Текст книги "Дословный перевод (СИ)"
Автор книги: Анна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
– Перестань говорить глупости, – Власова обняла её, стараясь успокоить. – Вставай, идем в комнату. Если бы ты снова начала колоться, не стала бы проверяться. Тем более, при мне. Черт…
– Что? – Герман прошла в спальню, бездумно осматриваясь по сторонам. Ведь ещё утром поняла, что чувствует себя как-то… Знакомо. Но сразу не дошло, только в аптеке.
– С чего ты вообще решила делать этот тест? – Инна остановилась посреди комнаты, задумчиво глядя себе под ноги.
– Сегодня поняла, что мне кажется странным. Чувство тревоги, постоянное ощущение чужого взгляда в спину, необоснованный страх. Со вчерашнего вечера не хочется есть, – Алена села на кровать, обняв подушку. – Это типичные признаки отходняка после мета.
– Но кайф ты не словила, так?
– Нет. Что ты надумала?
– Раздевайся догола, – встретившись с обескураженным взглядом подруги, Инна пояснила. – Смотри, Женька сказал, что тебя не видели около двадцати минут. За это время ты поднялась в квартиру, встретилась с напавшим. Нужно было успеть набрать ванну – кто же вскрывает вены, не опустившись в воду? И все это за такой минимальный срок… Как вообще его употребляют?
– Можно курить, вдыхать, колоть. Я курила.
– Но обкуривать тебя… Сама понимаешь – бред. Заставить вдохнуть – тоже довольно проблематично. Остается или инъекция, или просто влить раствор в рот. Чего ты сидишь? Снимай одежду.
– Почему ты думаешь, что именно укололи, а не залили в желудок? – видя боевой настрой подруги, Алена расстегнула ремень на брюках.
– Заснула ты мгновенно, это явно что-то из средств для наркоза. Но и пришла в себя очень быстро, значит, доза была маленькой. А после масочного наркоза очень часто мутит. Ты могла просто стошнить наркотик до того, как он успел бы всосаться в кровь. Остается только укол, – Инна помогла Герман осторожно, чтобы не задеть повязки, снять блузку и лифчик.
– У меня вены были вскрыты, если вводили туда, следов не найдем, – такой деловой подход реально успокоил девушку. Если есть логичное объяснение всей этой хрени, подруга его найдет.
– Тогда бы тест был отрицательным. Законы физики никто не отменял – области с наибольшим и наименьшим сопротивлением. Наркотик бы вышел наружу с кровью. Через какое время начинается этот самый отходняк? – тщательно осмотрев каждую пядь смуглого плеча, Инна перешла к разглядыванию правой лопатки.
– Зависит от дозы.
– Тебе ввели минимальную, если ничего хорошего не ощутила, только последствия.
– Часа через три-четыре, – стоять полностью голой было немного стеснительно. Хотя своего тела она ничуть не смущалась, но и такой пристальный осмотр тоже не самая приятная процедура. И желание обхватить себя руками, прикрывая грудь, становилось все сильнее. – Внимательно посмотри на затылке, по линии роста волос. Ничего?
– Нууу… Если небольшой засос не считается, то ничего, – да уж, получается, что сейчас ещё и в интимную жизнь брата влезет. Но оставлять все, как есть, точно нельзя, Аленку так если не прибьют, то запугают до заикания. Чтобы перевести тему, Инна задала первый вопрос, пришедший в голову. – А как ты все волоски с тела свела?
– Сначала фотоэпиляция, потом электро, – конечно, выбранное направление разговора нельзя было назвать совсем уж оптимальным, но это явно лучше, чем обсуждать их с Женей секс.
– Надо будет попробовать, – Власова перешла к осмотру поясницы.
– Без вариантов, ты слишком светленькая, подойдет только электрическая, – Алена все-таки положила ладони на грудь. Дожила, скоро будет стесняться осмотра у гинеколога.
– Ты в чем была одета, когда… Ну, ты поняла.
– Футболка и брюки. А что?
– Тогда переходим к ногам – только идиот в таком цейтноте стал бы снимать с тебя брюки, а потом надевать их обратно, – Инна переместилась в район коленок, чем ощутимо порадовала подругу.
