Текст книги "Мострал: место действия Соренар (СИ)"

Автор книги: Анна Шилкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Пока я перебежками преодолевала несколько кварталов, отделяющих меня от временного жилища, настроения толпы сменили тональность, и обстановка начала накаляться. Показалась королевская конная гвардия, вышедшая успокоить бунтовщиков и последние оказались недовольны таким поворотом. Начались стычки, часто, вооруженные и улица стремительно заполнилась проводничими. За какими-то души уходили сами и быстро, а некоторые не хотели и начинали метаться. Кто-то погиб в сильной злобе и теперь продолжал злиться и вопить, преследуя гвардейцев. Среди них явно были несколько благословленных Ареадой, но они не были мной. А мне опять становилось неловко, ведь еще секунду назад я собиралась пройти мимо, надеясь дождаться, когда все разойдутся и отпустить всех в тишине.

Но нет, совесть, которая так и не отмерла как рудимент для человека моей профессии, проснулась и начала кусать меня за пятки, не позволяя бросить метущиеся в безвестности души ждать, пока я до них снизойду.

Побежала к ближайшему телу, над которым растеряно оглядывалась душа женщины, взгляд которой то и дело возвращался к покинутому недавно сосуду. «В самом соку», – так говорят про таких как она: около сорока лет, очаровательно полноватая и такая бледная сейчас, когда застывшие голубые как небо в солнечный день глаза смотрели куда-то в ноги толпе. Рядом переминался с ноги на ногу проводничий – странно, впервые такое увидела.

– Здравствуй! – Обратила внимание души на себя и она шарахнулась, пролетела сквозь проводничего и еще нескольких человек, которые в момент соприкосновения вздрогнули и поежились. – Ты растеряна, я понимаю, но хочу помочь.

Та недоверчиво глядя на меня двинулась обратно к своему телу: явно хотела сделать шаг, но нечаянно пролетела разделявшие нас метры. Сильная душа, прошла по Пути уже много миров.

– Видишь это существо? – Решила развить я успех. – Оно проводит тебя на Грань. За этим он здесь.

– На Грань? – Голосом, у которого было собственное эхо, переспросила она. – Но я не хочу! У меня же только что внук родился и в лавке дела не очень…

– У тебя есть выбор, – завела привычную пластинку, – или ты делаешь то, что предначертано богами и отправляешься на Грань, или мечешься по миру, теряя сходство с собой, разум и рассудок.

Проводничий подошел поближе и поместил нас в серую грань. Звуки толпы тут же смолкли, отрезая гвалт и неразбериху от нас. Я видела, как Бад тут же переместился так, чтобы прикрыть меня и сумку, которую я все еще сжимала в руках, и более, чем доходчиво, объяснял участникам вакханалии, что меня толкать и бить не стоит. Воздух раскололся, показывая крохотный участок Грани, на которую долетало сияние Пути, озаряя серый мир вокруг нас, наполняя его тихим ненавязчивым звоном.

– Ледка? – Поразилась, глядя в сияние женщина, и больше не проронив ни слова уверенно шагнула в свет.

Так бывает иногда: родственные души дожидаются друг друга на Грани мира, где оказались вместе и нашли друг друга. Именно в таких случаях проводничие делают такую вот трещинку, чтобы показать душе, что ее заждались и еще ни одна на моей памяти не выбрала влачение не-жизни в Мострале вместо пути с тем, кто его ждал.

После этого сияние растворилось в воздухе, проводничий кивнул и бесследно исчез, одновременно выкидывая меня из серой грани.

– Мог бы и повежливее. – Недовольно буркнула я, перехватила сумку поудобнее, достала белую серу, обильно посыпала труп – одна искра и даже пепла не осталось.

Вернулась обратно в серую грань, чтобы было проще общаться с душами и пошла к следующему телу, у которого застрявшая душа покрывала грязными ругательствами гвардейцев короля. Мужчина, на лице, пересеченном шрамами, застыла гримаса злобы.

– Тебе пора. – Обратилась я к мужику.

