Текст книги "Хозяин Тьмы. Сбежать от бывшего (СИ)"

Автор книги: Анна Солейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Мне кажется, я уже рассказал вам все, что знаю, лорд Тенербен.

Тот поиграл тростью, взвешивая ее в руке, как будто оружие.

«Иногда простые методы – самые действенные, Элизабет», – вспомнила я его слова.

Правда, тогда он говорил, кажется, об особенностях приготовления шоколадного пудинга, куда, по рецепту его семьи, непременно следовало добавлять корицу.

Проповедник опустил фонарь, его лицо и лицо Рейвена спрятались в тенях, желтое пятно на полу стало меньше и ярче.

– Разве все? – голос Рейвена звучал спокойно, удивленно. – Мне казалось, у человека, который здесь родился и вырос, должно быть больше воспоминаний о Энфорде. Не так ли, Кевин?

Проповедник замер.

– И кстати говоря, – продолжил Рейвен, – как вы думаете… Как только новость о том, что в городе появился второй демон, разлетится по всему Энфорду… как много людей придет в церковь?

– Я не… – тряхнул головой проповедник и отступил.

Рейвен шагнул ближе к нему. Я заметила, что трость он держит на весу, и сглотнула.

– А как именно святейшее руководство вознаградит простого проповедника из крохотного северного города, который смог справиться с демонами? – вкрадчивым гипнотическим голосом поинтересовался Рейвен. – Может, пожалует ему приход получше? Одарит золотом? Или… позволит взять в жены хозяйку трактира?..

Сверкнула молния, вслед за этим оглушительно грянул гром.

Я успела разглядеть каменное лицо проповедника, с которого, кажется, схлынули и так отсутствующие краски. Он выглядел… испуганно. Как будто Рейвен поймал его на горячем.

– Что вы себе позволяете, лорд Тенербен? – воскликнул он высоким фальшивым голосом. – Ваши подозрения…

Он отступил еще немного назад и наткнулся на меня. Подпрыгнул, обернулся и дернулся в сторону, как петляющий заяц. Фонарь в его опущенной руке качнулся.

Из-за пляски теней шрам на лице Рейвена как будто обозначился сильнее, делая его похожим на опасного хищника.

– Скажите, преподобный, – проговорил Рейвен. – В семинарии по-прежнему учат обращаться с Тьмой? Тот самый спецкурс еще остался? Те самые документы так и хранятся в открытой библиотеке?

– Я н-н-не понимаю, о ч-ч-чем вы!

Судя по голосу, который дал петуха, он все отлично понимал. Губы Рейвена сжались.

– Скажи мне, что ты не успел вызвать третьего демона. Неужели ты, церковный идиот, думал, что сможешь справиться с ними⁈ Почему людей ничему не учит опыт других⁈ Идиот! Рассказывай, что ты сделал⁈

– Я н-н-н…

Сверкнула молния, гром прогремел, и проповедник, нелепо дернув рукой, швырнул фонарь в Рейвена. Не думая толком, что делаю, я бросилась наперерез и зашипела от боли в обожженной ладони, которой оттолкнула фонарь.

Он упал на пол, стекло разбилось с оглушительным звоном. Я поспешила его поднять, пока огонь не перекинулся на деревянный пол.

Вставая, я успела увидеть на лице Рейвена короткий проблеск злости и обеспокоенности, я как наяву услышала его голос: «Просил же оставаться в комнате!»

Я поспешно спрятала за спину обожженную руку. Огонь! Это всегда больно, даже в посмертии. Вот… Тьма!

Рейвен уставился на проповедника и шагнул вперед, так, чтобы я оказалась за его спиной.

– Вы арестованы.

Проповедник попятился, и в этот момент в дверь заколотили.

«Открывай, что ты копаешься! – Да у меня руки заняты!» – прозвучало с той стороны, а затем дверь распахнулась, резко, как будто от сильного пинка, и ударилась в стену.

– Лекарь! Где эта… Фортескью! Быстрее!

Огромная тень, стоящая за дверью, рассыпалась силуэтами двух мужчин, держащих носилки.

Вспышка молнии осветила лицо лежащей на носилках мисс Браун. Мокрая насквозь, бледная, с прилипшими к голове волосами, в темной накидке, скрепленной под ключицами изящной булавкой, она была без сознания. На боку, на ткани простого бежевого платья, разливалось кровавое пятно.

