Текст книги "Дословный перевод (СИ)"
Автор книги: Анна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– Немного поздновато, вы не находите? Это было бы уместно, если бы он моим любовником не стал, – медлить дальше было бы слишком показательно, оттого – опасно, потому девушка, словно нехотя взяла телефон с его ладони. – Лучше уж скажу, что, только прилетев сюда, поняла, насколько не хочу возвращаться, так что он может не ждать моего возвращения и подбирать кандидатку на освободившееся место.
– Тоже вариант, – Даниил подошел вплотную, встав за спиной Алены, отчего девушка с трудом справилась с нервной дрожью. Разве что судорожно сглотнула, но это уже мелочи. – Только глупостей не делай, я этого не люблю.
Теплая сухая ладонь легла на её плечо, слегка приоткрытое вырезом футболки, и Герман сразу поняла, что время дурашливости и полунамеков прошло. Теперь все будет зависеть от её умения держать себя и способности сконцентрироваться.
Набирать номер Власова не пришлось – стоило мобильнику приветливо мигнуть сине-голубым звездным экраном, как телефон разразился почти гневными воплями. Алена старалась не вслушиваться в то, что говорил ей Женька, хотя от звуков его голоса – злого и обиженного, но с нотками нескрываемого облегчения – на душЕ стало намного теплее и как-то светлее. Вот только нельзя, чтобы Астахов что-то заметил. И все равно было как-то горько от того, что каждым своим словом, а главное – тоном, делает больно.
Только бы Власов понял, что она просит его поговорить с Инной. Даже если сам сразу не сообразил про вещи и ключи, сестра догадается, что у подруги какая-то беда, и поставит всех на уши. Вот в этом девушка было просто уверена.
– Мне его почти жалко. Ты в любой роли хороша, а когда становишься самовлюбленной сучкой, так просто восторг, – мужчина, внимательно прослушав разговор, спрятал её телефон в карман брюк и кивнул на неприметную дверь рядом со шкафом. – Там ванная, можешь умыться и переодеться, твои вещи уже здесь. Потом спустишься вниз по лестнице в конце коридора, жду тебя в гостиной.
На прощание он чуть склонил голову и молча удалился. Чем, стоило признаться честно, все-таки вызвал у Герман вздох облегчения. Хоть и пыталась строить из себя умудренную опытом даму, которой все нипочем, но коленочки задрожали, да и в груди чуть похолодело – слишком уж опасен, разные весовые категории. Из её окружения на равных с Астаховым можно было бы поставить только отца. Вот они примерно одинаковы по силам, сама же Алена до такого уровня явно ещё не доросла. Да и не хотелось, если уж совсем откровенно – такие умения приходят только с опытом, причем, по большей части, опасным и негативным.
Так, о том, чтобы пытаться бежать, и речи быть не может – комната, скорее всего, и просматривается, и прослушивается. Но и разочаровывать хозяина девушка не стала, потому подошла к окну. Трогать тонкую, как паутинка, бледно-золотистую ткань штор она не стала, вдруг у него охрана нервная, просто аккуратно выглянула на улицу. Ну, судя по положению луны, сейчас глубокая ночь или совсем раннее утро. Хотя в сон немного и тянуло, но тут все дело не в смене часовых поясов, а той гадости, которую ввели в аэропорту. Кстати, надо будет спросить, что это именно…
Да и вообще – мысленно составить список вопросов, но сделать это так, чтобы случайно не узнать то, что не надо. Ибо иногда избыточная информация бывает и вредной, и опасной. И времени-то в обрез… Ладно, значит, будет думать быстро.