– Возможно, ты права.
– Если ничего не найдем, будем проводить полный осмотр.
Но они нашли. То, что Власова приняла за маленькую родинку между мизинцем и безымянный пальцем на левой ноге, отозвалось болью при малейшем касании.
– Есть.
Обе девушки – и стоящая на коленях Инна, и успевшая накинуть просторную рубашку Алена – не сводили глаз с этого пятнышка.
– Значит, это не плод больного воображения. И радует, и огорчает одновременно, – Герман натянула трусики и домашние шорты и уселась рядом с глубоко задумавшейся подругой. – Что скажешь?
– Пока ничего. Сейчас будем думать, – Власова встряхнулась и протянула руку за лежащей возле кровати сумкой. – Скажи, кто знал, что именно ты употребляла?
– Семья, врачи. Адвокаты отца.
– А друзья?
– У меня их не было. Но имелось огромное количество знакомых, – Алена устало привалилась спиной к дверце шкафа. Хорошо, что рядом оказалась Инна, иначе совсем вилы. Нет, снова употреблять бы не начала, по этой дорожке она больше не пойдет, но… Это чувство подавленности и апатии, которое погружает все вокруг в мрачные туман грязно-серого цвета, появилось даже после этой мизерной дозы. – С чего ты взяла, что знали? Могли же просто угадать.
Власова подняла на неё взгляд и на пару секунд задумалась.
– Могли. Но маловероятно. Смотри, какие первые ассоциации у человека, далекого от этой темы? Я бы назвала героин и марихуану. Да, о метамфетамине слышала, но на него бы сразу никогда не подумала.
– Черт, похоже, ты права, – она прикрыла глаза и откинулась назад, несильно стукнувшись затылком о гладкое дерево. Ну, кому она нужна?! Тогда – да, через неё можно было попытаться надавить на отца, но ведь их ссора и почти демонстративный разрыв не заметить не могли. В разговорах с мамой тема второго родителя всплывала постоянно, и Алена точно знала, что он здоров и на пенсию явно не собирается. Месть? Может быть, но почему через три года? Из тех, с кем она рассталась совсем нехорошо – только Антон. И тот теперь крутит любовь с её сестрой, вряд ли он ждал бы столько времени, чтобы расквитаться. Да и вообще не стал бы. Кому, как не ему знать, почему Алена его бросила. Хотя и не врала Женьке, когда отвечала, кто подсадил её на наркотики, но и всей правды тоже не сказала. Потому что начала с подачи жениха.
Да, её никогда нельзя было назвать примерной девочкой, курить начала лет в тринадцать, пользуясь тем, что отец все время на работе, а мама постоянно занята младшими детьми. "План" первый раз пробовала в шестнадцать. Правда, особого удовольствия от этого не испытала, наверное, просто это было не то вещество, от которого её "перло". Поэтому, когда Антон, знакомый ещё с детства и вопрос брака с которым был давно решенным делом, как-то предложил выкурить с ним сигаретку, отнеслась к этому довольно спокойно. И тот первый раз… Все ощущения были настолько яркими, что девушка несколько часов была в эйфории. Она и описать-то не смогла бы, какие эмоции в тот момент испытывала. Абсолютное счастье и гармонию с миром.
А вот, когда действие "льда" закончилось, стало не просто плохо. Алену рвало, поднялась температура. Испугавшийся Антон даже вызвал Скорую, но девушка не выходила из ванной, забившись в угол в настолько остром приступе паники, что, будь в комнате окно, не задумываясь, выпрыгнула бы. Даже зная, что живет на восьмом этаже. Врач уехал, так и не осмотрев истерично рыдающую девушку, а Антом кое-как успокоив невесту, предложил "подлечить". Подлечилась. Да так, что через восемь месяцев нарколог в клинике, повидавший за практику очень многое, увидев Алену, схватился за сердце.
Она поморщилась, сглатывая ставшую тягучей слюну, и попыталась отодвинуть в темный угол сознания все эти мысли и воспоминания. Особенно воспоминания. Нечего портить и без того хреновый день.
Глядя на Инну, которая, наматывая волнистую прядь на палец, что-то быстро-быстро писала в блокноте, распластавшись на ковре в позе морской звезды, Герман сразу вспомнила о том, кого так напоминала ей подруга.
