Текст книги "Дословный перевод (СИ)"

Автор книги: Анна Шульгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

И она перестала делиться даже с матерью. Смысл, если все равно никаких советов, кроме как следовать указаниям и воле отца, она там не услышит? Зато, сразу после окончания школы, у Герман появилось много новых друзей, которые жаловались на те же проблемы, и утешались способами, многие из которых были откровенно незаконными…

Поняв, что уже минут десять смотрит на одну и ту же строчку, даже не пытаясь переводить, девушка опустила крышку ноутбука и вышла в прихожую. Если её предположения верны, Руслан сейчас у себя.

За несколько шагов преодолев тамбур, Алена позвонила в дверь напротив, постукивая пальцами правой руки по бедру в нетерпении.

Изнутри раздался звук отпираемого замка, и на пороге появился непривычно серьезный и собранный сосед, который тут же окинул девушку цепким взглядом.

– Привет, как себя чувствуешь?

– Спасибо, хорошо. У меня есть к тебе вопрос.

– Ну, давай, – Руслан кивнул, приглашая её пройти к себе, но Алена так же жестом отказалась.

– Что он думает по поводу всего этого? – конечно, все это вилами по воде писано, но слишком уж много совпадений.

Парень пару секунд молча рассматривал бледноватое лицо девушки, а потом криво усмехнулся и вынул из кармана мобильник. Быстро набрав номер, он все с таким же интересом наблюдал за внешне абсолютно спокойной и даже расслабленной Аленой.

– Это я. Нет, все в порядке, но она догадалась. Да, конечно.

Руслан протянул ей телефон, а Герман смотрела на аппарат и не могла поднять руку. Не от страха или нежелания слышать родной голос, а от волнения. Поняв, что дальше тянуть нельзя, она сжала холодные пальцы на темном пластике и прижала сотовый к уху.

– Привет, пап.

– Добрый день, – он на секунду замолчал, как будто пытаясь подыскать слова. – У тебя все хорошо?

– Да, спасибо, – Алена не видела причины язвить или ехидничать. В конце концов, он ей ничем не обязан – все, что нужно для ребенка, дал, даже с избытком. А выражать любовь и привязанность отец не умеет, что не дано, то не дано…

– Руслан рассказал, что с тобой случилось.

– И давно он за мной присматривает? – девушка оперлась плечом на дверной косяк, не сводя взгляда с невозмутимого соседа.

– Последние полгода. До него были другие. Ты ни дня не прожила без присмотра.

Да, в этом весь папа. Вместо того, чтобы сказать, что беспокоится, отрапортовал о проделанной работе. И ведь даже злиться на него не тянет, просто неприятно сжимается в груди. И очень хочется заплакать. Герман и сама не представляла, насколько соскучилась по отцу, его голосу и даже привычке раздавать указания, а не просить.

– Надеюсь, ты удовлетворен их работой, – в кармане её джинсов завибрировал телефон, но Алена и не пыталась посмотреть, кто там её домогается. И так знала – Женька, ведь предупреждал же, что позвонит.

– Да. И тобой – тоже. Молодец, – Николай Петрович откашлялся, словно что-то мешало нормально говорить. – Не каждый сможет выжить один в чужом городе.

– У меня твой характер, – слезы становились все ближе, уже подступая вплотную к глазам, но голос оставался совершенно ровным. – Спасибо за беспокойство, – она приготовилась отключить телефон.

– Подожди! Ален, все, что с тобой происходит, скорее всего, из-за моих дел. Я хочу, чтобы ты вернулась домой.

Девушка изо всех сил сжала пальцы на темной пластике мобильника, так что корпус даже немного промялся и перекосился.

– Извини, но мой дом уже давно не там. У тебя есть доказательства или просто подозреваешь?

– Скорее, второе, чем первое.

– Тогда я остаюсь здесь. Передавай привет маме.

– Она спрашивает – ты прилетишь на свадьбу Алины?

– Нет. Спокойной ночи.

Алена совершенно спокойно нажала "Отбой" и вернула телефон владельцу.

– Сурово ты, – Руслан улыбнулся, не разжимая губ и не отводя взгляда от совершенно спокойной девушки.

