Текст книги "Дословный перевод (СИ)"
Автор книги: Анна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Как выяснилось, дальше их с нотариусом пути расходились – дама уселась в припаркованный буквально в нескольких метрах от взлетного поля насыщенно-лазурный автомобильчик и отбыла в неизвестном направлении. Алена же осталась скучать на продуваемом ветром свободном пространстве, пытаясь сообразить, по какому конкретно адресу вызывать такси.
Проверив связь, девушка только досадливо вздохнула – её здесь просто не было. Значит, скорее всего, действительно, военный объект, раз стоят "глушилки". Впору впадать в отчаяние – и на воле, и не знает, куда податься…
Но предаться унынию она это не успела – рядом притормозил черный седан, за рулем которого сидела подозрительно знакомая личность.
– Садись, Даниил Александрович сказал, чтобы я отвез тебя, куда пожелаешь.
Выделываться Герман не стала, потому без вопросов забросила сумку с вещами на заднее сиденье и устроилась слева от водителя.
– Привет. Честно говоря, не думала, что ещё свидимся, – в салоне было не столько теплее, сколько тише, чем на улице, потому ей здесь показалось немного душновато. – Не против, если открою окно?
– И тебе добрый день, – Руслан переключил настройки климат-контроля на более прохладный режим. – Лучше не надо. А насчет встречи – сам так считал. Можешь не верить, но я рад, что у тебя все хорошо.
– Ну, до хорошо пока ещё далеко, – рассматривать водителя девушке показалось не так интересно, как смотреть в окно, но боковым зрением за его движениями следила. Не то, чтобы она совсем не верила Астахову, но мало ли что у Полоза на уме, так что расслабляться пока рано. – Я так понимаю, на глаза Николаю Петровичу ты показываться не будешь?
– Это было бы не особо умно, – парень хмыкнул, не отводя взгляда от дороги. – Думаю, он сейчас не будет рад меня видеть.
– На твоем месте я бы ему в ближайшие несколько лет на пути не попадалась, – Алена не считала Руслана в чем-то виноватым. Да, распоряжение работодателя он не выполнил – во всяком случае, одного из двух имеющихся – но на его месте и сама Герман вряд ли бы поступила по-другому. Преданность это замечательно, но так глупо подставляться под пулю ради чужого человека мало кто станет.
– Тоже правильно… Мой тебе добрый совет – не лезь в это. Петрович умный и прожженный мужик, найдет, как выкрутиться, причем, с выгодой для себя. В принципе, нормальная процедура – я тоже через похожую проходил, конечно, в не таких масштабах, но… Не полезешь?
– Это моя семья.
– Ну, и дура, – Руслан недовольно поморщился, но разубеждать не стал. – Извини, на работу к Герману везти не стану, меня там его служба охраны по асфальту размажет, так что скоро увидишь отчий дом.
О том, куда он её везет, девушка догадалась и раньше – слишком уж тут все было знакомо. И, в то же время, совершенно по-другому. Вроде, буквально вчера была тут последний раз, но ни почти неприступной стены на въезде не было, ни пары особняков, способных довести любого нормального человека с хорошим вкусом до эпилептического припадка.
– Надеюсь, звонить мне можно?
– Да ради Бога! Только личная просьба – не упоминай, что я тут был.
– Если пытаешься убедить меня, что начальник службы безопасности ни при чем, то зря, – Алена набрала номер Жени, но тот оказался занят. А вот отцовский – свободен. – Владимир Федорович слишком хорошо работает. Ну, или работал раньше. Так что на кого, помимо папы, ты трудился, знал точно, иначе грош ему цена, как специалисту. А дармоедов отец не держит, – пока она смотрела за тем, как на лице парня расплывается почти проказливая улыбка, Николай Петрович, наконец, взял трубку. – Пап, это я. Все хорошо, меня уже отпустили.
– Где ты?
– Подъезжаю к дому.
– Нашему?
– Да, а какому же ещё?
– Зайди внутрь, никому не открывай, мы сейчас будем, – прежде, чем отключиться, он на секунду замешкался. – Врач нужен?
– Мне – нет. Я все поняла, сделаю.
Спрятав телефон в карман джинсов, Лёна повернулась к Руслану.