Пока мысленно раскладывала имеющиеся факты и домысли, Алена окончательно убедилась в том, что находится на малой исторической. Растущий под окном то лес, то ли парк, был затянут настолько плотным туманом, что стволы старых толстенных деревьев, казалось, стоят в молочном киселе, густом и вязком. От сравнения у девушки по спине пробежала дрожь омерзения. Ну, не любила она кисель, тем более молочный и с пенкой. Беееее…
Зато это привело в правильное расположение духа. Конечно, во фразе "Помирать, так с музыкой", определенный смысл, наверное, есть, но она предпочитала тихо-мирно жить, хоть и без мелодичного сопровождения. Итак, самое время узнать, что же от неё хочет Астахов…
Потому как, чего бы он от неё не хотел, но вел себя не просто мирно и вежливо, а предупредительно до такой степени, что это настораживало ещё больше. И, знакомая с присущей для своих земляков прямолинейностью, Алена окончательно убедилась – ему от неё что-то нужно.
Когда девушка спустилась в ту самую гостиную (натренированным взглядом она машинально оценила интерьер, как смесь несколько вычурной классики с модерном, что помещению на пользу не пошло), Даниил как раз негромко разговаривал с мужчиной, который мог быть только охранником. Потому что тот же Николай Валуев на фоне этого представителя человечества выглядел, как минимум, нобелевским лауреатом по химии. Стриженные под "ноль" волосы непонятно-серого оттенка давали во всей красе полюбоваться мечтательным взглядом, в котором явно читались только безусловные рефлексы, и высоким челом, сильно напоминавшем череп питекантропа.
– Можешь быть свободен, – Астахов, заметив спускающуюся Алену, кивнул этому красапету, на котором задуманный довольно свободным камуфляжный костюм сидел так туго, что разве что по швам не трещал, и заулыбался Герман. – Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, терпимо, – девушка все-таки настороженно посмотрела вслед утопавшему охраннику, мысленно возрадовавшись, что природная дурь не победила здравый смысл. Если бы Аленка попыталась сбежать, и её поймал такой вот квадратный мОлодец, сердце могло просто не выдержать. – Как моя мама?
– Не переживай, с Ирой все хорошо, – он жестом пригласил следовать за собой. – Николай нашел для неё лучших врачей, так что её здоровью ничего не грозит.
– Спасибо, – следуя за хозяином, Лёнка прошла на кухню. Странно, она никогда бы не подумала, что Даниил может вот так запросто смотреться нормальным человеком. От этого становилось ещё тревожнее.
– За что? – Астахов отодвинул для неё стул, ожидая, пока девушка усядется. – Ты, наверное, проголодалась? Моя домработница ещё спит, сделать тебе бутерброд?
– Спасибо, не надо. Если можно, только чай, – Герман откинулась на спинку и с любопытством наблюдала за неспешными движениями мужчины. – Ты мог ничего мне не говорить о состоянии моей матери. От этого я стала бы сговорчивее.
– Солнышко, – от мягкости тона и так не вязавшейся с ним скользнувшей по его губам улыбки её чуть не передернуло. – Я не собираюсь тебе никак вредить. Потому что, если бы захотел, ты бы уже кровавыми слезами плакала.
Алена взяла протянутую чашку, очень надеясь, что пальцы не задрожат. Умница, получилось.
– Тогда к чему такое… навязчивое гостеприимство? – в последний момент она заменила рвущуюся с языка грубость на более политкорректный синоним.
– А вдруг я по тебе соскучился? – Астахов не стал устраиваться напротив, привалившись к столу и рассматривая сидящую девушку.
– Даниил Александрович, хватит ерничать, – она удобнее села и тоже пристально посмотрела на оппонента. – Мы никогда не были ни друзьями, ни любовниками, так что это вряд ли можно принять за причину такой встречи.
– А вот зря, между прочим. Это я про друзей и любовников, – Астахов хмыкнул, заметив, как девушка чуть поморщилась. – Ты умная женщина. Знаешь свои сильные и слабые стороны, умеешь правильно оценивать противника. Другая на твоем месте уже устроила бы истерику и требовала все объяснить и отпустить. А ты молчишь. Расскажешь – почему?
