Текст книги "Хозяин Тьмы. Сбежать от бывшего (СИ)"
Автор книги: Анна Солейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Иначе мне пришлось бы вытаскивать череп каждый вечер, ожидая, пока дядюшка сможет поймать мой сигнал.
И иметь дело с этим… созданием, которое не считает нужным прятать свое мнение внутри костяной головы!
Соберись!
Не время думать о Рейвене.
Бросив короткий взгляд на огонь в камине, как будто пытаясь набраться сил, я выпалила:
– Дядюшка, мне нужно, чтобы ты как можно больше узнал о проповеднике Энфорда. Мы думаем… мы думаем, что он может быть причастен к тому, что происходит в городе.
Тишина.
– Вот как, – наконец сказал дядюшка. – И почему?
Я коротко пересказала ему все, что мы успели узнать, изо всех сил стараясь не сбиться с мысли и ничего не упустить.
– Пока все указывает на то, что странностями в Энфорде стоит человек, и проповедник – единственный у кого есть мотив, – подытожила я. – Так что…
– Ну да, ну да… – задумчиво проговорил дядя. – Это плохо. Конфликт с церковью – последнее, что нам нужно.
Я механически отметила, что говорит он полушепотом – но ничего другого и нельзя было ждать.
– Элизабет, а о ком ты говоришь? – спросил череп голосом дяди.
Глядя в черные провалы глазниц, я нахмурилась.
– Что?
– Ты сказала, «проповедник сказал ему в частном разговоре». Кого ты имела в виду?
– Я… Рейвена.
Дядя замолчал.
– Я ослышался? Ты сказала – «Рейвена»? Лорд Тенербен там? В Энфорде?
Из-за искреннего недоумения в голосе дяди я почувствовала, как у меня с плеч падает огромная гора. Он не знал об этом, когда отправлял меня сюда.
Только в этот момент я обратила внимание, что до боли сжала в кулак свободную руку и с усилием воли расслабила пальцы. Провела ладонью по шершавой ткани юбки, пытаясь успокоиться.
– Ты не знал? Когда я прибыла, он уже был здесь и…
– Что же ты тогда до сих пор там делаешь? – рявкнул дядя. – Собирай вещи – и быстро в столицу! Я встречу тебя на вокзале! Или отправить за тобой кого-то?
– Зачем? – растерялась я. – Работа еще не закончена, и у меня есть опасения…
– Тьме на задворки работу, Элизабет! – рявкнул дядя. – Ты забыла, кто ты?
Я вздрогнула.
– Я…
– Вот именно! Ты умертвие, дорогая племянница! Ты понимаешь, что от лорда Тенербена я не могу тебя защитить? Он выше всего НекроС, моя гарантия для него – мусор!
– Но он…
– Стоит ему узнать о том, кто ты – от тебя даже косточек не останется! Элизабет! И ты связываешься со мной вместо того, чтобы паковать вещи? Мне казалось, у тебя есть мозги! Ты же не зомби, а умертвие!
– Но дядюшка!..
– Ничего не хочу слышать, упрямая ты девчонка! Даже могила тебя не исправила! – дядюшка вздохнул и раньше, чем я успела вставить хоть слово, заговорил: – Я не хотел говорить тебе, но после того случая на вашей свадьбе лорд Тенербен изменился. У него и раньше характер был не сахар, мягко говоря, но после этого испортился окончательно. Он распугал все столичное общество – тех его редких представителей, кто посмел выразить участие или осмелился злорадствовать, – заперся у себя в поместье и не выходил оттуда несколько недель.
Мое сердце как будто сжала когтистая лапа. Я села на кровать, рука, которой я держала череп, затряслась. Я вглядывалась в черные глазницы черепа, огонь трещал в камине, за окном снова поднялся ветер и принялся угрожающе выть, залетая в щели оконных рам.
Ну… хочется верить, что это ветер.
Стоило бы распрощаться с дядей и проверить это, но я, замерев, ловила каждое его слово.
– Понятия не имею, что твой Рейвен делал у себя в поместье, но когда он оттуда наконец выбрался, это был другой человек. И так он то еще г… хм… хм, – дядя закашлялся, – характер, в общем, сложный, но после того случая… Он перестал появляться в столице. Разорвал контракт с МагАк. Завсегдатаем приемов он никогда не был, а после этого – перестал наведываться даже к друзьям. Оборвал все связи. Те, кто с ним связи обрывать отказывались, получили доходчивые объяснения того, насколько они неправы.