– Ну, что Алена свет Николаевна, прощаться будем?
– Будем. Скажи вот что – если не собирался идти против того, кто все это затеял, чем бы ты мне тогда помог?
– Не дал бы тебя убить. Хотя, сильно сомневаюсь, что кто-то собирался. Ты была отвлекающим фактором, вот и извращались с играми сознания. В первый раз, когда ты возле открытой двери стояла, если бы попыталась зайти в квартиру, я бы не дал. Вышел бы на клетку и предложил вызвать ментов или переждать у меня. Второй – вытащил тебя сразу, как ушли, пока не успела много крови потерять. Но вот про наркоту понял, когда глаза твои увидел. Поэтому и не предупреждал Николая Петровича – твои приключения было самым безобидным, на что пошли. Сорвалось бы это, придумали бы что-нибудь другое. Хорошо, что хватило ума сначала Полозу фотку скинуть, а не рваться на передовую… Но твой любовник тоже хорошо постарался, сильно карты попутал.
– Это верно. В любом случае – спасибо. Я постараюсь сделать так, чтобы отец расхотел получить твой скальп.
– А вот это было бы кстати, не хочется, чтобы он меня зуб имел.
– Не будет. Только мне ещё интересно – кто и как получил ключи от моей квартиры. Ведь не отмычками же открывали, да и кодовый замок с наскока не возьмешь.
– У тебя на площадке ещё у двоих соседей абсолютно такие же двери. На одной даже есть наклейка с рекламой фирмы, их установившей. А там тоже люди работают, за денежку дадут все, что нужно. Ну, это мой вариант, не факт, что правильный, но самый реальный.
– Надо же, как все просто… Всего хорошего. И хоть это странно прозвучит, но приятно было познакомиться, – Алена потянулась назад и, прихватив вещи, вышла из машины, не дожидаясь, пока Руслан поможет открыть дверь.
– И мне тоже. Прощай.
Шины скрипнули, когда авто резко сорвалось с места, через пару секунд исчезнув за поворотом.
– Позер.
Во дворе ничего не поменялось, разве что в этом году петунии пошли в активное наступление, почти вываливаясь за пределы клумб. Да Пират, с настороженным любопытством обнюхивающий издали нежданную гостью, заметно постарел, хотя и не утратил своей щенячьей дружелюбности и любознательности.
– Иди сюда, мальчик, – Алена опустилась на корточки, и собака, несмело начавшая вилять хвостом, почувствовав знакомый запах, резво подбежала к девушке. – Привет, хороший мой, – она потрепала его за уши, провела ладонями по жестковатой шерсти, одновременно пытаясь закрыться, чтобы её не лизнули в лицо. – Фу, не надо, – пса, волчком вертевшегося под ногами, мало волновало нежелание такого близкого контакта, поэтому он не оставлял попыток дотянуться до щеки так долго отсутствовавшего члена семьи.
– Он по тебе соскучился.
Алена, за собственным смехом не расслышавшая, как открылась дверь, повернулась на голос брата. Илья ничуть не изменился – все такой же замкнутый и тихий, хотя сейчас на лице и была тень улыбки.
– И я по нему, – Лёнка встала, отряхивая пыль и собачью шерсть с колен. – И по тебе тоже.
– Привет, – парень спустился по невысоким каменным ступенькам и осторожно обнял сестру. – Рад тебя видеть. Ты как?
– Все нормально.
Она чуть сжала ладони на его плечах, а потом отстранилась. Несмотря на то, что Алена была на самом деле счастлива увидеть семью, никуда этот холодок отчуждения между ними не делся. Они и раньше были, скорее, хорошими знакомыми, чем братом и сестрой, а теперь… От понимания, что Илья чувствует то же самое, стало только ещё более неловко.
– Как мама?
– Уже хорошо. Рвется домой, – он воспользовался её попыткой убрать эту непонятную паузу, и, взяв сумку, потянул Лёну к двери. – Идем, наша принцесса тоже здесь, хоть поздороваетесь.
