Текст книги "Мострал: место действия Соренар (СИ)"

Автор книги: Анна Шилкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 2. Ступени с третьей по седьмую

Уже почти у ворот дома, когда дойти оставалось всего несколько десятков метров, Галара не выдержала. Сначала она остановилась, а потом завопила так громко, что многие птицы взметнулись с мест:

– Убийца!

Сегодня мне кажется, что в этот вопль она вложила весь страх, боль и ужас последних лет, последней каплей которых стал сегодняшний день.

Учитель замер, а я обернулась. Полными ненависти глазами Галара смотрела на учителя.

– Как маменька отдала меня вам! – Тихо проговорила она.

Я слышала шелест одежды – учитель тоже обернулся.

– За два полновесных кошеля золотом. – Ответил на ее вопрос учитель.

– Не может быть! – Выкрикнула после долгой паузы девочка.

Едва слышно скрипнули ворота – выглянул кто-то из домочадцев.

– Ты врешь! – Галара заливалась слезами, ее крупно трясло.

Учитель даже отвечать не стал, только наказал ее. Крик был пронзительным, громким и я друг поняла: никто не придет. Чтобы он с нами не делал. Никто сюда не придет, хотя бы потому что на многие километры вокруг никого нет.

– Ты врешь. – С ненавистью прохрипела Галара. – Я должна была быть некромантом, единственным на семь деревень. Маменька не могла меня продать! – Девочка сплюнула кровь на землю и выпрямилась. – Меня не могли продать в учение убийце. – Четко и громко проговорила она. – Я – некромант!

– Некромант? – Не без интереса в голосе утонил учитель, на что получил кивок, полный собственной значимости. – Да не вопрос.

Я не поняла тогда, что он сделал, но вокруг вдруг похолодало – даже мое дыхание стало парком. Целую секунду ничего не происходило, я обернулась на учителя и успела увидеть предвкушение и даже удовлетворение на его лице, а потом снова послышался крик Галары.

На этот раз ее не наказывал учитель. Было ощущение, что ее терзают невидимые звери, рвут на части, заставляют кричать еще громче, на потеху себе.

– Пощадите! – Взвизгнула Велия за нашими спинами и с топотом побежала к Галаре.

Учитель наказал ее едва девочка на корпус ушла вперед нас. Сильнее, чем обычно – Велия рухнула на землю сразу.

И тут я, наконец, отмерла.

– Хватит! – Не своим голосом рявкнула я и сделала шаг вперед.

Меня должны были наказать. Я точно знаю: учитель быстро научил нас смирению и послушанию. Но вместо этого, мир вокруг стал серым. Вокруг метались духи, в некоторых еще можно было распознать бывших людей. Галара виделась как золотистый сгусток и многие сущности пролетали сквозь нее, отрывая кусок от этого сгустка.

А совсем рядом стоял высокий и худой как жердь человек. Его лицо было будто не долепленное: на месте глаз небольшие провалы в коже, на месте носа – небольшой бугор, а на месте рта, словно заросшие кожей губы. Приглядевшись, я поняла, что его тело скрывает черный стелящийся дым. Место, где должно быть лицо, было направлено на меня, хотя агрессии в нем я не увидела – будто почувствовала.

– Помоги! – Попросила я.

Он в ответ лишь развел руками. Еще миг – и мир снова стал цветным, духов я больше не видела, но они были, ведь Галара продолжала дергаться и кричать. Она рухнула на колени, а меня захлестнуло отчаянье. Темное марево на месте, где я видела «человека», осталось.

Я повернулась к учителю, тот уже не смотрел на девочек – только на меня.

– Хватит! – Повторила не крик – требование, я.

Один удар сердца и наступила тишина. Велия стонала лежа там, где упала, но я метнулась к Галаре. Ее жизнь утекала из тела, срочно надо что-то сделать или она присоединится к духам.

– Ученица… – начал равнодушно учитель, но я прервала.

– Как дать ей уйти? – Спросила дрожащим голосов учителя.

– Она ведь – некромант, а не убийца. – Бесцветно проговорил учитель.

– Дайте ее душе уйти на Путь! – Взвизгнула я.

В ответ он махнул рукой. Галара замерла куклой. Я коснулась ее: будто замороженная.

