Текст книги "Мострал: место действия Соренар (СИ)"

Автор книги: Анна Шилкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Пролог

В божьем чертоге, Ареада, наконец, с трудом успевая в последние минуты решающей ночи, выбрала себе избранного. Того, кто исполнит предначертанное ею. И как раз сейчас, в настоящий момент, она наделяла своего посланника способностью общаться с плоскостью Грани, призывать оттуда души и задавать им вопросы.

Пока что даже не ясно, кого именно родит женщина, да и родит ли вообще: ее беременность началась только несколько дней назад, но богиня знала, что только такая как она способна выносить избранного из целого поколения. Если ребенок не родится, ждать Ареаде еще пятьдесят пять лет, бессильно глядя на увядание ее традиции.

– Ну ты там закончила? – К Богине грубо ввалился Ценат.

Ареада вздрогнула и упустила на мгновение из виду нить, протянувшуюся между ней и будущим избранным. Но и этого мига хватило для того, чтобы благодать божеская с излишком пролилась на не рождённого младенца.

– Твою мать. – Ошарашенно глядя в зеркало душ, пролепетала Богиня.

Часть 1. Учение

– Бабушка!

По мощеной тропинке главного королевского дворца Урая споро пробежала девочка лет семи.

Королева-мать состроила хмурое выражение лица, которое положено особам вроде нее при виде шкодничающих детей, но в глазах горели веселые искры, которые положены любящим бабушкам.

– Ты обещала рассказать про девочку! – Внучка проехала на коленях по траве и так и осталась сидеть перед родственницей.

Серые глаза, будто пеплом припорошенные волосы, полные губы на лице-сердечке, мраморная кожа – девочка была так похожа на саму королеву-мать в детстве, что становилось немного не по себе.

С трудом удалось старой женщине подавить тяжелый вздох. Внучка растет, и одна и та же часть истории на разные лады ей уже не подходит. Она хочет знать всю историю, но чем дальше продвигалась сквозь нее рассказчица, тем сложнее становилась делать из жизни сказку.

Когда-нибудь внучка вырастет и женщина передаст ей свои дневники, хоть в их кругу это и не очень принято. И тогда она сама осознает, почему эта сказка была такой страшной и увлекательной.

И пока маленькой принцессе рассказывают облагороженную и облегченную версию, читателю можно одним глазком подсмотреть в дневники королевы-матери. Узнать настоящую. Неприукрашенную.

Глава 1. Ступени с нулевой по вторую

Мне было восемь, когда в нашу деревню пришел некромант. Он сказал, что его традиция ищет учеников и хотел получить в учение трех девочек.

Чего ждать от жителей глухой деревеньки на севере Соренара? Конечно, все дворы в тот же день собрались и выбрали трех девочек подходящего возраста. Я, моя подружка Велька и еще одна: нелюдимая девочка Галька, были выбраны в учение некроманту.

Нам сказали, что мы можем взять с собой перемену одежды, две – белья и один предмет, который вызывал у нас приятные воспоминания о доме. Ни еда, ни оружие пришлого некроманта не интересовали.

Он увел нас из дворов в новом рассвете, когда деревня только просыпалась. Высокий, худощавый и сутулый, он меня пугал. В первые полгода я даже лицо его описать не смогла бы, ведь видела в основном его спину впереди, неизменно обряженную в серый пиджак, белую рубаху и черные брюки строго по фигуре.

Поначалу мы были скорее прислужницами, чем ученицами. В походе обслуживали господина, готовили ему ночевку, стирали одежду. Дичь он добывал и свежевал сам, костер собирал и разводил тоже, мы же собирали грибы и травы, ягоды, бегали за водой для похлебок, а однажды Велька облазила все деревья окрест стоянки и натащила яиц к завтраку.

– Я в каждом по два яйца оставила, чтобы птиц не вывести. – С гордостью пропищала девчонка.

Некромант, которому нас отдали, был немногословен, а когда говорил – почти всегда был довольно резок. Одобрения, как, впрочем, и осуждения, наших действий он ни разу не выразил.

По ходу путешествия лес с преимущественно хвойного сменился на лиственный. Мне было не по себе, девчонкам – тоже, но мы просто шли за не особо широкой спиной некроманта. А куда деваться? Время для побега давно закончилось: в незнакомом лесу девочке проще сгинуть, чем вернуться домой. К тому же, нам всем и родители, и староста, и наш храмовник наказали во всем слушать учителя и ни за что его не гневить.

