Текст книги "Дословный перевод (СИ)"
Автор книги: Анна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Осмотрев предложенное временное жилище, Власов, приняв душ, завалился спать. Как назло, вместо нормального сна поперли мысли одна другой дурнее и навязчивее. Конечно, вполне возможно, хладнокровность Николая Петровича не более, чем маска, но все равно никак не мог отделаться от подозрений, что Герман сам отдал Алену, как добровольный взнос. Мол, видите, насколько честны намерения, даже любимую дочь не пожалею в качестве гаранта. Сомнительно, но все равно от таких догадок никуда не деться…
Да и организм, несмотря на перелет и недосып, упорно твердил, что уже утро, давно пора вставать. Так провертевшись и замерзнув – коммунальщики чихать хотели на неласковость первого летнего месяца, потому в квартире было, откровенно говоря, свежо и бодряще, Женька, подремав пару часов, проснулся в таком расположении духа, что сразу стало понятно – если найдут сегодня виновного, тот будет забит ногами. Проведя краткое совещание с Серегой и получив заверения, что у него там все под контролем – во всяком случае, рядовые члены стада пресс-службы должным образом инструктированы и запуганы, они условились связаться ближе к обеду по родному городу, то есть – под вечер по местному.
Пошуршав на Лёнкиной кухне и снова подивившись разнообразию мозговых тараканов её отца – продукты были хоть и не скоропортящиеся, но, судя по дате изготовления, куплены не позже полугода назад – парень окончательно взбодрился, потому выскочил на улицу даже до обозначенного срока.
Там, на этой самой улице, было ещё холоднее, и Власов был готов похвалить самого себя за то, что, по неизвестной причине, все-таки сунул в собираемый чемодан ветровку, но народ уже вовсю спешил по своим неведомым делам. Все тот же молочный туман вовсю оккупировал несопротивляющийся город, скапливаясь особенно густыми лужами во всяких низинках и впадинах, оседая на всех поверхностях ледяным конденсатом и нагло заглядывая под юбки появляющимся на улице женщинам.
Поежившись и глубоко вдохнув, Женька снова, в который раз за это время попробовал дозвониться до Алены. Естественно, безуспешно, тот, у кого она сейчас, если не совсем дурак, мобильник не просто отключил, а выбросил. Её отец уже наверняка попытался отследить номер через GPS, тут и сомнений быть не может.
Водитель, представившийся Алексеем, прибыл точно в срок, то ли обладая даром ясновидения, то ли отточив мастерство телепортации – во всяком случае, предупрежденный о местных зверских пробках, не сильно уступающих столичным, был приятно удивлен тем, что в главный офис они попали не то, что не опоздав, а даже чуть раньше.
Пока чудесник баранки изыскивал неведомые маршруты и тайные партизанские тропы, Женька сосредоточенно изучал содержимое лежащей на заднем сиденье папки. Бумаги там были зело любопытные, хоть и не проливающие свет окончательно на всю творящуюся тут хренотень.
– Николай Петрович ждет вас в своем кабинете, – Алексей, оставшись все так же неэмоционален лицом, кивнул в сторону проглядывающейся сквозь стеклянную дверь лестницы, но распахнуть перед Власовым дверцу не успел – тот уже выскочил сам, кивнул на прощание и молодым сайгаком отправился навстречу приключениям.
Те встретили его в приемной Германа, в виде секретарши, чем ретнгеновский взгляд пару секунд скользнул по Женькиному организму, а потом намертво приклеился в точке у него между глаз.
Проведя ритуал в виде приветствия и дежурного комплимента, Власов в ответ получил сухое "Добрый день" и ещё менее эмоциональное "Ожидайте".