– Если за неделю не найдешь способ дать ей дорогу на Путь, она останется здесь. – Бросил учитель и ушел.

Я осела в пыль дороги рядом с Галарой и почувствовала, что по щекам катятся слезы. Не знаю, сколько просидела – в себя пришла только когда Велия на четвереньках подползла ко мне.

– Почему тебя не наказал? – Прохрипела девочка.

– Не знаю. – Голос все еще дрожал.

***

На следующее утро меня ждало серое льняное платье. Очень дорогое для моей семьи – у моей мамы такое было только то, в котором она за отца замуж шла, с той лишь разницей, что покрашенное в белый. Я перешла на четвертую ступень.

После завтрака я пришла в учебную комнату, но учитель Шо сказал, что ученицам четвертой ступени делать на его уроках нечего. Кемма сказала, что в учебное время надо учиться и я, оказавшись предоставленной сама себе, отправилась в комнату Галары, где мы оставили ее замершее во времени тело.

Марево того «человека» висело рядом с ней.

– Как тебе помочь? – Тихо спросила я, но ответа, конечно, не получила.

***

Всю неделю учитель не обращал на меня внимания. Он ждал, что я отпущу душу на Путь, наверное. Кемма учила меня готовить, все учебное время я проводила около Галары, но так и не смогла ей помочь, как не умоляла марево о помощи или пыталась вернуться тот серый мир без красок.

Утром восьмого дня учитель пришел ко мне до завтрака и велел следовать за ним. Он привел меня в запретную для нас часть дома и открыл дверь крошечной темной комнаты. Даже руки мне было не расставить.

Команда мне была не нужна – отец часто запирал меня в чулане в наказание, и я молча прошла в комнатку. Дверь закрылась, а я съехала спиной по стене и заплакала. Плакать громко было боязно, так что я, как могла тихо, всхлипывала и размазывала слезы по щекам.

Я не могла принять то, что не помогла Галаре. Должна была! И не смогла.

Сколько времени я просидела в темноте – не знаю. Вымотанная плачем и терзаниями я уснула, а проснулась от вопля мне в лицо. Дух вопил голосом Галары и в этом однотонном крике мне слышались обвинения.

Это было очень страшно, казалось, вот-вот сердце замрет. Когда мы начали кричать вдвоем, я не заметила, но я точно кричала не так равномерно, как дух.

***

Выпустили меня только через четыре дня. Об этом мне сказала Кемма, когда осматривала меня на предмет дополнительных повреждений по указу учителя.

Всё это бесконечно долгое время, дух вопил.

Когда я вышла из чулана, на меня обрушились звуки мира. Я поняла, что вопли стали привычным сопровождением: звук шагов Кеммы, бормотание Велии, шебуршание дворового пса – я воспринимала отдельно от вопля.

– Ты не нашла способа помочь подруге. – Проговорил учитель.

Он пришел в мою комнату, стило мне претворить дверь. Я смотрела на него спокойно, как мне казалось. В основном потому что, я не винила его. И, по-прежнему, не боялась. Он поставил условие, которое я не выполнила. Сейчас, будучи взрослой, это осознание было первым взрослым, что я поняла: я не могу всего. Как было с Галарой.

– У всякого решения есть последствия, ученица. – Веско бросил он. – Последствия твоего – вопящий дух.

– Учитель… – Начала было я просьбу о помощи.

– Мне не интересно. – Отрезал Алаис. – Ты должна изучить эти книги. – Он сгрузил стопку на тумбу. – Если к концу луны не закончишь, вернешься в чулан.

Я яростно замотала головой, но учитель этого не увидел. Он вышел сразу же, снова оставляя меня с Галарой наедине. Она вопила, а я, шепотом, умоляла ее перестать. Хотя бы на минуту.

***

Следующие месяцы я изучала книжки, а Велия занималась с духом.

Из книжек я понимала примерно ничего, но упорно продиралась сквозь текст, пыталась сопоставить понятия, а когда вообще не понимала, зазубривала текст.

Галара мешала поначалу, но скоро я научилась не обращать на нее внимания: вопит и вопит.

Через неделю после того, как меня вернули в спальню, учитель за завтраком разрешил задавать ему по одному вопросу в день, если я смогу его найти не во время завтрака.