А ведь Женя прав – сейчас все видится по-другому, не так, как вчера после… Вот черт! От воспоминаний о прошлой ночи даже в жар бросило. И ведь не скажешь, что она раньше не получала удовольствия от секса… Наверное, все дело в перерыве. Вот что значит – не уделять должного внимания половой жизни.
– Ален, тебе плохо?
Герман словно очнулась, поняв, что в попытке понять, что ей теперь делать с Власовым, нахмурилась и потихоньку ритмично долбится головой о дверцу шкафа. Ещё бы мозгов от этого прибавилось, было бы вообще роскошно.
– У меня от всего этого нервы шалят и мозги пухнут.
– Может, пока немного поспишь? Я тебя разбужу через пару часов, – Инна встала и протянула руку, предлагая опереться на неё. – Серьезно, ты сейчас все равно ничего нормального не придумаешь, только ещё больше расстроишься.
– Уговорила, – сжав губы от неприятных ощущений, простреливших руку, Алена поднялась и сделала шаг в сторону кровати. А потом остановилась. – Только дверь не закрывай, ладно?
Смотреть на Власову было как-то стыдно. Неудобно за собственную слабость и неспособность её скрыть.
– Лён, – Инна не обратила внимания, как подруга слегка вздрогнула, когда услышала Женькино обращение. – Если хочешь, я могу в кресле посидеть. Мне все равно где – только дай мне свой ноут, хорошо?
– Спасибо, – Герман кивнула в сторону стоящего на прикроватной тумбочке гаджета. – Только больше ничего не взламывай, ладно? А то не хватает только врывающейся группы захвата…
– Договорились, – она не смогла сдержаться и слегка пригладила волосы Алены, когда та устроилась, наконец, под одеялом.
– Ин… Ты расстроилась, да? – уточнять о чем идет речь, смысла не было.
– Нет! Не знаю… – девушка села рядом с подвинувшейся подругой и прикрыла глаза. – Просто… Ещё как-то и не привыкла, но первый шок прошел. Представляешь, уже начала загадывать, на кого похож будет… Я же всю ночь не спала, все думала, как буду говорить Сереже. А тут эта ссора. Он решил, что мне плевать на его мнение, потому и накричал. Вот как объяснить, что я в это время считала дни и пыталась понять, впадать в панику или ещё рано?
– Вы утром не помирились? – Герман осторожно уложила её рядом с собой и потихоньку обняла.
– Нет. Я не могла уснуть всю ночь, задремала только рано утром, а когда проснулась, его уже не было. И теперь не знаю, что мне делать…
– А давай поступим нелогично и безответственно?
– Как именно?
– Раздевайся.
Теперь пришла пора замереть по стойке "смирно" Инне.
– Зачем? – она даже в ворот платья вцепилась в ожидании ответа.
– Затем, – Алена хмыкнула и с сожалением вылезла из-под одеяла. – Ты сколько сегодня спала? Часа три?
– Два с половиной… – Власова с трудом поймала полетевшее в её сторону матерчатое нечто, оказавшееся свободной туникой.
– Тем более. Давай просто тупо поспим, а? И тебе отдохнуть нужно, и мне будет не так страшно. Приставать не буду, ты не в моем вкусе.
– Неправда, я на брата похожа, – Инна, немного поколебавшись, признала правоту подруги и, быстро переодевшись, залезла на постель, сворачиваясь в привычный клубок.
– Ой, лучше не напоминай…
– И ведь самое обидное – защитить её хочу, а она молча смотрит в ответ, слезы в глазах, и выражение лица такое, как будто я вот-вот бить начну! – в этот момент Сергей даже был рад, что друг не пустил его за руль в состоянии повышенной злости и психоза.
Хотя и сам Власов весь день вел себя странно – был непривычно задумчив, иногда невпопад отвечал на вопросы и даже не заигрывал с сидящими на ресепшене девушками, что само по себе выдавало его душевную катастрофу. Правда, если принять во внимание вчерашние события, тут и не так начнешь по сторонам коситься и задумчиво комкать бумаги.