– Потому что от моих слов вряд ли что-то зависит, – Алена не спешила высказывать мысли, тщательно подбирая формулировки. – И не я тут самая ценная персона, ведь я просто повод, не так ли? Главное, найти точку приложения, а вот в качестве рычага можно использовать и других близких…
– Вот я и говорю, что умничка, – Даниил отставил так и не отпитый чай, а Лёнка почувствовала, как её неудержимо клонит в сон. – Не переживай, это просто снотворное, не наркота. Я тебя уважаю за то, что соскочила, так что подсаживать снова не собираюсь. Но девочка ты с выдумкой, так что лучше пока поспи.
"Вот сволочь".
Сказать это вслух она уже не успела, соскальзывая в дрему. Но теперь все было не так, как в прошлый раз – просто мягкая и уютная темнота, которая даже не принуждала, а манила и убаюкивала…
Первое, на что обратил внимание Женька по прилету, было то, что тут несколько прохладно. Или, правильнее сказать, писец, как холодно! Или это он такой изнеженный? Вон, аборигены вовсю рассекают в футболках, а у него все тело мурашками покрылось, а сам Власов периодически зябко передергивался. Если у них тут так все время, то это просто попа, а не лето.
Но от вопросов погоды его быстренько отвлек доклад Тихонова, который тот ему организовал сразу же, как только удалось связаться.
– Эта гнида улетела следом за Герман, – имени Серый не назвал, но и так понятно, что речь шла про Руслана. – Оказались они в городе в разницей часа в три, не больше. В фирме, где он официально работает, сказали, что пару дней назад написал заявление по собственному и ушел в закат. Пока ищем родных и близких, но вряд ли что-то найдем – парень детдомовский.
– Засада полная, – Власов подхватил свою, наконец-то, показавшуюся на ленте сумку и перекинул её через плечо. – Ещё что-нибудь узнал?
– Да. Тут наших эсбэшников немного напряг, её отец сейчас проворачивает одно дело по расширению бизнеса.
– Конкурентов тронул? – сверившись с купленной в газетном киоске картой, Женька прикинул, куда ему лучше отправиться. Почти десять вечера, начинать какие-то ни было розыскные мероприятия поздновато, но и сидеть ровно он тоже не собирался. Первое, что нужно сделать – повидаться с её отцом и узнать последние новости. Не факт, что тот обрадуется его приезду, так и не благословение нужно, а ответы на некоторые вопросы. В конце концов, папенька явно заинтересован в скорейшем возвращении Алены.
– А то кого же. И если у него все срастется, станет едва ли не монополистом. А это международные морские перевозки. Понимаешь, к чему я клоню?
– Трудно не понять…
Контрабанда. Незаконная миграция. Наркотраффик. Да и вообще много других занимательных слов и терминов. Если он, действительно, на это нацелился, то ничего удивительного в происходящем нет. Но самому Власову деловые горизонты и проблемы Лёнкиного отца были до одного места, главное, чтобы её не тронули. А теперь, как говорили в одной очень популярной игре – вопрос. Какого хрена он не обезопасил старшую дочь, если нацелился заделаться ещё одним олигархом? Или специально не светил свои контакты, чтобы враги сочли, что Алена отцу не интересна? Все это ещё доказать надо, а время-то идет…
– Ладно, я тебя понял, если будет что-то новое, сразу сообщай. Я постараюсь встретиться с Николаем Петровичем, может, вместе до чего-нибудь додумаемся.
– Я тоже на это надеюсь, молодой человек.
Женька медленно повернулся и смерил стоявшего за его спиной мужчину внимательным взглядом. Ну, что ж – даже если бы не знал, кто это, сразу бы заподозрил, что они с Аленой не чужие люди. Характерная форма подбородка и губ, да и глазки у неё явно папины. Но больше всего родство выдавал поворот головы, осанка и что-то, исходящее от них обоих. Аура уверенности в себе и чувства собственного достоинства. Неудивительно, что ужиться родитель с дочкой не сможет – на одной территории не должно быть двух альф, даже если они разного пола и настолько близки друг другу.
– Я тебе позже перезвоню, – Власов, не глядя, нажал "Отбой" и сосредоточился на Николае Петровиче. – Я для этого и прилетел. Что-нибудь новое узнали?