Благодаря этому я изучила дом очень хорошо, разыскивая учителя, и получила первое свое наказание. Когда я впервые нашла учителя в его же спальне, где застала его с голым торсом (что только подтвердило внешнее впечатление – тощий аки скелет), я забросала его вопросами. Он сощурил глаза и меня пронзило это ощущение. Это была боль, но не телесная, а будто ивовым прутом душу отхлестали. И, Велия права, очень страшно. Страшно, что это чувство с тобой навсегда. Эта гамма чувств подкреплялась воплями духа, которые заметно усилились в процессе.

– Выбери вопрос. – Зло усмехнулся учитель.

***

Когда только лег снег, учитель вывел нас на утренние занятия, как обычно, но в этот раз не отдал команды бежать, когда мы встали рядом.

– Пришла пора доказать, что вы готовы к пятой ступени. – Улыбнулся он.

Это была самая обычная улыбка: открытая и приятная. Так улыбался мне старший брат соседки.

Прямо перед нами возникли смутно знакомые мальчишки, похожие на соседей из родной деревни.

– Убейте их. – Уже без тени улыбки приказал учитель.

Мы опешили. И я, и Велия не представляли, что делать. То есть, нам рассказывали о технике немного, но о том, что придется иметь дело со знакомыми лицами во время учения, конечно, никто и словом не обмолвился.

– Чего ждете? – Недобро сощурился учитель.

Дух завопил с какой-то новой интонацией и это позволило мне выйти из оцепенения. В последние дни она перестала статично висеть на одном месте, регулярно теперь меняя угол, под которым доносила свои страдания.

Перехватила низкопробный, как сказал учитель, когда выдавал, стилет, поудобнее и сделала шаг вперед. Иллюзорный сосед будто только того и ждал: лицо его исказила гримаса и он кинулся ко мне с голыми руками. Все произошло быстро, я даже толком не поняла. Показалось, что он сам нарвался на стилет, наваливаясь на меня вполне ощутимым весом. Пару раз дернулся и застыл, застывшим взглядом прожигая меня.

После трусливого шага назад, тело завалилось на землю вниз лицом и начало истаивать, а вот его кровь, залившая мне руки и весь стилет, осталась.

– Плохая работа, ученица. – Он повелительно махнул в воздухе рукой. – Еще раз.

На траве стоял еще один мальчишка, точно такой же, как и предыдущий.

Я даже толком не успела испугаться или разозлиться, наступило какое-то отупение. Снова попыталась перехватить стилет, но он начал выскальзывать из руки, а мальчишка уже бежал на меня.

Повалил своим весом на землю, окончательно разорвав мой контакт с оружием. Отупение никуда не делось, а вот дух завопила еще громче, чем до этого.

Прижала ладони покрепче к его спине и нагрела их, как для сушки и подогрева воды. Иллюзия дернулась и стала менее плотной, так что я сумела его скинуть, схватить валяющийся рядом стилет и всадить его в основание черепа противника так глубоко, что острый кончик лезвия вышел под челюстью.

Помогая себе ногой, освободила оружие от тела, которое повалилось на землю, как и в прошлый раз лицом вниз и истаял.

– Плохо, ученица. – Равнодушно бросил учитель. – Еще раз.

Он уже начал свой замах, но я влезла:

– Учитель, прошу дозволения смыть я клинка кровь.

Тот хмыкнул, но повел рукой иначе и кровь медленно истаяла и с рук, и со стилета.

Новый противник ничем от предыдущих не отличался, но я уже знала, чего от него ожидать. Поднырнула под локоть несущегося мальчика, резко развернулась и уже аккуратным несильным уколом лишила его жизни.

– Ступай к Кемме, ученица. – Бросил мне учитель, даже не отвлекаясь от схватки Велии, которую та явно проигрывала. – Плохо, Велия.

Я отправилась, куда послали, на ходу пытаясь понять, как я отношусь к этой новой части ученичества.

– Ты была хороша, ученица. – Похвалила равнодушно Кемма. – Алаис в учении справился со второй попытки.

– Благодарю. – Опустила глаза в пол я.

***

Следующие два с половиной года были заполнены убийствами и обучением.

Нас с Велией учили этикету, самым стандартным танцам, читать на других языках, вести переписку, вести хозяйство, географии, ориентированию и выживанию, ораторскому искусству, анатомии, драться и убивать, устраивать засады, делать ловушки, бесшумно проникать в дом.