– Мы недавно виделись, – девушка послушно двинулась следом, косясь по сторонам. Похоже, что после её отъезда тут сделали даже не ремонт, а перепланировку. – И не скажу, что меня прямо тянет кинуться ей на шею…
– Как и любому, кто хорошо знает Алинку, – Илья рассмеялся, заметив гримасу сестры. – Присаживайся, я её позову.
Оставшись одна, Герман оглянулась, сознавая, настолько лишней сейчас здесь смотрится. Как дворовая кошка на каминной полке, заставленной фарфором. Правда, ничего громить или просто нашкодничать не хотелось. Хотелось увидеть маму, поговорить с отцом, а потом залезть на руки к Жене и по-детски пожаловаться на все произошедшее. Не до слез, а просто, чтобы он посочувствовал, а потом, когда все это кончится, вместе посмеяться. Пообещать, что больше в такие приключения не полезут. И уехать домой.
Достаточно было одного взгляда на стену, чтобы понять, что она здесь никогда не почувствует себя своей. Не из-за фотографий, нет. Просто невозможно жить и быть счастливой там, где сознаешь собственную чужеродность. Эти три года не только она строила свою жизнь – семья занималась тем же самым. Даже если произойдет чудо, и они полностью смогут забыть все и помириться, сама Алена уже никогда не станет такой, как раньше. Почему-то именно сейчас, когда смотрела на одну из старых фотографий, сделанную ею лет пять назад, поняла это совершенно четко. И – странно – но больно от этого не было. Скорее легкая светлая грусть, но без горечи.
– Я вижу, с тобой все нормально.
Алина стояла на нижней ступеньке лестницы и с каким-то непонятным выражением рассматривала старшую.
– Да, спасибо за беспокойство, – только закончив полную дежурной вежливости фразу, Лёнка вслух фыркнула, осознав только что сказанное. Да уж, кто-кто, а сестра вряд ли не спала ночами, тревожась и не находя себе места.
– Зря ты так, – девушка подошла ближе, но обниматься не лезла. Уже хорошо, потому что тяги к лицемерию не испытывали обе. – Мы с тобой никогда подругами не были…
– … и вряд ли станем.
– Да. Но зла я тебе никогда не желала, – Алина села на диван, подобрав под себя босые ноги. – И Антон – тоже…
– Давай не будем о нем, хорошо? Не подумай, я не обижаюсь ни на тебя, ни на него – у вас свои жизни, гробьте их, как хотите. Можешь не поверить, но искренне желаю, чтобы все у вас получилось. Он ведь завязал?
– Больше двух лет назад, – младшая немного поколебалась, прежде, чем ответить. – Я думала, отец его убьет после того, как ты уехала…
– А смысл? Не он меня прогнал, и никто мне насильно дурь в руки не впихивал. Но что бросил – молодец, стоило сделать это намного раньше. Ты ведь в него давно влюблена была?
– С пятнадцати лет. Только кому я была нужна, если есть старшая сестра – умница-красавица?! – Алина с нескрываемой злобой отбросила подушку. – Ты у нас была светом в окошке, наследницей и вообще самой лучшей!
– Ну, вот и славно, а я уже начала думать, что тебя подменили, – Алена наблюдала за сестрой с любопытством и какой-то отрешенностью. – Ладно, не психуй, а то испортишь цвет лица перед свадьбой.
Но ответить младшая не успела, с каким-то ужасом посмотрев ей за спину и шарахнувшись в самый угол дивана. Что именно могла так напугать сестренку, которая могла довести абсолютно любого до состояния неконтролируемой ярости, Лёнка не поняла, потому оглянулась.
– Женька…
Она так и не поняла, как оказалась совсем рядом с ним, наверное, за секунду пролетела, но от облечения, когда его руки крепко-крепко сжались на её спине, на пару мгновений даже горло перехватило. И слух, наверное, отказал, потому что она видела, как шевелятся его губы, а не могла понять, о чем он говорит. Только сильнее стискивала пальцы на мужском затылке и прижималась всем телом, вдыхая родной запах.
– Ален! – до неё более-менее дошло только, когда Власов довольно ощутимо встряхнул её, чтобы привлечь внимание. – Ты в порядке?
– Угу, – а сама так и висела на нем, уткнувшись носом в шею.
– Точно?
– Абсолютно.