– Напал, кто-то! Нечисть! – пояснил один из мужчин, задыхаясь, пока они оба бережно опускали носилки на пол, куда уже успела натечь приличная лужа. – Лекарь!

Поставив фонарь на пол, я упала на колени и кончиками пальцев дотронулась до шеи мисс Браун. Ее сердце пока билось, хотя и слабо. Я подняла взгляд на Рейвена, и увидела в глубине его глаз отголосок собственного страха.

Кто-то, напавший на мисс Браун, не мог быть никем иным, кроме как демоном.

Третьим.

Зомби не оставляли на жертвах следов когтей и длинных клыков, умертвия вовсе не интересовались плотью, а это значило…

Город обречен.

Я перевела взгляд на мисс Браун и увидела, что напротив меня на колени опустился проповедник. Его руки, когда он потянулся к ладони девушки, дрожали, по бледному лицу побежали дорожки слез.

– Нет… не может быть, только не ты, – прерывающимся шепотом забормотал он. – Это все из-за меня, из-за меня… – Проповедник вскинул на меня взгляд, отчаянный и умоляющий. – Сделайте что-нибудь! Спасите ее! Пожалуйста! Я… что угодно! Это… это из-за меня!

Я закусила губу и протянула руки вперед, готовясь сделать все возможное, чтобы у мисс Браун был шанс выжить.

– Об этом не может быть и речи, – отрезал Рейвен. – Задето сердце, у Элизабет не хватит сил на исцеление. Если она попытается спасти мисс Браун… рискует умереть сама. На этот раз окончательно. Я не позволю… Да что ты творишь! Немедленно остановись, Элизабет Фортескью! Проклятые кресты! Лиз!

22.1

Голос Рейвена доносился как будто издалека, и я приказала себе не отвлекаться. Сначала – нужно посмотреть, что с мисс Браун, любая ошибка здесь будет стоить слишком дорого.

– Элизабет!

Нет, не слушать! Сосредоточиться!

Зажмурившись, чтобы сквозь веки не проникал даже крохотный лучик света, я вытянула руки вперед, развернув ладони внутренней стороной вниз, к ране. Нащупала у себя внутри привычную уже прохладу, островок Тьмы, замерший в районе солнечного сплетения, и позволила тонким «усикам» силы потянуться к мисс Браун.

Я едва не отшатнулась от хлынувшей на меня в ответ волны боли. На девушке живого места не было. Рана на боку, оставленная острыми длинными клыками, глубокая. Было задето сердце, осколком сломанного ребра проткнута печень, разворочены мышцы, прокушенное легкое. Множество царапин, синяков и ран поменьше, вывихнутая лодыжка, но по сравнению с остальным – это полная ерунда.

Сил внутри осталось совсем немного, и я лихорадочно пыталась сообразить, за что взяться в первую очередь. С костями возиться нужно будет долго, но раненое сердце – это намного опаснее. И сложнее всего для исцеления. Нет ничего более трудоемкого, чем вылечить сердце.

Тьма! Хоть бы хватило сил!

Закусив губу, я по протянувшемуся к груди мисс Браун крохотному «усику», который видела внутренним зрением, послала небольшой огонек силы. Сердце сбилось с ритма, вздрогнуло.

Недостаточно!

– Элизабет! Ты меня слышишь или нет? Прекрати сейчас же! Ты можешь погибнуть, понимаешь или нет⁈

Я досадливо дернула головой, пытаясь стряхнуть чужой голос, который меня отвлекал. В МагАк нас учили работать с любыми ранениями, но тогда сил у меня было хоть отбавляй и моя магия работала по-другому, заполняла собой все повреждения, как целительный бальзам.

Тьму нужно было направлять, она была неповоротливой, верткой и все норовила растечься в воздухе вместо того, чтобы впитать в себя кровь, наполнившую перикард, или «ушить» рану на сердце.

Проклятье! Давай же! Давай!

Дыхание мисс Браун, до этого частое и поверхностное, почти затихло.

Давай!

Да!

– Лиз! Лиз, ты меня слышишь⁈

Чей это голос?

Он мешал сосредоточиться, мешал… Я толкала и толкала в грудь мисс Браун силу, позволяя ей заполнить края раны, свернуться там, взять на себя боль и подарить исцеление.