Стоило что-то сказать, но я молчала. Не уверена была, что смогу произнести хоть слово.
– Он ушел воевать, Элизабет. По-другому я не могу это назвать. Клиффсайд, Роузвилль, Приграничье, Уиллоубрук… Ни одна горячая точка, где появлялись демоны, не обходилась без него. Ты же знаешь, в нашей работе обязательно нужны перерывы, но лорд Тенербен… кажется, в какой-то момент он нырнул во Тьму слишком глубоко. По-моему, он вовсе перестал быть человеком. За эти пятнадцать лет – я не уверен, что он хотя бы месяц провел спокойно. Когда в королевстве было тихо – он, до меня доходили слухи, упрашивал его величество отправить его в соседний Хиллкрест. Помнишь же, какой у них бардак с их вечными междоусобицами? Демонам там раздолье.
– Почему ты мне это говоришь? – помертвевшими губами спросила я.
Череп пришлось схватить двумя руками, иначе я бы просто его выронила – так сильно меня трясло.
Сказать, что я ненавидела работу Рейвена, когда мы собирались пожениться, – это ничего не сказать.
Я мечтала, чтобы он стал клерком и перекладывал целыми днями бумажки – в безопасности. Вместо этого я вынуждена была тревожиться каждый раз, когда Рейвен получал задание от его величества и отбывал из столицы.
Потому что каждое задание Рейвена означало… смертельную опасность. Его отправляли туда, где остальные некроманты могли не справиться. Туда, где есть демоны. Где есть умертвия – и не одно, а целые стаи, или даже кланы.
Когда я заговаривала об этом, Рейвен отшучивался и целовал мне руки.
«Как ты можешь не верить в то, что я вернусь, милая? Это даже как-то обидно».
Ничего он не воспринимал всерьез, для него это была всегда игра. Он напоминал ребенка, который лезет на дерево все выше, не думая, что ветка под ногой может сломаться.
И все-таки я уговаривала его хотя бы немного беречь себя. Такая работа не для живых! Она для таких, как я! Кому нечего терять, кто уже мертв! Выходит, сейчас…
– Как бы то ни было, Элизабет, в последний раз я видел лорда Тенербена два месяца назад и смело тебе заявляю, что в нем не осталось ничего человеческого. Он – идеальный солдат в борьбе с нечистью, для него существует черное и белое, никаких полутонов! Он Хозяин Тьмы, Лиз, это не шутки! Пятнадцать лет непрерывных сражений! – рявкнул дядя. – Он упокоит тебя, как только поймет, кто ты! У тебя не будет даже секунды, чтобы объясниться! Не знаю, как тебе удалось от него скрыть себя, но…
– Я ничего не скрывала, – тихо сказала я.
– Но тебе надо бежать оттуда, если хочешь жить… Что? – дядя осекся.
– Я ничего не скрывала. Рейвен знает, кто я. Мы работаем вместе. Тебе нужно узнать как можно больше о проповеднике. Пожалуйста.
– Что? Но… как? Что?.. И ты жива? Он тебя пощадил? Лорд Тенербен, хозяин Тьмы, пощадил умертвие? Невозможно.
Я не успела ответить, потому что со стороны дяди раздался раздраженный женский голос.
– Эдвард? С кем ты там разговариваешь⁈
– Провались оно все во Тьму, – шепотом ругнулся дядюшка. – Ни с кем, моя мышка!
Я закусила губу. Вот же… не повезло.
– Но я слышала женский голос!
– Это я пел! – проблеял дядя и изобразил что-то отдаленно похожее на пение высоким голосом. Ну, или на вой грима. Скорее на второе, конечно.
Женя дяди, красавица Шарлотта, была ужасно ревнивой. И, надо сказать, у нее были на то причины. Дело в том, что мой дядя был женат дважды. Впервые он женился в восемнадцать по указке отца. Молодой и подающий большие надежды служащий в НекроС, красавец-некромант с суровой линией подбородка и теплыми карими глазами.
Дядя в то время любил свою работу, любил жену, а женщин, много и разных, любил еще больше.