– Как есть. Спасибо тебе за все, – она кивнула на прощание и вернулась в свою квартиру.

Плакать уже перехотелось, но теперь ей просто хотелось прижаться к кому-нибудь и помолчать. Ничего не обсуждать и не рассказывать, а согреться от человеческого тепла.

Пробежавшись несколько раз по комнате, Герман остановилась возле кровати, машинально поглаживая кончиками пальцев атласное покрывало. Работать она уже точно не сможет, тут никакой надежды.

Женька ответил после первого же гудка:

– Ты почему не берешь трубку?!

– Я разговаривала с отцом, – она опустилась на пол перед "спящим" ноутбуком и выключила комп, не собираясь истязать себя и его.

– Сейчас буду, – Власов сразу же сменил тон, мгновенно поняв, в каком она сейчас состоянии.

– Нет… Можно я приеду к тебе? – Алена прикрыла жгущие глаза и ладонью убрала единственную скользнувшую по щеке слезу.

– Сиди дома, я скоро буду, – Женька чем-то зашуршал в трубке, наверное, одеваясь. – Хочешь поехать в людное место, или останемся у меня?

– Давай к тебе, – она тоже поднялась, осматриваясь в поисках своей сумочки. – Хочу просто побыть в тишине и покое.

– Понял.

Он не стал напоминать, кто именно предложил провести вечер врозь, слишком уж убитый был у Лёнки голос. Вот в чем она с его сестрой похожа, так это в степени самокопания – ни одной, ни другой нельзя давать время на раздумья, а то могут додуматься до таких вещей, что цензурно и не опишешь.

Из-за хорошей погоды людей, да и машин на улицах было немного, так что доехал он минут за пятнадцать. За это время Алена успела переодеться, кое-как замаскировать покрасневшие глаза, активно поплескав в лицо ледяной водой, и ждала его уже в прихожей.

– Привет ещё раз, – Женька наклонился, осторожно поцеловав девушку в уголок губ, и обнял.

– Спасибо, что приехал.

– Ну, на то и нужны друзья, – он хмыкнул, забирая у Лёнки сумку. – У тебя есть срочные дела на завтрашний день?

Обуваясь, Алена прикинула собственное расписание. Ноут она взяла с собой, на случай, если одолеет бессонница, как раз можно будет поработать. В целом же – совершенно свободна.

– Вроде, нет, а что?

– Поехали к моим друзьям на дачу. Они давно зовут, – Женька терпеливо ждал, пока Лёнка, чуть нахмурившись, примет решение. – Там рядом река, лес, хоть немного погуляешь.

– А знаешь, я согласна. Только сейчас тогда одежду возьму, – девушка быстренько забросила в пакет смену белья и флиску, на случай, если станет прохладнее. – Поехали.

Женька не соврал – место было чудным. Каменный домик, окруженный березовой рощей, стоял на отшибе, ещё и не в дачном поселке, но и уже не в самом селе. Широкая и неспешная река, плескавшаяся в нескольких десятках метров от участка, в этом месте как раз делала поворот, потому на середине течение быстро колыхало виднеющиеся сквозь коричневатую воду водоросли и несло вниз какие-то щепки и прочий мелкий лесной мусор.

Компания оказалась небольшой, кроме них с Власовым здесь уже отдыхало три пары, смутно припоминаемые по предыдущей встрече в клубе. Во всяком случае, парни её сразу узнали, наверное, то явление оставило глубокий след в нежных душах.

– Привет, – один из колдующих над мангалом парней отвлекся от нелегкого дела и протянул девушке руку. – Я – Макс, мы с тобой виделись.

– Я помню, – Алена осторожно пожала испачканную золой ладонь и улыбнулась подошедшей вплотную рослой блондинке, вставшей рядом с ним. Женька остался возле машины, разговаривая с кем-то по телефону, но и Герман не маленькая девочка, всюду водить с собой не надо. – Алена.

– Это моя жена Наташа, – решив, что на этом процедуру возобновления знакомства можно считать завершенной, парень вернулся к основному занятию. – Девочки, общайтесь сами, мне пора.