Ну же, еще немного! Вернуть мышцы на место, которое им предназначено, вытянуть темную застоявшуюся кровь, запустить по жилам новую, бурлящую жизнью, чистую. Еще капелька силы, и еще одна, нужно экономить, но и жадничать нельзя.

Закончила!

Я облегченно выдохнула и почувствовала, что по моим щекам текут слезы. Сердце мисс Браун забилось ровно, гулко. Совершенно здоровое, целое сердце.

У меня получилось!

Рана, ужасная, глубокая, затянулась, кровотечение удалось остановить.

Силы внутри осталось совсем немого, в ушах шумело, я почти теряла сознание и из последних сил потянулась усиком силы к сломанному ребру. Нужно вернуть его на место, иначе у мисс Браун не получится выкарабкаться.

Еще немного… чуть-чуть!

Кость немного поддалась, а потом тяжело, с отвратительным скрежечущим и одновременно влажным звуком встала на место. И, последнее, ткани печени и легкого, поврежденные мышцы. Здесь нужно совсем немного, вот так, еще чуть-чуть, в последний раз… да!

Я облегченно всхлипнула и опустила руки.

Все.

Больше я ничем не помогу.

Островок Тьмы, который всегда находился в районе солнечного сплетения, сейчас исчез. Я почувствовала, что из моего тела как будто вытянули все силы, оно стало ватным, непослушным, холодным.

– Проклятые кресты! Лиз! Лиз!

Мысли стали медленными. Я уже не чувствовала ничего, кроме того, что тону в темноте и как будто исчезаю. Это был… покой. Уже знакомый. Безопасный.

– Лиз!

Темнота почти успела проглотить меня, когда я почувствовала прикосновение теплых тяжелых рук к плечам. Неосознанно потянулась навстречу и ощутила крепкое объятие, в котором тоже было тепло и уютно. У того, кто меня обнимал, сердце колотилось, как сумасшедшее, он весь так и лучился, переливался чем-то золотым, манким, теплым, таким вкусным…

Я потянулась к этому золоту, хотелось познакомиться с ним поближе. Обнимающий меня человек, теплый, твердый и вкусый, облегченно вздохнул.

– Вот так, Лиз. Вот так, умница. Бери, сколько нужно.

Золото как будто текло в меня, и я помнила, что не должна, не имею права принимать его, но никак не могла вспомнить, почему.

Я окончательно потерялась в происходящем, запомнила только то, что человек, который меня обнимал, поцеловал меня в висок, быстро, неловко, всего-то мазнув губами по коже, его горячий выдох обжег меня, как раскаленный металл.

А потом все исчезло.

* * *

Первым ощущением после того, как я проснулась, стало тепло. Затем я почувствовала тяжесть толстого одеяла, прижимающего меня к кровати, мягкость матраса, на котором я лежала. Услышала треск огня в камине и поняла, что меня окружает лучший в мире запах – запах свежесваренного горячего шоколада.

Терпкий, щекочущий ноздри. Я почти почувствовала языком вкус: сладкий, густой, терпкий, потому что миссис Орвейл, повариха в доме дяди, всегда делала горячий шоколад таким насыщенным, что он оседал на языке горчинкой.

Я потянулась, не открывая глаз, уперлась ладонями в прохладную деревянную спинку кровати. За окном шумел дождь, от этого становилось еще уютнее.

Жалко, что нужно вставать на учебу, нельзя просто так валяться, нужно готовиться к экзаменам, которые…

Которые я уже сдала, давно, а затем – собиралась выйти замуж за Рейвена и…

Я рывком распахнула глаза и вскрикнула.

Никаких экзаменов, никакой учебы и даже никакой миссис Орвейл. Я находилась в своей комнате в трактире мисс Браун, камин напротив кровати жизнерадостно потрескивал огнем.

Кто его разжег?

Мисс Браун явно сейчас не до этого.

И почему я в кровати, под одеялом, но – в дневной одежде, шерстяной юбке и темно-зеленой блузке с высоким воротником?

Я сжала пальцами виски, пытаясь вспомнить, что произошло.

Я старалась вылечить мисс Браун, и у меня это получилось, но – я израсходовала все свои силы, похоже. Уже почти умерла во второй раз.

А потом… потом… потом меня как будто окутал золотой свет, теплый, вкусный, я пила его и пила, как воду после долгого жаркого дня. От этого становилось тепло, хорошо и спокойно, я чувствовала себя такой сильной и счастливой. Что же это было?..