Видимо, только сейчас он понял, что все закончилось, когда увидел, ощупал и услышал это от Алены.
– Вот так тебя одну и отпускай, сразу сперли.
– А ты не отпускай.
– Теперь и не дождешься…
На покашливание стоящего неподалеку Никола Петровича они обратили внимание не сразу, хотя оно становилось все громче, намекая на дурное расположение духа папеньки и возможный бронхит.
– Ален, нам нужно поговорить, – Герман, устав ждать, пока обнимающиеся и чего-то там шепчущие уразумеют непристойность собственного поведения, обозначил свое намерение совсем уж четко.
Женька хоть и неохотно, но руки разжал. Пусть побеседует, а потом он заберет Лёнку из этого серпентария.
– Хорошо, сейчас подойду, – она на секунду обняла ещё крепче, потом отстранилась. – Я постараюсь поскорее, не скучай тут без нас.
– Хорошо, – все-таки не удержался и быстро поцеловал в губы. – Я пока с твоей сестрой поговорю.
От этого предложения диван под подскочившей Алиной аж заскрипел.
– Пап! – сама младшенькая как-то резко побледнела и затравленно, но с надеждой оглянулась на отца.
Вопреки её чаяниям, немного подумав, тот махнул рукой.
– Говорите, только потише. Идем, – это уже Алене.
– Такое впечатление, что я чего-то не знаю… – Лёнка вопросительно кивнула Женьке, который начал как-то странно улыбаться в сторону Алины. Так, что у старшей внутри даже колыхнулось что-то, похожее на ревность.
– Иди, я тебе потом все расскажу, – Власов напоследок заправил ей за уши темные прядки и подтолкнул в сторону коридора, где уже скрылся Николай Петрович.
– Ну, хорошо…
Оставив его с перепуганной Алинкой, девушка прошла к кабинету, на секунду замерев перед дверью. Все то, что было до этого, всего лишь репетиция, а премьера будет сейчас. Странно, но ни страха, ни внутреннего трепета не было, поэтому Лёна спокойно повернула ручку и вошла в комнату.
Николай Петрович стоял у книжного шкафа, отвернувшись и делая вид, что полностью поглощен рассматриванием коллекции справочников, кодексов и прочих фолиантов.
– Зачем?
Алена хоть и ожидала, что все пройдет именно в таком ключе, но внутренне поморщилась. Да, отец знает, что она в порядке, но можно было бы просто подойти и обнять… Ладно, папа такой, какой есть, и вряд ли его что-то изменит.
– Уточни, – девушка, мельком осмотревшись и оценив диспозицию, устроилась на подлокотнике дивана. Если она правильно понимает, в кресло посетителя садиться не надо – так она окажется физически намного ниже. Хоть к психологам родитель и не обращался, но их труды на практике применял.
– Ты прекрасно поняла. Зачем ты отдала Астахову акции? Ведь понимаешь, что это означает.
– Понимаю. И в данном случае расценила это, как оптимальный вариант.
– Даже так… – вот теперь Герман повернулся к дочери. – Неужели до тебя не доходит, что тем самым полностью спутала мне стратегию?!
– Чем именно? Тем, что привлекла на твою сторону ещё одного союзника? Даниил ведь не станет лезть напролом, не его тактика. Просто аккуратно подомнет под себя более слабых. Как меня, например. И не надо делать такое выражение лица, пап, я в переносном смысле. Лучше скажи, зачем ты поддержал этот фарс? По принципу – бей своих, чтобы чужие боялись?
– Ты сейчас о чем? – хоть внешне ничего и не изменилось, но Лёнка знала, что отец насторожился.
– О том самом. У тебя же пунктик на тему тотального контроля. И я никогда не поверю, что, узнав о покушениях, ты оставил со мной одного Руслана.
– Это ты сейчас намекаешь, что я специально тебя подставлял?
– Нет. Я говорю прямым текстом. Это своим овцам и баранам, которые блеют, только услышав твой приказ, можешь рассказывать о том, что понятия не имеешь, кто это устроил. А мне – не надо. Сам ведь говорил, что мы думаем похоже… Произнести вслух, кто за этим стоит?