– Ничего, Инка не злопамятная, сегодня помиритесь, – Евгений притормозил перед светофором, отстраненно глядя на перебегающих дорогу прямо перед бампером пешеходов.
– Да там не только это… – Тихонов с силой, до хруста в суставах, сжал пальцы в кулак. – Я ей запретил приезжать к Герман, пока все не выясниться.
– А вот это зря. Совсем.
– Да понял уже! – желание покурить становилось все сильнее с каждой минутой этой дебильной ссоры. – Только скажу честно – меня не особо колышет, что у той происходит. Но Инну в это втягивать не дам. Если будет нужно, отвезу к своим родителям, пусть сидит под присмотром.
– Помниться, прошлый раз она оттуда удрала, приложив так, что у тебя два дня глаз дергался, – Женька хмыкнул, вспомнив взбешенное выражение лица друга. А потом перестал паясничать и заговорил уже серьезно. – А насчет Алены ты не прав. Девочку явно подставляют, только так хитро и тонко, что хрен подкопаешься. Я все сообразить не могу, с какой стороны рыть начинать. Явно все идет из её прошлого, но какого хера сейчас, не понимаю, – он зло потер затылок, ероша короткие волосы.
– А чего ты вообще так завелся? Что-то не припомню, чтобы ты всех подруг сестры с работы встречал и от дерьма отмазывал.
– Серый, заглохни, а то получишь в глаз.
– Так бы сразу и сказал… – Сергей оглянулся по сторонам, только сейчас поняв, что друг привез его к себе домой. Вообще-то до конца рабочего дня оставалось ещё несколько часов, но на то они и начальство, чтобы исчезать по таинственным делам и ни перед кем не отчитываться. Ничего экстренного все равно нет, стабильные рабочие загоны, так что искать их вряд ли будут.
– Пойдем, будем думу думать, – Женька клацнул брелком, ставя машину на сигнализацию. – Как до Инки донести, что она не права, и что делать с Аленой…
Как ни странно, но, вместо того, чтобы болтать и не давать друг другу уснуть, девушки задремали почти мгновенно. Видимо, прошедшие сутки вымотали их намного сильнее, чем казалось изначально, да ещё и кровопотеря у Алены… Потому, когда почти синхронно продрали глазки на вечерней зорьке, выяснилось, что они благополучно продрыхли почти восемь часов.
– Ой, голова совсем чугунная, – Инна сдавила пальцами виски и широко зевнула.
– Потому что спим на закате, – Алене очень не хотелось вставать, но организм настойчиво намекал, что девушке крайне необходимо посетить квартирный филиал краеведческого музея. А поскольку с организмом особо не поспоришь, то, потягиваясь и разминая затекшие мышцы, она поднялась. – Кстати, ты во сне лезешь обниматься.
– А ты лягаешься, – Власова машинально потерла правую ногу, видимо пострадавшую во время непредвиденной постельной атаки. – Зато не храпишь…
– Спасибо за комплимент.
Совершив моцион, Алена пригладила мокрыми ладонями встрепанные волосы и пошлепала обратно в спальню. А там, посреди кровати, сжимая в руках мобильник, сидела Инна. И, судя по выражению лица, пыталась понять радоваться ей или грустить.
– Я телефон на кухне забыла. Сережа звонил…
– Вот видишь, это же хорошо, – ещё раз от души потянувшись, Герман подошла ближе и села на краю постели.
– Восемнадцать раз.
– А вот это уже не хорошо…
– Проверь свой.
На то, чтобы найти мобильник, который, как оказалось, был в беззвучном режиме, ушло минут пять.
– А у меня двенадцать от Жени.
– Четкое распределение обязанностей, – Инна тяжело вздохнула и поморщилась. – У меня живот ноет.
– В ванной шкафчик над раковиной, там все и лежит.
– Угу, спасибо, – все ещё немного сонная Власова походкой не отошедшего после зимней спячки медведя пошаталась в сторону санузла, а хозяйка поруганной посторонним присутствием кровати рухнула обратно на одеяло.