Я распахнула глаза, уставившись на белую ткань пододеяльника.

О нет.

Нет!

Запах какао щекотал ноздри, мешал сосредоточиться.

Стоп.

Я чувствую запах какао⁈

С каких пор?

Вслед за этим ноздрей коснулся другой аромат. Сандал и земля.

Я оглянулась и вскрикнула, тут же зажала ладонью рот.

В кресле у кровати сидел Рейвен и сверлил меня тяжелым взглядом серых глаз. Его руки лежали на набалдашнике трости в форме черепа, отсветы пламени танцевали на лице, делая шрам, пересекающий щеку, еще более глубоким и страшным.

– Ты! – выпалила я. – Что ты наделал? Зачем ты до меня дотронулся? Я что, я… – Я обхватила руками голову, от ужаса перед тем, что сделала, меня затрясло. – Я тянула из тебя силы. Как… как нечисть! Что ты наделал? Зачем? Чтобы…

Рейвен молчал, продолжая буравить меня взглядом.

– Ты… – выдохнула я успокоенно. Просто прочитала все в его остановившемся спокойном взгляде. – Ну конечно. Ты сделал это, чтобы был повод меня упокоить? Дядюшка отказался, потому что я ни разу не тянула силы из людей. А сейчас…. – Я помолчала. – Сейчас я вытянула силы из тебя. Непреднамеренно, но… Давай.

Тишина.

Вот почему мне так тепло, вот почему я смогла поспать и чувствую запахи: как пахнет от Рейвена, как пахнет какао, даже как пахнет дождь, аромат которого проникает сквозь щели в оконной раме.

Я – нечисть. Сама не зная того, я перешагнула рубеж, к которому нельзя было даже приближаться.

Поэтому я спаслась, хотя после лечения мисс Браун сил во мне не осталось ни капли. Должно быть, я неосознанно, находясь на грани гибели, как полагается любой нечисти, потянулась к человеку, к его силе и к его жизни. Как хищник, который выслеживает добычу и хватает ее, инстинктивно, быстро, безжалостно.

– Ты должен меня упокоить, – произнесла я. – Это необходимо.

Как пристреливают собак, которые однажды попробовали человеческую кровь.

Рейвен встал, и я не смогла сдержать дрожь. Опустила взгляд, рассматривая его руку, напряженно сжимающую набалдашник трости. Стоило бы смотреть в глаза, но я не могла.

Не хотела видеть, что именно Рейвен будет тем, кто меня упокоит. Не хотела, чтобы последним, что я увижу в посмертии, были его глаза, которые смотрят на меня с брезгливостью и злобой.

Звуки затихли, Рейвен сейчас стоял вплотную к кровати. Я ждала, что он поднимет руку, и мое горло обхватит знакомая уже удавка, а потом темнота проглотит все вокруг.

Рейвен наклонился. Кончиками пальцев подцепил мой подбородок, заставляя поднять голову.

А затем поцеловал в губы.

Глава 23

На несколько секунд я замерла, потому что не поняла толком, что происходит. Упокоение ощущается не так. Я отлично помнила чувство ледяного удушения с того дня, когда Рейвен увидел меня такой впервые и едва не угробил – окончательно, я имею в виду. А сейчас…

Он меня целует.

Почему? Зачем? Разве меня можно целовать? Разве я из тех, кого целуют?

Це-лу-ет.

У него губы обветренные и твердые, дыхание пахнет почему-то озоном, как воздух во время грозы, как часто пахнет от напряженных магов, которые готовы к бою: воздух вокруг них буквально искрит.

Я попыталась отодвинуться, но рука Рейвена легла на шею, удерживая меня на месте. Все было таким знакомым и незнакомым одновременно. Запах сандала и земли, к которым сейчас примешивался аромат дождя и озона, рука в волосах, которая сейчас не ласкала, а сжимала, тепло, которое исходило от тела Рейвена, и…

– Что ты делаешь⁈

Наконец придя в себя, я его оттолкнула, упершись руками в грудь, ощутив ладонями гладкую ткань костюма.

Еще немного – и я снова начала бы тянуть из него силы. То самое тепло, в которое мне хотелось завернуться, как в кокон.

Рейвен отстранился, больше от удивления, наверное, чем от того, что у меня в самом деле хватило сил с ним справиться. Серые глаза прищурились.