Мама моя так вообще пол ночи причитала, мол, в люди выбьешься, уважаемой магиней станешь. Какой магиней? Во мне магии, дадут боги, полы в избе помыть, Велька так вообще только на светляков с вестниками способна. Правда, говаривали, что Галька – некромантка, да такая, что большинство товарок от зависти удавятся. Но та же Галька всегда была в себе, видела несбыточные картинки, избегала других и предпочитала общество книг и самой себя.

К исходу четвертого месяца пути, когда мы все привыкли к походному укладу, всей компанией вышли к забору. Вот только что был лес, а вдруг раз, и забор. Высокий, намного выше некроманта, деревянный и на вид очень крепкий, к которому подступал в самую притирочку лес. Немного пройдя вдоль, мы вышли к таким же монументальным, как и сам забор, воротам. На вид – монолитным, но некромант пару раз постучал по воротам и проявились створки с желтой отделкой.

– Вы пройдете через проход по одной. – Сообщил он нам и это была самая длинная фраза, какую мы за все месяцы от него слышали. – После этого начнется ваше учение.

Мы все в нерешительности замерли. Вот как вчера было помню: смотрела на желтый узор на дверце, а видела будто ворота во время. Будто пройду туда и дедушку увижу. А дедушку я очень любила и когда в прошлом году он в лесу сгинул, едва сама за ним на Грань не отправилась. Так что я решилась первой: подошла к створкам и толкнула их, едва-едва. Обе распахнулись, дернул изношенную юбку ветер, а я все смотрела в открывшийся взору двор, дедушку высматривала.

Наваждение прошло само и будто за мгновение. Двор стал обычным, совсем не таинственным, и я, сама подивившись мыслям о дедушке, шагнула внутрь.

Ничего необычного не произошло – двор и двор. Курица особо наглая из птичника вылезла, смотрела своими бусинами на меня как на невиданную зверушку.

Пока я осматривалась, девочки и учитель тоже прошли внутрь. Товарки были такими же удивленными, как и я, но виду старались не подавать.

Некромант молча прошел в большой каменный дом, мы, понятно, за ним. Поднялись по крылечку, вошли внутрь, да там и замерли. Таких больших комнат, да отделанных камнем, да с лестницей, ведущей наверх, никто из нас не видел. Дом, где мы с родителями и тремя сестрами жили весь бы в эту комнату влез, только без сарая и утника.

Некромант уже начал подниматься по лестнице, но, словно вспомнив о нас, остановился и обернулся.

– Теперь вы – мои ученицы. Вас ждут тяготы и сложности, готовьтесь. – Сухо обронил он.

И ушел.

– Утешил, так утешил. – Нерешительно пролепетала Велька.

– Не глупи, деточка, идем – комнаты покажу. – Раздалось сбоку от лестницы.

Нам показалась сухая, как вяленный лещ, женщина в чепце и переднике. Одета она была в серое платье грубой ткани, закрывающее обувку – старомодное, как сестры говорили. Строгий взгляд заставил нас поторопиться за ней направо, туда, где скрылась в неприметном проходе женщина.

Коридорами, нас привели к дверям комнаты, дверь в которую распахнули без каких-либо эмоций. Нас пропустили в помещение, но не дав толком осмотреться, отвлекли:

– Не устраивайтесь, вы здесь только на сегодняшнюю ночь. – Сообщила бесцветно женщина. – Купальня дальше по коридору и направо. Приведите себя в порядок, переоденьтесь и выходите к главной лестнице. Господин будет ожидать вас на обед через час.

Развернулась и ушла, оставив дверь открытой.

Мы сразу и не сговариваясь покидали вещи на кровати: Галька к окну поближе, я в середине, а Велька – к двери. Подхватили платья и пошли в купальню. Там нас ждал огромный каменный бассейн, исходящий паром. Мы с Велькой зависли: дома пока натащишь горячей воды в бадью, она остынет. Я умела подогревать воду, но не до пара. А вот Галька, не проявляя удивления, разделась и первой полезла в воду. Мы поспешили последовать за ней, стремясь почувствовать первую в жизни действительно горячую воду.

Когда мы в серых платьях и босиком пришлепали к лестнице, нас отчитали, опоздали, мол. Платья были жутко кусачими, из грубой шерсти, так чесались мы как блошные, но слова не сказали о неудобствах. Страшно.