– Это не я, – Николай Петрович все-таки подошел к Алене и уселся не то, чтобы совсем вплотную, но предельно близко.
– Знаю. Давно догадался или самого начала знал?
– Сегодня утром, после твоего звонка. Слишком уж все получалось гладко и в масть. А сделать так может тот, у кого есть не только деньги и информация, но и власть. Прости, что не забрал в самом начале, но тогда было нельзя, сама понимаешь. Ты была самой уязвимой, и показать это…
– Угу, – девушка все-таки прикрыла глаза, пытаясь хоть на секунду отвлечься. – Надеюсь, вы с Женей совсем глубоко ещё не влезли? Я не хочу, чтобы он оказался в этом замешан. Хватит того, что мы все уже по уши…
– Твоего Власова фиг приструнишь, пока сам этого не захочет, – хоть выбор дочери Герман и не одобрял, но и принижать достоинства Женьки не стал.
– Он такой, – Алена не поняла, почему отец недовольно поморщился и канул головой. – Что?
– Он тебе не пара.
– Пап. Давай я сама буду решать – где, с кем и как жить, ладно? Пока все не закончится, естественно, ничего не скажу. И Жене – в том числе. Но я больше не хочу ввязываться во что-то похожее. Даже если у меня получается правильно плавать в дерьме, это ещё не означает, что я собираюсь заниматься таким всю жизнь.
– Я бы не сказал, что правильно, но определенные способности имеются, – Николай Петрович протянул руку и осторожно провел пальцами по розовому следу от пореза на тонком запястье. – Останься. Даже если не захочешь работать со мной, все равно здесь твоя семья, мы будем рады, если ты не уедешь.
– Пап… – На секунду появилось искушение согласиться. Быть рядом с мамой, которая, хоть и храбрится, но здоровье уже не то. И с отцом. Пусть их отношения нельзя назвать нормальными, а правильно говорят, что родная кровь – не водица. Хотя бы в отношении родителей, потому что с братом и сестрой поговорка давала сбой. – Нет. Вы мои родители, и я вас люблю. Но мой дом – там.
Про семью она пока промолчала. Не потому что в чем-то сомневалась, просто считала – им самим с Женей нужно все решить, не вмешивая в отношения кого-то ещё.
– Значит, уже решила…
– Я ещё три года назад решила, и уверена, что была права. И спасибо за то, что не стал мешать – я это оценила, – Алена, покопавшись в сумке, вынула сложенный вдвое лист бумаги. – Мне это ни к чему, а тебе пригодится.
– Что это?
– Копия дарственной на акции, которую я подписала на Астахова.
– Ты ведь могла подождать, через пару дней я бы тебя вытащил. Или сомневаешься, что у меня бы получилось удержаться?
– Нет. Как раз не сомневаюсь, поэтому так и сделала, – девушка отбросила лезущие в глаза пряди. – Потому что, подписав их на него сегодня, я могу оправдать это страхом. А завтра – кто знает – такой отмазки уже могло и не быть… Обрати внимание на пункты три и пять в приложении.
– Черт… – Герман ещё раз прочел их, сразу поняв, что старшая дочь не просто выторговала ему карт-бланш. Она ещё и отомстила за свои травмы и обиды, причем, так, что упрекнуть её в этом невозможно. – Как ты уговорила Даниила на это согласиться?
– Если бы он был против, как ни уговаривай, ничего бы не вышло. Полоз не хочет конфликта. Он просто сделал все, чтобы иметь влияние в компании. Ну, и, наверное, развлекался, он человек… специфический.
– Очень специфический, поэтому пускать его в совет директоров никто и не хотел. А теперь он там в своем праве.
– Ну, как следует из пункта три – если принимаемое решение не идет вразрез с его личными и финансовыми интересами, а насколько я знаю, официально вас ничего не связывает, при голосовании он поддержит тебя, – от стресса и эмоционального напряжения у Алены с каждой минутой все сильнее болела голова. Поэтому она решила, что хватит на сегодня. – А пятый – лишает возможности передачи права голоса другому лицу на два года. И на три – продажи или иного отчуждения активов.