Проводничего видно не было. Значит душа уже решила оставаться здесь и не зная имени я не смогу принудительно его отпустить, а это в свою очередь значит, что тело сжигать нельзя или он отвяжется от конкретного места.

– Как тебя зовут? – Максимально равнодушно спросила я, когда меня проигнорировали. – Я должна предупредить твою семью о том, что скоро к ним придет полтргейст.

– Как это полтргейст? – Вдруг прервал свою речь мужчина и обратил на меня внимание.

– Вот так. Тело твое погибло во злобе, душа отпускать эту злобу не желает, значит очень скоро ты забудешь практически все, кроме злобы и станешь искать родственников по крови с тем, чтобы отомстить за смерть тела.

– Но у меня же… – Как-то враз растерял весь свой запал мужчина.

– Ничего не знаю. Свой путь ты выбрал сам. – Как могла без эмоций проговорила я. – Так кто ты?

– Ивет Стаст. – Механически ответил он. – А можно мне передумать.

– Можно, Ивет. – Подпустила тепла в голос.

Полезла в сумку за мелом и костяной пылью. Мелом обвела тело непрерывной линией, в положенных местах введя в нее руны, потом пересыпала тело крестом пылью, но начинать ритуал не торопилась.

Неизвестно, придет ли за этой душой проводничий вообще, заставить существо явиться я не могу (точнее, не умею), а оставить все как есть не могу – это обесценивает всю традицию как класс.

– Оставайся здесь, постарайся успокоится. – Попросила душу. – Тебе здесь уже не место, но я должна помочь всем.

Торопливо обошла ближайшие несколько десятков метров, чтобы выявить все души, у которых не было проводничих, после – поспешила сволочь все тела к тому первому. Сумка мешалась, Бад не помогал. Когда я волокла предпоследнее тело из двадцати четырех, попутно увещевая застрявшую около него душу, что быть полтргейстом – плохо, меня резко выдернули в обычную плоскость мира.

Оказалось, что я своим задом пихнула высокого брюнета, который теперь недоуменно смотрел на меня огромными глазами потрясающего бирюзового цвета в обрамлении густых, будто в три ряда растут, ресниц. Соболиные брови в разлет, резкие, как из камня вырубленные скулы, тяжеловатый для такого лица квадратный подбородок и безумно дорогая черная одежда строгого кроя. Не гвардеец и не просто аристократ – кто-то из высших чинов королевства. Повезло же.

– С дороги. – Резко приказала я.

Никто во всем Соренаре, находясь в здравом уме, не стал бы мешать хранителю работать.

– Какая ступень? – Властно спросил человек-препятствие.

– Двенадцатая. – Ровно ответила я, заталкивая глухое раздражение поглубже.

– Чем помочь? – Тон не поменялся – манера речи все такая же властная, но почему-то один простой вопрос и я перестала скрежетать зубами.

– Тело надо к остальным отнести. – Кивнула на ноги огромного бывшего кузнеца я.

– А что с ними? – Пристраиваясь в ноги спросил неожиданный помощник.

– Жизнь закончили во злобе. – Оттудаваясь ответила я через минуту.

– И что? Многие же…

– Тебе не кажется, что не время для вопросов? – Спросила его, выуживая последний кусок мела, чтобы обвести тело.

Мне ничего не ответили, только странные глаза глянули удивленно.

Меж тем, за тот час, что я таскала павших, гвардейцы при поддержке стражи справились с бунтовщиками и теперь уводили их в казематы. Штабелями, видимо, будут укладывать.

– Я могу еще помочь? – Спросил мужчина, когда я выпрямилась и обнаружила стремительно пустеющую улицу.

– Нужно собрать всех, кто закончил жизнь во злобе. – Сообщила я, запоздало понимая, что он не видит души так же отчетливо, как я. – Я покажу.

Он кликнул нескольких дюжих стражников и выразил готовность таскать тела. Я перешла в серую грань и огляделась повнимательнее. Проводничих было очень много. Намного больше, чем я ожидала.

– Неужели этот бунт был настолько опасным для власти? – Пораженно выдохнула я, обращаясь к Баду.

– Не стоил. – Так же тихо ответили с другой стороны.