Женщина дала знак следовать за ней и повела нас в неизведанную левую часть дома. Долго мы не плутали – скоро вышли в просторный зал, куда все наше хозяйство поместится, да еще пол дома Вельки влезет. Мы с ней интуитивно прижались поближе, но проследовали к стульям с высокой спинкой.

Во главе стола нас ожидал некромант, мрачно глядящий перед собой.

– Вы опоздали. – Веско бросил в воздух он, как только мы расселись.

Пока рассаживались неловко проскрипели тяжелыми стульями и стоило установиться тишине, нам хлестко сообщили об опоздании.

– Кемма! – Рявкнул он и приборы на столе звякнули.

Звякнули, потому что мы все подскочили, дернув на месте стол. В ответ на вопль противоположная от входа дверь распахнулась, впуская тележку и уже знакомую женщину следом за ней. Пока тележка катилась к столу, я заметила адово количество приборов. Никогда так много вилок и питейных на столе не видела, а тут на одну единственную персону – меня. Лучше всего с обеда я запомнила, что у меня чесалось бедро. Попа, в смысле. Сильно. Очень.

На стол попала большая супница, в которой плескалась зеленая жижа. Жижу разлили нам по тарелкам.

– Приятного аппетита, господин. – Поклонилась женщина и ушла из комнаты.

Господин, меж тем, попробовал жижу и зажмурился. Мой папаня так жмурился, когда мамин суп со свиньей пробовал. Очень он тот суп уважал.

Когда первый голод господина был утолен, он поднял глаза на нас.

– Мое имя – Алаис. Вы можете называть меня учитель. С завтрашнего утра вы – мои ученицы и вам я передам традицию, которую несу. – Сообщил он.

Тем временем, Кемма вкатила тележку наново. Супница и супные тарелки (из четырех три – были не тронуты) убрала. На стол поставила толченую картошку, квашеную капусту и кроличью тушку, запеченную до корочки. Женщина сама положила куски всем в тарелки и снова удалилась.

– Сегодня вы в шерстяных платьях. – Не тронув еду проговорил некромант. – Ваши успехи в учебе я буду отмечать, в том числе, посредством платьев: материл будет таким, какими буду ваши успехи. Все то время, пока я не занимаю вас, вы в распоряжении Кеммы, моей экономки.

После такой длительной речь от некроманта мы все замерли как зайцы. Сам он продолжил свою трапезу. Мой желудок выдал меня с головой своим пением, так что поспешила присоединиться к учителю. Девочки последовали моему примеру.

После окончания обеда, а на десерт нас не пригласили, мы пришли в комнату. Котомки наши лежали, где были.

– Грязно как. – С удивлением отметила Галька.

Я сосредоточилась, напряглась и собрала всю пыль в комнате в один большой ком. Его, в свою очередь, поспешила завернуть в старую юбку, чтобы потом выкинуть.

– Эвон ты без сожалений расстаешься с вещами. – Прокомментировала Велька.

– А чего терять? – Пожала плечами я. – Родичи наши не сожалели, и я не стану.

Комок в горле пришлось сглотнуть, но голос не дрогнул. Этот миг я запомнила особо.

***

– Назовите мне ваши имена. – Потребовал за завтраком из жидкой овсянки с маслом и медом учитель. – В учении вы можете отречься от мирских имен и избрать себе новые.

– Велька меня звать. – После паузы отозвалась подружка.

– Велия. – Поправил учитель, неприязненно глядя на нее. – Велькой не может называться последовательницы традиции.

– Так мамка ж Велькой назвала. – Уверенно возразила девочка.

Учитель поморщился и зло глянул на нее. Мне почудили красные потусторонние глаза, а в комнате будто похолодало.

– Не смей мне перечить, Велия. – Почти прошипел он.

Велька уже набрала воздуха в грудь, чтобы еще что-то сказать, но учитель шевельнул пальцем и приготовленные слова превратились в крик боли. Девочка выгнулась на стуле и почти сразу обмякла, мы с Галькой даже дернуться не успели. Лицо Алаиса на краткий миг стало удовлетворенным и я не была уверена, что мне не почудилось.

Интерес к Вельке учитель потерял, переведя свои жутки глаза на Гальку.

– Я бы хотела сохранить мое мирское имя: Галара, учитель. – Тихо прошелестела Галька.