Жена долго терпела измены, но когда об одной из любовниц, Шарлотте, заговорила вся столица, а украшения, которые она носила, стали даже дороже украшений жены, не выдержала и решила развестись, не испугавшись скандала.
Шарлотта вскоре забеременела, так что дядя женился во второй раз – столичный пастор, повидавший и не такое, провел церемонию и даже пожелал молодым счастья.
Так дядя снова стал мужем, а вскоре и отцом мальчика по имени Хитклиф. Через два года у них с Шарлоттой родился второй сын – Джо. Я не знала, как развивались отношения во втором браке дяди, но он клялся, что Шарлотте не изменял, потому что нагулялся, да и вообще – полюбил так, как никогда.
Но от скандалов его это спасало мало. Шарлотта не подпускала к нему на десять ярдов всех симпатичных женщин – в те моменты, когда от нее это зависело, конечно.
Кому, как ни ей, было знать, о неверности «верных» мужей.
Стоило ли говорить, что Шарлотта была далеко не в восторге от того, что дядя после того, как наша с Рейвеном свадьба сорвалась, стал… пропадать где-то. Завел секреты.
Его секретом была я, но Шарлотта, разумеется, считала, что дядя завел любовницу. Возможно, не одну.
«Дядюшка, может, расскажете все миссис Фортескью? – предлагала я. – Уверена, она оценит честность».
«Что я ей скажу? Что провожу время с умертвием, которое решил приручить и нанять со временем на работу? Что решил поисследовать Тьму, которая спрятана у тебя внутри? Поставить пару опытов со старыми костями, раз у нас так все повернулось? Побойся Всевышнего, Лиз! Шарлотта даже темноты боится! Ни к чему ее пугать лишний раз?»
Убедить дядюшку в том, что его предполагаемая неверность пугает Шарлотту больше всей Тьмы вместе взятой, мне не удалось. Несколько раз я замечала, что за старой усадьбой дядюшки, где я жила, следят, но меня, кажется, никто не заметил. Вероятно, только это удерживало Шарлотту от того, чтобы явиться в усадьбу лично и вырвать мне (вернее, любовнице, которую она ожидала застать на моем месте) все волосы.
– Дверь не открывается! – воскликнула Шарлотта. Ее голос за прошедшие годы почти не изменился, я без труда его узнала. – С кем ты там! Эдвард! Я знаю, что у тебя там женщина, как ты мог!
– Мне пора, – выпалил дядя.
– Проповедник Энфорда! – выкрикнула я. – Мне нужна вся информация!
Но, кажется, последних слов дядюшка уже не слышал. В черепе что-то неуловимо изменилось, и я поняла, что связь оборвалась.
Я встала, и череп у меня в руке подпрыгнул.
– Какой мужчина! – женским мечтательным голосом вздохнул череп. – Сильный! Спокойный! Смелый! Как ты могла сорвать свадьбу с ним? Ну и что, что умерла? Всякое в жизни бывает! Сейчас бы проводила время в роскошном столичном поместье, танцевала на балах, а вместо этого – сидишь в каком-то старом холодном номере! Хозяин Тьмы тебя пощадил, хотя никого не щадит, ты слышала? Я же говорила, что надо ковать железо, пока горячо! А ты?
– Подслушивать чужие разговоры нехорошо, – укорила я.
– Да как тут не подслушивать, когда ты такую ерунду творишь⁈ Нет! Не смей прятать меня в этот мешок, не смей! Иначе я откушу тебе пальцы и…
Громкий голос стих, и я решительно защелкнула саквояж. Хорошо все-таки, что череп «оживает» только от прикосновений, а то головной боли от него было бы больше, чем толку.
Меня-то Рейвен, может, и не упокоил, а вот такое странное темное изобретение… В общем, не стоило этот череп никому показывать. По крайней мере, пока не закончится расследование.
Тьма! Почему здесь опять так холодно? Нужно попросить у мисс Браун новый номер.
Поскорее закончить дело.
И сбежать от Рейвена.
Вдруг у него сейчас, после того, как мы все прояснили, получится жить спокойно?.. Как бы я этого хотела. И…
Рейвен… как бы я хотела тебя поцеловать, родной мой. Еще раз дотронуться губами до твердых тонких губ, почувствовать, как они мягко открываются мне навстречу, как ты перехватываешь инициативу, сжимаешь меня в руках и все еще пытаешься быть нежным, хотя почти этого не умеешь.