Конечно, сейчас нужно съездить к маме, но мельком брошенный взгляд на дверцу шкафа из темного стекла подтвердил, что этим можно организовать ещё один инфаркт – девушка выглядела не больной, но измученной. Темные круги под глазами и некоторая вялость движений родительницу точно не успокоят.
– Я хочу немного отдохнуть, а потом съездить к маме. Где она?
– Ира в санатории, здесь, в пригороде. Хочешь остаться тут или поедешь к себе?
– В каком смысле – к себе? Я же продала квартиру, – она поднялась, собираясь выйти. – Остановлюсь в гостинице, а через пару дней улечу домой.
– Ничего ты не продала. Езжай к себе. Ключи у твоего… – Герман запнулся, не зная, как обозначить Женькин статус, – …"мужа". Квартира была подарком, а их не возвращают.
Алена замялась на пороге, не зная, что сказать. Конечно, она была благодарно, но… Это ещё одна ниточка, которой отец пытается её привязать. И думала она так не от подозрительности или ещё каких-то темных мыслей, просто хорошо знала своего родителя.
– Спасибо, но это было лишним. Кстати, насчет замужества – чья была идея? – хоть перевод темы и выдал её колебания, Николай Петрович не стал это подчеркивать.
– Общая. Он предложил, а я согласился.
– Что-нибудь узнали? Ну, помимо того, о чем лучше понятия не иметь.
– А то как же. Правда, все по мелочи, зато немного навели шороху, теперь все присмиреют на пару месяцев. Ален, он вряд ли когда-нибудь поднимется до моего уровня. Или того, который займешь ты, если останешься. Не потому что нет ума или амбиций. Все у него есть, но…
– … но он верит, что кого-то ещё интересует справедливость, хотя и делает вид, что это не так. И это очень хорошо, потому что цинизма во мне одной на двоих хватит. Ладно, нам пора, ещё увидимся, – девушка забросила ремень сумки на плечо. – Была рада снова увидеть тебя, пап.
– И я тебя, дочь.
Она пару секунд постояла на месте, но, так не дождавшись попытки обняться на прощание, только невесело улыбнулась и вышла в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь. В конце концов, они с отцом друг друга стоят…
В гостиной атмосфера не только накалилась, но и вообще отдавала легким психическим нездоровьем. Во всяком случае, Алина, сжавшись в углу дивана, посматривала на Женьку с каким-то странным чувством, словно ждала, что он на неё кинется и искусает. Власов заниматься покусанием не спешил, развалившись в кресле и копаясь в недрах мобильного телефона, вообще не обращая внимания на испуганную девушку. Илья, после того, как позвал младшую сестру, и вовсе куда-то делся и на глаза не показывался.
– Я освободилась, – Алена подошла к Женьке и, ничуть не стесняясь присутствия Алины, села к нему на колени.
– Вот и замечательно, – он сразу убрал гаджет и удобнее перехватил девушку, чтобы ей было комфортнее сидеть. – Сейчас к твоей маме?
– Нет, к ней поедем утром, надо отоспаться, зачем её пугать лишний раз… – Лёна прижалась щекой к его виску и прикрыла глаза. – Поехали отсюда, а?
– Прямо воссоединение счастливого семейства… – видимо, вчерашний опыт все же не пошел впрок, раз Алина решилась подать голос.
– И не говори, сестренка. Вот она – плебейская радость, – оборачиваться Алена не стала, но с Женькиных колен слезла. – Всего хорошего, Алин. Не уверена, что ещё увидимся до отлета, поэтому передавай привет Антоше. И помни, что я тебе сказала.
Младшая порывалась что-то ответить, но, наткнувшись на взгляд Власова, благоразумно замолчала, а потом и вовсе убежала вверх по лестнице.
– Дурдом какой-то… Жень, что происходит?
– Я тебе потом расскажу. Просто эта цаца доигралась и теперь не знает, на кого бы повесить свои проблемы, – он потянул девушку на выход. – Все, хватит про твою сестру, и так с ней уже передоз общения. Номер такси помнишь?
– Николай Петрович распорядился, чтобы я вас отвез, – Лешка вынырнул из-за угла так резко и неожиданно, что едва не стал невольной жертвой Женькиной агрессии, тут же попав в совсем неласковый захват.