И мы пошли искать тех, кто принял неправильное решение. Удивительно, но давление семьей или близкими работало абсолютно всегда с такими душами.

Попутно, отпускала тех, кто просто растерялся – у них как раз были свои проводничие. Короткий диалог и вот душа испарилось, а тело полыхнуло белым серным пламенем, не оставляя даже обугленного силуэта на земле. Какие-то души требовали к себе немного больше внимания – просили передать что-то родным и близким, спрашивали, будет ли все хорошо. Я честно записывала к кому сходить и что им передать, где могу найти.

Мужчины, женщины, подростки и даже совсем дети – никого не пожалела королевская гвардия.

Уже начало вечереть, когда все тела были притащены к месту общего упокоения. К тому моменту за мелом и костной пылью сбегали к ближайшему алхимику. Вообще-то у меня большие запасы базовых материальных компонентов для ритуалов, но говорить, где я остановилось не хотелось совершенно.

Передо мной, обведенные рунической линией и пересыпанные накрест костной пылью, лежали пятьдесят девять тел существ разных рас. Они хотели, чтобы их услышали и нашли тот способ, который показался им самым эффективным. В чем бы не обвиняла меня Иннет, рассуждая о моем отношении к живым, до нашего короля мне очень далеко.

– Отойдите. – Велела помощникам я.

Громко проговорила начальную словесную формулу ритуала. Над каждым телом тут же заклубилось по струйке белого полупрозрачного дыма. Через некоторое время дым стал серым – пятая стихия обратила на мое воззвание внимание. Я запела, выполняя основную часть ритуала. Пока с моих губ слетало песнопение, дымок, что едва курился, стремительно уплотнялся и растекался над телами.

Всякий раз, когда провожу этот ритуал, теряю чувство времени. Точно знаю, что даже над одним телом песнопение требует не менее получаса, а тут…

Над головой давно сгустились сумерки, когда каждое тело было скрыто за дымом. На собственные тела смотрели души, совершенно не понимающие, что происходит. Пение завораживает их, не позволяет сбежать, когда появляется возможность, но не отключает душам эмоции, которые им свойственны. Это опасный момент – душа все еще может потерять контроль, впасть в ярость, стремительно превращаясь в призрака или духа – зависит от существа и насыщенности тела. Но сегодня, после такого события, вряд ли кто-то станет злиться.

Теперь наступает самая сложная часть: я должна отпустить каждого отдельно.

– Ивет Стаст, отправляйся на Путь. – Велела я душе.

Душа, будто сама знала что ей нужно делать, коснулась дыма и исчезла с короткой тусклой вспышкой. Оставшееся тело полыхнуло белым огнем, оставляя горстку пепла.

– Девони Конг, отправляйся на Путь. – Следующая.

Женщина чуть помедлила, но все же коснулась дыма. Ее вспышка тоже была тусклой.

Так, по очереди, я назвала еще пятьдесят пять имен, велев им следовать дальше. Все они исчезли с короткими вспышками разной яркости, а дым, отправляющий их на Грань, выжег их тела, растворяясь в пространстве материального мира. Осталась одна душа, окруженная кучками пепла. Наваждение многочасового песнопения уже начало сходить, оставляя растерянность.

– Кашнет Марган, отправляйся на Путь. – Сипло велела я.

Кашнет тронул дым, воздух расчертила яркая вспышка, тело осыпалось пеплом, но душа осталась.

И без того мерзкое настроение стало отвратительным. Не позволяя себе нарушить ритуал, создала воздушную волну и собрала весь пепел в мешок, проговорила зубодробительную формулу окончания ритуала перехода на Грань. Убрала мешок с пеплом в сумку, повесила ее на плечо и только после этого посмотрела на зависшую в ладони над землей душу Кашнета Маргана.

– Неоконченное дело? Серьезно? Шел бунтовать в Соренаре и не закончил все свои дела? – Зашипела на него сердито. – Что за дело?

– Я не знаю. – Глухо, будто через пелену, ответила душа.

– Ты издеваешься?! – Взвизгнула я.

После выдохнула несколько раз и почувствовала зверский голод.