Не в этой жизни, наверное.
И не в этой смерти.
18.1
Ночью я места себе не находила и металась по комнате, пытаясь придумать, как действовать дальше. От мороза опять покрылись ледяной коркой окна, мне все казалось, что кто-то ходит следом за мной, ледяной и бесшумный, несколько раз я даже краем глаза ловила бледный силуэт, но, стоило мне оглянуться – вокруг было пусто.
Казалось, я схожу с ума. Хорошо еще, что мне не нужно было спать для того, чтобы чувствовать себя бодро!
Мне все хотелось выйти и проверить, как там Рейвен, в порядке ли он, но я сдерживалась.
Хотя и прислушивалась изо всех сил: не прозвучат ли странные звуки, не придется ли бежать на помощь?
Но ночь прошла спокойно, на удивление. Если бы еще слова этого глупого черепа удалось выбросить из головы!
Утром первым делом я направилась в ратушу. Я не сомневалась в том, что Рейвен займется проповедником, а я в это время собиралась упокоить призраков, о которых говорил бургомистр.
Из-за этого я слегка нервничала, но… по крайней мере, это отвлекало от мыслей о Рейвене. Надев шляпку и солнечные очки, неприметную черную юбку из черной шерсти и серое короткое пальто, я надеялась, что стану незаметной для местных.
Увы, мой план не сработал: все-таки Энфорд был крохотным городишкой, где на любого чужака обращали внимание, а, обратив внимание, сразу догадывались, с кем имеют дело.
Но сжечь меня больше не пытались, что можно было назвать уже успехом.
Упокоение призраков, к моему удивлению, прошло намного проще, чем я ожидала. Первой стала полупрозрачная старушкой в платье с высоким воротником до самого подбородка и с тугой гулькой седых волос. Она была крайне возмущена тем, что ее… что-то сюда позвало, и хотела обратно, подальше от дома, где теперь жил ее взрослый внук с «раздражающе кричащими детьми».
– А что вас позвало сюда? – осмелилась спросить я.
– Откуда мне знать, милочка! Вы меня упокаивать собираетесь?
– Не упокою, пока не скажете! – уперлась я.
Призрак старушки затрясся от недовольства, но я стояла на своем. Впрочем, ничего конкретного я добиться не смогла: она говорила про «что-то непонятное».
Слово в слово то, о чем упомянул мистер Финч. Как странно.
Второй призрак рассказал ту же самую историю. Что-то позвало. Последний, согбенный старик-библиотекарь в старом костюме, который умер совсем недавно, сухой, как осенний лист, удивил:
– Незаконченное дело.
– Прошу прощения? – удивилась я.
Я нашла его на чердаке старого заброшенного дома и точно не ожидала сюрпризов. Вокруг было влажно, в дыры на крыше заглядывало серое небо, на полу в тусклом свете поблескивало столько луж, что туфли промокли сразу же. Впрочем, на это не стоило обращать внимания.
Воспаление легких мне не грозит, а остальное – неважно.
Призрак откашлялся, хрипло, надсадно, как кашляют те, кто курил много лет. Привычка из тех времен, когда он был жив, сейчас-то дышать ему было ни к чему.
– У меня какой-то проходимец умыкнул книгу, – охрипшим голосом пояснил призрак. – Давно уже, я за день до смерти проводил опись, как чувствовал, что помру. Я ведь про это знал с детства, понимаешь? Еще когда мне было лет пять…
Я закатила глаза. Вот она, фирменная болтливость призраков. И ведь сбивать нельзя! Начнет с начала, а ответ я от него так и не получу.
– Ну так… какую книгу? – поторопила я спустя примерно полчаса. – Что у вас украли?
– А, книгу, – спохватился библиотекарь, который рассказал мне уже всю свою жизнь, включая то, что любил тосты с медом, когда был ребенком. – Так вот, умыкнул какой-то паршивец! Я ж его найти должен!
– Какую книгу? – повторила я.
– Да старую, она не нужна никому была. Апокриф. Но найти-то нужно, для порядка!
