодный кафель. Под ногти на руках забились кристаллики соли. Неужели я царапал опору под собой?

         – Не знаю, –  выдохнул я, и сел, прислонившись спиной к стене.

         Нильская вгляделась в мое лицо и, успокоившись, пошла собирать осколки разбившейся чашки.

– Все таки ты не выпила чай, –  съязвил я.

***

– А теперь объясни, почему мы с такой скоростью срываемся с места и бежим непонятно куда? – спросила Олеся, наблюдая, как я бегаю по квартире в поисках свитера, который прошлым вечером куда-то закинул.

– Не «мы», а «я». Ты остаешься тут и присматриваешь за моим домом, пока не вернусь.

– Ага, сейчас! Уже разбежалась! Ты явно куда-то в самую задницу собрался. По глазам вижу. Блестят прямо! Вот взяла и отпустила тебя одного в эту самую задницу! Не дождешься!

– И что же меня остановит? – притормозив, поинтересовался я.

– Мой кулак! – рыкнула Нильская.

– Ха– ха, –  фыркнул я, –  Если сказано тебе, что ты никуда не идешь – значит, ты никуда не идешь.

– Конечно, –  с хитрой улыбкой протянула говорящая, застегивая короткую белую куртку.

– Я неясно выразился? – времени спорить не было. Настя в опасности! Как она только оказалась в катакомбах? Неужели поперлась искать приключений на свой зад? Тут же вспомнился сон, о котором говорила Архаина. Ее звали на тот свет. Не зря она, как оказалось, переживала. Надо поторопиться, а тут еще и говорящая козни строит.

– Помнишь, я тебе сказала, что неясно какого мне еще противовеса дадут, если ты помрешь. Оно мне надо? Куда бы ты так ни летел, а дело, по всей видимости, серьезное. Я иду с тобой. Понял?

– Понял, –  сдался я. – Но времени действительно нет. Машина далеко?

– Пять минут от дома, тут стоянка рядом.

– По пути всё объясню, –  остудил я взглядом Нильскую, которую распирало от любопытства, попутно зашнуровывая кроссовки.

Серые тучки превратились в свинцовые облака, которые опустились до того низко, что казалось еще чуть-чуть и можно дотянуться до них в прыжке. Ветер улегся, но теплее от этого не стало. Застегнув молнию на синей курточке, я прибавил шаг, чтоб поспевать за говорящей. Она еще не знала, куда мы отправляемся, но кровь уже бурлила в предвкушении адреналина. Она остановилась и резко вдохнув, прошипела:

– Опять Лабиринт атакуют.

– В каком смысле? – я подхватил ее под руку и потащил в нужном направлении.

– На Хэллоуин уже была подобная ударная волна. Они разрушили внешнюю стену Храма. Смерть сказала, что они вернулись за своим и никакие стены их не сдержат.

– Их?

– Я толком не поняла, –  честно призналась девушка, стараясь попасть со мной в один шаг, –  Или мне так объяснили. Древние… Ты называешь их Создателями, взяли взаймы у других существ силу для  своих нужд. Сила заключалась  в неком предмете. Что он из себя представляет – мне не сказали. Так вот, эту силу они не вернули, и воздвигли вокруг артефакта стену и защитили украденной мощью. Если вкратце – то эти создания уже несколько веков пытаются вернуть себе былое. И только недавно у них получилось нанести хоть какой-то вред Древним. Сейчас они опять штурмуют Храм.

– Мы туда едем, –  перебил я девушку на полуслове.

– Что? – она дернулась всем телом и остановилась.

– Ты сказала, что едешь со мной в любом случае, –  ухмыльнулся я, воспроизведя недавно услышанную реплику.

– Ты, вообще, понял, что я сказала минуту назад? Лабиринт атакуют. Там воюют две сильнейшие расы, если их так можно назвать.

– Там моя подруга! – повысил я голос, и тоже остановился. Желтые мертвые листья пролетали мимо, падали на землю и смешивались с грязью. А Олеся всё никак не хотела принять то, что я собираюсь отправиться в самую гущу схватки двух сильнейших семейств. Так классифицировал их я, перечитавший фэнтези. Но мне кажется, что это намного ближе других объединительных названий.