Велька тяжело дышала, глядя в тарелку, но все равно подняла глаза на товарку, пораженная ее именем. Мы все ее звали Галькой, даже не задумывались от том, что ее могут звать иначе.

Тот кивнул, принимая к сведению и перевел взгляд на меня.

Внезапно для самой себя я поняла, что не боюсь учителя. Я понимала, что он опасен, понимала, что размажет меня по стене и не вспомнит, но все равно не боялась.

– Я хочу избавиться от старого имени, если можно. – Спокойно пропищала восьмилетка.

– И как назовешься? – Уточнил с непроницаемым лицом он.

– Можно мне подождать с выбором имени немного? – Нерешительно спросила я.

Ничего путного в голову не шло. Вот совершенно.

– Сообщишь, когда определишься. – Кивнул, не меняясь в лице учитель, и поднялся из-за стола. – У вас десять минут, чтобы закончить трапезу.

Как только дверь закрылась, я метнулась к Вельке.

– Ты как, Велька? – Взяла ее за руку и заглянула в глаза.

– Велия. – Поправила она и как-то неуверенно улыбнулась.

– Было очень больно? – Сочувственно спросила я, возвращаясь на место.

Перемены в шебутной подружке напугали.

– Страшно. – Снова поправила она и окончательно уткнулась в тарелку.

Стоило мне съесть последнюю ложку каши и допить последний глоток отвара, учитель вернулся. Жестом велел следовать за ним и не оглядываясь пошел куда-то вперед по коридору.

Я ломанулась за ним первая, девочки старались не отставать. Мы пришли в комнату, где было три небольших деревянных стола со стульями, один большой стол и новомодная меловая доска: такую совсем недавно в нашей школе повесили, нам сестра Велькина рассказывала.

На маленьких столах лежало по книжке и за ними нам и велели усесться. Большой стол был завален свитками и книгами, хаотично разбросанными перьями для письма и угольными обломками для черчения.

– Ваше учение будет делиться на ступени. – Сообщил учитель, замерев около стола. – Пока что вы, можно сказать, послужницы. Ученицы нулевой ступени должны уметь читать и писать, а так же быть ловкими. Именно этому вы и будете обучаться.

– Учитель, позвольте? – Подала голос Галька, тот молча поднял бровь. – А кем мы будем, когда закончим учение?

– Не время. – Коротко отрезал он и вышел. Галька только склонила голову.

Я не успела толком удивиться, как перед нами сгустился воздух и появилась женщина. Полупрозрачная, очень красивая – мы таких в жизни не видели.

– Доброго дня, девушки. – Пропела она. – Может звать меня леди Олла.

***

Полгода мы учились читать и писать под чутким присмотром леди Оллы; бегали прыгали и подтягивались, под контролем учителя и следили за домом в распоряжении Кеммы.

Как и обещала экономка, нас расселили по разным комнатам и запретили навещать друг друга. В комнатах была узкая кровать с мягкой периной, небольшой стол, маленькая книжная полка и стул. Нашу одежду у нас забрали, оставили только те памятные предметы, что мы взяли с собой. К тому же нам предоставили полотенца, гребни и ленты для волос, личные куски душистого мыла и даже небольшие книжечки для записей. Свою я, правда, ни разу не использовала.

Мы привыкли к принятым девочками тут именам, хотя я свое пока так и не выбрала. Поэтому и учитель, и Кемма, и девочки общались ко мне «ученица». Меня это устраивало и о выборе нового имени я перестала думать.

Нам с Галарой исполнилось по девять лет, Велия должна была догнать нас сразу после излома года, который стремительно близился.

Только во время совместных работ по дому мы и могли перекинуться хоть парой слов – пока не видит экономка. Если с Велией мы дома иногда на речку бегали и по ягоды всегда в одном кагале с остальными шли, то с Галарой никто из нас близок не был. Несмотря на то, что девочки давали ощущение близости дома, я не тянулась к ним за общением. Скорее к учителю – тот изредка звал меня, чтобы я посмотрела, как он общается с такими, как леди Олла.

Далеко не все из них были такими же равнодушными, как наша учительница, многие грозились забрать с собой учителя, а другие – меня. Но Алаис только усмехался на это. Часто он говорил с ними на незнакомых языках, изредка поясняя мне некоторые слова. По какой логике он такие слова выбирал мне непонятно до сих пор, но по крайней мере, мне учитель уделял немного своего внимания.