Ему даже хотелось попросить выдать распечатку исследования, слишком пристально и внимательно рассматривала его местная церберша, но, припомнив святую истину, что лучше немного поспорить с начальством, чем оскорбить его секретаршу, Женька послушно притих на диване, делая вид, что рассматривает разложенную на журнальном столике прессу. Сам же тем временем тайком рассматривал хранительницу приемной, в очередной раз испытав приступ уважения к Николаю Петровичу, который вместо прелестного длинноногого создания посадил здесь крепкую даму, возрастом от сорока до плюс бесконечности. Сразу видно, что у такой все посетители будут ходить по струнке, а мимо не проскочит даже мышь.
Ждать пришлось недолго, всего пару минут, потом дверь кабинета распахнулась и на пороге возник сам Герман.
– Евгений, доброе утро, – он кивнул поднявшемуся Женьке и коротко тряхнул его ладонь в рукопожатии. – Мария Анатольевна, приготовьте нам кофе. К совещанию все готово?
– Да, все уже собрались в малом зале.
– Тогда кофе не надо, мы сразу туда.
До малого зала идти было всего ничего, пару десятков метров, так что ничего уточнять, учитывая натыканные в каждом углу камеры видеонаблюдения, Власов не стал. Вроде, вчера договорились, а теперь начнется самое интересное – импровизация.
То ли Николай Петрович правил совсем уж авторитарно, то ли это было совещание в самом узком кругу, но, помимо их с Германом, в полукруглом скромненьком зале метров так семьдесят квадратных (Женька сразу задался целью увидеть большой зал, если этот считается малым) находились всего пять человек. Четверо мужчин и одна женщина. Вернее, не так – Дама. Причем, именно с большой буквы. Костюм покроя, столь любимого Маргарет Тэтчер, туфли на низком каблуке, даже прическа вызывала смутную ностальгию по тому времени, когда самого Власова и на свете-то не было.
Высохшая до состояния пятитысячелетней мумии, женщина, вроде бы, едва ли не дремала, но осторожно бросаемые взгляды из-под пергаментных век обладали бритвенной остротой и пугающей проницательностью. Власов тут же решил, что с этой худышкой нужно будет пообщаться. Но это чуть попозже, а пока стоило сосредоточиться на других участниках местного шабаша.
– Всем добрый день, – Николай Петрович бодрой рысью пронесся во главу овального стола (видимо, до такого степени равноправия, как круглый, подчиненные ещё не дослужились). – Евгений Викторович, присаживайтесь, – он кивнул на кресло по левую руку от себя, чем привел присутствующих если не в замешательство, то сильно насторожил.
Ещё бы – приперся непонятно кто в джинсах и футболке, чем, можно сказать, попрал существующий дресс-код, а теперь его усаживают на одно из самых почетных мест. Если бы Герман посадил его по правую руку от себя, могла бы вообще назреть местечковая революция на отдельно взятом предприятии, но Николай Петрович решил не усугублять.
– Сейчас краткое знакомство. Евгений, это мои наиболее доверенные лица, помощники и те, на ком все и держится.
Доверенные лица сделали вид, что польщены и продолжили рассматривать Женька, как стая крокодилов беспечно резвящуюся на бережку зебру. Власов ответил на это приветственным оскалом и приготовился внимать и запоминать.
– Начнем с прекрасной дамы – Эльвира Генриховна, – та самая, мумиеподобная милостиво кивнула, отчего чуть не воткнула заостренный подбородок в то место, на котором у остальных женщин располагается грудь. – Юридический отдел. – Теперь хотя бы понятно, почему она всех подряд препарирует взглядом.
– Служба безопасности, Владимир Федорович, – высокий, полностью седой мужчина лет пятидесяти одарил Женьку приветственным наклоном головы, который, если придираться, с расстояния, больше, чем в полуметр, и не рассмотришь.
– Отдел логистики, Андрей Васильевич – Герман указал на сидящего на галерке мужчину, по возрасту наиболее близкого Власову, но похожего на обиженного хомяка. Тугой воротничок рубашки подпирал третий подбородок, трансформируя его в роскошные щеки, покрытые почти стыдливым румянцем. И хотя выглядел он наиболее безобидно, почему-то Женьке он особо не понравился. Вот не доверял он мужикам с несчастным взглядом недоенной коровы.