– Приятно познакомиться, – блондинка кивнула в сторону навеса под цветущей яблоней. – Поможешь почистить картошку?

– Да, конечно.

Знакомство с двумя другими девушками прошло вполне мирно, хотя одна из них – Рита, как-то странно косилась на Алену, но вслух ничего не говорила. Герман мысленно пожала плечами, не собираясь разбираться в чужих странностях, своим бы ума дать. Татьяна – полненькая светлая хохотушка, оказавшаяся владелицей дачи, вручила новоприбывшей нож и выделила рабочее место на приткнувшейся тут же табуретке.

Власов несколько раз подходил к ним узнать, все ли хорошо, чем вызывал улыбку у самой Аленки и Наташи с Таней, и недовольную гримасу Риты.

– У неё какие-то претензии? – Герман, улучив момент, когда Марго отошла по каким-то неведомым нуждам, наклонилась к резавшей помидоры Наташе.

– Она тут со своим братом Игорем, – блондинка глазами показала на одного из парней, как раз разговаривающим с Женькой. – Я так поняла, что у неё были свои планы на Рыжика.

– Это вы так Женю называете? – Лёнка только хмыкнула, поймав очередной недовольный взгляд Риты.

– Да. Он прикольный, – Наташка хмыкнула и убрала за ухо мешающуюся длинную челку. – Они с моим Максом служили вместе, я его знаю уже лет семь, но с девушкой он нас знакомит впервые.

– Чувствую себя почти польщенной, – Герман отставила кастрюльку с картошкой и принялась за кромсание огурцов.

– Так что не обращай на неё внимания, собаки лают, ветер носит… – Наташа фыркнула и повернулась к зачем-то позвавшему её мужу.

Бросив обращать внимание на метаемые в свою сторону огненные взоры, Алена расслабилась и даже начала получать удовольствие от компании и теплого вечера. Правда, от мангала далеко отходить не рисковала из-за полчища поднимающихся от реки комаров, к которым чуть позже присоединились мелкие, но чрезвычайно кусачие мошки.

Закончив колдовать над мясом, парни позвали их к столу, и следующие несколько часов Герман провела, наслаждаясь вкусной едой и шутками Наташи и Макса, которые взяли на себя роль скоморохов. Женька был непривычно молчаливым, хотя и явно довольным, потому Алена, привалившись спиной к его груди, не стала допытываться, о чем он думает.

Когда окончательно стемнело, Мишка, муж Татьяны, предложил зажечь свечи и китайские фонарики, чтобы, так сказать, проникнуться духом романтики. Особенно этим самым духом прониклись дождавшиеся своего часа комары, совершенно хамски кинувшиеся на людей, сначала даже опешивших от такой агрессивной атаки.

– Все, пошли в дом, – Женька не выдержал первым и, прихватив уже немного покусанную Алену, позорно бежал с поля боя.

Сам дом был не особо большим – три комнаты, кухня и веранда. А поскольку народа оказалось несколько больше, то тут же возникла проблема с размещением. В результате чего оказалось, что Женька и Алена будут ночевать в одном помещении с Игорем.

Но спать пока никто не хотел, потому решили сыграть в карты. На раздевание не рискнули, а вот на всякие придурочные желания, типа, обежать вокруг участка и прокукарекать на крыльце – запросто. Навывшись голодным оборотнем (Женька), трижды проблеяв под столом овцой (Таня) и просто насмеявшись до боли в щеках, народ начал расползаться по койко-местам.

Уже засыпая под тихий мелодичный храп Игоря, устроившегося у дальней стенки на раскладушке, Алена почувствовала на своей груди Женькину ладонь, планомерно пробирающуюся под тонкую футболку с длинными рукавами.

Девушка на него едва слышно шикнула, но особого результата это не принесло. Более того, теплые губы зажали ей рот, не давая возмутиться. Руки же ещё теснее сжались на её голой коже, притягивая ближе, едва ли не подминая под себя.