– Ты в следующий раз предупреждай, а то у меня уже нервы слабые, – Власов медленно отпустил заломленную руку водителя. – Извини, не специально.
– Да ладно, сам виноват, – Алексей, чуть поморщившись, поправил манжет рубашки. – Здравствуйте, Алена Николаевна.
– Привел, Леш, – Лёнка не собиралась корчить из себя непробиваемую леди, потому не стала отлипать от Женькиного бока ради соблюдения статус-кво.
– Хорошо выглядите, – водитель не стал дожидаться ответа на комплимент, подхватил сумку с её вещами, все это время сиротливо простоявшую в прихожей, и потопал к машине.
– Вот. Именно так надо приветствовать женщину. А вы все норовили меня осмотреть и расспросить.
– Сейчас приедем, я тебя ещё и ощупаю, – усадив Лёну на заднее сиденье, Женька устроился рядом, тут же придвинув девушку к себе. – Есть хочешь?
– Нет. Домой хочу.
– Скоро улетим…
Почему-то, когда поднялись на восьмой этаж, и Женька закрыл за ними входную дверь, все мысли, включая совсем здравые, куда-то делись. Испарились, наверное. И кто к кому первый кинулся, тоже осталось непонятным. Вроде, только что стояли в лифте, крепко держась за руки, а стоило оказаться в прихожей, как куда-то улетела его куртка и Аленкин свитер. Да и разговаривать они сразу перестали, найдя более нужно важное занятие.
Только жадные, до умопомрачения, поцелуи и шепот. Невнятный, глухой, да ни один из них к нему и не прислушивался, и так понимая, о чем идет речь. Или не понимая, а чувствуя.
Тишину нарушало только тяжелое хриплое дыхание и легкий шорох ткани. Негромкий скрежет "молнии" и недовольное ворчание Алены, которой не дали расстегнуть его ремень, пока горячие ладони стаскивали, почти разрывая одежду.
– Тшшшш… Не спеши, – Власов, не переставая целовать её шею и плечи, на ощупь донес Лёнку по спальни. Правда, судя по грохоту, по пути что-то свалил. Или, как вариант, это так пульс в ушах колотился. – Подожди секунду.
Стащив с не совсем понимающей причину такой задержки Алены обувь и джинсы и не став пока снимать белье, Женька поставил девушку на кровать и старательно, не пропуская ни сантиметра, провел ладонями по её телу, тщательно осматривая любое подозрительное темное пятнышко.
– Это откуда? – пальцы замерли на уже побледневшем синяке на левой коленке.
– Ударилась о край ванны, – она перехватила его руки, поднимая их выше, не давая продолжить осмотр. – Жень… Меня не били и не насиловали, правда, – чтобы понять, дошло до него или нет, Лёнка отпустила ладони и, крепко обняв его за шею, прижалась лбом ко лбу. – Обращались, как с дорогой гостьей. Только испугалась сильно. И соскучилась по тебе.
Не став дожидаться ответа – мало ли что там ещё созреет в мужском разуме, Алена начала покрывать его лица быстрыми поцелуями, легко касаясь губами рта, скул, бровей. А чтобы совсем уж стало понятно, приподнявшись, закинула ногу ему на пояс. Для убыстрения мыслей, так сказать. Убыстрились они существенно – девушка даже едва слышно взвизгнула, когда её резко опустили на кровать, придавив сверху тяжелым телом.
– Не обманываешь?
– Не-а, – Лёнка все-таки высвободила одну руку и с легким нажимом провела ногтями по его пояснице. – А теперь хватит болтать, лучше раздевайся.
– Угу…
Хотя с обнажением возникли некоторые проблемы – Алена, целуя все, до чего могла дотянуться, больше мешала, чем помогла, так что Женьке пришлось перевернуть её на живот, вминая в матрас. Девушка выразила протест недовольным мычанием – говорить, уткнувшись лицом в подушку, почему-то не получалось. Пока она барахталась, пытаясь перевернуться, Власов успел снять с себя и неё последние оставшиеся одежные излишества и теперь также внимательно осматривал спину и прочие тылы. Особенного внимания удостоились ягодицы – за левую он даже слегка укусил, словно проверял, настоящая или нет. И тут же зацеловал след агрессии. Спустился губами вниз по бедрам, щекотнул кончиком языка чувствительное место под коленкой.