– А вы на каком основании этот вопрос задаете? – мужчина чуть склонил голову набок, испытывающе рассматривая Женьку.
– Да вот, представляете, делать мне нехрена, решил смотаться на Дальний Восток и обратно, красоты родины посмотреть, – длительный перелет и нервное напряжение характер Власова явно не подсластили. Да и не собирался он прогибаться перед Германом, чай, не мальчик, чтобы перед папенькой своей девушки трепетать.
К его удивлению, мужчина не стал делать замечания относительно тона и содержания, а просто кивнул, приглашая пройти за собой. В такое диво, как всепрощение и умение не замечать почти неприкрытые оскорбления, Женька не верил, потому насторожился ещё больше, но тут не до выбрыков ущемленной гордости.
– Она с вами не связывалась?
– Нет, – мужчина сделал едва заметный жест, и стоявший у стены парень присоединился к ним. – Ни требований выкупа, ни просто демонстрации. Ничего.
– Плохо, – Власов не стал и дальше играть в перетягивание одеялки. – Давайте мы её найдем, а потом будем меряться, кто чем богат? Вы не доверяете мне, я не особо верю вам, так что полное равноправие.
– С чего ты взял, что мне нужна твоя помощь? – Николай Петрович притормозил, пристально глядя Женьке в глаза. – Это мой город, у тебя и сотой доли моих возможностей нет. Её сейчас ищут несколько десятков людей, чем ты мне поможешь?
– Тем, что вы её и три года назад особо не знали, а мы с Лёнкой близки. И если она снова подаст какой-то знак, вы просто не поймете, о чем она говорит. И ещё – вы же просмотрели записи с камер тут, в аэропорту?
– Да.
– Это кто-то из своих, не так ли? И где гарантия, что в вашем гадюшнике был только один предатель? Мне от вас, кроме самой Алёны, ничего не нужно, так что не стоит так сразу решать, полезен я или нет.
Герман, пару секунд подумав, молча протянул Женька ладонь. Рукопожатие получилось сухим и неожиданно крепким – Власов и не думал, что в худощавом, уже немолодом мужчине будет столько силы.
– Это был один из моих заместителей, – совершив ритуальное "обнюхивание", они продолжили путь на стоянку. – Он встретил её здесь, посадил в свою машину и повез в сторону Владивостока.
– Что значит "в сторону"? Камеры гайцев смотрели? – Власов сел на заднее сиденье массивного темного внедорожника вслед за нырнувшим в салон Николаем Петровичем.
– Да. Они доехали до Углового, а через пять километров машину нашли в кювете сгоревшей. Внутри два трупа – самого зама и водителя, Алены там не было. Огнестрел.
– Ни хрена себе… – Женька хоть и облегченно выдохнул, но вот теперь за неё стало реально страшно. – Очевидцы есть? Это же она? – Власов кивнул на окно.
– Трасса та же самая. Но, как всегда, никто ничего не видел. Хотя есть предположение, у кого она может быть, – Герман устало прикрыл глаза и с силой надавил пальцами на переносицу. – Если Алена у него, дергаться бесполезно. Но и ничего плохого он ей не сделает.
– Предположение или уверенность? – судя по видимому спокойствию, тут намного ближе второй вариант. – Спросить напрямую, естественно, нельзя? – определенная картинка уже сложилась, хотя требовалось кое-что уточнить. Женька не то, чтобы хорошо разбирался в подковерных противостояниях сильных мира сего, но и клинической наивностью не страдал. – Лёнка – гарант?
– Да. И предъявлять претензии смысла нет, пока нет доказательств.
– В этом может быть замешана Алина? Это же она вызвала её сюда… – говорит в открытую, что девушку могла подставить сестра, он не стал – это и так напрашивается.
– Нет, она звонила по моей просьбе. Алинка не упустит случай сделать гадость тайком, но открыто нарываться не станет. Силы духа не хватит…
– Как ваша жена? – выражать сочувствие Женька не стал – не тот Николай Петрович человек, чтобы его принять. А вот спросить светским тоном вполне можно.