– Ты не против посидеть в фиале хотя бы до завтрашнего утра? – Спросила его уже намного спокойнее.

– Согласен. – После минутного раздумья проговорил Кашнет.

Всем приверженцам традиции настрого запрещено заталкивать души в фиалы насильно. С чем именно это связано мне не известно, зато Алаис старательно подобрал нам примеры хранителей, лишившихся всего – от насыщенности до рассудка, за нарушение этого запрета. Так что и сама его не нарушала, но всегда старалась убедить душу дать согласие на фиал. Души болтливы как сойки весной и очень навязчивы, а я хотела есть и спать.

Наконец, я повернулась и хотела уже дойти все-таки по грязной после насыщенного дня мощеной улице домой, чтобы в чернильной темноте ночи заметить стоящего мужчину, что предложил мне помощь много часов назад.

– Не возражаешь, если провожу тебя? – Отлип от стены он.

– Зачем? – Искренне не поняла я.

– Ночь – не самое безопасное в Урае время, да еще для таких как ты и после того, что произошло сегодня. – Легко отозвался мужчина.

В ответ на это замечание Баджер явственно фыркнул, но наш провожатый его проигнорировал.

– Хочешь – провожай. – Милостиво разрешила я.

Ну а что? Если рухну, хоть домой принесет – Бад ему покажет куда.

– Так пояснишь что значит «умерли во злобе»? – С улыбкой в голосе поинтересовался он через несколько минут нетягостного молчания.

– Значит, что существо было в гневе, когда жизнь тела оборвалась и этот гнев душа пронесла с собой через смерть. К таким душам не приходят проводники на Грань и они в своей злобе сходят с ума, превращаясь в полтргейстов, вопящих духов, призраков-скитальцев и прочие агрессивные разновидности призраков. – Поясняла так интересующий собеседника вопрос.

– Не знал, что в город приехал хранитель, да еще такой ступени. – После паузы проговорил он.

Еще три ступени и я стану Мастером – смогу стать учеником. Но было у меня предположение, что еще долго Ареада не обратит на меня взор.

– Я приехала, чтобы отпустить призрака. Работу я сделала и собираюсь отбыть в ближайшее время. – Проговорила я, чувствуя, что желудок начал переваривать сам себя.

– Я хочу назначить тебе встречу. – Когда мы остановились у ворот особнячка сообщил он. – Завтра в обед в таверне Сытая утка. Придешь?

– Нет. – Резко обронила я и вошла в калитку.

Бад, ехидно фыркая, ввинтился на территорию вслед за мной. Чем ближе подходила к дому, тем более усталой себя чувствовала. Шутка ли – больше сотни душ меньше чем за сутки отпустила.

Меня и мой пустой желудок согревала надежда, что Иннет оставила мне ужин под тепловым коконом на кухне, как она делала обычно, когда я не заканчивала работу в приличное время.

И, к моему ликованию, в огромном тазу Бада ждали мясные обрезки, источающие характерный кислый запах, к которому за годы совместной жизни я привыкла, а меня на столе ждала огромная глиняная миска жаркого с мясом и кувшин отвара.

При свете луны из окна скинула с еды тепловой купол и схватила предусмотрительно оставленную тут же вилку и набросилась на еду. Только после того, как был утолен первый голод, я услышала тихие всхлипы.

В воздух взвился светлячок, явив мне заплаканную Иннет с красными глазами и огромным распухшим носом.

– Иннет, изволь объясниться. – Строго потребовала я, чувствуя как слипаются глаза.

– Они сказали, – заикаясь прошептала она, – что вы там остались и теперь, наверное, мертвы.

– Кто они? – Озадачилась я, но сразу сама поняла.

В воздухе материализовались двое призраков, которых я днем отправила дожидаться меня.

– Забыла про вас. – Честно призналась я душам. – До завтра подождете?

– Да подождем уж – ты сегодня много смерти видела. – Пробурчал один.

– Обождем, детка. Отдохни. – Кивнул второй, у которого даже борода у призрака осталась.

И вот сразу стало ясно, кто перепугал мою экономку.