Велия добралась до пятой ступени недавно, я все никак не могла получить шестую. Во вкус к убийствам моя товарка вошла быстро; учитель часто ее хвалил, я же бою предпочитала один быстрый и точный удар.

За это время мы в некоторой мере овладели стилетами и метательными ножами. Мечи и луки нам в руки не давали: «Вы же женщины», зато ножи предлагались к освоению не только кухонные.

И кто-то сказал бы, что такой объем знаний в головы малолетних девочек не затолкаешь. Ну, во-первых, когда заняться больше нечем, в наши головы можно было и больше затолкать. Во-вторых, в прошлом году к нам приставили по персональному духу-наставнику, которые могли круглосуточно вещать. Мне повезло: моя леди Хилоа умела рассказывать интересно и увлекательно, даже самые страшные и жуткие вещи, так что я частенько выходила к завтраку после бессонных ночей, полных разнообразных историй. А вот дух-наставник Велии, имя которого было мне неизвестно, обладал на редкость занудной манерой речи, что жутко бесило Велию.

– Через двадцать минут будьте готовы. – Бросил в конце завтрака учитель. – Отправитесь со мной.

Когда мы, окончив завтрак и приведя себя в «достойный юной леди» вид, вышли к воротам учитель уже стоял в открытых золотых створках. Рядом с ним колебалась тень проводничего. Раньше ее не было.

Велия проводничих не видела, учитель видел, но только при непосредственном контакте. Он говорил, что в каждом поколении хранителей традиции обязательно есть не менее пяти таких как я. И предупреждал, что, когда я успешно ступлю на путь хранения традиции, я всегда должна следить за тем, сколько таких прозорливых рядом со мной. Если три, значит традиция близка к вымиранию и нам следует разойтись и найти себе учеников. Он вообще в последние месяцы стал много рассказывать об этом – хранении.

При этом если обо мне он уверенно говорил «когда» я ступлю, то о Велии всегда и неизменно – «если».

С той памятной ночи ни я, ни Велия, территории дома не покидали, хотя сам учитель регулярно отлучался. Когда он возвращался с продуктами, мы считали, что он не «работал», а когда с пустыми руками…

Хотя, стоит признать, что к таким вещам относишься намного проще, когда десятки раз за день убиваешь разными методами знакомых и не знакомых людей и других существ. Со временем даже забывается, что это иллюзии – настолько реальными они у учителя выходили.

Пройдя тот же, что и в прошлый раз, отрезок пути, учитель открыл рамку перехода и первым вошел в нее.

За прошедшие годы у нас прочно отбили все желание задавать вопросы или перечить. Если нам чего-то не сказали, значит так надо. Да и близости между друг другом мы не ощущали, как было поначалу. Несколько дней подряд видеться только во время, остальной день занимаясь с наставниками, стало нормой.

Мы вышли из перехода на широкой дороге, по которой двигались некоторое время.

Темное марево проводничего не давало покоя ровно до того момента, как я не поняла, куда нас привел Алаис.

Мы были в родной деревне на севере страны. Теперь, когда я была хорошо знакома с географией, я много лучше понимала насколько же глухи места, откуда мы с Велией родом. Полноценного названия у нашей деревни не было. Вот в пяти часах пути на телеге была деревня Школьная, потому что там была наша Школа, куда ходили со всех окрестных деревень, при ней даже постойная имелась, для тех, кто слишком далеко жил, чтобы каждый день приезжать. Из нашей деревни в Школьную каждый день ходила телега, отвозившая туда детей и забиравшая их обратно.

Галара, кажется, тоже узнала место, потому что примерно одновременно со входом в деревню стала нарезать вокруг меня круги и орать еще громче, чем обычно. Она все еще была вопящим духом. Учитель запретил наставникам помогать мне от нее избавиться, зато разрешил брать по одной книге в неделю из его личной библиотеки, чтобы я могла найти решение. Пока что я нашла только способ показать ее другим существам и способ заткнуть на пару часов, но это всегда предполагало еще более громкие вопли, когда действие короткого простого ритуала закончится. Поморщилась от звука, но ничего делать не стала. Пусть посмотрит, раз так хочет.