А вот теперь Герман разозлилась всерьез. Нет, ханжой она не была, но и заниматься сексом в комнате, где, вроде бы, спит совершенно чужой человек, не желала. Неужели Власов этого не понимает?! Судя по тому, что на сопротивление особого внимания не обратил – нет. Поэтому Алене ничего не оставалось, как сильно укусить его за губу.

– Ай, ты чего?!

– Перестань! – говорила она еле слышным шепотом, но для усиления эффекта слов, уперлась ребром ладони в его горло.

– Лён, он спит давно, успокойся, – Женька, тронув языком ранку на губе, вернулся к более детальному изучению девичьей груди. Но хозяйка интересных округлостей продолжала быть категорически против.

– Жень!

– Господи, ну, как маленькая! – Власов отстранился, едва ли оттолкнув её к стенке, к которой был придвинут диван. – Что тебя не устраивает?

Хорошо ещё, что тоже не повышал голос, не хватало только посвятить всех присутствующих в суть конфликта.

– Ничего. Если привык тр*хать своих девок едва ли не на глазах друзей, то будь так добр, прояви ко мне хотя бы элементарное уважение! – Алена раздраженно откинула край покрывала и на ощупь нашла свои джинсы. Хорошо ещё, что сегодня надела удобную модель, а не те, в которые нужно внедряться лежа, втянув живот, да ещё и, желательно, намылившись. Мгновенно втиснувшись в штаны и не слушая шепота Власова, который предлагал перестать дурить и ложиться спать, она босиком выскочила из комнаты, притормозив только в прихожей, чтобы прихватить свои балетки.

Злость перебила весь сон и свела на нет приятное "послевкусие" вечера. Вот зачем было все так портить? И виноватой Алена себя абсолютно не считала – да, она не раз и не два делала то, что обществом категорически не одобряется, но при этом имела четкие границы, за которые переступать не собиралась. Если бы он позвал её на улицу, где ночь давно разогнала всех по домам, не обратила бы внимание и на комаров и на прохладу, но так… Почему-то сразу появилось ощущение, что Власов свел её до положения подстилки.

Видимо, от девушки исходили такие эманации гнева, что даже комары не особо досаждали, предусмотрительно держась на расстоянии. Торчать во дворе было глупо, как и вообще выскакивать в прохладную ночь полуодетой, но и оставаться сейчас с ним не хотела. Просто стало как-то противно.

Полюбовавшись пару минут на периодически прикрываемые облаками звезды, Герман пошла к реке, придерживаясь на росшие по сторонам от крутой тропинки кусты пижмы. Смятые листики оставляли неприятный запах и липковатый сок на ладонях, но навернуться в темноте, а потом кувырком пролететь несколько десятков метров, закончив сей славный спуск падением в ледяную воду хотелось ещё меньше.

Деревянные доски пристани, в которую упиралась узкая дорожка, оказались очень холодными, потому садиться она не стала, опасаясь заработать нехорошие болячки по женской части. Опираясь поясницей на отполированные перила, Алена рассеянно смотрела на поднимающийся от темной воды не то пар, не то туман, как никогда прежде остро чувствуя собственное одиночество. Это перед другими можно многозначительно фыркать, намекая, что и одной неплохо, но себе-то признавалась – это не только некомфортно, но и страшно. Потому что не знаешь, будет ли с тобой кто-нибудь, случись несчастье или если просто захочется поплакаться. Хотя, со вторым теперь намного проще – Инна стала едва ли не первой и единственной подругой за всю жизнь.

Женька…

Ещё сегодня днем сказала бы, что он хороший друг. Да и любовник замечательный, чего уж там. А сейчас насчет дружбы поспорила бы. Первая волна обиды улеглась, но неприятный осадок все равно остался. Может, с его точки зрения, ничего необычного в такой ситуации нет, а вот она так не может.

– Ты долго тут собралась стоять?

Да уж, вспомни черта…

– Ложись спать, я скоро приду, – она не стала поворачиваться, зная, что он стоит совсем рядом, стоит только руку протянуть. А эмоционально так далеко, что не докричишься.