– Ты с ума сошел! – возмутилась я. – Ты понимаешь, что творишь⁈ Я – умертвие, Рейвен! Умретвие! Ты демону в пасть тоже голову засунешь?

Мое возмущение утонуло в шуме дождя за окном, вспышке молнии и грохоте грома. Я закусила губу и отвернулась. Лицо горело, в самом деле горело от смущения. Я уже отвыкла от того, как это бывает. Я чувствовала запах, мне было тепло. Это не было чувствами живого человека в полном смысле слова, конечно. Например, я до сих пор не дышала, у меня не билось сердце, глаза наверняка до сих пор были фиалковыми.

И – я выпила силу Рейвена.

– Сделай это быстро, – попросила я, отвернувшись. – Не тяни.

Не знаю, с чего ему пришло в голову меня целовать. Может, хотел поиздеваться таким образом, может, ему вспомнилось что-то о нас, и он захотел сделать это на прощание.

Но Рейвен всегда ставил разум выше чувств.

Любому некроманту разум диктует одно правило: умертвие, хоть раз навредившее человеку, необходимо упокоить. Всем известно, что они хитры, изворотливы и на все пойдут, лишь бы втереться к людям в доверие и убить снова.

– Нет, – отрезал Рейвен, подцепив пальцами мой подбородок, заставил поднять голову.

– Что?

– Я тебя не упокою.

Я нужна мисс Браун? Еще для чего-то?

– Мне плевать, кто ты, – холодным голосом произнес Рейвен. – Плевать на то, что ты мертвая. Терять тебя не собираюсь, ясно?

– Что?

Возможно, его слова звучали бы как признание в любви, но Рейвен чеканил их таким же тоном, каким говорил проповеднику: «Вы арестованы».

Кстати, об этом.

– Как мисс Браун?

Я поежилась от внезапного сквозняка и встала, чтобы иметь возможность разговаривать с Рейвеном на равных. Бросила взгляд на кружку какао, стоящую на столе у камина. Рейвен приготовил мне какао?.. Звучит как шутка. Но ведь больше некому.

– Хорошо, – ответил он, садясь в кресло. Конец трости с черепом-набалдашником ударил по полу. – Она спит. Я думаю… все будет в порядке.

Рейвен замолчал, не отрывая от меня взгляда. Внезапно я почувствовала себя так, как будто оказалась один на один с хищником, который в любой момент готов мной перекусить.

В какой-то степени, так оно и было.

– Проповедник? – осторожно спросила я.

Рейвен нахмурился и отвел взгляд, уставившись в огонь.

– Я пока запер его в кладовой. Хотя, думаю, с таким же успехом я мог бы отправить его обратно в церковь. Преподобный Саймон совсем невменяем и просит только спасти драгоценную мисс Браун. Оснований сомневаться в его глубочайшем, – Рейвен хмыкнул, – покаянии – у меня нет.

Отблески пламени играли у него на лице, в их ярком свете шрам казался совсем тонким.

Я кивнула, думая о том, как фанатичный служитель церкви мог собрать в себе силу, чтобы провести нужный ритуал и вызвать…

– Рейвен, демон! Он где-то здесь! Нам надо… – я метнулась вперед, к двери, и Рейвен схватил меня за руку.

Теплая.

Нужно было вырваться, но я не могла найти в себе силы.

– Нам не надо, – осадил он меня и отвернулся к двери. – У нас есть время примерно до утра, до рассветных сумерек. А затем…

– Затем? – поторопила я.

Рейвен перевел взгляд на меня.

– Как бы то ни было, в Энфорде побывало за последние дни три демона. Одного я убил на кладбище, второго – на перекрестке рядом с лесом, третий – напал на мисс Браун и сейчас где-то прячется.

Ох, Тьма! А ведь и правда! Вдруг демон кому-то навредит?

– Он сыт, – отрезал Рейвен, как будто отвечая на мой вопрос. – Мисс Браун, хоть и осталась жива, была выпита почти до донышка, к тому же – ранена. Значит, что она испытывала боль, страх – все те эмоции, которые так любят демоны вытаскивать из людей.

Он замолчал.

– Это похоже на дорогу.

– Что?