– Фиалы? – Без особой надежды предложила я и закономерно увидела, как качают головами призраки.

– Не мешайте мне спать, а то развоплощу. – Предупредила я. – А ты Иннет, как-то странно драматизируешь: если была уверена, что мы с Бадом мертвы, зачем оставила ужин?

Ответом мне стали несколько озадаченные притихшие всхлипы.

– Я иду спать. – Сообщила ей. – Ты умываешься и тоже идешь спать.

И, не позволяя лени брать верх, отправилась мыться и укладываться спать. Дважды чуть не уснула в ванне, но все-таки добрела до кровати.

Уснула как светлячок погасили – мгновенно.

Глава 7. Заказ

Следующий день начался неприлично рано: едва за окном забрезжил рассвет в комнате, которую я занимала, материализовались мои вчерашние души.

– Подъем, серая! – Гаркнул безбородый.

– Ты чего орешь? Не видишь, спит еще. – Тихо попытался осадить его бородатый.

Я малодушно закопалась в подушки поглубже, надеясь, что меня оставят в покое. Не тут-то было.

– Выспалась уже. – Отрезал самый шумный. – Подъем! – Прямо мне в лицо проорал он.

– Отвали. – Порекомендовала я. – Развоплощу.

– Вам нельзя, нам все ваши так же угрожали. – Довольный от удачной побудки проинформировал меня дух.

Строго говоря запрета на развоплощение как раз-таки не было, но никто из хранителей или мастеров не хотел брать на себя такую вину перед душой без необходимости. Законы, которые диктовала в Мострале Магия были жесткими и непреложными, нарушение каралось стихией жестко и это единственная причина, заставляющая нас действовать с оглядкой и не пытаться, например, убедить «затертого» призрака в том, что он при жизни был кем-то другим.

– Тебе наврали. – В тон ему сообщила я сиплым со сна голосом. – Давайте, рассказывайте.

Через час я спустилась вниз даже мрачнее, чем обычно. Нет, призраки ответили мне на все вопросы. Беда в том, что большая часть ответов была «Не знаю», «Не помню», «Не в курсе» и прочее. Это несколько корректировало планы на день, по всей видимости.

Внизу меня встретила Иннет, крайне удивленная настолько ранним подъемом.

– Надо выполнить поручения. – Проигнорировав вопросительный взгляд обрадовала девушку делами.

– Доброе утро, Аяса. – Приняв самый благостный вид поздоровалась девушка. – Много?

– Достаточно.

Полезла в оставленную вчера не на месте сумку за фиалом. В специально нашитых заботливой Иннет кармашках тихонько позвякивали фиалы с ожидающими призраками. Многих из них занесло довольно далеко от места захоронения или смерти и когда они находили меня были согласны на все, даже на ожидание в фиале, только бы уйти дальше. Многие уже начали размываться, но все же сумели внятно объяснить мне кто они и где захоронены, чтобы я могла отпустить их как положено.

Вытащила фиал с Кашнетом и открыла его, выпуская душу.

– Доброе утро. – Не скрывая своего настроения поздоровалась я, но Кашнет не стал приветствовать меня в ответ. – Давай выяснять что за незаконченное дело.

Еще полтора часа перебирали варианты, пытаясь понять, что не дало ритуалу сработать до конца. Теперь, стоит выполнить это дело – душа отправится на Грань самостоятельно, без дополнительных манипуляций.

Дошли до клятв – самого вероятного и самого неприятного из всех вариантов. На вопрос «в чем при жизни клялся» Кашнет надолго задумался. Иннет уже убирала посуду после завтрака, когда он, наконец, сообразил:

– Клялся, что не покину жену, пока не назову сына. – Выдал он радостным голосом.

Я зависла ненадолго, осмысливая информацию, а когда осмыслила с трудом поборола порыв наорать на душу.

– Да ты издеваешься! – Рявкнула я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Так может его жена уже беременна. – Внесла рациональное зерно в мои упаднические мысли привычная к моим выпадам Иннет.

– Не издеваюсь я, – обижено буркнул дух.

– Может и беременна. – Согласилась я и достала вчерашние записи с поручениями. – Иннет, вот поручения, которые надо выполнить.