– Алён, что за детский сад? – Власов тоже не стал приближаться. Промах по части прилюдного секса он признал, особенно после того, как Игорь, которому вроде бы полагалось видеть седьмой сон, уже после ухода девушки поинтересовался, собираются они устраивать шоу для взрослых, или, наконец, утихомирятся? А вот Лёнкин побег откровенно разозлил и немного обидел.

– Жень, мне сейчас очень не хочется ни ругаться, ни спорить, просто дай побыть одной, – она все-таки повернулась к нему, но в темноте все равно не смогла рассмотреть выражение его лица.

– А мне хочется понять, какого хрена ты устраиваешь сцены. Не хочешь секса, так и скажи, – он с силой опустил ладони на перила, так, что дерево завибрировало, и возле свай пристани появилась мелкая рябь.

– Да при чем тут это… – Алена безнадежно махнула рукой, прекрасно сознавая, что до него не дошла причина её поведения. Может, почему не захотела секса когда-нибудь и поймет, а вот дальше… Хотя… – Жень, представь, что здесь с нами Инна с Сережей. Как ты отреагируешь, если он почти у тебя на глазах займется сексом с твоей сестрой? – не дожидаясь ответа, она прошла мимо Власова и начала подниматься по тропинке, решив, что обида на любовника не есть достойный повод для того, чтобы дать себя сожрать кровососущим.

Она дошла уже почти до самого домика, когда Женька её догнал, но говорить ничего не стал, просто взял за руку, переплетая пальцы. И так же молча завел в дом, помог раздеться и, несмотря на небольшое сопротивление, уложил рядом, согревая озябшую девушку своим теплом.

Извинений или сколько-нибудь внятных объяснений свинскому поведению она так и не услышала.

Даже утром, когда они проснулись от голосов хозяев, оказавшихся среди них самыми ранними пташками, это странное перемирие ничуть не успокаивало. Слишком уж оно казалось хрупким, тронь или что-нибудь скажи, и осыплется, как иней с ветки, точно так же холодя и жаля. Поэтому и Алена, и Женька усиленно делали вид, что у них все прекрасно, хотя осторожные взгляды, которыми обменивались его друзья, мимо внимания не прошли. Особенно усердствовала Рита, убедившаяся, что у них не все так шоколадно, как кажется на первый взгляд. Герман даже хотела посоветовать девушке не так активно проявлять злорадство, а то, говорят, от этого появляются преждевременные морщины, но не стала, помню о том, что к кое-чему не нужно лезть, чтобы оно не благоухало.

И все равно Марго улучила момент, когда гости уже почти разъезжались, подойдя к Алене, ждущей Женьку возле машины.

– Приятно было познакомиться, – Рита оглянулась и псевдосочувствующим тоном прошептала. – Не расстраивайся, он со всеми так, сначала цветы и комплименты, позже обращается, как с шалавой, потом и вовсе внимание уделять перестает…

– То-то я смотрю, он с тобой почти не разговаривает, – хоть это было и плохо, но Алене захотелось выпустить на белый свет внутреннюю стерву, слишком уж эта Марго достала меньше, чем за сутки общения. Да и просто сбросить напряжение тоже не помешает. – Деточка, если хочешь соревноваться со взрослыми людьми, научись сохранять лицо, проигрывая, – она мило и почти нежно улыбнулась, глядя на перекосившуюся соперницу.

– Сучка…

– Ага. Но это будет нашим с тобой маленьким секретом. Всего доброго, – последнюю фразу Герман произнесла уже намного громче, видя, что Женька, нахмурившись, смотрит в их сторону. – А теперь улыбнись и катись, откуда пришла, – это уже почти шепотом.

Не став прислушиваться к взбешенному шипению, летящему в спину, Алена подошла к Власову, который, заподозрив неладное, прибавил шаг.

– У вас все хорошо? – он обнял Лёну за талию и встал так, что почти закрыл собой.

– Да, отлично. Мы с Марго желали друг другу всего хорошего, – несмотря на все ещё ощущающийся холодок в общении, от этого, скорее всего, неосознанного жеста стало намного легче. Так, что захотелось все забыть, в конце концов, все мы не безгрешны, хватит уже чужие ошибки вспоминать.