– Уже намного лучше. Но, само собой, о произошедшем она не знает.
– Я понял, – об этом можно было и не говорить. Во-первых, навещать болящую не с руки – получается, что дочь прислала любовника справиться о здоровье матери, не приехав сама. А во-вторых, у него и тем дел будет дофига. Если, конечно, Герман его не турнет. – Что вы собираетесь делать?
– Для начала – узнать, действительно ли Алена у того, о ком я думаю. А потом придумать план и вытащить её оттуда.
– Многоходовый? – Николай Петрович начинал ему нравится. Жесткий мужик, без лишних сантиментов, но сделает все в лучшем виде.
– Чем больше деталей, тем выше вероятность ошибиться.
– Значит, залог успеха – простота и скорость действия.
– Совершенно верно, молодой человек.
Некоторое время они ехали молча, а потом Женька все-таки задал вопрос, не дававший ему покоя.
– Почему вы так уверены, что её не тронут? Понятно, что я человек чужой, в подробности можно не вдаваться, но все-таки.
– Потому что один очень влиятельный человек позвонил мне и предложил не беспокоиться из-за происходящего. О чем именно идет речь, он не уточнил, но тут выбор небольшой.
– И вы не потребовали гарантий?
– Каких именно? Здесь все решается по-другому.
– Вот только давайте без намеков, что мне ваших тонкостей не понять, – Власов зло сощурился. – Тут все как раз просто – ваша дочь пропала, вы почти уверены, у кого она, но и не чешетесь. Странно выглядит, не находите?
– Не дерзи. Если думаешь, что мне плевать на Аленку – дело твоё, но один ты её никогда не найдешь. И лишние движения совершать нельзя, я и так по лезвию хожу. Но кое-что ты сделать можешь… – Николай Петрови смерил его оценивающим взглядом и как-то неприятно хмыкнул…
Есть ещё не хотелось, а вот попила она из-под крана. Конечно, водичка в её славном городе за прошедшие три года не только не улучшилась, а стала ещё гадостнее на вкус, но лучше уж подцепить какого-нибудь глиста, чем снова отключиться на полдня.
Алена в очередной раз тщательно осмотрела свою роскошную тюрьму. Делала она это не из желания сбежать – абсурдность подобного шага была слишком очевидной, а чтобы наблюдатели точно знали, что человек занят делом – пути отхода ищет, и не доставали. Пока к ней в светелку забегала только аккуратно одетая дама, похоже, та самая домработница, которая приволокла поднос с едой и, сведя все общение к сдержанному кивку, уплыла восвояси, не забыв довольно громко провернуть ключ в замке.
Герман провизию проигнорировала, справедливо опасаясь быть повторно усыпленной, а вот видом из окошка любовалась уже почти час. Там, в нескольких сотнях метров от дома, плескалось море. Прибрежная линия была скрыта деревьями, потому девушка не могла определить, где именно находится, но проснувшаяся "чуйка" аборигенки упорно настаивала, что располагается этот домишко на острове. С чего такой вывод, Алена и сама не знала, но своим инстинктам доверяла. Значит, даже если получится выбраться из помещения (в чем она сомневалась), вплавь она до большой земли не доберется. Был бы это август или, ещё лучше, сентябрь – шанс бы был, но при такой температуре воды нечего и думать форсировать пролив.