Галару он практически не замечал, а Велию часто наказывал. Впрочем, некромантке тоже досталась пара наказаний: одно, когда она переложила бумаги и книги на его столе в учебной комнате, другое – когда привела в дом мертвеца и просила его оставить. Велия же постоянно нарушала запреты и приказы, регулярно проверяла возможности для пакостей и непослушания. Я же сразу поняла правила: не перечь и слушайся, тогда шкура будет цела, и ни одного наказания так и не получила.

Наказание у учителя было одно: боль, пронизывающая все тело, и безотчетный ужас. Велия однажды рассказала. И сказала, что с каждым разом только хуже.

Несмотря на сложности совместного проживания, все мы в той или иной мере смогли овладеть чтением и письмом, подтянули свое тело до приемлемого, по словам учителя, состояния. Галара лучше читала и писала, ведь умела еще до того, как нас забрали, а Велия стала еще более ловкой, чем раньше. Я была где-то по середине: писала-читала со средней скоростью, зато чисто; бегала-прыгала быстро, но иногда падала, за что получала недовольный взгляд учителя.

Накануне произошло странное: в конце урока леди Олла проговорила:

– Прощайте, девушки. – И растворилась в воздухе.

Мы удивились, но не стали ничего предпринимать: просто разошлись по домашним делам.

А утром я нашла на спинке стула грубо выделанное полотняное серое платье, скорее рубище – в такие нищие на ступенях часовни подаяния просили в молельный день.

Конечно, уже привычные бесформенные шерстяные мешки, в которых мы ходили все это время смотрелись не лучше, а кожа моя была красной постоянно, но я уже научилась игнорировать зуд и боль от стертой кожи. Спала я без одежды.

Новое платье я сразу надела. Оно, как и прошлое, было длиной по середину икры, имело тонкий пояс из такого же материала, но было несколько менее раздражающим, чем шерстяное.

– Теперь вы – ученицы первой ступени. – Сообщил нам за завтраком учитель и я заметила, что и девчонки в обновках.

Все месяцы проживания здесь он неизменно с нами завтракал. Его могло не быть на обеде и ужине, но завтрак с нами он никогда не пропускал. Частенько отпускал обидные комментарии к нашим успехам, крайне редко отмечал наши достижения, но все-таки чаще молчал.

– Вы продолжите учиться владеть собственным телом и начнете постигать традицию. Новый учитель уже ждет вас в учебной комнате. – Он поднялся от пустой тарелки с кукурузной кашей. – На окончание завтрака у вас пять минут.

Мы все уже знали режим, в котором жил этот дом и понимали, когда леди Олла ждет нас в классе, так что поспешили доесть и отправиться в учебную. Бегать по дому нас отучила Велия, поймавшая пару наказаний за это.

В учебной нас действительно ждал мужчина, похожий на леди Оллу – полупрозрачный, с безразличным выражением лица и красивый на вид. Я так и не смогла разобрать черты лица леди Оллы – красивая и все, вот и этот господин такой же – красивый, а чем? Кто его знает.

Когда мы расселись нас обвели мрачным взглядом, Велия даже поежилась.

– Можете называть меня лорд Шо. – Хриплым голосом сообщил он.

***

Весь следующий год был занят изучением традиции. Лорд Шо разрешил нам задавать вопросы с пятого урока, но отвечал совсем не на все и, главное, так и не ответил на вопрос, кем же мы будем, когда закончим учиться.

Прошлой весной Галара, а в середине лета и я – получили вторые ступени. Теперь наши платья были хлопковыми. Только через два месяца в этом платье моя кожа перестала быть пугающе красной.

Велия до сих пор ни разу не смогла правильно ответить на три вопроса учителя. А мы с Галарой получили новые ступени только после того, как три дня подряд правильно отвечали на вопросы за завтраком.

Лорд Шо рассказывал нам о великом Золотом Пути. Пути, по которому двигаются души беспрерывно, выбирая для себя новые и новые миры, отдавая часть своей энергии миру и получая немного взамен.

И каждое умершее существо, обладающее разумом, имеет и душу, а значит, после смерти должно отправиться на Грань, а оттуда и дальше – на Путь.

Когда умер мой дедушка, мама рассказала, что он отправился на Грань, где Ладонор будет с ним беседовать. А на самом деле, как рассказал лорд Шо, Ладонор беседует с душой только до тех пор, пока она не вспомнит о Золотом Пути и не отправится дальше.