После того, как со всеми выясненными обстоятельствами в прямом смысле переспала, мозги начали выдавать первые проблески активности не по части удрать и спрятаться, а по поводу – найти и наказать. Нет, серьезно, ну, сколько можно?! Она и так от прошлого с таким трудом избавилась, а теперь является оттуда какая-то сволочь и пытается её принудительно к нему вернуть!
Если бы не заголосивший дверной звонок, Герман, вполне возможно, накрутила бы себя до такой степени, что прямо сейчас, закатав рукава, пошла бы на поиски недоброжелателя. Но агрессивные идеи пришлось придержать – у Инны в ванной шумела вода, так что, скорее всего, явление незапланированных гостей прошло мимо неё. Да и вообще, на правах хозяйке открывать предстояло именно Алене.
Несколько опасливо приблизившись к двери, Герман посмотрела в глазок. Ну, в принципе, после количества неотвеченных вызовов, ничего удивительного в увиденных злых лицах (которые из-за степени перекошенности так и хотелось назвать рожами) не было. А Инна ещё переживала, как они мириться будут… Похоже, что её сейчас просто перекинут через плечо и утянут домой.
Вздохнув поглубже и поняв, что совершенно не готова к разговору с Женей, Алена распахнула дверь. И едва не рухнула от запаха свежего перегара.
– Быстро скажите, что приехали на такси, а не за рулем! – морщась от алкогольного амбре и тяжести, навалившейся на хрупкие женские плечи, она затянула обоих индивидов в прихожую и прислонила к стенке.
– Ну, мы же не совсем дураки! – помимо обиды, в голосе Власова прозвучала ещё и гордость.
– А вот это спорно… Быстро разулись, а то я вас потом по кроватям растаскивать не собираюсь.
Тут Сергей явно приготовился возразить, ради этого даже один глаз приоткрыл, но дверь ванной комнаты распахнулась, и Инна, ещё не ведающая об увеличении популяции человеков в коридоре, не глядя на эту скульптурную композицию, громко и с выражением сказала:
– Нет, я точно не беременна.
От этого заявления у Тихонова распахнулся и второй глаз, а лицо приобрело пугающе осмысленное выражение…
– Ой, б**… – это выдал уже Женька, тоже мгновенно, хоть и не полностью, трезвея.
От этой фразы Инна, собиравшаяся пройти на кухню, оглянулась и замерла на месте, медленно мимикрируя до цвета серо-зеленых обоев.
– Брат, подержи её, – Сергей, приподняв за талию тихонько визгнувшую от такого хамства Алену, передал девушку другу. Власова же, поняв, что её будут если не убивать, то зверски пытать, развернулась, собираясь скрыться в уже проверенном месте, но, замешкавшись, оказалась отрезанной от входа в ванную, потому, не подумав, шмыгнула в гостиную.
– Инка, не туда! – Герман, пыталась вывернуться из Женькиного захвата, но все попытки были безуспешны.
– Тихо, пусть сами разбираются, – проследив, как Тихонов зашел вслед за Инной и с громким скрежетом провернул ключ в замке, он удобнее перехватил Алену и шагнул в сторону спальни. – Нам с тобой тоже нужно все решить.
К сожалению, именно в этот момент чудодейственный эффект отрезвина прошел, и Женька, заходя в комнату, довольно ощутимо приложил Аленку плечом о дверной косяк. Так, что Герман вскрикнула и закусила губу от боли.
– Ой, прости! – даже нетрезвого разума хватило, чтобы понять – после такого кто угодно будет не в духе, потому срочно нужно исправлять ситуацию. – Я сейчас холод принесу.
– Сидеть!!! – девушка, воспользовавшись тем, что Власов от неожиданности разжал руки, отскочила в сторону. – Я сама схожу. А ты ждешь здесь.
– Ладно, – качнувшись, как ковыль на ветру, парень пару секунд подумал и начал раздеваться. Причем, медленно и не торопясь, отчего замершей от этой картины Алене захотелось включить музыку и понаблюдать за действом.
– Что ты делаешь? – спросить она смогла только когда на танцоре диско остались только боксеры и один носок.
– Хочу лечь на кровать, – матрас скрипнул под тяжестью почти рухнувшего на него тела. – Не одетым же…
Забывшая про ноющее плечо Герман, в принципе, была согласна, сама не любила, когда на постель садятся в уличной одежде, но с чего он взял, что она разрешит ему тут ночевать?!