Поскольку, кроме вгоняния себя в тоску, заняться было особо нечем, девушка попыталась припомнить, что именно знает об Астахове. Не то, чтобы они были хорошими знакомыми, но несколько раз пересекались. Особенно яркие впечатления остались от его расставания с одной Аленкиной знакомой. История сия была довольно старой, лет пять-шесть прошло, так что подробностей она уже не помнила. А от той самой знакомой по имени Саша знала, что Даниил не прощает предательства в любой форме. Сашка на какой-то пьянке по глупости сболтнула один из секретов любовника. Даже не секрет (кто ж её до такого допустит?!), а просто факт, который причастные люди знали и так, а всем остальным это было без надобности. Так вот, уже через пару дней девушка вылетела из института, причем, без права восстановления, у её семьи начались крупные проблемы с бизнесом, а сам Астахов, мило улыбаясь, потрепав бывшую любовницу за щечку, посоветовал применять язык только по делу. Он даже готов подсказать, по какому именно, и помочь с формированием клиентской базы. И рекомендации даст – сам убедился в качестве предоставляемых услуг. А на искреннее возмущение девушки только развел руками и сообщил, что подстилка должна знать свое место. Если верить слухам (что иногда чревато), дело Сашкиных родителей очень скоро перешло под трепетный контроль Даниила, а сама дщерь неразумная была услана семьей довольно далеко и до сих пор не вернулась. А может, и вернулась, кто его знает, что за это время произошло.
И хотя из не очень богатого личного общения Алена вынесла оценку ближе к нейтральной, нежели совсем отрицательной, но из произошедшего вывод сделала. И был он следующим – не пересекаться, внимание не привлекать, нафиг такие приключения.
Поскольку трудовыми подвигами Астахова она никогда не интересовалась, то чем он занимается, представляла весьма приблизительно. Хотя и вращалась в определенной среде, так что знала, кто курирует в их регионе всякие не богоугодные дела. Правда, если за три года Даниил не пересмотрел свою жизненную позицию, в наркоторговлю он не лез. Как подозревала Алена, не из нежелания запачкаться, просто там сферы влияния были давным-давно поделены и переть напролом было бы самым верным способом раньше времени обжить "Лесное". А с проституцией в городе ситуация напряженная. Не то, чтобы её не было, но профессионалкам составляли достойную конкуренцию необремененные излишней моралью любительницы, которые брали если не умением, так энтузиазмом.
Да, ещё чуть-чуть, и она начнет сочувствовать нелегкой доле местного дона Карлеоне. Да, кстати, а где это его носит? Пленница уже давно проснулась, нехорошо посматривает в сторону окон, неужели ещё не донесли? Конечно, есть вариант, что хозяин занят, но и у Алены терпение ещё есть.
Чтобы дать дополнительный стимул, девушка, прихватив с кровати подушку, водрузила её на подоконник и уселась сверху, зачарованно рассматривая пейзаж.
Кто бы что ни говорил, и как бы не превозносил красоты Европейской части страны, но сама Герман готова была поспорить, что нет на свете места более завораживающего, чем Дальний Восток. Пусть здесь холодная весна и большая часть лета, а зимой двадцатиградусный мороз может за считанные часы смениться дождем и плюсовой температурой, пусть тут от влажности можно выкашлять с непривычки собственные легкие и из-за тумана заблудиться в собственном дворе. Здесь городские улицы настолько кривы и витиеваты а, главное – узки, что вполне можно часами кружить по центру города, матерясь в поисках парковочного места, и потом, плюнув на это бесполезное дело, оставить машину почти на проезжей части.
Зато больше нигде, ни на каких Мальдивах, Канарах или, прости Господи, побережье Краснодарского края, не пахнет морем ТАК. Отчаянно, как будто завтра все выветрится. И Алена не могла надышаться этим воздухом – мокрым, холодным, но таким вкусным. И чайки здесь самые красивые. Хотя и наглые. Тут даже вороны другие. А настоящее Владивостокское "Птичье молоко"?! Впервые попробовав эти конфеты на новом месте жительства, девушка с трудом сдержалась, чтобы не выплюнуть приторное крупчатое нечто, которому кондитеры посмели дать это гордое название. К слову сказать, больше она это "лакомство" никогда не ела. Пусть это покажется глупостью, но хоть в этом хотелось остаться верной родному городу.
И все равно, несмотря на всю эту тоску и ностальгию, после того, как все уляжется (а она очень надеялась, что решиться все мирным путем), девушка наговорится с мамой, может, даже восстановит настороженный нейтралитет с отцом, но потом вернется домой. Потому что здесь для новой Алены места нет.