– Финансистов представляет Павел Михайлович, – экономист, наоборот, был предельно доброжелателен и даже буркнул: "Здрасти" в ответ на дежурную улыбку Власова. Ну, этому профессией предначертано иметь хитрую рожу, тут уже ничего не попишешь.
– Ну, и, напоследок, главный по технике – Марат Львович.
А вот к этому мужчине Женька присматривался недолго. Потому что не хотел вызывать подозрения, у страшноватого даже с мужской точки зрения потомка не то евреев, не то татар. Такого нужно как раз менять местами с начбезом – один взгляд на покрытое какими-то рытвинами и шрамами лицо, с которого на тебя смотрят веселые глаза кровавого маньяка, и никаких претензий и споров не возникнет в принципе.
– Естественно, здесь представлены далеко не все структурные подразделения, но мы сегодня собрались для решения определенных проблем, так что эмиссары от остальных пока не участвуют, – резко оборвав процедуру приветствия, Николай Петрович ещё раз обвел узкий круг особо доверенных испытующим взглядом и поднялся с кресла. – Как вы знаете, наш коллега и мой заместитель, Алексей Сергеевич Михайлов, трагически погиб два дня назад, и хотя похороны уже прошли, предлагаю почтить память минутой молчания.
Подчиненные с разной степенью одухотворенности на лицах последовали примеру руководства и послушно оторвали седалища от сидений и, как по команде, опустили глаза, делая вид, что не услышали замечания прекрасной дамы, вполголоса проскрипевшей:
– Не переживайте, его там тепло встретили – воду вскипятили, вилы наточили…
Логист закашлялся, то ли от возмущения такой душевной черствостью, то ли от маскируемого смеха, то ли та самая рубашка его уже окончательно додушивала. Больше никто никаких звуков не издал, с видимой скорбью опустив глаза долу и приняв соответствующие моменту постные выражения лиц. Продолжалась минута тишины секунд пятнадцать – горе горем, а деньги зарабатывать надо, тем более, Герман не особо и убивался по предавшему товарищу.
– Спасибо, а теперь перейдем к вопросам, из-за которых мы здесь собрались, – Николай Петрович кивнул, предлагая холопам порадовать барина, и уселся на свое законное место.
– Прошу прощения, – самым смелым оказался начбез, видимо, в силу профессиональных особенностей. – Молодой человек является специалистом по решению таможенных проблем?
– Почти. Он является мужем мой старшей дочери Алены. Она, как вы знаете, владелица одного из пакетов акций. Евгений Викторович прибыл, чтобы убедиться в эффективности нашей работы, – Герман заметил это мимоходом, роясь в документах, словно не о глобальном перераспределении сил в составе держателей активов заметил, а предупредил, что через пять минут обеденный перерыв.
– Даже так… – это неожиданно оживился финансист, на секунду прикрывший глаза, а потом посмотревший на Женьку уже гораздо более внимательно и радушно. – И давно произошло это счастливое событие?
– Вы о решении моей жены самостоятельно управлять принадлежащими ей акциями или о нашем бракосочетании? – Власов чуть откинулся в кресле, вроде, не сводя глаз с Павла Михайловича, но продолжая наблюдать и за остальными. Придворный люд оживился в ожидании ответа, но особых эмоций не проявлял.
– Конечно, о вашей свадьбе, – экономист ещё сильнее растянул тонковатые губы в улыбке, но счастья во взоре не прибавилось.
– Недавно, – Женька все также расслабленно покачивался в мягком кресле из стороны в сторону, размышляя, на кого из этих гиен работает Руслан и что именно успел им передать. В том, что слежка за Аленой день и ночь не велась, они с Германом согласились, так что никто не мог доказать, что Лёнка не сбегала с лучшим другом побрачеваться. – Мы не хотели привлекать внимание, потому все прошло тихо и скромно.
– Ну, что ж, поздравляем, – Эльвира Генриховна по-птичьи наклонила голову набок. – Раз Николая Петровича не смущает присутствие новоиспеченного родственника, то давайте все-таки начнем работать. Время – деньги, господа.