– Жень, а тебе не кажется…
– Иди сюда, – он пару раз похлопал рядом с собой. Алена скрестила руки на груди и прищурилась. – Все равно у них там надолго, точно тебе говорю, – тут не хватало только пьяного подмигивания, но сие оказалось весьма проблематично, потому что кое-кто лежал лицом в подушку.
– Блин, Власов! – девушка, понимая, что если он сейчас уснет, то с места эту тушу до утра не сдвинешь, подергала его за свешенную с кровати кисть. За что сразу поплатилась – то ли он притворялся, то ли какие-то потаенные рефлексы сработали, но Аленку мгновенно схватили за запястье и завалили рядом с собой на матрас. А чтобы не вырывала, для верности оплели руками и придавили сверху перекинутой через бедра ногой. И довольно заворчали, уткнувшись носом её в затылок. – Да что же это такое…
– Не прыгай, а то меня укачает.
– Всю жизнь мечтала, чтобы мне это прошептали на ухо, дыша свежим перегаром… – поскольку попытки освободиться ни к чему не привели, девушка затаилась в тщетной надежде, что затуманенный алкогольными парами разум вот-вот отключится.
Минуты проходили, Женька, едва ли мурлыча от удовольствия, терся лицом о её волосы, и засыпать не собирался. Причем, вел он себя, как натуральный котяра, Алене даже захотелось сказать что-то, вроде: "Ладно, на кровати спи, но углы метить не смей".
– Ален, тебе же хорошо со мной? – прозвучало это, когда она уже почти поверила, что друг вырубился, и собиралась предпринять новый рывок к свободе.
– Жень… Тебя сейчас ничего, кроме этого, не интересует? – поняв, что, пока он не наговорится, с постели ей не встать, девушка устроилась удобнее. Правда, для этого пришлось развернуться и сдвинуть его тяжелую ногу. – Серьезно, сколько вы выпили?
– Бутылку конька, – Власов прижал её к себе, крепко обняв за талию и положив щекой на свою грудь.
– Много, но терпимо.
– Каждый.
– Вы обалдели?! – Алена все-таки смогла поднять голову. – Только отравления и не хватало.
– Ой, Лёнка, не кричи, – он поморщился от её голоса. – Мы раньше и больше выпивали.
– Герои, блин… Как ты думаешь, Сергей Инне ничего не сделает? – хотя сам факт того, что она лежит на почти голом мужчине и серьезно отвлекал, она все-таки периодически прислушивалась. И гробовая тишина в квартире её совсем не успокаивала.
– Не-а, – Женька потянул за ворот женской футболки и уткнулся губами в шею. – Серега за неё и меня загрызет. А мелкая точно не беременная?
– Не знаю. Наверное, нет, – Алена с трудом сглотнула, не зная, то ли оттолкнуть и выпереть по месту прописки, то ли подставиться под поцелуи, и будь, что будет. – Жень…
– Угу…
Чего там за "угу", он не пояснил, но облизывать шею перестал.
– Хочешь, вызову тебе такси? – конечно, это не по-дружески, но Герман не хотелось повторять то же самое, с чего они и начали, не прояснив все моменты.
– А можно с тобой остаться? – Женька посмотрел с серьезностью, немного не вязавшейся с его состоянием.
И что теперь делать?! Хотя, чего самой себе врать, даже если бы он согласился, Алена бы поехала тоже, чтобы проследить, все ли с ним в порядке. И дома у него бы осталась, мало ли…
– Можно… – чтобы не осталось колебаний совсем, она, медленно освободившись от его рук, накинула на них одеяло. – Только давай сегодня просто поспим, ладно?
– Уверена? – так сжимать на ней пальцы он перестал, хотя и отодвинуться не давал.
– Да.
– Ну, ладно…
Когда сопение стало совсем ровным, Алена все-таки прошептала вслух:
– Да, мне с тобой хорошо.
– А я знаю.
Девушка только бессильно закатила глаза и мысленно поклялась отомстить завтра, когда Женька будет наиболее уязвим. Похмелье, оно никого не щадит.