– Что там делает Настя? – брови Олеся сошлись на переносице, образовывая две горизонтальные морщины на лбу.

– Что б  я знал! Но ей угрожает опасность! Душу Прохорова не достали! И собираются убить еще одного близкого мне человека!

– Стоп! – Олеся дернула меня за рукав, –  Если бы они хотели ее убить – тебе бы не подкидывали видение. И к тому же, если та ведьма заодно с Древними – у тебя никаких шансов.

– Если и вправду против меня играют такие дамки, то в любом случае я проиграл.

– И что ты собираешься делать?

– Проиграть достойно, –  сказал я первое, что пришло в голову. – Ты со мной?

– Да, –  обреченно пробормотала Нильская, –  Ты ведь понимаешь что шансы нулевые.

– Конечно! А сейчас давай веди меня к машине. Дождем пахнет.

***

И вправду, через десять минут мелкие капли одиноко стучались в окно машины, которую пыталась завести говорящая. Раза с третьего у нее это получилось и «форд» послушно зашуршал колесами по гравию.

– Пристегнись, –  посоветовала она и сразу переключилась на пятую передачу.

– Главное – объезжай препятствия, –  хмыкнул я, потянувшись за ремнем безопасности, и  чуть не влетел носом в боковое стекло.

– Покомандуй еще, –  усмехнулась девушка, вдавливая педаль до предела.

– Ты же понимаешь, что я еду на смерть. Зачем ты согласилась?

– Меня всё равно тут ничего не держит, –  пожала плечами Олеся, вписывая автомобиль в резкий поворот, –  А как давно хотелось поучаствовать в чём-то сумасшедшем. А то возможности выше человеческих у меня есть. А интересной жизни – нет.

– А можно будет привлечь твою Хозяйку?

– Нет, она соблюдает строгий нейтралитет, –  словно оправдывая Смерть, проговорили Нильская, –  Так было всегда и очередная стычка ничего не изменит. Ты уверен, что нам не избежать стычки?

– Они хотят меня уничтожить с весны, если не раньше. Думаешь всё так просто?

– Знать бы за что…

– Думаю, мне это сообщат, –  предположил я, –  В крайнем случае, я смогу хотя бы попробовать отомстить убийцам ребят.

– Как? – подколола она, –  Засыплешь солью, и вызовешь души друзей, чтоб те сгрызли их?

– Ты многого не знаешь, –  вместо улыбки вышел оскал, заметил я в боковом зеркале.

– Что ты имеешь в виду?

– Могут у меня быть козыря в рукаве или нет? – слишком резко откликнулся я, на что Олеся обиделась и замолчала.

Красный «форд» летел по асфальтированной дороге, подскакивая на кочках и разбрызгивая грязную воду из луж. Дождь почти утих, зато усилился ветер. Он обтекал корпус автомобиля, стараясь найти хоть малую щель и влететь в салон. Но его поиски заканчивались ничем. А через секунду автомобиль притормозив, свернул на грунтовую дорогу. Низкие цепкие ветви царапали окна и крышу. Опавшие листья вдавливались в мокрую землю шинами. Олеся затормозила под одним из деревьев:

– Дальше пешком. Тут недалеко.

И вправду. Через двадцать минут быстрым шагом показалась стена овитая плющом. А чуть позже я заметил огромный пролом в стене, плоды атак, о которых говорила девушка.

Глава 28

– Ну что, готов? – Олеся бросила на меня озабоченный взгляд.

         – Более чем, –  ободряюще улыбнулся я, и первым перелез через полуразрушенное ограждение. Через стену, построенную относительно недавно, не то, что внутренность Храма. Что то подсказывало мне, что сердце Лабиринта существует дольше, чем сами Древние. Они лишь оградили его с помощью беженцев и каторжников. Их работы и их душ.

         – Фонарь включить не хочешь? – кинула мне в спину говорящая.

         – Учись видеть в темноте, –  ухмыльнулся я девушке, вытаскивая из кармана куртки необходимый прибор. Щелчок, и свет совершенно бесшумно  разрывает вязкую материю тьмы. Только где-то справа капает вода, а чуть левее слышен шорох летучих мышей, а может и крыс.