Рита, похоже, не усвоила "добрый" совет или же была слишком зла, потому просто грубовато буркнула:

– Пока, – и быстро ушла к машине брата.

– Что у вас тут было? – Женька внимательно посмотрел вслед девушке, а потом окинул Алену таким же цепким взглядом, словно ища следы насилия.

– Ничего. Обычные девичьи разговоры.

– Да? – он явно не поверил, но выяснять не стал, и так утро началось до того "позитивно", что хоть вешайся. – Едем?

– Конечно.

Герман, на секунду задумавшись, села на пассажирское сиденье, а сзади.

– Ты чего?

– Все равно на въезде в пробку попадем, хоть поработаю, – устроившись удобнее – то есть, разувшись и запихнув себе под плечи лежащую здесь же подушку – она растянулась на импровизированном диванчике.

– Тебя так укачает, – Женька не торопился заводить двигатель, ожидая, пока уляжется.

– Не дождешься, – Алена поставила себе на колени включенный ноутбук и постаралась погрузиться в мир загадочной японской грамматики.

– Ну, смотри…

Ладно, не так уж он был и не прав – после пятнадцатого поворота девушка чуть затрясла головой и тяжело сглотнула. А все упрямство – сама же понимала, что так и будет, нет, надо настоять на своем…

Женька, притормозив на светофоре, остановившем поток страждущих попасть в город, уже который раз за последние несколько минут посмотрел в зеркало заднего вида. Лёнка к этому времени немного погрустнела и побледнела, да и ноут закрыла, но пока упорно не собиралась перелезать на переднее сиденье. И кому она что этим собирается доказывать?

Он откинул спинку пассажирского кресла и молча протянул руку назад. Через несколько секунд ему на ладонь легли прохладные пальцы, а потом и их хозяйка со спорной грацией перелезла ближе к нему, временно сосредоточившись на настройках своего трона.

– Лён, извини, не хотел тебя обидеть, – Власов не стал уточнять, и так все поймет, не зря же со вчерашней ночи держится отстраненно.

– Больше никогда так не делай, – в принципе, Алена уже отошла, да и обмен комплиментами с этой Ритулей существенно помог. Во всяком случае, желания кого-нибудь убить с особой жестокостью Герман уже не испытывала. Если только чуть придушить одного рыжего, и то не до смерти.

– Хорошо. Давай заедем за продуктами, а то у меня вообще есть нечего, – Женька, уже понявший, что гроза прошла мимо, на секунду положил ладонь на Лёнкину щеку, погладив нежную кожу.

– Кто про что, а вшивый все про баню… Куда в тебя столько влезает?! – ну, понятно, что мужик он не мелкий, но тут хоть предлагай на глистов провериться. Или это просто зависть к тому, кто есть, сколько хочет, и не поправляется?

– Все идет в мозг, – Власов свернул на стоянку гипермаркета, втиснувшись на парковочное место у самого входа.

– Если только в спинной… Идем, – девушка сощурилась от бившего прямо в глаза яркого солнца и сморщила нос, но машину послушно покинула.

В магазине они надолго не задержались, хотя Женька все равно протащил её по всем отделам, заставил попробовать какой-то сыр на промоакции (оба потом сошлись во мнении, что плесень на сем дивном продукте была не благородная, а самого что ни на есть плебейского происхождения) и даже купил ей какой-то липкий леденец на палочке.

Когда, уже усаживаясь в машину, Алена приподняла бровь, прося уточнить значение такого ценного подношения, Власов пожал плечами:

– Это вместо "мир, дружба, жвачка". А что, невкусный?

– Понятия не имею, меня его и пробовать-то не особо тянет… – нет, сам жест она, конечно, оценила, а вот насыщенно-розовый цвет сладости – не очень. – Пробуй первым.

Женька попробовал. Правда, его тоже несколько насторожили посыпавшиеся с конфеты сахарные крошки, оставившие следы на футболке. Несколько секунд он мужественно жевал, а потом все-таки выплюнул в услужливо подставленную девушкой салфетку, поняв, что ТАКОЕ не сможет съесть даже он. Но от идеи вернуться и скормить остатки лакомства продавцу, Аленка его отговорила.