– Демоны, – спокойно пояснил Рейвен, рассматривая набалдашник трости. – Если где-то появляются трое демонов – то этот город уже не спасти, потом они лезут как из-под земли. Я думаю, это как-то связано с тем, что появление трех демонов в этом мире, в подлунном, в одном месте, – создает что-то вроде дороги для того, чтобы Тьма выплеснулась с той стороны и затопила все.

– Есть какой-то… – Я сглотнула. – Какой-то способ это предотвратить?

Рейвен погладил меня большим пальцем по тыльной стороне ладони и заглянул в глаза. Выражение лица у него было странным, и я поняла: даже если такой способ есть – мне он не понравится.

– Это уже не твоя забота, Элизабет Фортескью.

23.1

Его голос звучал спокойно, половина лица, обезображенная шрамом, пряталась в темноте, вторую половину освещало пламя камина.

– Для тебя готов экипаж, – он дернул уголком губ. – Спускайся, вещи оставь здесь. Собирать их нет времени.

– Экипаж?

– Ты должна была проснуться позже, уже в нем, – помедлив, ответил Рейвен.

Я вырвала руку из его хватки, на всякий случай попятилась на несколько шагов, как будто он прямо сейчас мог закинуть меня себе на плечо, спуститься вниз и сунуть меня в экипаж, как какую-то вещь.

Но… зачем Рейвен тогда приготовил для меня какао, зачем принес сюда и сидел у моей постели? Не проще было отправить меня подальше сразу же, как я потеряла сознание?

Ответов на это не было, только старое воспоминание крутилось перед глазами.

Однажды после прогулки в парке мы с Рейвеном сидели в кофейне, я держала в руках изящную кружку из тонкого фарфора, наполненную горячим шоколадом. За окнами кафе шумел августовский дождь, наполняя все вокруг невообразимым уютом.

«Предполагается, что ты будешь пить», – с мягкой насмешкой заметил Рейвен, помешивая ложечкой свой чернейший кофе без крупицы сахара.

Фу.

'Ты ничего не понимаешь, главное – запах! – попыталась я объяснить. – Клянусь, если бы могла, окутывала бы запахом горячего шоколада все комнаты! И чтобы кружка всегда стояла возле кровати".

Я рывком вернулась в настоящее, горло сдавило.

– Ты же понимаешь, что я никуда не уеду? – сглотнула я, пряча руки за спину. Подошла к камину и спросила, уставившись в огонь: – Утром здесь…

Я замолчала, не зная, как продолжить.

Три демона наведались в Энфорд, как предвестники самой страшной беды: разрушения, боли и смерти.

Несмотря на то, что я не видела лица Рейвена, я была уверена, что он кивнул.

– Не сразу. Тьма будет надвигаться медленно, как грозовое облако. Сначала из могил поднимутся мертвецы, все. – Он замолчал. – Демоны в обличье черных псов побегут по дорогам, бесчисленные и неуправляемые, как рой мух. Люди начнут гибнуть. Кто от зубов демонов, кто – от собственной глупости или злости. Призраки наводнят каждый дом. Затем придут умертвия.

Рейвен помолчал.

– Я сказал бургомистру, что необходимо всех эвакуировать как можно скорее, но… вряд ли кто-то послушает. В такую погоду кажется, что бояться следует только грозы. Почему-то никто не принимает предупреждения всерьез, пока не станет слишком поздно. К тому же, дороги размыло из-за бури. Выбраться из города нелегко.

– Джейми? – обернулась я.

– Надеюсь, у бургомистра хватит мозгов отправить его и остальных членов семьи подальше прямо сейчас, – не глядя на меня, откликнулся Рейвен.

За окном громыхнуло. Мне показалось, что я слышу доносящиеся с улицы голоса, но это вполне мог быть вой ветра в щелях окна, скрип незакрытой калитки или отголоски собачьего лая.

Рейвен сказал, что три демона, появившиеся в городе, создают для Тьмы что-то вроде дороги. Из его объяснений мне показалось, что это больше похоже на магнит.

Если бы только был способ все остановить!

– «Тьма ничего не отдает просто так», – вслух сказала я, снова уставившись в камин. Зябко обхватила себя руками.

Может, поэтому раз за разом люди и не верят предупреждениям? Я знала, что в проклятых городах, куда приходят демоны, люди тоже сходят с ума. Все пороки, страхи, темные мысли выходят наружу.

– Цитируешь писание? – хмыкнул Рейвен. – Проповедник его тоже цитировал.