         – Я на нечисть вроде бы не сильно похожа, –  пытается пошутить Олеся, но выходит криво. – Ты знаешь, куда нам идти?

         – Нет, –  беззаботно отзываюсь я, сворачивая в один из множества переплетенных между собой туннелей и переходов.

         – Заблудимся.

         – Он круговой. Рано или поздно придем к цели, –  произнес я фразу, которая уже минут двадцать крутилась в голове, –  Они в самом центре. У артефакта. Я знаю.

         – Откуда? – заинтересовалась Нильская, стараясь поспевать за мной.

         – Я не знаю, как это описать. Просто… Я вижу этот лабиринт с нескольких ракурсов. Тут,– я прикоснулся пальцем к голове, не сбавляя темпа и не поворачиваясь к своей спутнице, –  Тут высвечивается всё видеонаблюдение за туннелями лабиринта и его залами. Очень скоро мы окажемся в запретной половине строения. Там, где оно теряет своё название «Катакомбы» и приобретает название «Храм Силы».

***

         – Они близко, –  облизнула пересохшие губы ведьма, обращаясь к карманному зеркальцу.

         – Они? – откликнулся на ее призыв тот, кого женщина именовала «Тёмным».

         – Видящий ведет с собой говорящую. – Почтительно пояснила она, прислонившись к каменной стене и сразу наблюдая: за Архаиной, сидящей в углу и слушавшей музыку, и несколькими проходами, ведущими наверх. Если с выходами всё было ясно. То один взгляд на Анастасию мог вызвать мурашки по коже. Безучастный взор, растрепанные волосы и барабанящие пальцы по корпусу плеера в такт музыке. Возможно, незадействованный во всем этом сумасшествии человек решил, что девушка слетела с катушек. В принципе, сложно сохранить ясный разум, если в явь воплощаются самые желанные походы за порцией страха. Страха, который в состоянии пошатнуть психику. Девушка, мечтающая о столкновении с необъяснимым, опять оказалась в Лабиринте, где впервые узнала, что призраки на самом деле существуют. А ее друг может преспокойно припрячь одного из них на должность провожатого.

         – Как вам удалось отвлечь Древних? – вновь повернулась ведьма к зеркальцу, которое сжимала в руках.

         – Всё-таки наша сила скрыта в том камне, –  колыхнулась тьма за стеклом.

         Женщина перевела взгляд на возвышающийся алтарь, отделяющий ее от пленницы. Идеально выделанная подставка из черного камня располагалась точно посередине  квадратной комнаты. Сколько ни мерила ее шагами ведьма, всё время выходило ровное количество. Возвышающиеся колонны из тёмного материала с вкраплениями янтаря подпирали высокие своды. Да и сами стены были из точно такой же смеси. Но всё же желтые пятна вряд ли были янтарем. Обычный камень не мог бы производить такого ясного свечения. Благодаря чему вся зала была залита приглушенным светом. Но, тем не менее – это было одно из самых освещенных помещений всего Храма. Впрочем, это место рассчитывалось как «ларец» для артефакта. К которому у людей не должно быть доступа, только для стражи и высших созданий. А мертвецам и богам свет не нужен.

         Сам же алтарь состоял из цельной черной глыбы неизвестно камня. Или же ведьма просто  в этом не разбиралась. Отполированный, он блестел в желтоватом свете. Женщина так и не рискнула подойти к нему ближе, чтоб рассмотреть тот самый артефакт. Но силу, которую он источал –  она чувствовала. Она захлестывала, зазывала поднять бунт или свернуть горы. В подобной эйфории ведьма провела уже несколько часов. И это было невыносимо. Казалось еще мгновение и ей снесет крышу. А пойти против Богов, коими она считала своих Повелителей, было равно самоубийству. Оставалось только ждать. Ждать и надеяться, что видящий поспешит на помощь своей подруге, тут  ей и представится возможность уничтожить его с помощью силы, которой наполнен каждый миллиметр воздуха. Каждая молекула камней и грунта под ногами.