После этого шушуканье сразу стихло, и Женька теперь больше присматривался к тому, как ведут себя заседатели, а не прислушивался к сути совещания. Все равно в морских грузовых перевозках нихрена не понимал. Конечно, расширить кругозор никогда не поздно, но сейчас у него были гораздо более важные цели и задачи. Итак, как минимум, ещё кто-то один из присутствующих работает против семьи Герман. Утверждение лично для Власова было несколько спорно, но Николай Петрович в этом был уверен. Дело в том, что погибший Михайлов был исполнительным, старательным, но совершенно не инициативным. А ещё – немного трусоватым. Потому ему никогда и не грозило подняться выше, просто морально волевых качеств не хватит. И он обязательно должен был иметь того, кто поможет и прикроет, такой уж склад характера. Н-да, большинство доводов писано на воде тем самым орудием, которым Алексея Сергеевича встречали на новом ПМЖ.
Но даже не это убеждало Германа в распространении флюидов ереси и предательства. Руслана ему посоветовал эсбэшник, что автоматически относило Владимира Федоровича в разряд вероятных подпольщиков. Чем провинились остальные присутствующие, Женька не знал. Пока. Но обязательно это выяснит.
Насколько Власов понял, со стороны так нагло ломать многоходовую комбинацию бы не стали – Герман не только под богом ходит, но и под куда более приземленными личностями, для которых срыв готовящейся сделки будет означать колоссальные потери, причем, не только денежные. И если все рухнет, Николаю Петровичу, в духе южных соседей, стоит сделать себе сеппуко.
А вот изнутри, с вероятной сменой правящей династии… И здесь появляется второе "но". Герман – держатель самого крупного пакета акций. Но не контрольного. А если учесть те пять процентов, которых он "лишился", признав их с Аленой брак, скоро тут начнется нечто, похожее на праздничный сбор пираний, почуявших свежую кровь.
Выступать в роли главного блюда Женьке страшно не было, наоборот, тревога и цейтнот только подогревали злость. А ещё – очень не хотелось, чтобы Лёнке пришлось снова быть в этом, чего там выражения подбирать, дерьме. Нет, он полностью верил, что к старой зависимости она уже не вернется, но ничего хорошего от такой шоковой терапии тоже не видел. Скорее бы все закончилось, чтобы забрать её и вернуться домой. И гори они синим пламенем, эти интриги и подковерные игры, спасибо, такого добра ему и на работе хватает, нафиг надо с этим ещё и в личной жизни связываться.
Итак, больше всех нервничал логист. Ну, у него могут быть просто проблемы со здоровьем, так что интенсивное потоотделение пока не доказательство вины. Да и потом, в этом ведомстве вечно что-то идет не так – то не вовремя отгрузят, то не там, то не в том количестве. Если вообще привезут, не закончится топливо/здоровье/деньги/терпении (нужное подчеркнуть). Уж это он знал хорошо, Серега постоянно с подобным сталкивался. Но вот разница в том, что Тихонов – логист от Бога, а насколько профессионален этот Андрей Васильевич, Власов понятия не имел. Хотя и сомневался, что Герман будет держать полную бездарность.
Безопасник. Вот тут ничего конкретного он не заметил – мужчина вел себя спокойно, но уверенно, тем более, что от него на данном сборище требовалось только подтвердить, что все будет тип-топ, сопровождение осуществят на высшем уровне, все "ненужные" вопросы аккуратно обойдут.
Финансист что-то постоянно черкал в блокноте, и у Женьки было стойкое впечатление, что он там рисует рожи. Но заглядывать через плечо не стал – ни повода, ни возможности. Пусть пока дальше совершенствует изобразительные таланты. Хотя, стоит признать – на все обращенные к нему вопросы Павел Михайлович отвечал в срок и даже, наверное, в тему, раз совещание продолжалось в рабочем режиме.