– Что он сказал? – обернулась я.

– Что он мог сказать? – презрительно откликнулся Рейвен. – «Величие любви просвещает души и преодолевает стены, ибо она сильнее всего в мире, даже сильнее Тьмы». – Пауза. – Идиот. Подумал бы об этом прежде, чем вызывать демонов.

Я поморщилась. Эта фраза – согласно писанию ее сказал Всевышний после того, как его возлюбленная воскресла. Ее почему-то очень любили повторять все, кому не лень, особенно восторженные девушки. Любовь сильнее всего, как же!

Звучит красиво, а на деле… а на деле иногда происходят вещи слишком чудовищные, чтобы от них смогла защитить даже самая сильная любовь.

– Рейвен… – медленно и осторожно произнесла я. – Ты говорил, есть способ это предотвратить.

Тишина.

– Я сделаю все, что от меня зависит. Тьма ничего не отдает просто так, Лиз, ей всегда нужна жертва. Играть с ней – опасно, пытаться использовать или подчинить – еще опаснее. Иногда жертвой становится целый город. Тьма, которая заключена в тебе, пробуждает желание убивать, Тьма, которая есть во мне – не дает покоя и вынуждает вечно быть на передовой, пытаться спасти всех, кого могу. Тьма, которую призывают и пытаются подчинить ритуалами… – Рейвен сделал паузу. – Даже Всевышний не знает, как много крови нужно, чтобы погасить ее жажду.

Он помолчал.

– Ты не знаешь, как был уничтожен Клиффсайд, – такой же город, как Энфорд, куда в какой-то момент пришли демоны. Все случилось пять лет назад, и мне пришлось постараться, чтобы восстановить цепочку событий. – На несколько секунд Рейвен замолчал, как будто собираясь с мыслями. Я по-прежнему смотрела в огонь. – Один идиот раздобыл апокриф. Помнишь, тот самый? Где какой-то особенно талантливый выдумщик описал жизнь обожаемого церковью Всевышнего и не забыл щедро разбавить ее байками.

Конечно, я отлично помнила, что такое апокриф. Описание жизни Всевышнего, которое не вошло в писание. Тонкая книга, страницы и обложка которой традиционно украшались рисунками бабочек – не самым распространенным символом Всевышнего.

Автор апокрифа с увлечением живописал, сколько темных ритуалов, начиная от призыва демонов и заканчивая убийством невинных, пришлось совершить Всевышнему, ведь «Тьма ничего не отдает просто так». Конечно, в это никто не верил. Ученые и маги – потому что не находили подтверждений тому, что говорится на страницах апокрифа, церковники – потому что содержание апокрифа позорило светлое имя Всевышнего.

– Но апокриф – это ведь просто сказка, – возразила я.

– Конечно! – вспыхнул Рейвен. – А тот недоучка, который начитался его и нашел описания ритуалов работы с Тьмой – решил, что сможет таким образом…

– …вернуть кого-то с того света, – закончила я.

Повисла тишина.

– Верно, – отрывисто сказал Рейвен. – Воскресить брата, а еще – поквитаться с теми, кто его убил. В итоге он выпустил в подлунный мир столько Тьмы, что погиб целый город. Он сам был первым. Тьма не прощает ошибок и того, что ее пытаются приручить.

Я морщилась, глядя в огонь, и все пыталась ухватить за хвост упрямую мысль, которая все никак не желала оформиться в слова.

– Рейвен… а ведь я говорила, что упокоила троих призраков сегодня. Уже вчера, вернее.

– Элизабет…

– Да хоть раз в жизни меня не перебивай! – возмутилась я, оборачиваясь. Глаза Рейвена удивленно расширились. – Так вот, один из призраков при жизни работал в городской библиотеке. Оттуда украли апокриф некоторое время назад.

Сверкнула молния, гром ударил, как будто стремясь перечеркнуть мои слова. Рейвен встал, опершись на трость, и я обеспокоенно смотрела за тем, как тяжело он ступает, приближаясь ко мне.

– Почему ты мне не сказала⁈ – рявкнул он, гневно сверкая глазами.

Черты лица исказились, перечерченные злобой, кожа вокруг шрама натянулась, как смятый лист бумаги.