         – Не теряй бдительности! – рявкнуло стекло в руках женщины, от чего та, подпрыгнула.

         – Я жду, –  огрызнулась она, мечтая, чтоб эта пытка необузданной силой закончилась как можно быстрее.

         – Ты мечтаешь, –  фыркнул «Тёмный».–  Думаешь, я не могу читать твои мысли? Они близко! Еще чуть-чуть и дело, начатое девятнадцать лет назад, наконец, закончиться. Хранилище будет уничтожено. Сила пойдет против тех, кто смел ее украсть, –  зеркало разразилось хохотом, который эхом разлетелось по пустому залу.

         Ведьма кинула еще один взгляд на «приманку». Архаина по-прежнему не сдвинулась с места. Подогнув под себя ноги, она сидела прямо на полу, прислонившись боком к одной из колонн. В ушах виднелись белые наушники и иногда, когда стук сердца женщины не заглушал окружающий мир, до нее долетали обрывки фраз и музыка.

***

         – Черт возьми, кто придумывал план постройки, –  бухтела сзади Нильская, –  Мы петляем как пьяный заяц. Ты уверен, что мы не заблудились.

         – Ты помолчишь? – миролюбиво поинтересовался я, хотя внутри уже поднимала сонную голову ярость.

         – Я устала, –  фыркнула девушка и уже хотела опуститься прямо на землю.

         – Что это ты надумала? – я повернулся к Олесе, ослепив ее ярким лучом фонаря.

         – Отдохнуть.

         Что-то с ней не так? Поведение? Раздражительность? А на сужение зрачков так подействовал яркий свет…или.…Твою же мать! Да она.… Нет, не может быть! Звук пощечины отразился от камня и ударил по барабанным перепонкам. Долю секунды она смотрела на меня, ничего не понимая. А потом моргнула. Раз. Второй. И только тогда взгляд стал приобретать осмысленность,  а на щеке проступало красное пятно. Надеюсь, она меня простит.

         – Сукин сын, ты меня ударил! – взорвалась говорящая.

         – Что ты помнишь последним? – перебил я ее.

         – Как мы зашли в катакомбы, –  продолжала накапливать злость девушка, а потом сдулась как лопнувший шар, –  где мы?

         – Почти в самом сердце Лабиринта.

         – Уже? – как-то непонятно глянула на меня Олеся, заправляя светлую прядь за ухо.

         – Ты в каком-то зомбовидном состоянии прошла весь путь.

         – Что за чушь ты несешь? – опять зашипела на меня Нильская, потирая щеку, которая пульсировала болью.

         – Давай обсудим, это позже. Мы опаздываем. Если уже не опоздали.

         Говорящая не стала спорить и, ускорившись, поспешила за мной. А где-то совсем недалеко выматерилась ведьма, потеряв связь с долгожданными гостями.

         – Что это? – нарушила установившуюся тишину Олеся минут через десять.

         Я проследил за пальцем, старательно подавляя в себе копившуюся ярость. Через сто метров обычные серые стены начинали светиться. Словно радиационные грибы из мультиков. Только свет был не зеленым, а желтоватым.

         – Место, где Лабиринт становится Храмом, –  расхохотался я.

         Нильская странно на меня покосилась, но ничего не сказала по этому поводу. А когда я, отсмеявшись, вытирал выступившие слезы,  задала вопрос:

         – Ты уверен, что меня пустит?

         – В каком смысле?

         – Тут очень сильная защита. Ты приглашен на этот пир, а я как бесплатное приложение могу не пройти эту невидимую границу.  – Пожала плечами девушка.

         Ярость, зарождающаяся внутри меня, резко сменилась на эмоцию, которые многие из нас именуют «счастьем» или «эйфорией». И подхватив на руки Олесю, я закружил ее и вихрем промчался через невидимую границу, о которой говорила девушка.

         – Видящий! Фу! Отпусти меня! Черт возьми, меня укачивает!

         – Как пожелаете, миледи, –  засмеялся я не так безумно как раньше и выполнил требование блондинки. На подгибающихся ногах она дошла до стены и оперлась на нее рукой, старясь восстановить дыхание:

         – Дурак.