– Скучаешь?
Герман не вздрогнула только, потому что в последний момент увидела в стекле отражение подошедшего со спины Даниила.
– Нет, мне здесь очень весело, – Лёнка повернулась, устраиваясь на подушке с ногами. – Но все-таки хотелось бы узнать причины такого навязчивого сервиса.
– Я не об этом. По дому скучаешь? – вопреки её ожиданиям, Астахов не стал зубоскалить и ехидничать, а, подтащив поближе один из стульев с витыми спинками, уселся на него верхом.
– Естественно. Я же здесь выросла, – откровенничать не особо тянуло, но и хамить не следовало, потому девушка полностью сосредоточилась на попытке понять, на кой черт он к ней пришел.
– Ага, город детства. Если не будешь бузить и пытаться сбежать, тебя перестанут кормить снотворным.
– Не буду. Спасибо, – у Аленки немного от души отлегло. С одной стороны, ему верить несколько опрометчиво, а с другой – какая разница, она же что сонная, что бодрствующая почти никакого сопротивления оказать не сможет.
– На здоровье. Только учти – одна попытка, и сидеть будешь не здесь, а в подвале. Я там специально держу пару помещений посырее и с крысами, – Даниил положил запястья на спинку своего трона и устроился на них подбородком, упорно нервируя Герман взглядом. Вот не зря у него прозвище – Полоз. Было в этом сосредоточенном и внимательном разглядывании что-то змеиное. Размеренность и хладнокровность, наверное.
– Если это не будет наглостью с моей стороны, можно спросить – сколько это все продлиться? Чтобы я была морально готова.
– Дня три-четыре, – похоже, все, что хотел, он в ней уже увидел, потому перевел глаза за Аленкино плечо, на низкие плотные облака. Чем девушку, признаться, порадовал – нервы-то после всего произошедшего не железные… – Давай я тебе обрисую в общих чертах сложившуюся ситуацию. Твой отец решил провернуть одно дело. Очень выгодное.
– И вы с этим не согласны? – девушка насторожилась, потому что такие признания в духе киношных героев отдавали нехорошими перспективами на дальнейшее.
– Честно? Мне все равно. Не мой профиль, – заметив, как Лёнка тайком выдохнула, Астахов рассмеялся. – Решила, что твой отец на старость лет захотел двигать преступный бизнес?
– Ну, он им и сейчас занимается, давайте будем откровенными. Вопрос в масштабах.
– Все правильно. Так вот – если у него это получится, Герман соберет в своих руках почти все ниточки, благодаря которым и можно управлять прибыльной, хотя и не совсем законной деятельностью. Только не разочаровывай меня вопросом о местной ФАС. Они бы и рады сюда лапку сунуть, но откат идет уровнем выше.
– Если вам все равно, зачем тогда я здесь? – спина начала мерзнуть, потому Аленка слезла с подоконника и устроилась на другом стуле, лицом к Даниилу. Конечно, просчитать эту продуманную сволочь по выражению лица у неё не получиться, но все равно выбор развлечений невелик.
– Вот и я себе тот же вопрос задаю, – Астахов ухмыльнулся, словно она ему рассказала похабный анекдот. – Давай, блесни талантами, хочу послушать твои версии.
Алена на секунду задумалась.
– В аэропорту меня встретил Михайлов, папин зам, а очнулась я здесь. Если учесть, что вы утверждаете, будто вмешиваться не собираетесь… Получается, что для вас все это такое развлечение.
– Предположение почти верное, – Даниил все-таки встал, чтобы принести тот самый временно забытый поднос, и протянул Аленке стакан с чем-то, по виду похожим на апельсиновый сок. – Не бойся, сказал же, что усыплять больше не буду. Могу первым попробовать.
– Спасибо, верю и так.
Конечно, Герман соврала – не верила она ему ни на грош, как-то пытаться налаживать сотрудничество нужно. Пусть и такими небезопасными способами.
– Ну, и зря. Это я к тому, что верить никому нельзя. Тебя же просто, как разменную монету, использовали. Если бы привезли туда, куда собирались, поверь, так цацкаться бы не стали.