Анализируя ее поведение, я осознала, что она вполне себе имеет сознание. Галара реагировала на внешние раздражители, меняла тональность воплей, если хотела внимания или что-то показать, часто пыталась оторваться от меня, будто указывая направление. Проводничих она боялась, как и учителя, так что при их появлении рядом держалась с противоположной стороны, прячась за меня. Иной раз мне даже казалось, что я вижу ее лицо, искаженное болью.

С той стороны, с которой зашли мы ближайший двор был Велии. Подворье заметно выросло, дом был подновлен, даже дефицитные в этой части страны куры во дворе что-то там клевали.

– Велька! – Во дворе задавала скоту еду старшая сестра Велии, которая увидев и узнав учителя обратила внимание и на нас. – Живая! Не уморил некромант! – Осеклась, хитро глянув на учителя, и притворно стушевалась. – Звиняйте гаспаин некромант. – Гнусовато проговорила она, изображая поклон.

Тут перекосило уже Велию, как недавно меня, когда дух сменила тональность.

– Велия, ты можешь пообщаться с родственниками. – Он повернулся к нам и глянул прямо на девушку.

Та кротко кивнула и направилась во двор. На лице учителя мелькнуло сочувствие. Лишь на краткий миг он показался обычным человеком, но быстро вернул лицу привычное скучающее выражение.

– Ученица, мы должны наведаться в дом Галары и сообщить о ее гибели. – Проговорил учитель и пошел вперед, задавая темп.

Дом семьи Галары стоял дальше моего, так что мимо моего двора мы тоже прошли. Там во дворе сидела моя мама и вышивала широкий красный пояс, никак сестру замуж выдает. Завидела нас и вышивание было позабыто, а женщина подскочила, закрывая руками рот.

– Ты тоже пообщаешься с родными, ученица. – Осадил мой порыв перекинуться парой слов с матерью учитель.

Я только виновато глянула на плачущую женщину и последовала за учителем дальше.

В доме Галары нас встретил ее отец, который долго выкликал от соседей ее мать. Весь разговор вел Алаис сам, не предлагая мне вмешаться и что-то пояснить. Хотя так и я бы смогла: он был предельно честен и довольно жестокосерден, рассказывая о том, что Галара воспротивилась учению, возгордилась дарованной богиней силой и как поплатилась за это. Потом выдернул меня за локоть вперед и добавил ту часть, где за заступничество поплатилась я.

– Не может быть! – Пролепетала мать девочки.

– Ты не посмел бы! – Рявкнул его отец. – Она – некромант!

– Она была продана мне в учение. – Недобро усмехнулся учитель.

Галара над плечом заткнулась. Сама. Впервые.

– Кровинушка моя. – Причитала мать.

– Ты за все мне ответишь. – Прорычал мужчина, закатывая рукава.

Как мало времени понадобилось столичному франту и его леди, чтобы ассимилироваться к глухой деревне. Никто толком не знал, почему эти двое покинули Урай, но почти сразу по приезду женщина потяжелела Галарой. Так вот, когда они приехали с ними никто знаться не хотел, только после того, как она пошла в Школьную учительницей стали здороваться, а все потому что больно сложно для местных они говорили. Теперь их речь от речи местных отличалась лишь грамотностью, но обороты они тоже использовали все больше просторечные.

Когда мы начали заниматься с наставниками нам обеим стало часто прилетать по губам за грубые обороты и неправильное произнесение слов, так что за год и моя речь, и речь Велии очистились, стали мягче, что неизменно вызывало легкую полуулыбку учителя, если мы с ним о чем-то говорили.

– Ты продал мне свою дочь, лжец. – Прямо над плечом мужчины возник проводничий, пока учитель жестко выговаривал набыченному мужику. – Не желаешь за это ответ держать?

Учитель крайне редко скатывался до наших с Велией оборотов. Обычно, это сулило Велии скорое наказание, потому как именно с ней он так просторечные выражения цедил.

– Учитель, я прошу вас остановиться. – Подала голос я с самым смиренным видом.

– В чем дело, ученица? – Раздраженно бросил он.

К счастью, за годы совместной жизни он привык к тому что, если я подаю голос, когда меня не спрашивают, значит это что-то действительно важное.

– К нам присоединился проводничий. – Ровно сообщила я. – Ваше решение слишком сильно повлияет на судьбу мужчины.