Марат Львович проявлял вторую по степени заинтересованность к обсуждаемым темам, после самого Германа. Во всяком случае, ни на какую постороннюю деятельность не отвлекался, был собран и внимателен, не подкопаешься.
Эльвира Генриховна же, с таким пристальным интересом рассматривала Женьку, что Власов пару раз едва сдержался, чтобы не поерзать на стуле. Примерно такое же узконаправленное любопытство он мог припомнить классе в третьем, когда его привели в кабинет завуча ругать за разбитое в столовой окно. Тогда на него смотрели приблизительно так же – с заинтересованностью и некоторой жалостью. В разговоре она почти не участвовала, впрочем, к ней и не обращались, потому ничего не мешало пытаться даме прожечь в Женьке взглядом дырку.
Ну, хоть детскую считалочку применяй, в самом деле…
Ладно, они и так уже пошли на провокацию – кто бы ни пакостил исподтишка, этот… недостойный представитель человечества знает, что Алена здесь. И факт встречи девушки ныне присным Михайловым ему тоже известен. А вот кто помог тому максимально и неожиданно приблизиться к вечности, и не выдал ли страдалец тайн заговорщиков – вряд ли. Так что нужно просто присмотреться, для кого из них Женькино появление станет, во всех смыслах, большой неожиданностью.
– Всем спасибо, а теперь прошу приступить к непосредственным обязанностям, – пока Власов занимался не особо удачными исследованиями в области физиогномики, Герман закончил совещаться и взмахом барской ручки отправил подчиненных по рабочим местам. Холопы, коротко склонив чела и скрипнув кожей освобождаемых кресел, тощим ручейком устремились к двери. Все, за исключением Эльвиры Генриховны, оставшейся восседать на комфортном офисном табурете с царственностью и надменностью, способной заставить даже Сфинкса рассыпаться песком от зависти.
– Николай Петрович, у меня есть несколько вопросов, требующих частного решения, – дама даже бровью не повела на довольно красноречивый взгляд начальства, полный скрытого неодобрения.
– Это не может подождать?
– К сожалению, дело безотлагательной важности. И вы тоже, господин Власов, останьтесь, оно касается и вас.
– Ну, если вы так настаиваете… – Женька встал с насиженного места и подошел поближе к юристу под предлогом подачи стакана воды. – Кстати, Николай Петрович представлял меня только по имени и отчеству.
– Коля, дорогой, я старая, но из ума ещё не выжила, – Эльвира Генриховна по-девичьи хихикнула, а потом строго подобрала сухонькие губки. – И, естественно, я следила за жизнью Алены. Что у вас происходит в семье – проблемы ваши, хоть прилюдно отказывайтесь друг от друга. Но она держатель крупного пакета активов, и упускать её из виду было бы недальновидно и просто глупо. Поэтому я знаю, что ещё три дня назад, когда она вылетала сюда, наша красавица была незамужней. А если учесть, что без присутствия невесты брак не заключают…
– И какие ты сделала выводы? – Николай Петрович присел на край стола и неосознанным жестом потер затылок. Как ни старался носиться молодым жеребчиком, а годы свои брали. Да и нервотрепка эта, помноженная на беспокойство за жену и дочь, здоровья не прибавляли.
– Что ты решил узнать, кто чем живет и дышит, – Эльвира Генриховна поднялась, скрипнув не то креслом, не то суставами. – Давно пора, а то совсем уже обнаглели. Так что мешать тебе не буду, даже "зятя", – это слово он выделила особенно, – под крылышко возьму. А ты пока займись Ирочкой. Как она, кстати?
– Уже намного лучше. Но я все равно собираюсь устроить её в пансионат, там и подлечат, и безопаснее будет.
– И правильно, – дама бросила кокетливый взгляд в сторону машинально поднявшегося Женьки. – Езжай по семейным делам, а мы пока с твоим новоявленным родственником займемся провокациями и прочими мелкими приятностями.
– Окажите любезность, – Власов подставил локоть, на который тут же легла тоненькая, как птичья лапка, рука.