Я вздрогнула. Кому он мог понадобится? Что вообще такая книга делала в простой библиотеке Энфорда⁈
Апокрифом называлось описание жизни Всевышнего, но совсем не такое, какое принято у Церкви. Не сохранилось информации о том, кто написал этот апокриф, считалось, что один из приближенных Всевышнего. Во всяком случае, это была логичная теория, потому что автор писал о Всевышнем – Яхвире – возмутительные с точки зрения церкви вещи. Например, что он был далеко не таким святым, как принято считать. Правда, автор апокрифа не отрицал главное чудо Всевышнего: воскрешение его возлюбленной.
Хотя и указывал, что для этого Всевышнему пришлось сотворить такое, что волосы дыбом вставали. Дела эти были совсем не праведными, начиная от призыва демонов и заканчивая убийствами невинных людей, ведь «Тьма ничего не отдает просто так».
Этот апокриф я тоже изучила, пока работала под руководством Рейвена над дипломным проектом. Вынуждена была признать, что написан он был намного увлекательнее, чем официальное церковное жизнеописание Всевышнего.
«В любом случае, не стоит принимать это всерьез, – отрезал Рейвен. – Всего лишь один из исторических документов, к тому же – не отличающийся конкретикой. Это не научный трактат».
Было время, когда все экземпляры этого апокрифа церковь сжигала вместе с владельцами, но затем перешла на более гуманный способ борьбы: игнорирование апокрифа в надежде, что он сам собой исчезнет в веках. В какой-то степени это сработало: об апокрифе постепенно забыли, знали о нем только истово верующие, ученые и некроманты. И воспринимали по большей части как сказку.
– Я найду, – сглотнув, пообещала я. – Или куплю городской библиотеке новый.
Как наяву я увидела клочок бумаги с нарисованной бабочкой, который дал мне Джейми. Он выглядел как оторванный уголок книжной страницы. От пробежавшего по спине холода я вздрогнула.
Страницы апокрифа традиционно украшались рисунками самых разных бабочек – бабочка была одним из символов Всевышнего, не слишком распространенным.
Может, поэтому их любил рисовать набожный Уилл, пока мы учились вместе в МагАк. У него все конспекты были разрисованы бабочками.
Потому меня передернуло, когда я увидела тот клочок бумаги, что протянул мне Джейми.
На секунду мне показалось… нет, это невозможно. Невозможно – и все. Дядюшка не стал бы мне врать. Или?.. Нет. Я раздраженно тряхнула головой.
Но… что тогда происходит?
Мог ли проповедник взять эту книгу? Найти где-то более конкретные описания ритуалов, поверить в то, что они сработают, и…
Я закусила губу.
Недостаточно! Этого все равно недостаточно, чтобы его обвинить!
Нужно больше доказательств!
– Найдете? – подозрительно прищурился призрак. – Ну тогда я могу уйти спокойно. Пособите с этим? И все-таки это как-то странно, – задумчиво проговорил он, когда я уже приготовилась плести заклинание. – Как будто… что-то меня позвало все-таки. Я, конечно, был трудоголиком, но не настолько, чтобы даже после смерти о ней помнить, о работе я имею в виду. У меня была жизнь и помимо библиотеки… Представляете? Я даже был влюблен, но…
Перебивать было невежливо, но мне пришлось.
Упс.
Как жаль.
Я смотрела на белое облако дыма, которым обернулся призрак, а затем поспешно отвернулась. Лечить мне все-таки нравилось больше, но что поделать. Радостно, что я могу приносить пользу хотя бы так.
Оглядев опустевший чердак, я принялась осторожно спускаться по лестнице вниз.
Оставалось еще немного времени до обеда, и я рассчитывала навестить Джейми, маленького сына бургомистра. Объясняла я для себя это тем, что должна сделать это ради расследования, но на самом деле… Джейми был очаровательным малышом, несмотря на то, что уронил на меня вазу в нашу первую встречу. И мне ужасно хотелось провести с ним время, может, немного помочь, раз уж я ему приглянулась больше других.
Дверь мне открыла Кларисса. Сегодня на ней было платье цвета фуксии с объемным кружевным жабо, а темные волосы с проседью были уложены в сложную прическу.
– Моего мужа нет дома, – бросила она и попыталась закрыть дверь, но я удержала створку рукой.
– Я не к нему, а к Джейми, – набравшись смелости, выпалила я. – Нужно осмотреть его руку.
– Она в порядке.
– И все-таки.