– Останешься сегодня у меня? – когда тема жуликоватости кондитеров себя исчерпала, Власов вернулся к интересующему его вопросу. А отпускать её домой очень не хотелось. И не только потому что будет переживать, как она там одна. Хотя и это тоже. Но почему-то до жути хотелось, чтобы они остались у него, чтобы она проснулась в ЕГО кровати. Идиотизм, конечно, но с такими порывами он бороться не умел и не хотел. В конце концов, он у неё провел последние три ночи, нужно же сохранять какое-то равновесие.

– Жень, давай я тебе обед приготовлю, а там решим, хорошо? – Алена же пока не знала, хочет ли переходить на следующий этап отношений. Потому что если они занимаются сексом только у неё, это одно. А вот если поочередно ночуют друг у друга – совсем другое. И он этого не может не понимать.

– Ладно, там посмотрим…

Парень явно не удовлетворился таким ответом, но пока не настаивал. Хотя её вещи сразу поднял к себе. И когда Лёна спросила, зачем он это сделал, если ей, скорее всего, через пару часов уезжать, на голубом глазу ответил:

– А вдруг тебе что-то понадобиться?

Спорить она не стала, вместо этого отправив его в душ – как оказалось, конфета была намного более ядреной, окрасив Женьке не только футболку и язык, но и кожу на груди. Пока он убирал этот боевой раскрас, Алена быстренько приготовила спагетти с мясным соусом и отправилась на исследование его квартиры. Нет, она тут была и раньше раза два или три, но особо не присматривалась.

Жилище оказалось, как и у неё самой, двухкомнатным, хотя и намного просторнее. Но степень обжитости примерно такая же – то ли хозяева уже съехали, то ли ещё вещи не завезли.

Позаглядывав во все углы, Алена, пользуясь свободной минуткой, вытащила ноутбук и решила хотя бы одним глазком посмотреть на предстоящий объем работ.

В первый раз она отвлеклась, когда на плечо упали несколько капель с волос стоящего за её спиной Женьки.

– Если так приперло работать, иди в спальню, там хоть ляжешь удобнее.

– Угу, – поскольку именно в тот момент на неё снизошла Муза, на большее Герман оказалась просто не способна.

– Ясно.

За ручку, придерживая перед ней ноут, как морковку перед осликом, Власов отвел девушку в святая святых своего жилища и почти насильно усадил на кровать. Чуть подумав, Алена, не отводя глаз от монитора, улеглась на постель, подмяв под себя подушку, и снова отключилась от происходящего. Женька же, тяжело вздохнув, стащил с неё носки и передвинул на середину матраса, чтобы случайно не упала с края.

– Я на кухню, потом приду.

– Угу.

– Понятно.

Через полчаса картина не изменилась, разве что Герман откуда-то вытащила лист бумаги и что-то там писала, а потом, шевеля губами, вбивала в ноут.

– Ты ещё долго?

– Угу.

– Зато последовательно…

Трудовой порыв уже угас, но волевым усилием она за эти несколько часов успела сделать больше, чем за всю предыдущую неделю. Может, оттого, что времени на раскачку уже просто не было, а может и из-за странного, но очень приятного чувства защищенности. Наверное, потому что здесь не давили те неприятные воспоминания, связанные с нападением и…

А, чёрт с ним, Алена тряхнула головой, отчего мелкие колечки мелодично звякнули, и снова попыталась кавалеристским наскоком преодолеть оставшиеся несколько страниц текста. Атака не особо удалась, вместо этого сначала зачесалась левая нога, потом нестерпимо захотелось зевнуть, все-таки прошлую ночь она спала очень плохо, хотя и не по той причине, которая доставляла бы радость. Поняв, что все – Бобик сдох, девушка выключила ноут и с удовольствием потянулась.

Женька, чтобы не мешать, ушел в другую комнату, предоставив ей право единоличного пользования кроватью, так что уже через пару минут вынужденного безделья Герман заскучала. Рассматривать у него в спальне все равно особо нечего – то ли Власов, как и она сама, тяготеет к суровому минимализму, то ли просто не удосужился после ремонта обставить квартиру, но на кровать, шкаф и висящую на стене "плазму", в отличие от воды, огня и денег, бесконечно не полюбуешься.