– Коль, а он мне нравится. По сравнению с первым её женихом уже прогресс. Этот, если не знает, что сказать, делает умный вид и молчит. Предыдущий и того не умел, – проворковав этот сомнительной прелести комплимент, Эльвира Генриховна направила стопы на выход из зала заседаний. – И чтобы ты не мучился, думая, не я ли тут пытаюсь воду мутить, скажу прямо – если бы в это участвовала, ты бы уже давно из своего кресла вылетел. Евгений Викторович, а вы что-нибудь понимаете в корпоративном праве и морских перевозках?
– Честно? О первом имею весьма приблизительные представления. Во втором вообще ни в зуб ногой, – Женька придержал дверь, пропуская свою спутницу.
– Прекрасно! Хоть советовать ничего не будете. А если ещё и глупые вопросы задавать не начнете, я в вас влюблюсь.
– Простите, но моё сердце занято, – Власов снова возложил лапку себе на локоть. – Но я готов был вам безмерно признательным.
– Ну, и на том спасибо. А теперь слушайте внимательно…
– Как себя чувствует Ирина Леонидовна? – Женька не стал садиться, предпочитая занять стратегическое место у окна. За последние четыре часа он узнал о грузовых перевозках и связанных с ними трудностями и радостями намного больше, чем хотел. И ни на шаг не приблизился к разрешению загадки – какая падла пакостит втихую. Естественно, надеяться, что он разберется в этом с полпинка, было наивно и смешно, но в жизни всегда есть место подвигу и чуду. К сожалению, в его случае чуда не случилось, разве что Власов окончательно пал жертвой обаяния старой грымзы, хотя со счетов её окончательно и не сбросил.
– Она в безопасности под присмотром врачей, – Герман же занял свой трон и теперь с каким-то нехорошим любопытством рассматривал Женьку. – Что нового?
– Кроме того, что мне забили голову историей морских перевозок, начиная с кодекса Хаммурапи, практически, ничего, – хотелось плюнуть с досады, но хорошие манеры прививались не только Инке, ему тоже немного досталось, потому Власов сдержался.
– И как оно? В кодексе Хаммурапи.
– Очень познавательно. Николай Петрович, я бы хотел поговорить с Алиной.
– Зачем тебе моя младшая дочь? – Герман прищурился и откинулся на спинку кресла.
– Именно она звонила Лёнке, потому есть вероятность, что могла случайно кому-то проболтаться о её прилете.
– Алина тут ни при чем, это я и сам могу сказать, – давая понять, что разговор закончен, Герман выпрямился, понимаясь из-за стола.
– Я не совсем понимаю, чего вы хотите больше – найти Алену или соблюсти видимые приличия? – Женьку это все реально задолбало. Да, он мог понять стремление Николая Петровича никого не подпускать к делам семьи, но самому Власову было глубоко фиолетово на его нежелание. Его девушка пропала, папенька явно знает больше, чем хочет показать, да ещё и выделывается, прикрываясь заботой о семействе. – И с Ильей тоже не мешало бы поговорить. Почему-то о нем вообще почти не упоминается, а ведь именно он – единственный сын и наследник.
– Повторяю второй и последний раз – мои дети к этому непричастны. Не лезь туда, куда не просят.
– А меня никто не просит. Кроме Алены. И именно ей я пытаюсь помочь, – Женька отошел от окна и встал напротив Германа. – Только почему-то не вижу особого рвения с вашей стороны. Я встречался и разговаривал с Алиной, так что сразу могу сказать – сестру она ненавидит. А ещё – дико завидует. И хотя лично я уверен, что ей просто не хватило бы ума все провернуть, но сделать тайком пакость… Запросто.
Николай Петрович сдержался, хотя взгляд приобрел совсем уж нехорошую эмоциональную окраску.
– Это моя семья, и разбираться в ней мне самому, поэтому…
Заключительная часть из практики причинно-следственной связи так и осталась не озвученной, потому что в этот напряженный момент ожил интерком, нежным трубным гласом секретарши возвестивший, что с начальством жаждет пообщаться Даниил Александрович Астахов.