Воспользовавшись тем, что Женя перестал прижимать её к кровати, Аленка приподнялась на локтях и резко перевернулась, не дав снова себя зафиксировать.
– Иди ко мне.
– Сейчас, – сразу вытащив из портмоне презервативы, Власов забросил их куда-то в область изголовья. Потом найдут.
Пока он копался по карманам, Алена подползла ближе и, пользуясь временно вседозволенностью, прижалась к его спине, едва-едва касаясь сосками кожи на лопатках. И так же легко провела языком сзади по шее, с удовольствием вдыхая запах его волос.
– Скучал по мне? – вопрос получился немного рокочущим, как у мурлыкающей кошки. Стоит дать неправильный ответ – можно и когтистой лапкой получить…
– Да.
– И по чему именно? – теплые губы перешли на плечи, аккуратно прихватывая и отпуская кожу, вырисовывая языком какие-то узоры. А у него от этих осторожных касаний горло перехватывало, и пальцы начинали подрагивать.
– По всему, – улучив момент, когда она наклонилась чуть сильнее, Женька перехватил Алену и уложил спиной поперек своих колен. Но ладошки, которые тут ж заскользили по его груди и животу, ловить не стал, пусть играет. Пока ей позволяют.
Он нагнулся, накрывая губами её рот, и тут же отодвинулся, вызвав этим недовольное фырканье.
– Терпи, сама начала дразниться, – подчерчивая серьезность намерений, он провел языком по Лёнкиной груди, старательно обделяя вниманием соски, и хмыкнул, когда его за это ударили по плечу. – Дерешься, значит?
– Ага, – пока Женя не продолжил издеваться, щекоча и чуть поглаживая, девушка обхватила его за шею и, утратив всякое веселье, прошептала, не отводя взгляда от его глаз. – Мне тебя очень-очень не хватало.
– Ещё раз куда-нибудь так без меня намылишься – выпорю.
– Согласна.
Куда-то пропало все веселье и бесшабашность, только осталась нужда в касаниях на уровне потребности. Как будто от того, что один из них отодвигался, второму становилось физически больно.
Алена не знала, испытает ли он то же самое, но крепче прижалась к нему, теперь уже без игривости, не намекая, а четко требуя и обозначая.
– Давай все потом? Не хочу прелюдий…
Отвечать он не стал, почти грубо бросив на матрас, так, что у Лёнки от этого даже дыхание на пару секунд сорвалось. Хотя, когда Женька начал её целовать, как выяснилось, оно не особо и нужно. Так, пару раз в минуту судорожно втянуть воздух, и хватит. Главное, чтобы не переставал уже не гладить и ласкать, а, скорее, сжимать и тискать. Пусть иногда это было даже слишком чувствительно, зато теперь она точно знала, что все это кончилось, рядом любимый человек, которому тоже было одиноко и страшно. Но он этого никогда не покажет. И не потому, что мачо не проявляют эмоций, просто, чтобы не испугать.
Глупый.
Она же там, на острове, больше боялась, что его подставят или во что-то втянут, а не за себя…
Хотя, какая теперь разница, они вдвоем, а где именно – не так и важно. Здесь или дома… Ерунда это все.
– Ты обещал рассказать об Алине, – от приоткрытого окна по обнаженным плечам прошелся сквозняк, и Лёнка поспешила закопаться под одеяло, придвинувшись к Женьке ещё ближе.
– Может, не надо? – он повернулся набок и обнял Алену со спины. – Лучше скажи, зачем все это затевалось? Я так понимаю, что все немного сложнее, чем кажется…
– Нет, не сложнее, просто… Гораздо менее романтично и не так пафосно. Но пока не могу рассказать – обещала отцу. Это не от недостатка доверия или ещё из-за чего, но так будет лучше и безопаснее. Честно, – тронув его руку, лежащую у неё на груди, Алена поцеловала центр ладони.
Власов не стал настаивать, зная, что некоторые вещи лучше скрывать. Из элементарной осторожности. Но все равно стало неприятно.