Помедитировав несколько минут, разглядывая люстру причудливой формы, Алена пошла на поиски хозяина помещения. Долгих розыскных действий предпринимать не пришлось – Женька обретался за соседней дверью, тоже что-то там тыцкая в ноутбуке и вполголоса костеря на чем свет стоит разработчиков операционки. Особенно доставалось почему-то Биллу Гейтсу. В чем именно повинен этот достойный человек, девушка не совсем поняла, но цветистость речи Власова оценила по достоинству.

– Что случилось? – Алена подошла ближе, но поскольку Женька целиком растянулся на диване, улегшись на него вниз животом и не оставив свободного пространства, то, не особо волнуясь о производимом впечатлении, пристроилась сверху, опершись подбородком на его плечо.

– Да достали уже глюки, – похоже, Власов был совершенно не против послужить для неё матрасом, наоборот, убрал локти, чтобы девушке было удобнее.

– У тебя лицензия или пользуешься незаконно стыренным?

– А можно тырить законно?

– У своей сестры спроси, она много что по этому поводу может рассказать, – Алена хмыкнула, припомнив один такой ликбез от Инны. – И вообще – отдай ей ноут на пару дней, пусть все настроит.

– Знаешь, а ты права, – он дотянулся до стоящей неподалеку тумбочки и пристроил лэптоп на неё. А потом быстро, чтобы Алена не успела упасть, перевернулся и придержал пискнувшую от неожиданности девушку руками за талию. – Ты закончила?

– Нет, но работать уже не могу, голова не соображает, – она, как зачарованная, уставилась в его глаза, рассматривая на темной поверхности зрачков крохотные отражения самой себя. Желание поспать прошло мгновенно и надолго, стоило только почувствовать, как убыстряется его дыхание, а пальцы поглаживают поясницу совсем уж не по-дружески.

– Хорошо, – Женька приподнялся, нежно целуя приоткрытые губы, хотя нагло переместившиеся на попу ладони вносили диссонанс в образ трепетного любовника. Но и Аленка сама знала, зачем шла, поэтому не стала строить из себя оскорбленную добродетель и демонстративно вырываться, наоборот, перекинула ногу через лежащего парня и села на него верхом.

– Может, давай сразу переместимся на кровать? – не то, чтобы она была так уж против предаться разврату на диване, но сиденье тут узковато, особо не развернешься. Конечно, всегда можно опуститься на пол, но стертая вчера почти до крови спина не особо располагала к повторению таких акробатических этюдов. Можно и другую позу применить, так и коленки тоже жалко…

– Чуть позже, – временно оставив в покое её рот, теплые губы переместились на шею, оставляя дорожку поцелуев к уху, потом спустились ниже, на ключицу. Он зубами подхватил ворот футболки и потянул его, обнажая плечо. А потом чертыхнулся, вспомнив о повязках. – Подними руки.

Алена послушно отодвинулась, помогая снять с себя мешающуюся одежку, и вернула услугу, посчитав, что будет справедливо, если и Женька лишится того же самого.

Пока он не успел снова обнять её, прижимая и стискивая, девушка немного приподнялась и положила ладони на его грудь, поглаживая кончиками пальцев маленькие соски и чуть царапая кожу. Ей вообще нравилось просто касаться его, ластиться, вдыхать запах. Сама себе она в такие моменты напоминала помешанную, но Женька не имел ничего против такого проявления темперамента. Наоборот, исключительно "за". И сейчас разве что не урчал от удовольствия под то нежными, то почти агрессивными прикосновениями Лёнки.

– Приподнимись, – он взялся за ремень её джинсов, но девушка отрицательно качнула головой и завела его руки себе за спину, помогая расстегнуть лифчик. Черное кружево улетело к сгинувшей за диваном футболке, а Алена склонилась, дотрагиваясь Женьки только языком, который горячей змейкой скользнул по его подбородку, и сосками, едва ощутимо касавшимися твердой груди. – Доиграешься…