– Соедините, – Герман отвлекся от увлекательного занятия по выяснению, кто в доме – вернее, в ситуации – хозяин и вернулся за стол. И зачем-то ткнул пальцем в кнопку громкой связи.
– Николай, день добрый, – приятный мужской голос Женьке почему-то не понравился сразу. Было в этой привычке чуть тянуть гласные нечто, мгновенно настроившее Власова против звонящего.
– И тебе того же, Даниил, – Герман тоже перешел на сдержанное дружелюбие с тщательно замаскированными, но все же иногда прорывающимися стальными нотками.
– Хотел сегодня отправить цветы Ирине Леонидовне, но, увы, сказали, что в больнице её уже нет. У неё все в порядке?
– Да, Ире уже лучше, она в надежном месте, продолжает курс реабилитации. Но за беспокойство спасибо.
– О чем речь, мне ничуть не в тягость, – Астахов сдержанно усмехнулся. – Говорят, у тебя появился новый родственник? Неожиданно… Зато соблюли все правила приличия – негоже младшей сестре выходить замуж раньше старшей. Странно, что Алена мне про это не говорила. Не упомянуть о таком событии… Наверное, это все природная скромность.
– И давно вы с ней общались? – Женька не смог утерпеть и, игнорируя недовольный взгляд Николая Петровича, чуть наклонился к телефону.
– А вы, наверное, счастливый новоиспеченный супруг? Мои поздравления, вам досталась на редкость здравомыслящая девушка.
– Благодарю, – это Власов процедил сквозь зубы, проникаясь все бОльшей антипатией к собеседнику.
– Что касается вашего вопроса, то мы говорили недавно. И я обязательно передам ей, что вы скучаете и ждете встречи. А сейчас извините, дела. Всего хорошего, – короткие гудки прошлись ножовкой по натянутым нервам, и Женьке захотелось взять хотя бы телефон, если уж не может в этот момент дотянуться до этого Даниила Александровича, и хорошенько так шваркнуть об стену. Так захотелось, что в ушах зашумело от прилившей крови, а дыхание само собой потяжелело.
– Она у этого козла?
– Да, – Герман тоже утратил интерес к разговору прерванному телефонным звонком и кивнул на стоящее напротив кресло. – Знаешь, что самое хреновое?
– Что? – Власов не стал упираться и тяжело опустился на сиденье.
– У него ей сейчас безопаснее всего. И – нет, отправить туда Алену было не моей идеей, – Николай Петрович машинально повертел в руках дорогую авторучку, после чего почти с ненавистью отбросил канцтовар.
– Что он за неё хочет? Деньги? – Женька чуть сжал ноющие виски, пытаясь понять, как именно лучше поступить. Сейчас поздно разбираться, кто и как предал. Он хотел знать, что нужно сделать, чтобы Лёнку вернуть.
– Не в том смысле, который ты в это вкладываешь. Если сделка, которую мы сейчас готовим, будет заключена, ему нужна будет лояльность. И обещание не вмешиваться в его дела.
– Конкурент?
– Ну, зачем же сразу так? Наоборот, давний партнер. Надежный и незыблемый. Правда, напрямую никаких контрактов нет.
Власов выругался про себя, но утонять ничего не стал. Это врагу от тебя нужно что-то конкретно – деньги, твое место или же скальп. И, добившись этого, недоброжелатель просто утрачивает интерес. А вот тот, кто налаживает долгосрочные связи намного опаснее. Тем более, что ему почти прямым текстом сказали, что тут завязано на криминал. И ведь не подкопаешься, позаботился о дочери партнера, забрал у нехороших дяденек…
– За всем этим не может стоять именно он?
– Вряд ли. И дело тут не только в том, что мы давно друг друга знаем. Я для него намного полезнее на том месте, которое занимаю, чем где-то ещё. К новым людям нужно искать подход, узнавать их слабые места, досконально проверять, кто за кем стоИт и чего стОит. А это потеря времени и денег.