С нами начал заниматься учитель лично – он рассказывал о том, в каких случаях душа может не уйти на Грань. Объяснял разницу между разными существами – призраками, как наши учителя, духи, личи, эманации, хаунты и другие.

Мы с Галарой жадно всасывали информацию, задавали вопросы, пытались построить нашу картину мира, а вот Велия предпочитала наши занятия по развитию ловкости, где достигла значительно больших, чем мы с Галарой, успехов.

После получения второй ступени Кемма разрешила Галаре и мне помогать ей на кухне. Даже учила нас азам готовки, мол, чтобы в случае чего могли о себе позаботиться.

Нам рассказали о том, что у Ладонора на земле имеются свои посланники – проводничие. Они помогали душам перешагнуть свои беды, чтобы отправиться на Грань. Объяснили, что те души, которые сбежали от проводничих, сознательно или нет, остаются в нашем материальном мире и мы видим их теми или иными проявлениями. И да, Магия создала некромантов, которые способны развеять такие души, оставив их энергию в нашем мире, но, чтобы сохранить баланс энергии, Ареада основала традицию, хранители которых помогали душам, когда насильно, а когда по их доброй воле, все же отправиться на Грань, чтобы продолжить движение.

«Душа не может не двигаться.» – Повторяли нам сотни раз. «Если душа перестает двигаться, она начинает разрушаться». – Вбивали в наши головы тысячами повторений. Эти две истины ставили во главу угла любого рассуждения.

***

– Галара и ученица сегодня идут со мной. – Сообщил за завтраком учитель. – Будьте готовы через пятнадцать минут.

Сам он ушел через пять, еще через пять доели мы и, бросив извиняющийся взгляд на Велию, которая глотала слезы над тарелкой с кашей, побежали обуваться и перевязывать волосы лентами в косы.

К нам главной лестнице, которая так поразила меня в первый день пребывания в доме.

– Матер Алаис. – Позвал учитель Шо. – Я прошу вас взять ученицу первой ступени Велию с собой.

Мы с Галарой переглянулись.

– Тебя не спросил. – Учитель махнул рукой и призрака развеяло по воздуху.

Учитель стремительно вышел, а мы побежали за ним, поплотнее запахнувшись в накидки, которые нам выдала Кемма.

Задавать вопросы и просить друг за друга нас тоже быстро отучили. Кемма однажды сказала, что нам не стоит гневить господина Алаиса до такой степени, чтобы он решил по-настоящему нас наказать. Велия поверила – не стоит.

Мы же вышли за ворота и двинулись по дороге в лес. Я точно помнила, что год с лишним назад, когда мы пришли сюда, никакой дороги тут не было.

Когда мы отошли на довольно приличное расстояние, учитель вдруг открыл переход для нас. Никогда настоящих взаправдашных переходов не видела! На той стороне виднелось поселение с каменными домами. У нас только у старосты каменный дом был, да и то не весь – только первый этаж, а спальни на втором этаже все равно деревом делал.

Учитель без раздумий шагнул в рамку, а мы медлили. Наконец, я нашла рукой руку Галары и мы потянули друг друга вперед. Короткая вспышка и вот мы уже в городке.

Все так же молча, учитель отправился куда-то по дороге, чтобы в итоге прийти к небольшому домику за низким забором.

Пока шли невольно озирались по сторонам: так много людей и такие большие дома нам раньше не

встречались. Но стоило нам увидеть, что учитель ждет нас у калитки в низком заборчике, поторопились его догнать.

Недовольный взгляд обещал скорое наказание, которое, впрочем, не последовало незамедлительно.

Мы прошли по дорожке к домику – маленькому и аккуратному, с розоватыми стенами снаружи и красной крышей. Внутри было чисто и темно, только из одной комнаты пробивалась полоска света, туда учитель и направился, мы – за ним.

В уютной комнате нашлись довольно широкая застеленная кровать, комод, ковер и кресло. Стены, как и во всем доме, были завешаны тканью, окна закрыты плотными занавесками.

– Вы пришли, Мастер. – Обрадовалась немолодая женщина с печальным лицом. Учитель ей только кивнул. – Прежде, чем вы исполните мою волю… – Она поднялась. – У меня не осталось родни, наверное, потому я и вспомнила Путь. – Из комода она достала толстую пачку документов. – Я хочу завещать дом вашей ученице. Вы не против?