– Что с Михайловым?
– Сгорел от стыда в приступе раскаяния. Ты не отвлекайся, говори дальше.
– Хорошо. Если расширение папиного влияния лично вам ничем не грозит, остается только одно – вы ждете, чем все кончится. Если у отца получится, вы вернете меня с обоснованием, что радели за мою безопасность.
– А если у него не получится..? – похоже, что этот разговор доставлял ему истинное удовольствие, во всяком случае, смотрел он на Алену едва ли не с доброй улыбкой.
– Тогда возможны варианты. Но все они не в мою пользу, – чтобы скрыть нервное напряжение, девушка отпила сок, с трудом глотая чуть горьковатую освежающую жидкость.
– Ты почти права. Во всяком случае, в том, что касается первой части. А про вторую… Давай пока не будем о грустном, хорошо? Ведь не дура же, понимаешь, что если Акелла промахнется…
– … стая поднимет бунт, и начнется грызня за власть.
– На месте твоего отца я бы тоже не сильно обрадовался, что единственный вменяемый ребенок сначала на дурь подсел, а потом и вовсе ушел в закат, – Даниил одним гибким движением встал со стула и направился к двери. – Можешь ходить по дому и даже выйти во внутренний двор, только охрану предупреди. И глупостей не делай.
– Завтра в восемь заедет мой водитель, и начинаем действовать по плану, – Николай Петрович показал глазами на сидящего за рулем парня, тот молчаливо кивнул и снова сосредоточился на дороге. – Ты же понимаешь, что можешь и пулю поймать?
– Понимаю, – Власов ещё раз прокрутил в голове разговор. Есть, конечно, спорные моменты, но, в целом, все логично и разумно.
– Вот и хорошо. Держи, – Герман чем-то звякнул, и на ладонь парню опустилась холодная связка ключей. – Это от Алениной квартиры.
– Она же её, вроде, продала.
– Да. Мне, – свет от фар встречной машины на пару секунд осветил пожилого мужчину, подчеркнув усталые складки у рта и круги под глазами. Как ни старался делать вид, что все нормально, но становилось все заметнее то дикое напряжение, в котором пребывал Герман. – А вообще-то это не твое дело.
Женька негромко усмехнулся, признавая его правоту. И ещё раз убедился, что, как ни старался папаша делать вид, что судьба старшей дочери его не касается, но полностью следы не подчистил.
– Если что-то измениться, сразу предупредите, – Власов на память продиктовал временно прихватизированный номер Сереги и вышел в ночь. Тьма гостеприимно облепила его холодным туманом, отчего у Женьки сразу создалось впечатление, что его с головы до ног окатили водичкой из колодца. – Блин, ну, у вас и климат…
– Это ты ещё не видел местную зиму, – Герман опустил стекло. – Пятый подъезд, восьмой этаж, квартира двести сорок три.
– Понял, – иронично козырнув отъезжающей машине, Женька осмотрелся. Ухоженный двор, даже не на каждой клумбе машина стоит. Причем, если он правильно рассмотрел, все бибики, как одна – праворульные. Дааа… Вот тебе и особенности отдельно взятой губернии.
Преодолев барьер подъездной двери и покатавшись на удивительно чистом лифте, Власов, наконец, очутился перед дверью временного пристанища. Ключи провернулись настолько легко, словно замки раз в неделю смазывали и прочищали. Хотя, после знакомства с Германом, он бы не особо удивился, узнав, что предположения верны.
Квартира оказалась одновременно роскошной и пустой. Не в том смысле, что не было мебели – тут как раз все в порядке. Да в одной комнате больше предметов обстановки, чем у них с Аленкой суммарно. Просто было заметно, что тут давно уже никого нет. Никакой пыли и грязи, просто звенящая тишина и легкий аромат запустения.
Женька, хоть убей, не мог представить свою Лёну здесь. Похоже, что она просто выросла из прошлой жизни. И слава Богу.