От страха я замерла. Вдруг она не пустит меня? Но бургомистр сам сказал, что я могу прийти, раз Джейми обратил на меня внимание.
Неужели он не предупредил супругу?
Кларисса буравила меня тяжелым взглядом карих глаз, а затем неохотно посторонилась.
– Проходите. Туфли не забудьте снять, у нас чисто.
Мило. Очаровательная женщина.
Впрочем, я пришла не к ней.
Джейми я нашла в его комнате, в компании няни, юной девушки с русыми волосами и смущенной улыбкой. Одета она была в серое домотканое платье. Как ни странно, меня она не испугалась.
– Он почти не говорит, – тихо сообщила девушка, помогая Джейми строить башенку из кубиков. – Иногда издает какие-то звуки, почти не обращает ни на что внимания. Господин бургомистр рассказал мне, что вы можете прийти. – Она кашлянула, к бледным щекам прилила краска. – Он чудесный мальчик. Жалко, что заболел.
– Давно? – спросила я, снимая перчатки, присаживаясь на ковер рядом с Джейми и пытаясь поймать его взгляд.
Но Джейми был увлечен башенкой. Я, стараясь помочь и привлечь его внимание, пододвинула ближе к его руке кубики. Что ж, по крайней мере, ладошка выглядела здоровой, пользовался ею Джейми вполне свободно.
– После того, как его мама, первая жена господина бургомистра, умерла. Мы думали, это временно, но все становится только хуже, – девушка вздохнула. – Те, кто недавно переехал в город, может, и не знают, что у бургомистра есть сын. Джейми совершенно не интересно играть на улице, он полностью погружен в себя, бедняжка.
Я нахмурилась.
Неужели помочь здесь ничем нельзя? Почувствовать бы от него хотя бы капельку магии!
– Вы посидите с ним, леди Фортескью? Я схожу за шалью, в комнате Джейми всегда так холодно. Северная сторона. Еще и погода испортилась! Вы не замерзнете?
Я покачала головой, продолжая смотреть на Джейми. Пухлые детские щечки, розовые губки, белые локоны, смешная маленькая рубашка, как у взрослого.
– Та картинка, что ты мне подарил, очень красивая, – сказала я. – Бабочка. Где ты ее взял?
Джейме молчал и даже не смотрел на меня.
Что ж.
Я осмотрела комнату. Разбросанные игрушки, мягкий ковер, нарисованный на стене корабль.
– Мне нравятся бабочки, а тебе?
Тишина.
– Ты оторвал тот рисунок от книжной страницы? Нашел книгу в библиотеке у папы? – Тишина. – Не ответишь? Ну ладно. А башню мне поможешь строить?
Бросив на меня косой взгляд, Джейми пододвинул ко мне кубик и тут же отвернулся.
Что ж, это уже что-то.
Мы играли вдвоем довольно долго под бдительным присмотром няни, но разговорить Джейми мне не удалось. Кажется, он вообще перестал обращать на меня внимание.
За окном послышался шум – торопливый стук лошадиных копыт, затем я услышала, как в дверь заколотили.
Вскочила и подбежала к окну, но лица визитера из-за козырька крыльца было не разглядеть. Только пегая лошадь с пустым седлом, стоящая на дороге, переминалась с ноги на ногу.
– Моего мужа нет дома, – дружелюбно сообщила Кларисса, я услышала ее голос, доносящийся с первого этажа.
– Там этот! – выкрикнул задыхающийся мужской голос. – Ну этот! Лорд! Некромант! Скорее!
Я вскочила.
Рейвен! Что с ним?
Глава 19
Сбежав вниз по лестнице, я остановилась за спиной Клариссы и уставилась на визитера. Незнакомый мне горожанин в темной рабочей одежде, комкающий в руках шляпу с широкими полями.
– Что с ним? – выпалила я. – Ну!
Визитер посмотрел на меня, вслед за ним обернулась и Кларисса, презрительно поморщившись.
– Так это… Упал, – выдал горожанин.
– Упал? – переспросила я, чувствуя себя круглой дурой.
– С дерева, леди. Ему бы лекаря.
Рейвен упал с дерева? Это еще что за новости? Зачем он вообще туда полез⁈
– Здесь нет лекарей, – отрезала Кларисса. – Отправляйтесь на почту, нужно немедленно послать телеграмму в…
– Я лекарь! – воскликнула я. – Я лекарь, где Рейвен? Лорд Тенербен?