– Которой? – Уточнил равнодушно он.

Женщина подошла ко мне.

– Как твое имя, деточка? – Мягко спросила она.

– Я пока не знаю, мадам. – Тихо ответила ей.

– Когда появится – впиши его в документы и дом будет твоим. – Она улыбнулась и внутри меня шелохнулось давно забытое чувство, которое одним словом-то не опишешь.

Ощущение, что тебя любят.

– А если она умрет? – По-прежнему скучающе переспросил учитель.

– Тогда вам. – Твердо кивнула женщина и вернулась в кресло.

– Вы уверены в выбранном способе? – Впервые за этот странный день проявил заинтересованность в происходящем. – Будет… – он замялся, – не приятно. Вам не за что себя наказывать.

Женщина лишь решительно помотала головой, а потом кивнула, что учитель воспринял как согласие на выбранный способ.

Он подошел в ней, заглянул в глаза, после обошел кресло и встал к ней за спину. Смотрел он куда-то поверх нас, будто бы даже сердито. А потом все произошло за миг: блеснул кинжал, прошелся одним движением по горлу женщины и кровь хлынула на ее одежду. И снова на лице женщины появилась, а теперь и застыла, улыбка, такая же как та, что она подарила мне всего минуту назад.

Галара дернулась к учителю, раззявила рот в беззвучном крике, предпринимая безнадежную попытку остановить его. Я оцепенела – не могла даже пошевелить пальцем, но видела, что женщина уже мертва. Ее душа уже отправилась на Грань, а может даже сразу же на Путь: учитель мне как-то рассказывал, что и такое бывает, когда душа вспомнила Путь еще будучи в теле.

Время будто замедлилось на несколько мгновений, чтобы я успела все осознать. Учитель говорил, что его часто приглашают такие существа, как эта женщина – те, кто добровольно хочет расстаться с жизнью. Он никогда не говорил, чем именно он им помогает, но теперь показал нам наглядно. И это может значить только одно: наши родители добровольно отдали нас в учение хранителю очень древней традиции. Традиции убийц. Самых дорогих, самых неуловимых и самых принципиальных. Благословленных Ладонором и его прислужниками.

Стоило мне до конца понять это, время восстановило привычную скорость бега. Учитель потратил еще миг своего внимания на что-то за нашими спинами, но вскоре обратил свое внимание на Галару, которая едва успела сделать к ним с женщиной шаг, когда закричала от боли уже вполне звучно.

– Не сметь перечить учителю. – Холодно бросил он, когда девочка мешком повалилась на пол. Потом обратил взор на меня. – Разведи огонь в камине.

Я, не до конца понимая, что делаю, метнулась к дыре в стене, где был пепел, кинула туда пару поленьев и принялась чиркать спичкой. Руки сломала дрожь и поджечь лучину никак не получалось. Скоро это, видимо, надоело учителю, и он подошел ко мне.

Всем своим существом я ощущала его фигуру за моей спиной. Его присутствие давило, казалось, пытаясь полностью подчинить меня, но я все еще его не боялась.

– Я знаю. – Он накрыл мои руки своими и в мой мир ворвалась неестественная тишина, пугающая своей вязкостью, только всхлипы Галары слышались. – Ты хороша в учении, когда я был тобой – я тоже был хорош. – Он забрал спичку и сам поджег лучину, потом поджег поленья.

Выпрямился, отошел, потом вернулся и бросил в огонь какой-то порошок. Темный дым, испускаемый поленьями, превратился в белый.

Тело женщины учитель поднял мановением руки и вынес на улицу, коротко скомандовав следовать за ним. На заднем дворе он расположил кровавое тело и щелчком пальцев обуял его белым пламенем, которое за несколько минут оставило лишь черный след на земле.

Стремительно развернувшись, мы двинулись обратно – через дом на улицу. Только сейчас я заметила, что на самом деле день едва успел разгореться, мимо шли люди, которые даже не подозревали, что только что произошло в доме. Ярко светило солнце, мужчины и женщины шагали по своим делам. Некоторые обращали внимание на белый дым из трубы покинутого нами дома и все, кто замечал – кланялись дому.

Я будто застыла внутри, все силилась понять, куда же попала, на время этого процесса отключив все остальные чувства и мысли.

Примерно на том же месте, где мы вышли из перехода, учитель открыл новый куда мы все вошли без пререканий и проблем.