         – Жива? – хмыкнул я, чувствуя, как старая подруга злость вновь переполняет меня. Маленькая иска и я взорвусь.

         – Да. Смотри, –  она поковыряла ногтем стену, там, где были видны мелкие вкрапления светящихся камушков, –  Как думаешь, что это?

         – Мне почём знать. Ясно одно – фонарик нам больше не понадобится.

***

         – Где же они?! – ведьма расхаживала из стороны в сторону, заложив руки за спину.  Оставленное в выемке колонны зеркало отчаянно попискивало, стараясь дозваться до владелицы. Но женщина была сильно взвинчена. Мало того, что сила все больше и больше давит на нее, так еще и связь с видящим утеряна. Она, пользуясь силой артефакта, смогла подавить сознание его спутницы, которая, по всей видимости, особыми силами не владеет. Она лишь оружие в руках более могущественного создания. Просто живая вещь.

         Наконец, обуздав эмоции, ведьма подошла к одной из опор залы и вынула из небольшого углубления оставленное зеркало:

         – Да.

         – Самовольничаешь? – она никогда не видела истиной формы своих повелителей, но если бы в зеркале отразилось лицо –  на нем явно была бы саркастическая улыбка.

         – Успокаиваюсь, –  буркнула женщина, поправив локоны, завязанные в высокий хвост. Несколько прядей выбилось из прически, пока она судорожно пыталась взять себя в руки, запуская пальцы в волосы.

         – Они у самого порога. Ты готова вершить судьбу? – с пафосом поинтересовался холодный осколок стекла.

         – Я выполню все ваши приказы, –  покорно откликнулась ведьма и повернулась к разинутым пастям пещер. Их было три. Гости пришли из левой.

***

         – Чем дальше мы заходим, тем крупнее становятся эти странные желтые камни, –  поделилась наблюдением Олеся, почему то именно этот момент зацепил ее больше всего.

         А моя голова была забита мыслями о Насте. Жива ли она еще? Не опоздали ли мы? И как ее вытащить. Да! Мне надо будет выпихнуть из опасной зоны обеих девушек. Нильская обязана, позаботься о Настьке. А дальше я сам разберусь. Это только моя война. Я обязан нанести им непоправимый вред. Отомстить за друзей. Сделать все, что в моих силах. И не только в моих.

 Все эмоции были на пределе. Я даже не знал, что такое на самом деле возможно. Видимо, тоже самое чувствуют женщины перед менструальным циклом. Легкий толчок вправо и  выплескивается яд злости. Толчок влево и хочется обнять весь мир. Дарить любовь и счастье. В общем – ужасное ощущение. И все эти эмоции наполнялись из вне. Я черпал силы, сам того не понимая. А сейчас уже не в силах остановиться. Меня распирает от чувства собственной власти. И значимости. Поскорее бы всё это закончилось.

– Мы пришли? – недоверчиво пробормотала Олеся, увидев впереди округлую арку. За порогом туннеля простирался зал. Такие бывают только в дворцах для проведения балов и приёмов. Всё что видела говорящая ограничивалось суженными стенами туннеля, и небольшим обзором из выхода в сердце Храма. Я же видел всё. И скорчившуюся фигурку Архаиной в левом углу идеальной квадратной комнаты и расхаживающую тень женщины, чье лицо мне так же не показывали. И всё. Больше никого. Ни Создателей– Древних, ни тех, у кого первые стащили силу и власть. Лишь для того чтоб спрятать ее как можно дальше.

– Пришли, –  выдохнул  я облако пара изо рта, резко похолодало. Мне даже показалось, что температура упала градусов на двадцать. Но это долго не продлилось. Я усмехнулся свой удачливости и первым шагнул в освещенную желтым мистическим сиянием  залу.

– Настя! – крикнул я, обращаясь к подруге сидевший прямо на полу, поджав под себя ноги. В руке был зажат плеер, но она заметила меня и, вынув наушники из ушей, встала.

– Хватаем ее и бежим! – прорвалась паника сквозь голос Олеси.