– Ишь как говорить выучилась! – Взвился спасаемый от преждевременного отправления на Грань мужик. – Малька, ты ль передо мной?!

Я все силилась вспомнить как его зовут. С Галарой дружен из наших никто не был, так что и родителей ее никто не знал. Но ведь мы были знакомы, неужели я за почти пять лет я позабыла эти имена?

– Мне прекратить вам помогать? – Заломила бровь я.

Долго-долго тренированный жест презрения, каким нас часто окатывала Кемма.

– Этот ирод нашу дочь уморил! – Проорал он мне в лицо.

– Вы ее продали. – Равнодушно напомнила я, на этот раз копируя манеру учителя. – Лален. – Скомандовала я, проявляя метущуюся вокруг меня в бессильном молчании Галару.

Та, будто ждала, принялась вопить. Да так горестно, что мне ее жалко стало, почти так же сильно, как тогда в чулане. Мужик упал на колени перед этой картиной, беспомощно глядя на плачущую тихо жену и равнодушного учителя. Я подошла к горюющему отцу поближе.

– Ваша дочь была заносчивой и недальновидной, такой же как и вы, – проговорила ему в лицо, – и за это уже третий год отвечаю я. – Отошла назад. – Кратен. – Галара снова скрылась, став слышимой и видимой только мне. – Слабосильному некроманту была оказана Ареадой великая честь стать хранителем ее традиции, но Галара предпочла пытаться сохранить свое сомнительное призвание от Магии. Учитель не предупреждал вас о том, что обратного пути для нее не будет? – Холодно уточнила я.

– Говорил. – Заикаясь кивнула женщина.

– Галару тоже предупреждали. Как и меня, и Велию. – Сообщила им я. – Не устраивайте сцен, это излишне и никому не интересно.

– Теперь я понимаю, почему с нами никто знаться не хотел. – Зло, но уже как-то без реальной злости в глазах проговорил мужчина.

– Спасибо вам. – Неожиданно поднялась женщина, чтобы поклониться учителю. – Вы сообщили нам и привели девочек повидать семью. Спасибо.

Проводничий от отца Галары исчез, издевательски полупоклонившись мне при этом. Недавно я стала видеть их не как сгусток черного дыма, а как тень в форме человека. Так вот, они регулярно жестикулируют.

– Идем, ученица. – Бросил привычно учитель и вышел первым. – Ты позволила себе вольность. – Напомнил он, пока мы шли к моему двору. – Я прощу тебе это, в качестве награды за спасенную сегодня жизнь.

Дома меня уже ждала семья в полном составе. Мать, отец, три сестры, жених одной из них и младенец в люльке.

Подворье было чисто выметено, в утнике крякали спешно загнанные утки, непонимающие, почему прервался выпас.

Я уже догадалась, зачем нас привел учитель. Чтобы вытравить все сожаление о доме, показывая какая огромная пропасть между нами и родными зияет теперь. Чтобы объяснить, что если даже мы сбежим и он нас отпустит, мы не сможем вернуться домой. Здесь больше нет для нас места, просто потому, что мы слишком хорошо образованы и привычка к комфорту глубоко въелась в наши головы.

Но заставить себя пройти мимо родного дома не смогла. Очень хотела в последний раз взглянуть на мать.

Все ждали меня за накрытым столом. Чем богаты, что называется: хлеб, творог, отварные утиные яйца. Ни мяса, ни соли. Значит не стали шиковать на оставленных деньгах.

– У тебя пол часа. – Проронил учитель и вышел.

– Как же ты выросла, Маленька, – прошептала мать, возобновляя плач.

– Здравствуй, мама. – Я опустилась перед ней на колени, обняла ее за ноги, как когда я была совсем крошкой и прибегала жаловаться на вредную Вельку.

Целую жизнь назад эти люди были моей семьей. Сегодня учитель решил, что настал час попрощаться с ними.

Теплые мамины руки обвили мою спину, она даже всхлипывать перестала, оглаживая мою спину.

– А платье-то какое, – бесцеремонно дернула юбку самая старшая из моих сестер. – Небось при некроманте не сбиваешь руки.

– Заткнись. – Беззлобно посоветовала ей средняя из сестер.

– А у нас вот… – Папа растеряно указал на люльку.

– Да, вам подарили новую жизнь. – Улыбнулась им. – Сохраните ее.