– Их было много? – Глухо спросила девушка.

Она всегда спрашивала, много ли душ я отпустила, после любых заварушек. При нападении лихих людей (или других существ) она всегда хватала сумку с самыми ценными и редкими ингредиентами и моими дневниками и убегала или пряталась – так мы с ней договорились с самого начала и даже много раз тренировались в ее родном городке до того как его покинуть.

– Много. – Спокойно ответила я.

– Сколько? – Прошептала девушка.

– Не знаю. – Впервые ответила чистую правду я.

Я не имела ни малейшего понятия о том, сколько жертв вчерашнего бунта отправились на Грань.

Воцарилась тяжелая давящая тишина, нарушать которую не стал даже Баджер.

– Мы делать что-нибудь будем или нет? – Громко вякнул, иначе не сказать, безбородый призрак.

– Побойся богини, ирод. – Прошипел бородатый.

– А вы сегодня куда? – Нормальным голосом спросила Иннет.

– Сперва домой к Кашнету – если повезет, действительно беременна, потом в храм. – Отчиталась перед девушкой.

Привычка сообщать ей куда иду сформировалась как-то сама, после случая, когда мы прямо как сегодня, разошлись – она с поручением, я отпускать души, и пропала на четверо суток. Заманивали меня так, чтобы добро мое присвоить. Выбраться удалось не сразу, а когда удалось не только выбраться, но и добраться до дома – застала там заплаканную экономку.

Все эти годы мне не хватало злобности сказать Иннет, что клятва, которую она принесла, сформулированная и высказанная ею девять лет назад намертво привязала ее жизнь к моей: если скоропостижно уйду я, она отправится на Грань со мной. Останется после нас только одинокий агрессивный Баджер, который при отсутствии привязки, скорее всего, одичает и начнет кидаться на живых всех видов и мастей, да связка фиалов. И клятву свою она принесла не мне, а Магии, то есть освободить ее от клятвы сама я не смогу.

– Хотите обратиться к милости богини? – Уточнила девушка.

– Давай рассуждать логически, – начала я и явственно увидела, как Иннет поборола порыв закатить глаза, – эти двое красавцев помнят свои имена, но не помнят ни как погибли, ни где захоронены, ни предали ли их тела огню. Поскольку мы в столице, а не на окраине, никто в администрации города мне эту информацию не даст, даже за деньги, а родственники, которые наняли киллера-самоучку вряд ли с удовольствием расскажут мне что делали с бренными телами мешающей родни. Соответственно этому, я могу или серьезно нарушать закон, чтобы, скорее всего обломаться об сожженные тела, или уповать на милость богини.

– В ваших родных краях вас бы сожгли на костре, – после минутной паузы проговорила Иннет, – за надменность.

– Язви почаще, Иннет. – Позволила я себе улыбку. – Тебе это идет.

Она уже набрала в грудь воздуха, чтобы поблагодарить за комплимент, как я завершила мысль.

– Только не со мной.

Иннет выдохнула и улыбнулась, показывая, что оценила пассаж.

Еще через пол часа мы вышли. С годами Иннет превратилась в красивую молодую женщину: пропорциональное овальное личико с тонкими чертами, брови вразлет, миндалевидные зеленые глаза, в солнечные дни кажущиеся изумрудными, платиновые волосы, которые она с годами перестала завивать теперь всегда были прямыми, тяжелыми и обожающими ловить блики от любого источника света. Манеры, которые она получила в Школе и при опыте общения с людьми, играли в ее пользу: теперь Иннет производила впечатление прекрасного видения аристократического розлива, из новой аристократии. Одежду она продолжала выбирать немаркую, но с ростом нашего дохода материалы изменились: все чаще выбор падал на шел и бархат, оставляя сравнительно грубый хлопок постельному белью или столовому текстилю.

Для случаев как сегодня: когда нужно было исполнить поручения уходящих душ, не успевших попрощаться с родными и близкими – у девушки в гардеробе был специальный пиджак из атласа стально-серого цвета, который она пошила специально чтобы выразить свою косвенную принадлежность ко мне и, соответственно, традиции. Так родные легче принимали последнее поручение души.