– Обернись, –  посоветовал я, всё еще глядя на Настю. Архаина не сдвинулась с места, бегло осматривая нас. В глазах было столько печали…

– Ну, здравствуй, видящий! – этот голос. Я столько раз слышал его! И во сне и на яву. Голос ведьмы… голос…

– Давно не виделись, –  улыбнулся я, демонстрируя все тридцать два зуба, и повернулся лицом к ведьме.

Темные волосы завязаны в растрепанный хвост. Многие пряди скользят по светлой коже, в том числе и те две – седые. Люба усмехнулась, сложив руки на груди:

– Как добрались?

– Ты?! – наконец ожила  говорящая, –  ты же…. Но как? Настя? – она беспомощно оглянулась в сторону Архаиной– младшей, а девушка тем временем обошла нас по дуге и присоединилась к старшей сестре.

– Хорошо добрались, –  ответил я, не снимая улыбки с лица, –  Я ожидал увидеть тут кого угодно, но не тебя, –  честно признался я.

– Например? – приняла правила моей игры ведьма.

– Леру, –  пожал я плечами, пытаясь понять, почему Настя, молчавшая всё это время, потупляет глазки.

Люба рассмеялась:

– Лера всего лишь недоучка Ей дались только простейшие заговоры. Она даже побоялась пройти инициацию. С нее такая ведьма, как с тебя ценитель классики.

– Отпусти Настю! Это только наше дело.

– Её никто не держит, –  фыркнула Любовь.

– Ты.

– Она вольна уйти хоть сейчас.

– Так это ты привела смерть в дом Прохорова? – ворвалась в диалог Олеся.

– Нет, конечно, –  засмеялась она, –  Это была Настя, –  И именно она наградила тебя тем, что ты ненавидишь больше всего.

– Ч– что ты сказала? – недоверчиво выдохнул я. Она блефует! Настя не могла! Как почву из-под ног выбили.

– А ты сам у нее спроси, –  она наслаждалась эмоциями, исходящими от меня. Она чувствовала. Сила, находящаяся тут, подпитывала и ее.

– Настя? – тихо позвал я подругу, надеясь, что она сейчас же опровергнет все слова сестры и вернется ко мне. Но девушка лишь бросила на меня один быстрый взгляд и вновь отвернулась.

– Настён, пожалуйста, скажи, что она лжет.

– Нет, –  впервые прозвучал голос Архаиной в этих стенах, –  Она права. Я давно должна была, уничтожить тебя… или не выбирать…. Было столько возможностей. Даже тогда на квартире Прохорова. Я рисковала всем, вытаскивая тебя из завала на балконе и заживляя раны.  Ведь можно было выполнить просьбу сестры сразу  и не мучиться с этим.

– Что ты несешь? – зашипел я, перебивая бывшую подругу. Олеся вцепилась мне в рукав куртки. Эмоции, бушующие внутри меня, зацепили и ее.

Но Настю теперь было не остановить:

– Я специально приехала на неделю раньше, чтоб незаметно провернуть «несчастные случаи». Ты стал преградой. И моя миссия была уничтожить тебя. Но я не смогла! Черт возьми, я не смогла убить именно тебя! – по щеке скользнула слеза, но жалости она не вызвала. Скорее наоборот.

– Именно поэтому ты сейчас здесь, –  хмыкнула ведьма, –  у тебя больше нет возможности выполнить свою миссию. И ты знаешь, что тебя ждет. Поэтому даю две минуты. Прощайтесь.

Анастасия нерешительно шагнула в мою сторону и остановилась:

– Прости, если сможешь, Никита.

Следующий миг смешался для меня в одно мутное пятно. Люба поднимает руку вверх, произнося что-то, что не отпечаталось у меня в памяти. И Настя плавно, словно в замедленной съемке начинает падать. Рефлекс срабатывает быстрее разума. Два прыжка и я рядом. Я ловлю ее. Настя непонимающе смотрит мне в глаза, а потом взгляд смягчается:

– Ты был прав. Человек думает о мелочи, –  улыбнулась она одними уголками губ, –  Я жалею об одном.…  Мне ни разу в жизни не дарили цветы.