– Мы стараемся. – Неожиданно степенно проговорила младшая.

Вдруг комната потеряла краски. Осознанно входить в это состояние я так и не научилась, но иногда меня вот так выкидывало. Проводничих рядом видно не было, но они всегда бывали, когда я проваливалась в серую грань мира. Миг был разрушен, так что буркнув извинения я поднялась и вышла из дома.

Там нашла учителя, ждущего нас в начале улицы, старую бабку Миелью, заваливающуюся на бок, а душа ее уже покинула тело и теперь громко неразборчиво причитала.

– Миелья! – Позвала я.

Обернулись все, кто был, но, главное, бабка меня увидела. Сразу замолчала, а я очень быстро побежала к ней, стараясь обогнать других.

– Малька! – Обрадовалась бабка. – Что ж это деется?!

– Миелья, ничего не бойтесь. – Поспешила я утешить старуху, воздерживаясь, впрочем, от касаний, на которые так и нарывалась женщина. – Вы прожили более, чем достойный век и вашей душе пришла пора двигаться дальше.

– Да куда ж мне?! – Всплеснула руками душа, но продолжить я ей не дала.

– Этот человек проводит вас к Ладонору, Миелья. – Мягко проговорила я. – Просто не сопротивляйтесь.

– А что это у тебя? – Кивнула на Галару бабка.

– Это вопящий дух. – Честно ответила ей. – Однажды я не смогла помочь душе, теперь она ждет, пока я выучусь.

– Это если я с этим вот не пойду, я такой же стану? – Теперь уже подозрительно уточнила собеседница.

– Такой же вряд ли, но неприкаянной бродить останетесь – это точно. – Пожала плечами.

– Ладно. – Решительно проговорила она и повернулась к проводничему.

Тот поклонился мне с идеально прямой спиной, а Миелье галантно предложил локоть. Та зардевшись приняла ее и пошагала по привычке меленько рядом с ним.

Мир вернул краски, стоило им с белой вспышкой исчезнуть через пару метров.

– Ушла? – Уточнил учитель, стоящий рядом.

– Да. – Выдохнула я и обратила внимание на порядочную толпу рядом.

– Как же так? – Причитали бабы, мужики сурово хмурились.

– Ты ей помогла да? – За мою руку уцепилась мама.

– Да, матушка. Миелья отправилась на Грань. – Сжала ее пальцы в ответ.

– И славно. – Она прижалась лбом к моему плечу. – Иди, детка. Нечего тебе у нас делать нынче.

Мама была права, я это уже поняла. Говорила она, кстати, много чище остальной семьи, просто я раньше внимания не обращала. С другой стороны, мама у нас долгое время была единственной, кто умеет читать.

– Обещай, что, когда пробьет твой час не будешь сопротивляться. – Прошептала ей, потянувшись за объятьями.

Мама молча кивнула и крепко прижала меня к себе.

– Прощай, – шепнула мне прямо в ухо.

Я отстранилась и подошла к уже выбравшемуся из толпы учителю.

– Ничего не забыла? – С заметной нотой презрения спросил он.

– Учитель, дайте белой серы, пожалуйста. – Проговорила я то, что и без него знала. Просто нам с Велией на пятой ступени своя сера не положена.

Тот довольно хмыкнул и протянул мешочек.

Протолкалась через толпу обратно, велела сделать шаг назад, конечно, никто не послушал. Я пожала плечами и обильно посыпала тело. Сама отошла и кое-кто, глядя на меня, тоже отстранился, и кинула в тело искру. Как и в том городке, ревущее пламя превратило тело в пепел за секунды.

После этого я подошла к учителю и сообщила ему, что я готова. Тот кивнул и пошел туда, откуда прибежал к месту происшествия.

Я за ним. Все короткое время, когда мы шли, я ждала нелестных комментариев в свой адрес, но их не было. Пока мы дожидались заплаканную Велию, учитель тоже молчал. Потом, опять же молча, но с аккомпанементом из всхлипов Велии вернулись к месту, где мы вышли, вернулись домой и разошлись по комнатам.

Долго предаваться печали мне не позволили – пришла наставница.

А следующим утром я нашла на стуле новое платье. Точную копию моего, но с шелковым подкладом. Я заслужила шестую ступень.