– Как будто ты меня слушал! – отбрила я, упираясь руками в бока. – И… Джейми. Он дал мне картинку бабочки, когда я его вылечила. Как будто край книжного листа оторвал. Тогда я подумала… – Я замялась, но все-таки продолжила: – Это может быть бургомистр? Кларисса? Это… проповедник был не один? Или… Джейми ведь… он совсем малыш!

Чем дольше я говорила, тем сильнее мрачнело лицо Рейвена. В конце концов он посильнее сжал трость, несколько раз стукнув ею по полу.

– Если кража апокрифа связана с происходящим в городе, то…

– То нужна невинная жертва, – похолодев, продолжила я.

Отчаянно посмотрела в лицо Рейвена, надеясь что он меня предупредит, но он молчал.

– Нужна невинная жертва, – громче повторила я, – такой ритуал был описан в апокрифе для того, чтобы с помощью Тьмы воскресить умершего. Мисс Браун жива, должно быть, местные спугнули демона. Это значит… значит, что жертва все еще не пренесена. Но… но Рейвен… я…

Я замолчала.

Тьма! Я явно что-то упускала! Знаний о нечисти и о Тьме катастрофически не хватало, чтобы распутать этот клубок. Да и есть ли в этом смысл, если три демона уже появились?

– Прежде чем мы продолжим, Лиз, – вкрадчиво проговорил Рейвен, наклоняясь надо мной и заглядывая в лицо, – давай проясним, есть ли еще что-то, о чем ты забыла мне сказать, не успела или не посчитала нужным? Важна любая деталь! От этого зависит, смогу я кого-то спасти или нет! Проклятые кресты, Лиз! Это не игрушки! На кону жизнь целого города!

В горле запершило.

– Я тебе соврала, – выпалила я.

Глава 24

Рейвен шагнул ближе, пришлось приложить усилия, чтобы не попятиться.

– В чем именно?

Полено в камине громко треснуло, и я подпрыгнула от испуга. Опасливо покосилась на Рейвена.

Ну как тебе сказать, милый. Большая часть того, что я тебе говорила в эти дни, – ложь.

– Ты соврала по поводу нашей свадьбы?

Я бросила быстрый взгляд на его лицо.

Взгляд – холодный, спокойный, голос – низкий и медленный. Если не знать Рейвена, даже подумать невозможно, что тема разговора его волнует. Но я отлично знала этот тон.

«Если бы я не знал вас, я бы подумал, что вы прячетесь», – как наяву прозвучала у меня в голове фраза Рейвена, которую он сказал, найдя меня в библиотеке МагАк вскоре после нашего поцелуя.

Тон был таким же.

«Ты соврала по поводу нашей свадьбы?»

– По поводу того призрака, – пояснила я, проклиная себя на чем свет стоит и желая себе провалиться во Тьму из-за того, что делаю. Мы не должны были встретиться! – Помнишь надпись на окне? «Тебя, Эл…»? Ту, которая появилась в самую первую ночь.

Молчание. Я смотрела на Рейвена, боясь пошевелиться.

– Ты сказала, что упокоила его. – Рейвен прищурился.

– И я упокоила! – поспешно подняла руки я. – Заклинанием формы «Кей», стандартным, ты же знаешь, оно действует на всех призраков, без исключения! Хочешь – сам проверь, я умею плести такие заклинания и…

– Лиз, – оборвал Рейвен.

Вот Тьма!

Я сжала кулаки, пытаясь скрыть волнение.

– Радиус действия должен был охватить весь этаж. Я плела заклинание в тот момент, когда буквы еще появлялись, выцарапываемые на изморози. То есть, когда призрак был совсем рядом со мной, в одной комнате.

– И? – выгнул бровь Рейвен.

– Оно не сработало!

Тишина, только треск огня в камине и шум дождя за окном.

Рейвен качнул головой, тени скользнули по его лицу, глубже обозначая тонкую полосу шрама на щеке.

– С чего ты взяла? – медленным тяжелым голосом спросил он.

Если бы я могла, то набрала бы в грудь побольше воздуха. Но вместо этого я просто досчитала мысленно до десяти.

Потом до двадцати.

Рейвен меня убьет.

– Лиз?

– Призрак закончил выцарапывать надпись после того, как ты ушел. «Тебя, Элизабет». Вот, что появилось на окне.

– И ты молчала? – предсказуемо вышел из себя он. Его окрик был таким громким, что я вздрогнула. – Все это время⁈ Да что было у тебя в голове!