Больше сюрпризов не было – Власов все-таки благополучно уснул, даже периодически всхрапывал и дрыгал правой ногой, торчащей из-под одеяла. Наверное, ему, как щенку, снилась убегающая добыча. Алена подождала ещё минут пять, и только убедившись, что повторного демарша не предвидится, потихоньку выползла из-под одеяла. Женька недовольно что-то пробормотал, но попыток вернуть не предпринял.
Вообще-то, как раз лечь спать было бы наиболее здравой мыслью, но вывалявшийся днем организм теперь требовал активности и еды. И последнее порадовало – значит, действие мета, отбивающего аппетит, полностью закончилось.
В коридоре, напротив двери в гостиную, Герман притормозила, соображая – стоит постучать и поинтересоваться, живы ли они там, или не лезть в семейные разборки. В конце концов, дружба и, чего греха таить, любопытство, заставили тихонько поскрестись.
– Ин, можно тебя на секундочку?
В комнате что-то зашуршало, и в приоткрытый проем высунулась немного взлохмаченная рыжая голова.
– Ален, мы, наверное, домой поедем… У тебя же Женя останется?
– Сторож уже спит, – девушка нахмурилась, заметив покрасневшие глаза подруги. – Все хорошо?
– Да, – Инна оглянулась. – Просто Сережа вот-вот отключится…
– Так… – План сложился мгновенно. У них два упившихся тела, которых нужно уложить спать. Вроде, все элементарно – две пары, две комнаты. Но вот только Алене не спалось, да и Инна была подозрительно бодра… – Он ещё в состоянии передвигаться?
– Наверное, да.
– Тогда поднимаем и тащим в спальню. Все равно там уже такой выхлоп, что без закуски заходить нельзя. А тут мы сейчас проветрим и можно спать.
На транспортировку Тихонова, который не особо сопротивлялся, но и помощи не оказывал, ушли все оставшиеся моральные и физические силы. Наконец, его, недовольно ворчащего, что хочет спать рядом с любимой, сгрузили на кровать рядом с безмятежно разметавшимся во сне Женькой.
– Все, раздевай его, я пока что-нибудь поесть приготовлю, – Алена решила не наблюдать за процессом избавления от одежды и второго местного брутала, сбежав ближе к холодильнику. Но в последний момент свернула в сторону туалета и, прихватив из-за унитаза притаившийся там пластиковый тазик для мытья полов, вернулась в спальню. – Поставь возле кровати, вдруг кому-то похорошеет…
Дождавшись кивка Инны, как раз дошедшей до самого интимного – стаскивания носков, Герман слиняла вторично.
Пошуршав в холодильнике, Алена поставила разогреваться суп и, приметив черствый батон, быстренько взболтала тесто для гренок.
– Все, уснул, – Инна покрутилась рядом, ища работу, но была отправлена за стол, чтобы не мешаться.
– Лучше расскажи, как он все воспринял?
– Нууу… Близко к сердцу, – Власова хмыкнула и опустила подбородок на сложенные на столе руки. – Выпытывал, что бы я сделала, если бы оказалось, что ребенок есть.
– И что ответила?
– Правду. Рожала бы. После этого немного успокоился и сказал, что пороть не будет. И чтобы я больше дурью не маялась, предложил сразу сделать ребенка…
Алена чудом поймала упавший с лопаточки гренок.
– А ты?!
– Я ответила, что это невозможно по техническим причинам, – Инна смущенно хихикнула и закрыла лицо. – Ой, так на душе легче стало, ты не представляешь… Только я так и не смогла понять, почему он, когда выслушал про мои сомнения, постучал пальцем по лбу и спросил, нормальная ли я, ведь он же сказал, что я – его женщина. Это что вообще значит?
– Это трудности перевода с мужского на человеческий. Протрезвеет – спросишь. Суп будешь?
– Ага. Теперь давай сосредоточимся на основных проблемах. Думаю, тот, кто пакостит, хорошо знаком и с тобой, и с твоими привычками. Но это не член семьи.
– С чего ты так решала? – Алена отложила ложку, тем более, что, заболтавшись, суп она перегрела, пришлось ждать, пока остынет.