– Но кто-то ему явно стучит – если Астахов уже знает об информации, прозвучавшей на закрытом совещании, – Женька все-таки постарался успокоиться, прекрасно понимая, что они с этим уродом заняты примерно одним и тем же. Провоцируют противника. Ладно, опыта у местного бандюка больше, тут не поспоришь, но у Власова мотивация лучше. Потому что за Лёну он кому угодно горло порвет.
– Стучит. Или случайно сбрехнул в курилке, и к вечеру будет знать весь город, – Герман мельком заглянул в какую-то папку, поставил росчерк автографа и посмотрел на Женьку. – Собирайся, водитель отвезет тебя к Алине. Только предупреждаю сразу, если что-то из вашего разговора кому-нибудь расскажешь, удавлю без жалости.
– Согласен.
Поскольку в случае Власова была верна поговорка "Нищему собраться – только подпоясаться", то у машины он был уже через несколько минут, задержавшись только, чтобы накинуть ветровку и засвидетельствовать почтение Эльвире Генриховне. Та как раз дожевывала чувство собственного достоинства кого-то из подчиненных, потому рассеянно кивнула Женьке и вернулась к основному развлечению.
Ехать оказалось не особо близко. Ну, или так казалось из-за особенностей местного ландшафта. Через полчаса у Власова появились справедливые сомнения в том, был ли хоть один из проектировщиков городской застройки трезвым. Нет, кривоватые улицы встречаются везде, но тут просто капец – дорога то виляла пьяным работягой, возвращающимся домой из пивнушки, то и вовсе норовила уйти куда-то в небо.
Поплутав по местным каменным джунглям, авто, наконец, выехало на более-менее прямую дорогу, чему Женьку тайно порадовался, ибо его от таких виражей уже немного укачало. Хотя общая холмистость, точнее – сопчатость местности отчетливо намекала, что это ненадолго.
Внедорожник на пару секунд притормозил перед массивными коваными воротами черненого металла, а потом въехал, собственно, на участок. Правда, скудность территории позволила разбить перед домом пару клумб и небольшой газон с альпийской горкой по центру, так что особые просторы глаз не радовали, так и приехали сюда не панорамой любоваться.
Во дворе, кроме лениво развалившегося на выложенной плиткой дорожке кобеля немецкой овчарки, ни единого живого существа не наблюдалось. Хотя, и псину в этом смысле можно было не рассматривать, потому как водитель, он же по совместительству – Женькин гид, через собаку просто переступил. Никаких возражений со стороны животного не последовало, но и запашком тлена не тянуло, так что, скорее всего, оно просто крепко спало.
Проникнув в прихожую, которая, к искреннему облегчению Власова не носила следов интерьера в стиле "новый русский модерн", Алексей зычно возопил:
– Алина Николаевна!
На втором этаже что-то загрохотало, а потом раздался визг младшей из выводка отпрысков семьи Герман:
– Я сколько раз просила не орать, как будто ищешь заблудившуюся козу?!
Водитель внешне никак на этот вой не отреагировал, но Женька все равно сочувствующе похлопал парня по плечу. Тяжелая работа у человека…
– Алина Николаевна, к вам пришли!
Топот на несколько мгновений стих.
– Кто?
– Он вам все объяснит сам, я пока подожду на кухне.
– Не переживай, я её убивать не буду, – Власов сбросил легкую куртку и, пристроив одежду на нечто, сильно напоминавшее барный табурет, прошел в гостиную. – Может, только выпорю, так что ты не дергайся, когда она орать начнет.
Алексей молча качнул головой, но, судя по скользнувшей по губам улыбке, лишь преданность и послужной список помешали ему подсказать, где в этом доме можно взять скотч.
– Пусть подождет несколько минут, – девушка не утрудила себя попыткой узнать, кто именно пришел, и, судя по звуку шагов, унеслась куда-то в голубую даль.