Я отправилась с прицепом из душ проверять чету Марганов. Шансы были малы, но они были. Кашнет показал где его дом, во дворе которого я обнаружила старую женщину, которую безошибочно опознала как маму (чему способствовал комментарий духа). Она настороженно за мной наблюдала, пока я шла вдоль забора к калитке и стучала в нее.

– Светлого дня. – Поздоровалась с женщиной.

– Авинна! – Позвала она кого-то из дома и в голосе явно сквозил испуг.

Из дома вышла ладная женщина с двумя толстенными косами, спадающими до самых бедер. «Кровь с молоком» – говорят о таких: плотная, румяная хохотушка, поцелованная солнцем.

– Здравствуй! – Поздоровалась с новым лицом. – Мое имя Аяса, я хранитель традиции Ареады.

– Кашнет? – Побледнела Авинна.

Призрак тут же преодолел разделяющее его и женщину расстояние.

– Не трогай. – Тихо посоветовала ему. – Ей будет очень неприятно.

– Он здесь? – На глаза обеих женщин навернулись слезы и я даже не смогла услышать, кто именно спросил.

В ответ только кивнула.

– Ты не ушел на Грань, чтобы извиниться? – Прошептала Авинна и сама задохнулась от собственных слов.

Кашнет замер с самым озадаченным видом, я старательно сохраняла нейтральное выражение лица, ожидая логического развития ситуации. Авинна поняла все по-своему:

– Да знаю я, знаю, что Адинна от тебя племяшку родила, а не от мужа. – Проговорила она тихо, – даже злилась на тебя. Но теперь не злюсь. Парнишка вышел прекрасный, мы его воспитаем в строгости, а муж Адкин и не узнает ничего.

– Как от меня? – Растерялся папаша. – Ничего же не было.

– Он очень сожалеет о том, что не признался раньше. – Сказала я то, что хотела услышать женщина. – И просит дать сыну имя…

– Так уже ж назвали… – прервала меня растерянная жена.

– Это поручение, не могу не исполнить его. – Ровно ответила я.

– Как назвать-то? – Спросила женщина, вышедшая на крыльцо.

– Горий. – Подсказал Кашнет.

– Горий. Он хотел назвать сына Горий. – Довела мысль до женщин я и Авинна убежала плакать в плечо, видимо, сестре.

Адинна кивнула и душа Кашнета существенно посветлела.

– Мама, прости меня. – Сказал он напоследок, что я сразу продублировала.

Безо всякой вспышки дух исчез.

– Мы, вообще-то первыми были. – Недовольно влез безбородый.

– Да заткнись ты, придурошный. – Осадил его бородатый.

Я начала думать, что эти двое не ушли, потому что они родственные души. Один другого ждал.

– Я сочувствую вашей утрате. – Проговорила я и отправилась в сторону храма.

Никто из хранителей и учеников такого не чувствовал, но я всегда знала, где храм Ареады. В несколько строений я даже вернула взор богини – чувствовалось, где нет ее благословения.

Идти пришлось довольно долго, но в конечном итоге меня встретил приятный полумрак, легкий ненавязчивый аромат благовоний и мягкая тишина.

– Обрати на меня взор. – Попросила покровительницу.

Ощущение божественного внимания пришло мгновенно, будто только и ждала когда я позову.

– Помоги отправить на Путь двоих заблудших. – Тихо попросила я, точно зная, что пока лик Ареады обращен ко мне никто нас не подслушает. – Я даже думаю, что наш мир снова приютил родственных, – с ноткой незаслуженной гордости проговорила я.

Баджер нежился во внимании луноликой – ее энергия питала моего компаньона лучше любой другой.

В нашем мире магия из результата сочетания физики и метафизики давно превратилась в самостоятельную силу, которая во многом действует на вере живых в ее действие. Как некое дополнительное божество, но в то же время стихия. Как это коррелирует с количеством родственных душ, оказывающихся вместе в нашем мире я не понимала, но надеялась когда-нибудь постичь. В летописях хранителей имелись десятки тысяч записей о родственных душах, нашедших друг друга именно вовремя обмена в Мострале.