Подлетев к двери, я принялась натягивать туфли, насквозь мокрые, которые, как назло, никак не хотели поддаваться – у меня руки тряслись.
– А вы…
– То самое умертвие, верно! И если вы немедленно не скажете мне, где Рейвен, то крайне об этом пожалеете! – выпалила я, выпрямляясь.
Распахнула скрипучую дверь шкафа, чтобы вытащить оттуда пальто, и едва не упала, когда рванула на себя его с вешалки слишком сильно.
– Да как вы смеете… – завела Кларисса.
– Вас это тоже касается, – отрезала я. – Я могу быть опасной, от вас даже костей не останется, если не будете слушаться. Ну так что? Где Рейвен?
Голубые глаза горожанина стали огромными. Рот открылся, лицо с трехдневной щетиной стало крайне озадаченным.
– Так… у мисс Браун в трактире! Мы его туда, болезного, принесли. Я-то на лошади, так быстрее, мотнулся сюда, подумал… Вы куда⁈
– Если не поторопитесь – пойдете пешком! – выпалила я, выбегая за калитку и останавливаясь. – Привет, ласточка.
Пегая лошадь недовольно заржала, когда я подошла к ней и взяла под уздцы, но до ее тонкой душевной организации мне не было дела.
– Знаю, ласточка, я нечисть, ты меня боишься, но потерпи. Дам тебе потом самую вкусную морковку, две! – пообещала я.
Хорошо, что этот горожанин не взял экипаж! Все-таки лошадь, не обремененная таким грузом, намного быстрее. Но была одна проблема.
В пансионе для девочек нас учили ездить верхом, но как же давно это было! Лошади и тогда меня не слушались, а уж сейчас-то… Ну ничего.
– Вы едете или нет? – крикнула я горожанину, который только-только соизволил подойти ко мне.
– Э… на моей-то лошади? Это вы меня спрашиваете? – округлил глаза он.
– Да, и только один раз! – пригрозила я, поглаживая лошадь по шее.
Как же на тебя забраться?.. Горожанин продолжал ошарашенно меня осматривать. Затем любопытство, должно быть, победило возмущение.
– Давайте помогу, – неожиданно выдал он. – А вы так и поедете? Вы же леди! Нужно женское седло!
– Я умертвие, а не леди!
Были в этом все-таки плюсы, потому что женское седло – это орудие пыток, определенно. Не говоря уже о том, что ездить с ним быстро попросту невозможно. Горожанин подержал для меня лошадь, длинная юбка в пол, естественно, задралась до самых неприличных мест, обнажая икры и колени, когда я уселась в седло.
Неважно.
– Ну давай, ласточка, – попросила я. – Ты только не переживай и довези меня куда нужно. Пошла!
Я пришпорила лошадь, которая тут же встала на дыбы, вскрикнула, изо всех сил цепляясь за гриву, а затем мы понеслись вперед по улице, отбивая копытами звонкую дробь.
– А я? – раздался за спиной разочарованный голос, но он тут же стих в шуме ветра.
Примерно на середине пути я наконец поняла, как управлять лошадью, так что остановилась у знакомого трактира без проблем. Спрыгнула, больно ударившись ступнями о брусчатку, и понеслась к двери.
Только бы не опоздать, только бы не опоздать!
Трактир встретил меня привычной пустотой, запахами травяного отвара и выпечки. Я взлетела по лестнице вверх, подбежала к комнате Рейвена и уже у самой двери услышала:
– Есть ли хоть одна причина, по который вы все у меня в комнате?
Рейвен! Жив! И может говорить!
От радости у меня потемнело перед глазами, и я, шагнув вперед, заглянула в комнату.
Рейвен, полностью одетый, сидел на кровати, опустив ноги на пол и кулаками упершись в матрас, рядом с ним стояли мисс Браун и несколько неизвестных мне горожан.
– Мы вас сюда привезли, мистер. В смысле, лорд, – доложил один из них.
– Премного благодарен, а теперь покиньте комнату! – рявкнул Рейвен.
Плохо дело. Очень плохо. Кожа бледная, покрытая испариной и – где это видано, чтобы Рейвен поленился вышвырнуть за шкирку навязчивых визитеров, сидел и смиренно просил их уйти⁈
– Но вы же… лекарь бы… – забормотал кто-то.