– Потому что семья в курсе мелких тараканов каждого из них. Если бы это была я, подстроила бы отравление газом. И легче, и потом не возникнет вопросов, почему в организме след усыпляющего вещества.
Герман поперхнулась, встретившись с оценивающим взглядом подруги.
– Надеюсь, так сильно я тебя никогда не достану.
– Нет, это я абстрактно рассуждаю. И потом, смерть от отравления газом намного более "женская". Посуди сама – там, в воде, макияж потек, да и само тело будет выглядеть не ахти. А тут – никаких повреждений, словно живая.
– Ин, ты меня сейчас реально пугаешь…
Обе девушки начали принюхиваться – не потянет ли знакомым сладковатым душком?
– Паранойя, – Алена отставила тарелку, потому что аппетит резко пропал после представленных картин. – Спать хочешь?
– Нет. Тем более, я принесла твои контрольные, сейчас расскажу, как там что решается, ведь могут и спросить…
– Спасительница. Идем тогда в комнату, там уже должно все выветриться.
Несмотря на буквально трещащую от боли голову, Сергей, даже толком не проснувшись, сразу потянулся ладонью к Инне. Условный рефлекс, блин.
Хотя, почему-то ему на уровне подсознания не понравился запах…
Только сопоставив все данные, Тихонов чуть слышно застонал. Вот это они вчера нажрались… Да ещё и персик ошарашила – оказывается, был вариант, что он скоро станет отцом, а сам и не в курсе. Поначалу у него в голове что-то щелкнуло, а потом немного отпустило. Но о чем вообще думала Инна, когда молчала, только нервы себе выматывала – непонятно. Не сказать, что он прямо сейчас жаждал завести детей. Да, они обязательно у них будут, через годик-другой, чтобы было время просто пожить вместе, но если так получится, что сделают бебика раньше, нет проблем, значит, подстроятся. И чего она так испугалась, спрашивается? Неужели реально думала, что он её на аборт отправит? Глупая ещё, не понимает пока, он же ради неё все сделает. Захочет ребенка, будет. Нет, ну, подождет немного, а там уговорит…
Рядом никого не оказалось, либо она уже встала, сейчас с подругой чего-то опять замышляют, или сдвинулась на самый край. Потянувшись чуть дальше, Сергей все-таки нащупал что-то теплое, острое и чуть шершавое.
– Персик, у тебя коленки небритые, что ли? – спросил он, не открывая глаз, но, чуть сдвинув руку, нащупал грудь. Перед тем, как понять, что именно его смущает, Тихонов успел про себя обалдеть – это в какой же позе она спит?! А потом дошло, что любимый четвертый размер словно рассосался, став нулевым. И немного волосатым…
Мгновенно распахнув глаза и чуть сморщившись от резанувшего, хоть и приглушенного света, заметил, что лапает Женьку, который тоже явно только-только проснулся и теперь смотрит на него несколько охреневшим взглядом.
– Твою мать!!!
Шарахнувшись от друга, непонятно каким образом оказавшимся с ним в одной постели, Тихонов навернулся с кровати, грохнувшись на таинственный предмет, ответивший на эту агрессию обреченным треском.
Женька же, который очнулся как раз от того, что кто-то его нежно поглаживал, правда, подозрительно большой лапой, осторожно свесился на противоположный край и тихо, стараясь не напрягаться, чтобы голова не отдавалась при каждом смешке тягучей болью, начал сдавленно ржать. И было с чего – не каждый день просыпаешься под одним одеялом с лучшим другом, который, рухнув на пол, сидит в раздавленном тазике, чьи тоскливо раскинувшиеся во все стороны бортики делали его похожим на раскрывшуюся ромашку.
– Куда же ты, пратииииивный? – не успев договорить, Власов охнул от прострелившей левый висок боли, а потом ойкнул, словив подзатыльник от друга.
– Уймись, придурок, – Сергей, уже чуть успокоившийся и переставший переживать за свою непорочность, поморщившись, поднялся с пола. Ну, если судить по нанесенному ущербу, в их противостоянии с тазиком победитель очевиден. Во всяком случае, пластиковой таре точно каюк, а у него самого только царапина на филейной части. – Какого хрена ты спишь рядом со мной?