Ареада будто задумалась на мгновение, но приняла решение. Почувствовав острую необходимость, обернулась и увидела как две случайные для меня души, попросившие о помощи объединяются в слепяще яркий шар света и исчезают. Ощущение внимания богини тут же меня покинуло и я, закурив свежие благовония, покинула столичный храм Ареады.

Храм был менее ухоженный, чем я привыкла, но все же вполне аккуратным и чистым, что меня порадовало.

На улицу я вышла благостная, спокойная, будто и не было сложного дня вчера и насыщенного утра сегодня. Время перетекло в обеденное, о чем мне недвусмысленно намекнул желудок. Буквально напротив храма обнаружилась ароматная, в хорошем смысле слова, таверна. Зашагала к ней и уже входя осознала, что на вывеске название «Сытая утка». Поворачивать назад и искать другое заведение не захотела, решив, что если мой вчерашний помощник там – значит того хотят судьбы.

Войдя огляделась в поисках свободного столика, сразу уперлась взглядом в знакомое лицо. Сегодня темные волосы были стянуты в хвост, что делало лицо хищным и более изящным. Мужчина улыбнулся и сделал приглашающий жест, на который я положительно ответила.

Присела за столик и снова вгляделась в лицо незнакомца. Красив, зараза, как ловер.

– Должна сказать, что я не планировала сегодня оказываться здесь, но судьбы, похоже, плевали на мои планы. – Произнесла я, практически против воли улыбаясь.

– Я рад, что судьбы даровали нам встречу, хоть она и носит более деловой характер. – Проговорил он и только сегодня я заметила, какой у него голос: мягкий, ласкающий слух баритон.

– Вы хотите предложить мне работу? – Осведомилась я, давая себе мысленную пощечину.

– Хочу я предложить вам руку и сердце, но вынужден работу. – Улыбнулся он, а в мою голову закрались подозрения.

– Тогда нам не помешает представиться друг другу. – Предложила я. – Мое имя – Аяса, кто я – вы уже знаете.

– Зарвин Мартон Сорнар, кронпринц Соренара – к вашим услугам, Аяса. – Проговорил он и мои подозрения подтвердились.

Наш принц имел редкую особенность: он не мог врать. Это делало его самым желанным лицом на троне. Не думала, что он так красив. Да вообще никогда о нем не думала. Даже привычная уже брезгливость к живым отступила под натиском его обаяния.

– Что вы можете мне предложить? – Уточнила я.

– Я хочу нанять вас для того, чтобы вы отпустили душу его величества Мартона Сорнара. – Ровно проговорил кронпринц.

– Вашего отца? – Переспросила на всякий случай.

– Кем бы ни был этот человек, он уже много лет не мой отец. – Грустно ответил Зарвин.

– Нет. – Твердо ответила я.

Очень не хочу лезть в политику, не хочу связываться с короной. Я не должна в это все лезть, моя работа в другом и не к этому меня много лет готовил мастер.

– Я заплачу сколько скажете. – Постарался добавить весомый аргумент мужчина.

– Нет.

Только сейчас я поняла, почему хранители обходят столицу десятой дорогой в последние десять лет. Потому что…

– Аяса, зреет переворот. С вашей помощью он пройдет быстро и сравнительно бескровно, но без вас мы тоже справимся. Мартону здесь больше не место. – Не теряя внешнего достоинства ровно сообщил принц и полез в карман. – Это переговорный амулет. – Он выложил на стол латунный кругляш на кожаном шнурке. – На случай если передумаете. – Поднялся. – Обед за мой счет.

И ушел. А я осталась – обедать фирменным блюдом и думать верно ли я поступила.

***

Следующие три недели прошли мимо меня. Я работала – посетила храмы всех богов, нескольких лекарей, все кладбища и усыпальницы столицы, отпустила всех, кого встретила, но мыслями была далека от того, что делала. И так, и эдак я крутила те крохи информации, что поведал мне наследный принц Соренара, пытаясь осознать готова ли я принимать в этом участие.