– Лекарь здесь, – объявила я. – Покиньте, пожалуйста, комнату больного.
Все взгляды обратились ко мне. Брови Рейвена поднялись, а затем на тонких губах появилась ехидная улыбка.
– Лиз. Если ты в таком виде пришла просить прощения, то я польщен, но вынужден отказать. Видишь ли, кое-что не могут исправить даже стройные ножки.
Проследив за направлением его взгляда, я едва поборола желание сбежать.
Юбка, которая задралась после езды на лошади, так и не заняла положенное ей место. Один край зацепился за что-то, ткань собралась нелепым комом у пояса, так что правая нога оказалась выставлена на всеобщее обозрение.
Горло перехватило, я поспешила прикрыться, а, подняв глаза, столкнулась с язвительным взглядом Рейвена.
19.1
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.
– Рада, что наши мнения по этому вопросу совпадают, лорд Тенербен, ведь ни о каком прощении я просить не собиралась, – вскинула я подбородок. – Я должна вас осмотреть, раз уж другого лекаря в округе нет. Что произошло?
После моих слов тишина стала абсолютной. Горожане замерли, уставившись на меня круглыми глазами, мисс Браун откашлялась, наклонив лицо.
– Упал с дерева, разве тебе не сказали, Лиз? – Рейвен встал и шагнул мне навстречу.
Он издевается?
Я бы хотела разозлиться всерьез, но видела, как тяжело ему идти и даже стоять, как побледнела кожа, какими медленными и скованными стали движения.
Внешне Рейвен был цел, но он явно был не в порядке, даже шрам на его щеке стал бледным и тонким.
Но Рейвен, кажется, не собирался давать мне ни малейшего шанса его осмотреть.
– С какого дерева, Рейвен? – выгнула я бровь.
– О, их здесь много. Ты не замечала? Зря, сотруднику НекроС необходимо быть внимательнее.
Я мигом вспомнила все ругательные слова, которые знала, и задумалась: если я больше не леди, а умертвие, уместно ли мне будет наградить Рейвена десятком неприличных эпитетов?
– И для чего ты туда полез, скажи? – скрестила я руки на груди.
– Снимал котенка с веток, – не моргнув глазом, ответил Рейвен.
– И где же он?
– Кто?
– Котенок.
– Убежал. Ты что, не знаешь, как ведут себя котята? Они склонны убегать. У вас много общего.
Я сжала зубы и ладонями провела по ткани юбки.
А у тебя много общего с упрямым ослом, Рейвен!
– Осмелюсь ответить вам вашими же словами, но погибнуть и получить ранение на службе – несложный фокус. Нам необходимо работать бок о бок, потому прошу отнестись ко мне как к лекарю, безо всяких лишних эмоций. Итак. Что с вами случилось, лорд Тенербен?
– Как она его… – пробормотал кто-то из горожан, но его тут же ткнули под бок локтем.
Мы с Рейвеном сверлили друг друга взглядами. Глядя в серые глаза, я думала, что в эту игру я могу играть вечно.
Видишь ли, Рейвен.
Мне вовсе не нужно моргать.
Наконец тонкие губы изогнулись в ухмылке, отчего шрам на щеке стал заметнее, Рейвен отвернулся.
– Все вон, – уронил он. – Сейчас. Вон!
От меня не укрылось то, что он стал еще бледнее, чем когда я вошла, как будто его утомило уже то, что он встал на ноги.
Наконец в комнате остались только мы. Рейвен тяжело опустился в кресло у камина и посмотрел на меня.
– Для тебя нужно особое приглашение, Элизабет?
– О чем ты?
– Оставь меня одного, чтоб тебе во Тьмы провалиться! Зачем ты сюда пришла?
Я вздрогнула.
– Мне сказали, что тебе нужен лекарь.
Рейвен помолчал, глядя на меня исподлобья.
– Мне не нужен лекарь. И ты тоже не нужна. Ни как лекарь, ни как сотрудник НекроС, ни как… спутница. Что мне сделать, чтобы ты наконец убралась из этого города и перестала путаться под ногами?
Я почувствовала себя так, как будто он меня ударил, но быстро взяла себя в руки.
